Текст книги "Иная"

Глава 13

Дархар Джи Тан

Полдень. Стоя у окна кабинета, расположенного в восточном крыле самой высокой башни моего родового замка, я рассматривал пустынный город. Передо мной, как на ладони, раскинулись безлюдные жилые районы и тоскливые долины в живописных окрестностях. Окружающее пространство вместе со всем его содержимым окрасилось в ярко–красный цвет. Такого же цвета небо с неподвижными розовыми облаками дышит зноем. Все живое из–за невыносимой жары спряталось в укрытия и ждет наступления прохлады. Всего на час эта часть планеты, доступная моему взору, превратилась в мертвые земли. Один час, после которого палящее кровавое солнце примет вид снисходительного огненно–оранжевого, а на смену обжигающим кожу порывам сухого ветра придут теплые и мягкие воздушные потоки. Город наполнится привычной суетой. В нем с новой силой закипит жизнь.

– Дархар, встречи с землянкой нужно прекратить. Они бессмысленны и лишь усложнят твои отношения с Айей. Она не одобрит это странное земное увлечение. Особенно сейчас, когда близится время обряда.

Спокойные слова Найома, раздавшиеся за моей спиной, вывели из состояния глубокой задумчивости. Найом говорил как всегда медленно, четко проговаривая каждое слово.

Найом Рэй Сан. Глава Службы Безопасности, моя правая рука и мой верный друг. Единственный, кому я могу доверять. Он не предаст и не оставит в трудную минуту. Он всегда будет на моей стороне и, если понадобится, не раздумывая, отдаст жизнь, защищая меня и мои интересы. А значит, и интересы моей планеты.

Я медленно повернулся, отошел от окна, сел в высокое кожаное кресло во главе стола из мраморного дерева и посмотрел на друга, распластавшегося в кресле напротив. Его тело плавно растекалось, и сразу же неторопливо подтягивалось, увеличиваясь в размере. Не прошло и пяти секунд, как оно приняло привычную форму и приобрело естественный медный цвет. Голова из овальной превратилась в трапециевидную, расширяющуюся кверху. Раза в два уменьшились ушные раковины, над которыми появились сиаххи – продолговатые локаторы–антенки, улавливающие любое движение и чутко реагирующие на любой звук в радиусе не менее километра. Короткая стрижка преобразовалась в черную косу, свободно спускающуюся чуть ниже лопаток. Пятипалые верхние конечности трансформировались в комфортные шестипалые. Нижние конечности вытянулись в длину, стали более мощными и крепкими. Грудь и пресс налились упругими рельефными мускулами, ярко выраженные широкие плечи стали еще более крупными и сильными. Исчезла иллюзия строгого серого костюма, заменившись облегающими темными кожаными штанами и свободным кожаным жилетом такого же цвета, лишь слегка прикрывающим обнаженный торс. Без изменений остались только глаза и внимательный взгляд, направленный на меня.

– Обряда с Айей не будет, Найом. Доминантным элементом моей матрицы стала землянка.

В воздухе повисла звенящая тишина. Казалось, прошла целая вечность, а мы все продолжали смотреть друг на друга, не разрывая контакта глаз. Наконец Найом не выдержал и отвел взгляд в сторону.

– Это невозможно, Дархар, – спокойно, но с настороженностью в голосе произнес друг. – Она – иная. Ей не удастся активировать зону будущего и пробудить тебя, а значит, у сильнейшего представителя правящего рода не появится наследник. Члены твоей династии этого не допустят. Они потребуют принудительного обряда с подходящей марсианкой. Тебе это известно лучше, чем мне.

Изменившийся месяц назад цвет оболочки матрицы я намеренно прикрыл иллюзией высшего порядка, чтобы не афишировать раньше времени свой новый статус. Поэтому Найом не мог видеть, что я уже пробужденный.

– У Мироздания нет случайностей, Найом. Эту землянку выбрала моя сущность, процесс изменения матрицы запущен. Теперь меня никто не сможет остановить. Я принял решение, и оно окончательное – землянка станет моей айлин и правительницей Марса.

