Текст книги "Иная"

– Тимур! – с радостным воплем бросилась я навстречу другу, который при виде нас резво поднялся со ступенек, разминая затекшие ноги, и приготовился обнимать счастливую меня.

Я сграбастала накачанную со всех сторон талию Тимура в свои цепкие ручонки и прижалась щекой к мягкой ткани футболки, под которой сразу же напряглись рельефные мышцы. Девчонкам, наблюдавшим за этой картиной, вряд ли понравился мой маневр. Ну и ладно, у меня аж целых два защитника. В обиду не дадут, если что.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я, даже не пытаясь отстраниться. – Решил сменить место учебы?

– Скажешь тоже, Витошка, – с улыбкой в голосе проговорил Тимур. – Рожденный ползать летать не может. Привет, Карим, рад тебя видеть.

– Привет, – поздоровался подошедший Карим, – я тоже рад.

Мальчишки пожали друг другу руки у меня за спиной.

– Доминика сообщила, что вы еще на допросе, и я решил подождать здесь, а заодно полюбоваться прекрасными дамами, коих у вас значительно больше, чем в Военной Академии, – Тимур со смешком мотнул головой в сторону зорко наблюдающих за нами девиц. – Надеюсь, я не помешал вашим планам на вечер?

Ага, значит Тимур в курсе событий, поэтому и приехал. Он вчера, конечно, заметил мое состояние несмотря на то, что я изо всех сил старалась держаться естественно. Весь вечер за мной наблюдал, несколько раз спрашивал, что случилось, а на мои попытки отшутиться лишь качал головой. А теперь из–за меня бросил все свои дела и примчался в Академию. Стыдно стало даже моим чувствительным пяткам, про лицо я вообще молчу. Чтобы скрыть его пунцовый цвет, я прижалась еще крепче к другу, уткнувшись носом в сильную грудь.

– Нет, Тимур, наоборот, – ответил Карим. – Отцу сегодня нужна моя помощь, поэтому передам тебе Виталину прямо в руки и со спокойной душой займусь делами. С тобой она будет в безопасности, а мы постараемся как можно скорее разобраться со случившимся.

– Понимаю. Если что–то потребуется, говори, не стесняйся. Можешь рассчитывать на каждого из нас. Свята допросили утром, он подробно изложил все, что смог разглядеть. Странности во внешности и в поведении этой девушки от него еще вчера не укрылись.

– Надеюсь, ее быстро вычислят, девчонка явно не в себе, – отлипнув от Тимура, с нескрываемой тревогой в голосе сказала я.

– Пока мы рядом, тебе нечего бояться, – Тимур поцеловал меня в макушку, взял за руку и приказал: – Пойдем, не будем задерживать Карима. Заодно угостишь меня чем–нибудь съедобным. Умираю с голоду, с обеда ничего не ел.

– До завтра, Карим, – помахала я свободной рукой своему рыцарю, – и еще раз спасибо.

– Рад служить, – шутливо ответил Карим, приложив одну руку к груди, а другую отведя за спину и изящно поклонившись.

И где только он научился таким поклонам? Вот артист!

– Увидимся, – коротко бросил Тимур и повернул меня в сторону общежития.

В комнате нас уже ждал Айштар. Он, как всегда, сидел на подоконнике и весело болтал босыми ногами.

Я подбежала и привычно зажмякала пришельца. Ну и что, что он наследник Сумеречного мира, а по совместительству мой учитель? И вообще не важно, что ему уже пятьдесят семь лет исполнилось. Что такое пятьдесят семь, когда эмины живут около трех тысяч лет? Это совсем ерунда, лет шесть–семь по–нашему, земному. А я успела настолько привязаться к нему за три недели, что всякий раз при встрече радуюсь так, будто это мне семь лет, а не этому черноглазому мальчугану.

– Виталина, задушишь, – пискнул мальчишка, с довольным видом освобождая темноволосую голову из моих жарких объятий и сверкая глазенками, как драгоценными камешками самого высокого порядка.

– Тимур, привет, – обратился Айштар к застывшему в проходе Тимуру. – Да ты проходи, не стесняйся. Она только поначалу такая буйная, а потом ничего, успокаивается.

