Текст книги "Черный свет"

Ред расхохотался. Нет, Свэггер слишком силен. Это было бы сущим самоубийством.

Он взглянул на телефон.

«Будь ты проклят. Звони же!»

Телефон молчал.

Время шло. Ред читал газеты, пытался работать, выпил неимоверное количество кофе, посмотрел что-то по допотопному черно-белому телевизору. Потом, кажется, даже вздремнул, ибо в какой-то момент неожиданно обнаружил, что забрезжил рассвет. Он вышел на улицу и оглядел широкий бульвар, все еще пустой. Странно. Оказывается, мягкие краски раннего сырого утра способны придать прелесть даже такому захолустью, как северный район Форт-Смита. Но Ред прекрасно понимал, что его сентиментальное настроение – не подлинное мироощущение, а результат стресса и изнурительного ожидания.

В нем проснулась жалость к себе. Сказалась длинная ночь, полная переживаний и вынужденного бездействия: на данном этапе он не мог повлиять на ход событий.

Он скорбел об отце, воистину великом человеке. И опять задумался о горькой насмешке жизни: кто убил его? Сейчас ему так не хватает обеих его жен и детей, всех пятерых. Не хватает приятелей из клуба «Хардскрэбл», с которыми он охотился, рыбачил, летал на игры Суперкубка и время от времени бражничал. Он оплакивал свою жизнь. Неужели кто-то лишит его этого счастья? По крайней мере, его дети будут знать, кто убил их отца. Он представил себе Свэггера – грозного посланца смерти в облике мстителя с бесцветными невыразительными глазами. Открыть бы сейчас по нему пальбу из обоих стволов его дорогого «Кригхоффа» и разнести вдребезги. Ред подсчитал: две пули «Ремингтон 7,5», посланные с пяти футов, почти равны по мощности дробному заряду из тысячи шестисот компонентов, выпущенному со скоростью более тысячи двухсот футов в секунду: врезаются в тело, не успевая отклониться, двигаются прямо, мощно и целеустремленно, как поршень двигателя. Ух! Просто стирают в порошок.

Но в конце концов бравада сошла с него, воинственный дух угас. Он чувствовал себя полнейшим импотентом. Ему нужно выспаться, нужна помощь.

Ред смотрел на телефон. Почти семь.

Он больше не может ждать.

Он должен знать, что произошло.

Ред набрал номер Дуэйна Пека. В трубке гудок, второй, третий. Реда объял страх: случилась катастрофа. Сердце взбрыкивало, словно перепуганная кобыла.

После четвертого гудка Пек ответил:

– Да?

– Пек, что происходит?

Последовала пауза продолжительностью в целую геологическую эру: ледники спускались с севера и вновь отступали, биологические виды появлялись и исчезали, цивилизации возникали и гибли.

– Все кончено, – наконец произнес Пек. – Оба в расходе.

– Черт бы тебя побрал! Почему сразу не позвонил?

– Э… – начал Дуэйн.

– Я же приказал строго следовать инструкциям. Неужели не ясно?

– Да, сэр, – ответил Дуэйн. – Извините, я…

– Генерал в порядке?

– Да.

Сердце, охваченное невыразимой радостью и благодарностью судьбе, рвалось из груди.

– Трупы закопай, генерала отвези домой и скройся на недельку. Позвонишь на следующей. Мне нужен полный отчет.

– Хорошо, сэр.

Ред отключился. В трубке раздался гудок – самый мелодичный из всех звуков, которые ему доводилось слышать.

Глава 40

«Я наконец достал его, – пронеслось в голове у Расса. – Разозлил его так, что он теперь места мокрого от меня не оставит».

В тот момент, когда сознание Расса зарегистрировало треск змеи, Боб повернулся и, словно дикарь, бросился на него. Из глаз посыпались искры, дыхание перехватило. Он с размаху грохнулся в ручей и ударился о дно, цепенея от ужаса. Но, падая в черную холодную воду – буквально в объятиях Боба, – он все еще различал какой-то странный шум.

