Текст книги "Права нации: Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России"

ЕВРЕЙСКАЯ АВТОНОМИЯ НА ТЕРРИТОРИИ УКРАИНЫ ВО ВРЕМЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

После Февральской революции Украина, оставаясь частью новообразованной Российской республики, создала параллельно Временному правительству в Петрограде собственную Центральную раду. Желая получить поддержку еврейского, русского и польского меньшинств в вопросе украинской автономии или независимости, Рада назначила сначала секретариаты, а затем министерства, представляющие эти национальности. В январе 1918 года Рада приняла Закон о национально-персональной автономии, предоставив евреям, полякам и русским право на внетерриториальную автономию в границах Украины с собственными выборными учредительными собраниями, наделенными правом формировать автономную исполнительную власть и собирать налоги. Закон о национально-персональной автономии был издан практически одновременно с провозглашением Радой независимости Украины от России. Хотя еврейские партии и еврейское население в идеале предпочли бы федерацию Украины и России, Российская республика перестала существовать после того, как большевики распустили в январе 1918 года Учредительное собрание. Несмотря на скептическое отношение к украинской независимости, еврейские партии в подавляющем большинстве поддержали Центральную раду Украины против интервенции Красной армии. Впервые (считая все правительства) появился министр по еврейским делам – им стал Мойше Зильберфарб917917
  О политике еврейской автономии в независимой Украине см.: Abramson H. A Prayer for the Government: Ukrainians and Jews in Revolutionary Times. Cambridge, Mass., 1999; Abramson H. Jewish Representation in the Independent Ukrainian Governments of 1917–1920 // Slavic Review. 1991. Vol. 50. № 3. P. 542–550; Зайдман А. Га-отономия га-леумит га-Йегудит бе-Украина га-ацмаит башаним 1917–1919. Дис. д-ра философии. Тель-Авив. ун-т, 1980; Frankel J. The Dilemmas of Jewish National Autonomism: The Case of Ukraine 1917–1920 // Ukrainian-Jewish Relations in Historical Perspective / Ed. H. Aster, P.J. Potichnyj. 2nd ed. Edmonton, Canada, 1990. P. 263–279.


[Закрыть]. Даже на этой ранней стадии было ясно, что у еврейской автономии есть хоть какие-то перспективы в независимой Украине, но в случае если Советы захватят Украину, с этими надеждами будет покончено. В воспоминаниях об этой поре Зильберфарб утверждает, что уже при первой оккупации Киева Красной армией в январе 1918 года большевики попытались уничтожить еврейскую автономию, захватили здание Министерства по еврейским делам вместе с архивом и клеймили автономию как буржуазный заговор918918
  Silberfarb M. [Moyshe Zilberfarb]. The Jewish Ministry and Jewish National Autonomy in Ukraine. New York, 1993. P. 81–82.


[Закрыть]. И как ни удивительно, на следующий, 1919-й, год, год Гражданской войны, погромов, неоднократной смены власти, еврейская автономия на Украине продолжала развиваться. Интеллигенты и политические активисты, бежавшие после большевистского переворота в Петрограде, собрались в Киеве, где, как они надеялись, несмотря на войну и безвластие, укрепится еврейская автономия. Многие из них приняли участие в создании Культур-Лиги, которая пыталась с помощью школ, художественных и издательских проектов сформировать новую светскую культуру на идише919919
  О Культур-Лиге см.: Jews and Diaspora Nationalism: Writings on Jewish Peoplehood in Europe and the United States / Ed. S. Rabinovitch. Waltham, Mass., 2012. P. 140–151; Moss K. Jewish Renaissance in the Russian Revolution. Cambridge, Mass., 2009.


[Закрыть].

И все же не следует преувеличивать масштабы власти любого украинского правительства до того момента, как большевики взяли контроль в свои руки. За пределами нескольких крупных городских центров с 1919 по 1921 год вся остальная территория была погружена в анархию. Шла многосторонняя Гражданская война между украинскими националистами социалистических взглядов, контрреволюционным Белым движением, Красной армией и анархистами, всюду бродили вооруженные шайки головорезов. Для всех жителей региона то был период крайнего беззакония и насилия, но наихудшая участь всякий раз выпадала на долю евреев. Во многих местах они становились жертвами организованных массовых убийств, изнасилований и ограблений920920
  См. ценное собрание документов, изданное Л.Б. Миляковой: Книга погромов на Украине, в Белоруссии и Европейской части России в период Гражданской войны 1918–1922 гг. Сборник документов. М., 2007. См. также документы, опубликованные на идише и русском в Берлине с 1923 по 1932 г. и собранные Элиасом Чериковером (Elye Tsherikover, 1881–1943) и другими в Ostjüdsches Historisches Archiv. Список томов и одно из мнений о дальнейшем использовании этого материала см. в «Bibliographic Postscriptum» в кн.: Abramson. Prayer for the Government. Общий очерк антисемитского насилия в пору Гражданской войны на Украине см.: Будницкий О.В. Российские евреи между красными и белыми (1917–1920). М., 2006. С. 344–367; Abramson. Prayer for the Government. P. 109–140. Более широкий контекст дается в: Wróbel P. The Kaddish Years: Anti-Jewish Violence in East Central Europe, 1918–1921 // Simon Dubnow Institute Yearbook. 2005. Vol. 4. P. 211–236.


