Текст книги "Безупречный враг"

Глава 5

Крид осознал себя русалкой, или, как он обозвал при первой встрече Юго, – русалом. Такие не живут на Древе, зато во сне запросто нашлись. Крид плыл в глубине, ниже штормового волнения, и ничуть не страдал без воздуха. Шевелил широким мощным хвостом и радостно ощущал подобное полету движение в родной стихии. В слоистой воде играли тени, глубинные рыбы спешили по своим обычным делам. Некоторые были особенно милы: они плыли, затеплив перед носом собственные огоньки, как припозднившиеся вальяжные горожане… Далеко, на поверхности, гулял ветер, волны плели и разрушали узор. А внизу было спокойно. Крид миновал коралловые корни островов, немного поиграл, ныряя в пещеры и ходы, выгоняя оттуда сердитых морских змей. Его, повелителя и господина, никто не решался обижать даже слабой угрозой. Терпели, прятались, убирались с дороги. Огромная акула скользнула, с некоторым сомнением глянула холодным мелким глазом. Но Крид-русал погрозил ей пальцем и сделал сложный жест, от которого вода свилась в петлю, обхватила хвост забывшейся хищницы и на миг ее придержала. Акула покаянно шарахнулась вниз, прижалась ко дну и исчезла, признавая свое поведение недостойным.

Хвостатый Крид раскинул руки, отвел назад, касаясь пальцами чешуи бедер, и скользнул вниз. Корни островов врастали в скалы, и отсюда к югу начинался обрыв, необозримый и безмерный. В самую глубину синих глаз моря, где они, темные и мудрые, становятся черными, погружался, то ли взлетая, то ли падая, Крид. Голова гудела роем мыслей, восторг вносил сумятицу в мысли и мешал различать верх и низ…

Тонкие нити пузырьков пролетали роем светлячков из нижнего мрака в верхний, именно они и стали для русала путеводной нитью. Рядом змеились, то приближаясь, то удаляясь, камни скального бока, а Крид все парил-падал. Он не знал ни страха, ни даже удивления. Мелькание северной скалы утомило, и он скользнул южнее, удаляясь в пустоту темного покоя. Упрямо работая хвостом, Крид шел все ниже и ниже, туда, где в бездонности рано или поздно он желал обнаружить дно.

Белая скала возникла сияющим маяком. Крид заметил ее и сразу направился к интересному месту, обрадовался, сочтя скалу частью подводного города, его берегом. Не может же сухопутный сновидец оказаться единственной русалкой во всем океане? Нет, конечно.

Она сидела у основания скалы – еще одна русалка. Сжавшись в комок и опираясь на хвост, девушка плакала, темные волнистые волосы накрывали фигурку целиком. На фоне белой скалы именно волосы и делали ее заметной.

Крид обрадовался, активнее заработал хвостом и скоро уже висел рядом, рассматривая настоящую морскую русалку. «Пусть и во сне, но найдена», – гордо подумал принц. Увы, русалка дрожала, всхлипывала, испуганная до неспособности говорить. Она накрыла руками голову, не замечая вокруг никого и ничего… Вот еще незадача! Крид возмущенно огляделся, разыскивая обидчика. Если кому-то следует дать по шее, он это умеет. Только кому? Пусто кругом, сколько видит глаз и чует кожа, отмечающая движение глубинных течений…

Пришлось садиться рядом с незнакомкой и ждать, пока она заметит присутствие принца. Хоть глянуть, какие у нее глаза – синие или черные? Крид украдкой тронул тонкую прядь волос. Вода родила рябь, волны кудрей качнулись.

Глаза у русалки оказались удивительные – бирюзовые, как весеннее небо или вода горных озер, его отразившая. На непомерной для воображения океанской глубине живое и близкое сияние солнечных бликов выглядело немыслимым. Девушка смотрела на незнакомца без испуга, скорее с радостью и удивлением.

– Здравствуй, Озерная Сказка, – улыбнулся Крид, не удивляясь своей обычной и внятной речи, это ведь был сон. – Кто осмелился расстроить?

– Я хочу наверх, а меня не пускают, – пожаловалась русалка. – Там чудовища. Потом заросли, каменные теснины с неодолимым течением и стекло свода. Отсюда нет выхода. Совсем.

