Текст книги "Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года"

Телеграмма подполковника Мартынова начальнику Варшавского ОО, 15 февраля 1914 г., № 289066

ГА РФ. Ф. 63. Оп. 47. Д. 431 (3 т. 1). Л. 127.

№ 23

Департамент Полиции:

Приведенные в записке вашего высокоблагородия […] сведения о побеге из Нарымского края Алексея Рыкова были сообщены начальнику Томского губернского жандармского управления, который уведомил Департамент Полиции, что ссыльный Алексей Иванов Рыков до настоящего времени находится в месте водворения и что бежавшим из Нарымского края должен быть Вениамин Михайлов Свердлов, высланный в Нарымский край под гласный надзор полиции за принадлежность к Московской организации Российской социал-демократической рабочей партии.

Сообщение Департамента полиции начальнику Московского ОО подполковнику Мартынову, 14 марта 1914 г.

ГА РФ. Ф. 63. Оп. 47. Д. 431 (3 т. 1). Л. 229.

№ 24

Полковник Байков:

Сообщаю, что, как видно из сообщения на мое имя г. енисейского губернатора от 13 сего марта за № 1343, основанном на телеграмме Туруханского отдельного пристава от 12 сего марта, административно-ссыльный Туруханского края, мещанин гор. Полоцка Яков Мовшев (Михайлов) Свердлов находится в настоящее время в месте причисления на станке Селивановском Туруханского края и побега не совершал и что меры к предупреждению побега им приняты.

Отношение начальника Енисейского ГЖУ полковника Байкова начальнику МОО подполковнику Мартынову, 15 марта 1914 г., № 4257 ГА РФ. Ф. 63. Оп. 47. Д. 431 (3 т. 1). Л. 252.

№ 25

Подполковник Мартынов:

Разработкой сведений, изложенных в представлении от 6-го минувшего февраля […] выяснено, что в феврале с. г. в Москве временно скрывался без прописки не Алексей Рыков (административно-ссыльный Нарымского края), а Яков Свердлов, беглый поднадзорный Туруханского края. Дальнейшим агентурным обследованием установлено, что 15-го февраля означенный Свердлов выехал из Москвы за границу. […] Докладывая о сем Департаменту Полиции, имею честь добавить, что по поступившим в настоящее время дополнительным данным секретной агентуры явствует, что лицом, временно проживавшим в феврале сего года в Москве без прописки, должен быть Вениамин Михайлов (Мовшев) Свердлов, а не его брат Яков Мовшев Свердлов.

Донесение начальника МОО подполковника Мартынова в Департамент полиции, 18 марта 1914 г.

ГА РФ. Ф. 63. Оп. 47. Д. 431 (3 т. 1). Л. 230.

№ 26

Сталин:

Франция. Paris (XIII)/ M-r G. Bielynski. 22, rue Maurice-Mayer. France[792]792
  Адрес по-французски написан неумело, заметно, что писать латиницей автору непривычно.


[Закрыть].

27/II. Т[овари]щ! По слухам в Париже существует «общество интеллектуальной помощи русским ссыльным», а Вы, оказывается, состоите его членом. Если это верно, прошу Вас прислать мне франко-русск. карманный словарь и несколько №№ какой-либо английской газеты. Ваш адрес получил от ссыльного Бограда. Сведения обо мне, если они Вам понадобятся в связи с присылкой книг, можете получить у Ю. Каменева, кому, кстати, шлю я свой сердечный привет. Адм[инистративно]-ссыльный Иосиф Виссарионович Джугашвили.

Мой адрес: Туруханский край (Енисейск. губ.), деревня Костино, адм. – ссыльный Иосиф Висс. Джугашвили[793]793
  Адрес написан вверху открытки, рядом с датой.


[Закрыть]

Письмо Сталина Г. Белинскому в Париж, 27 февраля 1914 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 51. Л. 1–2 (подлинник).

№ 27

Полковник Байков:

Агентура: «Кирсанова»

Дата поступления сведений – 24 февраля 1914 г.

Кто принял сведения от агентуры: ротмистр Железняков

Диди-вило[794]794
  Так в тексте.


[Закрыть],

Копия записки зав. Енисейским розыскным пунктом полковника Байкова по освещению политической ссылки, 2 апреля 1914 г., № 209 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 244. ОО. 1914. Д. 155. Л. 116–116 об. (подлинник). РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 234. Л. 1–2 (фотокопия).

