Текст книги "Вышивальщица. Книга вторая. Копье Вагузи"

Выр указал клешней на море, бронзовое в лучах низкого, уже готового коснуться воды, солнца.

Лодка издали казалась черной. Она подходила все ближе, по воде скользила впереди тень, словно тянула суденышко к берегу, помогала гребцу. Ютти повизгивал на носу, часто вздрагивал хвостом… Почуяв мелководье, вопреки своим страхам прыгнул в воду и поплыл к берегу. Михр принял у гребца свои вещи, стал неторопливо одеваться, наблюдая, как дети толпятся вокруг Ютти, забыв свои страхи. Наперебой гладят, хором просят дать лапу и смеются, скармливая сытому, но вежливому псу завалявшийся в чьём-то кармане сухарик.

Вмешиваться было неловко, но и оставаться на берегу больше – неразумно. Михр поблагодарил гребца, уточнил его имя, пообещал день отдыха за усердный труд. Велел возвращаться в порт, без спешки. Охраннику, выбравшемуся на берег, приказал сторожить пленного. Сам подошел к Юте.

– Пленный спит, очнётся к ночи. Вряд ли он знает имя заказчика. Его, полагаю, нанимал убитый выр.

– Ютти поможет нам, – князь гордо поднял своего пса на руки и показал всем. – Он пойдёт по следу злого выра и приведет нас к тому, кто затеял гнилое дело.

Михр кивнул и в душе понадеялся: а вдруг и правда пёс сможет найти что, что стало вроде бы окончательно утраченной тайной после смерти выра-убийцы. Нет иного способа вызнать имя его нанимателя, хотя бы место встречи с ним, а если повезет, запах того, второго, выра. Ведь нет сомнений: гнилью зарос кто-то из клешнятых… Эгра боком подвинулся ближе к Михру.

– Я донесу пленного. Справлюсь, – тихо пообещал он. – Пусть Юта берет оружие, пусть детей охраняет, вот так.

Ар-клари привесил к поясу кистень, подобрал ножи и кивнул. Сумерки вот-вот сгустятся. Надо торопиться. Юта отнёс собаку к следу крови выра. Михр подозвал детей. Пересчитал и выстроил парами.

– Мы возвращаемся в город. Впереди пойдет Юта, за ним охранник. Если Юта удалится от тропы, если след выра уйдёт в скалы, вы все остановитесь и станете спокойно ждать возвращения ара. Замыкающим буду я. Эгра в середине, вы все с ним. Никто не отстает. Старшие идут последними и присматривают. Готовы?

Дети закивали, поправляя на плечах сумки: они уже собрали весь инструмент Эгры, нельзя ведь бросить столь ценное. Ютти тихонько взлаял и натянул верёвку, снова привязанную к его ошейнику: след свежий. Надежный. Юта двинулся по тропе вверх, его подвижные глаза так и метались, осматривая камни, скалы, трещины. Руки сжимали топорик и нож – вдруг найдется ещё враг в засаде?

Когда Эгра уже скрылся в скалах, когда сам Михр собрался покинуть заводь Счастливой Монеты, на воде вдали показался выр. Он плыл так быстро, как только мог, толкал огромное бревно… С ходу оно врезалось в песок берега и плотно увязло на отмели. Страж виновато, боком, подобрался к ар-клари. Поник усами, глянув на тёмное пятно вырьей крови. Опознал беду без всяких пояснений…

– Сам вырву усы. Моя вина, – расстроился выр. – Эгра хоть жив?

– Не его кровь. Усы не трогай, но впредь не удаляйся от охраняемого, что бы он ни говорил.

– Брэми, я запомню, но вы слишком добры, – чуть расстроился выр. – За такой грех стражу надо рвать усы. Были бы вы выром, вы могли бы вызвать меня на бой и потрепать, тем исполнив наказание. Ужасно для стража так провиниться. Легче принять боль, чем прощение.

– Позже разберёмся, – отмахнулся Михр. – Мы ещё не в столице. До ворот идти и идти. Будешь замыкающим. Следи, чтобы никто не отстал. Помогай детям, если они устанут.

– Исполню.

Михр кивнул, заторопился догонять детей, уже скрывшихся в скалах. По краю тропки пробрался вперед, к Юте. Убедился: пёс идет по следу всё так же уверенно. За очередным поворотом ненадолго остановился, покрутился, подбежал к скале, глянул вверх. Снова с сомнением покрутился, вынюхивая каменное крошево.