– Не заметил, – признался Крид. – Мы же тут не чужие, кто помешает?

– Я не справляюсь, – жалобно вздохнула русалка. – Каждую ночь пробую, и все зря, не успеваю до рассвета. Вечером засыпаю и снова оказываюсь тут.

– То есть у тебя тоже сон? – не на шутку заинтересовался Крид. – И ты есть наяву, настоящая, точно такая? Не-ет, таких не бывает.

– Каких? – опустив ресницы, улыбнулась незнакомка.

Крид собрался выложить богатый набор комплиментов и осекся. Ей-то эти игры к чему? Красивая, скорее даже неправдоподобно совершенная, знает об этом, да только не время хвост растопыривать. У Морской Сказки – большая беда.

– Наверх доплывем, как раз придумаю, – серьезно пообещал принц. – Давай руку. Не бывает так, чтобы без выхода.

Она собралась возразить – и промолчала. Кивнула, доверчиво протянула тонкую руку – такие бывают только у женщин оримэо, узкие, легкие, с длинными полупрозрачными пальцами. Крид бережно поймал ладошку и заскользил вверх. То есть еще недавно тэльр признавал себя настоящим русалом и охотно думал, что именно «скользит», а теперь почти сердито понял – кое-как плывет, не более того. А вот спутница точно скользит, танцуя и изгибаясь. Вдвоем они быстро достигли дна обрыва к северу от белой скалы и взмыли вверх, это оказалось легко, нашлось удобное восходящее течение. Русалка по-прежнему молчала. Она придвигалась все плотнее к своему провожатому и начинала озираться, опасливо вздрагивая. Наконец охнула и показала рукой во тьму.

– Вот, чудовище, – жалобно сказала девушка.

– Симпатичный осьминог, крупный, – одобрил Крид, глянув на пульсирующий светом рисунок шкуры гиганта. – Слушай, а мы на каком языке говорим?

– Я на эмоори, а ты – не знаю, – фыркнула русалка. – То рычишь, то шипишь, то слова рвешь. Но я понимаю, не переживай. Я и ваш тэльрийский знаю, можешь не мучиться. Только нас сейчас все равно будут ловить и кусать!

Она добавила последние слова глухим шепотом, с растущим отчаянием, и еще плотнее прижалась к спутнику. Крид подмигнул осьминогу. Оказывается, от чудовищ есть большая польза при знакомстве с девушками. Восемь лап пришли в движение, серебряные огни рисунка шкуры вспыхнули ярче.

– Он тебя охраняет, – выдержав паузу, «догадался» Крид, с облегчением переходя на родной язык. – Но я тоже не враг, двигаемся дальше, время идет.

– Охраняет… – растерялась русалка. – А почему раньше пугал?

– Может, здесь не принято, чтобы такие красивые девушки плавали в темное время без провожатых? Ах да, я Крид, а как тебя зовут?

– Риоми. Ох и ловкий ты, – подозрительно покосилась девушка, вильнув в сторону. – А осьминог этот – предатель и…

– Сводник, – хихикнул Крид.

Риоми рассмеялась и сразу успокоилась, даже решилась глянуть вверх. Там, кажется, темнота уже смотрелась пореже нижней, донной. Девушка неуверенно уточнила по памяти:

– Здесь были камни, а тут – течения, не дающие прорваться вверх. Но теперь стало спокойно и пусто.

Крид спросил, как давно русалка пытается попасть наверх. Три года? И что, каждый раз приходилось вот так выматываться и ускользать от чудовищ?

Она кивнула. Тэльр виновато представил себе маленькую русалку, одинокую и совершенно беззащитную, преследуемую фиолетовым от злости осьминогом, который гораздо крупнее флагманского корабля флота Дэлькоста. На севере дураки и подлецы приписывают русалкам гадости, а тут Сказка погибает без помощи… Ну почему там, в Дэлькосте, не приснился важный сон? В безмерных глубинах даже драчливому принцу, если честно, одному было неуютно, а Риоми каково пришлось!

Вверху теперь уже сделалось отчетливо светло, даже луна блеснула, дрогнув белесыми бликами на волнах. Риоми заулыбалась: так высоко ей удалось подняться лишь однажды.

