Текст книги "Безупречный враг"

Глава 7

С момента отплытия с Доито минуло десять дней, когда Олуо, бессменный рулевой лодки Крида, спрятал легкий кораблик народа оримэо у необитаемого островка в полунэе от берега. Крид не стал ругаться и учить чужие меры длины, а приравнял решением принца морской полунэй к сухопутной версте. Олуо смолчал, и все, кто добрался от Древа на лодке, прошли по ночным бликам луны к пляжу, недоверчиво ступая по упругой воде. Крепость Гравр нависла над берегом тяжелой скалой, охраняя покой госпожи Лидии от любых посягательств. Высокие ворота с заката заложены изнутри, для пущей надежности поднят и сам мост: вероятно, княгиня Натэлла воспитала слуг с полным усердием. Часовые не дремали, старательно целились в чужаков и кричали, что надо убираться прочь и что до утра никто не войдет во внутренний двор, будь он хоть сам старый король Альбер.

– Эй, крысы, разнесу к че… тьфу ты, – сник Гокс, гладя по голове маленькую Гоо, и закончил угрозу непривычно коротко: – Убью, в общем.

Слова возымели поистине магическое действие, Роул-Рауль завистливо развел руками. Звук еще не угас, а засовы уже ворочались и подвесной мост отпадал челюстью удивленного великана. Тщательно смазанные цепи и воротки постанывали, жалуясь на торопливость и грубость часовых. Створки ворот разошлись, восемь вооруженных людей в уже знакомых костюмах зеленого цвета взяли на караул, почти не удивляясь числу и составу прибывших.

Дежурный гардэр четко поклонился и доложил – госпожа велела будить, если появится сын. Она очень рассчитывала на скорый визит, еще не легла и ждет в каминном зале второго этажа. Из указанного окна уже щурился и принюхивался Негодяй, рыже-пегий, всклокоченный спросонья. Он гулко рявкнул один раз, приветствуя принца и сообщая хозяйке то, что еще не успел доложить лакей.

Слуги проводили визитеров с какой-то неправдоподобной, почти льстивой услужливостью. Подали умыться, не задали ни одного вопроса, не вздохнули за спиной. По распоряжению княгини торопили, но вежливо и виновато… Мгновенно всем выделили комнаты и добыли будто бы из воздуха подобающие одежды. Роул хихикал и советовал поискать во дворце могучих сирен, но Крид лишь отмахивался. Он гордился бабушкой.

Излучающий торжественность лакей поклонился, распахнул дверь и звучно выговорил, ни разу не запнувшись, брошенные полушепотом на ходу имена гостей, не забыв даже новых людей – брата и сестру Дасиль.

Лидия сидела на диване, одетая в свое очередное безупречное платье. «Розовое», – с облегчением отметил Крид. Значит, настроение вполне приятное, без грусти. Негодяй за время отсутствия принца заметно поправился и приобрел уморительную при его жутком виде привычку льстиво ластиться к хозяйке. Годяй завистливо вздыхал и посматривал со стороны. Крид обвел взглядом всю залу и удивленно обнаружил у камина укутанную в плед сонную Дину. В темном угловом кресле шевельнулся…

– У нас что, семейный совет с привлечением предполагаемой родни? – не понял Крид. – Пап, ты-то, безусловно, должен быть в столице!

Годяй принюхался и рявкнул, предлагая сбавить тон и не наседать на хозяина. Лидия рассмеялась и погладила своего охранника по ушам.

– Нед прелесть, мы теперь общаемся по-светски, не повышая голоса, – проворковала княгиня. – Он всех воспитал, да и братик у него умничка. Ната уехала, накормлю вас обоих, да… – Княгиня выпрямилась и отдала псу веер. Негодяй бережно сжал хрупкую вещицу в зубах, улыбаясь и гордясь собой, весьма полезным. Княгиня поправила кружево и вернулась к важным делам: – Крид, Мироша мне дождаться проще, чем разыскать хоть кого-то из сыновей. Дина и правда до сих пор числится твоей невестой. Молчи, все и так знают, вы оба не спорите лишь для того, чтобы старые глупые родители не мешали весело проводить время. И чтобы прикрываться долгом, избегая нежелательных ухажеров. Она спасается у нас от поклонника из рода Тэль-Дарг, от моего же троюродного племянника.

