Текст книги "Иная"

– Нравится? – спросил Дархар почему–то шепотом.

– Очень, – прошептала я, заглянув в большие черные глаза.

Они притягивали, манили, обещали наслаждение, в них хотелось утонуть. Но Дархар не позволил мне этого сделать.

– Верь мне, – прошептал марсианин на ухо, став позади и обняв меня за талию, – и ничего не бойся.

– Я попробую, – тихо сказала я, прислонив голову к плечу Дархара и прислушиваясь к своим ощущениям.

Страха нет. Есть желание быть рядом и предвкушение чего–то нового и захватывающего. Шеи коснулись горячие губы марсианина, от волнующего шепота закружилась голова:

– Мы немного полетаем и посмотрим на звезды.

Нас накрыла темнота, а через мгновение мы уже летели высоко в небе, среди звезд. Меня крепко держали за талию сильные руки, прижимая спиной к горячему телу. Сердце сходило с ума от невероятных ощущений: то бешено колотилось, стремясь выпрыгнуть из груди, то замирало, забывая стучать. Непередаваемое чувство полета накрыло меня с головой. Я отдалась полностью этому чувству, позабыв обо всем на свете, ни о чем не думая. Я просто летела, упиваясь пьянящим восторгом, прикосновениями ветра, ласкающими кожу, и крепкими объятиями марсианина.

Приземлились мы на берегу маленького живописного озера, расположенного среди скал высоко в горах. Вид оттуда открывался просто нереальный! Мы словно оказались в самом центре Вселенной! Только я, Дархар и звезды! Миллионы сверкающих огоньков окружили нас со всех сторон. Они таинственно вспыхивали в бездонном темно–фиолетовом небе, танцевали, поблескивая, в розовой глади воды, мерцали в наших глазах. И такая тишина! Мне даже показалось, что я слышу, как звезды шепчутся.

Дархар усадил меня к себе на колени, прижал спиной к груди, и мы долго любовались ночным пейзажем, прислушиваясь к дыханию друг друга и к биению наших сердец. Мы не торопились заговаривать, чтобы не нарушить этот сказочный покой. Да нам и не нужны слова, мы ведь можем общаться и без них.

Внезапно возникшая мысль заставила повернуться к марсианину и замереть. На меня смотрели те же большие черные глаза, в которых отражаются звезды и в которых так хочется утонуть, но все остальное было другим. Крупное мускулистое тело, медного цвета кожа, необычной формы голова, расширяющаяся кверху, красивые чувственные губы, совсем маленькие ушки и чуть повыше над ними интересные вытянутые трубочки–воронки, размером с мой большой палец. Они так забавно шевелились, что я не удержалась и потянулась к ним рукой. Дархар не стал меня останавливать, позволив прикоснуться. Нежные и теплые.

Потом пришел черед волос, иссиня–черных, гладких, как шелк, достигающих нижнего края лопаток, и кистей рук, на каждой из которых я насчитала шесть пальцев. А потом я поднялась на ноги и увидела то, что искала. Огромные красные крылья за спиной. Не веря собственным глазам, провела по ним пальцем, медленно, едва касаясь. Приятные на ощупь, кожистые, теплые.

– Так вот вы какие, марсиане, – как завороженная, прошептала я.

– Ты разочарована? – с притворной грустью спросил Дархар чуть хрипловатым голосом и потянул меня за руку так, что я снова оказалась у него на коленях.

– Вовсе нет, – я улыбнулась, вспомнив изображение стереотипного марсианина из учебника по космическим расам, на который случайно наткнулась в виртуальной библиотеке Академии несколько недель назад. – Я рада, что ты совсем не похож на серо–зеленого бесполого человечка с дряблым телом без волосяного покрова и с непропорционально большой головой, на которой находятся огромные раскосые глаза черного цвета миндалевидной формы.

У меня отличная память, поэтому процитировала часть абзаца из учебника на одном дыхании. Ну и заодно потыкала пальцем живот Дархара, убедившись, что вместо дряблого тела там находится стальной рельефный пресс.

Марсианин громко расхохотался.

– Что ж мы вам плохого сделали? – спросил сквозь смех, без труда считав картинку из моего воспоминания.