№ 28

Я. Свердлов:

Дорогая Сарра. След. мое письмо будет снова занумеровано. Теперь пишу на лету лишь пару строк. Меня и Иосифа Джугашвили переводят на 180 в. севернее, на 80 в. севернее полярного круга. Только двое будет на станке и при нас два стражника. Надзор усилили, от почты оторвали. Последняя раз в месяц через «ходока», котор. часто запаздывает. Практически не более 8–9 почт. в год. Все же лучше чем на ваксимом[795]795
  Так в тексте. Публикаторы в избранных сочинениях Свердлова исправили на «Максим[кином]». Максимкин Яр – отдаленное селение в Нарымском крае, где Свердлов провел часть предыдущей ссылки.


[Закрыть]. Прошу посылать все по старому адресу тов. будет переправлять. Джугашвили за получение денег лишен пособия на 4 месяца. Деньги необходимы мне и ему. Но на наше имя посылать нельзя. Сообщи об этом друзьям. Впрочем я уже писал тебе, что у меня есть долг и можно посылать не мне, а непосредственно кредиторам. Адреса их сообщи, да и у Ром. есть один адрес. Только нужно помечать на купоне «в счет долга Я.М.». Все, что просил, жду. Напишу уже из Курепки[796]796
  Так в тексте.


[Закрыть]. Никому кроме тебя в Питер не пишу. Надеюсь, что от тебя узнают. Целую крепко, твой Як. Пиши чаще и больше. О том же прошу всех приятелей. В Питер кое-кому все же написал. Адрес мой прежний.

Копия перлюстрированного письма Я. М. Свердлова С. М. Свердловой, 13 марта 1914 г.

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 244. ОО. 1914. Д. 5. Ч. 25. Л. «Б». Л. 27.

Опубликовано: Красная летопись. № 1 (12). 1925. С. 181.

Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т 1. С. 266.

№ 29

Я. Свердлов:

Милая Кирочка! Вы знаете из моей открытки, что я попал за Полярный круг. Условия бытия моего значительно изменились хотя бы потому, что еще сильнее оторван теперь от почты. Наряду с переселением и новыми условиями и жизнь свою построил иначе. Попал я на промысловое место. Добывается здесь песец, лисица, россомаха. Для промысла не требуется особых познаний. Вот мы с приятелем бросили «пометы» на зверей. Через день приходится ходить на голицах за 9-10 верст. Погода чудесная, природа восхитительная, воздух – прелесть. Очень хорошо пройти около 20 верст. Я настолько привык к голицам, что двигаюсь на них совершенно свободно и не устаю. Да и то сказать. Образовался на снегу «наст» (крепкий верхний слой снега), настолько крепкий, что во многих местах свободно держит человека.

Кругом остяки, тунгусы, юраки. Есть очень занятные фигуры. Вообще здесь не плохо пожить месяц, другой. С нетерпением жду почты. Пишите, не забывайте. Как ваше здоровье, как живется? Всего доброго. Жму ваши руки. Я.

Письмо Я. М. Свердлова К. А. Эгон-Бессер, 22 марта 1914 г.

Опубликовано: Печать и революция. Кн. 2. 1924. С. 64–65.

Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т. 1. С. 267.

№ 30

А. С. Тарасеева[797]797
  Тарасеева Анфиса Степановна, 67 лет (в 1940–1941 гг.).


[Закрыть]:

Помню в марте месяце тов. Сталин с тов. Свердловым приехали на лошадях в Курейку. Попросились к нам на квартиру. Мы пустили их обоих. Прожили они у нас до конца мая. Потом стали мы дом переносить, и тов. Сталин перешел на квартиру к Перепрыгиным, т. Свердлов уехал в Туруханск […]

Когда тов. Сталин и Свердлов жили у нас, то они все читали книги и газеты. Книг у них было на столе много. Получали газеты по почте, тоже читали. Мы были неграмотные со стариком и не знали, что они читают. Но мы видели, что они люди добрые и культурные. У них была аптечка и они помогали жителям Курейки. Лечили и националов. Придет национал, покажет что у него болит, и т. Сталин и Свердлов всем помогали лекарством и советом. […] Иногда к тов. Сталину приезжали ссыльные с других станков. Например, ссыльный грузин Долгошвили приезжал гостил день, когда тов. Сталин жил у нас в нашем доме.

Из рассказов А. С. Тарасеевой, записанных работниками Туруханского дома-музея в 1940–1941 гг.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 581. Л. 8.

№ 31

Сталин:

Господину Начальнику Главного Тюремного Управления Админ[истративно]-ссыльного в Турух[анском] крае Иосифа Виссарионовича Джугашвили Прошение.