Казалось, на них налетел рой то ли пчел, то ли еще каких-то взбесившихся насекомых. Воздух полнился гудением, яростным шипением. Расс не мог определить природу этого гула, ибо ничего подобного прежде не слышал. Бухаясь в воду, он заметил что-то вроде небольших разрывов: на противоположном берегу ручья извергались земляные гейзеры. Но как же быстро-быстро-быстро они бьют. Невероятно…

Ледяная вода прямо-таки вонзилась в тело. Расс встряхнулся по-собачьи и сделал вдох, зачерпнув носом воду, осевшую в горле студеными никелированными блямбами. Ему показалось, что над ним поднимаются черные пузырьки. Он высвободился из объятий Боба и начал вставать, но тот вновь пригнул его к воде и толкнул к берегу. Рядом взметнулись еще три грязевых гейзера.

Расс оказался втиснутым в узкую впадину в стенке берега. Вокруг бурлила вода. Хватая ртом воздух и коченея, он наконец начал понимать, что тут происходит.

– Снайпер, – прошипел Боб. – Вон там, над тропой. У него инфракрасный прицел. Змея, Расс. Я услышал змею.

Тишину нарушал лишь плеск холодной-прехолодной воды, в которой они сидели.

– Дьявол, – выругался Боб. – Хитрая бестия.

– Ты его видишь?

– У него инфракрас. Он может видеть нас. Мы его – нет.

Юноша чуть приподнялся, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но Боб рывком притянул его назад:

– Глаза вышибет. Он тебя увидит, а ты его – нет.

– Я ничего не слышал…

– У него оружие с глушителем. Черт.

До Расса теперь окончательно дошло, где они находятся: отнюдь не в лабиринтах паранойи, где каждое живое существо воспринимается как угроза, а в самом что ни на есть реальном царстве смерти, где каждое живое существо действительно представляет угрозу. Вот он, кошмарный мир снайпера: темный лес, где за тобой охотится незримый противник, прекрасно видящий тебя и стреляющий бесшумно, а ты даже не вооружен.

Как это – не вооружен? Вон Боб вытащил свой пистолет.

– Можешь его снять?

– Вряд ли. Он далеко. Проклятье! Хитрый гад.

– Кто это?

– Какая разница? – И тут же догадался: – Прис. Это по его части. Дьявольщина. Он хитер!

– Прис! Каким образом…

– Не забивай себе голову. Думай лучше о том, где мы и что имеем.

– Мы погибнем, да?

– Не знаю.

– Я не хочу умирать.

– Не ты один, сынок.

Расс посмотрел на бледневшее в темноте лицо Боба. Тот прощупывал взглядом берег, вспоминая детали рельефа участка, отделявшего их от машины, где лежал карабин.

– Ладно, – наконец произнес Боб. – Действуем так. Твоя задача – пробраться вверх по ручью футов на сто. Иди по воде, не высовывайся. Он сейчас прочесывает этот сектор. Минуты через четыре я пойду в противоположную сторону. Постараюсь отвлечь его внимание. Я пойду с шумом, а ты тихо возвращайся…

– В хижину?

– Нет! Там тебя ждет верная смерть. Заберись в лес и где-нибудь спрячься. Не смей шататься в темноте. Он найдет тебя. Помни: у него фонарь. Это хоть и черный, но свет. Если ты не на пути луча, он тебя не видит. А с наступлением утра оружие будет больше мешать ему, чем помогать. Держи. – Боб вручил юноше компас. – Чтоб не заблудился в лесу. Как только забрезжит рассвет, ты сможешь ориентироваться. За нами – гора. По ней не поднимайся – обойди. Иди по компасу, строго на запад. Миль через пятнадцать минуешь озеро Айрон-Форк, а еще через пять выйдешь на Двести семьдесят первое шоссе. Вызовешь полицию и объяснишь, что происходит. Я тем временем попытаюсь добраться до машины и своего карабина. А потом выслежу это дерьмо и размажу.

Лицо Боба обратилось в маску ярости.

– Он убьет тебя, – сказал Расс. – Против его оружия у тебя нет шансов.

– Дело не в оружии, сынок. А в том, кто держит его в руках.