– Ты разочаровался в землянах? – тихо спросила я, положив свою ладонь на щеку марсианина.

– Вовсе нет, – Дархар на мгновение заглянул мне в глаза, а затем приблизил свое лицо к моему и поцеловал.

Сначала нежно, едва касаясь горячими губами моих губ, вызывая легкую дрожь в теле. А затем увереннее, одной рукой поглаживая шею, а другой все крепче и крепче прижимая меня к себе за талию.

Это был мой первый настоящий поцелуй.

С каждой секундой он становился все более страстным, обжигающим. Неожиданно в мои ягодицы уперлась возбужденная плоть Дархара, и я резко отстранилась, посмотрев на марсианина широко раскрытыми глазами. Его взгляд был затуманен, дыхание учащенное и глубокое, рука запуталась в моих волосах. Я испугалась.

– Не бойся, – серьезно сказал марсианин, проведя пальцем по моей нижней губе, – я никогда тебя не обижу.

Я молча кивнула и прижалась щекой к груди инопланетянина, в которой гулко билось горячее марсианское сердце. Я ему верила. Не знаю почему, но верила. Такое сердце не способно причинить боль.

А еще я чувствовала себя желанной. Новое для меня чувство, но такое сладкое, щемящее. И волнующее.

Тишину нарушило еле слышное сопение. Я хотела обернуться на звук, но Дархар придержал меня и мысленно прошептал:

«Ш–ш–ш, не спугни».

Я замерла. Сопение приблизилось, а потом затихло. Я аккуратно и очень медленно повернула голову и чуть не расплакалась от умиления. В шаге от нас на песке сидело… чудо. Маленькое, мокрое, непонятного цвета, с трогательной мордочкой, розовым носиком–бусинкой и огромными ушами, забавно растопыренными в стороны. Малыш дрожал и смотрел на нас большими зелеными глазками.

«Кто это?» – задала я мысленный вопрос.

«Ракапузь, дикий горный зверек. Ты ему понравилась, Виталина. Обычно ракапузь от всех прячется».

«А почему он такой мокрый?»

«Любит купаться».

«Какая лапочка, мне так хочется его потрогать», – откровенно призналась я, еле сдерживаясь, чтобы не затискать этого чудика.

Как только я так подумала, мокрое дрожащее чудо неуклюже потопало к нам. С шумным сопением оно взобралось по ноге Дархара вверх, цепляясь коготками, уселось у меня на коленях и ткнулось влажным холодным носиком мне в руку, продолжая сопеть. Я чуть–чуть пошевелила рукой. Малыш не убежал, но притих. Тогда я решилась его погладить. Сначала пальчиком, а потом и всей ладонью. Он тихонько сидел, дрожал и мило шевелил ушами.

– Ракапузик, – прошептала я ласково, поглаживая мокрую шерстку.

Малыш посмотрел на меня доверчивыми зелеными глазенками, а потом неожиданно свернулся клубочком и тихонько заурчал, как котенок. Он и внешне смахивал на котенка, ну вернее, на помесь котенка с крысой. Лапки у этого чуда крысиные, носик тоже, но вот мордочка как у котенка, только более вытянутая. Глазки и хвостик тоже скорее кошачьи, туловище короткое, а уши огромные, как у Чебурашки, которого мы видели в Музее Детства. Только они не круглые, а овальной формы, расположенные диагонально. Лапочка, одним словом.

Я повернулась к Дархару, чтобы посмотреть на его реакцию, и увидела слезы в больших черных глазах. Видимо, малыш его тоже растрогал.

«Обними меня», – попросила мысленно.

Мою просьбу выполняли долго и нежно, поглаживая шею и плечи. Ракапузик успел просохнуть, и теперь мне удалось определить его окрас. Серо–розовый с мелкими белыми вкраплениями на мордочке и животике. А еще он стал пушистым и теперь напоминал котенка с круглым пузиком и смешными овальными ушками. Ракапузь – это марсианский котенок, так я решила для себя.

– Это лучшая ночь в моей жизни, – прошептала я, улыбнувшись звездам.

