Текст книги "Безупречный враг"

– Надо же, в такой хорошенькой головке помещается нечто полезное, – удивился адмирал. – Как же ты не бывала на параде прежде? Я бы охотно дал приглашение в нашу ложу. И теперь дам.

– О, спасибо, – просияла Ройми и слегка поморщилась, словно преодолевая боль. Ногорро рявкнул, вызывая служанку и требуя сменить холодный компресс на лодыжке. – Мне уже лучше, не переживайте, я этого не стою. Сама виновата, верхом ездить не умею, а вот решилась. Мы спешили в столицу, к покровительнице брата, у нас были письма к ней, я хотела просить о возможности быть в Дильше, на параде. Но вышло так, что я встретила госпожу Лидию здесь, неподалеку, она тоже в дороге.

– Тэль-Коста? – выплюнул неприятное имя адмирал.

– Урожденная Тэль-Дарг, – важно поправила Ройми. – Госпожа путешествует с вашей замечательной родственницей, Денизой. Увы, та грустна, она намеревается разорвать помолвку и не решается сообщить об этом родным. Я подумала, вы должны знать.

– Приятная новость, клянусь акульим зубом! – посветлел лицом адмирал. – Этот Крид – сущий осьминог, своего цвета у него нет, происхождение смутное, ей не ровня. Моя-то Диночка настоящая принцесса.

– Ах, она постоянно о вас говорила, – закивала Ройми. – Тэль-Мары – самый сильный и славный род юга. Опора короны, так и госпожа Лидия сказала. В одном я с вами не соглашусь. Крид – милый человек, не ругайте его. Подарил мне лошадь. – Ройми перешла на доверительный шепот: – Для Дасилей он был бы отличной партией. Брат думает, я ничего не слышу, но это не так. Я уехала от них расстроенная. Разве Ройми не достаточно хороша сама по себе, чтобы брат просил за нее и убеждал этого типа? Вот пусть теперь побегают.

– Старший сын Гравров ухаживает за тобой? – недоверчиво уточнил адмирал.

– Да разве наглый мальчишка посмел бы, – заулыбалась Ройми, потупилась и сообщила совсем доверительно, склонившись к уху адмирала: – Дина сказала, она не против. И даже подарила мне платье для выхода в свет. Голубое.

Адмирал выслушал, щурясь от удовольствия. Все размышления пожилого моряка читались на его лице. Крид – никудышный наследник престола, Ногорро всегда придерживался этого мнения. Увы, Дину, а точнее, Денизу Лойш Тэль-Мар, сговорили за жениха со смутным происхождением при участии самого короля. Без этого брака даже Альбер Лгос находил юного Гравра недостаточно чистокровным для короны. Хорошенькая жена из рода Дасиль – окончательный приговор ему как наследнику. Представитель гордой фамилии Тэль-Мар смотрел на голубоглазую с новым уважением. Знать поименно корабли – это хорошо. Но уметь пользоваться своим единственным капиталом – внешностью, идти на риск ради обретения покровительства в его лице, решиться на скачку по пустынной дороге – это достойно внимания. Как ловко девушка устроила возможность пообщаться! Как выбрала время, ведь летние балы предназначены для выхода в свет.

Ногорро улыбнулся, решительно кивнул: женить Крида – куда лучшее решение, чем убить его. Королю будет не к чему придраться, да и руки останутся чистыми, идея уничтожить род Гравров адмиралу никогда не казалась верной. Хотя бы потому, что, упрекая Мироша в упадке родовой чести, сам он порочит Тэль-Маров куда сильнее, пятная руки кровью. Да и Лидия Тэль-Дарг достойная женщина, уже и без того пострадавшая от интриг двора.

– Я провожу тебя до самого Дильша, золотая рыбка, – пообещал адмирал, заботливо поправляя покрывало на ногах Ройми. – Сам представлю королю как невесту наследника Гравра. Может, Крид и неплохой человек, но вовремя сообщить о браке очень важно. Жаль, твой брат не с нами, всегда важно выбирать курс с умом, у вас-то ветер боковой, понимаешь?

– Ох, как некстати то, что вы торопитесь, – грустно кивнула Ройми. – Он будет здесь к ночи.

