Текст книги "Технология подавления русского народа. Часть вторая. Покушение на Великую Победу. Связь между двумя Мировыми войнами. Еще раз о «загадках» 1941-го. О «русских фашистах»"

Игнаташвили – родственница Сталина утверждала, что Сталин после 22 июня исповедовался. Если он это сделал, то только в период 29-30 июня.

Уединившись на даче, Сталин усугубил мрачные настроения у других руководителей страны: они привыкли, что вождь за всех думает, всё решает и берет на себя ответственность; а если с ним что-то случится, не дай Бог, то кто возглавит страну, кто возьмёт на себя такую ответственность и доведет войну до победы? Как быть дальше? А Сталин вторые сутки телефонную трубку не поднимает, а гитлеровские войска неудержимо прут к Москве; высокопоставленным советским чиновникам не позавидуешь…

Оставшись без Сталина, руководители страны (Молотов, Маленков, Берия, Калинин и т. д.) также поняли, что военные свою функцию, свою задачу, свою работу, свои обязанности не выполнили, завалили, и что им необходимо срочно помочь. И 30 июня они пришли к мысли о необходимости создать новый главный управленческий орган на период войны – объединяющий все ресурсы страны: военные, хозяйственные и политические, и назвали его Государственный Комитет Обороны (ГКО).

Но – кто его возглавит? Кто возьмёт на себя ответственность за судьбу страны и её народов? Да ещё в такой очень тяжёлой, гиблой ситуации…Таковых смельчаков не оказалось, каждый отказывался. И тогда они поехали на дачу к уединившемуся Сталину, чтобы предложить ему возглавить ГКО. Этот факт разоблачает, опровергает и срамит тех легкомысленных или лукавых, которые утверждают, что Великую Отечественную войну можно было выиграть без Сталина.

А. Микоян описал картину, когда они приехали на дачу к Сталину: «Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой сидящим в кресле. Увидев нас, он как бы вжался в кресло и вопросительно посмотрел на нас». То есть Сталин чувствовал свою вину за случившееся и уже, вероятно, предполагал, что его приехали арестовать и судить за его промах с «третьим» вариантом, за эту его тонкую и рисковую игру.

Но поскольку приехавшие сами виновато мялись у порога, то со слов присутствовавшего Микояна: «Сталин спросил: «Зачем приехали?». Вид у него был настороженный, какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос».

Приехавшие стояли в растерянности. Где-то там – на западе СССР бушует кошмарная война, гитлеровские войска ежечасно захватывали новые советские территории… Микоян: «У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовать. Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы поставить страну на ноги. Для этого создать Государственный Комитет Обороны. «Кто во главе?» – спросил Сталин».

Естественно Сталин с любопытством поинтересовался – кто взял на себя ответственность за войну, у кого оказалась крепкая воля, «жила» и мощный холодный ум – чтобы её вытянуть, развернуть в победную сторону?.. Таковых не оказалось. Никто не брался за это дело, и приезжие «ходоки» с надеждой смотрели на Сталина и предложили ему возглавить ГКО… Сталин с удивлением на них посмотрел и после паузы их несказанно обрадовал, сказав – «Хорошо». И Сталин за два дня уединения, когда он многое переосмыслив, пересобравшись, перестоившись – опять взялся за работу. Это был важный психологический момент во Второй мировой войне.

В газете «День» (10. 05. 1992 г.) Солоухин опубликовал одну из песен знаменитого певца Вертинского о Сталине (фрагмент):

 
Чуть седой,
Как серебряный тополь,
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь,
Сколько стоил ему Сталинград!..
 
 
В эти черные тяжкие годы
Вся надежда была на него.
Из какой сверхмогучей породы
Создавала природа его?..
 
 
Как высоко вознес он державу,
Мощь советских народов-друзей,
И какую всемирную славу
Создал он для Отчизны своей!
 

На какую спасительную опору мог опираться Сталин, чтобы выдюжить и исправить кошмарную ситуацию? – Выбор совсем небольшой. Сталин мог опереться только на небольшую горстку талантливых генералов, которых он стал спешно выдвигать наверх, на дальнейшее сплочение народов СССР и их максимальную мобилизацию на военные нужды, и на знаменитый русский воинский дух, который следовало укрепить и поднять. И эти действия Сталина мы будем наблюдать в следующей главе. Сочетание ума, мудрости и воли Сталина с русским воинским духом и с самоотдачей и героизмом представителей других народов СССР вытянуло войну и привело затем к Победе.

