Текст книги "Безупречный враг"

– Амели не такова. Была, – грустно поправил сам себя король. – Но ей приходилось несладко, родня наседала и требовала невесть чего. Я не признавал ее законного положения и относился к ней как к глупой кукле. Уделял все меньше времени. Некогда было ухаживать…

– Вы тогда были моложе, братец, – желчно отметил Мирош. – Вы охотно плели интриги, мечтали о завоевании земель. Вы полагали свою полузаконную семью чем-то постоянным. Зато уничтожили мою.

– Все мы бываем молоды и самонадеянны, – покладисто согласился Альбер. – Я полагал, что терять будут другие, но не король… Разве умная женщина откажется от власти? Даже если ее, впадая в дурное настроение, зовут девкой, ревнуют к каждому лакею и попрекают деньгами.

– Она ушла, – подтвердил очевидное Ногорро.

Альбер тяжело вздохнул, прихватил загривок Тэра и подтянул тяжелую голову на колени. Чернопастый заскулил, глядя хозяину в глаза. Он бы порвал врага, будь он тут. Но беда где-то далеко. И ни один пес не в силах ее загрызть…

– Я искал, – сказал король псу. – Они не знают, но я долго искал. Только зря… Однажды ко мне пришел Гозир и сказал: она укрылась на Запретных островах. Дай мне место возле тебя, и мы возьмем их юг за шкирку. Корону островов – мне, женщину – тебе. Само собой, в придачу он обещал вассалитет, жемчуг и много иного.

– Сказочки, – отмахнулся Ногорро.

– Возвращение наследника, – не слушая адмирала, добавил Альбер. Вздохнул и снова погладил пса: – Из-за мальчика я и согласился, Тэр, ты понимаешь? Гозир не раз намекал: одна из возлюбленных родила мне сына, мальчик выжил, а его мать обманула своего короля… Гозир не назвал имя женщины, но был… убедителен. Если бы назвал, я бы не поверил, такими сведениями не делятся. Он жив. И он уже взрослый, мой законный сын, подлинный наследник. Я уверен, именно Амели подарила мне сына. Если так, моему мальчику теперь двадцать три, он всего-то на полгода старше Крида.

– Дохлая каракатица! – потрясенно выдохнул адмирал.

– Сдохнут в этом году и тем более в следующем очень много людей, при чем тут твои каракатицы, – без тени радости или сожаления сообщил король. – Глупо воевать в океане с русалками, которых шлют острова. Но если я лягу в склеп, не утвердив корону на голове законного, сильного и неоспоримого наследника, Дэлькост утонет в крови, вы сами разорвете страну в клочья. Поэтому после парада я все же объявлю войну русалкам.

Король сгорбился, выговорив непростые для него слова. Тэр встревоженно поискал врагов, зарычал, требуя от стаи повысить внимание. Псы снова метнулись к дальним зарослям, их черно-рыжие шкуры замелькали в зелени. Постепенно, один за одним, псы вернулись и легли, настороженно озираясь.

Альбер погладил темные подпалины на шее собаки, взял со стола сухое печенье и отдал своему единственному другу. Настоящему – Тэр радовался без фальши, о короне не мечтал, за корм или похвалы не продавался.

Крид с интересом глянул на рыжего: выходит, голос сирен на собаку не действует? Бабушка Ната что-то такое говорила матери… Король проследил за взглядом и гордо рассмеялся, даже заметно оживился.

– На Тэра всякие там голоса очень даже действуют! Гозир, вон, пискнул некстати, проверил… Теперь лежит на брюхе, стонет и жалуется, даже долгожданный парад ему не в радость.

– Он пытался к вам применять… – Мирош задумался, подбирая слово. – Магию?

– Что он применял, не знаю, – хихикнул король, перебирая пальцами по меховому вороту Тэра. – Вся стая взбесилась, едва он рот раскрыл. Гозира еле отбили лакеи, в первый раз за все время я не смог отозвать псов. Будь заросли не так густы, окажись плащ потоньше, и мое величество сейчас подыскивало бы нового советника взамен пожеванного…

Крид кивнул, совершенно искренне похвалил собак и вернулся мыслями к войне.