– Тут он сидел в засаде, – предположил Михр.

– На камнях плохо держится запах, выр был сухой, – согласился князь. – Отсюда след свежий. А сюда от города – более старый. Тот след затоптан детьми и Эгрой. Они прошли после гнильца. Но Ютти постарается. Он справится, у него нюх очень хороший. Очень!

Пёс, подтверждая надежды своего хозяина, снова натянул поводок и побежал в сторону города. Теперь он останавливался чаще и сомневался, но снова находил след, гордо лаял и ставил уши, вслушиваясь в хор похвал. Все дети радовались его успехам! Эгра вытянул глаза вверх и следил за каждым движением, пересказывал вслух подробности.

Михр беспокоился всё сильнее. Вот-вот от ворот подтянутся охранники и стражи-выры, придут страховать и оцеплять скалы. Окончательно затопчут след! Кто же знал днем, что окажется важнее всего вечером? Кто предполагал, что убийца сам станет рыбьим кормом так быстро… А надо было предполагать, зная норов князя Юты. Не имеет права ар-клари на беспечность, он же сегодня поступает неправильно с самого утра. Ему самому надо усы выдрать, как никудышному дознавателю.

Скалы остались позади, стали заметны городские ворота, не так далеко – за малой лощинкой, поросшей кустарником. От ворот уже двигались навстречу люди, заметили Юту, остановились. Ар-клари быстро показал знаками: там и ждать, не подходить ближе. Ютти опять бежал быстро, уверенно потявкивал. На мягкой земле и на траве след держался лучше. В самой низине пес юркнул с тропы под ветки колючего кустарника, натянул верёвку и от усердия заскрёб лапами, разбрасывая дерн: туда, скорее…

– К портовым воротам, – предположил Юта. Глянул на заросли. – Неглуп был гнилец. Человеку сквозь заросли и не продраться. Я прав?

– Ещё как, – поежился Михр, тронув шип на ветке. – Рубить надо, чтобы пройти.

– Мы с Ютти двинемся по следу. Ты – к воротам. Возьмёшь стражей и обойдешь вдоль стены, – предложил Юта. – Я пролезу тут, только глаза усердно поберегу, втяну.

Михр без возражений кивнул и прибавил шагу, не оглядываясь, не пытаясь проследить по хрусту веток движение прущего напролом Юты.

Идти было тяжело, ноги невесть с чего спотыкались… да чего уж, камень на душе лежал тяжёлый. Давил он так, словно пакости никчемного дня ещё не иссякли. С чего бы вдруг? Что давит, не желая обретать внятную, выраженную в здравых доводах, форму? Предчувствие? Не верит он в эту чушь. Тогда – догадка? Подозрение?

Что не так? Чего не желают видеть глаза?

Михр остановился и резко обернулся.

– Юта! Юта, назад!

След нырнул в заросли. Старый след, но именно тут он оказался внятным и таким удобным для выра. Между тем, в городе уже успели усвоить: у князя есть пёс, этот пёс умеет вынюхивать путь передвижения врага. Но все же выр пришёл в наглую, по суше. Не запутал след. Он надеялся остаться безнаказанным и уйти морем. Но след он оставил ещё до своей смерти. Не подумал прятать? Или и это – часть гнилого плана…

– Юта! – во весь голос рявкнул Михр.

В хрусте веток и шелесте жёстких листьев несущийся по следу выр не слышал даже такого громкого окрика. Он ещё молод, все молодые выры – азартны… Эгра подбежал и остановился рядом. Заглянул в лицо ар-клари, ничего не стал уточнять и пронзительно, длинно и переливчато, свистнул. Потом загудел, меняя тональность. Хруст веток прекратился.

– Я окликнул. Ещё очень просил стоять и не двигаться дальше, – задыхаясь, Эгра осел на траву. – Я правильно сделал?