– Укуси меня акула! С такими людьми у рода Дасиль появится будущее, – искренне восхитился Ногорро. – Парад без адмирала не начнут. Эта кутерьма с флажками и музычкой состоится в положенное время, и ни на день раньше, и только-то. Я задержусь до утра, мы решим с братом все вопросы. Его величеству придется выбрать себе нового наследника, клянусь пиратским кладом!

– Дина со временем станет королевой и моей покровительницей, – важно кивнула Ройми.

– Обязательно, – рассмеялся адмирал. – Ей следует кое у кого поучиться ловить ветер всеми парусами. Одна беда, господина Мироша уговорить будет трудно.

– Я готова поспорить на деньги, – сказала Ройми. – На большие деньги, ваша светлость…

– Приданое? – понятливо предположил адмирал. – Пять тысяч доленей золотом. Это тяжеленький сундучок, Дина будет довольна. На что спорим?

– Его светлость Гравр-старший еще до листопада привыкнет называть меня доченькой. А Крида мы уже сегодня в ночь поймаем в этой комнате, и он поедет к королю с нами.

Ногорро церемонно поцеловал тонкие пальцы, задумчиво хмурясь. Вечно этим Граврам везет! Умница Лидия досталась никчемному Мирошу, хотя изначально Дарги подумывали о союзе с северным родом Нит. Теперь до оторопи хорошенькая, голубоглазая, практичная и предприимчивая Дасиль сунула крюк в жабры принцу Криду.

– Штиль без радости, – уныло отмахнулся Ногорро, заметив внимание девушки и соглашаясь вслух пожаловаться, что он делал крайне редко. – Видишь ли, рыбка, у меня в семье неладно… Брат сгинул, я кое-как выдержал шторм, хотя его половина, сосватанная в наш род самим королем, была хуже кракена. Но когда мой сын… Жена сломалась в тот год, не вынесла горя. Есть у меня сын, рыбка. Внуков нет. Он вдовый, отчаянно пьет и нуждается в опеке, без этого он вроде выброшенного на берег корабля.

– Так плохо?

Риоми жалостливо погладила по руке и спросила тихо и ласково:

– Что гнетет великолепного адмирала?

Ногорро покосился на собеседницу. Глаза у Ройми оказались глубокие, тревога на лице была подкупающе искренней. Адмирал вздохнул да и рассказал все, что накопилось и тяжким грузом висело, как он утверждал, «на обшивке днища души».

– Лет семь назад, если бы не сложилась ранняя помолвка Крида, – проговорил Ногорро, – у короны был бы иной наследник, Парси Тэль-Мар. Но прошлого не вернуть. Сын умудрился в штиль и без всяких там русалок, одной своей пьяной глупостью, утопить корабль… И где? На рейде, прямо на главной городской набережной. Такой человек никогда королем не станет. Вообще никем уже не станет, – стиснул зубы владелец замка Эрси.

– Неужели нельзя вылечить, как-то повлиять? – задумалась Риоми.

– Я о сыне уже год никому не говорил ни слова, имени его не упоминал, заперев трюм памяти, – прорычал Ногорро и стукнул себя кулаком по колену. – Этот штиль меня сжирает, как крыса – припасы корабля… Я готов выложить все незнакомой Дасиль. Ты как, не пойдешь галсами, сплетни разносить?

– Вот еще!

– Верить не верю, но молчать нету сил, – скис адмирал. – Черно на душе, как в бездне морской.

Адмирал выпрямился и неожиданно связно и спокойно стал рассказывать. По всему видно, сама возможность выговориться была для него целительна. Даже морщинки на лбу сделались мельче… Ногорро, не смягчая ничего, описывал, как его сын сидит часами, согнувшись, никого не слыша, и щупает пустой стол. Как пьет, гуляет по берегу и твердит себе под нос, что с ним разговаривает ветер. Адмирал упомянул и о том, что в замок трудно нанять слуг. Многие боятся оставаться возле Парси, считая его умалишенным.