[Закрыть].

Если первоначально существовали надежды на сохранение еврейской автономии в независимой Украинской республике, объединенной федерацией с Россией, то эти надежды рухнули в хаосе Гражданской войны и тем более после окончательной победы большевиков. Йонатан Френкель замечает, что недолго просуществовавшая на территории Украины национальная автономия обнажила глубокие проблемы как собственно еврейской политики, так и отношений между еврейским меньшинством и украинским большинством. Главной проблемой представляется нараставший конфликт между разными идеологиями. Как поясняет Френкель, «чем более усиливалась поляризация внутри еврейского мира и чем активнее каждая фракция стремилась найти мощных союзников за пределами еврейского мира, тем менее реальными становились шансы на осуществление автономизма»921921
  Frankel. Dilemmas of Jewish National Autonomism. P. 268.


[Закрыть]. По-видимому, именно это происходило в краткий период еврейской автономии на Украине, когда различные еврейские политические партии стремились заключить альянс с любыми силами, которые хотя бы на миг оказывались у власти922922
  См. мемуары евреев, входивших в различные украинские национальные правительства, особенно Зильберфарба (Silberfarb. Jewish Ministry), а также Соломона Голдельмана (Goldelman S. Jewish National Autonomy in Ukraine 1917–1920. Chicago, 1968) и Авраама Ревуцкого (Revutsky A. Wrenching Times in Ukraine: Memoirs of a Minister for Jewish Affairs. St. John’s, Canada, 1998).


[Закрыть]. Но Френкель также напоминает о том, что эксперимент с автономией происходил в разгар революции и войны, в нестабильной политической обстановке. Хотя склонность к политической поляризации с большой вероятностью стала бы препятствием для еврейской автономии и при стабильном управлении, все-таки оставалась бы надежда справиться с этой проблемой, ведь по главному вопросу удалось достичь согласия: все партии признавали необходимость автономии и выражали готовность участвовать в этом процессе. Если из недолговечного эксперимента Украины с еврейской автономией и можно извлечь какой-то урок, то он заключается в следующем: при одобрении властей институциональные основы еврейской автономии можно было заложить практически в любых условиях.

ВЕРСАЛЬСКИЙ ДОГОВОР И НОВЫЕ ГОСУДАРСТВА ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

Политика в отношении евреев на территории бывшей Российской империи развивалась в соответствии с новыми принципами децентрализма и федерализма. Принцип Дубнова, согласно которому эмансипация евреев в Восточной Европе должна также предоставить евреям национальные права, иначе это не будет подлинная эмансипация, под конец войны стал доминирующим. Как мы уже видели, с 1905 года и далее автономизм отвоевывал себе все большую сферу в политической деятельности евреев, а война резко усилила опасения евреев, что даже гражданское равноправие в новых государствах не послужит адекватной защитой их физического, юридического или духовного благополучия. Тем не менее новые государства, возникшие к 1919 году на руинах Российской и Австро-Венгерской империй, не имели особого желания признавать гражданские права евреев. То федеральное образование, которое стремились создать большевики (это еще не был СССР), активно подавляло автономию евреев, а Польша и Литва стремились построить новые национальные государства, где доминировали бы соответственно польский или литовский язык и родная культура. Более того, страны-победительницы – Великобритания, Франция и США – собрались в Версале с заведомым убеждением, что война доказала преимущества национального государства перед имперским или федеративным.

Парадокс «еврейской политики» после Первой мировой войны заключался в следующем: евреи во всех новых государствах пришли к выводу, что их права наилучшим образом будут защищены в федеративной, децентрализованной модели, – как раз в тот момент, когда на международной арене верх одержала идея национального государства. Цель автономизма всегда состояла в том, чтобы избавить евреев от необходимости разделять национальные требования тех народов, среди которых они жили, но теперь, едва состоялась консолидация еврейской автономизации на местах, эти усилия, по-видимому, были обречены на поражение в складывающемся законодательстве. Еврейский автономизм также воспринимался как разумная форма нейтралитета в борьбе между соперничающими национальными группами, которые – в том числе поляки, русские, украинцы и литовцы – в пору Парижской мирной конференции были вовлечены в многосторонние военные конфликты. И все же многие опасались, что в результате победы Антанты, распада Российской и Австро-Венгерской империй и возникновения на многоэтничных пограничных территориях новых независимых государств сложится ситуация, в которой новые амбициозные политические партии, строя свои новые государства, будут добиваться максимального национального суверенитета.