– Сложно, но занятно, я даже почти верю, – оживился Крид. – Ди, мне его как, отлупить или сразу заколоть?

– То есть не поумнел, – подытожил результаты поездки отец. – Знакомь, хоть такая от тебя польза будет.

– Как сказано, Рауль и Ройми Дасиль, а еще с нами их управляющий… тьфу ты, я же так хорошо помнил имя… Дион. – Крид перевел дух. – Завтра представлю. Дальше говорить при Дине и при маме?

– Безмерно рад, господин Рауль, прекрасная Ройми. Странно, что такую очаровательную девушку до сих пор не удавалось застать при дворе, у вас незабываемая внешность.

– Пап, ты что, советником в ухо укушенный, такую чушь несешь? – искренне возмутился Крид. – Чужих среди ночи я бы сюда не повел. А вот моя официальная невеста могла бы и отдыхать отправиться, ей ни к чему портить здоровье в наших играх.

– Крид, если объяснить еще проще, побочная родня Дины покушалась на меня. Годяй кое-кому перекусил лапы, сам теперь гордится порванным ухом… Было бы хуже, но Дина предупредила нас, и теперь не может вернуться домой, даже ее мама уехала с Натой в Даргмир, – нехотя сообщил Мирош, косо глянув на южан из плодовитого до неприличия рода Дасиль. Их дома-то с трудом запоминают, эти вот совсем незнакомые. – К тому же моя столичная охрана как в воду канула, это не к добру.

– Все внизу, я их выудил, отоспятся и доложат о себе, – гордо сообщил Крид. – И, раз тут все свои, знакомлю еще раз. Русалка, это наш папа Мирош. Папа, это моя голубоглазая Риоми, дочка Эльзы. Пока ее фамилия еще Граат, но я этим сложным вопросом вовсю занимаюсь.

Мирош охнул и вскочил. Подошел, замер на полпути и заново рассмотрел девушку. Она протянула на открытой ладони браслет, подаренный маме давным-давно, после свадьбы, так и не признанной по закону Дэлькоста. Не дождавшись ответного жеста, шагнула вперед, выложила «пропуск» на столик и исполнила сложный поклон, принятый при дворе. Крид гордо подмигнул Роулу – у танцовщицы любое движение выходило совершенным. Риоми осмотрела комнату, нашла диван очень удобным и получила кивок-приглашение от Лидии. Уселась, развязала тесемки висящей на запястье пухлой сумочки и взялась с важным видом извлекать оттуда подарки. Ожерелье безупречного жемчуга она сразу передала Лидии, Негодяй понюхал и потерял к вещице интерес. Зато Дина охнула и спешно покинула кресло, не желая оставаться вдали от такой красоты. Она получила оправленный в серебро цветной перламутр. Мгновением позже официальная невеста Крида решительно перевернула сумочку над бархатом дивана, и женщины втроем ушли в изучение перстней, шпилек, браслетов…

– Она похожа на Эльзу, – тихо шепнул Мирош, не смея подойти ближе и не отрывая от дочери взгляда подозрительно часто моргающих глаз. – Ты, оказывается, вполне содержательно съездил. Меня даже не числят подлецом, раз сочли возможной встречу. Спасибо.

– Мама велела передать, что старое прошло, она уже давно не помнит ничего плохого про этот берег, – не отрываясь от нанизывания перстней на пальцы Дины, – сообщила Риоми. – Я тем более, но прошу учесть, папой я считаю Эраи. Мы так с ним решили еще до их с мамой брака. У меня, кстати, есть брат, ему десять и он третий год не дома, учится. И фамилию я менять не намерена, пусть некоторые над своей подумают.

– Прав араави, ты совершенно безобразно избалованна, – не расстроился Крид. – Наверное, больше, чем я, если это вообще возможно. Пап, это не все новости. Мы с Роулом раскрыли целый огромный заговор.

– Целый? – округлила глаза Дина, со счастливым видом устраивая на руке четвертую нитку жемчуга. – Обычно после драки не остается ничего целого вокруг тебя на три десятка локтей. А тут – заговор… Ройми, пойдем ко мне. Надо переодеть тебя со вкусом и без спешки по тэльрийской моде, мы, в общем-то, одного сложения. Помнится, шили мне весной дивное голубое платье, а я его не стала носить. Кое-кому оно в талии не будет тесным, пожалуй.

