Текст книги "Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года"

Аресту Джугашвили Петербургское охранное отделение придавало значение и известило о нем московских коллег шифрованной телеграммой, отправленной 22 апреля в 5 часов 29 минут пополудни (см. док. 24). 30 апреля об этом уведомили и начальника Бакинского охранного отделения (см. док. 26). При аресте Джугашвили заявил, что постоянного места жительства в столице не имеет, обыск ничего не дал (см. док. 25). 26 апреля была возбуждена формальная переписка о нем[490]490
  Уведомление о возбуждении переписки («Лит. А») (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 186. Л. 2 (подлинник); ГА РФ. Ф. 102. Оп. 209. Д7. 1912. Д. 922. Л. 1а (фотокопия)).


[Закрыть].

Аресты Орджоникидзе и Джугашвили дезорганизовали партийные связи. Ленин и Крупская спрашивали Стасову о судьбе «С. и Ив.», не знали, как связаться с «Виктором» – В. А. Ордынским (см. док. 30). Тот со своей стороны, опасаясь провала, менял все явки и в конце мая спрашивал Стасову, имеет ли она сведения о Кобе (см. док. 31). Вера Швейцер, находившаяся тогда в Петербурге, 13 мая написала Крупской, извещая ее об аресте Серго и Кобы, при этом сама Швейцер на тот момент не входила в число корреспондентов Ленина и Крупской, поэтому в конце письма осторожно поясняла: «Я та Вера, о которой очевидно вам говорил Сер. Тимоф.» (см. док. 33). Напрасная предосторожность, все эти письма были перлюстрированы, имена авторов, в том числе Швейцер, полиции были прекрасно известны (см. док. 34).

Швейцер известила Крупскую, что «личность С. раскрыли», а «Коб. пока о себе никаких сведений не дал». Откуда бы она сама ни почерпнула эти сведения, они были неточны. О том, что Коба и Иванович – это Иосиф Джугашвили, охранка знала давно, о его приезде в Петербург начальник столичного охранного отделения доносил, называя полностью его фамилию, имя и отчество (см. док. 21), под настоящей фамилией он фигурирует и в сообщениях об аресте. Сведения о нем как привлеченном в качестве обвиняемого, на бланке «Литер Б», были оформлены 4 мая (см. док. 27). Впрочем, он и при предыдущих арестах не пытался скрывать свою личность, как это полагалось делать согласно выработанной еще народовольцами ригористичной революционной морали.

На этот раз судьба Джугашвили была решена на удивление быстро. Уже 5 мая было подписано представление петербургского градоначальника о его высылке. Рассмотрев его, министр внутренних дел постановил выслать Джугашвили под гласный надзор полиции в Нарымский край Томской губернии на три года, считая срок с 8 июня. 14 июня об этом был извещен томский губернатор (см. док. 35). 2 июля Джугашвили был выслан по этапу[491]491
  Сталин И. В. Сочинения. Т. 2. С. 418 (биографическая хроника); Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? С. 366–367.


[Закрыть].

Между тем 10 июня Е.Д. Стасова выехала из Тифлиса в Петербург в надежде восстановить оборванные арестами связи. Сразу по прибытии в столицу она сама была арестована. Находившийся в ее руках партийный архив Стасова оставила на сохранение в Тифлисе, и несколько дней спустя он был захвачен при обыске жандармами. Это могло бы дать богатый материал для обвинения членов Русского бюро ЦК, и в частности Джугашвили. В бумагах он упоминался под разными, известными полиции кличками, имелась и написанная его рукой листовка (впрочем, жандармы приписали ее Спандаряну). Но, как и двумя годами ранее в Баку, жандармы предпочли сослать Джугашвили в Нарымский край по уже готовому постановлению.

Документы

№ 1

Митревич Антон Адамович, член Петербургского комитета РСДРП:

Надо сказать, что совсем немногие знали о пребывании Сталина в Петербурге. Даже мы, члены Петербургского комитета, первое время были осведомлены только о том, что в Петербурге находится член Центрального комитета и руководитель русской группы ЦК, но ни имени, ни клички Сталина не знали. Позже мне стало известно, что член ЦК носит кличку «Коба».