С 24-го апреля 1913 года часы мои лежат в цейхгаузе «С. Петербургского Дома Предварительного] Заключения»; с первых чисел августа 1913 года я уже в ссылке (в Турух[анском] крае), между тем, как оставшиеся в означенной тюрьме часы мои (№ квитанции 177) до сих пор еще не присланы мне. На мою письменную просьбу к г[осподин]у начальнику «Дома», посланную еще в конце августа 1913 года, я ответа до сих пор не получил. В канцелярии же гос[поди]на Отдельного пристава Турух[анского] края мне на днях еще сказали, что никаких часов на мое имя из «Дома Предварительного] Заключения» не получено. В виду этого имею честь просить Вас, господин начальник, дать мне возможность получить свои часы.

1914 г. 16 марта.

Станок Курейка, Турух[анский] край (Енисейск[ой] губ.)

Админ[истративно]-ссыльный Иосиф Виссарионович Джугашвили

Прошение И. Джугашвили начальнику Главного тюремного управления, 16 марта 1914 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5376. Л. 1–1 об. (подлинник).

№ 32

Я. Свердлов:

Хочется черкнуть вам, Лидия Ивановна, из заполярных краев. Собственно, пока что заполярность мало сказывается. Не холоднее, чем в Селиванихе, только день увеличивается несколько быстрее. Большая оторванность связана просто с большей отдаленностью от почты. Пока еще почта ни разу не дошла до нас. […]

Устроился я на новом месте значительно хуже. Одно то уже, что живу не один в комнате. Нас двое. Со мною грузин Джугашвили, старый знакомый, с кот[орым] мы уже встречались в ссылке другой. Парень хороший, но слишком большой индивидуалист в обыденной жизни. Я же сторонник минимального порядка. На этой почве нервничаю иногда. Но это не так важно. Гораздо хуже то, что нет изоляции от хозяев. Комната примыкает к хозяйской и не имеет отдельного хода. У хозяев – ребята. Естественно, торчат часами у нас. Иногда мешают. Заходят и взрослые вообще из деревни. Придут, усядутся, помолчат с полчаса и вдруг поднимутся: «Ну, надо идти, до свиданья!» Ушли, а вскоре еще кто-нибудь зайдет, и повторяется то же самое. И приходят как раз в лучшее для занятий время – вечером. Понятно. Днем на работе. Пришлось проститься с прежним распорядком и заново распределять день свой. Пришлось проститься и с привычкой сидеть за книгой далеко за полночь. Керосину абсолютно нет. Зажигаем свечи. Для моих глаз света мало. Так что все занятия перенесены на день. Впрочем, занимаюсь не много, книг почти нет. Усердствую лишь во франц[узском]. Наконец-то заполучил пару книг. Почти забыл язык, восстанавливаю. Нет и надлежащего настроения для серьезных занятий. Хочется беллетристики хорошей, а ее абсолютно нема. […] Одно хорошо здесь: масса красивых мест. Погода стоит чудесная. Метели, ветры кончились, по-видимому. Целый день солнышко. Днем тепло, вечером и утром мороз. Кругом лес. Хорошо в лесу.

Письмо Я. М. Свердлова Л. И. Бессер, 22 марта [1914 г.]

Печать и революция. Кн. 2. 1924. С. 63–64.

Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т 1. С. 268–269.

№ 33

Сталин – Р. Малиновскому:

Копия полученного агентурным путем заказного письма по адресу: С. – Петербург, Кирилловская д.17, Григорию Ивановичу Петровскому, из Туруханска, от 28-III -14, за подписью «Василий»[798]798
  На сделанной в полиции копии письма помечено, что оно было написано печатными буквами.


[Закрыть].

Тов. Петровский. Прошу передать Роману. Побеспокоил вас потому, что адреса Романа не знаю. Василий.

От Василия.

20 марта 1914 г., Енисейск. губ.

Месяцев пять назад я получил от одного товарища из Питера предложение приехать – переселиться в Питер. Он родом грузин, и ты его знаешь. Он писал, что предложение исходит не лично от него, и что если согласен переселиться, деньги на дорогу будут. Я ему написал ответ еще месяца четыре назад, но от него нет никакого ответа до сих пор. Не можешь ли в двух словах разъяснить мне это недоразумение.

Месяца три назад я получил от Кости открытку, где он писал: «Брат, пока продам лошадь, запросил сто рублей». Из этой открытки я ничего не понял и никаких ста рублей не видал. Да, по другому адресу тов. Андр. получил их, но я думаю, что они принадлежат ему, и только ему. С тех пор я не получал от Кости ни одного письма.