Девушки исчезли, щебеча что-то вполне светское.

Лакей, наоборот, возник в сопровождении повара, служанок и позднего ужина. Или раннего завтрака? Крид подумал и решил совместить. Роул не возражал, и минутой позже оба усердно раздергивали ветчину, красиво уложенную витыми узорами, и пилили кабаний окорок.

Мирош устроился на освободившемся диване, сгреб драгоценные безделушки в сторону и бережно поцеловал руку жены. Им обоим давно не хватало для покоя и радости хотя бы малого намека на то, что Эльза здорова и счастлива где-то далеко, в своей отдельной новой жизни.

– У тебя замечательная дочь, – охотно порадовалась Лидия. – Красавица необыкновенная. Сиди, я схожу принесу ей мои голубые маренские самоцветы. Крид, ты собираешься выводить девочку в свет?

– После войны, – негромко ответил принц.

И тишина заполнила комнату.

Лидия прикрыла глаза, кивнула, поднялась и беззвучно покинула зал. Мирош выдвинул из угла третье кресло и устроил возле стола. Крид нехотя подвинул блюдо с мясом Роулу и стал рассказывать. Про араави, про заговор Гооза, амулеты моря, сирен и сиринов, невольное участие охраны рода Гравров в захвате Элиис. Роул изредка добавлял свои замечания.

– Меня вызвал сюда незнакомый южанин, – вымолвил Мирош, когда история подошла к концу. – Видимо, человек вашего араави. Он был… убедителен.

– Или прихвостень Гооза, – пожал плечами Крид. – Тебе не полагается присутствовать на набережной города Дильш в день парада. Наша же охрана и подтвердит – принц Мирош был на островах, похитил женщину, отдавал безумные приказы, служил русалкам. До города добираться дней пять, завтрашний не в счет, мы гребли и очень устали. Ехать придется в каретах, Риоми не сильна в верховой езде, и не только она. Морем, увы, нельзя, волну сирина этот гад почувствует, если он в порту.

– Власть русалок над людьми и волнами наш король называет «магией» – словом из сказок. Он восхищался этой магией и желал прибрать к рукам выгоду от новой силы, я опасался неведомого и искал подвох… Ты видел все своими глазами, твоя Риоми владеет даром, но ты легко принимаешь все, без удивления и страха, а равно без зависти, – удивился Мирош и нахмурился, растирая лоб. – Припоминаю, что меня пугали способности Эльзы.

– Я до того дошел, что был готов жениться на хвостатой русалке, – беззаботно отмахнулся Крид. – Хотя, знаешь ли, мальки вместо детей несколько беспокоили меня, вот это уже слишком, пожалуй… Но у Риоми замечательно красивые ножки, она человек, в остальном же волны и голоса меня не тревожат. Лучше магия, чем чешуя.

Роул замер с поднятой вилкой. Семейное счастье друга представилось ему очень живо. Три сотни мелких юрких рыбешек и приятель, пытающийся их сосчитать и воспитать.

– Мы бы в один нерест решили проблему недостатка численности сиринов, – мечтательно вздохнул островитянин.

– Убью, – обиделся Крид. Задумался, глядя на жалкие остатки мяса, и уточнил: – В полдень, после завтрака, никак не раньше.

После завтрака убивать Роула оказалось некогда. Княгиня Лидия твердо решила ехать с семьей в Дильш и, как знали по опыту домашние, возражать госпоже Тэль-Коста-Дарг, пребывающей в сосредоточенном до отрешенности состоянии приготовления к путешествию, бесполезно. Она просто не слышала всего, что не вписывалось в рамки принятого решения. Мирош некоторое время ходил за женой по комнатам и уговаривал, но потом махнул рукой. Ему оказалось непосильно следить, как нарастает суета, как мечутся служанки с ворохами одежды, как басом рычит на нерасторопных величественная Марта, а подхалим Негодяй огрызается на всех врагов хозяйки… Вот в пятый раз собирают сундуки с необходимыми мелочами, под ними прогибаются полы. Вдруг выясняется, что следует срочно сменить подушки в каретах, а люди на кухне уже выбились из сил, готовя скромные дорожные припасы в расчете, вероятно, на весь королевский флот…