На некоторых собраниях Сталин выступал под именем «Василия», «Васильева», но редко кто знал, что член ЦК «Коба» и «Василий» – это одно и то же лицо. И, наконец, совсем одиночки знали, что боевые и ясные статьи в «Звезде» и «Правде», разоблачающие ликвидаторов, принадлежат его перу.

Из воспоминаний А. А. Митревича

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 320.

№ 2

Сталин – Крупской:

С.-Петербург, 7 марта 1912 г., «Чижиков», в Льеж, 97, rue de Frague, Maurice Rahier

Химический текст.

Дорогая Надежда Константиновна. Извещаю вас, что транспорт литературы около 2 пудов мы привезли, в том числе и 265 штук извещений. Доклады делали всем имевшимся членам и продолжаем делать вновь отысканной публике. П.К. пополнили, организовываем район[ый] ком[итет], с центральной группой почти устроились совсем, сделали им два доклада. К нам примкнул весь Невский район центральной] группы 26 челов., остальные 19 че-лов. у них арестованы – влез к ним провокатор. Дело видно в будущем у нас будет очень хорошо. Начинаем работать над созывом Петербургской] конференции. Эта последняя работа устранит все трения и будет влиятельный П. К. Тормоз – техники нет еще налаженной. Средств у нас нет ни копейки. Сообщите куда следует, пусть посылают на смену людей или шлют денег. Всю работу везем трое, если денег не пришлют, принуждены будем искать работы, чтобы существовать. Настроение хорошее. Рабочие идут в организацию. Работа теперь главным образом идет в отыскивании связей повсюду, бегать приходится, доклады сделаны на Невском, Выборгском и Василеостровском городском. Прения не кончены в Невском и Выборгском. Были вам посланы резолюции П.К. и Василеостровского района. Получены ли? Отвечайте скорей. С товарищеским приветом. Чижиков.

Перлюстрированное письмо Сталина Н. К. Крупской, 7 марта 1912 г. Из эпохи «Звезды» и «Правды» (1911–1914 гг.). Вып. 3. М.-Пг., 1923. С. 234–235.

№ 3

Татьяна Сухова:

В 1912 г. рано утром я бежала, торопясь на урок, по Старо-Невскому проспекту, и вдруг чувствую, что сзади чья-то мужская рука опускается мне на плечо. Я вздрогнула и вдруг слышу знакомый голос: «Не пугайтесь, тов. Таня. Это я». Передо мной товарищ Сталин, опять в том же костюме: сапогах, пальто, шапке, только без башлыка. Проводил он меня до Гороховой улицы. Когда мы шли, он успел рассказать о своих скитаниях, как он обратно был выслан в Сольвычегодск, а потом в Вологду, и дал адрес, пригласив меня прийти на собрание рабочих. Я обещала. На собрании, куда я попала в этот же вечер, было очень много народу. Собрание происходило в полуподвальном помещении, но очень большом по площади. Все комнаты, коридоры были заполнены собравшимися рабочими. Товарища Сталина еще не было, но как только он появился, со всех сторон его стали осаждать рабочие: задавая вопросы, давая на просмотр материал. Мне в этот вечер очень мало пришлось поговорить с товарищем Сталиным, у него не было времени. Проходя мимо буфета, он купил красную гвоздику и подарил мне.

Из воспоминаний Т Суховой

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 274.

№ 4

Агентурные сведения:

13. «Фикус», 16марта

В Тифлис приехал «Коба»

[Принятые меры]: «Коба» – Иосиф Виссарионов Джугашвили упоминается в п. 24 сводки по району за март 1911 года.

По позднейшим агентурным сведениям начальника Бакинского охранного отделения, «Коба» (Джугашвили) выехал в Петербург, о чем подполковником Мартыновым 6 апреля за № 1378 и донесено директору Департамента Полиции.

Из агентурных сведений начальника кавказского РО О полковника Пастрюлина за март 1912 г.

Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 6. Л. «Б». Л. 29 об.-30.

№ 5

Агентурные сведения:

«Жордания», 6 апреля

В город Тифлис приехал «Сосо», он же «Коба», выдающийся работник 1905–1906 года. Он большевик, недавно сидевший в тюрьме в С.-Петербурге; пользуется большим влиянием и работавший в последнее время в городе Баку (приметы).

