Текст книги "Безупречный враг"

Девушка села рядом и переплела пальцы, неловко пряча испуг.

– Говорить нельзя, но и молчать… – робко начала она. – Простите, божественная, я нарушу закон. Так, мне кажется, будет верно. В городе произошло нападение на людей храма. Вы их знаете. Сирены проклятого Гооза подстерегли, все так дурно вышло…

– Кого? – холодея, прошептала Риоми.

– Пострадали десять человек, и от голоса, и от оружия. Хуже всего то, что двое тэльров при смерти, их сейчас смотрит лекарь во внешнем пределе, боится, до лечебницы их не донесут… Я побежала сюда, получила для вас разрешение на выход в зал молитв.

– Спасибо, веди.

Риоми пошла за сиреной, не смея думать о страшном. Возле выхода из внутреннего круга она остановилась, дождалась двоих стражей. Сирена пропустила Риоми вперед и пошла следом, внимательно изучая коридоры. Если здесь укрылись чужие, она успеет поднять шум.

Но сирена и не собиралась этого делать. В ближайшем пустом коридоре, не наблюдаемом с балконов, она же и воткнула в руку Риоми иголку с сонным ядом, усадила сирина на скамью и остановилась, прикрыв глаза и переводя дух. Все пока идет хорошо и легко. Стражи по-прежнему спокойны. Им велено охранять сирина – они охраняют. Просто сирин устала и присела отдохнуть.

Человек в одеянии служителя внутреннего круга бесшумно подошел к рослым воинам со спины.

– Араави приказывает вам: служите верно и ни о чем не вспоминайте. Это тайна храма. Поняли меня?

– Да, о сиятельность, – тихо молвили оба.

– Стойте и ждите. Сирин должна помолиться.

Человек в ярких синих одеждах поднял Риоми на руки и скрылся в нише. Почти сразу оттуда вышла… Риоми. Молоденькая сирена усмехнулась – весьма искусно созданное сходство! Конечно, глаза не голубые, а волосы грубо и не особенно опрятно завиты на горячих палочках, но мелочи пока что неважны. Поддельная Риоми станет смотреть в пол, ей так велено. Пройдет неразоблаченной. К тому же танцовщица, походка гибкая, совсем как у сирина. Кутается в шарф – нездоровится ей. Хорошая кукла.

– Араави приказывает вам: служите верно и ни о чем не вспоминайте. Это тайна храма. Поняли меня? – монотонно повторил незнакомец.

– Да, о сиятельность, – тихо шепнули стражи.

Сирена проводила куклу и вернулась во внешний предел. Сквозь зубы выдохнула: пока ей исключительно везет, даже трудно поверить! Конечно, во второй раз она шла другим коридором. Зато на руках настоящее прошение на посещение города. И разрешительная печать тоже настоящая, глупый безродный мальчишка-хранитель готов потакать таори, на что-то надеясь… Впрочем, и письмо о тяжелом состоянии матери и недуге сестры, которой для передвижения необходимы носилки, – тоже подлинное. Ей самым искренним образом посочувствовали и дозволили пригнать к причалу лодку, большую и торжественную, с гербом рода.

– Как просто… – презрительно бросил ожидающий сирену человек в синих одеждах внутреннего круга. Он сидел рядом с Риоми в нише для молитв. – Фиэ, ты хорошо проделала свою часть работы. Газур будет доволен. Вот его шарф в подтверждение милости.

– Благодарю. С моей семьи будет снята опала?

– Теперь – да.

– Это… это счастье для нас всех, я так рада, что его великолепие обрел прежнюю твердую веру в наш род. Я готова покинуть храм и служить дворцу.