Не получал также ничего уже четыре месяца от сестры Нади.

Короче, целая куча недоразумений. Все это я объясняю так: были, очевидно, разговоры о моем переселении на службу в Питер. Но разговоры разговорами остались, и выбор Кости остановился на другом, на Анд., кому и посланы сто.

Верно ли я говорю, брат.

Я прошу тебя, друг, дать мне прямой и точный ответ.

Очень прошу не отвечать мне молчанием, как делал ты до сих пор. Ты знаешь мой адрес.

Ясный ответ нужен не только потому, что многое зависит от него, но и потому, что я люблю ясность, как и ты, надеюсь, во всем любишь ясность. Пришли заказным. Привет твоим друзьям. Привет Стефании, поцелуй ребятам.

Копия перлюстрированного письма Сталина Р. В. Малиновскому,

20 марта 1914 г. [799]799
  В сопроводительной записке Петербургского ОО в Департамент полиции от 17 апреля пояснено, что адресатами являются депутаты Государственной думы Петровский и Малиновский, упомянутая в письме Стефания – жена Малиновского (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 244. ОО. 1914. Д. 307 пр. 1. Л. 243).


[Закрыть]

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 52. Л. 1–1 об. (подлинник).

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 244. ОО. 1914. Д. 307. Пр. 1. Л. 244–244 об. (фотокопия).

№ 34

Полковник Мартынов:

Имею честь представить вашему превосходительству нижеследующие агентурные сведения, полученные мной из весьма осведомленного источника:

Член Государственной Думы, соц. – дем. Петровский, вернувшись недавно из заграницы, где он был у известного Ленина, передал членам Думской соц. – дем. рабочей фракции (шестерке) следующие, выработанные Лениным, предположения о дальнейшем направлении партийной деятельности:

По определению Ленина (относится к середине апреля сего года) сильно поднявшееся за последнее время революционное настроение в России имеет тенденцию расти дальше, но не будучи в достаточной степени руководимо, за отсутствием налаженных подпольных организаций, может оказаться бессильным и бесцельным; поправить положение может только партийный съезд, для созыва коего необходимо напрячь все силы.

Съезд политически сорганизует рабочих и даст определенные директивы: убьет ликвидаторов и думскую «семерку».

Отсутствие в настоящее время авторитетного партийного центра и налаженного подпольного партийного аппарата сильно дезорганизует выбивающееся из-под влияния с. – демократов растущее рабочее движение; отсутствие этого аппарата именно теперь дает себя очень остро чувствовать.

Ленин предлагает теперь же наладить дело, сорганизовав при Центральном Комитете особую комиссию из выдающихся и известных рабочих, пользующихся доверием рабочей массы; им указаны и при содействии Петровского намечены как кандидаты в эту комиссию. […]

К работе в Центральном Комитете решено привлечь: будто бы «упирающегося» «Фому» (кр. Тверской г. Александр Петров Смирнов, проживает в Богородске, Московской губернии, где работает на станции электрического освещения […]), Бадаева под псевдонимом «Петра» кооптировать в Центральный Комитет с правом решающего голоса.

Для успешности созыва партийного съезда устроить организационные объезды, для чего вызвать (устроить побеги) известных «высланных» партийных деятелей: Андрея Свердлова, Иосифа Джугашвили («Коба»), Спандарьяна («Тимофея»), Варвару Яковлеву («Ольга») и названного выше Смирнова («Фома»).

Кроме того, для успеха созыва съезда устроить агитационные объезды по России, что поручается думским с.-д. депутатам (шестерке) […]

Ленин рекомендовал усиленно действовать за получение от либералов денег на устройство партийного съезда; по этому поводу решено непосредственно вести переговоры с […] членами Московского «Информационного комитета»: Коноваловым, Морозовым и Рябушинским (издатель «Утра России») по поводу обещанной прогрессистами на заседании Информационного комитета в Москве 19 сего апреля денежной суммы в 20 тысяч рублей на устройство соц. – дем. партийного съезда. Лениным предложено вообще социал-демократам не участвовать «в коноваловской затее, т. е. названном Информационном комитете», и исключительно ведя переговоры (поручено Петровскому и Малиновскому) с названными тремя лицами, постараться добыть нужную для устройства партийного съезда денежную сумму. […]

Предложено снова усилить конспирацию […] Исключительной серьезности партийные дела (вроде «побегов», денежные и пр.) ведать только Петровскому и Малиновскому. […]

Отношение начальника Московского ОО Мартынова В. А. Брюн де Сент-Ипполиту, 27 апреля 1914 г., № 291815

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 244. ОО. 1914. Д. 307 пр. 1. Л. 296–302 об.