Во время войны различным представителям диаспоры удавалось влиять на могущественных политиков, потому что государства Антанты отчаянно хватались за любую возможность получить преимущество в этом конфликте, особенно британские лидеры имели преувеличенное представление о влиятельности евреев во всем мире. Декларация Бальфура – наверное, самый известный успех еврейской дипломатии до момента создания Израиля. На Парижской мирной конференции 1919 года победители собрались, чтобы заключить договоры, которые, как все надеялись, сохранят мир в Европе, и евреи вновь возвысили голос (вернее, свои спорящие голоса) в расчете на то, что их услышат. Все новые государства, возникавшие на обломках Российской и Австро-Венгерской империй, а также государства, приобретшие новые территории, как Румыния, оказались и лингвистически, и религиозно разнородными. Победители, в особенности Франция, Великобритания и Соединенные Штаты, столкнулись с неразрешимой проблемой: какую формулу мирного договора подобрать для Европы, чтобы и признать новые государства, и защитить их национальные меньшинства, и снизить вероятность нового военного конфликта. Каким-то образом руководители стран-победительниц должны были уравновесить стремление новых государств к полному и безусловному суверенитету гарантиями для тех групп, которым в новых государствах предстояло сделаться меньшинствами. Прецеденты подобного соглашения были: например, Берлинский договор 1878 года связал признание независимой Румынии со стороны великих держав с утверждением религиозного равноправия, имея в виду также предоставление гражданства румынским евреям923923
  Fink C. Defending the Rights of Others: The Great Powers, the Jews, and International Minority Protection, 1878–1938. New York, 2004. P. 28–38.


[Закрыть]. Однако этот пример не слишком ободрял европейских евреев, поскольку и в 1919 году румынские евреи оставались юридически неравноправными.

Парижская мирная конференция – один из наиболее полно задокументированных моментов в истории еврейской политики и особенно дипломатии. Все еврейские институты, делегации и отдельные лица, присутствовавшие там, ощущали историческую значимость момента и вели записи в поддержку тех немыслимо противоречивых мнений, которые прозвучали во время прений. Этот огромный архив документов породил столь же обширную литературу о роли еврейских делегаций в Версале – об этом писали и непосредственные участники, и историки924924
  Все перечисленные ниже труды содержат подробный анализ конфликтов между еврейскими делегациями в Париже и процесса создания Договоров о меньшинствах: Robinson J., Karbach O., Laserson M.M. et al. Were the Minorities Treaties a Failure? New York, 1943; Feinberg N. La question des minorities a la conférence de la paix de 1919–1920 et l’action Juive en faveur de la protection international des minorities. Paris, 1929; Janowsky O. The Jews and Minority Rights (1898–1919). New York, 1933; Levene M. War, Jews, and the New Europe: The Diplomacy of Lucien Wolf. Oxford, U.K., 1992; Fink. Defending the Rights of Others; Vital. A People Apart; Black E.C. Lucien Wolf and the Making of Poland: Paris, 1919 // Polin 2. 1987. Vol. 2. P. 5–36. Комментарии и библиографии, приложенные к этим трудам, свидетельствуют о существенной документальной базе. Долгое время «золотым стандартом» считалась работа Яновского, однако две сравнительно недавние публикации (Loeffler J. Between Zionism and Liberalism: Oscar Janowsky and Diaspora Nationalism in America // AJS Review. 2010. Vol. 34. № 2. P. 289–308; Levene M. Resurrecting Poland: The Fulcrum of International Politics, 1917–1919 // Simon Dubnow Institute Yearbook. 2002. P. 29–40) выявляют идеологическую подоплеку в проводимом Яновским разделении участников Версаля на злых ассимиляторов и добрых националистов.


[Закрыть]. Еврейские организации всех стран Европы (за исключением только Германии) и Северной Америки направили в Париж своих дипломатических представителей и лоббистов: тут были и французский Alliance Israélite Universelle, и Объединенный комитет британских евреев по иностранным делам (преемник Объединенного комитета), и Американский еврейский комитет, и Комитет еврейских делегаций (Comité des Délégations Juives), по большей части состоявший из представителей новых государств Восточной Европы. Все разделяли общую озабоченность юридическим статусом и физической безопасностью евреев Восточной Европы; особое беспокойство вызывала Польша, где сосредоточилось самое большое еврейское население. Однако при такой общей заботе у этих групп отсутствовал консенсус в вопросе о том, какие именно законы могли бы надежно гарантировать евреям долговременную безопасность и процветание в новых государствах.