Самая богатая женщина острова Итооза, щедро одаренная каплей божьей сирена, служила газуру и не лгала Риоми. Фиэ твердо знала, что недавно повелитель не смог похитить энэи Элиис. Теперь газур пожелал заполучить ее дочь. Это совершенно понятно и даже закономерно, разве могут все сирины быть во власти храма? Ведь правит Древом газур. Фиэ, знатная таори, решилась идти до конца, исполняя волю жемчужного повелителя. Да, пришлось нарушить закон, но есть благо храма и потребность Древа. Второе – выше. К тому же род Тоози давно и сильно виноват перед Яоолом. Брат Фиэ погиб во время мятежа, и вина храма в этом злодеянии казалась несомненной, ведь юноша просто запутался, она-то знает его, с самого рождения вместе, братом руководил не умысел. Были ошибка и злой навет, а может, еще и влияние меда голосов… Теперь ее слезные послания наконец-то доставлены во дворец надежными людьми, его великолепие все прочел и понял. В мудрости своей решил испытать род Тоози, доверив энэи Фиэ ответственную и сложную задачу. Дочь владыки, по мнению таори с острова Итооза, похищали ради торга и принижения роли зарвавшегося храма. Так что газур будет доволен своей верной подданной, а Риоми обретет нового покровителя.

Пока что Риоми спала, и слуги медленным шагом несли гордую своим успехом таори из рода Тоози по крутому спуску к пирсу.

Тяжелая лодка – два узких корпуса, скрепленные бортами и накрытые общей плоской палубой с обширным навесом, – торжественно прошла мимо большого порта, к дальним малым пирсам торговых кораблей соседних островов. Там, как сказали Фиэ, сирина и спрячут. «Риоми ничто не угрожает», – несколько раз уточнил сирена-посредник. И поверить было легко: кто в здравом уме станет вредить сирину? Это ведь единственная защита от Волны, а до новой остались считаные годы.

Женщина мяла шарф и снова говорила себе, что она поступает верно. Она все учла, так надо. Сам газур оказал высокую честь семье Тоози и снял опалу, нет сомнений. Вот и его платок передали – прямое указание к действию… Носилки стояли в лодке, в них сидела Фиэ, с новым сомнением глядя на сонную беззащитную девушку. А может, все же зря она так безоглядно предает храм? Впрочем, поздно, вот уже и причал, палуба чуть качнулась, гребцы сошли на берег. За закрытыми шторками возник шум, что-то упало. Энэи Тоози вздрогнула. Приглушенный и быстро оборвавшийся визг не оставил сомнений: ее все же обманули. Таори попыталась хоть что-то исправить, достала масло цветка лоо, откупорила флакон и сунула под нос Риоми, встряхнула ее за плечо. Если успеет очнуться – им обеим никто не страшен, море рядом! Да и свой голос Фиэ полагала сильным…

– Не надо, – мягко посоветовал невидимка за шторкой. – Ей пока следует спать. И вам, уважаемая энэи, тоже пора. Как когда-то брату. Он был такой смешной, пытался убить сирену голыми руками. У меня вышло лучше, и я скоро стану скорбеть по всему роду Тоози. Наивность – не украшение, а порок. Теперь вы это понимаете.

Фиэ вскрикнула и попробовала выбраться через ковровую дверцу, дальнюю от местоположения голоса. В горле уже рождался звук, несущий смерть… Рука опытного стража оборвала эту запоздалую попытку обороны одним коротким движением, вернула обмякшее тело на подушки носилок. Платок соскользнул на палубу, багряный, как кровь таори…

Страж отпихнул Фиэ, достал спящую Риоми и понес к другой лодке. Багровое солнце тонуло в темной воде, погибало, пятная алостью дорожку бликов. С причала тоже капала кровь. Носильщики, гребцы, две служанки – никто не уцелел. Они умерли мгновенно. Храмовые стражи внутреннего круга не зря считаются самыми опасными бойцами Древа. Даже такие, с пустыми безразличными взглядами. Куклы. «Еще более удобные», – усмехнулся кукловод, ступая в лодку. Без собственных мыслей и глупых сомнений – они подчиняются тотчас и становятся невероятно быстрыми.

– На весла, шваль, я спешу, – рассмеялся сирена. – Эоор, ты проверил, никто не слышал? Все же они кричали.

– Место тихое, повелитель Гооз. Я выбрал заранее, как было велено.

– Собрал сирен?

– Нас всего пять, увы. Они добрались до Пэи, он утратил голос и ждет казни на берегу неоткупленных. Но вас не предал, наш человек в храме сказал, что его пытал сам хранитель Боу.

– Доставьте на место. Пристрою при новой власти, уж не обижу, – усмехнулся Гооз. – Верность – редкое качество для вас, продажных.

