Текст книги "Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года"

Итогом венских штудий стала статья «Марксизм и национальный вопрос», изданная под псевдонимом «К. Сталин» в трех номерах (№ 3–5) легального петербургского журнала «Просвещение» за март – май 1913 г., первоначально под названием «Национальный вопрос и социал-демократия». В следующем году она вышла отдельной брошюрой в петербургском издательстве «Прибой» с заглавием «Национальный вопрос и марксизм». Частью она представляла собой старательный реферат с изложением мнений ведущих австрийских социал-демократов (Бауэр, Шпрингер), а в том, что относилось к ситуации в Российской империи, была построена вполне в русле приведенных выше ленинских речений: отдельная глава с критикой Бунда за впадение в национализм, отдельная глава о положении на Кавказе и неприменимости к нему принципа «культурно-национальной автономии». Основная идея статьи была проста: единство пролетариев всех наций против буржуазии, использующей национальные противоречия в своих целях[618]618
  Сталин И. В. Сочинения. Т. 2. С. 290–367. Анализ эволюции взглядов Сталина на национальный вопрос, нации и их развитие, источников теоретических суждений Сталина и сравнение позиций Сталина и Шаумяна см.: Van Ree E. The Political Thought of Joseph Stalin: A Study in Twentieth-Century Revolutionary Patriotism. См. также о понимании Сталиным национального вопроса: Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм (Новая версия). В 2 ч. Ч.1. От царизма до победы во Второй мировой. М., 2015. С. 36–43.


[Закрыть]. Ленин статью решительно одобрил. «Статья очень хороша», – писал он Каменеву 12/25 февраля 1913 г.[619]619
  Отзывы Ленина на статью «Марксизм и национальный вопрос» см.: Сталин И. В. Сочинения. Т. 2. М., 1946. С. 402–403 (прим. 130).


[Закрыть] (см. док. 63).

Статья Сталина в последующие годы служила основным программным текстом большевистской партии по национальному вопросу, сделав известным имя автора. А. И. Микоян в своих воспоминаниях уверял, что в 1915 г., готовясь к вступлению в партию, он прочел ленинские статьи, в частности «Шаг вперед, два шага назад», статью «Марксизм и национальный вопрос», «брошюры Шаумяна и Сталина по национальному вопросу» и книгу Г. В. Плеханова «Наши разногласия»[620]620
  Микоян А. И. Дорогой борьбы. Кн. 1. С. 48.


[Закрыть]. В начале апреля 1916 г. в Ревеле при обыске у организатора местной группы социал-демократов Лийве была найдена «социал-демократическая библиотека из изданий: „Наши цели“ Либкнехта, „Национальный вопрос и марксизм“ К. Сталина, „Карл Маркс. Капитал“, перевод С.Штернбека и изд. И.Лилиенбаха, известных местных революционных деятелей, „Красная звезда“ А. Богданова (прибавление к „Голосу рабочему“ и „Народному листку“), лист из эстонского журнала „Мейе Матс“ („Наш мужик“)»[621]621
  Справка по делу о группе членов Ревельской организации РСДРП Лийве, Хазан и др., обысканных 2 апреля 1916 г. (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 246. ОО. 1916. Д. 5. Ч. 93. Л. 44).


[Закрыть]. Здесь статья Сталина фигурирует в ряду основной марксистской литературы, а сам он отныне считался главным большевистским экспертом по национальному вопросу.

В Петербург И. Джугашвили возвратился в середине февраля. 17 февраля он сообщил Трояновскому, что добрался и что в столице «вакханалия арестов, обысков, облав, – невозможно видеться с публикой», так что он успел повидать только шестерку депутатов, а «наши сплошь заболели», то есть арестованы. Передавал приветы и обещал прислать шоколад дочке Трояновских и подтверждал намерение отправиться в Ригу, причем поджидал некую «латышку», чтобы ехать вместе, «одному поехать скучно» (см. док. 65). Возможно, «латышкой» была Ольга Вейланд.

Пока он был в Вене, вернувшиеся в Петербург участники краковского совещания приступили к делу. Вечером 23 января на квартире Г. И. Петровского, пользовавшегося депутатской неприкосновенностью, состоялось конспиративное собрание Русского бюро. Кроме самого хозяина присутствовали Малиновский, Свердлов, Голощекин и В. Лобова. Постановили, что Малиновский отправится в Гельсингфорс для устройства подпольной типографии с помощью живущего там Шотмана, что с аналогичной целью поедут на Урал Петровский, Свердлов и Коба, причем деньги на типографию обещал дать некий золотопромышленник Конюхов (см. док. 55). Таким образом, у Иосифа Джугашвили были запланированы две поездки – в Ригу и на Урал.