Пусть даже еврейские делегаты имели доступ к высшим эшелонам руководства стран-победителей, в глазах этих правительств гарантии прав меньшинства были главным образом средством для предотвращения новых конфликтов и более ничем. Поскольку в новых государствах – в Чехословакии и Польше – оказались значительные немецкие меньшинства и немцы сделались самыми горячими приверженцами прав меньшинств, страны-победительницы были озабочены тем, как не допустить, чтобы Германия под предлогом защиты прав своих соплеменников вышла из договоров (что в итоге и случилось)925925
  См.: Engel D. Minorities Treaties // The YIVO Encyclopedia of Jews in Eastern Europe. New Haven, Conn., 2008. Vol. 2. P. 1176–1177.


[Закрыть]. Итак, защита еврейских прав и интересов не была приоритетом при составлении договоров и тех пунктов в них, которые определяли права меньшинств в новых государствах. Сами новые государства желали как можно скорее забыть или нарушить эти соглашения, поскольку в их глазах параграфы о правах евреев подрывали только что утвержденный суверенитет и лишний раз доказывали всемогущество евреев.

Когда лидеры стран-победительниц составляли договоры, санкционирующие появление новых государств в Центральной и Восточной Европе, еврейские организации этих стран также посылали своих представителей, своих собственных дипломатов в Париж, желая утвердить законодательно права евреев, вписать их непосредственно в договоры, определяющие суверенитет новых государств. После нескольких лет насилия и на фоне явного подъема антисемитизма среди польских политических группировок еврейские делегации заставили Версаль себя услышать, когда отстаивали договоры по меньшинствам с новыми государствами. И поскольку из Польши и Украины ежедневно приходили сообщения о чудовищном насилии над евреями, даже не националистически настроенные лидеры западного еврейства позаботились о том, чтобы гражданское равенство и физическая безопасность евреев были прописаны на бумаге, прежде чем новые государства, и в первую очередь Польша, получат признание в Версале. Вместе с тем еврейские делегации не могли преодолеть собственные разногласия. Французские евреи, представленные Alliance Israélite Universelle, выступали с большей уверенностью, чем, может быть, им следовало: ведь конференция происходила на их территории, и они полагались на связи с политическим руководством Франции и на свое понимание исторической миссии Альянса – защищать права евреев диаспоры926926
  Этому же способствовал и вакуум, возникший из-за отсутствия представителей немецкой и российской еврейской элиты с их политическими связями. См.: Levene. Resurrecting Poland. P. 37.


[Закрыть]. Но поскольку французские делегаты настойчиво утверждали, что требование национальных прав для евреев Восточной Европы подвергает опасности всю диаспору, они оказались в оппозиции как раз к делегатам из Восточной Европы.

Комитет еврейских делегаций, в котором господствовали еврейские националисты, добивался именно того, чего хотели избежать французские делегаты: он требовал от международного сообщества признания евреев как нации, со всеми полагающимися нации правами. Новая политическая ситуация практически стерла противоречия между позициями националистов, ориентированных на Палестину и ориентированных на диаспору (за исключением Бунда и других еврейских социал-демократических движений, но те и не признавали себя формально националистическими). Автономисты готовы были поддерживать создание национального очага в Палестине при условии, что равные или даже бóльшие усилия будут затрачиваться на обеспечение национальных прав евреев в Европе. Сионисты, которые могли притязать на звание единственного организованного международного еврейского движения, столь же страстно, как и автономисты, отстаивали необходимость юридически закрепить национальные права евреев в новых государствах. Перед концом войны, в октябре 1918 года, сионисты опубликовали так называемый Копенгагенский манифест (сионистская организация ради сохранения нейтралитета перенесла центральный офис в Копенгаген), в котором провозглашались три обязательных пункта: в дополнение к национальному очагу в Палестине сионисты также требовали «полного и реального равноправия для евреев всех стран» и «национальной автономии в культурной, социальной и политической сфере для евреев в тех странах, где еврейское население многочисленно, и по мере необходимости в других странах, где еврейское население будет на этом настаивать»927927
  Die Forerungen des jüdischen Volkes. CZA. Z3/101-2T.


[Закрыть].

Британская и американская делегации занимали позицию, промежуточную между французской и восточноевропейской. В обеих делегациях были представители, симпатизирующие сионизму, и представители, далекие от него. Обе делегации в целом поддерживали притязания евреев на тот или иной вид автономии в новых государствах. Обе делегации тщательно дифференцировали коллективную потребность евреев Восточной Европы в законодательно закрепленных правах и адекватные гарантии индивидуальных прав каждого у себя дома. Американский еврейский конгресс собрался в декабре 1918 года для уточнения позиции американской делегации, направляемой в Версаль. Националисты и сторонники закрепления национальных прав евреев Восточной Европы (наиболее заметным из них был Хаим Житловский) настояли на своем требовании: представители Конгресса должны защищать национальные права. Они даже составили еврейский «билль о правах»928928
  Janowsky. Jews and Minority Rights. P. 264–268.