Эоор смущенно смолк, кивнул и ступил во вторую лодку. Риоми на миг очнулась, вынудив обоих сирен замереть. Гооз достал метательный нож. Здесь, на воде, эта девочка их сотрет в пыль, не шевельнув и пальцем. Но она лишь охнула, жалобно всхлипнула, свернулась клубком и замерла. Поодаль мелькнула спина дельфина, почти неразличимая.

Несколько мгновений спустя стражи уже сидели на веслах. Лодка шла стремительно и ровно. Когда луна осветила воду, обнаружила кровь и испуганно спряталась за легкой кисеей облачка, ни один след лодки не тревожил поверхность бухты. Гооз не собирался далеко увозить свою добычу. Обряд короток, а время дорого. Сирина ведь станут искать, и искать люди араави умеют…

Только утром станет уже поздно.

Дельфин подозревал что-то подобное. Он темным призраком метнулся через залив, выпрыгнул из воды у пристани храма и истошно засвистел. Но никто его не слушал. Однако няньки знали все о своей обожаемой девочке. Если глупые безразличные люди не хотят понимать и помогать, надо найти умного и небезразличного. Очень скоро целые группы искали, волнуясь все сильнее. Лодку араави они заметили у входа в бухту.

Когда весло Крида протаранили и подняли в воздух, принц не стал делать глупостей, твердить, что здоровенные рыбы сошли с ума, что Боу следует их успокоить. Крид выслушал крики встревоженно. Кивнул.

– Боу, или я сошел с ума, или у Сказки те самые сложности, на которые вы мне намекали, – нахмурился принц. – Он говорит, дело плохо.

– Что еще?

– Если бы я умел понимать лучше! Зато я знаю иное. Здесь имеется одно место, построенное таким образом, чтобы сирин не мог воспользоваться своей силой. Начинать поиски следует там. Если догадки верны.

– Скоро мы узнаем, еще до пирса…

– Я сойду тут. Парнишка пищит, что готов подбросить, – усмехнулся принц. – И вам дорогу покажут. Вы уж не задерживайтесь. Но и лезть туда без должных сил нет смысла.

– Сделаю как следует, – кивнул Боу.

– Я с тобой, – уверенно сообщил Роул.

– Нет уж. Дельфин пока всего один. Иные, я уверен, вас найдут и покажут, куда плыть.

Крид снял сандалии и принял сверток с оружием, который уже извлек из общей кучи на дне лодки Уло. Газур возмущенно требовал объяснить, в чем дело, и не сметь принимать решений без его участия. Но ничего не добился. Лодка не сменила курс, а наглый тэльр не стал тратить время на пояснения.

Глава 12

Ночью в теплой темной воде бухты южного океана, чувствуя под рукой плавник дельфина, Крид вдруг испытал особенное, пугающе двойственное состояние. Он путался и сомневался. Где-то рядом начинается сон, в нем принц был русалкой, с хвостом и способностями, недоступными человеку. А здесь – явь? Вроде бы так… Ноги, совершенно не годные для плавания. Легкие, требующие воздуха. Глаза, которым вода и пена не особенно приятны. Дельфин снова запищал – и Крид послушно вдохнул и задержал дыхание. Плавник ушел вниз. Над головой сомкнулась вода, из глубины скользнули еще две тени, пристроились по бокам. Они точно знали, где надо искать любимого сирина. И о том, что с берега приглядывают за бухтой, тоже помнили.

Под водой ощущение своих вторых способностей стало куда ярче, приблизилось вплотную. Теперь Крид отчетливо слышал дельфинов и безошибочно понимал их. Его проводник жаловался: никого из своих не было у пирсов, где он нашел голубоглазую девочку. Стаей они бы навалились, чтобы вместе перевернуть лодку. В одиночку дельфин не решился воевать, рядом было двое злых сирен с сильными голосами. Приплывшие позже свистели, торопливо делились своими наблюдениями. У берега многолюдно. Едва удалось найти тихое место для того, чтобы вынырнуть. Это основание стены, но сама стена – высокая. Как быть? Крид замычал, не открывая рта: «Сойдет». Понять его не смогли, но догадались, что человек не против. Обрадовались, пообещали докричаться до сиринов и собрать сюда большую стаю дельфинов. Вдруг понадобятся?