И тут они достигли свода. Крид не заметил незримой преграды, скользнул выше… А маленькую русалку свод не выпустил. Она ощупывала загадочный барьер ладонями, плача от огорчения: нет ей пути дальше, домой. Тэльр вернулся, за руку отбуксировал девушку к скале и устроил на удобном каменном уступе.

– Погоди, я этого так не оставлю! Что за неравенство у русалок? Меня выпускают, а тебя не хотят? Кто злодей? А ну, подайте его сюда!

– Скоро восход, – вздохнула Риоми, слушая сердитую речь и невольно улыбаясь. – Жаль. Мои сны о глубинах – очень трудная болезнь, неизлечимая. Мне на миг показалось, что с тобой я выберусь.

– Ты живешь наверху, на острове Гоотро? – с внезапной надеждой спросил Крид. Дождался кивка. – Я там первый день. Вполне возможно, прежде я не оказывался достаточно близко, чтобы увидеть нужный сон. Мы должны попробовать повидаться днем и обсудить это безобразие со сводом.

– Невозможно, – огорченно вздохнула Риоми. – Я живу в крепости араави, туда нет входа чужим людям. У меня маленький грот в скалах, я плохо себя чувствую далеко от воды.

– Надо же, – приятно удивился Крид. – Выше, на скале, дом для гостей?

Она удивилась и подтвердила – да, именно так. Крид задумался, серьезно кивнул и устроил девушку плотнее в каменном кресле, образованном скалами. Глупые идеи надо осуществлять, пока они не успели вызвать сомнений.

– Сиди тут и никуда не уходи!

– Так утро ведь… – попыталась возразить русалка.

– Я или вытащу тебя, или вернусь вечером, не переживай, – торопливо уточнил тэльр и улыбнулся: – Не думал, что русалки такие удивительные. Тебе и петь не пришлось, чтобы я утонул и не жалел ни о чем. Жди, Сказка.

Риоми больше не возражала, даже помахала вслед рукой. До поверхности оставалось каких-то две сотни локтей, Крид вынырнул, услышал свист штормового ветра – и проснулся.

За окном по-прежнему гуляли волны, ветер хозяйничал в комнате.

Крид потянулся, встал, осмотрел и снял шторы, добавил к ним тонкое одеяло и принялся рвать ткань на полосы. Он испытывал незыблемую уверенность: грот его русалки ниже, совсем рядом, попасть туда из окна будет легко. Рассмеялся: может, и нелегко, но возможно.

Руки вязали узлы, а в голове крутилась глупая мыслишка. Вот тебе и девушка с хвостом, на которую не польстится ни один моряк. Кое-кто полагал себя остроумным, пошутил именно так, и мама улыбнулась. Теперь не до шуток, он готов лезть вниз по скользким камням и тонуть по-настоящему. У девушки замечательно добрые глаза, она смелая и такая красивая… Крид вздохнул, тряхнул головой и продолжил вязать узлы. Все мечтатели – недотепы, рассвет близок, надо спешить. Он не допустит, чтобы такая славная девушка страдала без надежды на спасение. Три года бороться с осьминогами и прочими переростками глубин! Отчаянная эта Риоми, упрямая. Другая бы сочла сон кошмаром и не решилась подняться от белой скалы уже после второй попытки.

Крид проверил прочность шторного крюка и остался доволен. Уверенно выбрался на подоконник, выглянул наружу как можно дальше, попробовал рассмотреть в мутной мешанине мрака и брызг хоть что-то. Уступ? Вроде бы да… И блик на нем, слабый, но постоянный. Не особенно близко и не очень удобно. Впрочем, когда ему запретили навещать дом Тэль-Ривов, он освоил подъем по крепостной стене без веревки. Не то чтобы обожал малышку Оливию, у них были чисто дружеские отношения. Но это ведь вопрос принципа. Упрямства, как уточнила бабушка Ната, уладив скандал.