[Закрыть]. Делегация британских евреев во главе с Люсьеном Вольфом также пришла к заключению, что национальную автономию евреев Восточной Европы следует защитить законодательно. Объединенный комитет британских евреев по иностранным делам в декабре 1918 года представил Артуру Бальфуру доклад, отражавший позиции главных фигур английского еврейства перед надвигавшейся мирной конференцией. Члены комитета пояснили, что после распада Российской империи большинство восточноевропейских евреев требуют национальной автономии и это требование благосклонно принимают «лучшие местные власти»929929
  YIVO. RG 348. F. 81.


[Закрыть]. Но поскольку в Польше и Румынии продолжались жестокие антиеврейские гонения, понадобились дополнительные пункты сверх гарантий автономии, чтобы обеспечить фундаментальные права, такие как свободное возвращение беженцев, защиту от экономического бойкота и от ограничений на торговлю по воскресеньям930930
  Ibid.


[Закрыть].

В пылу соперничества и горячих споров в Париже американская делегация склонялась к тому, чтобы принять сформулированные восточноевропейскими евреями юридические требования и позволить Комитету еврейских делегаций направлять процесс переговоров, в то время как британская делегация скорее смыкалась с французской. Следует отметить единодушное признание необходимости юридически зафиксировать еврейскую автономию в договорах о признании новых государств, причем крайняя умеренность французской делегации в этом вопросе делала ее парией. Как уже отмечалось исследователями, ожесточенные споры между еврейскими делегациями (особенно в те моменты, когда британская и французская делегации, с одной стороны, и американская и восточноевропейские делегации, с другой, занимали противоположные позиции) о том, следует ли формулировать требования евреев именно как «национальные», свидетельствовали о глубоком различии в мировоззрении евреев, живущих к западу и к востоку от Германии931931
  О еврейских делегациях в Версале см.: Robinson et al. Were the Minorities Treaties a Failure; Feinberg. La question des minorities; Janowsky. Jews and Minority Rights; Levene. War, Jews, and the New Europe; Fink. Defending the Rights of Others; Vital. A People Apart; Black. Lucien Wolf.


[Закрыть]. Можно, конечно, утверждать, что британская и английская делегации лучше понимали задачи Парижской мирной конференции: великие державы собрались в Париже с целью создать национальные государства. Согласно одной версии переговоров о правах меньшинств, процесс в значительной степени направлялся упорной решимостью Люсьена Вольфа достичь компромисса между позициями различных еврейских групп, чтобы совместно надавить на англичан и добиться, чтобы те, в свою очередь, вынудили поляков к принятию максимально жестких условий932932
  Black. Lucien Wolf; Levene. War, Jews, and the New Europe. P. 186–226.


[Закрыть]. Вольф подхватил требование национальных прав и внетерриториальной автономии для евреев на основе принципа Реннера (персональной автономии) в апреле 1917 года, когда еще оставалась надежда, что мирный договор породит в Восточной Европе новое, либеральное, федеративное государство на месте Российской империи933933
  Levene. Resurrecting Poland. P. 34–35.


[Закрыть]. Но какова бы ни была та новая реальность, что сложилась к 1919 году, восточноевропейские националисты из Комитета еврейских делегаций действовали настойчиво и отчаянно, решительно не желая поддаваться угрозам великих держав, которые, по их мнению, мало что понимали в потребностях восточноевропейских, а может быть, и западноевропейских евреев.

В противоположность еврейским делегациям из Западной Европы и Соединенных Штатов, которым автономия представлялась абстрактной идеей, делегаты из Восточной Европы – основной состав Комитета еврейских делегаций – были профессиональными политическими активистами, преданными одной идее: отстоять национальные права евреев в Восточной Европе и Палестине. Эти люди верили, что для обеспечения равноправия нужна особая еврейская политика. Разумеется, во время войны американский «Джойнт», британский Объединенный комитет и еврейская Colonization Association (ICA) в Париже главным образом думали о том, как помочь страдающим собратьям в Восточной Европе и облегчить их положение; но одним из последствий и результатов войны стало обостренное желание евреев всей Восточной Европы закрепить законодательно то, что им удалось создать за время войны. В пору войны, революции 1917 года в России и теперь, на Парижской мирной конференции, голоса сторонников интеграции заглушались громогласными речами тех, кто настаивал на отделении евреев. Гражданское равноправие устраивало евреев Франции, Англии, Германии и Соединенных Штатов, но с точки зрения Comité этим никак нельзя было довольствоваться в Польше, Литве или, если на то пошло, в новых советских республиках.