Над поверхностью волн непонятные ощущения покинули сознание, словно сбегающая с волос вода. Крид с удовольствием вдохнул, дал себе несколько мгновений отдыха, изучая крошечную бухточку и стену над ней. Это была складка угла у выступающего из монолита стен квадрата сторожевой башни. Камни торчали вокруг замершими фигурами и надежно маскировали появление тэльра: подумаешь, одним серым силуэтом больше, ничего приметного.

Дельфины шумно вздохнули и ушли в большой залив. Крид достал ножи, в последний момент добавленные Уло к привычным саблям. «Молодец, сообразил», – благодарно улыбнулся принц и пополз к стене. Вверху изредка слышались шаги. Далеко, но следует учитывать этот факт. Огней в темной крепости не жгли, лодок у ее подножия не держали – старались сохранить тайну своего присутствия.

Стена оказалась замечательно старой, океан крушил ее век за веком. Штормы били молотами валов, а великая Волна ломилась огромным тараном. Порода, из которой вытесали блоки, была неоднородной, слоистой, и некоторые жилы особенно охотно поддались затяжной осаде. Камни потрескались, в них возникли широкие промоины-щели, подобные ступеням. К Дине в ее особняк было намного сложнее лезть на спор. Зато какой опыт!

Крид шел вверх почти как по лестнице. Четыре этажа. Передышка. Первый пояс, выше блоки мельче и уложены чуть иначе. Зато буквально в пяти локтях – первая бойница окна. Пустая, темная, опасная. Добраться до нее оказалось непросто, ведь шума принц не позволял себе и теперь.

Не напрасно. Крид закрепил один из ножей в удачной трещине и встал на него, оказавшись рядом с окном. Звуки из внутренних коридоров стали слышнее. Там, за стеной крепости, отзывался гулким эхом большой зал. Как раз сейчас по неровному полу идут люди. Целая группа, шум шагов дробится и множится. Встали. Как-то слишком резко, все сразу. Охрана?

– Приказ араави: охраняйте дверь, – ласково вполз в уши голос, на редкость доверительный и властный, не способный лгать. – Любой, кто подойдет, – враг храма.

– Да, владыка, – хором отозвались послушные.

Шаги удалились прочь, это были шаги одного человека. Крид впился пальцами в камни и завертел головой. Значит, ему следует идти туда же, за фальшивым «араави», а это – правее. Вон и ближайшее окно. Удобное, с редкой декоративной решеткой под ним. «Глупость для красоты, под цветочки», – хмыкнул Крид. Спасибо Уло, он и веревку дал. Недлинную, но хватит. Понадобится чуть позже.

Принц нагло шагнул в зал через низкий подоконник, качнувшись на ноже влево. Лезвие взвизгнуло, но не покинуло щели и не сломалось.

– Я гонец араави, – громко сообщил Крид статуям у двери.

Ох, много-то их как, дюжины две! У одних одежда новая, иные оборваны и грязны – видимо, их сознание давно спит. И спит по-разному, эти тонкости Уло еще на Поути ему объяснял. Одни «стерты» и слышат лишь прямой приказ своего аоори или сирены. Это необратимое состояние. Глаза пусты, поза застывшая, выражение лица даже не тупое, а скорее младенчески-глупое, у некоторых из полуоткрытого рта тянутся слюни, и их не вытирают.

Есть и другая часть стражей – стоят уверенно, смотрят цепко, только зрачки расширены и размашистость жестов избыточна. Эти просто «подавлены», по определению Уло. Таким кажется, что сейчас они исполняют настоящий приказ, очень важный и ответственный, отзвуком слов заполнивший все их сознание, где не осталось места для собственных мыслей. Надолго удержать опытных стражей в подобном подчинении нельзя, да и погрузить в него можно, лишь имея жезл и большой дар меда в голосе. «Подавленные» будут исполнять приказ более полноценно, они – старшие в общей группе. И стараются, как им кажется, для пользы храма. Ребятам велели охранять дверь. Осторожнее надо со словами…

Крид еще раз порадовался своей мокрой рубахе, отчетливо синей, с широкой белой каймой и сложным узором. Он – важный гость храма. И к двери, само собой, подходить не собирается.