– На островах погибнет ваш сын, когда адмирал приведет туда корабли, – предположил он. – Умрет, защищая родных русалок.

– Поэтому я все еще не объявил войну, – прошептал король, и остатки веселости спрятались в морщинах старческой кожи. – Дольше ждать не могу. Стар стал, время поджимает. А ну как выживу из ума? Или компот выпью да подавлюсь… Советник, вон, спит и видит. Новым королем он думает ставить Тэль-Роза, того, что из замка Вайк, дурак без ведома Гозира пальцем лишний раз не шевельнет. Ты-то, старый Гор, по его плану помрешь героем на островах.

– Похоже, из ума ваше величество выживет нескоро, – обнадежил Крид короля. – Знаете, я хоть и мальчишка, по-вашему, но человек ответственный. Как бывший наследник берусь поискать себе замену. Смотаюсь на острова, расспрошу кого следует. Полукровок там раз-два и обчелся, найдем пропажу общими стараниями. Парня охотно поменяют на вашего советника и всю его службу, аккуратно упакованную, надежно придушенную. К тому же вашу Амели я, кажется, знаю.

– Кто тебя туда пустит? – встревоженно заныл Альбер. – Наглец.

– Я был там, и меня даже выпустили, – похвастался Крид. – Это куда сложнее. Я знаю там важных людей. Например, владыку их храма, который управляет всеми вменяемыми русалками, его жену, ближайших слуг и советников. Ваша договорная жена, даже если это не Амели, не могла попасть на острова без ведома араави и не могла, вернувшись, утаить полукровку от всех. Давайте приметы, найдем без глупой войны. Сколько у вас было любовниц в юности? Я слышал от одной старушки из Нагрока, что даже она…

– Уймись, трепло, – испуганно бросил король, и голос его выдал. – Никому я не верю, кроме Тэра. Покажи мне русалку, и я подумаю.

– Советника позовите да гляньте, – обиделся Крид.

– Не умничай, сам знаю, – рассердился Альбер, и пес заворчал под его рукой. – Настоящую русалку с островов, а не выродка, коего свои же и изгнали. Что я, опального и обиженного не рассмотрю? Русалку сюда подавай – и будет разговор. Есть такая?

– Есть.

– Я хочу знать, что не все они злы, как Гозир. Еще я нуждаюсь в посланнике, способном передать мои слова и вернуть ответ, – вполне деловито заговорил Альбер, даже глаза открыл. – Все-таки я король и хочу получить от юга жемчуг, причем не только его. Лучше нам договориться теперь, пока есть взаимный интерес, иначе новый Тэль-Коста или его преемник, какой-нибудь молодой драчливый дурак, рано или поздно объявит большую войну. Когда парад, адмирал?

– Завтра в полдень, как положено, – уверенно сообщил Ногорро.

– Завтра вечером, после торжественного ужина, я желаю видеть русалку. Послезавтра или господин Гравр-младший уплывет на острова, или туда уйдет весь флот. Хватит переводить мой компот, идите.

Крид несказанно обрадовался предложению короля и развлекал старших своим счастливым видом. Оказывается, драчливый наследник больше не мечтает о балах и столичных дуэлях! Хуже того, скорее опасается выходить в свет: Риоми слишком красива для двора. Нельзя допустить, чтобы ее изучали, как диковину, чтобы шептались за спиной и копались в фальшивой родословной Ройми Дасиль, выдуманной наспех и едва ли способной выдержать даже первую, не слишком пристальную проверку. Ведь при малейшем подозрении люди Гооза, сирены с жезлами, насторожатся и даже притаятся невидимками за ближайшим углом… Мирош выслушал и кивнул, признавая правоту сына. Он не мог радоваться отплытию только что обретенной дочери. Но и защитить ее здесь никому, пожалуй, не под силу. Новые соображения заставили мужчин спешить. До самого особняка Гравров ехали молча и настороженно.

Дома никто не ожидал бед, красавицы и слушать не желали об отмене балов. Девушки давно вернулись с покупками и думать о плохом просто не могли. Они наряжали двух живых кукол – Лиззи Тэль-Локт, найденную по их просьбе Гоксом, и, само собой, Гоо. Лидия сидела в сторонке, тихо радовалась приятному живому шуму в старинном особняке и выбирала кружева. Негодяй солидно грыз спинной хребет теленка, расположившись на личном ковре.