Риоми долго молчала, не в силах решиться сообщить открыто, насколько хорошо она понимает загадочную болезнь Эрси-младшего. Девушка смотрела в погасшие глаза адмирала и пыталась понять, можно ли и нужно ли ему знать правду. Главная цель достигнута, парад удалось отсрочить. Пока ситуация никому не грозит новыми бедами, привлекать к себе внимание нельзя. У Мироша и Крида и без нее достаточно здешних сложностей, чуждых для оримэо. Адмирал вряд ли станет другом роду Гравров, что бы ни говорила некая малознакомая Дасиль. Да и голос советника глубоко проник в сознание Ногорро, они ведь общаются давно и много… Надо просто промолчать. Посочувствовать, вздохнуть и откланяться, ночь на дворе.

– Это магия, – твердо и встревоженно сказала Риоми, используя понятное для севера слово. – Ваш сын в большой беде. Боюсь показаться слишком любопытной, проявить свою осведомленность тоже опасаюсь, но у меня есть веские основания для подобных подозрений. Скажите лишь, на корабле вашего сына, когда он пошел ко дну, не было ли советника короля или его доверенного лица? Припомните, какой-нибудь смуглый невысокий человек, наверняка я права.

– Гонец из столицы, – кивнул Ногорро. – Человек советника. Он спас сына.

– Наш советник сам колдует и таких же злодеев держит рядом, – шепотом сообщила Риоми, в душе ругая себя последними словами. – Ваш сын не губил корабль, гонец никого не спасал, наоборот, он попытался заставить вашего Парси сделать что-то ужасное. Капитан не поддался, но и не устоял. Его память расстроена магией, понимаете?

– В колдовство я не верю, вот еще туман морской средь бела дня. А советник мне друг. – Адмирал решительно стукнул кулаком по столу. Сник под внимательным взглядом, усмехнулся: – Он много кому друг.

– Пусть друг. Но кто он? Кто его родители? Где его земли?

– Не задумывался, – потряс головой адмирал и, словно отмахиваясь от мухи, дернул рукой. – Просто советник.

– Вы себя слышите? – презрительно фыркнула Ройми. – Просто советники бывают у корчмарей и их пьяных гостей. Подсел, получил выпивку за чужой счет – и советует. В свиту его величества попасть куда труднее. Я, например, буду представлена при дворе только благодаря вам и рекомендации госпожи Лидии. Кто его покровитель?

Адмирал ощутил, что мысли незнакомо и подозрительно путаются, стоит подумать о прошлом советника. Безупречном – это Ногорро знал твердо. Всегда. Только вот, кроме уверенности, ничего другого в сознании не нашлось. Ни имен, ни обстоятельств первой встречи, ни упоминаний о замке, землях, родне.

Дверь приоткрылась, впуская в комнату высокого статного молодого человека. «Брат очаровательной Ройми», – сразу догадался адмирал, читая фамильное сходство. Темные вьющиеся волосы, гибкость движений, чуть необычный разрез крупных глаз, приятная располагающая открытость взгляда. Рауль поклонился с достойной двора изысканностью и попросил позволения присесть.

– Моя сестра мила, но это впечатление обманчиво, – улыбнулся он. – Ио способна добиваться нужного от самых твердокаменных и высокородных людей, имейте в виду. Я сам ее опасаюсь.

– Три тысячи чертей! Любая красивая и умная женщина опасна, что не делает ее общество менее приятным, – отмахнулся адмирал. – Амбиции, и ваши, и Ройми, предполагают наличие ума и требуют высокого покровительства. Я имею в виду брак с Кридом Гравром, который может дозволить только сам король. И его попросит о столь сложном деле именно скрученный в пеньковый канат адмирал, будьте спокойны.

– Однако, – опешил Рауль. – Мои поздравления, дорогая, это было феерически успешное падение с лошади. Руки-ноги целы?

– Вполне. Рауль, у господина Ногорро беда. Большая. Его сын оглушен медовым голосом.

Роул вздрогнул и невольно бросил взгляд на дверь, убеждаясь, что она плотно прикрыта. Адмиралу стало холодно. Наивное суеверие девушки, недавно вызвавшее лишь грустную улыбку, теперь выглядело несколько по-новому. Дасили действительно знали тайну. «Оглушен голосом» – для прибывшего не пустые слова. Тэль-Мар дернул ворот камзола, удивляясь жаре, резко сменившей холод. Если его сын не безумен, если даже не виновен в гибели корабля, то…

– Нет, слишком резво вы перекладываете руль. – Ногорро снова стукнул кулаком по столу. – Надо подумать. Советник мне друг… Три баржи чертей, он всем друг! Поссориться с ним трудно: покладистый, умный, полезный…

– Как медуза, – усмехнулся Роул. – Всем хорош издали. И вполне прозрачен, ничего не таит.