– Я гонец кораллового араави, – уточнил наглец. – Сюда движется отряд мятежников, их много. Слишком много, вам не спасти дверь.

– Мы обязаны, – отозвался рослый воин, радуя Крида своим умением думать и общаться.

– Дверь нужна храму, – с нажимом сообщил принц. – Любой ценой! Араави полагает, ее надо вынести и закопать на глубине не менее десяти локтей. Сверху песок выровнять, замаскировать камнями и водорослями. Надо спешить, мятежники близко. Спасите дверь. Приказ араави!

Крид внушительно помолчал и полез обратно через подоконник. Позади сопели и топтались. Принц ругал себя последними словами. На что он тратит время! И кто сказал, что глупейший приказ человека, не имеющего и капли дара сирены, исполнят? Впрочем, он принц, у него властность в голосе с рождения, может, это тоже чего-то стоит… По залу разнесся стонущий хруст. Кажется, даже камни стены шевельнулись. Крид с трудом преодолел соблазн хоть уголком глаза глянуть, как спасают особо ценную для араави дверь. Он видел «сокровище» мельком, за спинами стражей, в глухом ночном сумраке. Достойная вещь, в шесть локтей высотой, в два кулака Уло толщиной, а еще и сплошная медная оковка с рельефными узорами. Такую вывернуть голыми руками невозможно.

Впрочем, пусть стараются, быстрее очнутся. Крид достал веревку, заново поблагодарив Уло за нож, который с достойным стража упорством не ломается и держится в щели. Пристроившись поудобнее, Крид перевязал веревкой второй нож вместе с ножнами посередине, бросил вверх и вправо. Если повезет, нож будет «якорем», удерживающим веревку. Застрянет в ковке решетки и послужит делу… Уф, с третьей попытки застрял.

Принц наскоро попросил богиню Сиирэл не умирать раньше времени и позаботиться пока о важном для них обоих: о прочности крепления решетки к стене. Все же сейчас на решетку наляжет довольно крупный цветок. Наверное, здесь именно такие и выставляют за окна: решетка даже не скрипнула. Скоро Крид стоял в широкой галерее, похожей на ходы внутреннего храма. Он убрал нож за спину, застегнул пояс с саблями и пару раз прочесал пятерней мокрые волосы к затылку, уговаривая не мешать и не лезть в глаза.

Слева, довольно далеко внизу, глухо стонала упрямая дверь, не желая спасаться из любимого косяка, который для нее вообще-то родной. Правее было тихо и темно. Крид понадеялся, что стражи – последний рубеж массовой охраны. Дальше только сирены. «Нелепая надежда!» – фыркнул он. С ними-то что делать? И, кстати, почему никто не спешит выяснить, в чем причина шума?.. Нет, уже спешит.

Легкие шаги почти не рождали звука. Сирена оказался человеком обычного для оримэо сложения – невысоким и стройным. Мимо решетки с «цветком» он шел, не повернув головы. Крид возмущенно выдохнул, сирена гибко повернулся, рука наметила начало броска ножа… и упала, не успев даже отпустить сталь в полет. Да, ножи Уло – определенно толковая вещь. Жаль, что даже ему, счастливчику Криду, не может везти вечно. Принц вытер лезвие.

– Эх, допросить бы тебя, – пожаловался он шепотом сирене, оттаскивая вздрагивающее тело в уголок. – Но таким нельзя давать открыть рта… Даже молча кивая, ты опасен. Вдруг вы общаетесь писком, словно летучие мыши, или еще как.

Сирена не ответил, в последний раз хрипло булькнул рваным горлом и затих. Крид отстегнул укрепленные возле смуглого запястья ножны, пристроил на своей руке и пошел по коридору. Если вся охрана левее и ниже, значит, ему точно сюда, направо.