Риоми в общем безобразии не участвовала. Лошадь она прежде видела, даже дважды. Их на островах очень мало, такая роскошь доступна лишь самым состоятельным таорам. Впервые Риоми заметила коня во время большого выхода свиты газура, еще совсем девочкой. Издали, само собой. А вот во второй раз…

Храм держит небольшую конюшню для сирен, детей готовят к предстоящей работе на северном берегу. Три года назад, когда голубоглазая была еще здорова, она упросила подружку Онэи тайком сплавать на соседний с Гоотро остров, чтобы навестить брата: у него первый день рождения не в семье. Онэи сперва возражала, помня строгий запрет араави, но позже сдалась – куда ей было деваться, мягкосердечной. Вызвала своего бессменного стража Уло, тяжело вздохнувшего при мысли о неминуемом наказании и смолчавшего. Страж не спорил с юной сиреной, зная, как редко та по-настоящему радуется. Вечером беглецы сели в маленькую лодку, и Уло со всей поспешностью погнал ее по тихой воде.

Брат обрадовался, наставники школы возмутились. Отправили известие владыке и, сокрушенно разводя руками при виде наполненных слезами голубых глаз, разрешили до прибытия араави осмотреть замок вместе с братом. Опытная вымогательница кивнула, быстренько смахнула с лица сырость, а заодно фальшивое отчаяние – и взялась за дело. Пока папа Эраи добирался до острова, замок был обследован до последнего камешка в подвале. Лошадей Риоми нашла восхитительными, накормила сладким тростником и с трудом покинула ради прочих чудес.

Прибывший араави хмуро изучил личико, наспех залитое новыми слезами. Спросил, удалось ли найти в подвалах хоть один клад, получил отрицательный ответ. Плохо, ведь по ее милости Уло теперь не видать жалованья еще шесть лет вместо четырех. Он уже готов был изменить правила ради юноши, достойного награды. Теперь отменит решение. Нет и еще раз нет, просить бесполезно! Стражи должны понимать, где кончаются капризы и начинаются проблемы. Увы, это была последняя поездка по воде, очень скоро глубины позвали сирина и выходить на берег сделалось невозможно.

Всю эту историю Риоми рассказала зевающему без передышки Криду еще по дороге на конюшню. Она посетила комнату принца до рассвета, усердно полила его высочество водой, выслушала вопли, без тени огорчения пожелала расти и учиться вежливости. Девушка уселась у окна кабинета, рассматривая двор, терпеливо дождалась, пока сонный грубиян оденется и выйдет к ней из спальни, и потребовала показать настоящую живую лошадь. Потому что ехать в далекий город надо на конях, а она не умеет. Но за день обязательно научится. Крид приготовил десяток умных возражений, подошел, начал излагать первое. Запнулся.

– Что еще? – капризно тряхнула головой Риоми.

– Утонул, – мрачно выдохнул тот. – Глазищи у тебя, Сказка, не допускают возражений. Только учти, лошади крупные и сильные, вдруг они тебя обидят? Может, все-таки поедешь в карете, как тихоня и благородная госпожа… ладно, прекращаю барахтаться, иду ко дну.

– К конюшне, – поправила русалка и добавила сердито: – Мне послушный Крид не нравится. Хочешь, еще разок полью на макушку? Или зажмурюсь.

Крид потряс головой, сгоняя брызги и отказываясь от нового полива. Критически изучил костюм упрямой русалки, вполне подходящий для верховой езды, кстати. Она разбудила Дину и попросила помочь с одеждой? Надо же, и эту удалось переспорить, да еще в такую немыслимую рань!

Лошади восприняли неурочный визит спокойно. Лишь гнедой Крида обрадовался, приметив любимого хозяина, даже развернулся в стойле мордой к входу. Конюхов-то он обычно встречал иначе, тем более незнакомых. При виде неизвестной особы рядом с принцем гнедой шало задрал голову и всхрапнул. Это он-то «коняка»? Ах, еще и «милая лошадка»?