Михр крикнул, подзывая людей и выров от ворот: уже рядом, должны расслышать. Сам без сил опустился рядом с Эгрой, благодарно кивнул. Мысли в голове предательски путались. Не пойти по следу быстро, немедленно – наверняка упустить заказчика. Но если он прав, если заросли небезопасны? Если затея с Эгрой – лишь ловушка, устроенная для самой крупной дичи в этой дикой охоте – для князя ар-Рафт? Его гибель в столице расколет хрупкий мир севера и юга. Добрые отношения семей ар-Бахта и ар-Рафт окажутся под ударом: златоусый сам назначил дознавателя и тем подверг его неоправданной угрозе. Знал ведь бешеный нрав Юты. Но не обеспечил должной охраной… Само собой, сгинет и ар-клари, он виноват, ясно при любых оправданиях. Того и гляди, Кух сядет на прежнее своё место и начнёт распоряжаться в городе…

Подбежали выры-стражи, сминая широкую полосу кустарника вдоль самой тропки. Отвлекли Михра от тревожного и бестолкового хода мыслей, лишённого надёжной опоры доказательств, похожего на панику… Которой ар-клари терпеть не мог и сам никогда прежде не допускал.

– Ара Юту видите?

– Нет, но примерно его расположение оценили, пока он ломился и ветки летели во все стороны, – пояснил один из стражей. – Проложить к нему тропу, брэми?

– Да, но осторожно. Не знаю, чего я опасаюсь, – виновато вздохнул Михр. – Просто не спешите и глядите по сторонам.

– Тут и без спешки работа невелика, – заверил тот же выр. – Мы пойдем двумя парами, брэми. Нас как раз четверо. Как подобает в донном охранении пойдем, ощупывая путь усами.

Выр коротко загудел, подал знак. Второй встал рядом, низко, к самой земле, опустил клешни. С хрустом поддел корни кустарника, рванул руками и отбросил в сторону. Михр заинтересованно потёр затылок. Пока не видишь выров в деле, порой и не знаешь, на что они способны… Дорожка возникала в зарослях непостижимо быстро. Пройдя десять саженей выры остановились на отдых, вторая пара подменила их, с тем же усердием корчуя и прорубаясь… Михр чуть постоял, наблюдая за стражами, отдал приказ своим людям, подошедшим от ворот, тащить пленного во дворец и глаз с него не сводить. Отрядил пятерых охранять детей. Пожал плечами и ступил на новую дорогу – широкую, гораздо шире тропки к бухте. До Юты он добрался прогулочным шагом, нога за ногу – зато без остановок, выры трудились в полную силу.

– Главный заговорщик уйдёт, пока мы тут топчемся! Ты враг мне, ведь я намерен его смять. Если бы не Эгра, ни за что бы не остановился, – сердито пробасил Юта. Усами он срубал кончики веток, вымещая на них раздражение. Чуть притих, нехотя повернулся к ар-клари. – Но малыш так свистел… Я побоялся, что он совсем выдохнется. В общем, я крепко зол, но я стою на месте и слушаю тебя.

– След мог быть оставлен специально для Ютти. Через заросли способен пробиться только ты. Безупречная ловушка… если она есть.

– Гнильцы хотели погубить моего пса? – ужаснулся Юта. Возмущенно клацнул клешнями. Осел на траву и вздохнул. – Погоди. Я успокоился, начал думать. Юта ар-Рафт – противник не по силам всяким там ночным убийцам. Если в открытом бою… В меня целили? Ты так решил, вижу. Да, случись дурное, братья были бы в бешенстве, мы настоящая родня, друг за друга стоим крепко. Шрону высказали бы немало гнилых слов, при всём уважении. Младший, Гата, и того хуже, отказался бы общаться с любым ар-Бахта. Тем более, в своё время Шром имел глупость смять панцирь нашему старому.

Юта поник и задумался, подозвал пса, погладил по ушам. Нехотя отдал ремень в руки одному из стражей. Попросил беречь собаку и не отпускать далеко вперёд. Обратил оба подвижных глаза к Эгре и осторожно подобравшемуся поближе к мелкому выру.

– Я невежливо кричал, – сипло сообщил тот. – Прости. Никогда раньше не говорил таких грубых слов, вот так… Я наслушался их от своего фальшивого брата. От того, от гнилого кланда.

– Погодите, так свист не просто команда или окрик? – удивился Михр. – Я знал, что вы общаетесь под поверхностью так называемым «водным голосом». Но есть и ещё один язык. Да вдобавок жесты… Зачем так сложно?