Крид рассмеялся воспоминанию, спускаясь вниз. Потом стало не до посторонних мыслей, он лишь сердито шипел, когда скользкие камни выворачивались из-под ног или норовили крошиться под рукой, оказываясь не частью надежной скалы, а ее давно отколотым или подточенным водой обломком. Ну вот, снова пошла более удобная лесенка трещин, глубоких и надежных. Башни замков Дэлькоста куда хуже, гладкие, камень к камню. Дина через три дня после скандала у Ривов заключила пари на своего извечного поклонника. Мол, заберется в ее окно на верхнем ярусе башни, проделает это ночью и обязательно в дождь. Крид справился, но здорово замерз и разозлился, дело было накануне первого осеннего заморозка, год назад. Правда, на кону стояло пять сотен доленей золотом и россыпь камней. Умница Дина честно поделила выигрыш пополам, и он успокоился, накормив кошель: старому верному противнику по дуэлям как раз понадобились деньги, а ставить отца в известность было бы некстати. Стоит добавить, что Крид счел шутку своей вечной невесты удачной, лишь выпив третий бокал грога и отогревшись.

Сползая по влажной скале острова Гоотро, Крид фыркнул, на миг отчетливо представив собственную до предела глупую рожу над подоконником, синюю от холода, с мятым поздним цветком астры в сведенных судорогой зубах. Пожалуй, незабываемым было выражение его лица, когда он увидел десяток девиц из лучших фамилий столицы, чинно пьющих кофе и обсуждающих его, Крида, дуэли и репутацию. Он тогда зарычал от злости и полез в окно, собираясь гонять и даже лупить негодниц. Бдительная Дина сунула в руки теплый кубок, быстро уточнила сумму выигрыша – и он сдался, не воевать же с девушками. Потом сплетен не оберешься, а визг уже начинается. Да такой, что вот-вот у подножия башни соберутся все городские сторожа, страдающие бессонницей.

Уф… отдых. Можно заверить себя, что и на этой скале он не оплошал, добрался. Почти. Уступ с бликом теперь оказался чуть ниже, к нему спускалась наклонная трещина, которая начиналась прямо над головой тэльра. Крид глянул вверх – от окна уже локтей двадцать с небольшим… или немалым? Еще столько же проползти вбок – и он на месте. Принц закрепил самодельную веревку и пополз, вспоминая ругательства изобретательного Юго. Волны так и щекотали пятки, иногда они прыгали особенно удачно, толкая в спину и обдавая пеной до самой макушки, чем заметно оживляли память. Он дважды едва не срывался, но вовремя находил новую точку опоры. Удачная ночь. Пока, по крайней мере.

Уступ он обнял, как самого близкого родственника, которого не надеялся застать в живых. Отдышался, чуть отдохнул и сердито глянул на восток, подозрительно светлый. Дома дни теперь короче, лето завершается. Брат Элиш говорил, что далеко на юге светлое и темное время одинаковы в любой сезон, да там и сезонов-то нет. Тогда Крид отшутился – мол, это удобно, нет путаницы. Теперь понял: не всегда хорошо и не обязательно удобно. Русалка его ждет, а восход не желает помогать ни ей, ни тэльру.

За уступом начался лаз, уходящий в глубь скал и полого поднимающийся вверх, такой узкий, что Крид усомнился в его пригодности для протискивания даже очень упрямых принцев. Усомнился, но продолжал ползти. Облегченно вздохнул, расправляя плечи. «Вот и добрался. Удобное широкое место-о-о-о-о», – подумал он. Много гласных, локтей на восемь.

Принц потер ушибленный бок. Порадовался, что несчастное бедро, вторично зашитое лекарем Авэи, не пострадало и даже не отозвалось болью на падение. Осмотрелся. Уютная комната, мягкие ковры – спасибо им за отсутствие ушибов. Стол, кресло, полки с книгами и свитками, рисунки, маленькое подобие гитары. Более привычные для островов флейты, штук пять. Разные ракушки, крупные и красивые, он и не знал, что такие бывают. Многоцветная россыпь жемчуга.

А вот и дверь, удачно полуприкрытая.

Крид уверенно скользнул к щели, заглянул в соседнюю комнату. Там горела масляная лампа, слабый язычок света в тонком дорогом стекле.

Здесь, вне сна, Сказка ничем не отличалась от русалки: те же длинные волнистые волосы цвета теплой ночи, замечательно красивое лицо, тонкие руки с полупрозрачными пальцами. Вот только под невесомым одеялом отчетливо обозначались обычные человечьи ноги, одна маленькая стопа выглядывала, исключая любые сомнения. А еще Риоми казалась бледной и нездоровой, слабенькой: ночные кошмары не прошли даром.