– Ах ты, босоногое недоразумение, – я принялась щекотать уворачивающемуся и хохочущему мальчишке пятки. – Это я буйная? Ну погоди у меня, сейчас посмотрим, кто из нас буйный.

И я с двойным усердием пустилась щекотать этого вертлявого и шустрого пацаненка, а он заливисто хохотал в ответ, катаясь по подоконнику. Тимур смеялся, глядя на наши с Айштаром дурачества. Его явно забавляла милая сценка под названием «Защекочи пришельца».

Отпустив, наконец, запыхавшегося и раскрасневшегося от смеха мальчишку, я шутливо пригрозила ему пальчиком и отправилась к пищевому блоку. Нужно покормить Тимура, да и самой не мешало бы подкрепиться. День был нелегким, а ведь предстоит еще занятие с Айштаром. Кто знает, сколько сил и энергии мне еще понадобится? Совсем чуть–чуть или почти весь резерв? Ответа на этот вопрос нет, поскольку никому не известно, как поведет себя мой Дар. Он никого не спрашивает, живет себе своей жизнью. То прячется где–то внутри меня, то выплескивается зелеными лучиками. Подчинить его мне пока не удается, хоть я и очень стараюсь.

– Пока вы будете ужинать, я расскажу вам кое–что интересное, – заговорил пришелец спокойным и серьезным голосом, как только пищеблок доставил заказ – двойную порцию овощного рагу с кусочками запеченного мяса в сырной корочке и две чашки травяного чая с мятой.

Тимур вопросительно посмотрел на меня. Я сразу же поняла его взгляд, означающий что–то вроде: «А ребенку предложить поесть ты не собираешься?», и отрицательно покачала головой. Тимур не стал задавать лишних вопросов и принялся уплетать за обе щеки ароматную горячую еду.

– Поскольку для Виталины очень важно видеть ауру, а тебе, Тимур, это тоже будет полезно послушать, то о ней и поговорим, – продолжил свою мысль Айштар. – Тимур, пока просто слушай, все вопросы потом задашь Виталине. У меня мало времени, поэтому не будем отвлекаться. Договорились?

– Так точно! – с показной серьезностью на лице ответил Тимур, для пущей убедительности сопроводив свои слова коротким утвердительным кивком.

Эмин фыркнул и, сложив руки на груди, заговорил:

– Итак, напомню, что аура любого живого существа состоит из четырех слоев. Самый близкий к телу слой показывает здоровье, второй слой – эмоции, третий – истинную сущность, четвертый – Свет Души. Первый слой, Виталина, ты уже видишь хорошо. Так как ты не целитель, разбираться в тонкостях этого слоя тебе не нужно. Достаточно того, что ты с легкостью можешь определить поврежденные места в теле. В этих участках аура потемневшая или разрушенная. Сегодня ты в этом убедишься, изучив ауру Тимура. Спокойно, Тимур, смертельных заболеваний у тебя нет. Жуй, не отвлекайся.

Тимур шумно выдохнул и продолжил молча поглощать ужин, то и дело с опаской поглядывая на маленького пришельца.

– Эмоциональный слой скоро тебе откроется, поскольку ты уже почти без ошибок чувствуешь эмоции, исходящие от людей. Очень скоро ты сможешь их увидеть. Третий слой будет доступен, как только еще немного увеличится резерв, а четвертый – после обряда инициации. То, что аура состоит из четырех слоев, не означает, что она похожа на капусту, листья которой можно снять один за другим. Слои ауры – это отдельные пространства. Каждый следующий слой ауры имеет чуть более высокие вибрации и немного выходит за рамки предыдущего, то есть слои не соприкасаются, а накладываются друг на друга. Смотреть на них нужно не глазами, как мы привыкли, а ощущениями своих внутренних вибраций, которые называются энергетическим зрением. Все это ты уже знаешь.

Айштар сделал паузу секунд на пять, задумавшись. Я уже знала, что это означает – сейчас он скажет что–то важное, требующее особого внимания. И не ошиблась.