Прис не испытывал ни гнева, ни паники. Он не проклинал неудачу, не задавался вопросом, что насторожило Свэггера с мальчишкой, которые невероятным образом буквально растворились в воздухе при его первом выстреле. Прис оправился быстро, но они успели спрятаться под берегом. В результате его следующие выстрелы оказались безрезультатными.

В круге прицела, в конусе черного света, зеленел ослепительный полуденный пейзаж. Зелень, правда, давала отражение, но не сильное: он словно смотрел на чуть затушеванный негатив. Казалось, он находился в толще воды, ярко подсвеченной инфракрасным прожектором.

Прис сектор за сектором обследовал ручей, зная, что Боб понимает: оставаться на одном месте – верная гибель. Боб постарается что-то предпринять – это в его натуре. Так куда он двинется? Видимый участок ручья – около трехсот футов; на протяжении ста футов берег достаточно высок, чтобы обеспечить укрытие. Боб может поползти в ту или другую сторону или выскочить и сразу исчезнуть в лесу. Однако в последнем случае ему придется пройти по склону, на котором он будет светиться, как бабочка на бильярдном столе.

Нет, Боб станет уходить вниз или вверх по ручью, и выследить его будет нелегко – инфракрасный прицел не настолько мощен, чтобы охватить всю панораму ручья. Эффективность зависит от фокусировки луча черного света. Значит, придется «прочесывать» ручей по секторам. Или попытаться вычислить, куда двинется Боб? Может, спуститься ниже, размышлял Прис, тогда и сектор обстрела сузится. А вдруг Боб стартует одновременно с ним? Сумеет ли он быстро сориентироваться и произвести выстрел?

Нет. Оставайся на месте, приказал себе Прис. Жди. У тебя есть огромное преимущество. Не растрачивай его впустую. Наберись терпения, сохраняй хладнокровие. Продолжай наблюдать.

И вдруг он заметил цель – на дальнем конце «траншеи», со стороны хижины. Прис прицелился, взяв в перекрестье голову, потом очень осторожно и плавно нажал на спусковой крючок.

Расс смотрел вслед удаляющемуся Бобу. Тот скользил вдоль берега – точь-в-точь зверь, гонимый опасностью. Через несколько секунд он уже исчез в темноте, растворился во мраке без единого звука. Не каждый так может.

Расс остался один. Все его существо разрывалось от жалости к себе. Господи, перенестись бы сейчас куда-нибудь – к людям, к свету, где за ним не охотится первоклассный снайпер с ультрасовременным оружием. Юноша огляделся. Коченея от холода, он искал в себе силы, чтобы выполнить указания Боба, вся суть которых заключалась лишь в том, чтобы дождаться, когда Боб сделает первый шаг, и затем спрятаться в лесу.

Расс неуверенно пополз. Прожив в беспечности почти двадцать два года, он теперь постигал то, что каждый пехотинец узнает в первую неделю своей службы. Оказывается, передвижение на пузе по грязи, воде и острым камням под прицелом выслеживающего тебя убийцы – занятие пренеприятнейшее. И очень мучительное.

Вода заливала глаза. Расс дрожал, но полз, громко отдуваясь, цепляясь за что только мог, в кровь обдирая о камни онемевшие пальцы. Боже, как же он замерз!

Временами он ложился ничком, хватая ртом воздух. Потом оборачивался и, так ничего и не разглядев, полз дальше. Безмерная тоска накатила на него и придавила всей своей тяжестью. Хотелось свернуться калачиком, провалиться в сон. Хотелось, чтобы мама, папа, Джефф вдруг оказались рядом. Хотелось вновь очутиться в маленьком домике на окраине Лотона, в кругу семьи: отец, тучный мужчина, развалился на диване, смотрит футбол и пьет пиво, мать до одурения возится на кухне, брат только что вернулся с бейсбольной площадки, совершив круговую пробежку, а он сам сидит у себя наверху и читает Ницше, Мейлера или Маламуда, сознавая свое превосходство над близкими, к которым он искренне, глубоко привязан.

