Текст книги "Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, революционера"

² Александр – Александр I Павлович (1777–1825), император и самодержец Всероссийский (1801–1825), старший сын императора Павла I и Марии Федоровны. В официальной дореволюционной историографии именовался Благословенный.

³ Николай I – Николай I Павлович (1796–1855), император Всероссийский (1825–1855). Третий сын императора Павла I и Марии Федоровны, родной брат императора Александра I, отец императора Александра II.

⁴ Колчак – Александр Васильевич Колчак (1874–1920), русский военный и политический деятель, ученый-океанограф, полярный исследователь, флотоводец. Командующий Черноморским флотом (1916–1917), адмирал (1918). Вошел в историю как руководитель Белого движения во время Гражданской войны в России.

⁵ Милюков – Павел Николаевич Милюков (1859–1943), русский политический деятель, историк и публицист. Лидер кадетской партии. Министр иностранных дел Временного правительства в 1917 г.

⁶ Керенский – Александр Федорович Керенский (1881–1970), русский политический и государственный деятель. Министр юстиции, затем военный и морской министр, министр-председатель Временного правительства и Верховный главнокомандующий (1917).

⁷ Шишко – Леонид Эммануилович Шишко (1852–1910), революционер-семидесятник, бывший офицер. Принадлежал к народническому кружку чайковцев, ведших пропаганду среди рабочих.

⁸ Фридрих Энгельс – Фридрих Энгельс (1820–1895), немецкий философ, один из основоположников марксизма, друг и единомышленник Карла Маркса и соавтор его трудов.

⁹ Пуришкевич – Владимир Митрофанович Пуришкевич (1870–1920), русский политический деятель консервативных взглядов, монархист, черносотенец. Организатор и участник убийства Григория Распутина.

¹⁰ Игнатьев – граф Павел Николаевич Игнатьев (1870–1945), министр народного просвещения Российской империи в 1915–1916 гг.

¹¹ Николай II – Николай II Александрович (1868–1918), император Всероссийский (1894–1917), старший сын императора Александра III и императрицы Марии Федоровны. Отрекся от престола в ходе Февральской революции 1917 г. С марта 1917 г. вместе с семьей находился под арестом, в июле 1918 г. расстрелян большевиками в Екатеринбурге. Прославлен (вместе с женой и детьми) в лике святых Русской Православной Церковью как страстотерпец в 2000 г., ранее, в 1981 г., прославлен Русской Зарубежной Церковью как мученик.

¹² Чхеидзе – Николай (Карло) Семенович Чхеидзе (1864–1926), политический деятель России и Грузии.

¹³ Родзянко – Михаил Владимирович Родзянко (1859–1924), русский политический деятель, один из лидеров партии октябристов. Председатель Государственной думы третьего и четвертого созывов. Один из лидеров Февральской революции 1917 г., в ходе которой возглавил Временный комитет Государственной думы.

¹⁴ Протопопов – Александр Дмитриевич Протопопов (1866–1918), русский политик, крупный помещик и промышленник, член Государственной думы от Симбирской губернии. Последний министр внутренних дел Российской империи.

¹⁵ Штюрмер – Борис Владимирович Штюрмер (1848–1917), российский государственный деятель. В 1916 г. был председателем Совета министров Российской империи, министром внутренних дел, а затем министром иностранных дел.

¹⁶ Щегловитов – Иван Григорьевич Щегловитов (1861–1918), русский государственный деятель, министр юстиции Российской империи. Последний председатель Госсовета Российской империи (1917).

¹⁷ Энгельгардт – Борис Александрович Энгельгардт (1877–1962), русский военный и политический деятель, первый революционный комендант Петрограда во время Февральской революции.

¹⁸ Горемыкин – Иван Логгинович Горемыкин (1839–1917), русский государственный деятель, председатель Совета министров Российской империи (1906 и 1914–1916).

¹⁹ Трепов – Александр Федорович Трепов (1862–1928), государственный деятель Российской империи, министр путей сообщения, председатель Совета министров в 1916 г.

²⁰ Сухомлинов – Владимир Александрович Сухомлинов (1848–1926), русский генерал от кавалерии, военный министр, генерал-адъютант.