– Сложно? Кто бы говорил! Мы не краснеем и не бледнеем. Мы не потеем, не кусаем губы и не подмигиваем, – насмешливо фыркнул Юта. – Вы, люди, напридумывали куда как поболее нашего. Но ты прав, свист и гудение, как вы их слышите – язык. Эгра мне сказал: «Поприжми хвост и замри, гнилой ущербный недоумок». Очень на него не похоже. Я сперва остановился просто от удивления. Я почти разозлился… Это был хитрый ход, Эгра. Даже мудрый. Когда боевой выр моих размеров злится, он бежит в сторону обидчика, но никак не наоборот, от него.

– Давай ещё раз извинюсь, вот так, – виновато вздохнул Эгра, низко опуская усы и припадая к земле всем телом. – Это не мои слова. Просто вспомнил… я всегда обижался на них. Сильно-сильно. Хотя всё было правдой. Жил без света, в гротах, сам знаю – гнилой. Клешни вот какие, совсем ущербные. Теперь одна порвана, почти и нет её.

Маленький выр поник ещё ниже. Юта забеспокоился, перебрал лапами. Растеряв остатки раздражения, подбежал к Эгре и погладил его усы.

– Не будь ты первым среди ар-Сарна, посадил бы на хвост и назвал братом, – сообщил Юта. – Все хотят, чтобы в их семье жил сказочник. У нас такого нет. Появятся в море мальки, вмиг к тебе приплывут. Вот увидишь. Ты не ущербный, просто другой. Тот, кто говорил тебе гадости, сам был гнилец. Но ты ловко тормознул меня на полном ходу. Прежде это никому не удавалось.

Юта булькнул смехом, Эгра неуверенно взглянул на серо-узорчатого выра и приподнял усы. Сказочником его однажды называл Ким, самый интересный из людей. Увы – покинувший город, и надолго. Теперь то же имя предложил сам Юта. Впору гордиться…

– Я как сказочник извинюсь, – шепнул Эгра. – Про Ютти придумаю историю. И в дереве его изготовлю. Много раз: как сидит, как прыгает и как идёт по следу.

В отдалении жалобно взвизгнул пес, разговор прервался, Юта одним движением крутнулся на хвосте и буквально прыгнул вперед, на помощь приятелю. В считанные мгновения одолел двадцать саженей свежей корчёвки. И тихо булькнул, смешав в звуке гнев и настороженность. Ловушка… Здоровенная, на крупного выра. Ютти бежал первым, фальшивая трава, набросанная поверх ямы, выдержала его. Но усы стража разворошили слой веток основы укрытия, и пёс чуть не свалился в яму, удержался на краю на передних лапах и теперь скулил, цепляясь за качающиеся прутья, норовящие провернуться и спихнуть вниз.

Юта гибким усом подхватил пса и забросил себе на спину. Заглянул в яму. Длиной почти три сажени. И ширина такова же… Глубина немалая, сажень с лишним. На дне бревна с закрепленными в них основаниями стальных четырёхгранных кольев, имеющих локоть в длину. Мешанина цепей, готовых запутать жертву…

– Здесь и самострелы есть, ар, – опасливо уточнил страж, указал усом. – Насторожены на рывок цепей и на поворот брёвен. Глядите, вот, вот и ещё вот… На стенках глина, скользкие они.

– Колья наверняка смазаны ядом. Выроловка военного образца, – окончательно определился Юта. – Я читал о чём-то подобном в золотых книгах одного из замков, мне ар Шрон показывал. Помнится, Малёк копировал те книги. Вроде, добыл в замке ар-Капра…

– Что не доказывает ничего и не указывает на умысел. У кланда были свои интересы, его прихвостни по всем замкам прошлись, изучая книги, – напомнил Михр, склоняясь над ямой и рассматривая дно. – Юта, скоро я тронусь умом от подозрительности. Нам указывают на нового врага или это точно – враг? Я имею в виду выров ар-Капра. Или ар-Багга, они без сомнения знали и читали…

– Эгра, я сам вползу к тебе на хвост, – полушутливо пообещал Юта, заметив подбежавшего малыша. – Если бы не окрик… Я жизнью тебе обязан.

– Не мне, брэми Михру, – усы польщенного Эгры взлетели вверх. – Только у него нет хвоста, замка тоже… и ты его раздавишь, исполняя наш обычай вползания на хвост. Вот так!