О приезде «Сосо» известно Самсону Торошелидзе.

[Приняты меры: ] 18 апреля за № 5064 сообщено начальнику Тифлисского охранного отделения, для выяснения места жительства «Сосо» «Коба», который является крестьянином сел. Диди-Лоло, Тифлисского уезда, Иосифом Виссарионовым Джугашвили.

Торошелидзе Самсон Георгиев, помощник присяжного поверенного, проживает в городе Тифлисе в д. № 4, по Фрейлинской улице.

Джугашвили с 1902 г. известен как один из деятельнейших с.-д. работников. В 1902 г. он привлекался при Тифлисском губернском жандармском управлении к дознанию в качестве обвиняемого по делу «О тайном кружке Российской социал-демократической рабочей партии в городе Тифлисе», за что высылался в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции на три года, но оттуда скрылся и разыскивался циркуляром Департамента Полиции. Позднее он разновременно стоял во главе Батумской, Тифлисской и Бакинской с.-д. организаций; неоднократно подвергался обыскам и арестам, но бежал из-под стражи и скрывался из административной высылки.

В настоящее время Джугашвили разыскивается циркуляром Департамента Полиции от 5 апреля 1912 года за № 89008/189 ст. 23320. […]

Торошелидзе в 1903 году состоял членом Тифлисской с.-д. группы и пропагандистом среди учащихся. […]

«Жордания», 6 апреля

Организовавшаяся в прошлом году в городе Тифлисе отдельная с.-д. группа была создана Будой Мдивани, студентом-армянином, бывшим на последней ленинской конференции, и Калистратом Гогуа, высказывавшим намерение создать небольшую, но прочную организацию; в нее вошли преимущественно армяне приказчики.

В городе Кутаисе с 15 апреля предположено выпускать легальную социал-демократическую газету […]

«Айвазов», 6 апреля

Областной конференции еще не было. В городе Кутаисе состоялось частное совещание социал-демократов. Решено созвать областную конференцию в недалеком будущем.

В недалеком будущем решено издавать две легальных газеты: в городе Кутаисе на грузинском языке и в городе Тифлисе на русском.

Из сводки агентурных сведений по району по РСДРП за апрель 1912 г., Тифлис, 24 мая 1912 г.

Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 79. Л. «Б». Л. 92 об.-9б об. (подлинник).

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 189 (копия, машинопись).

№ 6

Отчет Е. Д. Стасовой:

Приход

374 руб. 90 коп, 1125 руб. 20 коп., 21 руб. 5 руб., итого 1526 руб. 10 коп. В стороне написано место 18 р. 75 коп., место 9 руб.

Расход

Типография 60 руб., Ивановичу 34 руб., Корзина 1 руб. 20 коп., Серго 4 руб. 80 коп., Печать 5 руб., Ивановичу 10 руб., Серго 11 руб., СПб 30 руб., выкуп вещей 3 р., телеграммы 4 руб. 42 коп. Иванович и Серго 135 руб., возвращено дому 50 руб., посылка 5 руб. 85 коп., Типография 80 руб., переводы 3 руб. 80 коп., посылки 2 руб. 60 коп., телеграммы 3 руб. 66 коп., вещи Иван[овича] 5 руб., Серго 500 руб., подушечка 50 коп., типография 57 руб. и посылка 5 руб. 75 коп. Итого 1072 руб. 43 коп.

На этом же листке с боку написано: посылка 4 руб. 23 коп., телеграмма 70 коп., Киев 50 руб., перевод 25 коп., посылки 1 руб. 25 коп., изб. 3 руб. итого 59 руб. 43 коп.

Нерусову 100 руб., Нерусову 80 руб., в СПб 30 руб., Листки 10 руб., У.М. 1 руб. 60 коп., Нушик 10 руб., взаймы Мнст. 10 руб., в Киев 50 руб.

Приходно-расходный отчет Е.Д. Стасовой, изъятый при обыске, без даты

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 79. Л. 71–71 об. (машинописная копия, снятая в жандармском управлении).