ГА РФ. Ф. 63. 1914. Оп. 50 (разработка). Д. 108. Л. 75–80.

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 316. ОО. 1910. Д. 5. Пр. 4. Л. 280–291.

ГА РФ. Ф. 63. Оп. 47. Д. 431 (3 т. 1). С. 321–326 об.

Опубликовано (с купюрами): Архивные документы к биографии

В. И. Ленина // Красный архив. 1934. № 1 (62). С. 247–248.

№ 35

Вице-директор Васильев:

В Департаменте Полиции получены сведения о том, что находящимися заграницей представителями Центра Российской социал-демократической рабочей партии во главе с Лениным решено устроить партийный съезд, приурочив созыв такового к Международному Социалистическому Конгрессу, назначенному в Вене в августе текущего года; в целях успешности созыва партийного съезда предположено устроить организационные объезды имперских организаций и поручить эти объезды целому ряду известных партийных деятелей, находящихся в ссылке, устроив им побеги из мест ссылки; в числе лиц означенной категории значатся: 1) ссыльно-поселенец Сурен Спандаров Спандарян, назначенный на водворение в Перовскую волость, Канского уезда, 2) Яков Мовшев Свердлов, высланный под гласный надзор полиции в Туруханский край и водворенный на станцию Селивановскую, 3) Иосиф Виссарионов Джугашвили, высланный под гласный надзор полиции в Туруханский край и водворенный на станции Костино.

Сообщая об изложенном, Департамент Полиции просит ваше высокоблагородие принять меры к недопущению побега означенных лиц из ссылки.

Сообщение вице-директора Департамента полиции Васильева начальнику Енисейского ГЖУ, 2 мая 1914 г., № 17075

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 316. ОО. 1910. Д. 5. Пр. 4. Л. 417.

№ 36

Я. Свердлов:

Уже писал вам отсюда о новых условиях, в которых приходится жить. Могу добавить, что оказалось в конце концов не так уже плохо. Установились хорошие отношения с крестьянами. Благодаря оказиям почта приходит чаще 1 раза в месяц. Жить можно. Условия для занятий не особенно благоприятны, но не так уж и скверны. Занятиям мешает немного и погода. Хочется больше шататься, чертовски хорошо в лесу. Самочувствие великолепное.

Письмо Я. М. Свердлова Д. Ф. Петровской[800]800
  Жена Г. И. Петровского.


[Закрыть], 10 апреля [1914 г.]

Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т. 1. С. 271.

Исторический архив. № 5. 1956. С. 114.

№ 37

Сталин:

От Иосифа из Туруханска 10.IV.

Здравствуй, друг!

№ 1 «Работницы» и один № «Пути Правды» с твоей думской речью получил. Спасибо, друг, особенно, за речь. Приветствую всех вас, особенно же, тебя и Бадаева, за удачное выступление в Думе по вопросу о печати![801]801
  Речь идет о статье «За свободу печати», посвященной выступлениям Бадаева и Малиновского на заседании Государственной думы 5 марта и опубликованной 6 марта 1914 г. в № 29 газеты «Путь Правды».


[Закрыть] От души рад, что речи ваши будут обсуждаться на собраниях рабочих. По-моему, это единственно правильный метод работы, так хорошо усвоенный коллективом петербургских марксистов. Следовало бы поступать так по каждому, волнующему рабочих, вопросу. Вообще, душа радуется при виде того, как искусно, как мастерски используются фракцией и питерским коллективом все и всякие легальные возможности. Органы печати, политические и профессиональные, растущие как грибы; удачные выступления членов фракции и частые их разъезды (весьма нужные и полезные); регулярное вмешательство питерского коллектива во все дела пролетарских выступлений; рост престижа «Правды», кроме Питера, еще в провинции; колоссальный рост пожертвований в пользу «Правды», и, наряду с этим, жалобный вой во всех смыслах разлагающейся группы ликвидаторов – картина великоле-е-е-е-пная, черт меня дери!..

Читал я также твою статью в «Правде» о задачах оппозиции. И поведение твое (выступление в «Правде», а не в «Современнике»[802]802
  «Современник» – литературно-политический журнал, «внепартийный социалистический орган», выходил в 1911–1915 гг. под редакцией А.В.Амфитеатрова и Н.Н.Суханова, объединял меньшевиков-ликвидаторов, эсеров, народных социалистов, левых либералов.


[Закрыть]) и самая статья – безупречны. Так их, Щукиных сынов из «Современника», – лупи, друг!..