Как выяснилось, госпожа княгиня Тэль-Коста не пошла к купцам. Сами торговцы по первому намеку принесли все, что было лучшего в их лавках. И теперь, встав в сторонке и по возможности далеко от Негодяя, почтительно внимали княгине, подробно и аккуратно записывая то, что станет основой счета.

Князья Тэль-Коста, к огорчению местного торгового люда, редко посещали свой дом в Дильше, зато каждый визит был памятен содержателям лавок и швеям. Этот год обещал стать особенно удачным: госпожа желала получить рубашки в количестве, достаточном для двоих драчливых молодых людей, пару-тройку полных костюмов по снятым меркам – для Парси, обдумывала она и пошив нового камзола для Мироша…

Мужчины с трудом пробирались через дебри вешалок, манекенов, ширм, тканей и лент, превративших большой зал в заросли. Адмирал усердно поминал каракатицу и акул, Крид заучивал слова, Мирош требовал прекратить безобразие, имея в виду и ругань, и тряпичные дебри. Кое-как преодолев все препятствия, мужчины расположились на отдых, заняв два дивана в центре зала – на «полянке», относительно свободной от лент и тканей. Вокруг сновали возбужденные люди с отрезами, кружевом, тесьмой, пряжками и пуговицами. Чуть дальше сплошной стеной преграждала путь длинная ширма, у которой метался Гокс.

С другой стороны ширмы доносились причитания Гоо и азартный визг нападающих на нее подруг:

– Держи руки!

– Щекочи, пропихнем!

– Затягивай, пока не стихнет… Ослабляй, синеет!

Усердно глотая лишние слова, Гокс, найдя достойных союзников, испуганно выдохнул:

– Что, ё… с ней делают эти?.. Эй, малыш, ты жива?

– Нам нельзя носить это, – в голос плакала Гоо, отбиваясь. – На островах меня будут бить палками, если узнают.

– Пусть попробуют г… гады! А я тут, б… – он глянул на адмирала, – баржа чертей, и вас принесло!

– Кстати, о жене короля, – припомнил Ногорро, улыбаясь. – Я отлично знал ее, щекочи меня медуза. Очень красивая женщина, двор при ней по струнке ходил, кто боялся ее, а кто и обожал. Мы с отцом посещали особняк Амели, она не раз приезжала в Эрси. Вылечила папашу от сквернословия, из-за которого тот не посещал приемы при дворе. Амели надоумила отца менять гадкие слова на названия морских диковин. Мы привыкли, так и пошло с тех пор. Затем Амели исчезла удручающе внезапно, я наводил справки, но все впустую…

– Мы готовы, – задыхающимся голосом сообщила Дина. – Садитесь все, а то упадете.

Ширма отползла в сторону, открывая обзор. В центре безобразия из затоптанных тканей, лент и ниток стояла Гоо. Она всхлипывала и пыталась снять широкий браслет. Крид хихикнул, поняв наконец причину ее слез. Бордовый цвет, тем более в сочетании с золотом, дозволено носить лишь газуру. Даже его стражи и вауры заменяют яркий тон отделки на блеклый, едва намекающий на присутствие благородного металла.

Гоо не позволили выбрать ничего блеклого. Ее даже умудрились причесать, украсив волосы диадемой, хотя трем разбойницам это стоило немалых усилий. Риоми с улыбкой показала след от зубов чуть пониже локтя, Дина продемонстрировала рваный и наспех сколотый булавками подол платья, а остатки прически Лиззи говорили сами за себя.

Гокс помянул что-то совершенно неприличное, поперхнулся и покосился на Лидию. Княгиня изволила любезно не расслышать. Ей понравился результат возни за ширмой.

– Отведите девочку к зеркалу, – предложила она.

– Не буду смотреть, – жалко возразила Гоо, зажмуриваясь.

– Тут не острова, – возмутилась Риоми. – Все носят то, что им идет, уж женщины-то точно. В сером ты была вроде мыши, в синем казалась больной.