№ 7

Неизвестный автор:

Чем дольше живу в Тифлисе, тем больше он мне нравится. Городская Дума уже несколько лет находится в руках с.д. и демократов, заключающих на выборах соглашение. Это единственная такая Дума в России. Здесь на окраинах целые сотни маленьких домиков в одну квартиру, настроенных для себя ж.д. рабочими на городской земле захватным порядком; сделано это было лет 10–12 тому назад по приказу Тифлисского социал-демократического Комитета. Теперь они, как домовладельцы, имеют избирательные права при выборах в Городскую Думу, которая задним числом, через несколько лет, признала за ними все эти владения. Тогда был разрешен таким образом квартирный кризис. Самую большую из образовавшихся таким путем часть города назвали в отместку «Нахаловкой» и название привилось. Всеми делами городского хозяйства заведуют с. д., между прочим, Чхеидзе тоже был здесь все время гласным, до выбора в Государственную Думу. Демократы ведут городское хозяйство блестяще. В городе целый ряд народных аудиторий с постоянными лекциями. Есть Народный Университет и Народное Музыкальное Общество. Но главное хорошо то, что в Тифлисе не чувствуется так много полицейского гнета, как везде в России. Здесь можно, например, читать в разных обществах и клубах рефераты и доклады, не испрашивая разрешения у полиции. Этим широко пользуются. Тут есть и городская биржа труда, учреждение чисто с. д. […]

Резолюции г. Директора: 1) «Я думаю Рай земной – да и только» 2) «Послать полковнику Пастрюлину» и 3) «Предупредить графа Татищева». 19.12.12 г. […]

Копия перлюстрированного письма из Тифлиса во Львов Каетану Закостельскому, 5 декабря 1912 г.

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 79. Л. 113–113 об.

№ 8

Агентурные сведения:

1. «Дорогой», 2 апреля

Спандарян арестован на собрании, бывшем вторым по счету. Всех должно было состояться четыре или пять. На первом собрании в городе, состоявшемся в квартире Мгеладзе на Церковной улице, Спандарян доложил о чрезвычайном порядке его избрания, причем отметил, что сопровождавшие таковое обстоятельства исключали возможность производства правильных выборов. О самой конференции Спандарян докладывал тенденциозно, защищая интересы большевиков, и хотя и отметил отношение бундовцев и латышей, но, несмотря на это, считал конференцию вполне правомочной. От вопросов Спандарян просил воздержаться, ссылаясь на недостаток времени и обещая выслушать интересующихся и удовлетворить их впоследствии, ввиду чего многое осталось неосвещенным. Между прочим говорил о возникших в центре денежных недоразумениях. Особенно подробно остановился на организации нового русского Центрального Комитета, членом которого в числе семи лиц он был избран. Этот русский Центральный Комитет получает первенствующее значение в России. Затем говорил о предстоящих выборах и необходимости принятия участия в них. Арест Спандаряна в Балаханах на втором докладе произвел подавляющее впечатление. Организация получила из тюрьмы письма от Шаумяна и от «Славы» (Каспарянца) с указанием на необходимость оставления всякой партийной работы, так как, очевидно, существующая провокация должна погубить и жалкие остатки организации. Всякая работа оставлена и даже в выборной кампании бакинские с.-д. решили не принимать никакого участия. Полное недоверие одного члена к другому, как результат постоянных провалов, всяких начинаний, делает работу совершенно невозможной.

[Принятые меры]: […] Произведенная при Бакинском губернском жандармском управлении переписка в порядке охраны оказалась безрезультатной, вследствие чего Спандарян 8 мая из-под стражи освобожден, 10 же мая выехал в г. Тифлис, где вошел в сферу наблюдения под кличкой «Овражный».

2. «Фикус», 5 апреля

Вместо арестованного Спандаряна в Центральный Комитет (Русский) назначен «Коба», выбывший в Петербург в воскресенье. В Петербурге он может посетить служившего слесарем в Тифлисе рабочего Аллилуева, другие его петербургские связи неизвестны.

Из агентурных сведений по Баку по РСДРП за апрель 1912 г., составлена при Кавказском РОО, Тифлис, 24 мая 1912 г.

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 6. Л. «Б». Л. 38–40 (подлинник).

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 182 (копия, машинопись).

