Текст книги "Черный свет"

– У меня есть немного денег, – сказал Боб. – Они остались мне за то убийство, которое расследовалось в суде несколько лет назад. Часть я истратил. Осталось шестнадцать тысяч. Мелкими купюрами. Я их закопал неподалеку отсюда. Как ты смотришь на это, Пек? Отдашь парня в обмен на деньги? А потом мы разберемся между собой. Победитель получает все. Глядишь, все деньги тебе достанутся.

Пек задумался. Заманчивое предложение. Деньги ему не помешали бы. Но ведь его ждет счастливое будущее.

– Не выйдет, – отказался он. – Повернись. Поворачивайся, или, видит бог, я пристрелю мальчишку, а потом и с тобой расправлюсь.

Ну, все. Если он повернется, Пек пристрелит и его, и юношу. Если выхватит пистолет, то, может быть, успеет свалить Пека прежде, чем тот выстрелит. Однако шансов на успех немного. Надо кое-что предпринять. Медлить нельзя. Боб глянул на Расса: глаза закрыты, лицо серое. Уже распрощался с жизнью. Так ведут себя солдаты, когда знают, что обречены на верную смерть.

Значит, вот оно как.

– Руки не опускать! – истерически заорал Пек, приходя в бешенство. – Повернись, или, видит бог, я…

В этот момент зазвонил телефон.

Бред какой-то. Телефонный звонок на вырубке, заливаемой лучами восходящего солнца. Расс задыхается в ожидании смерти, Боб стоит с поднятыми руками, Дуэйн Пек разыгрывает свою последнюю, самую важную карту, и тут на тебе – звонит телефон.

От неожиданности Пек чуть больше высунулся из-за Расса, и Боб прочел в его лице смятение. Пытаясь сообразить, как ему поступить, Пек на долю секунды опустил глаза к телефону, висевшему на поясе, а когда поднял, увидел на месте Боба некий расплывчатый вихрь: в руке Боба оказался пистолет, целившийся прямо в него. Уже нельзя было ничего предпринять. Пек попытался направить на него «глок», но понял, что не успел.

Пуля влетела Пеку в правый глаз, проникла в мозг и застряла в плотных тканях мозжечка. Импульс, побуждающий к выстрелу, навсегда остался в нервной системе, так и не достигнув пальца на спусковом крючке. Пек завалился назад, словно статуя, и подпрыгнул на месте – настолько сильно были напружинены сомкнутые в коленях ноги. «Глок» с глухим стуком упал в траву.

Расс стоял, оглушенный выстрелом: лицо обсыпано горячим порохом, один глаз слезится, в ушах несусветный звон.

Он обернулся и, глядя на неподвижного Пека, только и произнес хрипло:

– Круто.

Боб склонился над покойником, отцепил телефон и растерянно смотрел на аппарат. Как действует эта штука?

– Кнопка под динамиком. Нажми ее! – закричал Расс.

Боб быстро выполнил указание.

– Да? – гортанно произнес он.

– Пек, что происходит? – зазвучал в трубке незнакомый голос, принадлежавший арканзасцу, рафинированный и даже приятный, хотя в нем сквозило раздражение.

Услышав вопрос, Боб на мгновение растерялся, но тут же сориентировался и, имитируя интонацию Пека, ответил:

– Все кончено. Оба в расходе.

– Черт бы тебя побрал! – рявкнул голос. – Почему сразу не позвонил?

– Э… – начал Боб, но человек на другом конце провода не дал ему ответить:

– Я же сказал: строго следовать инструкциям. Неужели не ясно?

– Да, сэр, – униженно промямлил Боб. – Извините, я…

Но властный незнакомец уже утратил интерес к его объяснениям и переключился на другую тему:

– Генерал в порядке?

– Да.

– Трупы закопай, генерала отвези домой и скройся на недельку. Позвонишь на следующей. Мне нужен полный отчет.

– Хорошо, сэр, – ответил Боб.