²¹ Дубровин – Александр Иванович Дубровин (1855–1921), русский политик, один из лидеров Союза русского народа в Российской империи.

²² Николай Николаевич – великий князь Николай Николаевич (Младший) (1856–1929), Верховный главнокомандующий всеми сухопутными и морскими силами Российской империи в начале Первой мировой войны (1914–1915) и в мартовские дни 1917 г.

²³ Бем – Михаил Антонович Бем (1858–1917), генерал-майор, участник Китайского похода 1900 г., Русско-японской и Первой мировой войны.

²⁴ Плеханов – Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918), теоретик и пропагандист марксизма, философ, видный деятель российского и международного социалистического движения.

²⁵ Кропоткин – князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921), русский революционер, ученый географ и геоморфолог. Исследователь тектонического строения Сибири и Средней Азии и ледникового периода. Известный историк, философ и публицист, создатель идеологии анархо-коммунизма и один из самых влиятельных теоретиков анархизма.

²⁶ Лопатин – Герман Александрович Лопатин (1845–1918), русский политический деятель, революционер, член Генерального совета Первого интернационала, один из авторов первого перевода «Капитала» Карла Маркса на русский язык.

²⁷ Михаил Александрович – великий князь Михаил Александрович (1878–1918), младший брат Николая II; в его пользу Николай II отрекся от престола 2 марта 1917 г. Передал свои права Временному правительству. В марте 1918 г. по решению Совнаркома был отправлен в Пермь, в ночь с 12 на 13 июня 1918 г. убит большевиками.

²⁸ Князь Львов – князь Георгий Евгеньевич Львов (1861–1925), русский общественный и политический деятель; во время Февральской революции – министр-председатель и министр внутренних дел первого Временного правительства.

²⁹ Гучков – Александр Иванович Гучков (1862–1936), русский политический деятель, лидер партии «Союз 17 октября». Военный и морской министр Временного правительства.

Елена Лакиер

Елена Ивановна Лакиер (1899 – ?) – студентка Одесской консерватории, машинистка и переводчица.

Елена Лакиер – внучка дворянина Александра Борисовича Лакиера (1824–1870), русского историка, классификатора русской геральдики, жившего в Таганроге. После развода родителей в 1904 г. мать с пятилетней Еленой переехала из Таганрога в Петербург, а затем в Одессу, где Елена стала студенткой консерватории. В дальнейшем семья намеревалась выехать во Францию, где девушка смогла бы завершить образование.

Революционные события 1917 г. вмешались в жизнь Лакиер. Она стала свидетельницей неоднократных переходов Одессы из одних рук в другие, смены власти большевиков, Украинской рады, немцев, французов. Елене Ивановне пришлось выучиться машинописи; она служила машинисткой и переводчицей во французском командовании и в отделении Красного Креста.

Когда в начале 1920 г. стало понятно, что в Одессе окончательно установится советская власть, Елена Лакиер покинула Россию, эвакуировавшись с одним из госпиталей на английском судне.

1917–1918. 18–19 лет. Одесса

Печатается по изданию «Претерпевший до конца спасен будет»: женские исповедальные тексты о революции и гражданской войне в России / Сост. Демидова О.Р. Санкт-Петербург:

Изд-во Европейского университета, 2013.

1917

20 марта (7 марта). Вторник. В России произошли за эти дни великие, мировые события. Одно за другим последовало с молниеносной, головокружительной быстротой, так что до сих пор не верится в эти сказочные гигантские перевороты, совершившиеся словно по мановению волшебства. В России – революция, эта страшная кровавая вещь. Царь отрекся от престола, его брат Михаил¹ также. Теперь управляет Временное правительство, Исполнительный комитет, составленный из членов Государственной думы. Министрами назначены: председатель Совета министров и министр внутренних дел – князь Львов², иностранных дел – Милюков³, военный и морской – Гучков⁴, путей сообщения – Некрасов⁵, торговли и промышленности – Коновалов⁶, народного просвещения – Мануйлов⁷, финансов – Терещенко⁸, земледелия – Шингарев⁹, юстиции – Керенский¹⁰, обер-прокурор Святого Синода – Львов¹¹.