– Самое главное, что тебе нужно усвоить уже сейчас, так это то, что все слои ауры тесно связаны между собой, а три первых слоя самым прямым образом влияют на резерв. Я уже упоминал об этом, но повторю еще раз. Чем лучше здоровье, тем больше резерв. Чем гармоничнее эмоции, тем больше резерв. Чем мощнее истинная сущность, тем больше резерв. Все эти утверждения верны и в обратном порядке, то есть чем больше резерв, тем лучше здоровье, гармоничнее эмоции и мощнее истинная сущность. Причем здоровье влияет на эмоции, которые в свою очередь питают истинную сущность. А от мощи истинной сущности зависит активность и гармоничность эмоций, которые воздействуют на здоровье. Получаем такой вот замкнутый круг. Суть понятна?

– Ага.

– Есть одно важное уточнение. Так как твой Дар созидательный, а не разрушительный, то твоя сущность подпитывается только положительными эмоциями. Вот. Это очень важно. Итак, вывод: твоя самая главная задача – увеличить резерв. А для этого что нужно делать? Правильно: укреплять здоровье, генерировать положительные эмоции и воспитывать свою сущность. Как это сделать? Тоже правильно: ЗОЖ культивируем, ежедневно медитируем, силу духа тренируем, каждую минуту радуемся жизни и делимся этой радостью с другими. Как там говорил твой доктор? Улыбайся чаще – и чаща улыбнется тебе. Золотые слова, между прочим.

Айштар перевел дыхание и оглядел нас с Тимуром насмешливым взглядом. Я так ничего, привыкла уже ко всем этим понятиям, а вот Тимур слушал мальчишку с открытым ртом, забывая жевать.

– Поехали дальше. Так как твой Дар подразумевает управление эмоциями, то на этом остановимся поподробнее. В отличие от слоя здоровья, который похож на белое облачко вокруг тела шириной сантиметров пять–семь, эмоциональный слой гораздо шире, около двадцати сантиметров. Он пульсирует, и его цвет может быть от светло–голубого до темно–серого в зависимости от степени эмоциональности. Это значит, что у более чувствительных людей этот слой будет голубого цвета, а у более жестких – серого. У равнодушных вместо этого слоя – пустота. Так как ты одаренная, то сможешь увидеть и сами эмоции, они напоминают разноцветные мерцающие нити. Что означает каждый цвет, ты будешь чувствовать интуитивно, на уровне своего Дара. Что с ними делать, тоже подскажет интуиция. Твоя задача – суметь сконцентрироваться и настроиться на вибрации этих нитей, только тогда они будут тебя слушаться. Ну и после этого аккуратно применять Дар, пробуждая, усиливая или ослабляя нужные эмоции.

– Э-э… – протянул Тимур, собираясь что–то сказать, но, видимо, не нашел слов, ибо так и застыл с открытым ртом.

– Да, Тимур, – Айштар не оставил мычание парня без внимания и с улыбкой ответил на его невысказанный вопрос: – Как только эта человечка научится управлять своим Даром, она без проблем сможет пробуждать эмоции по своему желанию, используя свой резерв, то есть количество энергии, накопленное в ауре. Сила и потенциал у нее очуметь какие, а вот с концентрацией и объемом резерва еще нужно поработать. Если она начнет чудить с пустым резервом, то может разрушить свою ауру вплоть до летального исхода. Нужна практика, безупречное чувствование своей энергии и обязательное своевременное ее восполнение.

– Ясно, – произнес потрясенный Тимур.

– Она классная, – подмигнул Айштар Тимуру, – ты даже представить себе не можешь насколько. Я и сам знаю только маленькую часть ее возможностей, примерно 1%.

Тут уже не удержалась я.

– Как это 1%? Шутишь, да?

– Нет, какие могут быть шутки. Я ведь не одаренный, поэтому научить смогу только самым простым вещам, азбуке так сказать. А читать ты будешь учиться сама.

Я выпала в осадок. И как же я буду учиться читать? Я ведь та еще фея, могу и нафеячить.

– Эх, человечка, – пришелец состроил страдальческое лицо. – Информация сама по себе не есть знание, только непосредственный опыт позволяет информации стать знанием.

Да уж. Похоже, я влипла по–крупному. Ну что ж, будем как–нибудь выкарабкиваться. Главное, не сдаваться и идти вперед. Маленький эмин удовлетворенно кивнул.

– Айштар, а ты видишь все слои ауры, моей и Виталины, например? – Тимура одолело любопытство.