Эгра гордо оглядел всех: его шутка понравилась, стражи, и те булькнули смехом. Маленький выр чуть постоял, наслаждаясь общим одобрением. Подвинулся ближе к Михру.

– Ар-клари, мне надо вести детей домой. Ночь уже близко, они испуганы и устали.

– Возьмите ещё одного стража в сопровождение, – отозвался Михр и жестом выбрал стража. – Юта, сам вставай вторым на корчевку. Мы идём дальше. Пусть гнилец, затеявший все пакости, наверняка успел сбежать, но мы сегодня разберемся по крайней мере, куда ведет этот след…

– Согласен, – отозвался Юта. Ещё раз осмотрел яму. – Если рыли даже два выра, всё равно день работы. Куда они выволокли землю?

– Людей наняли, показали поддельный тросн от хранителя ар-Багга или ещё от кого, просто дали денег, – отмахнулся Михр. – Гляди: вон уже и конец зарослей. Утром мои люди разберутся и выяснят, кого нанимали и кто распоряжался, опросят землекопов. Впрочем, я уверен: дело замкнётся все на тех же, на мёртвом выре и его пленном сообщнике. Бревна для дна выроловки они покупали на северном складе, полагаю. Оттуда же стражу Эгры пришлось гнать по воде «подарок»… Пускай Ютти по следу. Посмотрим, куда он выведет нас.

Юта обошёл яму по готовой раскорчевке, уже сделанной стражами. Погладил пса, опустил на землю. Подгрёб под самые руки и навис над ним, проверяя усами траву и кусты впереди. Ютти принюхался к следу, поскулил, жалуясь на замотанность и слабый запах. Покрутился, но потом всё же уверенно натянул веревку. Чтобы очень скоро снова жаловаться и прятать морду в лапах… След вывел к берегу моря и сгинул в волнах ленивого прибоя. Юта громко обозвал неизвестного врага трусом. Михр устало ссутулился, стражи возмущенно клацнули клешнями.

– Во дворец, – вздохнул ар-клари. – Допросим пленного, он уже должен прийти в себя. Опять же, надо навестить Куха. Если он ещё не сбежал.

– Моим приказом посажен под замок, княжеским, – возмутился Юта.

Замолчал, сунул ар-клари в руку короткие усы и побежал в сторону города. На спине пружинил лапами и потявкивал Ютти. Следом мчались стражи, не убирая клешней в мирное положение. Редкое по внушительности зрелище, даже для столицы. Дозорные на стене заметили издали. Опознали и отворили ворота, закрытые на ночь.

По городу бежали так же быстро. Ар-клари не понравилась гнетущая тишина, окутавшая после заката Усень. Пусто на улицах, во многих домах закрыты ставни. На перекрёстках зелёного города стоят группами охранники и с ними мастеровые, все настроены мрачно и решительно. Не иначе, история с нападением на Эгру уже известна.

Красный город и того безлюднее. А белый словно вымер, даже света в окнах нет… Здесь страха больше, чем где-либо. Одни опасаются, что им припомнят старые грехи, другие – что выплывут на поверхность новые. Стражи проводили до ворот дворца, качнули усами и убежали.

– Устал я, – булькнул Юта. – Мне казалось, что дознание куда как попроще боёв на отмелях. Зря. Весь панцирь ноет от сухости и мыслей, усы крутит от безответных вопросов. Не нащупали мы главных нитей заговора…

Помолчали, минуя арку и коридор, выводящие во внутренний двор. Спустились по ступеням и нырнули в нижние галереи, выводящие к допросным комнатам.

– Утром отдам клешневое крепление Дрофу и попрошу обойти всех кожевенников и кузнецов. Вдруг заказ исполнялся здесь, в столице, – зевнул Михр. Шагнул в небольшой зал и поклонился не без удивления. – Ар, и вам покоя нет сегодня?

Шрон указал рукой на кресло и мягкий лежак с коврами – места для ар-клари и Юты. Сам он расположился перед большой подставкой для книг и троснов и просматривал их, иногда делая пометки. Юта лёг, с интересом проследил, как слуги несут ужин и напитки. Готовят бадейки, ткани для обтирания панциря. Даже Ютти не забыт, ему выделили подстилку и поставили миски с водой и мясными обрезками.