КОЛЛАПС

В знаменитые четырнадцать пунктов заявления Вудро Вильсона, прозвучавшего в январе 1918 года, вошел принцип национального самоопределения при реорганизации европейских государств. Этот принцип казался вполне очевидным применительно к конкретным случаям: границам Италии, независимости Балканских государств, разделению Османской империи и созданию Польши. Однако позиция Вильсона и последняя редакция четырнадцати пунктов вовсе не читалась однозначно в пользу любого самоопределения. Например, пытаясь примирить колониальное управление с требованиями местного самоуправления, американский президент настаивал лишь на том, что интересы населения должны приниматься во внимание наравне с интересами метрополии934934
  См. прил. «Woodrow Wilson’s Fourteen Points» в: MacMillan M. Paris 1919: Six Months That Changed the World. New York, 2002. P. 495–496.


[Закрыть]. А главное – в четырнадцати пунктах нет ни слова о правах населения, которое не составит большинства ни в одном из новых государств. Новые границы проводились в Восточной и Центральной Европе от Балтийского до Адриатического и Черного морей. Чтобы установить в Европе мир и стабильность, Вильсон решил предоставить самоуправление каждой национальной группе. Беда в том, что в Восточной и Центральной Европе никакой этнической однородности не было. Как ни проводи границы, все равно повсюду останутся значительные меньшинства, а лидеры возникающих национальных государств не обнаруживали ни малейшего желания печься о правах меньшинств. Вильсон и другие победители решили эту проблему просто: навязали тринадцати государствам, и в первую очередь Польше, так называемые Договоры о меньшинствах в обмен на международное признание. Этим государствам нелегко было смириться и подписать такие обязательства – тем легче оказалось впоследствии ими пренебречь.

Хуже всего выглядели перспективы еврейского автономизма в независимой Польше. Весной 1915 года Центральные державы изгнали российские войска из Галиции и захватили значительную часть бывшего Царства Польского. Сначала Германия и Австрия разделили Польшу на зоны и более года управляли этими зонами; но в ноябре 1916 года они внезапно объявили о создании «независимой» Польши935935
  Fink. Defending the Rights of Others. P. 74–82.


[Закрыть]. Война и немецко-австрийская оккупация заметно усилили напряженность между поляками и евреями. Политическая элита Польши любого направления отчетливо понимала, что формат будущего польского государства зависит от того, как распределятся силы сейчас. Антисемитизм был чрезвычайно распространен в народе, и вожди двух основных политических движений Польши, Юзеф Пилсудский и Роман Дмовский, были едины в одном: государство должно стать целиком и полностью «польским». При этом между Пилсудским и Дмовским имелись и существенные разногласия: польский национализм в версии Пилсудского был национализмом гражданским, он рассчитывал установить федеративные связи с независимыми государствами – Украиной, Беларусью и Литвой, – когда те тоже появятся на карте. Дмовский придерживался национализма этнического; он бы предпочел, чтобы Польша оставалась в более узких границах, но зато однородно польской936936
  Michlic J.B. Poland’s Threatening Other: The Image of the Jews from 1880 to the Present. Lincoln, Neb., 2006. P. 72.


[Закрыть]. Дмовский отказывал евреям не только в национальных, но даже в гражданских правах и хотя подписал договор о правах меньшинств, но возмущался тем, что к этому его вынудило «еврейское влияние». Тем не менее евреям в межвоенной Польше удалось создать живую, полную внутренних споров политическую, культурную и общественную жизнь, хотя этим они обязаны быстро забытым условиям договора о меньшинствах гораздо меньше, чем отсутствию у польских властей желания интегрировать евреев937937
  Политическая жизнь евреев в межвоенной Польше обсуждается в большом количестве работ. См., напр.: Weiser K. Jewish People, Yiddish Nation: Noah Prylucki and the Folkists in Poland. Toronto, 2011; Fishman D. The Rise of Modern Yiddish Culture. Pittsburgh, 2005; Jacobs J. Bundist Counterculture in Interwar Poland. Syracuse, N.Y., 2009; Bacon G. The Politics of Tradition: Agudat Yisrael in Poland, 1916–1939. Jerusalem, 1996; Polonsky A. The Jews in Poland and Russia. Vol. 3. 1914–2008. Oxford, U.K., 2012; Polin. 2004. Vol. 8, особенно «The Jews in Independent Poland, 1918–1939»; и три книги Эзры Мендельсона: Mendelsohn E. The Jews of East Central Europe Between the World Wars. Bloomington, Ind., 1983; Idem. Zionism in Poland: The Formative Years, 1915–1926. New Haven, Conn., 1982; Idem. On Modern Jewish Politics. New York, 1993.


[Закрыть].