Накануне, 22 января, также в квартире Г. И. Петровского собрались члены Русского бюро и редакция «Правды», всего 12 человек. Редакции газеты огласили постановление нового ЦК с критикой газеты как «не проводящей строго партийных начал», выбрали троих участников редакции для редактирования газеты, пригласили новых людей (секретарем стала Конкордия Самойлова – Наташа), а главное – Свердлов приступил к обязанностям редактора от ЦК с правом вето (см. док. 55).

Никакого опыта редактирования легальной газеты у Свердлова не было, да и собственный авторский опыт был невелик[622]622
  Помещенные в томе избранных произведений Свердлова его тексты, написанные до 1913 г., занимают 33 книжные страницы и по большей части представляют собой газетные изложения его выступлений на митингах в 1905 г. в Екатеринбурге, публиковавшиеся газетами «Урал» и «Уральская жизнь». Собственно статей его представлено только две: «Что такое рабочая партия?» (издана отдельной брошюрой издательством товарищества «Знание» в Петербурге в 1906 г.) и прокламация по поводу смерти Л. Н. Толстого (Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т. 1. С. 1–33).


[Закрыть]. Почему Ленин и его окружение решили, что вмешательство Андрея поможет оживить «Правду» и поднять ее тиражи, сказать сложно. Ленин был настроен в отношении прежней редакции очень воинственно. 12/25 января он написал депутатам: «Мы получили глупое и нахальное письмо из редакции. Не отвечаем. Надо их выгнать», требовал начать реорганизацию редакции – «реорганизация, а еще лучше полное изгнание всех прежних крайне необходимы», сыпал упреками: дело ведется «нелепо», хвалят Бунд («это прямо подло»), не умеют вести полемику с «Лучом», «безобразно относятся к статьям», спрашивал, кто получает деньги за подписку[623]623
  Ленин В.И. ПСС. Т. 48. С. 152.


[Закрыть]. Дело с редакцией продвигалось не столь быстро, как хотелось бы Ленину. К тому же Свердлов поначалу не придал ему должного значения. В письме от 27 января/9 февраля Ленин пенял ему: «Крайне жаль было услышать, что Вы полагаете, будто Василий преувеличивает значение „Дня“. На самом деле именно в „Дне“ и его постановке теперь гвоздь положения. Не добившись реформы и правильной постановки здесь, мы придем к банкротству и материальному и политическому», объяснял, что деньги могут появиться только от газеты, что нужно взять ее в свои руки.

В биографиях Свердлова подчеркивается его роль в руководстве «Правдой» и то, с каким самозабвенным усердием он отдался этой работе. Однако из ленинского письма следует, что до конца января Свердлов еще не слишком активно занимался газетой. Ленин призывал его взяться за дело и диктовал четкий план: «нужно взять деньги (приход и подписные) в свои руки», «необходимо посадить свою редакцию „Дня“ и разогнать теперешнюю. Ведется дело сейчас из рук вон плохо. […] Надо покончить с так называемой „автономией“ этих горе-редакторов. Надо Вам взяться за дело прежде всего. Засесть в „бест“ к № 1. Завести телефон. Взять редакцию в свои руки»[624]624
  Там же. С. 156–158. Перлюстрационные копии письма: ГА РФ. Ф. 102. Оп. 265.
  Д. 881. Л. 362–363; ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. ОО. 1913. Д. 5. Т. 1. Л. 14–14 об. В отношении начальника Петербургского ОО в Департамент полиции от 19 марта 1913 г. сообщались результаты разработки по этому письму. По мнению жандармов, «А.» – Свердлов, «Василий» – Джугашвили, «Ветров» – М. А. Савельев, здесь же пояснялось, что под номерами скрываются депутаты Думы (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. ОО. 1913. Д. 5. Ч. 57. Л. «Б». Л. 59–59 об.).


[Закрыть], то есть укрыться в депутатской квартире А. Е. Бадаева и руководить оттуда. Свердлов так и поступил, он обосновался в квартире, которую снимали вместе А. Е. Бадаев и Ф. Н. Самойлов. Поскольку «товарищ Андрей» был нелегалом и скрывался, в редакцию газеты он ходить не мог, все материалы приносили к нему. Быстрого результата не воспоследовало. 1/14 февраля Ленин отправил еще одно гневное письмо в редакцию «Правды», выражая возмущение «по поводу напечатания редакцией глупого и наглого письма г. Богданова в № 24 и нелепой приписки редакции» и объявлял, что редакция издевается над изначальными условиями сотрудничества. Только 6/19 февраля Ленин радостно отозвался, что узнал наконец о начале реформирования редакции («Тысячу приветов, поздравлений и пожеланий успеха»). 8/21 февраля он отметил «громадное улучшение во всем ведении газеты, которое видно за последние дни»[625]625
  Ленин В.И. ПСС. Т. 48. С. 159–160, 163, 164.