Войско, народ, все соединились против старого режима и дружно свергли его при содействии умнейших людей России. В Петрограде погибло много жертв – конечно, без этого обойтись не могло. Полиция сыграла очень плохую роль, т. к. засела на крышах и палила в народ. Жаль, что мы не были в это время в Петрограде, – ведь как интересны все эти великие события. Я не буду подробно описывать всего, т. к., во-первых, времени нет, а во-вторых, бабушка ведет особый дневник революции, куда и записывает все интересное.

Сегодня чудная погода и всеобщая манифестация, но я не могла пойти. Бабушка была на окончании ее и говорит, что это незабываемое зрелище: всюду красные флаги, на штыках солдат и у всех красные банты и ленты, оркестры все время играли «Марсельезу». Какая-то баба подошла к бабушке и спросила ее:

– Вы христианка?

– Да, – ответила бабушка.

– А вот что, – спрашивает та, – лучше ли нам без царя-то будет?

– Конечно лучше, всем будет свободно и хорошо житься, – сказала бабушка.

– Ну, уж пока жидов всех не перебьют, так лучше никому не будет, – упрямо продолжала торговка, – потому что во всех бедах народных одни жиды виноваты!

– А вот если вы будете такие вещи говорить, так вам плохо придется, – предостерегающе сказала бабушка, – потому что теперь евреи получили все права и ничем не отличаются от русских.

Торговка опасливо на нее посмотрела и скрылась в толпе. Вот такие провокаторы против евреев могут наделать много бед.

Сегодня написала Вале длинное письмо:

«Пишу вам, чтобы поделиться всеми происходящими великими событиями. Все это до того неожиданно, грянуло словно гром в ясный день. Что у вас там делается, в Ораниенбауме? Что слышно в школе? Воображаю, что происходило в Петрограде. У нас все очень спокойно, нет никаких „эксцессов“. Все известия принимаются с огромной радостью и передаются из уст в уста. Сегодня с самого утра все улицы были запружены огромной толпой демонстрантов: студентов, рабочих и войска – все с красными флагами и красными кокардами. Это носит характер праздника, и у всех самое праздничное настроение. Мы с бабушкой беспокоимся о вас, смотрите, будьте осторожны! Что касается меня, то я в восторге от этого переворота, который даст всем свободу и отправит „ад патрес“[267]267
  Ad patres – к праотцам (лат.).


[Закрыть] абсолютизм, который так долго держался в России, уничтожив его навсегда. Ведь как страдал бедный народ от тиранического правления, которое, вместо того чтобы соблюдать благо отчизны, соблюдало только свои личные выгоды. Я восторгаюсь милым горячим Керенским и чрезвычайно рада, что Временное правительство ведет все так энергично, быстро и круто, а не полумерами. Мне бы очень хотелось быть сейчас в Петрограде, чтобы хоть одним глазком взглянуть на то, что там творится. Как вы на все это реагируете? Напишите мне скорее, я бы так хотела все знать из достоверного источника, от человека, который близко стоит ко всему этому. Вот провинция нехороша тем, что все известия приходят очень поздно. Но интересно все-таки, что будет дальше? Пока что от революции видно одно только хорошее. Но, знаете, мне очень жаль бывшего Государя¹². Конечно, он никуда не годный монарх, а просто слабый человек, имевший плохих советчиков, безвольный неврастеник, любящий только свою семью. Как трагичны эти слова в газете: „Бывший царь на свободе, но покинут всеми[267]267
  Ad patres – к праотцам (лат.).


[Закрыть]. Зато кто не возбуждает никакой жалости – это государыня¹³ своими словами. Но сколько всего произошло за эти немногие дни: все запрещенное стало позволенным. По временам, особенно ночью, это кажется каким-то сном…»

23 марта (10 марта). Пятница. Сегодня учрежден праздник Народной Свободы, как во Франции день уничтожения Бастилии. Придя в консерваторию[268]268
  Одесская консерватория была основана в 1913 г. на базе Одесского музыкального училища. В наст, время – Одесская национальная музыкальная академия им. А.В. Неждановой.