Крид опустился на колени у изголовья. Веки девушки прикрыты, на щеке след слезинки. Наверное, ей там очень страшно одной, во сне. Каждую ночь, и никто не может даже быть рядом. Тэльр тронул пальцы, устроил руку в своих ладонях и одними губами, без звука, позвал. Улыбнулся и шепнул в ухо:

– Риоми, я тебя держу. Подожди еще минуту, я умею засыпать очень быстро, особенно когда устаю, как теперь.

Он устроил голову на краю кровати и попробовал задремать. Волны пели в узком лазе, брызги пены шипели, оседая на скале.

Крид и заснуть толком не успел, ощутил лишь, как руку дернули вниз. Он напрягся, крепче обнял ладошку русалки, чтобы не выпустить. Там, в воде, пальцы скользкие. Жадная глубина висит камнем на ногах… или на хвосте? Риоми всхлипнула во сне, ей тоже было больно и очень тяжело, словно ее рвали надвое. Крид охнул и закричал, требуя, чтобы девушка решила наконец, где ей лучше, ведь не только он должен переупрямить темную воду, но и сама Сказка. Нельзя так вот висеть на руке и не сметь выбрать.

В следующее мгновение Риоми сидела на кровати. Сердито терла плечо и удивленно осматривалась. Вздрогнула, окончательно пробуждаясь. Заулыбалась, недоверчиво поправила волосы:

– Надо же, вынырнула. Ну и упрям ты!

– Мама говорит, это мое самое сильное качество. Правда, оценивается оно как недостаток.

– Похоже, не всегда, – рассмеялась Риоми. Задумчиво рассмотрела тэльра: – Ох и достанется тебе, в таком виде не стоит сердить даже папу, хотя он умеет сперва разбираться, а потом уж казнить.

– Утешила!

– А если стражи набегут… ты сильно шумел, да?

Крид кивнул и изучил остатки рубахи. Ну, для берега неоткупленных он вполне прилично одет. Остается выяснить, кто у русалки папа. Если сирена, убьет первым же воплем. Интересно, каков на вид северный принц, с точки зрения Сказки? Девушки Дэлькоста не жаловались. Рослый, крепкий, со светлыми, почти прямыми волосами, с крупными и ясными серыми глазами – мамиными. Если вглядеться, на дне обозначится скрытая синева… По меркам Древа, не самая, пожалуй, выигрышная внешность. Придя к такому выводу, Крид слегка расстроился. Ненадолго: его Сказка улыбалась и, кажется, была готова поискать на дне глаз синеву. Но пока, увы, некогда.

Риоми вскочила и принялась сосредоточенно рыться в сундуке. Бросила халат. Крид поймал, наспех засунул руки в рукава, прислушиваясь к тихим шагам в коридоре. Русалка нырнула под одеяло и накрылась им до глаз, глянула на оголившиеся пятки и рассмеялась. Тэльр почти успел улыбнуться – правда забавно… А потом увидел человека в дверях и поперхнулся.

К чести араави Граата следует отметить: он и бровью не повел. Кивнул, словно ничего иного и не предполагал увидеть. Прошел, сел на край кровати, выудил из-под одеяла прозрачную руку и внимательно ее изучил, от ногтей до запястья. Крид торопливо перевязал узел пояса потуже и задумался, привычно уставившись в пол и рассматривая свои голые ноги, лужи на коврах и следы мокрых волос и руки на подушке. Скоро он узнает, в чем можно уличить по состоянию ладошки. Впрочем, русалка вполне определенно обрисовала перспективы: сперва папа разберется, потом казнит. Интересно, как это у них тут делают? Наверное, просто не ограничивают подобных Уло условиями поединка. Тэльр заранее сморщился, потер вчерашний ушиб.

– Кто будет рассказывать? – поинтересовался араави, которому быстро наскучило ждать пояснений. – Коротко и без «ну».

– Пожалуйста, раз кое-кому всегда некогда, – надула губы русалка. – Я всплыла.

– Надо же, – задумчиво удивился владыка, проверяя тыльной стороной ладони ее лоб, – тебе наконец-то удалось изложить важное слишком коротко. И, прости меня, на сей раз дело очень спешное, придется ждать иного случая, чтобы узнать подробности. Я шел сюда не из-за шума. Но теперь вдвойне рад, может, еще не все потеряно. Изменить хоть что-то способны, кажется, как раз вы двое. Риоми, ты теперь в состоянии управлять своими способностями?

