Текст книги "Черный свет"

Глава 47

Расс не сразу распростился с кошмарами о Ламаре Пае. Буквально через две недели после возвращения ему опять приснился ужасный сон о Ламаре, страшнее прежних, – с истошными воплями и стрельбой. На этот раз здесь были замешаны Джинни Винсент и герой его романа, Боб, с пистолетом без патронов. В общем, невообразимый ужас.

Со временем промежутки между страшными снами увеличивались, и в конце сентября Расс вдруг осознал, что уже почти целый месяц спит спокойно.

Значит, пришла пора уладить последнее дело.

Дом оказался маленьким, гораздо меньше, чем он ожидал, и Расс даже проверил, не ошибся ли он адресом. Нет, не ошибся. День выдался чудесный – по-осеннему прохладный, но ясный; извечный оклахомский ветер срывал с деревьев сухие листья.

Расс вылез из машины, прошел к дому и поднялся на крыльцо.

«Чувствуешь себя как идиот», – думал юноша.

Он постучал, дверь отворилась – на Среднем Западе люди открывают, не спрашивая, кто там. На пороге стояла молодая женщина лет двадцати восьми, поразительно красивая, стройная, с рыжеватыми волосами и белой кожей, усыпанной веснушками.

– Вам кого? – спросила она.

– Вы Холли?

– Да. Простите, с кем…

– Я – Расс.

Взгляд ее оставался бесстрастным. Очевидно, его имя ей ни о чем не говорило.

– Расс Пьюти, – объяснил юноша. – Здесь живет мой отец.

– Расс! Расс! О боже, Расс, я не узнала тебя. Столько лет прошло. Ты ведь тогда был еще подростком. Входи же, входи, он будет так рад!

Женщина чуть ли не силком втащила его в дом – скромное, но чистое жилище с множеством книг и журналов по оружию. Взгляд Расса скользил вокруг, выхватывая детали: здесь телевизионная программа, там кроссовки «Найк» – судя по размеру, отцовские; на столе чековая книжка – очевидно, кто-то оформлял платежи; на стене – коллекция наград, выданных полицейским департаментом Оклахомы. Все эти мелкие проявления налаженного семейного быта вызвали у Расса раздражение и обиду, но он постарался запихнуть их поглубже, твердя себе: «Ничего не поделаешь. Такова жизнь».

Где-то рядом надрывался телевизор – шла трансляция футбольного матча.

– Бад, Бад, дорогой, представляешь, кто у нас?

– Черт побери, Холли, – донесся из соседней комнаты раздраженный голос отца. – Четвертый период идет. Кого пр…

– Бад, это Расс!

– Расс?!

В дверном проеме выросла огромная фигура. Отец стал еще больше походить на Джона Уэйна. Седые волосы коротко острижены, с лица исчезли бледность и угрюмое выражение, не покидавшее его несколько лет назад, когда он лечился после ранения. Расс тогда учился на первом курсе.

– Боже мой, Расс, как же я рад тебя видеть! – воскликнул отец, широко улыбаясь.

– Привет, папа, – поздоровался Расс с некоторой робостью в голосе, вновь почувствовав себя четырнадцатилетним мальчишкой.

– Он так счастлив, – твердила Холли, отирая слезы. – Только на днях говорил мне: «боже, как же я соскучился по Рассу».

– Холли, принеси мальчику пива. Нет, принеси мужчине пива. Господи, как он возмужал. Я разговаривал с твоей матерью по телефону. Она сказала, ты решил возобновить учебу в университете.

– Буду учиться в Вандербилтском университете. Это в Теннесси.

– Я слышал, хорошее заведение.

– Очень хорошее. И мне там будет лучше. Оно не совсем на востоке.

– Думаешь по-прежнему заниматься журналистикой?

– Да. Во всяком случае, попытаюсь. Моя специализация – английский язык и литература. Хочу осуществить кое-какие идеи.

– За этим и ездил в Арканзас?

– Да. Ты не поверишь. Я решил описать историю жизни Ламара Пая, – стал рассказывать он. – Вот и отправился туда, чтобы исследовать его корни. Происхождение у него занятное.

– Зачем, Расс? Зачем тебе это нужно? Он же бандит, жестокий мерзавец. Жил как нелюдь и подох в дерьме. Столько зла людям причинил.

– Да, знаю, папа. И я хотел выяснить, почему он стал таким.

– Ну и как, выяснил?

– Да, – ответил Расс. – Выяснил. Тут сыграли свою роль окружающая среда и воспитание. Ладно… лучше расскажи о себе. Ты выглядишь потрясающе! Чем занимаешься, как живешь?

Они проговорили три часа.

Солнце пряталось за блеклыми облаками. День был серым, пасмурным. Вдалеке белела тюрьма – единственное светлое пятно на хмуром фоне, заколдованный замок.