Один из факторов, отмеченный выше, был отражён в знаменитой поэме Твардовского (фрагменты):

Был в бою задет осколком, Зажило – и столько толку. Трижды был я окружён, Трижды – вот он! – вышел вон.

И хоть было беспокойно – Оставался невредим Под огнём косым, трёхслойным, Под навесным и прямым.

 
И не раз в пути привычном,
У дорог, в пыли колонн,
Был рассеян я частично,
А частично истреблён…
 
 
То была печаль большая,
Как брели мы на восток.
Шли худые, шли босые
В неизвестные края.
Что там, где она, Россия,
По какой рубеж своя!..
 
 
Я дорогою постылой
Пробирался не один…
Шли бойцы за нами следом,
Покидая пленный край.
Я одну политбеседу
Повторял:
– Не унывай.
 
 
В общем, битый, тёртый, жжёный,
Раной меченный двойной,
В сорок первом окружённый,
По земле он шёл родной.
Шёл солдат, как шли другие…
 
 
И в плену семью кидая,
За войной спеша скорей,
Что он думал, не гадаю,
Что он нёс в душе своей.
 
 
Но какая ни морока,
Правда правдой, ложью ложь.
Отступали мы до срока,
Отступали мы далёко,
Но всегда твердили:
– Врёшь!..
 

Глава седьмая. Организованная оборона СССР и срыв плана Гитлера

Начало войны для Гитлера было превосходным: его план мощного молниеносного броска и быстрой победы реализовывался отлично, несмотря на некоторые сильные очаговые сопротивления. Соответственно – состояние советских войск было кошмарным. А Сталин после того, как 29-30 июня после уединения «перезарядился», «переформатировался», взялся за работу.

В состав созданного 1 июля ГКО вошли: Сталин, Молотов, Ворошилов, Маленков и Берия, затем добавили Микояна и Вознесенского; затем были введены ещё Каганович и Булганин, а в 1944 из ГКО вывели маршала Ворошилова. 3 июля 1941 года свидетельствовало о его психологическом восстановлении и обретение решительности и боевитости.

3 июля Сталин произнёс своё трогательное обращение к народу: «Товарищи, граждане! Братья и сестры! Бойцы армии и флота!.. Пусть вас вдохновляет пример ваших великих предков: Кутузова, Суворова…»

3 июля Сталин в спецвагоне вывез из Москвы коммунистический артефакт – мумию Ленина. А это говорило о многом.

Сталин устроил разборку по поводу трагических первых дней войны – 4 июля было арестовано Командование Западного особого округа.

10 июля Сталин возглавил ещё и Ставку, став Верховным Главнокомандующим, таким образом подчинил себе военачальников, войска и взял на себя полную ответственность за ход войны и судьбу страны. С июля 1941 года Сталин стал интенсивно готовить партизанское движение в тылу противника.

А гитлеровцы были уже недалеко от Москвы – под Смоленском, поэтому Сталин пытался использовать все мыслимые возможности для защиты страны. И в этой ситуации он обратился за помощью к претендентам на мировое господство – к руководству США и Англии, которое формально участвовало в войне. И Сталин попросил, чтобы Англия фактически приняла участие в войне – открыла фронт против Гитлера. У. Черчилль вместо помощи уколол Сталина соглашением с Гитлером в августе 1939 года, на что Сталин ему ответил вполне резонно:

«Можно представить, что положение немецких войск было бы во много раз выгоднее, если бы советским войскам пришлось принять удар немецких войск не в районе Кишинева, Львова, Бреста, Белостока, Каунаса и Выборга, а в районе Одессы, Каменец-Подольска, Минска и окрестностей Ленинграда». Да, если бы не эта «перестраховка», то в июле гитлеровские войска стояли бы не под Смоленском, а под Москвой или в Москве.

Американский журналист Луи Килцер в своей книге «Обман Черчилля. Темный секрет, который уничтожил нацистскую Германию» убедительно показывал, как Черчилль упорно противился открытию второго фронта и многое делал, чтобы максимально сократить помощь СССР. Он также руководствовался идеей взаимоуничтожения Германии и СССР.