В трубке зазвучал гудок.

Глава 43

Контрольная по биологии наводила ужас на четырнадцатилетнего Николаса Баму, потому что этот предмет он знал плохо – во всяком случае, учил его не так усердно, как требовалось. К некоторым наукам у него были кое-какие способности – к математике, например, – но вот биология не давалась.

А мистер Беннингтон, преподаватель с кафедры биологии в школе мальчиков Сент-Тимоти, имел репутацию придирчивого и вредного экзаменатора. Он зверствовал даже летом, когда экзамен сдавали ученики, у которых биология не значилась среди пяти основных дисциплин.

Итак, Ник сидел в школьной лаборатории, недовольный собой, мучимый беспокойством, а мистер Беннингтон, крупный мужчина, смотревший на мир сквозь призму невыразительных бесцветных глаз, прятавшихся за серповидными стеклами очков, маячил перед ним – неприятность, которой никак не избежать.

Раздали задания.

Взгляд Ника выхватил из текста словосочетание, вселившее в него еще больший ужас: «сердцевинный луч». Что это такое? Вроде бы что-то знакомое. Ник где-то читал или слышал про этот луч. Но… что он собой представляет? Ник мучительно рылся в памяти, мысленно перебирая немногочисленные известные ему биологические понятия. Бесполезно. Сердцевинный луч отзывался в голове пустым звуком.

Неожиданно тишину лаборатории нарушил какой-то шум. Ник поднял голову и увидел директора школы, мистера Уилмота, и свою мачеху, красавицу Бет или, как все называли ее за глаза, «мисс Арканзас второе место восемьдесят шесть». Оба серьезно беседовали о чем-то с мистером Беннингтоном.

– Господин Бама? – обратился к Нику мистер Беннингтон, старательно имитируя английский выговор. – Возникла необходимость в ваших услугах.

Ник закрыл тетрадь и послушно направился к двери, провожаемый завистливыми взглядами всех остальных гениев – не «знатоков» биологии.

– Повезло вам, – надменно провозгласил мистер Беннингтон. – А жаль. Опять вам не удалось продемонстрировать свои исключительные таланты. Мадам, забирайте, он ваш. Он ведь ваш, не так ли?

Бет, не зная, как реагировать на подобный европейский снобизм, ответила биологу ослепительной чарующей улыбкой, к которой тот остался равнодушен, что безошибочно свидетельствовало о нетрадиционной сексуальной ориентации. Бет кивнула Нику, и они вдвоем покинули лабораторию.

– Бет, что-то случилось? – спросил Ник. – У папы неприятности?

– Сделай скорбное лицо, детка, – заговорщицки шепнула мачеха. – Я сказала всем, что он в больнице. Но он здоров как бык.

Ник, сопровождаемый Бет, благополучно получил увольнительную, и они направились к выходу по сырым, холодным коридорам.

– Здесь прямо как в морге, Ник, – тихо заметила Бет и была по-своему права, поскольку выросла в арканзасском городе под названием Фрог-Джанкшн.

Они вышли на улицу под ослепительные лучи солнца, где их ждал сверкающий черный «мерседес» Бет. Ник увидел, что его забрали последним. Все его братья и сестры уже сидели в машине. Двойняшки Тимми и Джейсон устроились на заднем сиденье с хмурым видом: очевидно, им не хотелось покидать футбольный клуб. Старший брат Ника, Джейк, развалился в переднем кресле – волосы всклокочены, словно его только что подняли с постели (так оно и было). Эми, старшая сестра, цветущая красавица с безукоризненной внешностью, как всегда, корчила недовольную мину, оторванная мачехой от работы в теннисном клубе, хотя сама мачеха по возрасту больше годилась ей в подруги, чем отцу в жены.

– В чем дело? – поинтересовался Ник.

– О, ты же знаешь отца. Позвонил мне в десять и сказал: «Привези детей. Всех! Будем праздновать».

– Праздновать? – переспросил Ник.