Найом застыл, оглушенный моими словами. Даже попытался приоткрыть блок, защищающий матрицу от посторонних глаз, и проникнуть в мое сознание. Видимо, услышанное его слишком сильно впечатлило, раз он забыл, перед кем сидит. Моя сила в десятки раз превосходит его силу. Мои возможности в контроле над разумом и сознанием превышают возможности остальных марсиан в сотни, а возможности землян в тысячи раз. Блок, поставленный мной, не сможет снять никто. И даже приоткрыть. Любая попытка проникновения в мое сознание приведет к длительной невыносимой головной боли у оппонента. Любые ментальные воздействия на мое сознание вызовут мучительную смерть у рискнувшего их применить. Я – правитель Марса, и мои способности в управлении разумом практически безграничны.

Схватившись обеими руками за голову, Найом зажмурился и застонал. Я лишь хмыкнул. Глава Службы Безопасности, называется. Такая должность обязывает быть внимательным и собранным всегда и везде, даже в личном кабинете Повелителя. Взмахом руки остановил процесс распространения боли и выжидательно откинулся на спинку кресла.

Спустя несколько минут, когда болевые щупальца отпустили несчастную голову Найома и он смог наконец открыть глаза, я произнес:

– Знаю, в это сложно поверить. Впервые за всю историю существования нашей планеты доминантным элементом матрицы марсианина стала представительница другой расы. Но это произошло. Я дам тебе возможность в этом убедиться.

Сбросив иллюзию, я подсветил матрицу голубоватым светом, чтобы Найом мог лучше ее рассмотреть. Полупрозрачная оболочка шириной около полуметра превратилась в светящееся и переливающееся всеми цветами радуги облако, наполненное миллионами пульсаров. Не прикрытая блоками энергия матрицы, которая увеличилась за этот месяц почти в два раза, не позволила бы Найому подойти ко мне на близкое расстояние, а у представителей послабее так и вовсе вызвала бы желание исчезнуть с лица Марса.

В полном молчании, пораженный таким зрелищем, Найом, не покидая своего кресла, несколько минут пристально разглядывал запечатленные на моей матрице яркие подвижные образы. Задумчивая землянка в длинном облегающем синем платье, танцующая девушка в пламени огня, она же беззаботно кружится в легком летящем одеянии, улыбающееся лицо землянки крупным планом, ее сияющие глаза цвета изумруда, изящная кисть с голограммой–бабочкой. И пара, которая держится за руки и смотрит друг другу в глаза. Она и я, наш совместный образ, означающий, что землянка пробудила меня. Теперь она – мое будущее. У меня есть максимум год, чтобы провести обряд и сделать ее своей айлин, иначе начнется процесс разрушения, энергия жизни угаснет, и я уйду в вечность.

Пока Найом рассматривал мою матрицу, я легко снял блок с его сознания и просмотрел матрицу друга. Тусклое облачко с одним–единственным, едва заметным статичным изображением неизвестной мне марсианки. Подобным образом выглядела и моя матрица чуть больше месяца назад, только вместо неизвестной марсианки была Айя, дочь Главы Межпланетной Разведки. А теперь рядом с блеклым образом Айи в моей наполненной звездным светом матрице запечатлен десяток ярких и подвижных образов землянки.

Поставив блок другу на место и убедившись в том, что мои нехитрые действия остались незамеченными, взмахом руки воссоздал голограмму–картину с изображением русалки посреди океана с жемчужиной в руках. Улыбнулся. Мне нравится эта картина. Есть в ней что–то притягательное, заставляющее сердце биться чаще. На Марсе искусство не развито, а зря, в нем есть энергия жизни. Землянка – художница, это очень хорошо. Моя айлин станет не только правительницей Марса, но и войдет в историю как родоначальница искусства.

Приятные мысли прервал потрясенный голос Найома:

– Она не просто доминантный элемент твоей матрицы, Дархар. Ты одержим этой землянкой.