– Эгра жив, – утвердительным тоном молвил Шрон, дав прибывшим утолить первый голод. – Ох-хо, большое дело, важное. И ты цел, торопыга ар-Рафт. Удачно. Я ждал вас. Опасался худшего, крепко опасался. Мне ещё до заката сказали, что Кух выбрался из-под замка. Тросн от семьи ар-Багга и три поручителя из числа знатных аров… охрана не могла ничего возразить, его вывели, важный он для кого-то. Весьма.

– Кто поручители? – заинтересовался Михр.

– Вот это интересно, – оживился Шрон. – Ар-Лимы, они с ума сошли от жажды мести, им всякий дознаватель угоден, если обещает казни и обвиняет выродёров. Тут-то всё ясно. Вторю подпись поставил молодой ар-Капра. – Шрон поднял руку, уговаривая Юту помолчать и не задавать вопросов. – Я говорил с их старым. Они сделали это по просьбе хранителя ар-Багга. Просто одолжение соседям, я верю, что именно так. И вот совсем неожиданно, третья подпись: от ар-Карса. Впрочем, их просто купили. Пятьсот кархонов золотом на месте и тросн на годовую поставку зелёного мрамора в столицу.

– Кто оплатил? – удивился Михр.

Шрон задумчиво шевельнул руками. Поближе подвинул кубок с таггой и отхлебнул немного. Убрал с подставки в ларец стопку троснов. Из второго похожего ларца добыл документ и показал ар-клари.

– Это список с подлинника. По всему выходит, что мы, выры ар-Бахта, заказали мрамор для зелёного города и выделили деньги. Подпись Сорга. Только она подделана, я знаю руку брата… Не вздыхай, ар-клари, и не мрачней. Это столица, она вроде гнилого болота при любой власти. Ты хотел найти все нити заговора в несколько дней? Зря. Я не рассчитывал на подобное. Зато я теперь нащупал много интересного… Кто с кем общался и кто чего опасается. В деле есть посредник, вот что я знаю точно. Ар-Багга имя ему, я называю весь род, там братья как на побор… кроме одного молодого, пожалуй. В целом же семья изрядно заляпана грязью, попорчена гнилью. Но пока нет доказательств, чтобы открыто и явно сминать их.

– Как же заговор? – почти жалобно уточнил Юта.

– Исполнителя у них более нет. Выров убивать некому пока что, и это надолго… Хвостовую пластину выра-убийцы выставим на главной площади. Вот и всё… Прочее будет делаться тихо, медленно. Не люблю я спешки, ох-хо. Думать надо, сопоставлять и осторожно дёргать за ниточки, иначе они рвутся. Вы вон, – Шрон повел глазами, наметив этим движением укоризну, – многовато порвали ниток. Иначе было и нельзя, но когда они трещат, тогда слишком уж многие умирают, увы. Завтра, послезавтра и во все последующие дни, покуда не управишься, ты князь Юта, со своим псом станешь гулять по городу. Такова моя воля. Пусть Ютти обнюхает все улицы и каналы. Чёрной тагги в столице более не должно производиться.

Шрон ещё помолчал, благосклонно глянул на Ютти.

– Псов желательно завезти в столицу, приписать к охране города, хранителя ар-Рафтов попрошу выделить собачьих мальков для Усени. Михр, и ещё дело. Составь список всех выродёров… бывших. Без обид и без притеснения. Просто пусть знают, что они на учете.

– И наставников в выродёрстве тоже, тех, кто злее всех был верен кланду, – добавил Михр.

– Хорошо сказал, мысль весомая, донная. Их тоже, и Куха – первым номером. Покушал?

– Да, спасибо.

– Вот тросн. Куха тащите сюда, немедленно, таков мой прямой приказ. С его поимкой основное дознание буду считать исчерпанным.

– Я хотел клешневое крепление… – начал Михр.

– Уже показали рисунок, я как подержал в руках эту вещицу, сразу задумался. Полез в книги, нашёл описание, передал стражу. Всё проверено. В зелёном городе исполнен заказ, – тихо отозвался Шрон. – Заказчик же – Кух. Так что ищите его срочно… если ещё не поздно.