Дархар повернул мое лицо к себе, взяв пальцем за подбородок, и легко прикоснулся губами к моим губам.

А потом я проснулась.

За окном красивый розовый рассвет и мерцающие звезды. Карим и Доминика еще спят. Не буду их будить, полежу тихонько, наслаждаясь послевкусием сна. Губы все еще покалывает от поцелуев марсианина, а сердце трепетно стучит, напоминая о захватывающих ощущениях полета. Эх, жаль, что я помню так мало. Картинки необыкновенного сновидения слишком быстро тают, одна за другой исчезая из моей памяти, оставляя лишь призрачный волнующий след.

Глава 28

Дархар Джи Тан

Через несколько часов она будет полностью в моей власти. Эта мысль успокаивает Дракона, только поэтому он сидит смирно, время от времени порыкивая. Ждет. Я тоже жду.

Меня тянет к землянке с непреодолимой силой, я даже не могу выйти за пределы замка. Находиться в шаге от нее, держать за руку, слышать приятный мелодичный голос, сгорать в пламени огня и не иметь возможности немедленно испить свою пару до дна – мучительная пытка, доставляющая боль и наслаждение одновременно. Виталина наполняет жизненной энергией, но я хожу по острому лезвию кинжала, дразня и искушая пылающего страстью Дракона.

Несколько часов. Еще несколько часов, и мы снова останемся одни…

Попробовав землянку на вкус, я стал зависим. Ее запах, ее энергия, ее вибрации… Я близок к помутнению разума. Но это был единственный способ запечатлеть в ее подсознании незыблемый постулат о том, что в любой ситуации я – ее безусловная защита, опора и спасение. Оставлять Избранную на Марсе сейчас нельзя, она еще не исполнила предначертанное ей на Земле. Об этом поведало Озеро Истины прошлой ночью, не позволив провести обряд полного слияния, на который я решился с мыслью, что познаю свою пару, она подарит мне наследника, а затем я уйду в вечность вместе с ней. Время еще не пришло, поэтому придется отпустить Избранную и ждать. Но я буду оберегать ее любыми способами. Преодолею зависимость, одержимость, безумие драконьей сущности. Я отправлюсь за ней в любую бездну, я готов на все, только бы быть рядом…

Виталина. Каждое ее движение, каждое слово, каждая клетка тела пропитаны необычной силой, мне неведомой и непонятной. Эта сила еще дремлет, уступая место застенчивости и нерешительности, но колебания энергии свидетельствуют о том, что совсем скоро моя робкая землянка превратится в отважную Избранную.

Моя землянка. Этот день длился бы бесконечно, если бы не наши беседы. Я упивался новыми ощущениями. Она меня не боится, в ней нет слепого повиновения и поклонения, общение между нами происходит на равных. Есть в этом что–то особенное. Как и в том, что изучать свою пару оказалось весьма занятно.

Виталина обладает довольно развитой памятью и целеустремленностью, что совсем не характерно для ныне живущих представителей ее расы. Она на удивление любознательна, причем поверхностные знания ее не устраивают, она стремится докопаться до сути. Проницательна, бесхитростна, прямолинейна, не мстительна, не тщеславна, не способна на предательство. В сочетании с присущими ей деликатностью и изяществом манер она станет безупречной правительницей. Сущность никогда не ошибается. Драконья сущность не ошибается вдвойне.

Импровизированный подземный город, который мы посетили утром, землянку не сильно впечатлил. Она не стала ничего о нем расспрашивать, мысленно сообщив, что ее не интересует город–фикция, вместо этого она бы предпочла задать мне несколько вопросов по существу. Я позволил, догадываясь, о чем она спросит. Нам обоим нужен был этот разговор.

– Дархар, от чего зависит цвет оболочки вашей матрицы?

Землянка приступила к допросу сразу же, как только ее друзья вместе с Найомом отдалились от нас на приличное расстояние. Не случайно, конечно.

Я ждал этого момента. От меня не укрылось, с каким интересом вчера на балу Виталина рассматривала оболочки матриц моих подданных. Собственно, для этого и был организован бал. Чтобы подтолкнуть землянку к правильным вопросам. Я давно понял, что она видит сквозь иллюзию, поэтому о цвете моей оболочки она знает. Кроме Найома, она единственная, кому об этом известно.