– Да, – ответила Бет. – Праздновать. Именно так он и сказал. Ты же знаешь замашки отца.

Они проехали через город и через двадцать минут уже катили по Клифф-драйв к клубу «Хардскрэбл кантри», контрольный пакет акций которого принадлежал их отцу. То было огромное, пышное здание из необработанного красного камня, стоявшее на самом высоком участке роскошного спортивного королевства, в окружении площадки для гольфа, теннисных кортов и бассейнов. У входа их встретил привратник.

– Сюда, пожалуйста, – таинственным тоном пригласил он. – Миссис Бама, Джефф поставит машину.

Вся компания беспорядочной оравой прошествовала через фойе и ввалилась в банкетный зал, охнув от неожиданности и удивления. Что за черт?

То, что предстало их взору, не поддавалось описанию.

Длинный стол ломился от яств. Чего тут только не было: всевозможные блюда из яиц, колбасы, блины, горы воздушных хлопьев, фрукты, пирожные.

– Ну и ну! – воскликнул Ник.

А рядом… Ник заморгал. Отец, должно быть, чокнулся. Возле стола высилась разряженная елка высотой в двенадцать футов, а под ней – подарки.

– Все в сборе? – спросил отец, появляясь из кухни. – Тогда садимся есть. А после откроем подарки.

– У-ху-ху, – фыркнула Эми. – Спустись на землю, папочка. На дворе август. А Рождество, если не ошибаюсь, в декабре.

– О, в декабре тоже отпразднуем, – отозвался Ред. – Просто мне захотелось устроить Рождество сегодня.

– Ред, – обратилась к мужу Бет, – когда ты начал это планировать?

– Меньше трех часов назад, хочешь верь, хочешь нет. Бросил на подготовку торжества весь персонал клуба, позвонил в фирму «Рождество круглый год» на Роджерс-авеню, позвонил Брэду Ньютону.

Брэд Ньютон владел самым роскошным ювелирным магазином в Форт-Смите. Это было единственное место в городе, где торговали часами фирмы «Ролекс».

– Но я…

– Дорогая, ты понятия не имеешь, что такое власть наличных денег. Ладно, теперь все за стол, а потом будем смотреть подарки.

Вся семья – дети, настоящая жена, жена бывшая, которая пришла немного раньше, а также телохранители – все дружно набросились на угощение, кроме, разумеется, Эми, студентки первого курса колледжа Софии Смит. Она стояла особняком, отказываясь принимать участие в столь неприличной, по ее мнению, демонстрации богатства.

– Фу, какая пошлость, – провозгласила она.

– Да, я пошлый, – согласился Ред, поддразнивая дочь. – Не отрицаю. Пожалуй, даже вульгарный. А еще грубый, властный, хвастливый, эгоистичный, к тому же сибарит и неотесанный мужлан, верно? Но, детка, согласись, именно твой пошлый папочка кормит семью. И еще как кормит.

– Папа, – поморщилась Эми, – ты невыносим.

Наконец все насытились и приготовились получать подарки.

– У каждого из вас, – заявил Ред, – должен быть «ролекс». С «ролексом» жить гораздо приятнее. Итак, повод для сегодняшнего августовского торжества – «ролексы» для всех. А те, у кого уже есть «ролекс», получат еще один.

Ред с охапкой подарочных коробок начал обходить детей и жен.

– Так, давайте посмотрим, – говорил он. – Это, кажется, для Тимми. Ага, а что у нас здесь? Это Джейсону. А здесь… это… по-моему… подарок… для… Джейка.

Наконец он дошел до Николаса:

– Ну что, Ник, это ведь интереснее биологии?

– Не сомневаюсь, сэр, – ответил Ник, глядя снизу вверх на ополоумевшего, судя по всему, отца.

– Давай, – скомандовал отец, – раскрывай.

Ник развернул сверток. Да, это были водонепроницаемые часы с циферблатом в красно-синей оправе, показывавшие число и день недели.