– Н-да, – задумчиво почесал затылок Мирош, припоминая фамильную шутку семьи Дарг. – Как сказала бы Ната, эта девочка не везде тощая.

– У… укуси меня омар, надо ж было так изуродовать человека одежкой! – охнул Гокс.

– Плохо? – испуганно распахнула глаза Гоо, напрочь забыв про упрямый браслет.

– Мало, – пожал плечами Гокс. – У прехорошенькой госпожи должно быть вдоволь тряпок. Риш, пойду-ка я выгуляю ее на набережной. Может, веер купим.

– Смеркается, лавки закрывают, – огорчилась за подругу Дина.

– Я постучу. Вежливо, – пообещал Гокс. – Гоо, пошли.

Маленькая оримэо решительно шмыгнула носом, подобрала длинный подол, как учила Дина, и двинулась сквозь заросли к выходу. Риоми прошипела вслед:

– Надо непременно подобрать еще и туфельки!

Вечером семья Гравров собралась за столом в удивительно полном составе – даже Элиш забежал домой. Ночью, когда отослали слуг и тихо пили разбавленное вино возле распахнутых окон с видом на море, в темный зал из сада проскользнул Дио. Хранителя ждали, рассказали ему о решении короля. Выслушали ответную повесть.

– Все готово, – подытожил Дио, – сирена Гооза не уйдет.

Хранитель охотно согласился встретиться с королем и настоятельно просил не вмешивать в дело Роула. Сына перламутровой араави острова Лоог нельзя лишний раз подвергать угрозе разоблачения, его может захватить Гооз. К тому же смуглый Дио больше смахивает на «русалку».

На том и порешили.

Риоми видела десятки парадов флота кораллового Древа. Она ожидала чего-то подобного и даже куда большего, соразмерного величине северных кораблей. В полдень девушка стояла на палубе «Розы ветров», сердито надув губы. Обманули!

Огромные парусники не умели ничего такого, ради чего, по мнению оримэо, стоило вводить корабли в порт. Они осторожно маневрировали, усердно держались глубины, шли довольно простым строем. На малых и средних гребных судах тоже не умели праздновать. У парадных лодок газура дюжина стилей работы веслами, да и храм не отстает. Лодки не просто идут, они танцуют на воде, разыгрывают спектакли. Сирены поют, поражая зрителя красотой голосов. А с тех пор как сиринам разрешено жить свободно, вне крепостей, те создают упругую воду для храмовых танцовщиц, зовут дельфинов. Как-то раз мама Элиис убедила поучаствовать в параде довольно крупного кракена, которого поминает в ругательствах адмирал Ногорро, и чудище плыло, сердито меняя цвет. Его пугало обилие людей, малые глубины, шум и яркое солнце.

Крид выслушал рассказ о празднике цветения жемчужниц и обещал непременно его посетить. Еще он объяснил, что строй парусников с берега смотрится очень красиво, они сами по себе восхитительны, под громадами парусов, несущих герб Дэлькоста и всех княжеств-провинций, подвластных короне. Скоро заиграет оркестр, а потом будут маневры малых судов, конный парад на набережной, наконец, вечерний ужин во дворце с танцами до утра. Риоми пожала плечами, нехотя принимая пояснения. Огорченно глянула на выпрыгивающих из воды дельфинов, зовущих сирина поиграть. Ей пока нельзя… До семнадцати лет девушка была одной из лучших танцовщиц храма. Крид и не представляет себе, что это такое – праздничные танцы оримэо, посвященные богине Сиирэл.

«Роза ветров» была молодым кораблем, сияющим новизной дерева и лака, она шла замыкающей в флагманской группе. По словам адмирала, такое место в строю – большая честь для «кильки малолетней», то есть капитана Элиша.

При среднем и ровном попутно-боковом ветре парад двигался уверенно, Элиш еще утром порадовался погоде. Флаги бились, разворачиваясь всей площадью полотнищ к набережным. Языки вымпелов трепетали. Паруса красиво выгибались, не хлопали, не провисали. Корабли скользили плотно и очень точно.