– Мальчика моего можно… – Адмирал задумался над словом.

– Я не способен на это, – покачал головой Роул. – Но Дио, то есть Дион, должен управиться, из молодых… скажем так, магов он самый сильный. Впрочем, мы спешим на парад, едва ли это можно изменить.

– Тут я решаю, отдать якоря или выставить все паруса, – уперся адмирал. – Сын в Эрси. К полуночи будем там, если двигаться верхами и не жалеть коней. Я, клянусь кракеном, с вашей сестрой-то был любезен и охотно согласился заночевать в здешней тесной гавани, потому что собирался съездить в свой замок. Так что, есть надежда?

Роул неуверенно пожал плечами, вышел в коридор и крикнул слугам, чтобы позвали управляющего. Дио пришел быстро. Молча выслушал рассказ о наследнике Эрси. Задумался. Стал спрашивать непонятное для встревоженного отца: откуда дует беспокоящий сына ветер, избегает ли мужчина моря в штиль, как спит, спокоен ли, когда рядом поют и играют на флейте? Ах да, на севере флейт почти нет, одни только дудочки и свирели. Дио уверенно кивнул, выслушав ответы. Взялся подробно расспрашивать снова: как выглядел гонец? Роул ненадолго вышел. Вернулся он со стаканом муки мелкого помола, щедро запорошил стол и взялся пальцем рисовать лица. Адмирал удивлялся искусству и точности портретов. Приглядывался, качал головой – не похоже, ладонь рисовальщика тотчас заравнивала белое поле. Скоро появлялся новый портрет – и так, пока Ногорро не вздрогнул, всмотревшись. Похож.

– Вот и нашелся наш пропавший в шторм шесть лет назад сирена из свиты держателя ветви храма острова Поути. – Роул пальцами зло смял рисунок лица. – Та еще тварь. Араави юга был близким другом Граата, он погиб… Этот тип, Пэи, из числа первых приверженцев Гооза.

– Ничего не понимаю, вы на каком таком наречии поете? – насторожился адмирал. – Но мне очень не нравятся тучи по курсу. Ребята, вы не те, кем стараетесь казаться, а обман я не терплю. И не привык знать меньше других.

– Я как раз совершенно искренне говорила, – обиделась Ройми-Риоми. – Я люблю Крида, я обязана ему жизнью и… и он так просто не отвертится. Король, папа Мирош, Дина и прочие могут хоть лопнуть, а я от своего драчуна не откажусь. Так что спор отменяем, золото мне не нужно, а вот помолвка…

– Ты не золотая рыбка, а прямо акула, судя по хватке-то, будет тебе помолвка, – отмахнулся Ногорро чуть спокойнее. – Что с моим Парси?

– Оглушен, – подтвердил сирена непонятный приговор. – Мне хватит голоса, чтобы возвратить ему сознание, если оно еще цело. Сила человека с Поути известна, мой дар побольше и развит полнее. Песнь в Эрси никто не расслышит, даже советник. Но, великая богиня моря, почему опять надо скакать? Ненавижу седло! Есть ведь лодки, корабли, даже просто доски.

– Ну-ка, ну-ка, дайте мне подзорную трубу… – подозрительно прищурился адмирал, наконец-то догадавшись. – Ты с Запретных островов? Три баржи чертей и кракен в придачу, я скоро начну думать, что и гонец оттуда… смуглый, невысокий, гласные тянет. Эй, кильки малолетние, у вас что, заговор?

– Не у нас, только у советника, – вздохнул Роул. – Пока вы с Граврами боретесь, он сдувает пылинки с короны. Гадит и Дэлькосту, и Запретным островам, всем разом. Две короны лучше, чем одна.

– Проглоти меня кашалот…

– Кашалот, может, и подавится, но советник – нет, – усмехнулся Дио. – В путь.

– Без Крида ни на шаг не сдвинусь! – угрожающе прошипела Риоми, цепляясь за покрывало.