Мне пишет один из питерских моих приятелей, что работников-литераторов страшно мало в Питере. Если это верно, напиши – я скажу К.Сталину, чтобы он почаще писал. Все-таки помощь. Он уже послал в «Просв[ещение]» большую статью о «культ[урно-] национальной] автономии». Если он получит из России нужные книги (а он их получит, ибо выписал их), то напишет и пришлет такую же большую статью (фельетонов на 5) для «Правды» под заглавием «Об основах марксизма». Будет также (для «Просвещения])» статья «Организационная сторона национального вопроса». Если нужно, напишет и пришлет для «Правды» популярную статью по национальному] вопросу, доступную вполне для рабочих. Ты только напиши, закажи[803]803
  Далее в подлиннике три строки текста густо зачеркнуты.


[Закрыть].

Затем просьба: я не получаю «Правду» с января месяца. Скажи, чтобы присылали. Можно по старому адресу. В мои руки совершенно случайно попадают №№ «Правды», а без газеты тут очень тяжело.

На днях я послал тебе письмо. Ты его, должно быть, получил и ругаешь меня. Что ж, ругай на здоровье, если думаешь, что я заслужил…

Привет Стефании.

Целую ребят.

Жму руку.

Иосиф

Тур[уханский] край

P. S. У нас «новые веяния»: новый губернатор переводворил меня на дальний север и конфисковал полученные на мое имя деньги (60 р. в целом). Живем, брат.

Кто-то, оказывается, распространяет слухи, что я не останусь в ссылке до окончания срока. Вздор! Заявляю тебе и клянусь собакой, что я останусь в ссылке до окончания срока (до 1917 г.). Когда-то я думал уйти, но теперь бросил эту идею, окончательно бросил. Причин много, и, если хочешь, я когда-нибудь подробно напишу о них.

Иосиф.

P. S. Читал статью Л. Мартова об оппозици[804]804
  Речь идет о статье Мартова в марте 1914 г. в № 3 журнала «Наша заря».


[Закрыть], где он старается обелить ликвидаторов, бросая тень на твою большевистскую физиономию. Клянусь собакой, друг, жонглера такого и фокусника, скомороха такого и комедианта, как Л. Мартов, трудно найти во всей нашей социалистической] литературе. Плохо, плохо дело ликвидаторов, если им приходится разыгрывать известного героя Глеба Успенского, жалкого скомороха и «пирогидротехника», занимавшегося «обезглавлением головы и прочих частей тела». Нечего и говорить, что ответом на статью Л. Мартова может быть только насмешка.

Ну-с всего хорошего. И[осиф].

Письмо И. В. Сталина Р. В. Малиновскому, 10 апреля [1914] РГАСПИ. Ф. 558. On. 1. Д. 5394. Л. 6–8 (подлинник).

Опубликовано: Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 18–20.

№ 38

Сталин:

Австрия. Krakau. Ulica Mogilskaia. Au Herrn Radomislsky. Osterreih[805]805
  На открытке, вероятно, почтовым служащим краковский адрес вычеркнут химическим карандашом, приписано: «Poronin».


[Закрыть].

20/V.

Дорогой друг! Горячий привет вам, В. Фрею. Сообщаю еще раз, что письмо получил. Получили ли мои письма? Жду от вас книж[ку] Кострова. Еще раз прошу прислать книжки Штрасера, Паненкука и К. К. Очень прошу прислать какой-либо (общественный) английский журнал – старый, новый, все равно – для чтения (а то здесь нет ничего английского и боюсь растерять без упражнения уже приобретенное по части англ. языка). Присылку «Правды» почему-то прекратили, – нет ли у вас знакомых, через которых можно было бы добиться ее регулярного получения? А как Бауэр, не отвечает? Не можете ли прислать адреса Трояновского и Бухарина?

Привет супруге вашей и Н. Крепко жму руку. Где Рольде? Я теперь здоров.

Письмо (открытка) Сталина Г. Зиновьеву (Радомысльскому), 20 мая 1914 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5169. Л. 1 (подлинник).

№ 39

Я. Свердлов:

Вся распутица прошла крайне скверно. Почти не занимался. Не думайте, что был занят какими-либо сложными личными переживаниями. Нет, просто пропала охота заниматься, и не было ни малейшего желания заставлять, ломать себя. […] За всю распутицу не написал даже ни одного письма. Не было надлежащего настроения. Чувство полной оторванности от всего мира, от всего, что дорого, близко, – это ужасно тяжелая штука.