Адмиральский «Герб Дэлькоста» уже миновал тонкую иглу маяка и стал приближаться к берегу, точно к тому месту, где на многоцветных пушистых коврах был установлен шатер короля. Дальше от воды, позади шатра, расположились ложи древнейших родов Дэлькоста, затененные вызолоченным пологом. По бокам – открытые временные скамьи в три яруса с местами попроще. Вокруг шатра и лож три кольца охраны, а дальше – набережная, занятая горожанами от перил до самых домов. Везунчики выглядывают из окон второго этажа и стоят на крышах.

Крид приметил рыжие пятна шкур королевских псов. Навел на берег малую подзорную трубу, увидел самого Альбера, дремлющего на широком диване. За спиной короля справа стоял Мирош. Слева морщился, двумя руками цепляясь за трость, зеленый сгорбленный советник, за ним неотступно наблюдал Тэр, щетиня загривок.

Риоми толкнула принца, завладела трубой и переместила обзор на флагман, команда которого как раз готовилась к повороту. Элиш распоряжался своими людьми, довольно скоро и «Розе ветров» предстоит менять галс.

Сирин замерла, забыв о своем любопытстве:

– Крид, у нас на борту русалка… тьфу ты, с вами я совсем запуталась и горожу невесть что. Сирена. Я чувствую, где-то близко, на носу. Распевается, готовит голос.

– Само собой, – кивнул принц без тени удивления. – Уцелевшие в катастрофе моряки должны помнить о том, что их корабль погубила русалка. И обязаны ее описать. В прошлый раз с «Морским орлом» не вышло, вот они и решили подстраховаться. Пойдем, Элиш зовет.

– Как?

– Я ему подал знак, и он просит нас быть на мостике.

Брат Крида и правда выглядел настоящим ангелом – гладкая ровная кожа, приятные черты лица, крупные ясные глаза серо-зеленого тона, унаследованные от отца. На мир Элиш взирал с восторженным удивлением, и, это признал даже адмирал, ссориться с юношей было как-то неловко. Упомянув в очередной раз каракатицу, не пережившую внимания к ее особе, Ногорро еще вчера признал, что на «Розе ветров» даже матросы почти не ругаются. И очень уважают молоденького капитана.

Элиш встретил брата улыбкой, вежливо поклонился Риоми. Офицеры корабля двигались без слов, отлично понимая своего капитана. Младший из Гравров подал девушке руку, выслушал ее полушепот о русалке на борту. Кивнул, поманил рукой двух чудовищных матросов, способных своим весом утопить лодочку оримэо.

– На носу? – Он быстро осмотрел верхнюю палубу. – Вижу, этого человека приписали к кораблю вчера, я отметил странность приказа. Стоит он не там, где положено по расписанию. Сейчас улажу дело.

Матросы нависли над капитаном двумя утесами, недобро глянули на подозрительного сослуживца. Взять, заткнуть пасть и связать. Понятно. Оба великана внимательно выслушали вторую, нелепую команду: заткнуть собственные уши мягкими пробками и не слушать никаких приказов, даже отдаваемых голосом Элиша, до того самого момента, пока он лично не удалит затычки.

Вскоре изловленный сирена смотрел парад с капитанского мостика – высокая честь. Но, странное дело, он не радовался. Хрипел проткнутым иглой горлом и морщился, обреченно наблюдая за тем, как «Роза ветров» ставит новые паруса и удаляется от берега. И ей не мешают ни шквал, ни даже малейшая шальная волна…

– Пора домой, – обрадовал хмурого пленника Крид. – Храм ждет блудного сына.

– Я поговорил с ребятами, – подошел капитан. – Интересно получается. Оба слышали, как я им приказал спуститься в трюм и проверить груз. Чешут дубовые затылки и ничего не понимают. Я выдал обоим поощрение и велел молчать, они ведь с честью исполнили секретное дело по ловле пособника русалок. Успокоились и ушли гордиться собой.

– Не будут болтать? – засомневался Крид.

– Эти? – Элиш от удивления сморгнул. – Брат, они, да простят меня боги моря, вообще слов десять знают, хоть и хорошие люди, исполнительные. Их хотели списать за тупость, но я не дал, они преданы кораблю и море по-своему любят. К ночи оба толком не припомнят, что делали. Оборотная сторона их простоты такова, что если бы Ройми не предложила связать приказ с чем-то дополнительным вроде затычек, они бы пошли в трюм. То, что вы назвали медом голоса, – страшная сила!