«Чушь какая-то, – встрепенулся Расс. – Я превращаюсь в Дороти[42]42
  Дороти – героиня сказки Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из страны Оз».


[Закрыть]. Родного дома не существует».

Он трижды ударил пяткой о пятку, но кошмар не исчез. Он по-прежнему находился в стране Оз, затерянной в горах Уошито. Один. А где-то рядом прятался злой колдун с винтовкой, который пытался выследить его и убить.

Расс прополз еще тридцать-сорок футов и неожиданно почувствовал, что воды под ним больше нет. «Я вылез из ручья, – обрадовался юноша. – Вот оно. Вот где я должен быть».

Он сгруппировался, готовясь к броску в лес.

– Теперь, пожалуй, самое время выпить кофейку, а, сосунок? Хе-хе-хе, – раздался чей-то голос.

Это был Джед Поузи, с ружьем.

Боб смотрел на часы. Минуты текли медленно. Три минуты и тридцать секунд, три сорок, три пятьдесят…

С того места, где он лежал наполовину в воде, ничего нельзя было разглядеть, но для снайпера и темнота – своеобразная карта. Он угадал по ту сторону тропы контуры горы и определил по густоте мрака, где начинается лес.

Боб знал, что ему нужно преодолеть двести ярдов, двигаясь по открытому пространству – сначала вверх по холму, потом по гребню, двигаясь меж стволов деревьев. Многовато, черт возьми. Слишком много.

Пятьдесят он, пожалуй, осилит. Может быть, даже сто, если очень повезет. Но проскочить целым и невредимым двести ярдов, прежде чем можно будет раствориться в лесу, – это нереально, нет. Слишком далеко. Таких везунчиков не бывает.

Три пятьдесят пять.

Отвратительный план. Ужасный. Зачем он его обдумывает? Не лучше ли спрятаться здесь, в ручье? Возможно, на рассвете Прис – или кто там еще – придет искать его и приблизится настолько, что Боб сумеет снять его из своего пистолета.

Нет, тоже не годится. Прис станет искать его ночью, при помощи инфракрасного прожектора, и нет такого места, где Боб или Расс могли бы укрыться от черного света. Прис заметит их, даже если они будут сидеть, съежившись, под водой. С пятидесяти ярдов он разделается с обоими.

Нужно двигаться, иначе ты труп.

Боб вспоминал. Испытывал ли он подобный страх во Вьетнаме? Или вообще когда-либо?

Все считают его таким великим героем, восхищаются его умением сохранять хладнокровие. А он сейчас чувствует себя маленьким мальчиком, к которому пришел майор Бентин и сказал, что его папа погиб. И этот мальчик, придавленный горем от невосполнимой утраты, один-одинешенек перед грозным ликом огромной вселенной.

Я совсем один, думает мальчик. Мне так страшно…

«Как же я одинок!» – подумал Боб, но тут же вспомнил про жену и дочку.

«Я обязательно вернусь!» – поклялся он себе, вскочил на ноги и, закричав что было мочи «Прис!», бросился бежать.

– Знаешь, что ждало бы тебя в тюрьме, щенок? Зеки использовали бы тебя вместо девки. В тюрьме ты был бы девкой.

Расс стоял на карачках в ледяной воде.

– Пожалуйста, не трогайте меня, – взмолился он.

Попался. Это уже не «Страна Оз», это «Избавление»[43]43
  «Избавление» – фильм английского кинорежиссера Джона Бурмена (1972).


[Закрыть].

– «Пожалуйста, не трогайте меня», – издевательски передразнил его Поузи.

– Я не сделал вам ничего плохого, – скулил Расс.

– А так всегда и бывает, – фыркнул вонючий старик; Расс даже в эту минуту ощущал исходивший от него запах тухлятины. – Прощай, Мэри Джейн, – пропел Поузи, вскидывая ружье. – Поцелуйся с моей двуств…

Тут произошло нечто удивительное. Верхняя часть головы Поузи сделалась облачком пара, будто растворившись в струе мощного пульверизатора. В мгновение ока старик превратился из человека в тряпичную куклу, в стопроцентный труп. Никаких предсмертных судорог, никакой агонии. Не издав ни звука, он осел, как подорванное здание.