№ 9

М. Агаян:

Тогда я работал в Тбилиси. Вследствие смерти моего отца, писателя и педагога Газароса Агаян, я в 1911 году оставил Петербургскую консерваторию […] В том же 1911 году был приглашен в Тбилисскую школу О[бщест]ваучительниц в качестве преподавателя пения. […]

В 1912 году в апреле месяце я получил задание от одной из учительниц школы – Александры Петровны Саксаганской – принять к себе одного гостя на ночь, с условием, что я не должен спрашивать от него ни имени, ни фамилии, словом, я не должен был знать, кто у нас будет ночевать. Я согласился выполнить это задание, тем более, что у меня в квартире была удобная, уединенная комната, скрытая от любопытных взоров соседей.

И вот, в один из замечательных тбилисских весенних вечеров Ал[ександра] Петровна вошла с таинственным гостем, с которым мы поздоровались. Она распростилась с нами и ушла, предупредив еще раз о поставленном условии. В этот вечер у меня был мой бывший зять – Ованес Тотоян, моя мать Наталья Агаян и сестра, гимназистка, Люсик Лазаревна, в настоящее время жена академика, нар[одного] художника Мартироса Сарьян.

За вечерним ужином наш гость беседовал с моим зятем, причем они говорили по-грузински, которым владели оба собеседника.

Мне надо было готовиться к урокам следующего дня и я, занимаясь своим делом, все же прислушивался к разговору. Вскоре зять ушел, а мы отвели нашему гостю комнату для ночевки.

На следующее утро, в то время, когда я приступил к своим занятиям после обычного чая, наш гость поинтересовался моими уроками пения, а также, что я готовлю для детей. Я ему продемонстрировал ряд песен, спел ему и одну грузинскую песню – из сборника Каргаретели, которая начиналась словами: «А-камдин гулит микварди» («До сих пор ты меня крепко любила»). Внимательно прослушав эту песню, он заметил, что слова этой песни не те, которые напечатаны в сборнике. Настоящий текст этой песни другой, и поется она несколько иначе. И тут же он пропел:

 
«Даидэинэ глехис швило Нани, нанинао
Даидэинэ – чемо, чемо ламазо…»
 

 
(«Спи, крестьянский сын, баю бай,
Спи мой, мой красавец, спи»
 

Меня поразила эта непосредственность, искренность и простота передачи песни, чистота и музыкальность исполнения, о чем я и высказал ему.

Я же получил большую пользу от его указаний, убедившись в том, что многие народные песни с течением времени искажаются, меняются их слова, словом, подвергаются деформации.

Через некоторое время он попрощался с нами и ушел. Прошли годы, в течение этого времени я продолжал работать в той же школе и выполнять ответственные задания.

Настал 1917 год, падение царской власти, подъем революционного движения, подготовка к Великой Октябрьской революции. И в эти дни наша учительница А. Саксаганская открывает мне тайну моего гостя.

– А знаете ли, Мушег Лазаревич, кто к вам приходил в тот вечер? Я ответил, что хотя не знал определенно, но догадывался.

– А это был Сосо.

Воспоминание М. Л. Агаяна, присланное в ИМЭЛ в октябре 1947 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 534. Л. 2–5.

№ 10

В. Мгеладзе:

В начале мая [1912 г.] организация подверглась разгрому. Были арестованы Шаумян, Енукидзе, Черномазов (был ли он уже тогда провокатором?), ряд других виднейших местных большевиков, рабочих и интеллигентов[492]492
  Мгеладзе, как одного из уцелевших, заподозрили в провокаторстве, и только в сентябре 1917 г. Шаумян объявил его невиновным (Вардин Ил. (Мгеладзе). Начало подъема // Двадцать пять лет Бакинской организации большевиков. С. 229–230).


[Закрыть]. Сталин, незадолго перед тем приезжавший в Баку, успел уехать до жандармско-полицейской «чистки» и таким образом избегнул ареста. Но вскоре «карающая рука» охранки настигла его в Петербурге.

Вардин Ил. (Мгеладзе). Начало подъема //Двадцать пять лет Бакинской организации большевиков. С. 229.

№ 11

Стасова, Сталин:

Тифлис, «Зельма», 5 апреля 1912 г., Киев, Михайловская, 14, г-ну Н. И. Омельяненко, на внутрен[ем] конв[ерте]: «Для Петра, для С.» [в скобках от руки приписано: «мож. быть для «Серго»]

Химический текст.