Тем не менее – 12 июля 1941 года было заключено соглашение между Англией и СССР о поставках, и 31 июля первый английский корабль пришел в Архангельск с боеприпасами. Посол СССР в Великобритании 27 августа дал телеграмму в Москву:

«Вчера имел серьёзный разговор с Иденом… от своего имени сказал ему примерно следующее:

…В середине июля Советское правительство предлагало Британскому правительству создание второго фронта на Западе, однако… Англия не открывает второй фронт и в то же время не дает нам самолетов и оружие в сколь-нибудь серьёзных количествах…

Фактически выходит так, что Англия в настоящий момент является не столько нашим союзником, товарищем по оружию в смертельной борьбе против Гитлеровской Германии, сколько сочувствующим нам зрителем».

И никакого договора о помощи между Англией и СССР в 1941 году не было подписано по причине циничного нежелания английской стороны, только 26 мая 1942 года. И Сталин с советским народом остался один против огромной мощной гитлеровской махины, на которую работала почти вся Европа.

Сталин стал налаживать воинскую дисциплину в армии – вышел приказ № 0019 от 16.7.41 года: «На всех фронтах имеются многочисленные элементы, которые даже бегут навстречу противнику и при первом соприкосновении с ним бросают оружие». А в августе Сталин принял ещё более жесткие меры в приказе Ставки № 270 от 16 августа 1941 года: «…Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту…» Попавшие в плен приравнивались к дезертирам и предателям, а их семьи должны быть репрессированы.

Июль 1941 года был отмечен ярким героизмом артиллериста сержанта Николая Сиротинина, который на шоссе к городу Кричеву 17 июля 1941 года один из засады расстрелял колону танков армии Гудериана и из своей 45-мм пушки подбил 11 танков, 7 бронемашин и при этом погибло 57 гитлеровских солдат и офицеров. Немцы похоронили русского героя с почётом – три раза стреляли залпами над его могилой.

19 июля 1941 года гитлеровцы стали давить на психику советских офицеров и солдат листовками – якобы сам сын Сталина Яков «понял бессмысленность сопротивления и потому перешел на сторону Германии»…

21 июля немцы стали бомбить Москву и Кремль, в котором погибло от бомб около ста человек. Сталин перебирал всевозможные варианты спасения страны. Маршалы Жуков и Москаленко утверждали, что Сталин через советское посольство в Болгарии начал переговоры с Гитлером, чтобы заключить договор подобно тому, как Ленин заключил в 1918 Брестский договор с германцами. Мало было надежд, что Гитлер при таком великолепном начале войны согласиться остановиться и что-то выторговывать, когда он мечтал захватить всё… Возможно, Сталин надеялся на небольшую паузу в стремительном продвижении немцев. Гитлер не захотел вступать в переговоры.

22 июля генералы Д. Павлов, А. Григорьев, В. Климовских по решению военного трибунала были расстреляны по обвинению в трусости, бездействии и халатности; вероятнее всего, чтобы не столько наказать, сколько «взбодрить» других военачальников.

В конце июля Ленинград оказался под угрозой захвата, Ворошилов не справлялся с поставленной задачей. Сталин снял Ворошилова и поставил вместо него Жукова. 29 августа 1941 года гитлеровцы захватили Тосно, создав угрозу окружения Ленинграда, в котором заводы производили 148 наименований военной продукции, 144 важнейших объекта Ленинграда в начале сентября 1941 года были заминированы на случай захвата города.

«Капитуляцию Ленинграда и Москвы не принимать, даже если она будет предложена», – приказал 18 сентября 1941 года кровожадный кумир Истархова Гитлер. А в директиве Гитлера от 29 сентября 1941 было приказано – Ленинград необходимо «разрушить до основания», а население уничтожить. Предатель Резун и его сторонник Истархов подобное о своём любимом Гитлере молодежи не рассказывают.

В ходе войны военачальники всех уровней и солдаты набирали опыт, поэтому сопротивление гитлеровским войскам возрастало. Особенно это было заметно при упорной защите Смоленска (с 10 июля по 10 сентября), которая фактически сорвала молниеносный план Гитлера, задержав его армии на два месяца. А по цепочке последствий эта недооцененная многими историками героическая защита Смоленска обеспечила разгром гитлеровских армий под Москвой и решила судьбу Отечественной войны и Второй мировой.