[Закрыть]. Через сутки после отправления этого письма, в ночь с 9 на 10 февраля, Свердлов был арестован на квартире Г. И. Петровского, куда перебрался в тот самый день 9 февраля, потому что у Самойлова его заметил дворник и явился с требованием прописать жильца[626]626
  Свердлова К. Т. Яков Михайлович Свердлов. М., 1957. С. 214–216.


[Закрыть]. Таким образом, его редактирование продлилось недолго.

Аресты происходили в Петербурге регулярно, и приехавший несколько дней спустя Коба имел причины говорить о «вакханалии арестов и обысков». 16 января на улице был задержан М. М. Лашевич (Михаил), в ноябре приехавший в столицу и скрывавшийся так тщательно, что сами большевики жаловались на невозможность его найти. В донесении о его аресте отмечалось, что полиции Лашевич «известен по сношениям с видным социал-демократическим деятелем, крестьянином Тифлисской губ. и уезда, села Доди-Гило [так!] Иосифом Виссарионовым Джугашвили, партийная кличка „Коба“» (в Департаменте полиции имя Джугашвили подчеркнули синим карандашом, а сверху простым карандашом кто-то из чиновников приписал уточнение: «Сын осет[ина] чувячн[ика]»[627]627
  Донесение Петербургского охранного отделения в Департамент полиции, 18 января 1913 г., № 1046 (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. ОО. 1913. Д. 5. Ч. 57. Л. 31–31 об.).


[Закрыть]). 24 января в числе группы партийцев, подготовивших воззвание к годовщине 9 января и собиравшихся выпустить другое к 300-летнему юбилею дома Романовых, был арестован Сильвестр Тодрия[628]628
  Донесение Петербургского охранного отделения в Департамент полиции, 25 января 1913 г., № 1473 (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. ОО. 1913. Д. 5. Ч. 57. Л. 37–37 об.).


[Закрыть]. «По обыску у него ничего преступного обнаружено не было, почему он, по окончании торжеств, 24 февраля из-под стражи освобожден и выдворен из Петрограда»[629]629
  Сообщение Петроградского ОО начальнику Донского ОЖУ, 30 сентября 1915 г., № 20301 (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 245. ОО. 1915. Д. 5. Ч. 20. Л. «Б». Л. 179–179 об.).


[Закрыть]. Стало быть, ко времени возвращения в столицу И. Джугашвили Тодрия находился в заключении. Примерно в те же дни, что и Джугашвили, были арестованы также В. И. Невский (Спица, Худокормов) и Ф. Голощекин (полицейские справки на него и Джугашвили пересылались одновременно[630]630
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. ОО. 1912. Д. 5. Ч. 57. Л. «В». Л. 59.


[Закрыть]).

Джугашвили поселился в надежном месте, в квартире А. Е. Бадаева и Ф. Н. Самойлова на Шпалерной улице[631]631
  Справка Ф.Самойлова о пребывании Сталина в Петербурге в феврале 1913 г. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 659. Л. 1); Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? С. 385.


[Закрыть]. В Департаменте полиции о его появлении в столице к 20 февраля уже знали. Пробыв в Петербурге несколько дней, он послал в Краков обстоятельное письмо, датированное почему-то 25 февраля (см. док. 67). Эта дата невероятна, так как 23 февраля Джугашвили был арестован; быть может, она была взята с почтового штемпеля, но, поскольку письмо известно по перлюстрационной копии, проверить это невозможно[632]632
  Письмо было впервые опубликовано в: Из эпохи «Звезды» и «Правды» (1911–1914 гг.). Вып. 3. М.-Пг., 1923. Указанное издание не свободно от заметных ошибок, хотя подготовлено ветеранами партии, свидетелями описываемых событий. Публикаторы сочли автором этого письма Я. М. Свердлова, однако по стилю и содержанию оно, несомненно, принадлежит Сталину. Сталин был арестован 23 февраля, а письмо датировано 25 февраля, но ведь Свердлов оказался в тюрьме еще раньше. Авторство Сталина устанавливается по характерным оборотам «клянусь собакой», слов о Ветрове «закупорился, черт» (ср. то же выражение в письме Сталина Трояновскому от 13 февраля). А. В. Островский, упустивший из виду публикацию в «Из эпохи „Звезды“ и „Правды“», повторно опубликовал письмо, атрибутировав его Сталину (Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? С. 386–388).


[Закрыть]. По этому письму видно, чем Сталин занимался в те дни: дела думской фракции, но прежде всего «Правды».