– Конечно, вижу. Нити эмоций, правда, вижу не все, а только самые сильные. И влиять на них, само собой, не могу. Зато умею читать мысли. Нет, Тимур, Виталина читать мысли не сможет, да ей это и не нужно. У нее другое предназначение.

Пришелец улыбнулся и с загадочным видом произнес:

– А еще я вижу, что вы уже закончили кормить свои тушки, поэтому давайте перейдем к практике. Усаживайтесь на диванчик друг напротив друга и приступим.

Мы с воодушевлением отнеслись к предложению нашего учителя. Расположились поудобнее и молча уставились на Айштара, ожидая дальнейших указаний.

– Виталина, попробуй рассмотреть ауру Тимура. Сначала закрой глаза, сконцентрируйся, пробуди в себе энергетическое зрение. Когда будешь готова, попытайся описать все, что сможешь увидеть. Можешь с открытыми глазами, если хочешь.

Сделала все, как нужно. Белое облачко увидела без труда и стала его разглядывать в поисках каких–нибудь потемнений или разрывов. Цвет облачка, конечно, не был однородным: где–то чуть светлее, где–то чуть прозрачнее, но ничего явно выделяющегося я не обнаружила.

– Не нахожу ничего подозрительного, Айштар. Немного отличается цвет в области сердца, но совсем чуть–чуть. Он как бы плотнее, гуще, что ли.

– А ты – молодец, совсем маленькое изменение ауры заметила. Тимур, ты совершенно здоров. С сердцем у тебя тоже все в порядке. Чутка пульс увеличился, от волнения, наверное. Это сразу же отразилось на ауре и не укрылось от энергетического взгляда Виталины.

– Очуметь, Витошка, – произнес Тимур, не сводя с меня восхищенных глаз. – Ты в самом деле видишь мою ауру?

– Ага, – я улыбнулась. – Это все благодаря Айштару. Он хороший учитель, а я стараюсь быть прилежной ученицей, только и всего.

– Она одаренная, Тимур, – отозвался с подоконника пришелец. – Видеть ауру для нее – детский лепет. То ли еще будет. Ладно, у вас есть о чем поговорить, а мне пора домой.

– А как же один вопрос напоследок? – подскочила я к собравшемуся исчезнуть в пространстве эмину.

Мне, как всегда, не хочется отпускать мальчишку. Знаю, что это эгоистично с моей стороны, но ничего не могу с собой поделать. Он стал для меня таким родным, таким любимым. Я привыкла к нему, поэтому каждый раз пытаюсь хотя бы на минутку продлить наше общение и его пребывание в моем мире.

– Я тоже к тебе привык, – с промелькнувшей грустью в искренних детских глазах тихо сказал Айштар и опустил голову.

Подойдя к подоконнику, я нежно обняла мальчишку, а он пробубнил через объятия:

– Я знаю твой вопрос.

– И откуда же? – изумленно спросила я, отстранившись. – Я ведь еще не успела его придумать.

– Девчонка, – хмыкнул пришелец. – И вопрос твой будет, как обычно, девчачьим.

Я на мгновение задумалась, потом глубоко вздохнула и согласилась:

– Ага. Так ты расскажешь?

– Расскажу, куда ж я денусь. Любовь – это не просто какая–то одна эмоция определенного цвета, это очень много эмоций, соединенных и переплетенных между собой. Когда между людьми зарождается любовь, их нити эмоций тянутся друг к другу и образуют между сердцами яркую радугу с золотистой пульсацией и глубоким розовым свечением. Чем сильнее любовь, тем крепче нити радуги и тем их больше. Они проникают друг в друга, сливаются и становятся едиными для двоих. Именно поэтому влюбленные не могут жить друг без друга, они испытывают сильное притяжение. Радуга растягивается до бесконечности, поэтому расстояние для любви не преграда. Как бы далеко друг от друга не находились любящие сердца, радуга между ними не исчезнет. Она может лишь потускнеть и стать тоньше со временем. Это происходит из–за того, что длительное натяжение нитей приводит к их постепенному ослаблению, некоторые из них рвутся. Разрыв нитей причиняет боль, поэтому влюбленные страдают, находясь далеко друг от друга.

– Очуметь! – лицо Тимура надо было видеть! – Айштар, откуда ты все это знаешь?!