[…] Сосо жив и здрав и уехал на север 30-го. Вот его последнее письмо от 30.III: «Вчера удалось наконец собрать несколько человек рабочих, наиболее видных людей в районах (Балаханы, Черный город, Биби-Эйбат, Город). Организации нет никакой (я говорю о местном общегородском центре) и потому пришлось ограничиться частным совещанием вышеназванных рабочих. Несмотря на все мои старания, мне не удалось затащить на собрание меков[493]493
  Меки – меньшевики (беки – большевики).


[Закрыть], они прямо заявили, что боятся идти на собрание, и убедительно просили меня остаться еще на несколько времени, когда уляжется (разумея последний провал и слухи о провокации) и можно будет устраивать собрания. Интересно вот что: у меков имеется свой общегородской центр, руководящий коллектив, куда входят одни лишь меки. На мое замечание, что такой порядок у меков равняется расколу, они, закатывая глаза к небу, ответили, что 4 месяца ищут беков, чтобы кооптировать в свой центр, и до сих пор не могут отыскать. Конечно, очень странно, что за эти 4 месяца жандармам удалось раза два разыскать беков и засадить их в тюрьму, а мекам не удалось разыскать ни одного бека во всем Баку. Но. такова уж фракционная логика. Собрание решило поставить на ноги дело объединения и возрождения организации в Баку, для чего постановили предложить мекам составить общий с беками руководящий коллектив из представителей от имеющихся в районах Баку ячеек независимо от фракции, 2) составить общую (у меков имеется своя) избирательную комиссию и подчинить ее во всем будущему слитному руководящему коллективу, 3) выборы делегата на февральскую конференцию вполне правильны, протест же двухчленного «руководящего коллектива», почему-то назвавших себя «руководящим коллективом», ни на чем не основан и может быть понят лишь как узко фракционная выходка, 4) конференцию, куда все бакинские рабочие беки и меки выбирали делегата, резолюцию этой конференции и ЦК, выбранный на этой конференции, следует признать и приветствовать, за исключением того места из известной резолюции конференции, где говорится против соглашения на выборах с ликвидаторами. Особенно приветствуют тот шаг конференции, в силу которого дело руководства партийной работой переходит в руки действующего в России ЦК. 5) По поводу открывшейся агитации в пользу новой конференции собрание предлагает ЦК начать переговоры с национально-окраинными организациями, что же касается представителей Закавказского Областного Комитета, представителей, принявших участие на известном январском совещании национально-окраинных организаций, то собрание считает нужным подчеркнуть, что ни о каком областном закавказском комитете не слышно в Баку вот уже 3 года, что так называемый областной комитет за 3 года не проявил в Баку своего существования ни одним действием, ни одним листком, что за это время рабочие в Баку имели дело с руководящим Бакинским коллективом, с представителями ЦК, но с представителями областного комитета никогда, ввиду чего появление представителей областного комитета на вышеназванном совещании считают некрасивым и незаконным актом. 6) По поводу проектируемой ЦК газеты («Известия ЦК») собрание постановило всячески поддерживать это отрадное начинание. Отмените, пожалуйста, адрес с № дома 93. Сообщите мне поскорее, куда и как надо направить человека для перехода границы (деньги есть только на дорогу в размере 60 руб.). Об остальном следующий раз. Зельма.

Письмо Е.Д. Стасовой членам Русского бюро ЦК от 5 апреля 1912 г., включающее письмо И. Джугашвили от 30 марта[494]494
  Начальник Бакинского ОО подполковник Мартынов 17 мая сообщил в Департамент полиции, что упомянутый в письме Сосо является Иосифом Джугашвили, известным также под кличкой Коба, «выбывший в г. Петербург и согласно сообщению Департамента Полиции от 30 того же апреля за № 100532 арестованный в г. Петербурге» (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 6. Л. 33).


[Закрыть]

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5085. Л. 1–2 (подлинник, рукопись).

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 6. Л. 28–29 (копия, снятая при перлюстрации, 13 апреля 1912 г.).