Из письма выясняется, что к вопросу о редакции «Правды» Джугашвили подошел по-своему, совсем не так, как требовал поступить Ленин. Результаты реформы, которую так приветствовал партийный лидер, Коба оценил посредственно: «В В. дела неважно обстоят. У нас в руках все права, но сил нет, легальных сил. Система руководства извне ни к чему, это все сознают». То есть ни Ленин с Зиновьевым из Кракова, ни редактор-нелегал вроде Свердлова «извне» обеспечить должного руководства изданием не могут. Нужны легальные люди, которые будут нормальным образом присутствовать в редакционной конторе. Ленин многократно настаивал на разгоне прежней редакции и обвинял Н. Г. Полетаева-Красса чуть ли не в хищениях. Сталин вместо этого целую ночь проговорил с Н. Г. Полетаевым («говорили с вечера до утра, черт меня дери») и уладил с ним отношения, так что даже предлагал вернуть ему полностью контроль над газетой и устроить его поездку в Краков, заверяя, что тот придерживается большевистской позиции («само собой понятно, он, Крас, по-старому бек и будет на страже в духе соответствующем»). При этом обсуждалась хитрая комбинация: Полетаев хотел привлечь в редакцию Гегечкори и М. Покровского, но Гегечкори настаивал также на участии Н.Жордании (Костров). Полетаев предлагал согласиться и формально включить Жорданию в состав редакции, но не печатать его статей. Сталину эта идея, по-видимому, понравилась.

Сам он тоже сетовал на нехватку людей, отчитывался, что обеспечено сотрудничество Демьяна Бедного, а Ольминский «сделался зубастым, – клянусь собакой». Сталин, видимо, сглаживал отношения Ленина не только с Полетаевым, но и с Демьяном Бедным, поскольку тот в письме к Ленину от 25 февраля извинялся за «раздраженные словеса», которые допускал в своих письмах, и прибавлял: «Мне было очень приятно узнать от Василия, что вы относитесь ко мне любовно. Будем искренни – и больше ничего нам не надо. Это я сгоряча писал о неприемлемости для меня „корректуры“. Нужно будет, и за корректуру сяду» (см. док. 76).

Сталин хотел также привлечь к работе в газете «Сурена и Молония». Кличкой Сурен пользовался Степан Шаумян, под этим именем он был на IV и V съездах РСДРП. Этим именем Шаумян подписывал свои письма Ленину[633]633
  Письма С. Г. Шаумяна (1904–1918)// Исторический архив. 1957. № 2. С. 50–53.


[Закрыть]. Причем Сталин не только задумался об этом или высказал предложение в письме Ленину, но и начал действовать. Это явствует из отправленного в тот же день, 25 февраля, письма к Шаумяну, жившему в ссылке в Астрахани, из Петербурга от Авеля Енукидзе[634]634
  Цитировавший это письмо А. В. Островский (Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? С. 386) почему-то назвал автора неизвестным, хотя авторство установлено в донесении начальника Бакинского ОО (см. док. 71) и указано в заголовке дела с копией письма в фонде Сталина (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 211).


[Закрыть](см. док. 70, 71). Начал письмо Енукидзе с изложения своих хлопот о поиске для Шаумяна работы в столице (они надеялись, что к юбилею дома Романовых проведут амнистию и сократят сроки ссылки). Енукидзе передавал разговор с Кобой («К-ба»), который «между прочим, заболел 23 февраля. Как раз накануне был у меня и уже обнаружились явные признаки болезни». Коба предложил Енукидзе вдвоем с Шаумяном «взять газету в руки», причем привел слова Ильича, будто бы очень хвалившего бакинских большевиков (см. док. 70). Отсюда следует, что кличка Молония относилась к Енукидзе. Однако эта кличка встречается также в письме И. Джугашвили к М. Цхакая летом 1908 г., когда Цхакая жил в Женеве и Малания находился там же. Поскольку Енукидзе в эмиграции не был, под именем Малания или Молония мог фигурировать еще какой-то грузинский большевик. Шаумян в самом деле в марте 1913 г. по приглашению Г. И. Петровского приезжал нелегально в Петербург и вел переговоры, однако не взялся за руководство «Правдой»[635]635
  Акопян Г. С. Степан Шаумян. С. 85–87; Барсегян Х. Степан Шаумян. С. 50–51.


[Закрыть].