– У тех, кто нашел свою пару, оболочка золотистая. У тех, кто привязан совместимостью, она красная. У всех остальных – белая.

– А что значит – привязан совместимостью? – вопрос прозвучал после непродолжительного молчания и чуть тише, чем предыдущий.

Она старалась скрыть эмоции, но меня насторожило другое: я не видел ее мыслей.

– Если марсианка не является парой, а просто доминантным элементом, то после физического слияния на оболочке ее матрицы появляется отпечаток сущности избранника, оболочка приобретает красный цвет, а сама марсианка становится лейдой – не свободной. Отпечатком лейда и ее избранник привязываются друг к другу. Вибрации лейды становятся закрытыми для всех марсиан, кроме ее избранника и ее пары. Свободной лейда может стать только в том случае, если отпечаток исчезнет.

– А он может исчезнуть?

– Да. Если в течение года не произойдет зачатие или если лейда встретит свою пару, отпечаток исчезает, на его месте остается след. Марсианка становится свободной, а оболочка ее матрицы белой.

– И для чего же нужен след?

– Чем больше следов на матрице марсианки, тем слабее потомство она сможет воспроизвести.

– Вот как. Дархар, а девушка может отказаться стать лейдой?

– Физическое слияние возможно только с марсианкой, ставшей элементом матрицы, и только в случае взаимного согласия.

– Это очень правильно. Мне кажется. Жаль, что у землян все иначе.

Повернувшись к землянке, остановился и внимательно посмотрел ей в глаза. Она попыталась отвести взгляд, смутившись. Это ожидаемо, но где же ее мысли?

– Ты знаешь не все, – сказал, приподняв пальцами ее подбородок и заставив смотреть на себя. – Марсианин может иметь не одну лейду, а несколько одновременно, чтобы воспроизвести на свет как можно больше наследников и укрепить свой род.

Казалось, время остановилось, пока Виталина пристально меня разглядывала.

– И как к этому относятся ваши девушки? – ее голос дрогнул.

«У них есть выбор – стать лейдой, повысить статус, получить уважение и покровительство рода совместимого избранника или беречь девственный потенциал всецело для будущих наследников своей пары, продолжая ее искать», – мысленно сказал я, глядя землянке в глаза.

В тот момент я понял, что подарил Виталине ракапузь. Хрустальный ментальный блок. Теперь видимыми будут только те ее мысли, которые она захочет показать. Даже мне не под силу снять этот блок.

Я усмехнулся. Маленький горный зверек, покровитель невинности и чистоты, являющийся только девственницам с чистыми помыслами, сделал Избранной поистине достойный подарок.

– Понятно. Давай догонять наших беглецов, пока они не потерялись.

Землянка попыталась улыбнуться и уже сделала шаг вперед, но я остановил ее, взяв за руку.

– Виталина, ты больше ничего не хочешь спросить?

Она глубоко вздохнула, после чего решительно произнесла:

– У меня много вопросов, Дархар. Но я задам тебе их в другой раз. Хорошего понемножку, так у нас говорят.

Настаивать я не стал. У нас еще есть время. Для этого разговора оно точно есть.

Библиотека замка, созданная мною десять лет назад по совету Найома, пришлась Виталине по вкусу, как и ее друзьям. Прошло уже три часа, а они продолжают с неподдельным интересом разглядывать старинные рукописи, манускрипты, свитки, фолианты, принадлежащие разным космическим расам. Подлинников там немного, в основном копии, материализованные иллюзии, но это нисколько не умаляет их значимость и ценность для тех, кого интересуют истинные знания и кто осознает важность сохранения исторических предметов. Артефакты прошлого содержат неисчерпаемый кладезь премудрости, не всегда подвластный нашему разуму, но являющийся неиссякаемым источником силы предков.

Землянка сразу догадалась, что библиотека не содержит сведений о моей планете и ее обитателях. Даже пошутила по этому поводу:

«Дархар, к чему такая осторожность? Мы ведь все равно не знаем ваш язык?»