– Хоро-ошая, весе-елая, до-обрая, послу-ушная, – добавила Риоми нараспев, охотно увеличивая число гласных…

Гнедой выслушал с интересом. Конечно, не лошадка и не коняка, а боевой конь, но в остальном-то правильно.

– Коняку я беру себе, – сообщила девушка. – О, Нигош. Хорошее имя, и гривы у нас одного цвета.

Крид замер, гнедой перестал грызть перекладину. Оба попытались переварить новость, а умница Риоми уже нашла седло, узду, потник – благо в большой конюшне их хранят в особом месте, с указанием клички коня на табличке. Вот она и прочитала. Принесла, вручила тяжелое седло Криду, отодвинула запор и поманила коня пальчиком.

Нигош обреченно вздохнул и вышел в коридор. Обнаружил в руке новой хозяйки пучок вялого тростника: захватила с собой с островов, вот какая предусмотрительная. Теперь она точно знает, тростник – лакомство, годящееся для северных лошадей.

– Мне Роул рассказывал, как седлать, как чистить, как кататься, – пояснила Риоми, старательно дергая ремень подпруги. – И Боу говорил. На словах я все знаю. Нигош, пойдем. Ты должен учить меня. Я тебя назначаю своим хранителем, понял? У мамы был коняка. Старый седой Коор. А ты еще лучше, потому что ты – мой.

Гнедой попытался позорно укрыться от высокой чести в стойле, но был изловлен за хвост, осмеян и выведен в серый туман предрассветного утра. Крид наконец проснулся и торопливо кинул седло на спину рослого серого, выбранного наугад. Того самого Растоша, которого маленький конюх оберегал еще в прошлой жизни, когда ничего не было известно ни о заговоре, ни о неизбежной войне, ни о Риоми…

Кстати, где она?

Крид вздрогнул, торопливо выбрался во двор. Риоми никуда не делась, разговаривает с гнедым. Принц запоздало сообразил: эту девушку животные понимают лучше, чем прочих людей, она ведь сирин. Дельфины восемь дней сопровождали по морю, передавая с плавников на плавники соседним группам, чтобы не пострадала ненароком. Потому что выздоравливающая купалась, не думая о глубине, акулах и прочих чудовищах, словно ей и не снились три года кошмары. Твердила про осьминога, замеченного в глубине и очень красивого. Упрямая.

О сложном характере коня девушка тоже не подумала. Нигош терпеливо выдержал длительную посадку в седло, попытки поудобнее угнездиться на его спине, разбор поводьев, вычесывание гривы и беспорядочное тюканье пятками в бока. Конь тронулся с места вялой рысью, прижимая уши и выслушивая непонятную помесь восторгов и оханья. Крид пристроился рядом, прикидывая, догонит ли Растош гнедого, когда тот утомится потакать капризам всадницы. Улыбнувшись своей догадливости, принц предложил прогуляться в сторону моря. В полосе прибоя сирина никто не обидит.

К полудню Риоми раз двадцать упала, потянула лодыжку, приобрела пяток довольно крупных синяков, вымазалась в смеси грязи и песка до самой макушки и пришла к немыслимому в ее состоянии выводу, что верховая езда – это удовольствие. Еще она успела искупаться, отдохнуть и проследить за чисткой коня, почти согласного считаться ее хранителем. А потом на берег выбралась колоритная троица – Дина на своем любимом белоснежном иноходце, в дамском седле; Роул, вполне уверенно управляющий застоявшимся в деннике вороным, подаренным Лидии дальней родней из княжества Лозильо; и Дио, серый, несчастный и крайне далекий от мыслей о прелести прибрежного вида и самой прогулки. Впрочем, некрупная лошадка слушалась его: уроки, полученные в замке сирен, где он провел детство, не забылись.

– Дина, наш жених подарил мне коняку, – гордо сообщила Риоми всему берегу.

– А управляющие могут ехать в карете? – охотно вывалился из седла Дио. – Потому что я очень надеюсь, что мне никто не подарит коня. Мой конь тоже на это рассчитывает, я уверен.

– Даже должен, – серьезно кивнул Крид. – У тебя приметная внешность, если приглядываться.

– Удачно, – улыбнулся Дио. – Мы вас удручающе долго искали, хорошенько протряслись. Пора пообедать, а потом в путь.