[Закрыть], я не застала там никого. Табели уничтожены, и лентяи-учащиеся лишатся в году десяти праздников…

29 марта (16 марта). Четверг. Вчера в пять часов была назначена сходка; просидела там больше двух часов. Говорили, спорили, вносили разные проекты, чуть ли не дрались. Все зараз просили слова, шум стоял невообразимый. Но, в общем, все пустые разговоры и болтовня. Никак не могли решить, как выбирать делегатов: по классам или из собрания. Рожинский внес проект, чтобы из каждого класса выбирались делегат и кандидат, которые будут работать в организованном комитете. Решили основать бюро труда, кассу взаимопомощи, столовку. Под конец все так раскричались, что председатель не мог добиться тишины и не переставая звонил в колокольчик.

30 марта (17 марта). Пятница. Вчера, в два часа дня, я присягала новому правительству. В здании консерватории делалось что-то невообразимое, учеников было столько, что зала не могла вместить всех. Сперва позвали всех православных, которых оказалось человек тридцать. Священник прочел нам слова присяги, и все мы, с преподавателями включительно, повторили за ним, сложив пальцы как для крестного знамения. Потом все расписались. В общем, вся эта процедура была просто комедией. Потом повалили евреи (их около четырех тысяч) и заняли весь зал. Их раввин, Дыхно, еще не приезжал, и я отправилась домой обедать, встретив его по дороге.

Я прямо боготворю Керенского, вождя нашей революции. Сколько энергии, жара, искренности! Милый, чудный Керенский!

В консерватории касса взаимопомощи и бюро труда уже основаны, так что можно получать талоны на ботинки, кондиции на лето, пособия на покупку нот и т. д.

3 апреля (21 марта). Вторник. Помещаю здесь фотографию Распутина¹⁴ с его «распутницами». До чего омерзительно. Такие фотографии продаются в Москве, и мама мне ее недавно прислала. Как хорошо, что его убили. Это было началом революции. Теперь известно, что его убили граф Сумароков-Эльстон¹⁵ и Пуришкевич¹⁶. Такая гадина у трона царя – прямо позор для России. Интересно, какую форму правления изберут в Учредительном собрании. Мне кажется, что будет республика.

6 апреля (24 марша). Пятница. Все теперь покатилось по-старому, и даже кажется странным, что у нас революция.

Вчера утром, часов в 11, я отправилась на бульвар, было жарко. Но была задержана огромной толпой на Екатерининской, где происходили аукционы по случаю сборов на жертв революции (в день их погребения[269]269
  5 апреля (23 марта) 1917 г.


[Закрыть]в Петрограде). Продавали цветы и всякие пустяки за 300, 400 и 500 рублей. Всюду торчал народ, на балконах была давка. Конечно, особенно много жертвовали богатые финансисты, вышедшие от Робина и Фанкони[270]270
  Кафе Робина и кафе «Fanconi», находившиеся друг напротив друга на углу Екатерининской и Ланжероновской улиц.


[Закрыть]. После каждого пожертвования военный оркестр играл туш.

Жара была страшная, меня сдавили со всех сторон. Все были необычайно возбуждены. Вдруг на автомобиль влез старик Радецкий, журналист. Настала вдруг полнейшая тишина, и все зашептали: «Речь, речь!» Действительно, он сказал речь, говорил, что мира не должно быть, пока не будет раздавлен враг окончательно, что всюду надо соблюдать порядок и все должны организоваться. Дальше сказал, что он провел много лет в тюрьме и сумасшедшем доме, куда его засадила полиция. Под конец охрип и запутался в собственных словах.

Я спустилась ниже, к площади, и там увидела аэропланы, все украшенные красным, на которых тоже продавали значки и устраивали аукционы красивые рослые летчики. Толпа все прибывала, а богатые финансисты все жертвовали громадные суммы. За что-то пожертвовали тысячу рублей. Жертвовали просто и охотно. По временам кричали «Ура» и гремела «Марсельеза».

С Соборной подвигалась огромная толпа с флагами. Шедший впереди оркестр играл похоронный марш «Вы жертвою пали». Потом шли рабочие с флагами, матросы, солдаты. Затем, громыхая, проехали ученики Сергиевского артиллерийского училища. Всюду распоряжались милиционеры. Как радостны и веселы были все лица. Это был прямо сплошной праздник.