Айштар только захихикал, глядя на изумленного и одновременно растерянного высокого мужественного парня с атлетическим телосложением. Я тоже улыбнулась. Выглядел Тимур комично.

– У меня свои секреты, Тимур. Разрешаю и тебе задать один вопрос. Только поскорее, пока я не передумал.

– Любой вопрос? – спросил Тимур, задумавшись.

– Любой, – тут же ответил Айштар и со смехом помахал ручонкой на прощание. – Пока, человечки! Скоро увидимся!

– Эй, а как же мой вопрос? – подскочил Тимур к подоконнику, на котором уже никого не было.

И только откуда–то издалека еще несколько секунд слышался звонкий детский смех.

– Витошка, тебе не кажется, что этот мелкий меня перехитрил? – повернувшись ко мне, состроил обиженную рожицу Тимур.

– Не кажется, точно перехитрил, – с улыбкой ответила я.

– Ладно, в этот раз победа за ним, но в следующий раз я так просто не сдамся.

– Мальчишки, – хмыкнула я, подошла к Тимуру и крепко его обняла, – мои любимые мальчишки.

Тимур подхватил меня на руки и, как раньше, усадил к себе на колени, удобно устроившись на диванчике. Несколько минут мы просто сидели, прижавшись друг другу, и молчали. Только сейчас я поняла, как же сильно соскучилась по таким вот нашим дружеским вечерам. По равномерным ударам сердца под моей щекой, по крепким рукам на моей талии, по легкому прикосновению подбородка к моей макушке. Тимур. Мой защитник и мой герой.

– А теперь рассказывай, Витошка, – прозвучали над ухом почти забытые слова.

– И что же тебе рассказать? – прошептали мои губы привычный вопрос.

– Все, – услышала я ожидаемый лаконичный ответ.

Глава 14

Карим Шульц

Выползли из тренажерного зала и тащимся к общежитию. Ноги заплетаются, руки колотятся, мозг в ауте. Второе занятие с Аликом оказалось круче, чем первое. Причем после ободряющих слов тренера о том, что мы еще и не начинали тренироваться, а только разминаемся, сил не осталось даже на разговоры. Поэтому тащимся и молчим.

Правда, Алик заверил, что недельки через две полегчает. Мышцы привыкнут, тело приспособится, и так фигово уже не будет. То, что нужно потерпеть всего две недели, и жизнь наладится, обнадеживает. А вот обещание тренера взяться за нас всерьез в самое ближайшее время – настораживает.

Н-да. Влипли мы не по–детски. План тренировок расписан на два ближайших месяца. Специальная программа, индивидуальный подход с учетом наших физических данных и возможностей, строгий тренер с жесткими требованиями и неиссякаемым чувством юмора прилагаются.

Главное требование мы уже усвоили. Это дисциплина. Причем у Алика своеобразная интерпретация этого понятия. Я всегда под дисциплиной понимал что–то вроде обязательного подчинения установленному порядку и правилам и восторга по этому поводу, надо сказать, никогда не испытывал. От слова «совсем». Но Алик перевернул мое сознание с ног на голову, заявив, что «дисциплина – это решение делать то, чего очень не хочется делать, чтобы достичь того, чего очень хочется достичь». Эта мысль пришлась мне по душе, так же, как и Виталине.

– Карим, давай чуть–чуть постоим, подышим воздухом, а уже потом поднимемся на крыльцо, – предложила напарница, взяв меня за запястье.

– Давай, – с радостью согласился я, окинув взглядом пять ступенек, которые нам предстояло одолеть.

Раньше я их не замечал, а теперь передо мной материализовалась сложнейшая полоса препятствий.

Притянул Виталину к себе, приобнял за плечи и изобразил неподвижную статую. Предпринял попытку твердо стоять на ногах, если быть точным. Тело приятно расслабилось, как только хрупкая девушка прижалась к моей груди, обхватив талию теплыми, подрагивающими после тренировки руками. А затем я ощутил непонятно откуда взявшийся прилив бодрости и сил. На уровне инстинктов сразу же появилось желание оберегать и защищать свою добычу. И не отпускать. Крепче сжал ее в объятиях и прикрыл глаза от удовольствия.