Со мной тов[арищ]. Но мы слишком хорошо знаем друг друга. Притом же, что печальнее всего, в условиях ссылки, тюрьмы человек перед вами обнажается, проявляется во всех своих мелочах. Хуже всего, что только со стороны «мелочей жизни» и виден. Нет места для проявления крупных черт. С тов[арищем] теперь на разных квартирах, редко и видимся. Но беда не столько все же во внешних условиях, сколько во внутренних. В самом бродят такие силы, кот[орые] не дают сжиться, примириться с окружающими.

Из письма Я. М. Свердлова Л. И. Бессер, 27 мая [1914 г.]

Печать и революция. Кн. 2. 1924. С. 66.

Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т 1. С. 276–277.

№ 40

Я. Свердлов:

Я взял до осени лодочку маленькую, с кот[орой] великолепно справляюсь один. Очень рад этому обстоятельству. Могу кататься сколько душе угодно. Енисей здесь широк, считают 5 верст. Я ездил через[806]806
  Так в тексте.


[Закрыть] при небольшой волне. Беру с собой собаку, лямку и еду. Где на веслах, где собака тащит. Прелестно. […] С своим тов[арищем] мы не сошлись «характером» и почти не видимся, не ходим друг к другу. Ко мне никто не ходит, ибо ходить некому. Хорошо и дома одному.

С наступлением лета, бросив топить железку, я почти не стряпаю. Питаюсь рыбой. Часто даю хозяйке припасы, и она готовит пирог с рыбой. Вот два дня и ем его. А то на улице изготовлю уху. Есть у меня осетрина, нельма, масло, картошка, осетровая икра. И осетра и нельму засолил, ем иногда и не жаря, не варя, просто соленую. Даже уксусом иногда лень заправить. Перестал вести регулярную жизнь. Ложусь рано. Иногда всю ночь шатаюсь, а то и в 10 часов спать заваливаюсь. Ем, когда придется. Хорошо одному, не приходится считаться с другими. Хорошо и то, что всегда можно наесться холодным.

Не занимаюсь, ничего, кроме периодической литературы, не читаю.

Из письма Я. М. Свердлова К. Т. Новгородцевой-Свердловой, 27, 29 июня 1914 г. Курейка.

Исторический архив. № 5. 1956. С. 115–118.

Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т. 1. С. 280.

№ 41

Н. С. Хрущев:

Помню также, как Сталин не раз рассказывал нам и о другой своей ссылке. Он попал в Туруханский край и жил в одной деревне со Свердловым. Они сначала дружили, но потом, судя по его рассказам, было видно, что рассорились или разошлись. По крайней мере, перестали жить в одной крестьянской избе. Свердлов шел оттуда, нашел себе квартиру и покинул Сталина. Сталин всегда говорил нам, что, когда они жили вместе, чалдоны, у которых они размещались в той деревне, считали, что главный – это Яшка, а не Рябой. Сталина называли Рябым, потому что у него лицо было изъедено оспой. Когда Яшка ушел на другую квартиру, они стали говорить: «Мы-то считали, что доктор главный, а оказывается, не доктор, а Рябой». Местные крестьяне называли Свердлова доктором. Он был раньше провизором и, видимо, оказывал какую-то помощь больным, какие-то были у него лекарства. Поэтому и шла о нем слава, что он доктор.

Сталин рассказывал: «Мы готовили себе обед сами. Собственно, там и делать-то было нечего, потому что мы не работали, а жили на средства, которые выдавала казна: на три рубля в месяц. Еще партия нам помогала. Главным образом мы промышляли тем, что ловили нельму. Большой специальности для этого не требовалось. На охоту тоже ходили. У меня была собака, я ее назвал Яшкой». Конечно, это было неприятно Свердлову: он Яшка и собака Яшка. «Так вот, – говорил Сталин, – Свердлов, бывало, после обеда моет ложки и тарелки, а я никогда этого не делал. Поем, поставлю тарелки на земляной пол, собака все вылижет, и все чисто. А тот был чистюля». Мы опять переглядывались. Мы сами прошли, кто – крестьянскую, кто – рабочую школу, и не были изнежены каким-то особым обслуживанием. Но чтобы не помыть ложку, тарелку или чашку, из которой ешь? Чтобы собака все вылизывала? Нас это удивляло.

ХрущевН. С. Время, люди, власть: воспоминания. М., 1999. Т. 2. С. 118–119.