– Похоже, да. – Девушка отбросила капризный тон. – У воды пойму окончательно, сирин я или утопленница.

– Я вчера совершил недопустимую ошибку, – тяжело признался араави, оборачиваясь к Криду. – Золото с посохов, да еще не переплавленное в иную форму, не носят при себе, это слишком надежный способ умереть медленной и страшной смертью. Я поторопился, не оценил чужой замысел и отослал людей в ловушку.

Араави глянул мимо лиц, в стену, не имея возможности иначе скрыть выражение глаз. Он очень боялся за Элиис и не смел назвать ее имя при девушке, которой и так плохо. Крид торопливо обдумал слова и нашел, что идея насчет засады полностью обоснована. Слишком все просто выстроилось. Если бы никто не заинтересовался поведением «акул» на берегу неоткупленных, нашли бы иной способ привлечь внимание храма к золоту утраченного жезла. А разыскать женщин, похожих на Тэии, стражам зура велели, может статься, решив напоследок извлечь пользу из малоценных временных «союзников», одурманенных голосами и заведомо обреченных на гибель.

– Двое пленных, мы не добили их, – попробовал уточнить ситуацию тэльр. – Что они сказали?

– Ничего, у обоих грубо стерто сознание, – хмуро отозвался араави. – Очень сильная сирена пела, ничего не вернуть. Обыграл меня наш с вами общий шпион Гооз, заваривший всю кашу с войной. Лодка достигнет острова Доито уже к рассвету. Из-за шторма не удастся помешать ошибочному решению. Полагаю, сразу ничего не станут предпринимать, им кое-кто нужен… – Граат устало протер ладонями щеки, от губ к вискам. – Целым и невредимым.

– Где мама? – охнула Риоми.

– Я говорил с Олуо. Если будет попутная волна, он проведет малую лодку вдоль тени северной ветви. – Араави обернулся к девушке. – Не могу отсылать еще и тебя, но теперь на Гоотро нет иного сирина, на северо-востоке кроны Древа близ Доито – тем более. Я вдвойне не смею втравливать тебя в опасность, раз мама в беде. И ей помочь мало надежды, и угроза велика. Коснешься воды – и уйдешь от нас, я безмерно этого боюсь.

– Не уйду, – пообещала Риоми. Уткнувшись в плечо владыки, погладила его по щеке. – Не переживай. Точно справлюсь, меня вполне окончательно вернул этот наглый чужак. Как нам маму выручить?

– Не знаю, – нехотя признался араави. – Возьмете сирену, есть у меня один парнишка, вполне надежный и без причуд, ученик Лооты. Еще дам четверых стражей внутреннего круга. Больше нельзя, неопытному сирину трудно держать спокойной воду в шторм, а уж гнать быструю волну и того сложнее. Одевайся, Ио, почтовка ждет на закрытом пирсе. Крид – со мной…

Араави не договорил, поднялся и решительно пошел к двери. Тэльр молча двинулся следом. Эраи Граат шагал стремительно и беззвучно, в коридоре легко шуршали лишь подошвы сандалий стражей и позорно шлепали босые стопы вызывающего всеобщий интерес северянина в роскошном халате с жемчужной вышивкой. Крид на ходу неуверенно предложил:

– Я могу попробовать позвать Элиис.

Араави отмахнулся и бросил одно короткое слово:

– Шторм.

Коридор многократно ветвился, в боковых ходах тенями возникали стражи, кланялись и таяли во мраке. Крид запоздало осознал, что проник через узкий лаз-окно туда, куда, в общем-то, попасть невозможно.

Усмехнулся и негромко извинился перед владыкой.

– Мой единственный дар – оказываться в тех местах, где что-то случается, – вздохнул он. – Если я шагаю по глухому окраинному парку безлюдной в предвесенний сезон столицы Дэлькоста, если я крадусь, собираясь ночью подраться, рядом непременно грабят женщину. Я всегда опаздываю на дуэли и вынужден выяснять отношения еще и с секундантами. А что остается? Пока злодеев догоню, пока отлуплю, деньги верну, слезы вытру и прослушаю благодарности… Один раз угораздило спасти старушку-княгиню родом из Нагрока, вздумавшую навестить места юношеских проказ. Она потом месяц маму благодарила, а мне присылала кружевные воротники взамен порванного. С внучками передавала.