– Ну ты как? – минуты через две спросила улыбающаяся Виталина, уставившись на меня большими зелеными глазами. – Готов ринуться в атаку?

– А то! Живыми не сдадимся. Даже если рухнем брюхом, доползем на силе духа!

– Так–так, еще парочка тренировок, и в теле атлета обнаружим поэта, – хихикнула Виталина и повернулась к крыльцу, до которого мы не дошли шагов десять. – Пойдем, осталось совсем чуть–чуть.

– Легко, – бодро отозвался я.

Взявшись за руки, мы храбро поковыляли навстречу подвигу.

Классная девчонка! И откуда в ней столько энергии? Никогда не унывает и в любой ситуации находит что–то хорошее. За такой, как она, можно и в огонь, и в воду, а тут всего лишь пять ступенек крыльца студенческого общежития. Раз плюнуть.

На девятый этаж нас домчала лифтовая кабинка, так что не прошло и пяти минут, как я проводил Виталину до двери ее комнаты и получил заслуженные поцелуи в обе щеки. Пожелав девушке спокойной ночи, направился к себе.

Спустился по лестнице на этаж ниже и кое–как добрел до комнаты № 88, ставшей три дня назад моим прибежищем. На время обучения в Академии, разумеется. Снял ботинки и без задних ног рухнул на кровать, не раздеваясь. Кайф! Как мало для счастья надо, оказывается.

Почти уснул, когда раздался сигнал входной двери. Приподняв голову, взглянул на всплывшую голограмму, отобразившую рыжеволосую посетительницу. На это действие я потратил последние силы, после чего без зазрения совести уронил тяжелую голову обратно на подушку.

«Нет, Виктория, только не сегодня», – вяло отозвался мой мозг и отключился.

Ненадолго. На лоб легла чья–то мягкая рука, заставив сделать усилие, открыть глаза и тут же зажмуриться от яркого света. Но промелькнувшие огненно–рыжие локоны разглядеть я успел.

– Виктория? – спросил, совершенно не понимая, что происходит.

– Привет, – словно издалека прозвучал мелодичный голос. – Дверь была не заперта, и я решила убедиться, что с тобой все в порядке.

– Все окей, – собрав остаток сил в кулак, сказал я. – Вымотался в тренажерке, решил прилечь на полчасика.

– Ясно, – послышалось в ответ.

Не открывая глаз, я перевернулся на бок, потом сел, уперевшись спиной в стену.

– И каким же ветром занесло такую девушку в наши края, да еще в пятницу вечером? – полюбопытствовал, пытаясь все же приоткрыть хотя бы один глаз.

Тело отказывалось двигаться, а вот мозг включился в работу, желая выяснить обстоятельства столь неожиданного появления бывшей одноклассницы в моей комнате. Виктория присела на край кровати, оглядываясь по сторонам.

– Возвращалась с аэробики и увидела, как ты кого–то провожаешь. Хотела подождать на ресепшене, но дежурный парнишка сказал, что ты уже три дня как здесь живешь. Вот я и решила заглянуть в гости, пообщаться со старым другом.

Она улыбнулась и, как бы невзначай, пригладила складочку одежды на груди. Это еще что? Никак соблазнить решила? Или занятие с Аликом так меня утомило, что уже чудится всякая ерунда? Ладно, разберемся.

– Прости, я сегодня не в самой лучшей форме, еле на ногах держусь. Если хочешь, закажи себе чаю в пищеблоке.

– С удовольствием, – Виктория грациозно поднялась, поправляя волосы и демонстрируя великолепную фигуру, облаченную в черный облегающий комбинезон со смелым декольте. – Закажу себе чаю, а тебе что–нибудь поесть, пока ты тут с голоду не помер со своими тренировками. Заодно поболтаем, как в старые добрые времена.

– Давай, поухаживай за болезным, – со смешком отозвался я, не сводя глаз с упругой груди.

Да, грудь шикарная, чего скрывать. Виктория вообще привлекательная девушка, и от романа с ней не отказался бы ни один здравомыслящий пацан. Но, насколько я помню, она не была любительницей ни к чему не обязывающего интима. Да и в мои планы не входят мелкие интрижки. Я всерьез настроен завоевать Виталину и вступить с ней в длительные отношения. Так что нечего пялиться, куда не нужно. Поболтаем и разбежимся, как в море корабли.