– Мирош боится, что, если матушке Лидии дать достаточно времени на сборы, мы не уедем раньше зимы, – пояснила Дина. – Я настаиваю на весне, и тогда твой отец стонет, как раненый.

– Соберемся за полчаса, – успокоил всех Крид. – Я всего-то громко шепну Роулу, что вечером у меня дуэль с… кто тут есть из соседей?

– Твой приятель Шарль, – уверенно предложила Дина. – Пожалуй, мы и правда быстро уедем.

Волшебное средство подействовало наилучшим образом. Лидия при слове «дуэль», шепотом произнесенном под окнами, уронила очередную полезную вещицу мимо сундука, жалобно позвала Негодяя, мигом сбежала по ступеням и села в карету. Скоро туда же забралась Риоми, облаченная в парадное голубое платье, которое она умудрилась надеть в рекордно короткие сроки. Дина спешилась, бросила повод жениху и присоединилась к женскому обществу.

Мирош возблагодарил небо, затем махнул рукой в сторону сундуков, сложенных защитным валом у ступеней парадной лестницы. Выглядело это так, словно он предлагает слугам распорядиться добром по своему усмотрению. Гнедой без малейшего удовольствия изучил очередного седока на своей спине и недовольно всхрапнул – да сколько можно меняться? Пожалуй, единственным не изменившим себе человеком за день он счел Гокса, выглянувшего из окошка второй кареты и жестом предложившего главе семейства занять подобающее статусу место в экипаже.

Гардэр не проявлял заботы о гнедом: просто он нашел удобное время, чтобы рассказать господину Гравру-старшему о событиях на острове и познакомить покровителя с Гоо. Маленькая оримэо сидела рядом с «папой», приодетая и вполне довольная новой жизнью. В эту же карету походкой начинающего кавалериста, развеселившей Крида и Роула, протопал Дио. Дверца хлопнула. Гокс вынул палочку изо рта.

– Если хоть одна с… свинья отстанет, я ей ж… жить не дам, – сообщил он охране, потрясенной необычайно короткой и простой речью. – Двое вперед, прочие по обычному распорядку. И чтоб глаза были даже на… тьфу ты…

– Спине, – пискнула из-за шторки Гоо, которой за время плавания Роул напел основы тэльрийского языка.

– Спине, – покладисто согласился Гокс и потерял интерес к охране. – Сиди, птенчик, кушай. Пироги вот, с вишней.

Скрипнули ремни упряжи, кучер щелкнул в воздухе бичом, хрустнули мелкими камешками колеса, делая первый оборот. Крид передал повод иноходца слугам, угостил Нигоша кислым мелким яблоком, сорванным на пробу. Было приятно осознавать, что близкие люди собрались вместе и путешествуют, как семья. Принц так надеялся, что маме понравится Риоми, что папа с ней сможет общаться, не поминая через слово свою вину, а вышло и того лучше. Рядом Роул, замечательный и надежный, за папой приглядывает Дио, любимый ученик хранителя араави. Сказка весело щебечет и выглядит еще красивее, чем прежде. Ей идет голубое платье, ей нравится Дэлькост, она уже подружилась с Диной.

– Роул. – Принц поравнялся с приятелем. – Слушай, мне покоя нет. Ты часом не претендент на престол Дэлькоста?

– Не уродуй мне родословную вашим гнусным королем, – испуганно отмахнулся оримэо. – Я все исследовал. Нет уж, обошлось. Мама в год моего рождения долго гостила в Лозильо. Многие припоминают, что она благосклонно принимала ухаживания местного князя и еще каких-то вельмож. Альбер в указанное время решал земельный спор с Нагроком за две никчемные скалы в море.

– Жаль, – загрустил Крид. – Ты был бы толковым величеством.

– Упаси богиня, знаю я, как у вас относятся к наследникам! – вздрогнул Роул. – Моего папу зовут Юго, понял?

– Ладно… А как он относится к тому, что Авэи пользовалась успехом при дворе?

– Нарываешься на дуэль, – заподозрил Роул. – Еще слово – и я спрошу, как относится Мирош к тому, что ты…

– Все, осознал, – сдался Крид. – Молчу. Не сердись. Идея спихнуть тебе корону была такой заманчивой.