Генерал Гальдер 11 августа 1941 года в своём дневнике сделал запись:

«Колос – Россия… был нами недооценен».

Именно в этот период – когда в середине августа гитлеровские войска на московском направлении столкнулись с серьёзным сопротивлением. И Гитлер решил повернуть войска на юго-восток и разбить южную группировку советских войск. Почему Гитлер не пошел прямо на Москву, а повернул армии группы «Центр» в тыл Юго-Западного фронта? Потому что все знали опыт Наполеона, который захватил Москву и проиграл войну, потому что русская армия сохранилась… И Гитлер стремился уничтожить советскую армию, и сделать страну беззащитной.

При этом следует учесть, что в южной части СССР можно было ещё в полной мере использовать маневренные бронетанковые силы вермахта по сухим дорогам, полям и степям до наступления осенней распутицы, раз уж молниеносной победы не получилось. Этот фактор в войне серьёзно учитывался, например, знаменитый маршал Эрих Манштейн отмечал, что Гитлер собирался напасть на СССР осенью 1939 года, но с учётом, что «проливные дожди делали местность непроходимой, либо сильный мороз и снегопад, ставили под вопросом возможность успешных действий…», и по этой причине отказался тогда от нападения. Гитлер не зря боялся русских морозов.

Представитель президента США Гарри Гопкинс 30 июля разговаривал в Москве со Сталиным и потом рассказывал, что в разговоре с ним Сталин выразил надежду на помощь Природы, что «немцам будет трудно предпринимать наступательные действия после 1 сентября, когда начнутся сильные дожди, а после 1 октября дороги будут настолько плохи, что им придется перейти к обороне». И не зря надеялся, Природа оказала даже «сверхплановую» помощь – необычайно ранней зимой: большими снегами и крепкими морозами…

Первого сентября ситуация для СССР, Сталина усугубилась – в войну вступила Финляндия, её армия пошла в атаку, и дойдя до старой финской границы, остановилась. 2 сентября 1941 года Сталин издал приказ № 001919, усиливающий дисциплину в армии – о создании заградительных отрядов в стрелковых дивизиях. В объяснительной части этой директивы было пояснение: «Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать «нас окружили» и увлекают за собой остальных бойцов.

8 результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом в одиночку начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах».

Гитлер ввел в своих армиях подобные жесткие меры – заградительные отряды после поражения под Москвой. Можно отметить, что приказ о заградительных отрядах и знаменитый приказ от 27 июля 1942 года № 227 «Ни шагу назад» Сталину следовало ввести намного раньше – в начале июля 1941 года.

9 сентября к Сталину пришла хорошая новость – по приказу Маннергейма финская армия остановила наступление. Вслед за ней пришла очень трагическая – 10 сентября гитлеровские войска окончательно захватили Смоленск, при этом уничтожили огромное количество советских солдат и офицеров, а 310 тысяч в Смоленском котле были взяты в плен. Можно представить в этот момент мысли и чувства любого главнокомандующего…

В связи с маневрами Гитлера на юг Сталин попытался создать Брянский фронт, чтобы избежать окружения советских войск. Его командующим был назначен А. Еременко, который убедительно заверил Сталина, что «в ближайшие же дни» разгромит самого Гудериана. «Вот тот человек, который нам нужен в этих сложных условиях», – сказал после этих бравых слов довольный Сталин. Но реальность для самоуверенного Еременко оказалась другой, что привело Сталина в ярость, – Гудериан разгромил, проломил Брянский фронт Еременко и 7 сентября немцы вышли к Конотопу, угрожая окружить Киев.

В этот период времени Жуков порадовал Сталина успехами советской армии под Ельней, которая отбросила германские части, и было взято в плен много немцев, поэтому он вышел из опалы и опять был у Сталина в фаворе. В это время началась борьба за столицу Украины Киев.