«Так нужно, Виталина. Все, что тебя интересует, ты можешь спросить у меня. Я с удовольствием отвечу на твои вопросы».

«Вот как? Хорошо. Тогда скажи мне, почему тебе все кланяются? Все, кроме Найома».

«Мне кланяются в знак почтения. Род Джи Тан – один из самых древних на Марсе, верховный и самый могущественный. На ступень ниже стоят пять древних родов послабее, относящихся к высшим, к одному из них принадлежит Найом. Следующую ступень занимают двенадцать низших родов. Они не являются древними, не настолько сильны, как высшие, но превосходят по силе бликков. Бликками называют марсиан, не принадлежащих ни к одному из высших или низших родов. Найом – мой друг, поэтому он мне не кланяется. Я достаточно полно ответил на твой вопрос?»

«Более чем. Спасибо».

«Рад помочь».

«Дархар, члены твоего рода входят в состав Правительства Марса, так ведь?»

«Входят».

«И ты тоже?»

«И я».

«Ясно. Я так и думала».

«Это ничего не меняет, Виталина. Я твой друг, и кланяться мне не нужно».

Молчание. Десять секунд. И ни одной мысли.

«Ладно, хорошо», – наконец услышал вердикт и облегченно выдохнул.

Когда–нибудь мне придется сказать землянке, что официально Марсом правит не Правительство, как на Земле, а Повелитель, но не сейчас. Форсировать события не разумно, а сама она не догадается. И тему эту продолжать не станет, чтобы не показаться навязчивой. Землянка слишком хорошо воспитана.

«Мне нравится с тобой общаться, Виталина. Спросишь что–нибудь еще?»

«Обязательно, но не сейчас. Сначала обойду вдоль и поперек твою чудесную библиотеку. Находиться здесь – сплошное удовольствие. Чувствую себя попаданкой в другой мир, в окружении древних тайн и запретных магических писаний».

Я искренне рассмеялся непосредственности землянки. А затем расстроился, поскольку за моим смехом последовала тишина. Признаю, мне не хватает привычного потока ее откровенных мыслей.

«Могу я пригласить тебя на вечернюю прогулку, Виталина?»

«Конечно. Я с удовольствием подышу свежим марсианским воздухом перед сном».

«Приду за тобой после ужина».

«Буду ждать».

Она ждала. Готовилась к нашей встрече, нервничала. Ракапузь отнял у меня возможность видеть потаенные мысли землянки, но мой слух никуда не делся. Я отлично слышал все, что она говорила, от меня не укрылся ни один ее вздох. Впрочем, я слышал разговоры всех находящихся в замке и ничуть не хуже видел их мысли.

– Доми, как думаешь, лучше белая шелковая рубашка или сиреневая блузка?

– Блузка та, что с завязочками на груди?

– Ага.

– Тогда блузка.

– Мне тоже так кажется. Решено, блузка. А волосы лучше распустить или заплести?

– Заплести. Ты ведь не собираешься соблазнять марсианина?

– О нет. Конечно нет. Заплести, ясно. Спасибо тебе.

– Да не за что. Волнуешься, Витошка?

– Очень.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Правда, Карим?

– Конечно. Это ведь не свидание, а просто прогулка. Подумаешь, прогулка с марсианином.

«И почему я не догадался пригласить ее на свидание? На Марсе, под луной. Вот болван! Такую возможность упустил!»

Мысли землянина вызвали улыбку. Правильно думает, упустил.

– Да, просто прогулка. Постараюсь сохранять спокойствие. Ну как я выгляжу?

– Умопомрачительно, – голос землянина изменил тональность. – А может, со мной лучше прогуляешься, а?

«Какая аппетитная, черт, даже во рту пересохло», – мыслевирус землянина заставил улыбнуться.

Карим. У тебя недостаточно энергии жизни, чтобы претендовать на эту землянку. Ваши вибрации совпадают лишь частично. Твои мечты напрасны, землянин.

На губах застыла довольная ухмылка. Вряд ли у меня найдется достойный соперник, тем более среди землян. У Виталины слишком сильная энергия.

– Карим, солнышко, слюной не захлебнись. Витошка, ты прелесть!

– Спасибо, мои хорошие. Что бы я без вас делала?