10 апреля (28 марша). Среда. Наши войска потерпели огромное поражение при Стоходе[271]271
  Летом 1916 г. Особая армия под командованием генерала В.М. Безобразова предприняла попытку прорвать австро-германскую оборону на реке Стоход и взять Ковель (Волынская губерния). Наступление окончилось неудачей, однако русские полки продолжали стоять на Стоходе до весны 1917 г., неся огромные потери.


[Закрыть]: потеряли 25 000 человек. Немцы прорвали наши войска и, разделив их на две части, уничтожили. Это прямо ужасно.

15 апреля (2 апреля). Воскресенье. Вот радость. Неожиданно приехала из Москвы мама! <…> Она ехала четыре дня. В дороге она ничего не ела, поэтому, поев, сразу же заснула мертвым сном.

20 апреля (7 апреля). Вчера мы были на грандиозном митинге всех учащихся среднеучебных заведений. Происходило это в Городской думе. Там была такая ужасающая толпа, что сперва ничего нельзя было понять. Наконец мы кое-как пробрались ближе к кафедре ораторов. Сперва влезли на стулья, как делали другие, потом гимназисты придвинули какие-то большие столы, покрытые красным сукном. Мы на них взгромоздились всей компанией и все прекрасно видели, но под конец так заболели ноги, что мы больше не могли стоять и поднимали то одну, то другую ногу. Говорили речи педагоги, родители, депутаты от рабочих и солдат, комиссар из Москвы, председатель от порта (которому сделали овацию – до того он хорошо говорил), учащиеся. Митинг длился до семи часов. В конце начался спор, кому из министров послать приветственную телеграмму. Хотели, конечно, Керенскому, но мы не дождались конца и с удовольствием вышли на вольный воздух.

23 апреля (10 апреля). Понедельник. Вчера днем я пошла гулять, благо погода была чудная, и долго сидела на бульваре. Вдруг в конце его, около памятника Пушкину, призывно загремела «Марсельеза». Я, конечно, помчалась туда. В этот день происходили митинги для распространения займа победы[272]272
  Имеется в виду Заем Свободы – внутренний государственный заем, предложенный министром финансов М.И. Терещенко и проведенный Временным правительством России.


[Закрыть]. Говорились, конечно, речи. Я протиснулась к самому памятнику.

Сперва говорили два солдата, потом симпатичный старый «босяк из порта», как он сам себя назвал. Говорил литературно и красиво и, наверное, один из «бывших людей». Проезжавшие автомобилисты разбрасывали прокламации о займе. На углу Театрального переулка стоял чудный автомобиль, и какой-то красивый студент, стоя на подножке, покраснев от напряжения, выкрикивал: «Покупайте займ, господа, этим вы поможете государству, хоть сколько-нибудь, а дайте!»

Какая-то женщина спросила у другой:

– Про что тут барич кричит?

– Не знаю, – ответила та, – может, новые глупости орет.

– Какие такие новые глупости?

– А все про новые порядки горланят. Аж надоели под конец.

2 мая (19 апреля). Среда. Что задень был вчера… предстоит много рассказать. По случаю вновь учрежденного праздника 1-го Мая (по новому стилю) все студенчество Одессы должно было принять участие в грандиозном шествии по улицам города.

Я встала в половине 7-го, оделась и пошла в консерваторию, нацепив красный бант и вколов туда свою лиру. Там творилось что-то невообразимое, какой-то человеческий улей. Сперва была репетиция двух оркестров, духового и струнного. Первый пойдет с нами, впереди «Объединенного студенчества», по городу, струнный же будет играть вечером в городском саду. Затем попросили на эстраду хор. Репетиция продолжалась недолго, т. к. нужно было спешить в университет. Нас выстроили по восемь человек в ряд, сперва женщин, потом мужчин.

Когда все были готовы, то шествие двинулось по улице Петра I – больше трехсот человек. В университете нас ввели в малую аудиторию, где все и расселились. Там была снова репетиция. Впечатление получилось колоссальное, хор с чудными голосами учеников-певцов.

После репетиции нас снова выстроили по восемь человек в ряд, и мы стали во главе процессии под флагом «Лейся свободно, русская песня». Спереди шли два студента с большим красным стягом «Объединенное студенчество», а сзади колыхалась масса флагов, голубые с желтым, красные, с разными лозунгами: «Да здравствует интернационал», «Да здравствует социализм». Мы пели «Марсельезу», «Вы жертвою пали».