Пересказывая в письме Ленину беседу с Полетаевым, Сталин упомянул, что «№ 3» (Малиновский) относится к Полетаеву «очень недоверчиво». Малиновский и прежде, еще в декабре предшествовавшего года, умело раздувал негодование Ленина против Красса. Сталин пока, по всей видимости, не заподозрил в Малиновском провокатора. Или же до поры держал подозрения про себя. В Кракове Малиновский произвел скверное впечатление на супругов Трояновских. По приезде в Вену Трояновский рассказал об этом Бухарину, который ответил, что в Москве еще до выборов в Думу, в 1910–1911 гг. среди рабочих, знавших Малиновского по профсоюзной работе, возникали подозрения на его счет, так что группа рабочих просила Бухарина официально довести это до сведения действовавшей тогда в Москве комиссии о провокациях. Впрочем, партийцы помнили также, что в то время партийные организации были охвачены манией подозрений, поэтому не придали этому эпизоду большого значения. Рассказывая обо всем этом после революции в показаниях Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства о Малиновском, Трояновский не упомянул, что делился своей неприязнью к нему с Кобой, пока тот находился в Вене, но кажется вполне вероятным, что он участвовал в разговорах Трояновских и Бухарина и знал об их подозрениях. В 1917 г. Бухарин подтвердил показания Трояновского, как и один из упомянутых рабочих В. Ф. Плетнев[636]636
  Дело провокатора Малиновского. С. 77, 82–87; Розенталь И. С. Провокатор. Роман Малиновский: судьба и время. С. 119–120.


[Закрыть], Сталина следственная комиссия о Малиновском не допрашивала. Если Коба и знал о сомнениях относительно него, то пока, в феврале 1912 г., ничем этого не выказал, относился к Косте, № 3, по-прежнему дружески, более того, по возвращении в Петербург в феврале вступился за него.

В конце письма от 25 февраля Василий упоминает ссору семерки депутатов-меньшевиков с газетой «Луч» и их желание «осадить Дана». Он не поясняет в письме причин ссоры, но можно предположить, что она как раз была связана с прозвучавшим со страниц меньшевистской газеты обвинением в адрес Малиновского. Автор заметки, подписавшийся «Ц», объявил о его провокаторстве. Автором на самом деле был Циоглинский, но все подумали, что «Ц» – сокращение от Цедербаум, девичьей фамилии жены Федора Дана, сестры Мартова. Она вспоминала, что к ней пришел «большевик Васильев», известный среди меньшевиков под прозвищем Иоська Корявый, и потребовал прекратить порочащие Малиновского слухи[637]637
  Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? С. 385; Розенталь И. С. Провокатор. Роман Малиновский: судьба и время. С. 112.


[Закрыть]. По письму Джугашвили от 25 февраля можно полагать, что семерка депутатов вступилась за своего собрата. Конечно, ссора меньшевистских депутатов с меньшевистской газетой большевикам была на руку, и, как прибавил в письме Джугашвили, «мы своей кампанией хотим их еще больше рассорить» (см. док. 67).

Арестован Иосиф Джугашвили был, конечно же, по наводке Малиновского 23 февраля на благотворительном вечере, устроенном большевиками в здании Калашниковской биржи. В Краков об этом сильно расстроившем планы петербургских большевиков событии 25 февраля были посланы сразу три письма от разных корреспондентов. Одним из них был Демьян Бедный, сетовавший, что «позавчера „ввержен бысть“ наш милый „дюша-грузинчик“», что «изъятие грузина – прямо сразило меня». Д. Бедный нервничал и был уверен, что в партии действует провокатор: «„Кто-то“ мешает, и „кто-то“ сидит крепко» (см. док. 76). Второе письмо было написано, возможно, самим Малиновским, демонстрировавшим показную растерянность: «Васька заболел. Взялся писать и не знаю что. Инцидент с №№, неурядицы в „Дне“, а тут еще болезнь Вас., точно все черти подняли свои голоса против нас» (см. док. 77). Неизвестный автор третьего письма полагал, видимо, что об аресте Василия в Кракове уже знают, и сообщал еще и об аресте Спицы – В. И. Невского-Худокормова-Кривобокова (см. док. 78).

Н. К. Крупская навстречу этим письмам в тот же день, 25 февраля, отправила свое с очередной просьбой «Ваську надо очень беречь» (см. док. 75). Переписка разладилась, из Кракова сетовали на отсутствие писем, 28 февраля/13 марта Крупская сообщила о получении одного письма от Василия[638]638
  Из эпохи «Звезды» и «Правды» (1911–1914 гг.). Вып. 3. М.; Пг., 1923. С. 221.


[Закрыть], на известие о его аресте из Кракова отозвались на следующий день, 1/14 марта (см. док. 79). 16/29 марта Ленин передал новость об аресте Кобы Каменеву, одновременно сообщив, что в Кракове побывал Малиновский и что Коба успел закончить большую статью по национальному вопросу (см. док. 80).