– Главное, ты жив и корабль цел. Впереди по курсу – танцы.

– В другое время я бы мечтал плыть с вами, но теперь у меня дела на берегу. Мама обещала поговорить с Лиззи и посетить ее родных, – заулыбался Элиш. – Ройми, приглядывайте за братом. Он все время лезет в неприятности. Вы единственная, с кем он не спорит. Я счастлив, что Криду повезло встретить вас.

«Роза ветров» снова сменила галс и пошла в открытый океан, удаляясь от общего строя кораблей. Так приказал адмирал. Вчера ночью Дио помимо прочего сообщил, что Олуо привел от замка Гравр лодку оримэо. Рулевой перегнал ее в Дильш, усадив на весла часть охраны Мироша. По условиям ночной договоренности, суденышко должно ждать «Розу ветров» за скалами небольшого пустынного острова.

Как раз теперь крохотная лодочка, направляемая одним гребцом и рулевым, роль которого исполнял сам Олуо, двигалась от скал, похожая на лепесток, удивляя моряков большого корабля скоростью и маневренностью. Связанного сирену опустили вниз, Олуо махнул рукой, прощаясь, и заработал веслом. Его провожали восхищенными взглядами – так вести пляшущее суденышко немногие способны, сразу видна рука мастера.

«Роза» по пологой дуге ушла догонять корабли парада. На якорь она встала уже в сумерках. Гокс с группой охраны ждал на берегу возле кареты. Крид обнаружил в очередной раз рядом с отцовым телохранителем Гоо, уже не удивляясь тому, что девушка всюду сопровождает покровителя. Оримэо села в экипаж и с гордостью показала Риоми веер: подходящий искали вчера до полуночи и сегодня еще полдня. Темные глаза смотрели на сирина виновато.

– Я не поплыву домой, божественная, – вздохнула Гоо. – Меня обещала опекать энэи Лидия, она добрая и ей… ей одной скучно.

– А как же Гокс? – удивился недогадливый Крид, внимательно высматривая из-за шторки путь экипажа.

– Не получилось из меня дочки, – смутилась Гоо и неловко закрылась распахнутым веером. – Мы поговорили вчера. Пока меня берет к себе, госпожа. Как только станет поспокойнее, господин Мирош отпустит энэи Гокса в Гравр.

Карета остановилась на глухой улочке, из-за угла возник Дио и юркнул в приоткрытую дверь. Он был весел, блестел зубами и охотно рассказывал о событиях у маяка. Как окатили сирену водой и оставили в полном распоряжении Парси, как гоняли по камням чужую охрану – троих военных из службы охраны дворца, а точнее, из невольных помощников советника. Усилиями Дио все трое ничего не помнят: дружно ускакали по приказу короля в далекий Даргмир с самым настоящим письмом от Лидии к ее обожаемой Натэлле. До лета не вернутся: перевалы сложны с середины осени.

Пока Роул и Дио убеждали охрану, Парси воспитывал сирену, радуясь, что боги к нему добры: дозволили снова встретить мерзавца, погубившего «Орла». Теперь Дио знает, что, лишившись зубов, петь разучиваются совсем. Метод жестокий, но удобный. Человек Гооза так перепугался, что, шамкая и всхлипывая, рассказал много интересного о планах своего хозяина, – говорить-то он мог, пусть и невнятно.

Дио стал серьезен:

– Советник готовит покушение на короля. Вроде бы привез с островов редкие яды без запаха и вкуса, собирается травить собак, не поддающихся подкупу или внушению. Без псов старый король окажется беззащитным.

Карета встала у неприметной калиточки в высокой ограде дворцового парка. Мирош уже ждал. Пропустил всех прибывших и запер дверцу, отослав карету на общий двор. Бал скоро начнется, там много экипажей, этот не вызовет подозрений или особого внимания.