Первый зал пустовал. Отодвинутый стул, скорее всего, еще недавно был занят сиреной, приказавшим охранять дверь и уже не опасным. Крид заспешил дальше. Босые ноги ощущали холод пола и его грязь. Точнее, пыль – в крепости давно не убирались. Судя по характерному нежилому запаху, тут вообще не бывали много лет. Если бы ночь оказалась светлее, Крид смог бы рассмотреть следы и двигаться уверенно в нужную сторону. Вон три двери – которая из них ведет к Риоми? Впрочем, не так уж и темно. С тех пор как он нырнул, света в безлунном мраке прибавилось, это приятно, хоть и странно. Если присмотреться, то и без факела ясно видно – средняя, туда ведут пять дорожек следов. Приятное число, всё не две дюжины! Обнадеживающее.

Коридор изогнулся и ушел левее, повторяя форму скального выступа основания замка. Поворот, еще один, и нет ветвлений, а двери все старые и пыльные.

– Сто-ой, – коротко приказал властный голос, ударом подсекая колени. – Ко мне по-олзи, го-олову вни-и-из.

Крид усердно пополз, двигаясь нарочито деревянно, словно через силу. Удавалось отлично, его душил смех, судорогой скручивая плечи. Когда люди, родной язык которых содержит кучу гласных, их еще и тянут – это что-то. Может, именно нелепость звучания помешала вслушаться в команду и исполнить ее всерьез? Крид подполз к самым сандалиям. Сверху кто-то изучал его спину. Задумчиво. Звякнул ножнами, приняв решение:

– Умри-и-и. Приказ араави-и.

Протянули длинный кинжал. Ну и порядки у них тут! Подчинение полное, не зря Тэии долго не решалась поднять голову и глянуть на газура, а Гоо, бедняжка, вообще говорила при короле с огромным трудом. Но он-то принц, он подчиняться не привык. И араави ему – советчик, но не хозяин. «Главное, – усмехнулся Крид, – убедить себя, что ты не пустое место». Он охотно принял кинжал, чуть качнулся, поднимаясь на колени, и вернул оружие сирене, но уже лезвием вперед. Торопливо рванул тело вниз и зажал рот.

– Свой надежнее, – сообщил Крид еще живому слуге Гооза. – Но и этот неплох. Спасибо, враг. И, ты прав, приказ араави – «умри». Молча.

Крид выругал себя самыми черными словами из лексикона Гокса. Пер, как слепой дурак, не глядя и не слушая толком. Если бы коридор охранял не сирена, с которым и принцу не сравниться в самоуверенности, а обычный лучник или арбалетчик, результат оказался бы однозначно в пользу врага. Поосторожнее надо быть.

За следующим поворотом обнаружилась лестница. Темная. Крид пожал плечами, в очередной раз понимая, что видит следы, и не понимая, как ему это удается. Пыль была стерта со ступеней, ведущих вниз. Тэльр прислушался. Вроде и тихо… а вроде и нет. Ползет что-то, как озноб по коже. Не звук даже, а его тень. С ней, призрачной, мешается сквозняк, тянущий снизу запах сырости и затхлости подвалов. Мерзкое место.

Принц осторожно двинулся по лестнице. Огромный центральный столб мог поместить в себя еще одну, узкую винтовую. И наверняка помещал. А извне широким пролетом прилепилась эта, вторая, прилегая к дуге столба на середине пролета и отходя от нее выше и ниже. Крид перевалился через перила: темно, пусто и жутковато. Где дно, не хотят разбирать даже его глаза. Ладно, может, и неважно. Два десятка ступеней вывели на площадку. Жилой уровень? Может, когда-то и было так. Двери, ниши, старые ковры, узор на стенах. И никаких следов. Высокие ступени ведут ниже, по второму пролету лестницы, повернутому относительно первого под прямым углом. Еще двадцать.

Приметив отблеск света, принц обрадовался. Значит, где-то рядом Гооз, и наверняка его Риоми там же. Она пока что живая и здоровая, а как иначе? Крид было улыбнулся – и тотчас сокрушенно покачал головой… По словам Уло выходит, что сирену с жезлом не одолеть, тем более в одиночку. Так что же делать? Тэльр сел и наспех припомнил весь разговор. Уло дал много ценных советов, вот ведь толковый страж. Из них надо выбрать лучшее для себя средство… Заболтать! Посильно, пожалуй, раз нет иных путей спасения. Знать бы, чего хочет от Сказки этот гнилостный советник.