Независимая Литва оказалась единственным государством из признанных в Версале новых государств, которое честно попыталось, хотя бы на первых порах, осуществить еврейскую автономию. В Версале министр иностранных дел Литвы Аугустинас Вольдемарас пришел к соглашению с Comité: евреям будет предоставлено право использовать идиш в общественной жизни и в государственных учреждениях и они будут самостоятельно решать вопросы религии, социальных услуг, благотворительности, образования и культуры через посредство возрожденных кегилот, которые наделяются полномочиями издавать обязательные к выполнению постановления и вводить налоги938938
  Polonsky A. The New Jewish Politics and Its Discontents // The Emergence of Modern Jewish Politics: Bundism and Zionism in Eastern Europe / Ed. Z. Gitelman. Pittsburgh, 2003. P. 48; Rabinovitch S. The Dawn of a New Diaspora: Simon Dubnov’s Autonomism, from St. Petersburg to Berlin // Leo Baeck Institute Yearbook. 2005. Vol. 50. P. 273–274. Подробную оценку еврейской автономии в межвоенный период в Литве см. в: Liekis Š. A State Within a State? Jewish Autonomy in Lithuania, 1918–1925. Vilnius, 2003. P. 37.


[Закрыть]. Литовское правительство утвердило Закон о кегилот в марте 1920 года. Министр по делам евреев Макс Соловейчик был коллегой Дубнова по Еврейскому историко-этнографическому обществу, и весной 1921 года правительство Литвы официально пригласило Дубнова переселиться в Ковно (теперь уже Каунас) и просило советское правительство предоставить ему выездную визу939939
  Дискуссию об отношениях Дубнова с еврейскими политиками Литовской республики см. в: Dohrn V. State and Minorities: The First Lithuanian Republic and S.M. Dubnov’s Concept of Cultural Autonomy // The Vanished World of Lithuanian Jews / Eds. A. Nikžentaitis et al. Amsterdam, 2004. P. 155–173.


[Закрыть]. К тому времени, когда советское правительство наконец удалось уговорить – осенью 1922 года, – литовские власти уже утратили интерес к еврейской автономии и Соловейчик ушел в отставку, убедившись, что так и не добьется конституционных гарантий автономии. Хотя Дубнова приглашали в Каунас в качестве главы кафедры еврейской истории в университете, саму эту должность еще предстояло утвердить, и это обстоятельство в сочетании с ощутимым упадком автономии в Литве и – наверняка – провинциализмом маленького Каунаса побудили Дубнова в скором времени перебраться в Берлин, где он и жил до 1933 года940940
  Дубнов С.М. Книга жизни. СПб., 1998. С. 485–486. О берлинских годах Дубнова см.: Rabinovitch. Dawn of a New Diaspora. О судьбах других фолкистов и сторонников национализма диаспоры, которые поселились в Берлине, и о том, как они основали то, что в будущем станет YIVO – Институтом еврейских исследований, см.: Kuznitz C.E. YIVO and the Making of Modern Jewish Culture: Scholarship for the Yiddish Nation. New York, 2014.


[Закрыть].

Физическая уязвимость еврейского населения Восточной Европы и невозможность полагаться на сколько-нибудь существенную защиту со стороны Лиги Наций были вполне очевидны для Комитета еврейских делегаций, и в особенности для его украинских членов. В пору переговоров в Париже и Версале евреи в Польше подвергались насилию время от времени, на украинских же евреев обрушилась беспрецедентная по размаху, жестокости и непредсказуемости волна погромов941941
  Об антиеврейском насилии на Украине см.: Милякова. Книга погромов; документы, собранные Элиасом Чериковером и другими в Ostjüdsches Historisches Archiv; Будницкий. Российские евреи между красными и белыми. С. 344–67; Abramson. Prayer for the Government. P. 109–140; Wróbel. Kaddish Years.


[Закрыть]. Еврейские делегации могли судить о масштабе этого насилия лишь по отдельным свидетельствам и отголоскам, и многие поначалу считали свидетельства уцелевших преувеличением. Однако с концом войны заметно увеличились масштабы этого бедствия, а также обострился кризис, вызванный огромным числом еврейских беженцев. Сначала поляки, украинцы и русские сражались друг с другом за независимость и границы новых государств. Особенно страдали евреи в городах, переходивших от украинцев к полякам и обратно, таких как Лемберг (Львов). Евреи – подданные Австро-Венгрии, первоначально бежавшие на Запад, особенно из Галиции, спасаясь от наступавшей русской армии, оказались в новых государствах, которые желали очистить свои столицы – Вену и Будапешт – от беженцев. Десятки тысяч устремились из Украины в Румынию, и до 100 000 беженцев оказались в Польше: одни – возвращаясь в города, откуда бежали во время войны, другие – убегая от Красной армии942942
  См.: Marrus M.R. The Unwanted: European Refugees in the Twentieth Century. New York, 1985. P. 61–68.


[Закрыть].