Я промолчал. А что я мог сказать? Да, я одержим. Об этом свидетельствует количество запечатленных элементов в матрице. Землянка нужна мне как воздух, каждый день без нее – мучительная пытка. Моя сущность выбрала себе пару и теперь беснуется, словно дикий зверь в клетке, рвущийся на волю. Она извергает пламя, сжигающее меня изнутри, испепеляющее мое сознание, доставляющее невыносимую боль. Ей плевать на доводы разума и на мою силу. Ей нужно ощущать землянку рядом, чтобы жить, поэтому, повинуясь инстинкту самосохранения, она будет добиваться желаемого любой ценой. Даже ценой моей жизни. Она ведь не понимает, что если умру я, то умрет и она, моя сущность. Мой Дракон.

Род Джи Тан – один из самых древних на Марсе. Все его представители, и я в том числе, имеют истинную сущность Дракона, сильнейшую сущность из всех когда–либо рожденных. С Драконом не способна конкурировать ни одна другая сущность, именно поэтому мой род испокон веков является правящим.

Чем сильнее сущность, тем сложнее ею управлять. Мальчики рода Джи Тан с самого рождения обучаются контролю над своим Драконом. Правителем становится тот, чей Дракон обладает большей силой, и кто лучше смог его подчинить своей воле. Правда, мне не пришлось ни с кем соперничать. Во–первых, у меня нет родных братьев. Снижение рождаемости на протяжении двух последних столетий коснулось и могущественной правящей династии. А во–вторых, мой Дракон – Огненный. Его не сможет победить никто из ныне живущих, в том числе и никто из представителей моего рода.

Я легко управляю своим Драконом. Мне удалось его подчинить еще лет в десять, если не ошибаюсь. Управлял… До того момента, пока не встретил землянку, в которой огненная сущность признала свою пару. Равную себе по силе духа, наилучшим образом подходящую для продолжения рода и полностью совместимую со мной по всем параметрам. Ту, которая открыла для меня бескрайнее пространство чувств и без которой я теперь не смогу жить.

Найти свою пару мечтает каждый марсианин. Только пара способна подарить самое жизнеспособное и самое сильное потомство. Только с парой возможно истинное наслаждение и удовольствие от близости. Только рядом с ней жизнь наполняется радостью, чувствами и смыслом. И только ее можно сделать по–настоящему счастливой. Сущность никогда не ошибается.

Огненному Дракону сложно найти себе подходящую марсианку для продолжения рода, а о паре я никогда и не мечтал. Но это произошло, и мой Дракон стал одержимым в стремлении воссоединиться со своей парой. Мысли о ней, воспоминания, ее голографические изображения, голос, пусть даже и через акварилл, на некоторое время успокаивают сущность. Однако с каждым днем делать это становится все сложнее. Рано или поздно Дракон выйдет из–под контроля и начнет разрушать меня. Чтобы этого не допустить, нужно как можно скорее провести обряд полного слияния. Вот только моя пара не марсианка. Она – иная. Она не знает наших обычаев, и к обряду ее нужно подготовить.

– Что ты будешь делать, если землянка не согласится стать твоей айлин? – чуть дрогнувшим голосом спросил Найом.

– Я сделаю все, чтобы этого не произошло. Мне нужно время, чтобы ее убедить. Если не получится, использую внушение.

– Внушение не действует на вибрации чувств, Дархар.

– Знаю. Но я могу исказить энергетический фон и смоделировать потребность в ощущениях.

Найом положил подбородок на сцепленные в замок пальцы рук и прикрыл глаза. Я не стал смотреть его мысли. В своих намерениях я не сомневаюсь. У меня нет выбора.

Голограмма картины с русалкой все еще находилась передо мной. Легким движением руки направил ее на стену напротив своего кресла, увеличил в размере и подпитал энергией. Теперь она подобна оригиналу, такая же яркая и живая, материальная. Дракон довольно заурчал, а я улыбнулся. Ему нравится эта картина, как и мне. Пусть остается на стене и радует нас обоих.