Можно послушать для начала. Обычно злодеи, веря в безнаказанность и в усердие оставленных умирать одурманенных воинов, охотно говорят о своих высоких целях. «Заговорщик тяготится тайной и мечтает о признании», – так однажды сказал отец. Правда, он тогда рассказывал о дедушке Альбера, тот отнял трон у рода Тэль-Мар, благополучно правил много лет и был убит мстителем, которому сам король все и рассказал, полагая врага мертвым…

Крид извлек сабли из ножен и, не дыша, ступил в коридор. На сей раз он первым углядел сирену возле дверей. И хищно улыбнулся. Не одному ему любопытно: вон, прилип к щели – силой не оттащить. Замерзшие на камнях босые ноги накопили пыльную корку и уже не шлепали по полу. Крид зябко передернул плечами и порадовался, что не снял сандалии с сирены двумя уровнями выше, хотя такая мысль и возникала в сознании.

Каких-то десять шагов, и все будет замечательно. Девять, восемь, семь…

Сирена вздрогнул и обернулся на счете «два». Сабля убедительно посоветовала горлу не затевать шум и вообще беречься острого. Гооз, конечно, может выиграть или проиграть, но его слуги имеют более скромные планы. Сирена замер и послушался, он хотел жить. В награду за сообразительность остался сидеть в одной из комнат, с особым старанием перевязанный веревкой Уло, а затем еще и ознакомленный с рукоятью ножа того же замечательного стража, опустившейся на затылок.

Крид вернулся к освободившейся щели и занял место любопытствующего.

Зал по ту сторону двери был довольно велик и пуст, он, скорее всего, предназначался для проведения неких ритуалов храма, непонятных тэльру. Свод потолка уходил ввысь. Окон не было, где-то безмерно далеко вверху имелись щели, наклоном и формой подобные той, через которую сам Крид однажды лез, спасая Риоми в прошлый раз.

В стенах укреплены четыре факела. Весь пол середины зала занят нелепым узором. Крид пригляделся. Дина как-то показывала ему очень похожий. На севере уже лет семь увлекаются «рисунками силы». Происходят такие рисунки из культа незнакомых богов народа, живущего далеко, за горными перевалами. И, как уверяла подруга, двор полагает, что рисунки позволяют чуть ли не принудить высшие или глубинные силы служить хозяину, стоящему в центре узора. Крид знал об узорах гораздо больше, но говорить не стал, как и обещал в свое время дядюшке Левину де Бирну. Бабушка Натэлла много лет пыталась отспорить для Левина родовое имя князей Тэль-Даргов. Король упирался, выторговывая с недостойным его титула азартом то рубины, то собак, то право на торговлю с востоком, исконно принадлежащее княжеству Даргмир. Но бабушка не унывала и твердила, что, если ее драгоценному мужу Мишеньке племянник важен, фамилия у Левина сменится, эту войну король проиграет… Сам Левин, сын от неравного брака сестры князя Михля, вполне безразлично относился к суете вокруг своего титула. Он сперва странствовал, а затем засел в горном домике Тэль-Даргов и старательно перевел и переписал начисто книгу северных шаманов, внеся ошибки во все узоры. Как говорил с усмешкой сам Левин, любуясь искаженными узорами, он старался «для всеобщей безопасности». И рассказать о подлинных тайнах шаманов Левин не мог даже самой сладкоголосой сирене. Уже шестой год пошел, как его гнусное величество Альбер Лгос отослали любимого дядьку Крида с посольством куда подальше – то есть к этим самым шаманам. Чтобы глаза не мозолил и не умничал, с советами не лез. И появился у короля новый советник…

Занятно: моду на узоры силы ввел, видимо, Гооз. Нашел тему интересной и втравил весь двор в игру, которая позволила искать нужное, не только не привлекая внимания, но и используя усердие знатных дураков-тэльров. Ладно, что там еще важного в зале?