– Сидит в кустах за конюшней, ругается и ревнует, ждет полуночи, – сообщил Роул.

– Не скучно с вами, прям свежий ветер, душа разворачивается, – рассмеялся адмирал. – Кого еще припрятали? Диночка моя, надеюсь, не сидит в каких-то гадких кустах?

– Прекрасная Дениза едет в карете с госпожой Лидией, ругается и требует объяснить, почему всем можно и галопом, и по кустам, а ей ничуть нельзя, – пояснил Роул. – К полудню они сюда доберутся.

Ногорро кивнул, рявкнул, вызывая своего ординарца. Велел всем офицерам ждать его возвращения и никуда не отлучаться под страхом удаления из флота. Видимо, угроза была вполне настоящая: молоденький капитан вытянулся в струнку, обещал проследить. Адмирал распорядился принять кареты Гравров и ни в чем не чинить им неудобств. Наоборот, следует вежливо просить Денизу и госпожу Лидию дождаться его возвращения.

Нигош встретил новую хозяйку снисходительно, его вычистили и накормили, к тому же на конюшню недавно заглядывал обожаемый Крид, который присоединился к группе в ближайшем перелеске. Молодой человек вежливо поклонился адмиралу и спросил, как дела у брата Элиша. Оказывается, отлично. Несмотря на принадлежность к роду Гравров, он на хорошем счету и вообще «стоящий моряк, хоть и малек пока».

До замка добрались на удивление быстро.

Зевающих слуг, испуганных ночным визитом господина, адмирал по просьбе Дио выгнал за ворота, всех до единого. Их оказалось немного, большинство предпочитали не ночевать в мрачном строении, по которому до самого рассвета бродит безумец.

Сын Ногорро и правда не спал. Дио и Роул добыли светильники, зажгли огонь. Прибывшие двумя группами стали бродить по старому замку и довольно скоро наткнулись на Парси. Он выглядел плачевно: небритый, исцарапанный, со следами ссадин и ушибов – видимо, мужчина много раз падал и позже раны не обрабатывали. К тому же сын адмирала носил рваную рубаху и вовсе негодные штаны с заплатами. Прикрыв глаза, он сидел на полу в углу огромного гулкого зала. Руки плотно обнимали колени, Парси монотонно покачивался и тянул горловой дрожащий звук, подобный вою. Адмирал при виде сына даже зарычал от возмущения: он полагал, что присмотр со стороны слуг налажен куда лучше.

Дио сел рядом с больным, вслушался, помолчал. Порылся в сумке и извлек с самого дна тонкий длинный сверток, который, не глядя, сунул в руки Риоми.

– Ио, наиграешь песнь покоя? Помягче и негромко, нужную мне тональность ты помнишь.

Риоми приложила к губам тростниковую флейту. Звук родился легкий и слабый, как дуновение ветра. Парси услышал его и открыл глаза, радуясь поддержке, которую немыслимо долго искал в хаосе царящего в его сознании шума. Адмирал охнул, пошатнулся, впервые за много лет обнаружив у сына осмысленный взгляд. Парси посмотрел в глаза сирене и доверчиво улыбнулся самому важному и ценному теперь ощущению – покою, простому и желанному.

Роул хлопнул по плечам адмирала и Крида, потащил обоих прочь, вывел в коридор и плотно прикрыл дверь. Пояснил:

– Нельзя отвлекать и тем более мешать. Дио и без того придется трудно, прошло много времени, да и пел до него очень сильный маг.

Слово «маг» Роул выговорил с легким презрением, делая поправку на северное незнание возможностей и имен детей моря.

Крид кивнул и с надеждой уточнил:

– А есть ли в этом темном, заброшенном на вид замке хоть какая кухня, на крайний случай – ма-аленькая кладовочка с едой?

Адмирал в очередной раз упомянул кракена, учел акул и баржи, нехотя повернулся спиной к двери, магнитом притягивающей его внимание, и прорычал:

– Гравры – редкостные невежи! «Хоть какая кухня!» Да мои повара готовят так, что королевские от одного запаха готовы топиться, крысы береговые.