На глазах Расса Поузи превратился в аморфное вещество («Это я расплавляюсь», – тупо подумал юноша, вновь возвращаясь в страну Оз), развернулся и с грохотом рухнул на землю. Из наполовину снесенного черепа в лицо Рассу брызнули ошметки мозгов.

Иииихх!

Юноша отпрянул и стал давиться рвотой.

Через несколько секунд он уже сидел в воде.

Нет, отсюда он никуда не уйдет.

Прис помнил по Вьетнаму, как выглядит на зеленом экране прицела пораженная мишень. Он увидел, что его пуля разнесла верхнюю часть головы и выбила мозги жертвы. Из развороченного черепа выплеснулась белая переливчатая пена. Какую-то долю секунды тело сохраняло вертикальное положение, но потом уступило смерти и рухнуло в ручей.

Один готов.

Боб?

Нет, скорей всего, мальчишка.

В это мгновение до генерала донесся крик:

– Прис!

Генерал чертыхнулся, узнав голос Боба, и быстро повернулся, пытаясь поймать его в прицел. Но Боб был вне сектора обстрела. Проклятье! Прис потерял бесценную секунду, решая, как поступить. Еще пару секунд он потратил на то, чтобы исполнить задуманное: отпихнул локтем пластиковую крышу своей норы, сел, подтянул к себе винтовку. Несколько секунд ушли на переориентировку локтем; цель тем временем скрылась в зарослях.

Прис упер приклад винтовки в плечо, приник к прицелу и стал осматривать зону обстрела, напряженно прислушиваясь, выжидая, когда прибор выхватит вожделенный силуэт Боба. Но тот явно был вне досягаемости и со всех ног бежал к вершине следующего низкого хребта.

Черт! Пусто.

Прис поморгал, вытер глаз и вновь продолжил наблюдение. Теперь он проклинал себя за то, что остановил свой выбор на приборе активного инфракрасного излучения, а не на пассивном ночном прицеле или таком, который использует естественное освещение. В результате он видит не больше того, что способен осветить инфракрасный прожектор, сидящий поверх прицела. Прис высматривал, не качнется ли куст или ветка, не поднимется ли в воздухе пыль, – в общем, следил за всем, что указывает на присутствие человека.

Наконец он увидел Боба. Тот зигзагами мчался вверх по холму, удалившись почти на двести ярдов. Луч черного света едва доходил до него. Прис поймал цель в перекрестье, подождал, когда картинка в окуляре не перестанет дрожать и сетка не уляжется как следует на лопатки, затем нажал спуск.

Боб мчался как сумасшедший, виляя из стороны в сторону – напролом, к вершине холма. Ветки хлестали по лицу и рукам. Он спотыкался о корни, оступался, а один раз чуть не распластался. Он бежал в темноте, испытывая боль всех старых ран. Он бежал в страхе, одолеваемый всеми своими сомнениями.

А воображение рисовало одно: человек в маскхалате прицеливается, давит на спуск сверхточной винтовки, посылает в него смертельную пулю. Снайпер снимает снайпера. Боб пришел в ярость: он, охотник, снайпер, оказался в роли мишени!

Воздуха не хватало. Казалось, в старой ране ожил осколок. Висевший на шее бинокль больно бил по животу.

До спасительного перевала оставалось всего несколько ярдов. Но деревья, как назло, расступились. Он ненавидел свою незащищенность, чудовищную уязвимость… Еще немного. Боб выскочил на голую вершину холма… И тут сработала интуиция.

Если Прис будет стрелять, то именно сейчас, в этот момент.

Боб инстинктивно припал к земле.

В воздухе пронеслись пчелы. Они не производили особого шума и ударялись о землю, поднимая пылевые фонтанчики.

Стреляет, черт бы его побрал, думал Боб. Он плотнее прижался к земле и пополз, проклиная острые камни и колючки.

Он полз как сумасшедший, ибо знал: Прис наверняка осматривает зону, в которой он должен быть.

Прис не видит его, но может нащупать… огнем.