Формальная переписка по делу Джугашвили была окончена 18 апреля 1913 г. Ничего примечательного за время расследования не произошло, показаний он не давал, никаких достойных внимания обстоятельств не открылось. Дело было передано на усмотрение Особого совещания при министре внутренних дел, которое вынесло постановление о ссылке И. В. Джугашвили в Туруханский край под гласный надзор полиции сроком на четыре года. 7 июня постановление было утверждено министром внутренних дел. 25 июня Джугашвили перевели из Дома предварительного заключения в Петербургскую пересыльную тюрьму, 1 июля он был взят на этап, 11 июля проехал Красноярск и пробыл в местном тюремном замке до 15 июля[639]639
  Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? С. 391–393; РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 218. Л. 8.


[Закрыть], 10 августа прибыл в село Монастырское, административный центр Туруханского края.

Документы

№ 1

Митревич А. А.:

В самом начале октября царские власти кассировали выборы уполномоченных по ряду крупнейших заводов. Этим царские сатрапы пытались помешать большевикам провести своих выборщиков и депутата в думу. […] Товарищ Сталин собрал ночью исполнительную комиссию ПК, в ту же ночь большевистская организация Нарвской заставы одобрила решение ПК о забастовке протеста. С утра следующего дня на крупнейшем заводе заставы – Путиловском – началась подготовка к стачке протеста, которая и была проведена в этот же день. Так же быстро и оперативно действовали большевики Невской, Московской застав и Выборгской стороны. Забастовка приняла массовый характер, в ней участвовало около іоо тысяч рабочих. Царское правительство было вынуждено отступить и восстановить кассированные выборы. […] Еще более значительной победой явилось избрание большевика тов. Бадаева членом думы по Петербургской рабочей курии.

Из воспоминаний Антона Адамовича Митревича, члена Петербургского комитета РСДРП

РГАСПИ. Ф. 558. Оп.4. Д. 647. Л.323–326 (рукопись); Л.321–322 (копия, машинопись).

№ 2

Сталин:

Не лишне будет заметить, что инициатива забастовочной кампании принадлежала представителю Центрального Комитета и Петербургскому комитету нашей партии. 4 октября поздно вечером, накануне выборов выборщиков, нам стало известно, что уездной комиссией «разъяснены» уполномоченные наиболее крупных заводов (Путиловского и прочие). Через час собирается Исполнительная комиссия Петербургского комитета вместе с представителем ЦК и, составив новый список выборщиков, выносит решение об однодневной забастовке-протесте. Ночью в тот же день собирается Путиловская заводская с.-д. группа и принимает решение Петербургского комитета. 5-го начинается Путиловская забастовка. Бастует весь завод. 7-го (в воскресенье) собирается заводская с.-д. группа Невского судостроительного завода и присоединяется к решению Петербургского комитета. 8-го бастует весь завод. За ними идут прочие фабрики и заводы. Бастуют не только «разъясненные» предприятия, но и не «разъясненные» (Паль), а также те, которые по «правилам о выборах» не имели права выбирать по рабочей курии. Бастуют из солидарности. В революционных песнях и манифестациях нет недостатка. 8 октября поздно ночью становится известным, что губернская комиссия по выборам кассирует выборы выборщиков, отменяет «разъяснения» уездной комиссии, «восстановляет в правах» путиловцев, привлекает к выборам большее число предприятий.

Из статьи Сталина «Выборы в Петербурге». Опубликована в газете «Социал-демократ» № 30, 13(25) января 1913 г. за подписью «К. Сталин»

Сталин И. В. Сочинения. Т. 2. С. 272–273.

№ 3

Савинов В. И.:

В октябре 1912 года, в самый разгар избирательной борьбы, когда между нами, большевиками, и меньшевиками-ликвидаторами шли острые схватки, решено было созвать партийное совещание для того, чтобы наметить пути и формы борьбы с ликвидаторами и обсудить вопрос о выдвижении большевистского кандидата в депутаты думы.

Квартиру, вполне отвечающую удобствам созыва такого совещания, подбирали тщательно […] Остановились на моей квартире […] за Нарвской заставой. Здесь можно было собраться незаметно, подозрительных соседей не было, а главное, в наш переулок шпик не отважился бы зайти – его мигом распознали бы заставские ребята и тотчас «изолировали» бы – а это обстоятельство шпикам было достаточно хорошо известно.

Собрались вечером. Приходили по одному, по двое, выполняя все правила конспирации. Присутствовало на совещании человек двадцать наших – нарвских большевиков и работники других районов Петербурга. Точно к назначенному времени явился представитель Петербургского комитета в сопровождении неизвестного нам товарища, которого представили под именем «Василия».