– Мне откуда бы знать? – язвительно пожаловался Крид, рассматривая потолок. – К столу Эрси меня не звали ни разу…

– Пробуешь пробить брешь и растравить мне душу? Бессовестный мальчишка! Ладно же, ты на борту, и я поведу нас верным курсом.

Ногорро развернулся и двинулся по гулким галереям. Кухней в родовом замке Эрси именовалась пристройка внушительных размеров. Если бы она стояла отдельно, могла бы сама сойти за особняк средней величины. Роул, закаленный видом крепости Гравр, не стал впадать в ступор изумления, грозящий голодом. Адмирал спустился в похожий на лабиринт подвал и вернулся с окороком и парой пузатых бутылей. Задумчиво изучил залитое воском горлышко. Он сам говорил Ройми, что сын пьет, и теперь пытался понять, откуда в его голове возникла нелепая мысль. Она не требовала обоснований или доказательств, укоренившись в сознании давно и так же прочно, как убеждение в праве советника именоваться советником и, более того, другом.

Первая бутыль забулькала, наполняя кубки. Ногорро скривился: любимый настоянный мед приметно горчил. Подумать только: его, человека взрослого и опытного в играх двора, стоящего в двух-трех шагах от короны, обманули и водили за нос, как сопливого мальчишку. Вторая бутыль пошла полегче, особенно в сочетании с уговорами Роула, внимательного к чужому настроению, а точнее, его полному отсутствию. В конце концов не все потеряно, пока загадочная Дасиль, в глазах которой переливается море, играет на флейте, а ее смуглый «управляющий» творит свою непонятную магию.

Ночь тянулась, мерно разделяемая на порции боем башенных часов… Окорок тоже делился на порции, и постепенно он показался мужчинам, проголодавшимся от ожидания, слишком маленьким. Крид сбегал за вторым, по-хозяйски принес еще связку колбас, копченую рыбу и маринованные в зеленых виноградных листьях овощи с чесноком. Не унявшись, Крид стремительно исследовал корзины возле огромных печей, добавил на стол перец и свежую зелень. Адмирал сидел, следил за тем, как самоуправствует в его доме наглый юнец, и мрачнел. Он нехотя признался себе, что при ближайшем рассмотрении молодой Гравр совершенно не соответствовал портрету, нарисованному сплетниками двора. В своем наблюдении Ногорро обнаружил новый повод для расстройства и сердито уточнил:

– Отчего это красотка Дениза так упорно не желает исполнять волю родителей?

– Мы счастливо и вполне взаимно не любим друг друга, но мы крепко дружим, – весело сообщил нахал, притворно вздыхая.

Услышав детские отговорки, недостойные принца, адмирал скривился:

– Ты, килька бросовая, да кто женится по любви, когда берет на абордаж корону?

– Она мне даром не нужна, – честно сообщил Крид. – Ваша светлость, вы мудрый человек, посмотрите на меня: разве я похож на настоящего короля? Гулянки предпочитаю интригам, клинки – ядам, дружбу – расчету. Папа Мирош отчего-то полагает, что я повзрослею, но мне ведь не шестнадцать. Я не желаю даже вести дела княжеского дома, бабушка Ната меня уже ругала.

– Вот тебе и сели на мель, – поразился адмирал. – Да ты же бестолочь!

Из сказанного вырисовывался неплохой скандал, довольно длинный и шумный, позволяющий поближе познакомиться и интересно скоротать ночь. Потому что сидеть молча в ожидании неизвестно чего очень трудно. Глупо надеяться, но и не надеяться невозможно! Увы, второй окорок ели вяло и без аппетита, ссорились тоже нехотя, замолкая при всяком подозрении на внешний шум.

Наконец в коридоре зазвучали шаги. Адмирал поперхнулся очередным восклицанием, сел и даже забыл упомянуть кракенов и акул. Крид торопливо налил в кубок воды, Роул придержал плечи господина Эрси.

– …не понимаю, что бы вы ни утверждали, – расстроенно проговорил кто-то голосом, очень похожим на адмиральский. – Как теперь, к морскому дьяволу, может быть четыреста семьдесят третий год от подписания Дэль-Гараймского договора? Где меня черти носили столько лет?

– Даже господин Гокс весьма вежлив в последние два дня, а ваша светлость стремится затмить своим воспитанием портовых грузчиков, – возмутилась Риоми, толкая дверь. – Да и видом, если честно.