Араави невольно фыркнул. Покачал головой, признавая тэльра безнадежным. Нырнул в неприметную дверь, плотно прикрытую за спиной Крида очередным незримым стражем. В помещении обнаружился Уло, он встряхивал одежду Крида и пытался разложить ее поаккуратнее. Глянул на халат, неопределенно шевельнул плечом и продолжил дело. Араави устроился в кресле, отвернувшись к плотно прикрытому окну. Рядом, за стеклом в толстых ячеистых рамах, тэльр удивленно рассмотрел пирс. Крытый, тихий, какой-то игрушечный. На море шторм, а здесь взрослые люди в кораблики играют на гладкой воде. Грузят, проверяют, крепят…

Крид торопливо натянул одежду, взялся за пояс с саблями. Получил по рукам от Уло, отобравшего оружие и бережно упаковавшего в надежный мешок.

– Готов? – сварливо уточнил владыка.

– Да.

– Я очень надеюсь, что не делаю второй непоправимой ошибки, отсылая вас, – совсем тихо признался Граат. Повернул голову и глянул Криду в глаза: – Никто не мог знать, что ты ее вытащишь. Без этого Ио нельзя было бы подходить к воде, мы ее еле спасли в прошлый раз. Я шел всего лишь спросить, может ли она посмотреть на Доито глазами чайки или моря. Ио уже год не выходит из своих комнат, это наше горе, созданное нашими же руками. Будет время – спроси у нее поподробнее. Крид, учти, пожалуйста: когда я отошлю вас, у владыки не останется ни одного повода за что-либо бороться и на Гоотро, и во всем мире. Элиис и Ио – это все, что еще живо в моей душе, кроме сына. Если их не станет…

– Ни одна женщина при ограблениях не пострадала, в отличие от воров, – глупо ляпнул Крид. – Поэтому отец отправил сюда меня, а не брата Элиша, который знает море и навигацию. Он сказал, я выманиваю на себя чужие неприятности и отделываюсь легкими ушибами.

Араави махнул рукой и усмехнулся: не слышал о таком виде одаренности, но уже поверил, что она существует. Эраи Граат понимал конечно же и иные причины выбора посла. Крид старше и крепче брата, его умение непредвзято смотреть на мир велико, а способность выпутываться из неприятностей уравновешивает редкий по силе дар в них влипать… И, наконец, по крови Крид не настоящий Тэль-Коста, вне Дэлькоста он куда меньше рискует получить новый арбалетный болт или порцию яда. К тому же в неспокойное время нельзя надолго отсылать прочь кровного принца, настоящего. Он должен быть на виду, в столице, весел и бодр, показывая, что все в порядке.

Крид, перебрав тревожные мысли о доме, сердито нахмурился. Как там дела у отца?.. Додумать не успел. Вбежала Риоми, задохнувшаяся и бледная. Она действительно давно не выходила из комнаты и вообще мало двигалась. Теперь девушка с трудом преодолела подъем, даже не замеченный Кридом. Тэльр припомнил, что он шлепал по коридорам след в след за араави сперва вверх, а потом спускался, сложно петляя по изогнутым коридорам. Интересно, сколько веков трудолюбивые оримэо точили скалы, создавая тайный лабиринт под храмом?

Костяшки пальцев вежливо стукнули в дверь, отмечая прибытие еще троих стражей. А вот и сирена, маленький сухой юноша, почти близнец Олуо сложением и даже лицом. Отнести его к породе невзрослых стражей древней крови мешала лишь золотая спираль ракушки на шее, знак отмеченных божьей каплей. Араави выпрямился и уверенно осмотрел группу. Прилюдные сомнения – непозволительная роскошь для владыки.

– Риоми, ты отвечаешь за волну и пытаешься вмешаться в сам шторм. На берегу старшинство делят сирена Дио и тэльр Крид. Учтите: у северянина куда более полное и верное понимание того, как намерены поступать его соплеменники, если таковые в деле. Я полагаю, засада создана с их участием. Уло, твои свободные три дня я учту, даже удвою. Идите и помните: у вас нет права на ошибку. Не спасете их – хотя бы сами уцелейте, это ваша вторая и главная обязанность.