Псы лежали возле паркового домика у малого пруда. Сам Альбер сидел в единственной комнате, перед огромным камином, и привычно гладил мех воротника Тэра. Кивнул прибывшим, предлагая устраиваться на шкурах, устилающих пол. Родственники привычно уселись, Дио долго и очень вежливо кланялся, а маленькая Гоо сжалась в комок, ткнувшись лбом в шкуры и не смея разогнуться и даже пошевелиться. Еще бы, рядом – сам король, то есть газур ее новой родины…

Альбер остался доволен вежливостью чужаков, искренней, чуть наивной и подкупающей, как признал он сам, повторно дозволяя всем сесть и чувствовать себя свободно. Дио выполнил указание, Гокс обнял Гоо и взялся ее утешать.

Его величество выглядел более сонным и вялым, чем обычно, то есть весь превратился во внимание. Его веки почти полностью прикрыли блеклые глаза, едва король увидел Дио. Некоторое время Альбер молчал и рассматривал сирену. Тот снова глубоко поклонился, по обычаю островов, и остался сидеть, глядя в пол.

– Вежливый мальчик, но я предпочитаю видеть глаза тех, с кем говорю, – намекнул Альбер. – Вот так. И много вас, русалок?

– Не особенно, ваше величество, нас учат всего в двух крепостях. На островах постройки невелики. Я видел Гравр и, сравнивая, могу сказать, что крепость, где воспитывали меня, вдвое меньше. А ведь там еще находится храм, живут стражи и слуги.

– Ты можешь голосом убить пса?

– Ядом звучания, да. Но ваши псы близко, я убью лишь одного. Прочие, вероятно, успеют меня порвать. Нам запрещено убивать, если нет прямой угрозы для жизни. Правило очень строго внедряется в сознание еще при обучении, ваше величество.

– Но, положим, я сам прикажу тебе? – обиженно предположил король.

– Я служу владыке храма, его запрет действует всюду. Если будет дозволено, я спою вам песнь лечения, не возражаете? Мы снимаем головную боль, мигрени. Это даже не обеспокоит собак.

Король кивнул, покрепче прихватил загривок Тэра.

Дио разомкнул губы, но звука никто не услышал. Только Тэр наклонил голову и дрогнул обрубками ушей. Альбер вздохнул и сел свободнее. У него действительно с утра невыносимо ныла голова. Веки поднять и то удавалось едва-едва, для всякого движения глаз требовалось преодолевать усилие, а их фокусировка вызывала боль. Теперь угнетающее состояние прошло. Король с раздражением потребовал принести компот.

– Значит, советник мог избавить меня от мучения. Он мог?

Молодой оримэо вздохнул и добавил совсем тихо:

– Советник ведь мог и наслать боль.

Альбер кивнул, припоминая, что утром Тэр так же склонил голову, глядя на зевающего Гозира. Дио выдержал небольшую паузу и приступил к рассказу о пойманном у маяка соплеменнике и планах устранения собак короля.

– У каждого свои слабости, – забеспокоился не на шутку Альбер, отбросив притворство. – Тэр дорог мне, я не готов его потерять. Только новых ядов нам при дворе недостает! Противоядия найдутся лишь у советника, так?

– О, если бы их великолепие дозволили ничтожной заговорить, – прошептала Гоо, снова падая на ковер.

– Ну и порядочки у них на островах, – сморщился Гокс. – Иди ко мне. Сиди, кроха.

– Я дозволяю, – любезно кивнул Альбер, польщенный тем, что он – великолепие.

– Едва смею обеспокоить ваш слух глупой речью, но ничтожная не смеет утаить от газура севера, что опасные яды делают на острове Доито, – пискнула из угла Гоо. – Нас для этого и держали в селении. Я знаю разные яды: и травы, и соки рыб, и тертые камни.

– Что же ты молчала? – вздохнул Крид.

– О, простите, но я не молчала, господин, поэтому меня и взяли на лодку божественной Элиис.

– Дожили, – скривился король. – Я вынужден просить девчонку остаться. Эй, маленькая тихоня, будешь таскаться днем и ночью за старичком и его собачками?

– Да простит меня ваше великолепие за безмерную и недопустимую дерзость… Как решит мой жених, так я и поступлю, – еще тише шепнула Гоо, к общему удивлению, не добавив извинения.