– У князя Лозильо, благодарение Сиирэл, трое сыновей. Законных. От ревнивца Альбера меня прятали, поскольку я чужой и само упоминание о ребенке грозило матери утратой влияния при дворе. К тому же – вот, – сирена возмущенно дернул себя за прядь темных волос, – я даже внешне не тэльр. Смуглее вас, как и подобает южанину. Лучше давай обсудим иную важную тему. Твоя невеста – замечательная девушка.

– О да, – улыбнулся Крид. – Она чудо. Обе они, так точнее. Хорошая тема, и вообще мы так славно путешествуем!

Хорошего, как это часто случается, не хватило и на сутки пути.

Утром, во время завтрака на первом же постоялом дворе, тихая идиллия развеялась без следа. Вошел мрачный Гокс, глянул на сидящую за столом Гоо и сообщил Мирошу очень коротко, меняя выразительные слова на более подходящие для детского слуха:

– Полный п… провал планов, Риш. Парад х… хваленый перенесли, госпожа Натэлла прислала голубя из столицы. Ваш у… умник Гооз редкостная, чтоб ему, дрянь. И чутье у дряни редкостное.

– Когда? – побледнел Дио.

– В четвертый день от сегодняшнего. Адмирала ждут, ж… жабы, иначе и сегодня бы могли. Он из столицы третьего дня выехал.

– Ногорро теперь где-то недалече от нас. Если поспешить, нагоним, – задумчиво предположил Крид. – Дороги-то сходятся.

– Толку? – пожал плечами Мирош. – Нам нужны хотя бы сутки запаса. И отношения у меня с троюродным кузеном – сам знаешь, натянутые, мягко скажем.

– Адмирал старенький? – с недобрым интересом уточнила Риоми.

– Шестьдесят три, – недовольно ответил Крид.

– Тогда он затратит много времени на мое спасение, – «обрадовала» всех девушка и задумчиво добавила: – И еще на протрезвление после ужина по поводу удачного спасения, да и иные поводы для радости я ему обеспечу. Дио хорош в роли разбойника, его ни за что не поймают.

– Снова в седло, – скривился «разбойник». – После скачки я сам сдамся.

– О-о? – капризно возмутилась Риоми.

– Поехали, – обреченно кивнул Дио. – Кто в банде, кроме нас? Роул, Крид…

– И довольно, – оборвал последний из упомянутых. – Подходящих лошадей в обрез. Пап, ты уж придумай для мамы что-нибудь попроще про нашу отлучку. Мы, честное слово, без драк. Наверное.

Мирош, пародируя Дио, сморщился и пообещал постараться. Риоми скоро вернулась в дорожном костюме, и четверо верховых умчались прочь. Крид знал местность и вел по самой короткой дорожке, срезая полями и перелесками. Дио постепенно веселел – галоп куда приятнее рыси. Правда, пока никто не понимал, от чего адмирал будет спасать Риоми, а сама девушка упорно молчала.

Карету адмирала «разбойники» заметили далеко впереди, на пологом подъеме, еще до наступления полудня следующих суток. Риоми хищно улыбнулась и изложила свой замысел. Она уже знала со слов Дины, что адмирал Ногорро Эрси Тэль-Мар презирает Гравров, резко выступает против брака девушки с Кридом и с детства влюблен в море. Еще он верен короне, хотя порой странным образом понимает эту верность, успешно совмещаемую с попытками убрать с дороги род Гравр. В общем, никуда не денется, Риоми и не таких очаровывала. Крид слушал возмущенно.

– Спасибо, что проводили, – решительно кивнула Риоми Криду и Роулу. – Теперь сидите в кустах и смотрите, до чего одна маленькая русалка может довести адмирала. Даже и на суше.

– Как это – в кустах? – опешил Крид.

– Молча, – резко посоветовала она. – И долго. Роул догонит сестру к ночи, на постоялом дворе. А ты появишься не раньше утра и затеешь дуэль с моим братом. Да, врать я не буду: Дину знаю, лошадь подарена, с Лидией я знакома… а с господином Мирошем нет. Так, управляющий, где у тебя эта гадость – нюхательная соль? Готовь, злодей, ты хозяйку не уберег от беды. Нигош, детка, я тебя не хочу обижать, так что не воспринимай всерьез, когда стану шуметь, ладно? Коняка, ну не сердись!