Лодочка оказалась крохотной, узкой и невесомой. Два поплавка-тооло делали ее устойчивой. Гребцы – то есть все, кроме Риоми и рулевого, – разобрали весла и уселись. Девушка осторожно опустилась на колени у края пирса, погладила воду. Крид видел, как напряглось лицо владыки, а потом глаза на миг осветила радость: ничего опасного с его Ио не случилось. Сама она заулыбалась, шагнула в лодку и устроилась там, где велел Олуо, у его ног, на корме.

– Йа-о, – коротко распорядился рулевой, опуская на воду весла гребцов, и пропел куда протяжнее, задавая медленный плавный ход: – О-о-ло-о-о-оз.

Лодочка послушно пошла крытой галереей к воротам. Риоми опустила руку за низкий борт, кивнула, отмечая свою готовность, и первые створки открылись навстречу, вторая пара ушла вверх и вниз. Ветер заглянул в тихую гавань и отпрянул, не смея сердить сирина.

Лодка выбралась в узкий внешний канал, перед ней парадной дорожкой стлалась спокойная вода.

– О-о-ло-оз, – куда бодрее распорядился греблей рулевой, и суденышко побежало веселее. Под тонкой, как лист, обшивкой зазвенела вода. Крид удивился новому для себя звуку, приятному, живому и совершенно незнакомому.

Риоми повела рукой, волна выросла, подняла лодочку и понесла вперед, уже не отпуская. Тэльр покосился через плечо: Олуо чуть шевельнул рулем, хвост волны согласно качнулся. Ловко у них получается! Гоотро исчез за кормой, его стерли в считаные мгновения пена шторма и скорость. Грести было сложно: лодочка приплясывала на спине волны, и весла не столько двигали ее вперед, сколько удерживали в ровном положении. Олуо капризно шумел, подавая сложные команды, в которых для тэльра гласных было слишком много, а смысла – недостаточно. Риоми поняла и стала их повторять на его родном наречии, без акцента. Ну что за замечательно умная русалка!

Постепенно Крид осознал, что для него одного и стараются, обучают. Когда северянин освоил звучание приказов и приноровился грести, не пихая локтем соседа Дио, рулевой сделал страшное: в два движения лишил тонкий, как гороховый стручок, центральный корпус его поплавков-тооло. Тренировки закончились. Лодочка чуть подняла нос, волна снова выросла, шум воды сменил тон. Теперь они действительно летели, иначе и не скажешь. Узкое лезвие корпуса удобно врезалось в волну и больше не гуляло. Так было, пока почтовка не вошла в щели каналов, называемых «тенью ветви».

В основном скальные лабиринты были угрожающе узки, местами настолько, что приходилось торопливо убирать весла. Волна неслась, накреняя лодку на поворотах, выбрасывая веер брызг за кромку высоких скал. Олуо командовал резко и четко, глотая слова и часто заменяя их короткими вскриками. Крид даже не пытался гадать, какова скорость. Сравнивать это с чем-то знакомым бессмысленно. Привычные скачка и даже падение были куда медленнее. Скалы и волны слились в сплошные полосы, отчетливо видеть теперь можно было лишь узкий коридор впереди, прямо по курсу.

Солнце медленно ползло вверх, сквозь разрывы облаков и брызг изучая бег невесомого кораблика. Кинжалами лучей солнце резало тучи, разрывало их широкими потоками света, сушило облака, уговаривая приятеля, владыку ветров, повременить с бурей. Куда занятнее вместе глядеть, как неимоверно спешат далеко внизу забавные маленькие люди. Само светило не успело добраться до верхней точки небесного свода, когда Олуо устало выдохнул:

– О-о-йа-о, – убирая с воды весла.

Остров Доито лежал совсем рядом, в опасной близости. Риоми кивнула, выслушав Дио, и волна под днищем лодки сделалась низкой, спряталась между горбами шумных, опушенных пеной соседок, во впадинке. Украдкой хитрая волна заскользила к берегу, таясь от самого внимательного взгляда. Ее маскировали пенные гребни, брызги, дымка, тени на воде.