По пути была снова остановка, т. к. проехал автомобиль с комиссарами, один из них произнес речь, покрытую громоподобным «ура». Затем к нам присоединились рабочие, и мы двинулись дальше, по Преображенской, повернули на Троицкую. Всюду стояла толпа; окна и балконы были увешаны красными – коврами, одеялами, чем попало; дамы стояли в красных косынках, платьях или держали красные зонтики. Настроение было у всех радостное, праздничное. А мы все шли и шли, попеременно исполняя «Вы жертвою пали» и «Дубинушку». Около Александровского проспекта была продолжительная остановка. На тротуаре поставили специально для нас ведро с водой, из которого мы черпали, даже не ду мая о том, что все пьем из одной кружки. Какая-то сердобольная семья бросала с балкона огромные краюхи хлеба, которые сейчас же подхватывались десятками рук. Никто, я думаю, не думал о брезгливости, все хватали хлеб, рвали его на куски и раздавали друг другу. Но что это было за зрелище! Студенты и консерваторы, словно свора нищих, бросались на хлеб и дрались из-за него… Г. принес мне сперва огромный кусок хлеба, который я тотчас же разломила и раздала, т. к. есть не хотела, потом вкусный бисквит, который откуда-то выкопал.

На Думской площади люди висели даже на фонарях и поднялись на крышу. Посреди площади высилась трибуна с живой картиной: на станке красивый типичный рабочий в синей блузе, слева матрос с винтовкой, справа солдат с тремя Георгиями[273]273
  Солдатскими знаками офицерского ордена Св. Георгия.


[Закрыть]. Внизу стояла надпись: «Спасители Родины». Стояли они как изваяния, а внизу полоскались красные флаги с золотой бахромой.

Пошли дальше, повернули на Сабанеевский мост; памятник Екатерине Великой был завешен серым брезентом. Вернувшись в университет, все так устали и охрипли, что еле держались на ногах. Стали собираться митинги, но я ушла домой.

Сегодня мы прочли забавную вещь в газетах, а именно: перед праздником 1-го Мая была устроена сходка воров, которые решили не омрачать этого светлого общенародного праздника кражами и плохим поведением. Лишь один какой-то вор не противостоял соблазну и хотел вытащить у кого-то кошелек. Его препроводили в участок, а делегат от воров, пришедший в Исполнительный комитет доложить о решении не воровать, сказал, что тот получит должное от товарищей, когда его выпустят на свободу. Вот это я понимаю – единение!

4 мая (21 апреля). Пятница. Теперь командует Черноморским флотом адмирал Колчак¹⁷; весь флот его обожает. Про него пишут в газетах, что весь он – энергия, огонь, ртуть. В каком-то журнале появился его портрет, с двустишием следующего содержания:

 
Тебя, как первую любовь,
России сердце не забудет!
 

9 мая (26 апреля). Среда. Теперь мы с мамой заняты важным делом: она написала статью, и мы целыми днями сидим и переписываем, чтобы разослать рукописи в разные газеты. Статья эта касается анархиста Ленина¹⁸ и его соратников, прибывших из Германии в запломбированном вагоне, что очень подозрительно, и имеющих теперь массу последователей. С тех пор как они стали пропагандировать свои теории, всюду начались разные смуты и беспорядки. А на празднике 1-го Мая, когда все так радостно несли ликующие красные знамена, последователи Ленина, которые есть также и здесь, шли с черными флагами и надписями «Хлеба народу!» и «Волю народу!». Такие черные флаги развевались во всех городах. Ленин в своем органе «Правда»[274]274
  Большевистская ежедневная газета, с 5 (18) марта 1917 г. выходившая как орган Центрального комитета и Петроградского комитета Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков).


[Закрыть] прямо оплевывает Временное правительство и кричит: «Долой всех министров!» Противный Ленин, стремящийся внести в Россию полную анархию. Его бы следовало убить как бешеную собаку, а также его Зиновьева¹⁹, приспешницу Коллонтай²⁰ и Черномазова²¹.