– Бери их с собой на биологические экскурсии, и никогда не заблудишься, – сказал Ред.

– Спасибо, папа.

– Я просто хочу, чтобы все были счастливы.

Каждой из жен – и мисс Арканзас четвертое место, и мисс Арканзас второе место – Ред подарил по бриллиантовому колье. Те выразили свое восхищение восторженным аханьем и оханьем.

– Ред, уж не знаю, что такое случилось, – заметила первая жена Сьюзи, – но, должно быть, тебе пришлось выдержать суровую схватку.

– Лапочка, ты и наполовину не можешь себе представить какую, – ответил Ред и обратился к Эми: – Знаю, часы у тебя уже есть. Но это другие.

– О господи, – манерно вздохнула старшая дочь.

– Открывай.

Эми выполнила указание отца. Новые часы сильно отличалась от тех, что он подарил ей раньше. Они были из чистого золота.

– Как тебе такая пошлость? – спросил Ред. – Позволь заметить, это самое пошлое из всего, что у них есть!

– И что мне с этим делать? Я же не могу их носить.

– Как это не можешь? Ты – Бама. Старшая дочь Реда Бамы. И можешь носить все, что тебе нравится. А с часами делай что угодно, ведь они теперь твои. Если хочешь, верни их в магазин Брэда Ньютона, а двенадцать тысяч долларов отдай бездомным.

– Ну, – протянула девушка, глядя на подарок, – действительно красивая вещь.

Пожалуй, не стоит так сразу отказываться…

Возвращаясь к женам, Ред оглянулся: ла-ла-ла, уж не улыбка ли мелькнула на губах его несговорчивой мисс Эми?

Кто-то тронул его за плечо:

– Мистер Бама?

– Да, в чем дело, Ральф?

– Вас к телефону.

– Ральф, я отдыхаю с семьей. Перебьются.

– Мистер Бама, звонят из Вашингтона. Говорят, срочно.

Глава 44

– Полагаю, больше за нами никто не охотится, – сказал Боб. – Едем завтракать.

Они затормозили возле кафе «У Денни», располагавшегося на Двести семьдесят первом шоссе сразу же за Форт-Смитом, к югу от города. Время близилось к одиннадцати.

Все пустые гильзы были собраны, «Мини-14» заброшен на дно глубокой черной речки, протекавшей в глухом уголке Арканзаса. Около часа назад они покинули горы Уошито, двигаясь на север. В свое время трупы будут обнаружены: может, через несколько дней, может, через несколько месяцев или даже лет.

Расс был крайне возбужден. Шок и оцепенение сменились всплеском энергии.

– Какой кайф! – провозгласил он. – «У Денни»! Боже, разве мог я подумать, что такая дыра станет для меня самым желанным местом на свете! Лошадь готов сожрать.

Они заказали плотный сытный завтрак и проглотили его с аппетитом, оставив на тарелках лишь крошки да жир. После столь напряженной, драматичной ночи жизнь казалась Рассу наполненной особым смыслом и очарованием.

– Ты дважды спас меня от верной смерти, – сказал он, поворачиваясь к Бобу. – Благодаря тебе мы избежали пуль снайпера; ты разнес башку Пеку. Потрясающий выстрел! Боже, я всегда считал, что мой отец отличный стрелок. Но это было нечто!

– Ш-ш, – урезонил юношу Боб. – Успокойся. В тебе еще с галлон адреналина. Через час он перегорит, и ты почувствуешь себя полнейшим дерьмом. Надо будет уложить тебя спать. И все ссадины обработать. Расс, послушай, что я тебе скажу. Ты вел себя молодцом. Многие на твоем месте потеряли бы голову со страху. А ты вел себя молодцом. Твой старик может гордиться таким сыном, ясно?

Расс промолчал.

– Ладно, каким будет наш следующий шаг? Ну-ка, сообрази, пока адреналин действует.

– Ты – гений!

– Ну хорошо, – сказал Боб, – того мужика мы снова победили. Но теперь надо узнать, кто этот мужик, и покончить с ним самим.