11 сентября Буденный попросил разрешения на общий отход войск от Киева, чтобы сохранить армии: «Военный совет Юго-Западного фронта считает, что в создавшейся обстановке необходимо разрешить общий отход фронта на тыловой рубеж… Промедление с отходом Юго-Западного фронта может повлечь к потере войск и огромного количества материальной части…»

Сталин же в приказе в отчаянии ему отвечал: «…Перестать, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути для сопротивления». 17 сентября Сталин по совету Шапошникова всё-таки принял решение – Киев не сдавать. Но 19-20-го сентября советская группировка была окружена и разгромлена. В киевской операции гитлеровцы уничтожили более 600 тысяч советских солдат и офицеров. Можно представить весь трагизм Сталина в этот период. Управляющий делами Совнаркома (Совмина) Я. Е. Чадаев свидетельствовал, что Сталин был «вне себя от катастрофы на Юго-Западном фронте». Уверен, что в такой тяжелейшей ситуации рьяные критики Сталина Н. Сванидзе, В. Познер, Л. Млечин и им подобные сдались бы на милость Гитлера, а Истархов, Резун и им подобные по известным причинам сдались бы раньше.

Киев Гитлер захватил, но, несмотря на многочисленные успехи его армий, нельзя было не заметить, что к сентябрю, как он планировал, СССР он не разгромил, войну не выиграл. То есть его план молниеносной войны был сорван, а это влекло для него многочисленные негативные последствия затяжной войны на чужой территории. Гитлер это осознавал, это его сильно раздражало и беспокоило, 17 сентября 1941 года Гитлер тревожно сказал на совещании: «Мы открыли дверь в Россию, не зная, что за ней находится. Абвер не справляется со многими из своих задач».

После захвата Киева и уничтожения большого количества советских войск при этом Гитлер бросил свои основные силы на захват Москвы, теперь он считал это решающим фактором в победе. 3 октября, к удивлению Еременко и Сталина, немцы легко овладели Орлом, до Москвы осталось «рукой подать». Поэтому 3 октября 1941 года Гитлер в обращении к немецкому народу радостно заявил:

«Враг на Востоке повержен и никогда не восстанет вновь».

A 7 октября 1941 года гитлеровские войска замкнули кольцо окружения под Вязьмой; в окружении попали 4 армии – 19 и 20-я Западного фронта и 24 и 32 Резервного фронта.

8 октября Сталин поставил Жукова во главе Западного фронта. 12 октября организованное сопротивление советских войск было прекращено. Под Вязьмой и Брянском гитлеровцы окружили и уничтожили 81 советскую дивизию, примерно 200 тысяч советских солдат и офицеров погибло. При этом в плен попало 663 тысячи, и примерно 200 тысяч вырвалось из окружения в сторону Москвы. Это была очередная огромная трагедия советского народа и Сталина.

Для сравнения – попавшие в окружение под Сталинградом 300 тысяч немецких солдат защищались два с половиной месяца, после чего в плен сдались 90 тысяч. То есть – с психологическим состоянием советских воинов, с воинским духом в советской армии до сражения под Москвой в целом были существенные проблемы.

Несмотря на кратковременность и большие потери в вяземском котле, Жуков высоко ценил это недельное сопротивление. В интервью Симонову Жуков подчеркнул, что когда его перекинули под Москву, на Западный фронт, то оборона Москвы – фронт не был сплошной, местами были большие прорехи без всяких войск, и если бы немцы в это время не отвлеклись на Вяземский котел, то беспрепятственно прошли бы к Москве. Благодаря сражавшимся под Вязьмой бойцам командование успело организовать оборону Москвы.

Фактически после Вяземского котла первоначальная советская армия – Красная Армия к июню 1941 года была уничтожена, перестала существовать, к декабрю 1941 года гитлеровской армией было разгромлено 16 советских армий и 248 дивизий (безвозвратные потери около 6 млн., из них примерно половина пленных). И Сталин на ходу создавал новую армию, которая продолжала сражаться. «С удивлением и разочарованием мы обнаружили в конце октября – начале ноября, что разгромленные русские, очевидно, совершенно не осознают, что как военная сила они почти перестали существовать», – возмущался немецкий генерал Блюментрит.

Гитлеровцы не осознавали в полной мере ресурсы СССР с населением свыше 200 миллионов, что при хорошей организаторской работе и достатке вооружения можно поставить под ружьё около 50 миллионов советских людей.

С другой стороны Москвы гитлеровцы 15 октября захватили Калинин (Тверь). Ситуация для СССР и Сталина стала совершенно скверной. 15 октября было принято постановление ГКО «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы»…

Неудивительно, что в этой ситуации Сталин в отчаянии в октябре 1941 года опять попросил помощи Великобританию: высадить на советскую территорию в помощь советским войскам 25-30 английских дивизий, чтобы отвлечь гитлеровцев от Москвы и остановить их продвижение (этот факт указал А. Солженицын, «Архипелаг ГУЛАГ»).