Принц рассмотрел Риоми у дальней стены, в массивном кресле, похожем на то, что использовалось в пыточной камере для Пэи. Запястья девушки плотно крепились к подлокотникам. Беспокойство чуть отступило. В целом Риоми выглядела неплохо, пока ей ничего дурного не сделали. Рядом, у ног сирина, сидел человек в серой невзрачной рубахе. Приглядевшись, Крид с изумлением узнал… Пэи. Хмурого и очень решительного. Принц задумчиво пожал плечами. Гооз, наверное, счел бывшего союзника по-прежнему своим человеком. Но вряд ли это правда. И сегодня станет окончательно понятно, то ли упрямец охраняет сирену от сирина, то ли, наоборот, дочь владыки – от советника.

Еще одна сирена, женщина средних лет, усердно ползала по полу и проверяла линии рисунка, сравнивая их со схемой на небольшом листке. Она была бледна и приметно дрожала. По-видимому, дело не ладилось.

Гооз сидел в центре узора, на бордовой парче, покрывающей круглый пуфик. Бывший советник короля Альбера выглядел отвратительно. Тощий, с нездоровой желтизной кожи, рано узнавшей морщины. Полуседые волосы, распущенные и весьма длинные, разбросаны по плечам. Темные глаза, некогда крупные, но со временем утонувшие в складках век, лихорадочно блестят. Паучьи лапки мечутся, сухая кожа то расправляется, то снова собирается в старческие складки на запястьях, предплечьях и у локтей, словно она стала велика резко похудевшему старичку. Ага: хотя бы одна ладошка постоянно гладит перламутровое навершие короткого жезла, зажатого меж коленей. Острое безгубое крысиное личико, отлично знакомое Криду еще по приемам у короля, лоснится от пота и выглядит противнее прежнего. «Гооз, – прикинул принц, – кажется полупьяным – шутит, смеется и говорит, не переставая. Действительно, трудно столько лет молча вынашивать свой план». Да и узор силы, тем более искаженный, мутит голову не хуже пения сирены. Тэльр усмехнулся.

– Ты умрешь не зря, – вещал пожилой советник с надрывом показной убедительности. – Твоя кровь содержит каплю божественной силы Сиирэл. Последнюю, понимаешь? И когда я получу ее, то стану равен богам. Я объединю страны, я буду выше всех людей и смогу повелевать миром. Океан будет покорен мне, весь и полностью, от облаков, льющих в него дожди, и до неведомых донных глубин. Я стану живым богом – Гоозом Великолепным.

– Это титул Яоола, – спокойно поправила Риоми.

– Да, но я стану выше… и буду именоваться Надвеликолепным! А ты не хочешь по-хорошему отдать мне кровь! Ну что ты упираешься, все равно возьму! Понимаешь, цель высока, я шел к ней всю жизнь. И теперь уже меня нельзя остановить. Без твоего согласия я все равно обрету власть, но отданная по доброй воле капля увеличит ее многократно. Всем богам приносят жертвы, это высокая честь.

– Не убедил, – виновато вздохнула Риоми. Потом опустила веки и добавила своим бесподобным капризным тоном: – Пока – не убедил. Папа проповедует намного лучше. Какой же ты бог, если я не верю?

– Сирины не умеют слушать голос, хотя в круге силы он звенит могуществом, – скривился Гооз. – Твоя мать была столь же даровита и упряма. Но именно она сказала однажды, при нашей встрече: «Гооз пересилит храм». Великое пророчество! Я был вдохновлен. Элиис сказала, едва глянув на меня и убоявшись: «Я не смогу одолеть беды». И еще: «Гооз смертоноснее великой Волны». Твоя мама в меня верила!

– Так ей и не надо тебя одолевать, – возмутилась Риоми. – Это дело папы, газура и стражей.

– Все, я устал спорить. – Гооз обхватил голову руками. – Ты невыносима!

– Ты старый и все равно умрешь, – сморщила нос Риоми. – Какой же ты бог? И про этот рисунок на полу ты ничего толком не знаешь, третий раз переделываешь. У тетки руки дрожат, она снова напутала. Я даже отсюда вижу, проверь. Угол у звездочки кругловат, его пучит.

Крид отстранился от щели и задумался. Сирену надо убрать. Убивать женщин ему не приходилось, но эта – опасный враг, и следует постараться. Он успеет, пожилая сирена близко к входу и занята. Что дальше? Выжить в первые мгновения…