№ 12

В. Швейцер

В конце марта 1912 года товарищ Сталин направился из Баку в Москву, а затем должен был поехать в Питер. Проездом товарищ Сталин пробыл несколько часов от поезда до поезда в Ростове-на-Дону. Там он встретился со мной. […] Встреча наша в Ростове произошла в 7 час вечера на Б. Садовой улице у здания б. Реального училища, а затем пешком мы пробрались на вокзал и в ресторане первого класса, скрываясь от шпиков, продолжали информировать друг друга о партийных делах. Сталин рассказал мне о подробностях ареста Сурена. – Характерно, что аресты в Баку идут только среди большевиков, чисто работают меньшевики, – сказал Сталин. – Они нацеливались и на меня, но я неожиданно для них уехал из Баку. Жаль Сурена.

Стоя на подножке вагона, на прощание он мне ласково сказал:

– Я прочел ваше письмо к Сурену, он его не успел получить – хорошее, бодрое письмо, пишите ему чаще.

В.Швейцер «Воспоминания рядового подпольщика о Сталине», без даты. На первой странице пометы карандашом сотрудника ИМЭЛ: «Не исправлено, много ошибок. 4.9.45». «Не опубликовано»

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. 385–386.

№ 13

Подполковник Мартынов:

Имею честь донести вашему превосходительству, что по полученным мною агентурным сведениям, вместо арестованного Спандаряна в Центральный Комитет (Русский) Российской социал-демократической рабочей партии назначен «Коба» – член Бакинской организации той же партии, наблюдавшийся Отделением в 1909 и 1910 годах под кличкой «Молочный» – Иосиф Виссарионов Джугашвили (арестован 23 марта 1910 года), выбывший в Петербург в воскресенье 1-го сего апреля. В Петербурге он может посетить служившего слесарем в Тифлисе рабочего Аллилуева, другие его петербургские связи неизвестны. Начальнику С. – Петербургского Охранного Отделения сообщено от сего числа за № 1378.

Донесение начальника Бакинского ОО подполковника Мартынова в Департамент полиции, 6 апреля 1912 г., № 1379

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 6. Л. 23–23 об.

№ 14

Полковник Еремин:

Вследствие сообщенных вашему высокоблагородию начальником Бакинского Охранного Отделения 6 апреля 1912 года за № 1378 сведений о члене Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии Иосифе Виссарионове Джугашвили, выбывшем 1-го сего апреля из Баку в С. – Петербург, Департамент Полиции просит вас уведомить, прибыло ли названное лицо в столицу, присовокупляя, что Джугашвили подлежит аресту и привлечению к переписке в порядке охраны, как лицо, явно принадлежащее к Российской социал-демократической рабочей партии.

Отношение вице-директора Департамента полиции полковника Еремина начальнику Петербургского ОО, 12 апреля 1912 г., № 99507

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 57. Л. «В». Л. 12.

№ 15

Вера [Швейцер?]:

Дорогие друзья, давно не имею от вас вестей и не знаю, что делается на белом свете. Серго и Иванович только присылают распоряжения, а о том, что творится, не пишут ничего. Это довольно неудобно, т. к. будет несомненная несогласованность действий, что совершенно неуместно. Уже с их запаздыванием вышла бестолковщина с майскими листками, т. к., получив ваш текст, мы с «Бочкой» тотчас же его напечатали в большом количестве, а они прислали другой текст и требовали его непременного напечатания и отмены того листка. Успели напечатать мало и скверно, а из-за надувательства и запаздываний типографов – Тифлис остался по-видимому без русского листка, хотя есть зато грузинский, армянский и татарский.

Конспиративное письмо Веры [Швейцер?] Е.Д. Стасовой, изъятое при обыске, 29 апреля 1912 г.

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 79. Л. 63–63 об. (машинописная копия, снятая в жандармском управлении).

№ 16

Е. Д. Стасова:

Серго!