Скромно усевшись, товарищ «Василий» не вмешивался в ход собрания, которое открыл представитель Петербургского комитета. Он держался просто, ничем не выделялся и не старался выделяться, и никто из нас до его выступления не подозревал, что это член Центрального комитета «Коба»-Сталин, о котором некоторые из нас слышали немало восторженных отзывов.

Член Петербургского комитета рассказал нам об обстановке, сложившейся в связи с попытками ликвидаторов вопреки настроениям рабочих масс, обманным путем протащить своих ставленников в качестве выборщиков в думу. Он сообщил нам, что Петербургский комитет решил выработать наказ, который необходимо сделать наказом петербургских рабочих своему депутату. […]

Разгорелись оживленные прения. Каждый говорил о том, что считал наиболее важным, и особенно о наказе […] Сталин внимательно слушал наши горячие и, признаться, не во всем ясные и правильные речи, ибо из них нельзя все же было сделать вывода, что же практически надо делать, в чем должны состоять основные требования наказа. К тому же на совещании, при обсуждении вопроса о кандидате в депутаты думы, было заметно, что нет общего и единодушного мнения в этом вопросе, есть тенденции выдвигать то одного, то другого, то третьего, не считаясь с решением Петербургского комитета.

Когда мы все исчерпали свои доводы и доказательства, слово взял товарищ Сталин. Уже с первых слов он захватил внимание всех участников собрания. В противовес излишне горячившимся Сталин говорил спокойно, медленно, со свойственной ему четкостью мысли. Он изложил нам свои соображения о содержании «Наказа петербургских рабочих своему рабочему депутату», который должен быть программой действий и политической агитации всех рабочих депутатов Думы. В наказе найдет свое место изложение главных требований и лозунгов рабочего класса, будут и требования, непосредственно обращенные к депутату, к его задачам, к его работе как представителя революционных рабочих Петербурга.

Мы были буквально пленены простотой и глубиной сталинской речи, ясностью и четкостью его слов. И вместе с тем мы получили блестящий урок партийности, когда Сталин говорил о том, что в вопросе о кандидате не следует поддаваться настроению и первому чувству, а нужно трезво и серьезно обдумать кандидатуру. И уж если высший орган в Петербурге – Петербургский комитет – остановится на определенном лице, как будущем депутате думы, то эту кандидатуру всеми силами поддерживать, обеспечить ей победу. Сталин подчеркнул, что условия подполья требуют особой дисциплинированности и выдержки, и если найдутся люди, которые будут выдвигать других кандидатов, кроме кандидата ПК, то их следует одергивать, а выдвигаемые обязаны снять свои кандидатуры в пользу кандидата Петербургского комитета. […]

Собрание затянулось допоздна. Расходились, как и приходили, по одиночку по двое. Сталин остался у меня на квартире для того, чтобы написать проект «Наказа», о котором так много говорили на совещании. Я постлал Сталину постель. Но он, увидя, что сам я собираюсь укладываться на полу, категорически запротестовал: «Вам завтра на работу, ложитесь на кровать, а мне достаточно будет и на полу». Сколько работал Сталин ночью, не знаю, но рано утром, с первым гудком, когда я проснулся, он уже был на ногах. Наказ уже был написан.

Из воспоминаний Василия Ивановича Савинова, рабочего Путиловского завода, декабрь 1937 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 330–332.

№ 4

Сталин:

Наказ петербургских рабочих своему рабочему депутату Выдвинутые движением пятого года требования русского народа остались неразрешенными.

Развитие реакции и «обновленного строя» не только не удовлетворило этих требований, а – наоборот – еще больше обострило их. […]

Поэтому мы думаем, что Россия живет накануне грядущих массовых движений, быть может, более глубоких, чем в пятом году. Об этом свидетельствуют ленские выступления, забастовки-протесты против «разъяснений» и т. д.

Застрельщиком этих движений будет, как и в пятом году, наиболее передовой класс русского общества, русский пролетариат. […]

Но чтобы рабочий класс мог с честью выполнить роль вождя народного движения, он должен быть вооружен сознанием своих интересов и большой организованностью.

Думская трибуна и является одним из лучших средств при данных условиях для просвещения и организации широких масс пролетариата.

Именно для этого и посылаем в Думу нашего депутата, поручая ему и всей социал-демократической фракции IV Думы широкое распространение с думской трибуны наших требований, а не пустую игру в законодательствование в господской Думе. […]

Из написанного И. В. Джугашвили «Наказа петербургских рабочих своему рабочему депутату», издан отдельной листовкой в первой половине октября 1912 г.

Сталин И. В. Сочинения. Т. 2. С. 250–252.