– Витошка, не трогай завязочки, а то Карим сознание потеряет.

– Э-э…

Во всей красе представил, как смутилась моя землянка. Зеленые глаза сверкнули, потом уставились в пол, щеки изменили цвет, плечи опустились. Дракон нетерпеливо зашевелился, требуя ускорить шаг.

После короткого стука решительно открыл дверь и произнес:

– Добрый вечер. Приношу извинения за свое дерзкое вторжение. Виталина, ты очаровательна.

– Благодарю, Дархар. Я готова, мы можем идти.

– Уверяю вас, что верну Виталину в целости и сохранности, – вежливо улыбнулся застывшим в напряжении друзьям землянки, попутно сделав им внушение не беспокоиться, после чего взял свою спутницу под руку и повел к выходу.

– У тебя замечательные друзья, Виталина.

– Да, я знаю. Мне очень повезло. Дархар, а сколько тебе лет?

Неожиданный вопрос. Землянка умеет застать врасплох.

– Сто семнадцать, – я усмехнулся, наблюдая за реакцией землянки.

Она остановилась, зеленые глаза увеличились в размере, превратившись в огромные сияющие изумруды, и с нескрываемым удивлением уставились на меня.

– Слишком стар, чтобы быть твоим другом? – взял землянку за талию и закружил по холлу первого этажа, окутывая нас односторонним пологом тишины.

Для всех землянка – моя почетная гостья, слышать наши разговоры посторонним не обязательно. А мы будем слышать все, что происходит вокруг.

– Нет, – она весело хихикнула, положив ладошки мне на плечи, – просто немного неожиданно. Ты на сто лет старше меня, представляешь? А сколько лет живут марсиане, Дархар?

– Около четырехсот. Представители моего рода доживают до четырехсот пятидесяти.

– Очуметь! – Виталина восторженно выдохнула, а мое сердце сжалось.

Земляне живут слишком мало, моего возраста достигают немногие. У этой землянки кристально чистая энергия жизни, она – Избранная трех миров, а значит, Судьба подарила ей шанс прожить больше, чем остальным землянам. На несколько десятков лет больше. И она прожила бы, если бы не я. От меня зависит, сможет ли она воспользоваться своим шансом. В моих руках ее жизнь. Короткая и такая ценная жизнь. Имею ли я право распоряжаться ею?

– Дархар? – зеленые глаза взволнованно сверкнули. – Все в порядке?

– Да, – я поставил землянку на мраморный пол и улыбнулся. – Пойдем посмотрим, удастся ли тебе приручить у-йю.

Ей удалось. Не знаю как, но огненный цветок сам опустился в тонкие ладони землянки и поделился энергией.

– Мне нравится твоя планета, Дархар, – землянка сияла, искренне радуясь своей маленькой победе. – Почти.

Я промолчал, выжидающе глядя на ставшее неожиданно серьезным лицо.

– У меня есть один вопрос, – Виталина внимательно посмотрела на оболочку моей матрицы, но спросила совсем не о том, о чем подумал я. – Если лейда найдет свою пару после того, как у нее появятся дети от совместимого избранника, что будет с детьми?

– Сыновья лейды – наследники ее избранника, они наследуют сущность отца, продолжают его род и принадлежат этому роду. Дочери лейды наследуют сущность матери, они принадлежат роду лейды и после наступления совершеннолетия отправляются в земли своего рода.

– Но лейда, когда уже не будет лейдой, сможет видеться со своими детьми? Навещать их? Заботиться?

– Ей это не нужно, Виталина. Лейда не привязана к своему потомству. У марсиан нет таких чувств, как у землян. Чувства нам открываются только после встречи пары, но и они отличаются от тех, что испытываете вы.

– Земляне тоже бывают разные, Дархар. Не всем из нас дано чувствовать. И, если честно, я не знаю, хорошо это или плохо.

Мне нестерпимо захотелось обнять землянку, прижать ее к груди, услышать стук чувствительного сердца. Я отчаянно нуждался в теплом дыхании на своей коже, в нерешительных нежных прикосновениях. По телу пробежала дрожь при воспоминании о том, как ласково Виталина провела пальцем по моему крылу прошлой ночью, доведя меня почти до экстаза. Я вспыхнул, а Дракон бешено заметался, извергая пламя, в стремлении вырваться на свободу и немедленно пометить свою пару. Мысленно рявкнул на похотливую сущность. Еще не время.