Глядя вслед удаляющимся к столовой зоне аппетитным ягодицам, сполз с кровати и поковылял в ванную.

– Виктория, ты тут похозяйничай пока, а я в душ. Будь как дома, я скоро.

Не дожидаясь ответа, запер за собой дверь и включил прохладную воду. Водные процедуры немного взбодрили и вернули к жизни уставшее тело. А после чистки зубов так и вовсе почувствовал себя почти человеком. Натянул приготовленную заранее чистую белую безрукавку, темно–синие брюки и с довольным видом вышел из ванной, на ходу вытирая полотенцем влажные волосы.

Виктория в задумчивой позе сидела за столиком, медитируя на чашку с чаем. При моем появлении она выпрямилась и с обворожительной улыбкой пригласительным жестом указала на свободный стул.

Контейнер с заказом, доставленный пищеблоком, вызвал у моего желудка бурю урчащих эмоций. А когда нос учуял аромат мясного суфле, он без стыда и совести громко взвыл от восторга. Оказывается, я здорово проголодался!

– Приятного аппетита, – сквозь смех произнесла Виктория, слегка прищурившись.

– Премного благодарен, – ответил я и отвесил насмешливый поклон.

Пока я ел, за мной кокетливо наблюдали золотистые глаза. И все–таки, что ей от меня нужно? Ну не влюбилась же она, в самом деле? Столько лет учились в одном классе и ничего, а тут вдруг проявила интерес к моей персоне. Виктория так просто не признается. Придется поиграть, чтобы выяснить правду.

– Суфле обалденное, не хочешь попробовать?

– Нет, спасибо, я не голодна.

– Я предлагаю всего лишь попробовать, – сказал я, отрезая маленький кусочек суфле, после чего наколол его на вилку и поднес к губам девушки. – Ну, давай же, один маленький кусочек.

– Карим, – укоризненно проговорила Виктория, сделав слабую попытку увернуться.

Но я умею быть настойчивым, когда нужно. Наклонился поближе, взял свободной рукой ее за подбородок и осторожно приложил суфле к губам. Девушка приоткрыла рот, аккуратно сняла с вилки подношение и стала медленно жевать, глядя мне прямо в глаза. Я сглотнул. От второго кусочка Виктория отказываться не стала, а за третьим сама потянулась. Вот только зря. Третий кусок я съел сам, ехидно улыбаясь.

– Ах вот как, – раздался вкрадчиво–ласковый голос девушки, не обещающий ничего приличного.

Виктория встала со своего места, походкой коварной соблазнительницы сделала три шага, наклонилась и прошептала в самое ухо, обжигая горячим дыханием: «Мне очень нравятся твои губы, и на мне кружевное белье». После этого она нежно поцеловала это самое ухо так, что от возбуждения у меня потемнело в глазах. Пока я пытался восстановить зрение, лихорадочно соображая, что это было, у меня из–под носа утащили и блюдо с мясным суфле, и вилку, и нож.

– Виктория, – я хотел было воззвать к совести нахальную воровку, но замолчал, удивившись, насколько хрипло и низко прозвучал мой собственный голос.

А ей хоть бы что. Уселась напротив и внаглую жует мой ужин, сверкая хитрющими глазами. Кажется, этот раунд я проиграл. Ладно, Виктория, мы еще посмотрим, кто кого.

Облокотился о край стола и стал откровенно рассматривать ее пышную грудь, наплевав на всякий стыд и тому подобную ерунду. Она, конечно же, заметила, куда направлен мой горящий взгляд, но, нисколько не смутившись, продолжила поедать суфле, шаловливо при этом облизываясь. Ну что ж, я так просто не сдамся, красотка.

Встал, уперев руки в столик, и наклонился к девушке, нависнув над ней всем телом. Не растерявшись, Виктория запихнула мне в рот кусочек суфле, который секунду назад собиралась съесть сама. Удовлетворенно промычав, я прожевал и произнес:

– Еще.

Не давая красотке опомниться, медленно провел указательным пальцем по линии декольте, следя за движением взглядом. Задержался в ложбинке, вернулся обратно. Дыхание Виктории участилось, но виду она не подала, принявшись меня кормить. Когда с тарелки исчез последний кусок, она посмотрела мне в глаза и томно прошептала:

– Какой же ты ненасытный, Карим.