Провожатые послушно и обиженно отошли в сторонку. Еще бы – для коня у нее есть извинения и пояснения, а для людей? Карета мелькнула на вершине холма и скрылась. Гнедой получил хлыстом по крупу и, дрогнув задом, взял с места в карьер, возмущенно хрипя, уже почти неуправляемый. Крид дернулся помочь, но был пойман Роулом. Риоми держалась в седле удивительно цепко, а мешать ее плану нельзя, раз нет иного. Дио ускакал следом, заметно отставая на своем невысоком коньке от Нигоша, взбешенного повторным ударом хлыста.

Крид вскочил в седло и, с трудом сдерживая себя и коня, рысью двинулся по перелеску в стороне от дороги. Он очень переживал за отчаянную русалку. Как и Ногорро Эрси Тэль-Мара.

Чуть позже Крид и Роул из придорожных зарослей с интересом наблюдали за тем, как адмирал в роскошной бело-золотой парадной форме опустился на колени перед некоей Ройми Дасиль. Полулежащая девушка стонала, усердно нюхала соль, мужественно сдерживала слезы, скупо жаловалась на разбойника-управляющего, бросившего госпожу… Карета стояла с распахнутой дверцей, рой пеших капитанов вился вокруг пострадавшей, слуги держали коней, Нигош визжал, лягал и кусал тех, кого находил неприятным, то есть просто всех. Управляющий Дион рвал на себе волосы и причитал, ожидая неминуемой выволочки от брата госпожи Ройми.

Лекарь адмирала обнаружил у несчастной вчерашние синяки и свежие ссадины, прощупал заметно опухшую лодыжку, сокрушенно покачал головой – плохо дело. Когда госпожу, выброшенную из седла взбесившимся конем, подняли, чтобы устроить в карете, она потеряла сознание. Ногорро сообщил окружающим свой скромный прогноз на рост поголовья морских каракатиц, измерил словами объем глотки дикого кракена и пообещал убить управляющего Диона первым и лично, не дожидаясь прибытия брата несчастной Ройми.

Хлопнула дверца. Карета медленно и торжественно двинулась в сторону постоялого двора.

Капитаны и вестовые адмирала разобрали коней, выстроились эскортом, чуть приотстав, и обсуждали сдержанным шепотом вовсе не кракена и управляющего, а исключительно талию и глаза незнакомки. Большинство сходилось во мнении, что коня следует поощрить, он нашел лучшее место для своих капризов. Такие девушки не должны страдать в одиночестве, иначе зачем Дэлькосту военный флот?

Роул хихикал, Крид старательно запоминал увивающийся за каретой молодняк и серьезно прикидывал, кого и когда отлупить.

Ройми Дасиль пришла в сознание ближе к вечеру. Вежливо поблагодарила адмирала и сообщила, что не смеет мешать его важным делам. Постоялый двор глух и дик, но ее тут не посмеют обидеть. Ногорро расслышал то, что должен был расслышать, и пообещал задержаться до утра. Затем в свою очередь поинтересовался, куда так спешила юная Ройми.

– О-о, – пропела русалка, совмещая в одном звуке страдание, причиненное вывихом, и душевную муку, – я так люблю море! Мы с братом небогаты, в первый раз покинули дом в провинции, я мечтала увидеть парад кораблей. Но у меня нет приглашения даже на набережную. Я знаю все корабли поименно, я могу их описать от киля до штандарта на мачте. Отец рассказывал мне, он очень умный и знает все, а я усердно слушала.

– Трудно поверить, – приятно удивился Ногорро. Он задумался на миг и спросил: – «Черная лань»?

– Малый парусно-гребной корабль устаревшего типа, – надула губы Ройми, огорченная недоверием. – Подарен нам княжеством Нагрок двенадцать лет назад, прежнее имя «Тронэм». На родине относился к типу нэйвов, имеет две мачты, передняя наклонена к форштевню. Парус узкий, хорош при боковых ветрах. Отец говорил – у нэйва простые паруса довольно малой площади. Длина корпуса восемьдесят три локтя. Имеет рулевое весло…