Но циничный Черчилль только мерзко усмехался, потягивая виски. Прекрасно знал позицию руководства Англии и Гитлер.

С 13 октября на подходе к Москве разгорелись ожесточенные бои. Но перед этим – 12 октября ударили необычайно ранние очень сильные морозы и выпал большой снег, что сильно затруднило наступление гитлеровцев и застало их врасплох. Немецкий подполковник Грампе из штаба 1-й танковой дивизии докладывал: «Даже башни заклинило, оптические приборы покрываются инеем, а пулеметы способны лишь на стрельбу одиночными выстрелами». Иозеф Дек из 71-го артиллерийского полка вспоминал:

«Буханки хлеба пришлось рубить топором. Ракеты первой помощи окаменели, бензин замерзал, оптика выходила из строя, руки прилипали к металлу. На морозе раненые погибали через несколько минут. Нескольким счастливчикам удалось обзавестись русским обмундированием…»

В общем – Родные Боги не оставили свой народ без помощи и здорово помогли. Несмотря на серьёзные климатические препятствия, Гитлер и его генералы всё же были уверены, что им остался последний штурм – штурм Москвы, поэтому и операцию по захвату Москвы назвали – «Тайфун». Гитлер сконцентрировал для решающего, финального удара огромные силы.

Стоит отметить, что к этому времени выявился один положительный аспект – в ходе тяжелых сражений 1941 года, в ходе «проб и ошибок», накопление боевого опыта у многих советских командиров перешло в отличное качество ведения боевых действий, и этот процесс выявил и выдвинул большую плеяду талантливых советских военачальников: Рокоссовский, Черняховский, Малиновский, Москаленко, Далматов и др. И в октябре под Москвой Высший «пилотаж» военной науки и стойкости демонстрировала 16-я армия под руководством К. Рокоссовского, которая приняла на себя основной удар гитлеровцев.

Быстро учился и набирался военной мудрости по ходу войны Г. Жуков, талант которого под Москвой проявился в полной мере. Известный певец А. Вертинский пел про Сталина:

 
…Где нашел он таких генералов,
И таких легендарных бойцов?
Он взрастил их. Над их воспитанием
Много думал он ночи и дни…
 

На этот вопрос есть точный ответ: это качественный ресурс народа, они сами «выросли» под прессом гитлеровского наступления, Сталину оставалось их только заметить и выдвинуть, а их заметить и выдвинуть – это была для него в тяжелейших условиях острая необходимость.

В середине октября, исследуя линию фронта, на можайском направлении Жуков обнаружил на линии фронта у Буденного дыру, через которую к Москве без труда могли прорваться немецкие дивизии, и стал срочно её «латать».

В это время в Москве среди жителей началась паника. 16 октября 1941 года в Москве прекратило работу метро, что сильно деморализовало москвичей. «Начался исход, сжигали бумаги, партбилеты, выбрасывали сочинения Ленина и Сталина… Немцы остановились у Химок…» – отметил в своей книге В. А. Торчинов («Вокруг Сталина»,В. А.Торчинов, А. М. Леонтюк, 2000 г. СПб.).

Как утверждает в своей знаменитой книге Ю. Сергеев – Жуков «подписал приказ о расстреле шести интендантских полковников в столице, которые в панике убежали со своих постов, а склады частью были разграблены…

А так как на Руси слух всегда распространяется с неимоверной скоростью, то уже вся армия знала о расстреле «забронированных» интендантов, и это подняло доверие к нему солдат и офицеров на ещё большую высоту». Это было важно, потому что слухи и случаи были «разные» – об одном из таких случаев произошедшем 16 октября 1941 года у «Заставы Ильича» рассказал академик, кандидат экономических наук, учёный-арабист-семитолог, писатель. В. Емельянов в своей нашумевшей книге «Десионизация» (М., 2001 г.):

«Семь членов рабочего заслона, остановившие под железнодорожным мостом бегущих для досмотра обнаружили… целые кастрюли, набитые монетами царской чеканки, кольцами и прочими драгоценностями, чемоданы с пачками денег в банковской упаковке. По приказу Сталина такой вооруженный заслон мог расстрелять на месте подобных лиц по законам военного времени.