Каждые три-четыре секунды Прис производил разведывательный выстрел. Боб видел, как там, куда беззвучно вреза́лись пули, поднимались земляные фонтанчики.

Он добрался до одинокого дерева и спрятался за стволом, встав во весь рост. Может, дерево защитит его от пули, а может, и нет.

Ффффшшшшш.

Рядом ударила пуля, подняв пыль.

Ффффшшшшш, – зашипело сзади. Еще одна.

Боб замер.

Вжжжихххх.

Пуля зацепила ствол и отрикошетила в дюйме от щеки Боба. Мелкие щепки попали ему в лицо. Боб сморгнул кровь; зрительный нерв дернулся, в глазах сверкнуло. Мозг обволокла боль.

«О боже, – думал Боб, – он меня заметил!»

Боб затаил дыхание.

Выстрелит в дерево еще раз или нет? Если выстрелит, пуля пробьет ствол и достанет его. С какой скоростью? Достаточной, чтобы убить?

Ничего не поделаешь.

Приходится просто стоять и ждать. Если Прис еще раз выстрелит в дерево, пуля ударит в Боба и убьет его.

«Прошу тебя, Господи, – молился он, – вытащи меня отсюда».

Вжииииикккк!

Очередная пуля пробила дерево и ужалила Боба в руку. Она прогрызла ствол, но благодаря чудесной совокупности факторов – скорости, конечной энергии, вращению, плотности цели – отклонилась от заданной траектории и лишь царапнула руку. Должно быть, прошла всего в полудюйме от его тела.

Неужели он снова будет метить в дерево?

«Беги, – говорил себе Боб, – беги со всех ног, удирай с этого места!»

Но он знал: если побежит – погибнет.

Ффффшшшшш.

Следующая пуля вонзилась в землю в десяти ярдах позади него.

Снайпер зондировал другой участок.

Последний фонтанчик ударил, наверно, ярдах в тридцати.

Какова дальность луча прицела? Может, и не очень большая.

Боб покинул свое укрытие и бросился вперед.

Ффффшшшшш.

Пуля легла совсем рядом, справа от него, но Боб прыжком преодолев роковую черту и приземлился на недосягаемой для стрелявшего стороне холма.

Он в безопасности!

Боб позволил себе полежать несколько секунд, чтобы отдышаться.

Проклятье!

Возможно, он и попал в него. Нельзя сказать наверняка. Он поймал Свэггера в перекрестье, когда тот в прыжке пытался уйти из зоны обстрела. Но Приса не покидало ощущение, что палец чуть дернулся на спусковом крючке в момент выстрела. Этого вполне достаточно, чтобы сбить прицел.

Что теперь?

Один готов, а дальше-то что?

«Выходи из боя, – нашептывал разум. – Все кончено. Ты утратил преимущество. Он знает, что ты охотишься за ним, и может спрятаться где угодно, устроить засаду».

Но ведь Боб выкрикнул его имя, значит он знает, кто его выслеживает. Он вернется за ним.

Прис принял решение. Нужно действовать агрессивно, найти новую удобную позицию, обследовать перевал и невидимый отсюда склон холма. В темноте он будет иметь преимущество. Он еще может подстеречь Боба и всадить ему пулю между лопатками.

Прис поднялся и перезарядил винтовку, вставив новый магазин с двадцатью девятью патронами.

Быстро шагая, он в считаные минуты преодолел двести с небольшим ярдов, отделявшие его от вершины, и вновь занял позицию, тщательно ощупывая все пространство, какое позволял охватить прицел. Боба видно не было, но… на самом пределе видимости дрогнул сначала один куст, затем другой…

«Это он бежит!» – догадался Прис.

Перед ним проносилось его прошлое: ошибки, некрасивые поступки, стыд за них, слабости, неудачи… Лес с его варварством и жестокостью, бесчувственностью и эгоизмом, капризами и непристойностями стал олицетворением его исковерканного сознания. Он бежал, не в силах остановиться, и ненавидел себя за это. Никогда прежде он ни от кого не удирал, а теперь мчится как угорелый.