– Нех… хилая каракатица! – использовал Гокс чужой метод лечения от ругани. – Ее затравят во дворце. Советник тут, м… морской черт ему в печень! Девочке жилось несладко, оставьте ее в покое.

– Никто больше не знает наших ядов, – извиняющимся тоном добавила Гоо, пытаясь поклониться.

– Оставайтесь вдвоем, – предложил Мирош. – Так будет куда спокойнее, что правда, то правда.

Гоо пожала плечами. Гокс фыркнул, посмотрел на Тэра и попробовал порычать. Рыжий озадаченно оглянулся на конкурента. Зевнул и лег у ног хозяина. Король поманил пальцем Гоо, усадил возле пса и разрешил его погладить. Домашние животные на островах – удел богатых. Собак девушка видела всего-то пару раз. Огромный волкодав ей очень понравился. Злым он не выглядел, обнюхал руку и даже лизнул, признавая знакомство состоявшимся. Альбер с интересом приглядывался к Гоо, найдя ее забавной и безвредной. Даже, возможно, почти столь же заслуживающей доверия, как псы. Король гордился своим умением видеть тех, кто служит искренне.

– Ладно, вернемся к островам и моему посланию. – Альбер наконец отвернулся от Гоо и принял деловой тон общения. – Я думал весь день. Мне и Дэлькосту не нужен вассалитет островов. Если какие-нибудь Тэль-Мары, а хуже того – Тэль-Розы, получат под свою руку русалок, корона утратит опору. Храм держит голоса в узде повиновения, пусть управляется с ними и дальше. Вера в таких делах надежнее иных средств. Крид Гравр, захлопни рот и слушай, тебе повторять дословно, а ты ведь бестолочь!

– Слушаю, это я от усердия.

– Пакость новую выдумываешь, мелкую и детскую, – сморщился Альбер. – Сам щенок, оттого и на моих псов смотришь радостно. А должен внимать мне, величеству престарелому, дряхлому и капризному. Как сказала милая Гоо? Мы есть великолепие.

– Да правда слушаю!

– Итак, если острова будут захвачены соседями Дэлькоста, нас, опять же, сомнут. Мне нужен взаимовыгодный союз. Ограниченная открытость островов, медленное и постепенное установление режима общения. Желательно согласовать основные законы и ограничить распространение влияния их храма, это нам не на пользу. Ну и жемчуг. Скажем, я готов рассмотреть вес возмещения за право юга использовать несколько прибрежных островов Дэлькоста для проживания посланников. Мы взыщем плату и за выделение пирсов в портах для кораблей, хватит наживаться одному братцу Мирошу, насыпая жемчуг себе в карманы.

– Три года ты озабочен моими карманами и закрываешь все порты для юга, – огрызнулся Мирош. – От жадности себя перехитрил.

– Это детали, которые можно согласовать позже, – поморщился Альбер. – Я хочу знать мнение владыки и затем желаю наладить общение с их королем – газуром. Флот не выйдет в поход немедленно, но через месяц я сам отправлюсь на прогулку. Возьму «Владыку морей» и еще с десяток больших кораблей. То, что вы зовете амулетами пути, у нас есть. Готовьте встречу большого посольства. Мы, возможно, договоримся о мире, если на юге расстараются и успеют найти моего сына.

– Ваше величество, ваши слова передаст владыке господин Крид. Я хотел бы просить дозволения остаться при вас, – предложил Дио. – Я служу хранителем, смысл моей жизни – беречь владыку и важных для храма людей. Полагаю, сейчас вы, ваше величество, очень важны для Древа. Во дворце много дел для меня. Надо напеть людям вашей личной охраны амулеты от власти медового голоса, очистить от влияния чужих звуков залы, выявить тех, кто лжет.

Король оживился и закивал. Он думал о других, куда более приятных возможностях. Прежде всего о прекращении головной боли, о спокойном сне без страха покушения, об удалении опасного советника без исполнения обещаний. Мирош усмехнулся. Удалять не придется, а вот найти окажется трудно. Он-то был убежден: как только «Роза ветров» миновала маяк, Гооз забеспокоился. Не дождавшись возвращения своих слуг, он понял, что дело плохо. Наверняка уже теперь советник скрылся у надежных людей. Тех, кого наметил для коронации, скорее всего.