Но для рабочих это было настолько необычно и неожиданно, что они сообщили на Лубянку. Оттуда быстро приехали чекисты, тоже из жидов, разоружили всех семерых рабочих, уложили ничком на косогор и расстреляли в затылок, а жидовские беженцы спокойно поехали по шоссе Энтузиастов (Владимирке) дальше со всем награбленным…

18 октября бегство начальства из Москвы вызвало возмущение рядовых москвичей. Огромная толпа народа перегородила шоссе Энтузиастов и не выпускала машины из столицы». Эта ситуация вынудила власти ввести в Москве 19 октября осадное положение, его объявил Сталин вечером 19 октября на совещании ГКО в Кремле. И в столице суровыми мерами были пресечены беспорядки, мародерство, 375 человек были расстреляны по приговору военного трибунала.

Кстати, на вышеназванном совещании Берия настаивал ради сохранения армии оставить Москву и организовать оборону на Волге.

К этому времени в Москву прибыли Сибирские и Дальневосточные полки и дивизии. Сталин во время парада 7 ноября (8 часов утра) опять говорил о славных русских полководцах Российской империи, взывая русских воинов к национал-патриотизму 15 ноября на истринском направлении гитлеровцы решили сделать прорыв, собрали огромный кулак – разом бросили около 640 танков на 16-ю армию Рокоссовского, которая с помощью резервов Ставки выдержала удар и обескровила немцев. До декабря шли изматывающие гитлеровцев упорные бои. 29 ноября Жуков доложил Сталину:

«Противник истощен. Наступление немцев выдохлось». Наступило удобное время для мощного контрудара. И 6-го декабря 1941 года разразилась крупнейшая в истории человечества битва – началось контрнаступление Красной Армии. И армии Гитлера дрогнули, не выдержали натиска. «Удар, который этот относительно малоизвестный генерал нанёс силам столь грозной группировки… был таким неожиданным и сокрушительным, что немецкая армия и третий рейх после него в полной мере так и не оправились», – отметил Ширер.

После проигранной Гитлером битвы под Москвой из его 16 танковых дивизий осталось на ходу только 140 танков, а из 162 пехотных дивизий в сумме осталось только восемь, в этом сражении погибло более миллиона немецких солдат и офицеров. Главный фактор этого сокрушительного поражения подчеркнул американский историк У. Ширер:

«При этом нельзя не подчеркнуть одно обстоятельство: сколь ужасной ни была русская зима и сколь ни бесспорно, что советские войска оказались лучше подготовлены к ней, чем немцы, фактором, определившим исход сражения, явилась не погода, а ожесточённое сопротивление советских войск, их неукротимая воля не сдаваться».

Этот разгром гитлеровских войск под Москвой имел громаднейшее значение по многим аспектам, но главное – он позволил советским воинам и всему народу воспрянуть духом, дал надежду после тяжелого затяжного отступления и многочисленных поражений, вдохновил на военные и трудовые подвиги. Битва под Москвой – это решающий переломный момент всей войны. Жуков после войны вспоминал:

«Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву». В связи с этим переломным моментом Жуков после смерти Сталина подчеркивал его вклад в победу:

«И. В. Сталин был все это время в Москве, организуя силы и средства для разгрома врага. Надо отдать ему должное. Возглавляя ГКО и опираясь на руководящий состав наркоматов, он проделал колоссальную работу по организации необходимых стратегических резервов и материально-технических средств. Своей жесткой требовательностью он добивался, можно сказать, почти невозможного». Это можно считать послание Г. Жукова из глубины десятилетий современным десталинизаторам во главе с Д. А. Медведевым…

Это крупное поражение под Москвой сильно надломило воинский дух непобедимых до этого времени гитлеровский солдат и офицеров, которые в шоке делали переоценку действительности и будущего…

«Разбит миф о непобедимости армии», – печально констатировал в своём дневнике генерал Ф. Гальдер. Это прекрасно понимал и Гитлер. Он уперся в непредусмотренный тупик, который оказался и критической тревожной точкой для его будущего, которое теперь следовало аналитически просчитать. После этого Гитлер совершил для многих загадочный, казалось бы, совершенно не необходимый, не первоочередной шаг: в начале января 1942 года принял решение об организации Холокоста евреев. Эту загадку я рассмотрю в одной из следующих глав.