– А кто он?

– Если бы я знал. Знаю только, что он где-то рядом. А вот кто он такой? Твои предположения?

– Никаких. Те, кто мог просветить нас, гниют в лесу. Мы остались ни с чем.

– Ты уверен?

– Лучшее, что могу предложить, – сказал Расс, – это вернуться в Форт-Смит. У нас в запасе несколько дней, пока он празднует свою победу. Я отправлюсь в газету, засяду на денек в этом морге. Попробую восстановить события, происходившие в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году в Форт-Смите, откуда, собственно, все и началось. Может, удастся что-нибудь сделать.

Но Боб его не слушал.

– В чем дело? – спросил юноша.

– У нас есть пленник, – ответил Боб, протягивая портативный телефон Дуэйна Пека, и добавил: – И кажется, я знаю, как заставить его заговорить.

Они нашли то, что им было нужно, в «Сентрал-молле» – сумрачном храме потребительских товаров, расположенном чуть в стороне от Роджерс-авеню. В одной из тихих ниш длинного коридора, предназначенной для поклонников сотовых телефонов, пейджеров, факсов и прочих новинок в области средств связи. Едва они вошли, Боб выбрал среди обслуживающего персонала самого бледного и тщедушного паренька и завел с ним разговор, пустив в ход все свое сержантское обаяние. Парень вскоре был покорен его по-отечески теплым тоном и столь лестным вниманием к своей персоне.

– Понимаешь, у нас возникла проблема, – говорил Боб. – Мы охотились в лесу и случайно нашли этот телефон. Думаю, он принадлежит какому-то очень важному человеку, который переживает о пропаже. И я, конечно, хотел бы вернуть ему эту находку. Что скажешь, молодой человек? Как это можно сделать?

Парень взял телефон, повертел в руках, внимательно рассматривая. «Моторола NC-50». Очень дорогая вещь, самая что ни на есть новинка.

– А автоматический набор пробовали? – спросил он.

– Нет, и повторный набор тоже. Значит, если я нажму кнопку повторного набора, то свяжусь с тем, кто звонил последним?

– Да, – подтвердил парень. – Почему бы вам просто не позвонить по тому номеру?

– Хм, – протянул Боб. – Значит, говоришь, получится? Позволь еще вопрос. Ты давно работаешь с телефонами?

– Пару лет. Я, в общем, телефономан. Очень увлекательные штуки.

– А знаешь что? – Боб прищурился, будто ему только что пришла в голову интересная идея. – Держу пари, если я нажму на повторный набор, ты сумеешь по сигналам определить номер. Верно? Ты ведь узнаешь по сигналам числовые значения, да?

Паренек смутился.

– Вообще-то, это противозаконно, – объяснил он.

– Вот как? – изобразил удивление Боб. – Черт, а я и не догадывался.

– Вы ведь просто хотите вернуть телефон, да? – уточнил паренек.

– Конечно. Хотим отдать аппарат его законному владельцу. Только и всего.

Парень взял прибор, поднес к уху и ткнул кнопку повторного набора.

Из телефона понеслась механическая мелодия – серия гудков. Парень, не дожидаясь соединения, нажал на сброс.

– Ясно. Номер начинается на восемь-ноль-ноль. Сейчас еще раз попробую, чтобы определить последние семь цифр. – Он опять нажал кнопку и послушал. – Кажется, ноль-четыре-пять-один-шесть-четыре-три. Ну-ка, еще раз. – Из телефона полились гудки. – Так и есть. Один-восемь-ноль-ноль-ноль-четыре-пять-один-шесть-четыре-три.

– Тебе это что-нибудь говорит?

– Не-а… ничего. Никогда не слышал про АТС ноль-четыре-пять. И вообще не знаю АТС, номер которой начинался бы на ноль. Это не здешний номер. Такой АТС я не знаю.

– А телефонный справочник на компакт-диске у тебя есть? – спросил Расс.