Статья называется «Кто они?» (т. е. ленинцы), но мне кажется, что газеты побоятся ее напечатать, т. к. она погромного характера. Жаль. Ленина и его сторонников мы все ненавидим, т. к. они всюду сеют разлад и портят революцию, призывая к гражданской войне и свержению Временного правительства.

29 мая (16 мая). Вторник. Я полна радости и счастья… Вчерашний день – один из лучших и радостных в моей жизни: приехал Александр Федорович Керенский, надежда всей России, – и я его видела! Все были в каком-то религиозном экстазе, и толпа превратилась в дикарей. Бешено орали «ура!». Когда подъехал его автомобиль и вся толпа, прервав солдатскую цепь, бросилась к нему, то я одно время чувствовала, что теряю сознание, т. к. мне так сдавили грудь, что сперло дыхание и в глазах завертелись огненные круги. У всех был удивительный подъем. Как его любят, как боготворят! Многие стояли и плакали от восторга и умиления. Я никогда не забуду выражения его энергичного лица: озабоченного и скорбного и вместе с тем бесконечно доброго. А какая у него обаятельная улыбка! И сколько он должен был сделать хорошего, чтобы заслужить всеобщее обожание. Про него никто не может сказать ничего дурного, даже его враги, даже ленинцы.

Мы узнали о приезде Керенского в большой аудитории университета, где слушали очень интересную лекцию Гутника²² «О продовольственном вопросе». Какой-то клочок бумаги ходил по рукам, и все, прочтя его, делали радостные лица, волновались и смотрели на часы. Когда он дошел до нас, то и мы стали тоже волноваться и шептаться. На нем было написано: «Просим всех товарищей явиться к 12-ти часам на Ланжероновский спуск для встречи А.Ф. Керенского». А лекция кончилась только в 12, и мы, боясь опоздать, ушли до окончания, чем вызвали ропот неодобрения у аудитории.

Когда мы подошли к Ланжероновской, то увидели огромную толпу около городского театра, где заседал фронтовой съезд. Пришлось ждать очень долго, как мне показалось. Всех давили, теснили, солдатская цепь все время осаждала публику. Наконец точно ветер пронесся над толпой, все зашумели и закричали: «Едет, едет!» Прорвав цепь, публика бросилась к автомобилю, в котором стоял Керенский с офицерами и моряками. Он был в коричневом элегантном френче с широкой красной лентой через плечо, с надписью «Социалист-революционер».

Все окружили автомобиль и оглушительно кричали. Он хотел что-то сказать, но все так орали, что ничего не было слышно. Наконец он вошел в театр. Хотела остаться, чтобы увидеть его снова, но передумала и пошла домой.

Как оказалось потом, мама стояла напротив нас, но мы ее не видели среди толпы. Она вернулась домой в пять часов, оживленная и радостная, и рассказала, что она еще три раза видела Александра Федоровича на балконе театра, откуда он сказал короткую речь. Творилось что-то неописуемое.

Все газеты полны только им и его приездом и поют ему восторженные дифирамбы. «Незнакомец»[275]275
  Псевдоним сатирика Б.Д. Флита, писавшего в одесских журналах после Февральской революции.


[Закрыть] прямо с ума сошел и, по-моему, впал в детство от восторга. Керенский сказал где-то на митинге, что нигде его так не встречали, как в Одессе. Я думаю! Одесситы экспансивные и такие восторженные. Многие ему целовали руки и даже ноги, притрагивались к его одежде… В особенности были растроганы наши защитники, бородатые серые солдатики, которые стояли и от полноты чувств вытирали слезы мозолистыми кулаками. Это зрелище было прямо умилительно. Дай Бог, чтобы он здравствовал и чтобы горячо люби мая им родина обрела наконец хоть относительный покой. Каким удивительным и вполне заслуженным почетом он пользуется. Вот кто завоевал всеобщую народную любовь! В какой-то газете я прочла, что портреты Керенского можно увидеть в каждой крестьянской семье, где он почитается как святой и ему даже молятся. Дошло до того, что его изображение вытеснило даже портреты Иоанна Кронштадтского, столь почитаемого в простом народе. А Ленин отождествлялся у них с Антихристом, злым духом, посеявшим разлад и смуту на Руси. Керенский – Христос, Ленин – Антихрист, два антипода. Милый, дорогой Керенский, гений и главный двигатель Русской Революции.