– Я не я, когда голоден, – весело сказал я и как ни в чем не бывало уселся на свой стул.

1:1, Виктория. Играем дальше.

– Так что же тебя привело в мою скромную обитель? – задал я интересующий меня вопрос, уперев локти в стол, скрестив пальцы в замок и положив на него подбородок.

Неожиданный поворот разговора озадачил девушку, но она быстро взяла себя в руки и, видимо, тоже решила поиграть.

– А может, я влюбилась, Карим, – игриво произнесла Виктория, хлопая длинными ресницами. – А ты меня не замечаешь, ходишь тенью за своей художницей, вот я и пошла на решительные меры.

Я промолчал, с интересом разглядывая симпатичное лицо и пытаясь понять, правду она сейчас сказала или просто проверяет мою реакцию на свои слова. В голове родилась безумная идея.

– Пойдем, – властно сказал я, поднимаясь и протягивая руку Виктории.

– Куда? – округлила она глаза, но руку подала и встала.

– Покажешь мне свое кружевное белье, – абсолютно спокойно ответил я и потянул девушку к кровати.

Она притормозила, сраженная моей прямотой, а потом приблизилась и, едва касаясь моих губ своими, прошептала:

– Не все сразу, Карим. Спокойной ночи.

И ушла, одарив напоследок многообещающим взглядом. А я так и остался стоять при полном параде посреди комнаты, таращась на закрытую дверь.

Горячая штучка, непринужденно спровоцировала и завела. Достойная соперница, легко сравняла счет в нашей безобидной игре. Жаль, что эта роскошная красотка вызывает у меня лишь одно желание – поиграть.

Тимур Али

«Салют! Только что закончилось занятие с Аликом. В Кариме проснулся поэт, а я еле–еле доползла до кровати и решила, что самое время стать гуру в практике шавасаны. Начну прямо сейчас. Удачного патрулирования!»

Пробежал глазами входящее сообщение и улыбнулся. Эта девочка умеет радоваться жизни, несмотря ни на что. Нападавшую на нее до сих пор не нашли, поэтому по моей просьбе Виталина пишет мне каждый вечер, докладывая, как прошел день. Мне так спокойнее, да и каждое ее сообщение поднимает настроение.

– Виталина? – поинтересовался Дамир, выходя из душа. – Что пишет?

– Собирается ждать утра в позе трупа, – хмыкнул я, продолжая улыбаться. – Второе занятие с Аликом не прошло даром.

– Занятие с Аликом, – мечтательно протянул Дамир, – вот бы мне улыбнулась такая удача.

– Ты и так неплохо выглядишь, – фыркнул я, окинув взглядом босую мускулистую фигуру с влажным торсом, на которой были надеты только черные спортивные штаны.

– Так–то оно так, но это же Алик, – уважительно проговорил Дамир, доставая из шкафа теплую футболку. – Занятие у такого тренера по эффективности превосходит месяц, если не больше, самостоятельных тренировок. Он крут.

– Согласен, – кивнул я, поднимаясь с дивана и подхватывая лежащую рядом ветровку. – Здорово, что отцу Карима удалось уговорить Алика потренировать ребят. Прокачает их, научит защищаться, обучит полезным техникам. В жизни все может пригодиться.

– Лучше бы не пригодилось, – мгновенно помрачнев, произнес Дамир, – но ты прав.

Ловко запрыгнув в ботинки, он мельком взглянул на чаттер и удовлетворенно сообщил:

– Свят уже ждет внизу.

– Ильдар, мы ушли, будем через четыре часа, – бросил я привычную фразу лежащему на кровати равнодушному, открывая дверь.

– Удачи, – сухо отозвался в ответ Ильдар.

Через пятнадцать минут мы уже входили в здание патрульной службы Эль–Хаттара, возле которого царило непривычное оживление. Один за другим взлетали скайеры воздушного патрулирования и фрейлы – летательные аппараты специального назначения, предназначенные для транспортировки пострадавших. На первый взгляд могло показаться, что это очередные учения, если бы не одно но. Все члены патрульных бригад были в полной боевой экипировке.