Парень кивнул. Заинтригованный загадочным номером, он уже не вспоминал про законы.

– Ну-ка, посмотрим, что мы имеем, – сказал он.

Это заняло некоторое время, но уже через пару минут работы за компьютером парень выяснил, что номера, начинающиеся на «045», не внесены ни в один из телефонных справочников США.

– И что это означает? – поинтересовался Боб.

– Ну, вообще-то, на этих дисках полно незарегистрированных номеров, но после отмены государственного регулирования средств связи всюду стали появляться частные АТС, компании и службы информации, которые Федеральная комиссия связи почти не контролирует. Думаю, это тщательно скрываемый номер, к которому не имеют доступа ни простые смертные, ни, наверно, даже правительство. Очень тщательно скрываемый. И я по-прежнему советую просто взять и позвонить по нему.

– Ладно, пока мы этого делать не станем. Огромное тебе спасибо.

– Да не за что.

Они покинули торговый центр.

– Зря мы, конечно, раскатали губу, – заметил Расс. – Он же не дурак, чтобы оставлять зацепки, которые укажут прямо на него.

– Проклятье, – выругался Боб. – Что еще известно нам об этой птице?

– Ну, должно быть, это богатый, влиятельный человек, с большими связями. Ты только подумай. Ему удалось освободить из тюрьмы Джеда Поузи, натравить на нас целую команду первоклассных наемных убийц; он даже Джека Приса смог подключить. О чем это говорит? О том, что это могущественный человек. У него… у него есть самолет!

Эта мысль возникла неожиданно, всплыла откуда-то из подсознания.

– Точно, – подхватил Боб. – У него есть самолет. Скорей всего, он зарегистрирован где-то здесь. Значит, если он поднимался в воздух в тот день, когда случилась перестрелка на дороге, ему наверняка пришлось представить план полета, верно?

– По идее, да.

– И это, очевидно, не секретный документ?

– Думаю, что нет.

– Так почему бы нам не поехать в аэропорт и не попытаться получить доступ к учетным документам Федерального авиационного управления за тот день? Может быть, в своем плане полета ему пришлось оставить номер телефона. Вдруг окажется, что это тот же самый номер или похожий на него?

– Черт побери! – воскликнул Расс.

– Это тебя черт побери, Расс. У него есть самолет. Ты гениальный парень.

В аэропорту подвиг совершил Расс. Он пришел в местное отделение ФАУ и, помахав своим удостоверением сотрудника «Дейли оклахомен», сказал, что пишет большую статью о гражданской авиации, в частности, исследует конфликт между владельцами частных самолетов и коммерческими авиаперевозчиками, которые никак не могут поделить воздушные коридоры. Потом на протяжении целого часа он конспектировал речь чиновника, монотонно разъяснявшего позицию правительства по данной проблеме, причем тот не преминул повториться два или три раза, дабы Расс ничего не упустил. Юноша наконец заявил, что планирует описать в статье события одного дня в американском воздушном пространстве (почему он сразу об этом не подумал?) и неплохо бы получить краткую справку обо всех полетах, совершавшихся в определенный момент, чтобы, так сказать, проанализировать проблему в разрезе. Он ляпнул вроде бы первую пришедшую на ум дату, но на самом деле назвал день, в который произошла перестрелка на дороге Талиблу. Нельзя ли, например, ознакомиться с документацией, чтобы потом связаться с владельцами частных самолетов, которые поднимались тогда в воздух?

И опять потекли нескончаемые минуты.

Через некоторое время в руках у Расса все же оказалась толстая пачка полетных планов. Расс пролистывал ее, не замечая ничего интересного, пока не наткнулся на запись о полете «Сессны-135», двухмоторного самолета CN 13467, принадлежащего компании «Редлайн тракинг». Если верить представленному маршруту, самолет в тот день побывал в Оклахома-Сити. Он покинул аэродром Форт-Смита в 10:25 и вернулся в 17:20. Эта информация заинтересовала Расса, но еще более заинтриговал его номер телефона, указанный пилотом: 045-1640. Он отличался лишь последней цифрой от таинственного номера, по которому звонил Дуэйн, и, главное, тоже начинался с нуля.