Михр поднялся, ощущая приятную сытость, слегка мешающую работе ума и расторопности ног. Солнце давно закатилось, и снова на ночь приходится наиболее значимое дело. Дома опять попусту ждут. А ведь – ждут дома, ждут… Ар-клари потёр затылок, тряхнул головой, отгоняя бессмысленные и бесполезные рассуждения, навеянные усталостью. Поклонился Шрону и пошёл из зала, коридорами, во внутренний двор замка, оттуда – в казарму. Поднял людей.

Сперва, само собой, следует проверить дом Куха и взять под наблюдение все ворота города, – думал Михр на ходу. Если перечисленное не поможет… Тогда, пожалуй, к нищим на поклон.

Два десятка воинов охраны дворца и два выра-стража ждали Михра во дворе – его личный отряд. Юта сонно наблюдал за ними, убрав лапы под брюхо и даже не шевеля усами.

– Неужели и ты устал? – заподозрил Михр, взбираясь в седло рослого пегого страфа.

– Есть немножко, – согласился Юта, вскакивая на лапы и бодро пристраиваясь рядом с верховым. – Но я уже отдохнул. Мне ли жаловаться! Шрон старый, но работает за троих. Когда я думаю о нем, я коплю бодрость. Ох-хо!

В исполнении Юты характерный оборот речи златоусого стал похож на боевой клич. Страфы заволновались, выры одобрительно хлестнули себя усами. Михр короче подобрал повод и направил пегого к дворцовым воротам. Впереди ехали двое охранников с закрытыми в стекло масляными светильниками. Следом – старший двадцатки. Михр уточнил, знает ли тот дом Куха.

От ворот приняли резвой побежью, выры цокали по камням замыкающими. Юта раздобыл себе фонарь и, забыв недавнюю усталость, вносил в движение сумятицу и разнобой. То смещался к хвосту отряда, то помогал передовым воинам поярче высветить дорогу.

Кух жил в богатом двухъярусном доме у самой стены красного города. Имелись за солидной кованой оградой и собственный парк с прудиком и беседкой, и отдельно стоящие подсобы – загоны, склад, дом слуг. От ворот к особняку вела мощёная плитами дорожка, перед главным крыльцом имелся цветник. В тенях листвы возмущённо клокотали два отпущенных на ночь в парк рыжих страфа, обученные охранять свои владения. Обычно такая охрана вполне надежна. Но, завидев издали Юту, прущего на ворота с лампой в руках, псом на спине и своим басовитым «ох-хо», страфы сочли за лучшее не вмешиваться и переждать нашествие в дальнем углу парка. В конце концов, они зноймской породы, мелкие и не боевые в исконном понимании слова, то есть взрослому полнопанцирному выру никак не могут заступить дорогу…

Михр спешился у парадной двери, удивленно хмыкнул: навстречу выглянул пожилой благообразный сторож. Поклонился, подслеповато оглядел гостей, уделяя особое внимание Ютти.

– Дома хозяин? – без особой надежды спросил Михр.

– Вроде как и да, – привратник вышел на ступеньки, держа в одной руке светильник, а во второй – связку ключей. – Только не в этом доме, брэми. Они ж как изволят? Гнуси какой напиться, драку учинить, баб притащить в город – ни-ни! Или ежели хвост им кто прищемит, вот как вы, так мне думается. Или делишки свои ночные приделать – все не тут… Здесь у них пристойно и чинно. Соседи – знать бурых кровей, почти что выры… купцы наипервейшие.

– Вам здесь скучно одному, брэми, – посочувствовал Михр.

Привратник кивнул, щурясь с хитринкой. Мол, где хозяин, знаю. Только если сразу скажу, сам ничего нового не выясню, скуку ничуть не развею… И пользы не получу.

– Второй месяц они не бывают тут, тоска, – вздохнул привратник. – Если я верно разбираю перемены в городе, дом вот-вот поставят в продажу. Значит, я и думаю: не нужен ли толковый человек вам? Прямо скажу, я не молод, место подыскать сложно, а к столице привычка имеется. Мне бы при архиве каком, или парками распоряжаться, или стойлами страфьми. В том я всё понимаю. При курьерских птицах по молодости…

– Во дворце наверняка есть хоть одно интересное место, – сократил переговоры Михр. – Вот вам моя личная бляха. Садитесь, пишите всё, что следует честному столичному жителю вспомнить про преступного и разыскиваемого Куха. Как закончите, вас проводят во дворец, прямиком к ар-тиалу. Насколько я знаю, парки пока что весьма неухожены.