Я для землянки просто друг. Пока. Поэтому нужно следить за каждым своим движением и за каждым своим словом, чтобы не выдать себя. Это не просто, Избранная с легкостью считывает мои эмоции. Но возможно. Требуется взять эмоции под жесткий контроль. Хотя бы на несколько часов.

– Природа всегда стремится к гармонии и эволюции, – спокойно заговорил я, взяв землянку за руку и потянув ее в сторону гор. – Для динамичного развития расы необходимо самое жизнеспособное потомство, а такое может появиться на свет лишь у наиболее совместимых особей. Но только истинная пара способна вырастить свое потомство в гармонии, поскольку, встретив друг друга, оба познают чувства. А чувства рождают энергию жизни. «Хлеба и зрелищ!» – так говорили ваши предки. Они не ошибались, хотя и вкладывали в эти слова немного другой смысл. Для того, чтобы жить, нужна энергия, а самую сильную энергию для тела и сущности генерирует пища и чувства соответственно. Именно поэтому каждый марсианин ищет свою пару всю жизнь. Для того, чтобы не просто жить, а чувствовать каждый прожитый день. В этом случае гармония и эволюция неизбежны.

– Наверное, ты прав, – тихо сказала Виталина.

– Однако время неумолимо. Оно никого не ждет. С возрастом способность воспроизвести здоровое потомство снижается, и вероятность появления наследника падает. Молодые лейды решают эту проблему, участвуя в продолжении рода, рождая сильных и здоровых наследников. Это вынужденная мера, но наиболее эффективная для выживания расы.

– Главный закон эволюции, – землянка подняла на меня задумчивый взгляд, – выживает тот, кто умеет приспособиться.

Я кивнул.

– Дархар, а после того, как марсианин встретит свою пару, его лейды становятся свободными?

– После встречи пары слияние и соприкосновение с другими невозможно. Но свободными станут только те лейды, которые не смогли зачать. Остальные будут привязаны к своему избраннику до тех пор, пока не встретят свою пару. Пока этого не произойдет, они будут осуществлять уход за наследниками рода.

– То есть, если марсианин в момент встречи пары не привязан совместимостью, то лейда у него уже и не появится? – землянка остановилась, а ее глаза вспыхнули ярким зеленым светом.

Спонтанный выброс энергии в момент эмоционального колебания. Эмоциональный неконтролируемый всплеск. На это интересно посмотреть. Но не здесь и не сейчас.

– Не появится, – поспешил я успокоить землянку. – Более того, если его пара невинна, то оболочки матриц обоих наполнятся каплями звездного света, пульсарами, а после первого полного слияния она станет айлин – единственной. Дети айлин независимо от пола всегда наследуют сущность отца. Это считается великим благословением.

– Это то, о чем я мечтаю, – тихо сказала Виталина.

– Стать айлин? – внутри меня все замерло, даже Дракон притих, прекратив неустанные истязания моей плоти огнем.

– Быть единственной, – землянка тепло улыбнулась, посмотрев мне в глаза. – Я землянка, мне не стать айлин. Но я мечтаю быть единственной любимой навсегда.

Я сглотнул. Потом улыбнулся.

– Иди сюда, – тихо позвал, показав на расщелину между скал, – посмотрим на встречу двух лун.

Мы протиснулись между каменными стенами и оказались над обрывом на большой поляне, на которой я соорудил скамейку из белых валунов. Уже давно, лет двадцать назад, когда впервые увидел это место. Здесь больше ничего нет, только эта скамейка, фрагмент бескрайнего космоса и синие скалы. Первозданная беспредельная красота.

Виталина крепче сжала мою руку и с благоговейным трепетом уставилась в звездное небо. На миг мне показалось, что у землянки не просто перехватило дыхание, а остановилось сердце. Я наклонился к самому ее уху и шепнул:

– Здесь можно услышать песню Вселенной.