Установив на место блок на ауре, оставил Найому возможность видеть мои мысли. Нужно закодировать все мысли Найома относительно моей пары. Об этом никто не должен знать. Еще не время. Друг согласно кивнул и, расслабившись, позволил зафиксировать зрительный контакт для проведения нужных манипуляций. Я собирался внедрить в его сознание ментальный скрытый канал. Процесс быстрый, но неприятный.

Через полминуты все было готово. Найом лишь слегка поморщился от болезненных ощущений в области затылка, после чего на долю секунды в его глазах вспыхнул и погас синий цвет. Теперь никто, кроме меня, не сможет ни увидеть, ни услышать ничего, что каким–либо образом связано с землянкой. Мы же сможем беспрепятственно передавать друг другу любую мысленную информацию. Канал такого типа невозможно обнаружить или отследить, не говоря уже о том, чтобы считать код и расшифровать. Это моя собственная разработка. Я создал ее два года назад с использованием только мне подвластных объективных возможностей разума.

Проверив неуязвимость выстроенного плетения канала, воссоздал перед собой жидкую визуальную панель и принялся сканировать защитный купол над поверхностью планеты. Я доверяю Службе Безопасности и не сомневаюсь в безупречном контроле со стороны Найома, но имею привычку лично проверять какой–нибудь участок работы одной из своих служб. Выбор осуществляю методом случайных явлений, проверки провожу в полдень ежедневно. Для надежности и поддержания порядка. К тому же это держит в тонусе всех управленцев, поскольку именно они отвечают за качественное выполнение подчиненными поставленных задач. Нет, я не деспот и не тиран. Я – правитель Марса, поэтому несу ответственность за свою планету. За ее процветание и безопасность, за достойную жизнь на ней каждого своего подданного.

Убедившись в целостности купола, выбрал режим доступа к данным Земли и принялся просматривать информацию о взаимоотношениях земных мужчины и женщины. У них все иначе. Я пока не смог понять, каким образом они выбирают пару. Их матрица многослойная и нечеткая. Истинная сущность имеется, но находится в неактивном режиме и лишь в единичных случаях подает признаки жизни. Разум землян как был в зачаточном состоянии три миллиона лет назад, так и остался почти без изменений, хотя эта раса, безусловно, более разумна, нежели все остальные в межгалактическом пространстве. Мыслями и эмоциями управлять не умеют, эмоции существенно преобладают над разумом. В процессе исторической эволюции наблюдается резкое снижение эмоциональности, местами даже исчезновение, но без ожидаемого совершенствования разума. Более того, особи с неактивными эмоциями, мы их назвали инертными, зачастую уступают в разумности своим эмоциональным собратьям. Закономерность происходящего установить не удалось. А это значит, либо ее нет и эволюция хаотична, либо эта раса странным образом деградирует. С этим мне еще предстоит разобраться.

Вопрос с продолжением рода тоже до конца не ясен. Не встретившие свою пару вступают в близость с несовместимыми землянками, меняя одну за другой. Истощают их, провоцируют появление в дальнейшем на свет слабого потомства. Земляне не берегут своих женщин, они просто пользуются ими, не испытывая истинного наслаждения и ничего не отдавая взамен. Из–за этого из года в год увеличивается численность нежизнеспособных и дефективных особей. Но будущее планеты землян не заботит. Ими управляют инстинкты. Тупиковый путь. Энергия жизни, если ее не подпитывать, рано или поздно иссякнет.

Природа стремится к гармонии, она не терпит дисбаланса. Возможно, поэтому в противовес энергетически слабым и безжизненным особям рождена моя землянка. Необыкновенная, наполненная кристально чистой энергией жизни. Ее светлая энергия искрится и бьет ключом, как некогда Источник Будущего. Источник… Будущего?

– Виталина? – меня словно током ударило. – Этого не может быть…

Сердце в ускоренном ритме забарабанило по стенкам грудной клетки. Дракон замер в холодном оцепенении.