№ 42

Я. Свердлов:

Ты же знаешь, родная, в каких гнусных условиях я был в Курейке. Тов[арищ], с кот[орым] мы были там, оказался в личных отношениях таким, что мы не разговаривали и не виделись. Было скверно. Тем более скверно, что по целому ряду соображений я не занимался, да и не мог заниматься ничем. Я дошел до полной мозговой спячки, своего рода мозгового анабиоза. И первый месяц жизни с Ж.[807]807
  Ж. – Жорж, прозвище Ф. И. Голощекина.


[Закрыть] я лишь изредка замечал у себя пробуждение мысли, начало нормального функционирования мозга. Теперь дело обстоит неплохо. Мучил меня этот анабиоз чертовски.

Немало содействовала жизнь с Ж. пробуждению. Он человек довольно живой. У него возникает куча вопросов, кот[орые] он пытается разрешить беседами. […] Все же не думай, что так уже хорошо вдвоем, что у нас тут живая товарищеская атмосфера. Ведь нас только двое. […] Мы, значит, всегда вдвоем и только вдвоем. Это много лучше, чем одному, но это очень далеко и от тов[арищеской] среды.

Из письма Я. М. Свердлова К. Т. Новгородцевой-Свердловой, 16 ноября 1914 г., с. Селиваниха

Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т. 1. С. 298.

Исторический архив. № 5. 1956. С. 119–121.

№ 43

М. А. Тарасеев[808]808
  Михаил Андреевич Тарасеев, 97 лет (в 1940 г.), житель станка Курейка Красноярского края.


[Закрыть]:

Хороший человек был для нас Осип. Во всем помогал нам. Днем и ночью придешь к нему, никогда не откажет. У меня вон сын Егор хиленький рос, да и заболел еще легкими, а фельдшеров-то у нас не было. Хоть ложись и помирай. Осип поднял моего сына на ноги. Каждый день ходил домой к нам и спрашивал, как здоровье Егора – беспокоился. Вот этот дом, в котором мы живем, я строил с детьми, когда Осип Виссарионович жил в Курейке.

Затеял я строить дом, а ребятишки у меня еще маленькие, силенки не хватает поднять бревно. Осип выйдет на улку погулять и говорит: «Дядя Михаил, давай помогу вам». Соберет молодежь да с песней «Эй, дубинушка ухнем. Эх, зеленая сама пойдет» и поднимет нам два-три бревна. До песен он был большой охотник. […]

У меня вот память осталась от Осипа Виссарионовича, метка на левой руке. Рубил я угол избы, да концом топора хотел повернуть бревно, а топор-то сорвался да мне в руку. Кровь хлынула ручьем. Я зажал руку и бегу к Осипу. – «Беда, – говорю, – Осип Виссарионович, с рукой беда случилась». Он залил мне рану, перевязал руку, и готово. Скоро все зажило, а метка осталась. […]

Осип Виссарионович жил у сирот Перепрыгиных. Изба была маленькая, темная. Зимой окна забивали досками, русская печь дымила. Холодно. Ребята часто прибегали ко мне греться. А Осип один сидит в дыму, сидит в пальто и жмурится. Но всегда веселый. А то бывало придет ко мне в баню, а бани у нас топились по-черному, придет и шутит: «Не боишься, Михаил Андреевич, со мной мыться?» А я говорю, чего же мне бояться. «А как ж, – говорит, – я политический ссыльный. Смотри, – говорит, – попадет нам обоим от пристава». Такой он был весельчак.

Три года мы прожили с Осипом Виссарионовичем, как с родным. Я вот все хотел съездить в Москву, людей посмотреть, и себя показать. Осип меня узнает и скажет: «Приходите, Михаил Андреевич, в Кремль, гостевать будете у меня».

Воспоминания М.А. Тарасеева, записанные в мае 1940 г. директором музея Сталина в Курейке М. Юриным

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 667. Л. 53 об. – 54.

№ 44

М. А. Мерзляков:

В 1914 году я поехал в Туруханский край со своим семейством, мое семейство состояло из пяти человек. В мае 1914 года я приехал в село Монастырское на купеческом пароходе. В Монастыре я встретил своего земляка Орешникова, который мне предложил поступить на службу в число стражников. Я не хотел этой службы, но неизбежно, т. к. работы для меня не было[809]809
  Впоследствии М.А. Мерзляков остался жить в Курейке. В разговоре с сотрудником музея, записавшим его воспоминания в марте 1941 г., характеризовал себя как колхозника, ударника, его сыновья находились в армии на фронте.


[Закрыть].

Зашел я в управление, в котором был большой начальник местным отделением – пристав Кибиров Иван Игнатьевич. Меня приняли в число стражников, назначают на станок Курейка, надзирать за административно-ссыльным Джугашвили Иосифом Виссарионовичем.