– Дархар, – хрипло, с придыханием прошептала землянка, слегка вздрогнув, – это… великая картина жизни… и любви.

– Расскажи мне, что такое любовь, – попросил я, присев на скамейку и усадив землянку рядом.

Она прислонила голову к моему плечу и тихо заговорила, глядя в небо:

– Любовь огромна, непостижима, загадочна и бесконечна, как Вселенная. Она может быть разной, может принимать любые формы, но она всегда чиста и прозрачна, как бриллиант. Любовь сильнее всего. Она заставляет гореть, сверкать, вспыхивать и гаснуть, умирать и возрождаться, поглощать и растворяться, но она никогда не умирает сама. Истинная Любовь вечна. Она живет в сердце, в душе, в памяти…

В этот момент справа от нас показалась Эйра и медленно покатилась по небосклону. Землянка, открыв рот, наблюдала за тем, как большая луна приближается к нам, затем прямо над нашими головами на мгновение перекрывает собой маленькую луну Шаас и уходит влево, чтобы закатиться за горизонт.

С этого места встреча двух лун представляет собой действительно впечатляющее зрелище. Эйра за счет оптической иллюзии кажется огромной, на четверть небосклона, и создается ощущение, что она проходит слишком низко, на расстоянии метров тридцати от обрыва, на котором мы сидим.

– Это… потрясающе, – выдохнула землянка, повернувшись ко мне.

– Эйра и Шаас, Реальность и Иллюзия.

– Невероятно красиво. А на Земле ваши луны называют по–другому.

– Знаю, – я хмыкнул. – Фобос и Деймос, Страх и Ужас. Каждый видит то, что хочет видеть. Но это не мешает нашим лунам оставаться прекрасными.

– Это точно.

Приобняв Виталину за плечи, я уткнулся носом в ее мягкие волосы. Она так вкусно пахнет. Моя землянка.

«Я слышу, как шепчутся звезды», – мысленно сказала землянка, прижимаясь теснее.

«Они поют», – также мысленно ответил я, наслаждаясь блаженными минутами нашего соприкосновения.

«О чем?»

«О жизни. Песня звезд для каждого звучит по–разному. Прислушайся, ты все поймешь».

Мне нравилось так сидеть. Обнимать свою пару, смотреть на звезды и обмениваться мыслями. Я и раньше здесь бывал, но только сейчас заметил, что звездный купол сияет всеми цветами спектра. И песня Вселенной стала громче, ощутимее. Появившиеся чувства значительно усилили энергетическое восприятие, а ведь полного слияния у нас еще не было.

«Дархар, а где твоя айлин?» – мои размышления прервал мысленный вопрос землянки.

Вопрос, который я так долго ждал. Вопрос, ответ на который изменит наши жизни. Навсегда.

«Ну наконец–то, а я думал, что ты уже и не спросишь», – не в силах справиться с собой я провел пальцем по щеке землянки, чувствуя, как она замерла и вся сжалась в ожидании ответа.

Она боится. Боится, что правда ранит ее, ведь моя землянка уже поняла, что не хочет меня терять. У нас абсолютный коннект, абсолютное созвучие биополей, мы созданы друг для друга. Я исполню твою мечту, Виталина. Ты станешь единственной. Моей единственной. Моей айлин.

Я не успел ничего сказать. Воздух дрогнул, раздался оглушительный звон. Виталина судорожно ухватилась за мою руку и испуганно прижалась всем телом к моей груди.

– Не бойся, – спокойно сказал я, устанавливая вокруг нас защитный купол и максимально напитывая его энергией. – Это поединок за лейду. Нам с тобой ничего не угрожает, но придется остаться здесь, пока все не закончится.

– Поединок?

– Одна марсианка стала доминантным элементом двух марсиан, – успокаивающим голосом принялся я объяснять происходящее, медленно проводя рукой по напряженной спине и плечам. – Если марсианка не может выбрать, чьей лейдой хочет стать, то претенденты сходятся в поединке, и она станет лейдой победителя. Выбор всегда осуществляется в пользу сильнейшего претендента. При явном перевесе сил выбор очевиден, но, когда сила претендентов примерно одинакова, устраивается поединок.