Вчера послала вам майские листки и с большой грустью сделала это, т. к. вышли они по-моему отвратительно. Произошло это потому, что вы прислали текст поздно, когда мы только что отпечатали 13000 других листков и хозяин, проморивши три дня, заявил, что не может печатать. Пришлось действовать через работающих у него, спешить и в результате корректурные исправления, сделанные мною, не были произведены или произведены частью, и листок вышел безграмотно. Если бы не спех, я не приняла бы его, но выхода не было и потому я послала то, что было. Не знаю, получили ли вы мои письма и телеграммы; я писала Нушик 3 раза и послала две телеграммы. Может быть, она не догадывается, что письмо химическое, вам и потому не передает, а письма важные, одно от Надежды. Получили ли деньги? […] Здесь дела идут хорошо, мы все миримся и запросы все прибывают и прибывают. […]

Составили протест Ленского расстрела, подписи продолжают собираться и скоро будут пересланы во фракцию. С избирательной компанией дела обстоят так: у нас создалось бюро, хотя и не важное, затеяли нечто для сбора денег, собрали юристов для разъяснения, есть исполнит. центр. Меки после приезда Чхеидзе предложили объединение изб. комп., мы пошли им на встречу, имея в виду, что начнется руготня, старались создать нейтральную почву для изб. комп. Таковой мы считали нашу платформу, но так они, конечно, не приняли бы и за подписью ЦК, то мы предлагали выпустить ее за подписью Тифлисского изб. бюро РСДРП. Руководителем же всей работы предлагали сделать особую комиссию, составленную из беков и меков. Делали это с целью постановки практической работы по выборам, отнюдь не отказываясь от наших лозунгов, партийности и признания ЦК, но, зная, что меки не требуют подчинения Тиф. Ком. и Обл. Ком. Из предварительной беседы выяснилось, что так ими и предполагалось. Если они не примут нашего предложения, то будем работать самостоятельно. Будут ли у нас печататься извещение и резолюция? У нас они имеются в 1 экз., а Сосо хочет, чтобы я их послала в Баку. Это неисполнимо. […]

Конспиративное письмо Е.Д. Стасовой Серго Орджоникидзе, изъятое при обыске, 29 апреля 1912 г.

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 79. Л. 64–65 об. (машинописная копия, снятая в жандармском управлении).

№ 17

Сталин:

Дорогой товарищ!

Центр. Комитет Р. С. Д. Р. Партии конституировался окончательно и приступил к делу руководства партийной работой. На первой очереди – подготовка к выборам в IV Думу. ЦК немало успел уже сделать по этой части, но остается сделать еще больше. Между тем, остающихся в его распоряжении денеж. средств далеко не хватит на продолжение и тем более на доведение до конца избирательной кампании. Ввиду этого ЦК, согласно решению январской конференции Р.С.Д.П., по которому имущества Партии должны быть сосредоточены в руках Цен. Комитета, – еще раз обращается к Вам (на этот раз письменно) с просьбой передать Ц. К-ту хранящиеся у Вас наши партийные деньги. Чувствуя, что без последних Ц. К-ту придется прервать уже начатую избирательную кампанию, и будучи убежден, что Вы не пожелаете допустить этого позора, Ц.К. надеется, что Вы удовлетворите его возможно скоро. Ждем.

С тов. прив. ЦК РСДРП.

Дата.

Черновик письма, написанного И. Джугашвили от имени ЦК РСДРП к Кларе Цеткин, начало апреля 1912 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 35. Л. 1–2 (автограф, карандаш, много исправлений. Приведен окончательный вариант, без воспроизведения зачеркнутого текста).

№ 18

Заварзин:

В дополнение к представлению моему от 5 сего апреля за № 295076, доношу, что член ЦК РСДРП «Серго», взятый в наружное наблюдение под филерской кличкой «Прямой», оставался все время в гор. Москве и встретился здесь 7 апреля с прибывшим из г. Баку неизвестным; последний, по сведениям секретной агентуры, оказался упоминаемым в предыдущих моих представлениях центровиком «Кобой», кооптированным в ЦК по окончании заседаний Пражской партийной конференции.

В виду близости к «Серго» и «Кобе» имеющейся в Отделении центральной секретной агентуры и невозможности вследствие сего арестовать наблюдаемых в г. Москве, отъезду их препятствий мною не ставилось, и оба они, в сопровождении филеров Андреева, Атрохова и Пахомова, выбыли сего числа в г. С. – Петербург с поездом нумер восьмым.

Об отъезде поименованных лиц и принятии наблюдения начальник С.-Петербургского Охранного Отделения извещен мною срочной, в копии представляемой, депешей.