Всюду царит необычайное воодушевление, прямо удивляешься. Все сразу подешевело. Наша революция справедливая и не похожа на кровавую французскую расправу. Она – великая бескровная. Всем она до сих пор кажется дивным сном.

Социализация земли – по-моему, это вполне справедливо: земля должна принадлежать крестьянам, хлеборобам, а не богачам-помещикам.

Не понимаю я анархистов. Казалось бы, что это люди как люди – и интеллигентные, и, может быть, умные, а проповедуют совершенно серьезно такую чепуху, что тошно делается. В их суждениях нет ни логики, ни здравого смысла – прямо бред сумасшедших, утопии. И неужели они не подкупленные провокаторы? Трудно поверить.

На митинге кухарок, который был на днях, кричали все время о демократической свободе, а потом все кухарки заголосили «Боже, царя Храни»…

6 июня (24 мая). Среда. Сегодня весь день провели за тем, что писали письма о Ленине в журнал «Жизнь и Суд»[276]276
  Еженедельный иллюстрированный популярный общественно-юридический журнал, издававшийся в Петрограде (1911–1917). Редактором-издателем журнала был известный экономист Александр Семенович Залшупин.


[Закрыть], издаваемый Бурцевым²³, где устраивается анкета о большевиках.

Были на митинге в городском театре. Говорила какая-то женщина так нудно, противным голосом, без конца повторяя: «фактор, организация, концентрация, пролетаризация», – удивляюсь, как она в конце концов не запуталась, употребляя все время такие мало понятные термины. Уверена, что рабочие, солдаты и матросы, сидевшие там, ничего не поняли…

Отказываюсь понимать два сорта людей: монархистов и анархистов.

14 июня (1 июня). Четверг. Приехала к нам из Петрограда К. Она говорит, что для русского человека нужны кнут и чарка водки, народ называет «проклятым хамьем». Рассказывает, будто бы Керенский морфинист и его дни сочтены. Какая ретроградка! Жалеет, что наследником не Алексей²⁴.

Россия – это горящий дом, а все ссорятся и решают вопрос, какими обоями его клеить.

10 июля (27 июня). Вторник. Организован батальон смерти из женщин[277]277
  Военные формирования, состоявшие исключительно из женщин, создавались Временным правительством прежде всего с пропагандистской целью, однако принимали ограниченное участие и в боевых действиях. «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкаревой» получила свое знамя 21 июня 1917 г.


[Закрыть]. Они призываются теперь воевать с 18-ти летнего возраста. 18-го было наступление. Керенский сделал прямо чудеса и воодушевил солдат. Он все время был в зоне огня и с опасностью для жизни поднимался на аэроплане над позициями противника. За последнее время бродили упорные слухи о том, что он убит, потом что будто бы подал в отставку. А противная К. распространяет слухи, будто у него пять любовниц-евреек, что он морфинист и вся его рука исколота шприцем.

Большевики всюду терпят поражения. Так им и надо.

Теперь, кажется, очень немногие сознательны, кто понимает, что свобода – это не бесчинство и не самоуправство. А для большинства свобода и разбой – синонимы. Наш русский человек очень хороший, но если ему дать полнейшую волю, то он может натворить много бед, как расшалившийся ребенок, не знающий удержу. Но неужели же дадут восторжествовать большевикам, ленинцам и всякому сброду, прикрывающемуся именем анархистов?

Не знаю, как другие, но я верю в светлое будущее России и русского народа. Это талантливый, одаренный народ, не использовавший еще своих сил, лежавших под спудом и прижатых много веков абсолютизмом.

19 июля (6 июля). Четверг. Ленин, Зиновьев и компания арестованы. Коллонтай бежала в Финляндию. Все страшно настроены против большевиков и ловят их даже в трамваях.

<26 июля (13 июля)>

28 июля (15 июля). Суббота. Армия бежит, прорыв огромен – 120 верст. Когда какая-нибудь сознательная часть войска идет вперед, то в нее стреляют свои же. Генерал Корнилов²⁵ объявил, что надо обязательно остановить наступление.