– Ты думаешь, что… – Найом, следивший за ходом моих мыслей, уставился на меня, не в силах произнести фразу до конца.

– Есть только один способ проверить, – не своим голосом произнес я. – Просканировать все места ее обитания и найти знак.

Найом тут же оказался рядом. Без лишних вопросов разделил экран визуальной панели на две зоны и начал поиск в одной из них. Я приблизил лицо ко второй, лихорадочно всматриваясь в поток бегущих символов.

Потребовалось две минуты, чтобы выяснить, что у Виталины был только один небольшой дом, который я без труда нашел и визуализировал. Не прошло и пятнадцати секунд, как на экране высветилось одно из окон этого дома, в самом верху которого красным светом горела ровная окружность диаметром семнадцать сантиметров. Не веря своим глазам, я провел пальцем по контуру окружности на панели, а затем повернулся к столу, положил на него локти и обхватил голову руками. Призрачная надежда на счастье, появившаяся после встречи пары, растаяла как дым.

– Избранная… – прошептал Найом.

Дракон бесновался, извергая пламя, а я не мог пошевелиться, ощущая сковывающий холод в груди. Впервые в жизни я не знал, как поступить. Повелитель Марса, сильнейший представитель из всех существующих разумных рас, имеющий почти безграничные возможности в управлении разумом, оказался бессилен перед собственной Судьбой.

Избранная – моя пара. А это значит, что, согласно древнему пророчеству, я должен сделать выбор. Либо она пробудит Источник Будущего и спасет Марс от вымирания, принеся в жертву мою жизнь и могущество моего рода. Либо подарит мне наследника, а Марсу всесильного Повелителя и процветание на несколько тысяч лет, пожертвовав своей жизнью.

Найом положил руку мне на плечо и тихо произнес:

– Я с тобой, независимо от того, какое решение ты примешь.

– Знаю, – только и смог вымолвить я.

Карим Шульц

С трудом сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть от переполняющих эмоций. Крепко держу Виталину за руку и балдею. Я абсолютно счастлив. Вмешалась Судьба, не иначе, и наши отношения наконец сдвинулись с мертвой точки. Несколько часов назад я даже предположить не мог, что весь вечер проведу с самой лучшей девушкой на Земле. Что познакомлюсь с ее друзьями, поужинаю со всеми в ее комнате, а потом еще целых два часа буду гулять по городу в классной компании, не выпуская теплой ладошки из своей руки. Прогресс налицо. А если точнее, то на лице. На моем, конечно. Доминика втихаря хихикает, глядя на мою довольную физиономию, расплывшуюся в улыбке. Пусть хихикает, мне до фонаря. Я счастлив и готов на все, чтобы быть рядом с Виталиной.

Как настоящий рыцарь, поцеловал запястье своей леди на прощание. А что я хуже марсианина, что ли? На колено, правда, не становился, но галантный поклон отвесил, чем тут же смутил девушку. Обожаю, когда она краснеет от смущения. Кайф!

– Спокойной ночи, мальчики, – прощебетала не менее счастливая, чем я, Доминика, стрельнув глазками в Дамира, и попыталась увести от меня Виталину.

Девчонки сегодня собрались ночевать вместе в общежитии, и, как оказалось, уже не в первый раз. Устроят девичник и будут чирикать всю ночь. А я в одиночестве буду ждать утра.

Состроил печальную моську, не отпуская Виталину. На что Доминика решительно заявила:

– Красота требует режима, Карим. Девочкам пора спать.

Ну и что тут скажешь? Пришлось отвесить еще один поклон, улыбнуться и произнести:

– Увидимся завтра, сударыни.

– Роль рыцаря тебе явно к лицу, солнышко, – шепнула мне Доминика. – Спокойной ночи.

Затем она схватила Виталину за руку, подтолкнула к крыльцу и сказала:

– Уходим, Витошка, пока наши кавалеры замешкались. А то можем тут до рассвета простоять.