– Какого…

– Только не надо опять про вонючего кракена. – Риоми обернулась в дверях и погрозила коридору пальцем. – Бедняжка Дина, при таком родственнике мой Крид ей, понятное дело, кажется ангелом!

Адмирал охнул и попытался потерять равновесие, но Роул был бдителен. Крид с кубком воды – тоже. Пережив первый шквал потрясения, Ногорро впал в неконтролируемую радость. И тут мужчины замка Эрси взялись на два голоса и с полным усердием взывать к упомянутым кракенам, не забывая акул, чертей и дохлую – видимо, не вынесла скандала – каракатицу. Постепенно шум стих. Адмирал решился-таки поверить в своего Парси, выглядящего изможденным, бледным, но вполне здоровым, тем более на фоне сине-серого Дио, который кое-как, по стеночке, вполз в зал. У двери сирену поймал Роул, довел до стула, усадил, прислонил к стене, принялся усердно кормить и лечить. Сын Авэи лучше иных понимал состояние хранителя, истратившего весь дар звучания. Его голос дошел до опасной кашляющей хрипоты. Впрочем, капля божья у Дио оказалась и правда на редкость крупной: любимый ученик хранителя Боу восстанавливался быстро, буквально на глазах. Особенно распробовав ранее никогда не попадавший в его тарелку маринованный чеснок.

Жмурясь от удовольствия, он хрустел, нюхал виноградные листья. Наконец Дио смущенно запасся восхитительной колбасой, уложив два самых аппетитных кольца в сумку. Одновременно рассказывать и жевать ему было трудно, так что Риоми пришлось «переводить» невнятное бурчание.

Со слов Дио выходило, что младший Эрси – человек стойкий, медовому голосу сирен не особо поддающийся. Это редкий дар сильных людей, способных видеть мир таким, каков он есть, не выстраивая пустых мечтаний и не принимая вслепую чужих мнений, будь то даже королевская воля. Гонец прибыл на судно, желая опробовать в деле украденный с островов перламутровый жезл. Команда корабля капитана Тэль-Мара должна была погибнуть, услышав пение выдуманной советником зловредной «русалки». А сам Парси, скорее всего, обязан был ее увидеть, чтобы позже, чудом избежав смерти, описать адмиралу, королю и другим важным людям. Но капитан увидел только гонца, лезущего не в свое дело, и прогнал «дворцовую моль», – он сам припомнил эту фразу, – с мостика.

– Не будь у сирены жезла, тем бы дело и ограничилось, едва ли можно убивать капитана корабля ядом голоса в присутствии команды, – кивнул Роул.

Увы, жезл имелся. Гонец испугался, что Парси расскажет вовсе не то, что следует, и положение советника, только-только укреплявшего свои позиции при дворе, пошатнется. Сирена применил жезл, лишил непокорного Парси способности осознавать мир и самого себя. Корабль погиб, капитана «спас» из воды гонец. План сработал, хоть и с некоторыми оговорками. Благодарность адмирала позволила советнику назваться другом княжеского рода Эрси Тэль-Мар, отчаяние ослабило защиту Ногорро, он стал подвластен меду голоса.

Сын Ногорро тоже слушал рассказ, но совсем иначе.

Обманутая память капитана не желала отрешиться от ложного представления. Ему казалось, что каких-то полчаса назад он стоял на мостике «Морского орла», смотрел на бухту Тавра и думал о скором возвращении домой. Полгода он зверел, выполняя бессмысленные капризы посла его величества Альбера Лгоса в Нагроке. Тот изволил совершать морские визиты вежливости к прибрежным князькам – на «Орле». Новый корабль был велик и красив, он вызывал уважение, чего и желал посол. Но именно из-за своих размеров «Орел» совершенно не годился для мелких неудобных бухт возле фамильных крепостей. Команде не единожды приходилось спешно уводить корабль в океан при угрозе шторма. И вот – крупнейший северный порт Дэлькоста рядом. До замка Эрси отсюда можно добраться за каких-то три дня. Дома Кристина, да и отец наверняка теперь в родовом имении. Парси помнил бесцеремонно поднявшегося на мостик смуглого вестового с неприятными змеиными глазами. Помнил приступ удушья, шум крови в ушах, мучительный, заполняющий весь мир… Боль, рвущую сознание.