– С вами приятно побеседовать, – оживился привратник. – Про преступного я напишу всё, раз такое дело. Он за три недели мне оплату задолжал, гнилец… Страфов на свои денежки кормлю, им ведь не объяснишь, что хозяин бросил нас. Может, учтете при описи имущества: задолжал он мне, я готов страфов в оплату…

– Учту, если мы быстро перейдём к делу.

– Вам прямиком до озерных ворот, далее вёрст пять, – быстро и деловито заговорил привратник. – Вы не подумайте, я никому не говорил, и место это тайное, я вызнал случаем, прочие о том доме ничего и не ведают. Особняк называется «Приречье», хозяина величают брэми Бурдм, но никак не Кух. Причал у него свой на озере, ваши ары должны бы приглядеть с воды, чтобы злодей не скрылся. Дом приметный, белого камня. С высокой крышей из листовой меди. Дорога к нему тоже легко найдётся, далее она к зимней усадьбе аров семьи Багга выводит, всякий охранник её знает.

Михр кивнул, жестом оставил в особняке десяток охраны. Развернул пегого и полным ходом направил к городским воротам. Стражи с шумом нырнули в канал, чтобы добраться до особняка с воды, как и советовал говорливый привратник. Юта проводил выров взглядом и занял место замыкающего в ополовиненном составе отряда. Бежал резво и молча, даже сделал знак псу, запрещая лаять. Значит, снова князь Рафт надеялся, как и сам ар-клари: в тайном своем доме Кух мог и задержаться…

Зеленоватый тонкий месяц светил всё так же, без счёта рассыпал серебро по Омуту Слёз. Весна скоро настанет, дожди иссякли, небо чистое, все усеяно росой звезд… Глядеть бы да радоваться. Вон, на воде три лодки большие, прогулочные. Богатые брэми развлекаются, слышны голоса, музыка, женский смех. Михр стегнул пегого по перьям. Увы, не до отдыха. Сплошная беготня. У ворот ар-клари взял второй десяток охраны, уточнил, не выходил ли кто в ночь из города, не было ли шума поблизости – вот единственная передышка. Шума не было… У северных пригородов слава тишайших и благополучных окраин столицы. Земля на берегу озера стоит дорого, люди тут селятся неслучайные, вскладчину нанимают дополнительную охрану. За оградами и пьют, и гуляют, но только там, у себя, внешне же все безупречно.

В особняке с незатейливым названием «Приречье» горел свет. Это стало заметно издали, и Юта обрадовался, наддал, обгоняя страфов и азартно пощёлкивая клешнями. Он желал исправить оплошность дня и взять врага живым. Первым добрался до ворот – приоткрытых… Оглядел парк, не заметил сторожевых страфов и подрастерял пыл. Дождался Михра.

– Свет горит, привратника нет, дело нечисто, – вслух озвучил он подозрения.

– Поставлю людей под окна и к чёрному ходу, подожди немного, – велел ар-клари. – Страже выров свистни: как у них?

– Есть след на воде: лодка недавно отошла от берега. Преследовать?

– Да, но осторожно. Привести назад, по возможности не пугая людей.

Юта едва слышно, очень тонко, засвистел. Вслушался в тишину, не дающую, по мнению ар-клари, отклика. Уверенно качнул усами: приказ поняли и приняли, исполняют. От окон махнули охранники, подтверждая, что все на местах. Михр взвел игломёт, поудобнее переместил длинный нож на поясе и открыл дверь. Вслушался в звуки дома. Точнее – в тишину, не обещающую ничего хорошего. Вряд ли Кух задержался здесь… Хотя наверняка был в особняке ещё вечером.

Ар-клари обошёл помещения первого яруса и двинулся по лестнице на второй, Юта бежал следом, держа лампу высоко и освещая ступени. Ютти беспокойно поскуливал и забивался под брюхо хозяина. В коридоре второго яруса он приостановился, поджал лапу и замер. Вздыбил шерсть на загривке, молча оскалил свою некрупную пасть. Уверенным шагом направился по галерее ко второй двери от лестницы и далее – через большую залу, к окнам. Михр мельком отметил: все стены закрыты полками с троснами и пергаментами, возле дальней – большой рабочий стол, рядом малый, с напитками. Окно высокое, закрыто богатой занавесью с множеством сборок.