№ 5

Малаховский В. Ф.:

Помню, как в эти же дни, тотчас по написании наказа, я был в типографии, где печаталась «Правда» […] свидетелем разговора между т. Сталиным и б. членом 3-й Гос. Думы и издателем «Правды» тов. Н. Полетаевым. Тов. И. Сталин настойчиво требовал напечатания наказа в «Правде», т. Полетаев долго возражал, сопротивлялся, доказывал, что газета пострадает от этого […]

Но наказ […] еще прежде этого издан отдельным оттиском и широко распространился на заводах и фабриках. Помню, как тов. Сталин […] мне лично передал пачку экземпляров «Наказа» с тем, чтобы срочно отвезти их в Нарвский район, ибо на другой день предстояло избирательное собрание на Путиловском заводе.

Из воспоминаний Владимира Филипповича Малаховского, ответ на запрос Истпарта, октябрь 1937 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 318–318 об.

№ 6

А. Е. Бадаев:

Вечером того дня, когда на собрании выборщиков Петербургской губернии состоялись выборы депутата от рабочей курии и стало известно о победе большевистского кандидата, в редакции «Правды» под руководством Сталина состоялось конспиративное совещание, на котором я присутствовал уже как вновь выбранный депутат от питерских рабочих.

Сталин говорил о перспективах революции, о дальнейшей работе «Правды», о том, что должны делать рабочие депутаты в Думе. С исключительной простотой и ясностью, присущими Сталину, он рассказывал о борьбе рабочих на Западе, о буржуазных парламентах, о Ленине, о расхождениях большевиков с признанными вождями западноевропейских социал-демократических партий. Передо мной, пришедшим прямо с завода, открывались новые горизонты, делались ясными и понятными основные вопросы пролетарской революции, которые до этого казались мне чрезвычайно сложными и трудными.

Тут же Сталин заявил: надо депутатам-большевикам во что бы то ни стало поехать за границу – к Ленину.

Бадаев А. Е. О Сталине // Правда. 1939. 19 декабря. № 349. С. 3.

№ 7

Молотов:

А когда познакомились [со Сталиным], жили в одной квартире. Потом он у меня отбил девушку. Вот Маруся к нему и убежала. […]

Встретились впервые со Сталиным в 1912 году, перед выпуском «Правды», по некоторым основным вопросам говорили. Газетой он не мог заниматься. Он ведь на нелегальном положении был, а я на легальном.

Мы увиделись с ним у зубного врача, на явке на Пороховой. Был такой Пороховой район в Петербурге, где завод пороховой. За Невой. На встрече были Свердлов и Сталин. А я после первой ссылки, значит, в 1911 году прибыл в Петербург.

Чуев Ф. Молотов: Полудержавный властелин. С. 297–298.

№ 8

Агентурная записка по РСДРП:

«Портной» 27 октября 1912 года

В г. Москву приехал возвратившийся из заграничной поездки «Петр Петрович»[640]640
  «Петр Петрович» – В. Г. Шумкин (ГА РФ. ДО. 1912. Д. 5. Ч. 46. Л. «Б». Пр. 1. Л. 175).


[Закрыть]. По пути из-за границы «Петр Петрович» успел заехать в Харьков, повидался там с вновь избранным в Государственную Думу IV созыва социал-демократом Мурановым […] Завтра, при содействии и участии вышеназванного «Петра Петровича» в г. Москве должно состояться совещание активных представителей работы партийного подполья в текущий момент. Будет сделан доклад о положении дел в партии и постараются разрешить вопрос о способах восстановления местного подполья. […]

Так как в г. Москву в настоящее время явился и кооптированный в свое время в ЦК «Коба», то нет сомнения, что он также примет участие в предстоящем совещании, тем более, что он уже успел встретиться с «Петром Петровичем».

«Коба» был задержан весною текущего года в С.-Петербурге и административно выслан в Нарымский край, откуда бежал, съездил заграницу и возвратившись в С. Петербург, в течение полутора месяцев работал при редакции газеты «Правда» по вопросам текущей избирательной кампании. В настоящее время ему поручено организовать поездку за границу попавших в члены Государственной Думы выборщиков по рабочим журналам. Вопрос о поездке означенных депутатов от С.-Петербургской губ. уже решен в положительном смысле. Костромских и владимирских депутатов по поручению «Кобы» отправится приглашать депутат от Московской губернии Малиновский, депутатов Харьковских и Екатеринославских на этих днях по его же, «Кобы», поручению едет приглашать «Петр Петрович».

Из агентурной записки по РСДРП, составленной в Москве, без даты

ГА РФ. Ф. 63. Оп. 46. Д. 9. Л. 281–281 об. (подлинник).