Комитет еврейских делегаций сетовал, что ужасы недавно завершившейся войны притупили чувствительность мировых лидеров, и к тому же те предпочитали оберегать репутацию новых государств, особенно Польши, вопреки всем появлявшимся в прессе известиям о продолжавшемся там насилии943943
  Опубликованный отчет о том, откуда поступала информация, см. в предисловии к книге: Comité des délégations juives. The Pogroms in the Ukraine Under the Ukrainian Governments (1917–1920): Historical Survey with Documents and Photographs. London, 1927. P. vi–viii.


[Закрыть]. В 1920 году, когда благодаря обильным документальным свидетельствам уже невозможно стало отрицать происходящие на Украине погромы, Комитет еврейских делегаций обратился к Лиге Наций с меморандумом. Позднее члены комитета обсуждали и момент подачи меморандума, и его бесполезность, и собственный страх за будущее:

Борьба в Восточной Европе еще не закончилась, в ряде регионов бывшей Российской империи проливалась кровь, и посреди агонии исчезающего мира евреи существовали как парии, в страхе, что их окончательное уничтожение – всего лишь вопрос времени. Еврейские представители многих стран, собравшиеся в ту пору в Париже, преисполненные глубокой тревоги за судьбы миллионов своих запуганных собратьев, твердо верили: достаточно привлечь внимание к кровавым фактам – и организация, которая после войны взяла на себя обязанность говорить от имени человечества, примет меры, дабы положить конец этому нарастающему процессу убийств и разрушения. Но этим надеждам не суждено было сбыться, и страх перед будущим воцарился надолго, поскольку Лига Наций практически не уделила меморандуму внимания944944
  Comité des délégations juives. Pogroms in the Ukraine. P. xi–xii.


[Закрыть].

Наибольший интерес в меморандуме представляет отождествление беззакония со страхом перед полным уничтожением. Евреи Восточной Европы в 1920 году не видели никакой защиты со стороны государства, а потому все упования возлагали на внешнего гаранта. Зловещие признаки проявились еще до того, как польская делегация отправилась в Версаль. В феврале 1919 года на встрече с польским премьер-министром Игнацием Яном Падеревским лидеры еврейских парламентских фракций, недавно получивших места в учредительном сейме, – Ной Прилуцкий, руководитель польской Фолкспартей, и Ицхак Гринбаум, который в 1918 году возглавил польскую Сионистскую федерацию, – сформулировали свои программы национальной автономии в Польше. Падеревский утверждал, что разделяет западную демократическую модель равноправия, основанного на гражданстве, но при этом презрительно отмахивался и от национальных требований евреев, и даже от официального признания идиша. «Ни одно польское правительство никогда не примет еврейские националистические программы», – провозгласил Падеревский, и более того: поляк, заявил он Прилуцкому, поплатился бы жизнью, вздумай он занять подобную позицию в США945945
  Цит. в: Weiser. Jewish People. P. 178.


[Закрыть].

Польский сейм ратифицировал договор о меньшинствах, «малый Версальский договор», но лишь потому, что он был неразрывно связан с «большим» договором о признании независимости Польши. Договор о меньшинствах недвусмысленно возлагал на правительство Польши ответственность за соблюдение гражданских прав всех жителей страны «независимо от расы, языка или религии». Также в этом договоре содержалось несколько пунктов о гражданстве для репатриирующихся беженцев и две статьи, где прямо назывались евреи: оговаривалась возможность получать национальное образование и запрещалось проводить выборы по субботам946946
  Полный текст договора см. в приложении к книге: Levene. War, Jews, and the New Europe. Р. 312–315.


[Закрыть]. Однако с самого начала две главные польские партии решительно противились даже той ограниченной автономии в области образования, которую договор предоставлял евреям. Падеревского и других политических деятелей Польши возмущала сама идея, что граждане Польши получают право апеллировать к Лиге Наций или какой-то иной внешней силе, прося защиты от действий государства. В отличие от немецкого меньшинства польские евреи, опасаясь еще больше испортить отношения с поляками, почти никогда не подавали в Лигу Наций петиции о нарушениях властями договора о меньшинствах947947
  Bacon G. Polish Jews and the Minorities Treaties Obligations: The View from Geneva (Documents from the League of Nations Archives) // Gal-Ed. 2002. Vol. 17. P. 145–176. Бэкон высказывает предположение, что бюрократы из Лиги Наций, работавшие в Секции по делам меньшинств, чрезвычайно сужали область применения своего мандата и в целом больше симпатизировали полякам, чем евреям. См. также: Robinson et al. Were the Minorities Treaties a Failure?


[Закрыть]. Так же относились к ситуации и политические представители религиозных евреев. «Агудат Исраэль», самая влиятельная еврейская организация Польши, в 1927 году отказалась участвовать в конференции, организованной для защиты прав еврейского меньшинства Восточной Европы, ссылаясь на то, что в большинстве случаев притязания на равноправие и гражданские права вызвали куда больше страстей, чем религиозные требования948948
  YIVO. RG 87. F. 1007.


[Закрыть].