По склону невысокого унылого холма поднимался рослый худощавый мужчина. Он шагал между надгробиями с именами давно позабытых уголовников и негодяев. Некогда они безжалостно творили зло, а теперь лежали под землей в американской глуши, где их никто и никогда не оплакивал. Нестихающий ветер со свистом поднимал с земли клубы песка и пыли, которые поземкой стелились между могилами.

Наконец мужчина остановился у надгробия, которое искал.

«Ламар Пай. 1956–1994», – только и было нацарапано на нем.

– Это был настоящий зверь, – произнес кто-то за спиной у Боба.

Он обернулся и увидел старого чернокожего из бесконвойных, кладбищенского смотрителя, которого они с Рассом уже встречали.

– По-моему, я видел тебя здесь несколько месяцев назад, – сказал тот, сосредоточенно морща лоб.

– Да, это был я.

– Ты и тогда искал старину Ламара, да?

– Верно, мы навещали его могилу.

– Посетителей тут редко бывают. Пожалуй, за все время к Ламару приходили только ты да тот парень, что был тогда с тобой. Дай-ка припомнить, может, кто еще. Нет, больше никого не было.

Боб смотрел на могильный камень, хотя смотреть, в сущности, было не на что. Обычная пыльная плита.

– Плохой был человек, очень плохой, – продолжал смотритель. – Хуже его в тюрьме не было. Плохо жил и плохо умер. Весь насквозь мерзавец. Как начал жизнь мерзавцем, так и кончил.

– Да, ублюдок еще тот, – промолвил Боб. – Этого никто не отрицает.

– Зло в чистом виде, – рассуждал смотритель. – Думаю, Господь специально послал его к нам. Решил показать, что такое настоящее зло.

– Может быть, – согласился Боб. – Но насколько мне известно, кто-то постарался вколотить в него это зло. Люди, а не Господь. Так частенько случается, когда ты никому не нужен, когда всем на тебя плевать.

Старик лишь взглянул на него, не зная, что прибавить к сказанному.

Послышалось тарахтение приближающихся машин. Мужчины обернулись. По дороге полз трактор с ковшом в сопровождении длинного черного катафалка.

– Это что такое, черт побери? – удивился смотритель.

Боб извлек из куртки какой-то документ.

– Держи. Надо бы отдать начальнику, но, поскольку его нет на месте, я, пожалуй, отдам тебе.

Озадаченный старик развернул бумагу, корявыми пальцами напялил очки и стал разбираться в написанном.

– Это официальное разрешение на эксгумацию, – сказал Боб. – Мы забираем Ламара в Арканзас. Похороним рядом с его отцом.

Смотритель обратил на Боба непонимающий взгляд, но дальнейших объяснений не последовало.

Боб повернулся и стал спускаться с холма. Внизу его ждали жена и дочь.

Благодарности

Автор выражает особую признательность Вейману Свэггеру, не пожалевшему времени и труда, и Джону Фемстеру из «Precision Shooting», также оказавшему большую помощь.

В создании книги участвовали и другие люди. Хочется отметить вклад Боба Лопеса, Майка Хилла, Ленна Миллера, моего брата Тима Хантера и Барри Невилла. Очень помогли многочисленные жители Арканзаса, включая трех торговцев антиквариатом из Форт-Смита, добывших для меня карты из пятидесятых годов, и библиотекаря, разыскавшего микрофильм с «Southwestern Times Record» за июль 1955-го. И вообще, арканзасцы были неизменно добры ко мне, когда я путешествовал по их штату.

Книга Питера Р. Сенича «The Long Range War» оказала мне неоценимую помощь, объяснив разницу между применявшимися во Вьетнаме программами подготовки снайперов в сухопутных войсках и морской пехоте. Но должен подчеркнуть, что любые суждения об этих программах принадлежат не им, а исключительно мне.

Следует отметить еще два момента.

Во-первых, жители округа Полк и другие арканзасцы поймут, что я поддался соблазну в манере божества создавать и разрушать по собственной прихоти. Например, Гарри-Этеридж-мемориал-паркуэй – плод моего воображения. Я также заставил исчезнуть город Мена и поставил на его место город Блу-Ай, полностью вымышленный и с куда более трагичной расовой историей.

Во-вторых, автор надеется, что некоторые читатели поймут: «Черный свет» – завершающая книга трилогии (предыдущие – «Снайпер» и «Крутые белые парни»). Я честно пытался увязать ее с приквелами, но, к сожалению, в некоторых случаях это было невозможно.

И наконец, автор благодарит:

своего великолепного агента Эстер Ньюберг за энтузиазм, умные суждения и неослабевающую поддержку;

своего первого редактора Дэвида Гернерта из «Doubleday» также за энтузиазм и поддержку;

Билла Томаса, второго редактора, за то, что взял на себя этот проект и довел его до конца.

И разумеется, никто из этих замечательных людей не несет ответственности за изъяны в духе, стиле и характере этой книги. Все это исключительно на моей совести.