И вот он открыл глаза, облегченно вздохнул, отмечая окончание недомогания. Огляделся вокруг. Ночь, темный пустой зал вместо палубы, на теле – рваная рубаха. Над ним склонилась незнакомая голубоглазая красавица, зовет по имени… Сперва Парси решил, что его доставили домой в бессознательном состоянии. Но чужие люди упорно твердили, что прошло несколько лет. Он поверил, лишь когда увидел отца. Постаревшего, непривычно сутулого адмирала, к тому же с этим незнакомым тяжелым взглядом исподлобья. Ногорро шумел напоказ, был чрезмерно груб, потому что происходящее было слишком непостижимо. Сын помнил иного отца: беззаботного и щедрого, не нуждающегося ни в короне, ни в родовых титулах, адмирала, под командованием которого флот, обожающий своего «батьку Гора». Разве можно желать большего?

Оказывается, и океан не спасает от тяжелых мыслей, а уважение моряков не помогает в отчаянии, хотя наверняка команды флота хором просили всех почитаемых ими богов за своего Гора. Бывший капитан «Орла» молча сел к столу, пытаясь осознать свое нынешнее положение. Как человек практичный и не склонный легко сдаваться, он готов был разобраться в ситуации, чтобы немедленно заняться возвращением долгов. Потому что кто-то обязан ответить за гибель «Орла» и клевету.

Но когда Парси еще раз осмотрел малый дворцовый зал, он иначе оценил и недостаток света, и отсутствие запахов готовки, и незнакомые лица гостей. Сердце тоскливо сжалось.

– Как это перенесла моя Тина? – насторожился младший Эрси, отбирая у прожорливого оримэо колбасу для собственных нужд. – И где она, кстати?

– Погибла год назад, – виновато выговорил Ногорро. – Это снова был один из кораблей, утопленных русалками. Даже не похоронили по-людски, обломки нашли на берегу лишь через три недели. Твоя Кристина все твердила, что дело нечисто, показывала тебя знахарям. Видимо, некоторым не особенно нравилась ее суета.

Повисла тяжелая тишина. Дио жевал так энергично, что Риоми, знающая его лучше прочих, заподозрила подвох.

– Смотри, подавишься скрытностью, – угрожающим тоном предупредила она. Обнаружив чрезмерное внимание к еде и у Роула, девушка еще больше призадумалась. – Ладно, клацайте зубами, злодеи. В храме мимо моих симпатичных ушек новости не могли прокрасться… Так когда? Прошлой осенью. О-о, ну я же наверняка знаю!

– Бедный наш владыка! – посочувствовал Роул. – Ему приходится еще хуже, чем Авэи с моими выходками.

– Не отвлекай меня. Я думаю! Был кораблик, назывался смешно… Я запомнила, потому что слово не морское. Маленький, и шел он на юг. «Сойка»!

Адмирал подпрыгнул на месте, кивнул и с уважением посмотрел на девушку, которая, похоже, действительно знала наперечет весь флот Дэлькоста и его соседей. Парси медленно повернулся и тоже с некоторым облегчением нашел голубые глаза, полные слез. Все же нельзя терять надежду, ведь это та самая девушка, которая вызволила его из кошмара. Она была рядом, держала за руку и уговаривала, как маленького… Ее душевной глубины хватило, чтобы понять боль утраты себя прежнего – капитана, моряка, уверенного человека… И теперь она знает, что кошмар безумия готов вернуться, уже навсегда. Можно пережить то, что его обвинили в гибели корабля. Со временем хватит сил принять и худшее – мамы нет в живых. Однако она болела давно, и родные готовились к неизбежному.

Но как дышать, если кто-то погубил Тину? Парси устало прикрыл глаза. Собственно, без нее даже в мести нет смысла. Разве этим что-то вернешь или изменишь?

Голубоглазая, в отличие от капитана, не думала сдаваться. Она припомнила детали, даже название корабля. «Сойка»! – Губы Парси дрогнули. – В лучшем случае – большой шлюп. Странно: почему он шел на юг? И как далеко этот юг?»