Дамир хотел что–то сказать, но не успел. Девчонки со смехом ускакали, помахав руками на прощание. Тимур только хмыкнул, а глаза Святослава в очередной раз за вечер полыхнули огнем. Интересно, что на уме у этого хейта?

Выйдя за центральные ворота Академии, попрощался со своими новыми друзьями и развернулся в сторону транспортной остановки. Меня остановил Тимур, аккуратно взяв за плечо. Отвел в сторону и тихо, но твердо произнес, внимательно глядя в глаза:

– Ты мне нравишься, Карим, тебе можно верить. И все же должен предупредить: попытаешься обидеть девочку – и ты не жилец. Я слов на ветер не бросаю, учти это. Прости, друг, но она все, что у меня есть.

Я молча кивнул. Тимур и так знает, что я буду беречь Виталину больше жизни, но предупреждение лишним не будет. Я поступил бы точно так же.

Обменявшись крепким рукопожатием, мы разошлись в противоположные стороны.

Когда пришел домой, родители уже спали. Стараясь не шуметь, прокрался в свою комнату и, не зажигая свет, улегся в постель. Улыбаясь приятным воспоминаниям, не заметил, как уснул.

А утро меня встретило неприятным известием. Еще за завтраком я заметил, что отец выглядит помятым и уставшим, словно не спал всю ночь. Темные круги под глазами и встревоженный вид говорили о том, что случилось что–то серьезное. И судя по понимающему и сочувствующему взгляду мамы, это что–то связано с Академией.

– Пап, я могу чем–нибудь помочь? – спросил я, после того как мы, по очереди обняв маму, пожелали ей хорошего дня и сели в скайер.

– Да, Карим, твоя помощь очень понадобится. Вчера в Академии во время концерта произошло чрезвычайное происшествие. По горячим следам было начато расследование, сегодня следователи продолжат работу. Я хочу, чтобы ты присутствовал на допросе потерпевшей.

После этих слов отец запнулся и внимательно посмотрел на меня, пытаясь оценить мою реакцию. Но я не был в курсе случившегося, поэтому, ничего не подозревая, произнес:

– Хорошо, без проблем. А что случилось?

Некоторое время отец молчал, видимо, подбирая нужные слова. Он сегодня совсем на себя не похож. Что же там произошло? Я вопросительно приподнял бровь.

– Была предпринята попытка облить кислотой лицо одной из наших студенток.

Я присвистнул. Вот это номер! Отец тем временем продолжил меня удивлять:

– Попытка не удалась. По чистой случайности на месте преступления оказалась Доминика Регард. Преступница испугалась, уронила флакон с содержимым на пол и скрылась. Никто не пострадал.

Неприятное предчувствие кольнуло в сердце. Имя Доминики Регард у меня прочно ассоциируется с другим именем, слишком дорогим для меня.

– Вот как, – протянул я. – Доминика вчера была с нами весь вечер и даже словом не обмолвилась.

– Знаю. Она и меня просила не сообщать тебе об этом вчера, чтобы не устраивать панику. Девочки не хотели портить вам вечер. У тебя потрясающие друзья, сын.

После слова «девочки» внутри все похолодело. Виталина тоже знала о происшествии? Не связана ли ее вчерашняя задержка в гримерке со случившимся? Или… Меня бросило в жар.

– Отец, кто потерпевшая? – я почти выкрикнул свой вопрос, глядя на отца обезумевшими глазами.

– Успокойся, Карим, все уже позади. Сегодня ей нужна твоя поддержка и мужское самообладание. Потерпевшая – Виталина Мерц.

Меня словно молотком по голове ударили. Даже в глазах потемнело. От ужаса, злости и непонимания. Кому помешала Виталина? Как вообще можно было решиться на такой зверский поступок в отношении этой безобидной девочки?

Витошка. Самая лучшая девочка на Земле. Пережив такое, она ничего не сказала своим друзьям только потому, что не хотела испортить им вечер. Это ж какой силой духа нужно обладать, чтобы так поступить? И вот на это ангельское создание кто–то покушался? Хотел облить кислотой?