Все его существо визжало от страха. Он не хочет умирать. У него есть жена, дочь, жизнь наконец-то наладилась. И вот теперь, после трех сроков боевой службы и кошмара девяносто второго года, теперь он должен умереть.

«Прошу тебя, Господи, не дай мне погибнуть!» – взмолился Боб.

Он пересек хребет и на секунду припал к земле.

Неужели он бежит бездумно? Неужели заблудился? Может, лучше затаиться, дождаться рассвета, отсидеться в лесу несколько дней? Потом он выберется и умчится в свою Аризону. Забудет весь этот кошмар. И черт с ними со всеми. Какой в этом смысл? Как ни крути, отца не воскресишь.

Он поднялся, опять побежал наобум.

Нет, не наобум. Он знал, что направляется строго на север, ибо видел над головой Большую Медведицу и ориентировался по Полярной звезде – единственному верному другу плутающего человека.

Он бежал и бежал, продираясь сквозь заросли, перемахивая через холмы. Пришлось перейти вброд какой-то ручей. Он бежал, пока не упал, споткнувшись о корень. Ободрал ладонь, разорвал штанину… Он лежал на земле, чувствуя себя на грани изнеможения, как древний, обреченный на гибель египтянин.

«Черт возьми, мне ведь уже полтинник, – думал он, – вряд ли я выберусь».

Он все же заставил себя подняться, вновь побежал напролом через призрачный лес, перевалил еще через один хребет, спустился по склону другого. Впереди тускло поблескивала белая извилистая речка. Он припустил со всех ног. Пот заливал шею и грудь, в ноздри бил жар его собственного тела. Руки и ноги двигались машинально в ритме, навевавшем воспоминания про плац Пэррис-Айленда и присказки о Джоди: как Джоди развлекался с твоей девушкой, хотя девушки у него никогда не было, как Джоди был гордостью мамы с папой, хотя его папа с мамой умерли. Так кто же он такой, этот Джоди? Почему он взъелся на бедняг-новобранцев, пытавшихся освоить сложные приемы строевой подготовки в сомкнутом строю на плацу, где-то в Южной Каролине, под руководством грубиянов с лужеными глотками, которые стремились вытрясти из них всю душу?

Но вот Джоди опять настиг его. Ненависть к Джоди выжала из потайной железы в его теле последнюю струйку адреналина. Подстегиваемый злостью, он влетел в реку, которая, как оказалось, была наполнена пылью, а не водой. Дорога. Боб пересек ее, внезапно осознав, что сильно оторвался от своего преследователя. Он углубился в подлесок футов на двадцать и пошел вдоль дороги, с каждым шагом обретая новые силы.

Наконец он увидел свою цель – маленький коричневый «шевроле», который взял напрокат. Может, здесь его тоже поджидают? Сколько человек за ним охотятся? Скорей всего, один. Один опытный профессионал, которому не нужна команда.

Боб побежал к машине, вытащил на ходу ключи и открыл багажник.

Вот он, его родной «Мини-14». Он выхватил карабин из футляра и стал рыться в мешке. Кажется, у него оставался еще один комплект. Точно. Есть. Последняя коробка с трассирующими пулями M-196 калибра 5,56 миллиметра. Боб вскрыл коробку и быстро снарядил полный магазин, а сверху добавил еще пять, из другой коробки, с пулями M-193 калибра 5,56 миллиметра.

Боб передернул затвор. Все. Он вооружен.

Боб опустился на колени, набрал в ладони земли и измазал лицо. В старом мешке лежал, среди прочего, пестрый платок. Он повязал им голову, спрятав свои светлые волосы.

Теперь последнее – как бороться с инфракрасным лучом. Что такое инфракрасный луч? Это тепло, которое реагирует на тепло. Значит, бороться с ним нужно при помощи тепла. Нейтрализовать огонь можно другим огнем. Наконец он нашел то, что искал, – канистру с горючим для фонаря «Коулмен». Она неудобно оттягивала руку, но тут уж Боб ничего не мог поделать.

Боб захлопнул багажник.

Ладно, пора на охоту.