Меня передернуло. Внутри закипала злость, причем не столько на преступника, сколько на себя. Черт побери! Ведь я обещал отцу приглядывать за Виталиной, а тут такое. Какой из меня рыцарь, если мою девушку чуть не изуродовали у меня под носом, а я и не заметил? Сопляк! Мучительное чувство вины грызло душу, не давая сосредоточиться. Мысли путались.

– Преступника нашли? – обратился к отцу, кое–как совладав с эмоциями.

– Преступницу. Это девушка. Нет, пока не нашли. Просмотрели все камеры видеонаблюдения по пути ее отступления. Пробегая мимо компании твоих новых знакомых, студентов Военной Академии, она споткнулась. Хейт ее подхватил, предотвратив падение, после чего она отправилась на транспортную остановку и села в аэрокар. На этом все, следы теряются. Возможно, Виталина сегодня что–то прояснит. И, полагаю, тому хейту тоже придется дать показания, он стал невольным свидетелем.

Я сжал руки в кулаки. Надо же, по иронии Судьбы преступница была совсем рядом, в руках Святослава. Причем в самом прямом смысле. И ушла. Мы ее упустили. Как же так?

– Как думаешь, она наша студентка?

– Не знаю, Карим. Надеюсь, что нет. И дело не в том, что это пятно на репутации Академии. Дело в том, что пока ее не поймают, она будет находиться среди студентов и преподавателей, представляя угрозу для каждого. Именно поэтому эту девушку нужно срочно найти.

Скайер приземлился у центральных ворот. Мы молча вышли на свежий воздух и направились к главному корпусу.

– Карим, поддержи Виталину на допросе. С тобой ей будет не так болезненно вспоминать вчерашний кошмар. Ей пришлось нелегко. И очень тебя прошу: постарайся не выпускать Виталину из виду, пока преступница не будет найдена. Сопровождай ее везде и всюду, не отходи ни на шаг, стань ее тенью, делай, что хочешь, но убереги девочку. Для меня это важно, сын.

– Я сделаю все, что в моих силах, отец. И даже больше.

И в этот раз я сдержу свое слово. Чего бы мне это ни стоило.

Виталина Мерц

– Спасибо, Карим, – выдохнула я, очутившись наконец за дверью гримерки.

Да, той самой, злополучной гримерки, которая вчера чуть не стала местом начала моего конца. Я бы не выжила, если бы кислота из флакончика оказалась на моем лице. Смерть была бы медленной и мучительной – так сказал следователь–эксперт, изучив место преступления и огромное пятно в виде кривого черного солнца на каменном полу.

– Тише, малышка, все позади, – прошептал Карим, ласково обнимая меня за плечи.

– Это радует, – выдохнула я, обхватив руками талию друга и прижавшись к теплой груди.

Прикрыла глаза. Вдохнула знакомый запах мандаринов, корицы, мяты и еще чего–то приятного, успокаивающего. Как же хорошо.

Не знаю, что со мной было бы, если бы не Карим. Мой рыцарь решительно заявил следователю–дознавателю, что, как сын ректора Академии, он будет присутствовать на моем допросе от начала до конца и что это не обсуждается. Следователь попытался что–то возразить, но в ответ выслушал такую заумную тираду из заковыристых и совершенно мне непонятных слов, что лишь обреченно кивнул, справедливо решив не вступать в дискуссию с непробиваемым оппонентом. Карим, конечно, не раз демонстрировал умение выдавать перлы в самых разных ситуациях, но я и представить себе не могла, на что на самом деле способно это блондинистое чудо. И уж тем более не подозревала, насколько он может быть упрямым и твердым. Во время всего допроса он сидел рядом, подбадривая лучистым взглядом небесного цвета глаз.

Допрос – это ужасно. Время от времени мне казалось, что это я – преступница и что это я собиралась облить студентку Академии кислотой. Ага. Почти два часа светло–русый усатый полуЭЛ с маленькими черными глазками–бусинками в темно–зеленой футболке с тремя белыми полосками на груди, следователь то есть, задавал мне одни и те же вопросы. В разных интерпретациях, с разной интонацией и в разном порядке. Иногда я вздрагивала и почти подпрыгивала от резкого пронзительного голоса, раздающегося в самые неожиданные моменты. Полагаю, что периодически я то краснела, то бледнела, заметив на себе пристальный изучающий взгляд. Я, вообще–то, СЭЛ, а следователь – незнакомый мужчина. Ну да ладно, он об этом все равно не узнает. О том, что я – СЭЛ, я имею в виду.

Весь наш разговор записывался на камеру. Датчики, установленные на моих запястьях, фиксировали различные физиологические параметры: артериальное давление, пульс, гальваническую реакцию кожи, электрическое сопротивление кожи, какие–то там реакции тела, которые невозможно контролировать сознательно. Я названия не запомнила, когда этот усатый–полосатый мне их перечислял. Но цель всех этих параметров и реакций – определить ложь и скрываемую информацию. Получился не допрос, а какая–то странная игра в правду.

Это, конечно, мелочи по сравнению с опытами, которым я подвергаюсь каждые три месяца в НИЛЗ на протяжении уже почти семнадцати лет, но все же. Сама ситуация, которую я вчера пережила, а теперь мысленно переживаю заново, уже не знаю в какой раз, жуткая и чудовищная. А еще этот странный дознаватель со своими эксцентричными методами допроса. Страх и ужас, в общем.

Когда вопросы стали звучать уже по пятому или шестому кругу, я вдруг вспомнила, как готовила доклад по истории Земли о разных древних способах распознавания лжи. В Древней Индии на допросе заставляли одновременно с ответом ударять в гонг – если вопрос вводил в замешательство, допрашиваемый мешкался, что приводило к сбоям при ударе. В Древнем Китае клали в рот сухую рисовую муку и просили ее прожевать – если допрашиваемый не мог этого сделать, его уличали во лжи, так как считалось, что во время вранья человек нервничает, и у него пересыхает во рту. А в Африке в руки давали маленькое птичье яйцо с очень хрупкой скорлупой – предполагалось, что во время лжи человек волнуется и может раздавить яйцо.

От воспоминаний мне полегчало. Все–таки яйцо в руки не вкладывали, в гонг бить не заставляли и муку жевать тоже. И на том спасибо.

– Пойдем, Витошка, провожу тебя, – тихо произнес Карим. – Не хочется тебя отпускать, но отец просил еще раз просмотреть записи с камер видеонаблюдения. Может, удастся разглядеть лицо преступницы или хотя бы найти какую–нибудь зацепку.

– Конечно, прости, ты и так из–за меня столько времени потерял, – я провела рукой по растрепанным золотистым локонам погрустневшего парня. – Не стоит меня провожать, дорогу в общежитие я знаю.

– Ты забыла, что отныне я от тебя ни на шаг? – лукаво улыбнулся Карим, аккуратно заправив прядь волос мне за ухо. – И спорить со мной бесполезно.

– О да, в этом я только что убедилась, – хихикнула я, вспомнив обалдевшее лицо усатого следователя после длинной, но очень уверенной и не терпящей возражений речи своего рыцаря.

– Идем? – Карим взял меня за руку и заглянул в глаза.

Я кивнула. Покинуть это место мне ой как хотелось, и чем скорее, тем лучше. И оказаться от него желательно как можно дальше. Угу.

На выходе из главного корпуса нас ждал сюрприз в виде Тимура, расположившегося прямо на ступеньках крыльца. Одет он был не в военную форму, как вчера, а в обычную темно–синюю футболку с длинными рукавами и такого же цвета штаны. Черная ветровка перекинута через плечо. Эх, такую мускулистую фигуру никакой одеждой не испортишь. Красавчик, одним словом. Девчонки группками неподалеку стоят явно не просто так. Вон как пялятся, того и гляди набросятся. Нет, не на Тимура, а друг на друга в попытке выяснить, кому этот добрый молодец достанется.