А ведь «Редлайн тракинг», сообразил Расс, арендует на свои цели или даже владеет целым блоком номеров «1600» под эгидой частной АТС «045», и, должно быть, один из них – «1643». Он взглянул на фамилию пилота и прочитал вслух:

– Бама. Рэндолл Бама.

На следующий день, чувствуя себя значительно бодрее после крепкого восемнадцатичасового сна в гостинице «Рамада инн», расположенной к югу от Форт-Смита, Расс с Бобом отправились в форт-смитскую муниципальную библиотеку, где собрали всю имевшуюся там печатную информацию о человеке по имени Рэндолл (Ред) Бама, уроженце Форт-Смита, и обо всех предприятиях и организациях, к которым он имел отношение, как то: «Бама констракшн», «Редлайн тракинг», «Бама груп риэл эстейт девелопмент», клуб «Хардскрэбл кантри», Торговая палата (Рэндолл Бама был ее президентом в 1987–1988 и 1991–1993 годах), Ротари-клуб, Гильдия оперных певцов и т. д. и т. п.

Это проясняло многое, в частности тот факт, что против них выслали три машины с профессиональными убийцами, полицейского и первоклассного снайпера. Но вот почему?

Они стали заново прочесывать библиотечные стеллажи и насобирали столько же информации об отце Реда, всем известном великом Рэе Баме (1910–1975) – главном ростовщике Форт-Смита и обитателе бара «Фламинго Нэнси», слывшем также соратником главарей крупных преступных группировок Литл-Рока и Хот-Спрингса и, по слухам, имевшем тесные связи с такими королями мафии, как Санто Траффиканте и Карлос Марчелло из Нового Орлеана и Большой Джим Уэствуд из Далласа. Жизнь Рэя Бамы оборвал в 1975 году взрыв бомбы, подложенной в его машину. Причина так и осталась загадкой.

Близился вечер, когда они, проштудировав все, что можно, закончили поиски, которые, в сущности, позволяли сделать лишь одно заключение: Эрл Ли Свэггер узнал о старом гангстере что-то опасное для того и потому был приговорен к смерти. Однако события последних недель жизни Эрла Свэггера свидетельствовали не в пользу этого вывода. Эрл Свэггер был обычным сержантом полиции в сельском районе. Хороший полицейский, он не имел никакого отношения ни к одной из элитных групп на уровне округа, штата или федерального центра, которые занимались расследованием деятельности организованной преступности и могли бы призвать к ответу Рэя Баму на заре его карьеры.

Ничто также не говорило о том, что Бама каким-то образом причастен к убийству Ширелл Паркер, труп которой Эрл обнаружил 23 июля 1955 года, в день своей гибели.

В тот вечер за ужином Боб сказал:

– Думаю, нам пора браться за Реда. Под дулом пистолета он быстренько объяснит, в чем дело.

– Ну ты даешь, – фыркнул Расс. – Его же наверняка охраняют со всех сторон. Он ведь, в сущности, гангстер, хоть и изображает из себя цивильного филантропа. Просто так к нему с пушкой не подберешься.

Расс, конечно, был прав.

– Ладно, – заговорил Боб уже более рассудительным тоном. – У нас еще полно дел. Нужно найти кого-нибудь, кто работал в полиции штата в пятьдесят пятом, и попытаться выяснить, чем таким особенным мог заниматься отец, раз к нему попала информация о Рэе Баме.

Расс покачал головой:

– Думаю, ты переоцениваешь возможности своего отца. Тебе хочется, чтобы он был супероперативником, расследовавшим важное дело, – тогда его смерть сразу приобретает особенное значение, наполняется чрезвычайным смыслом. Только вот твой отец, как и мой, был простым полицейским. Мой за всю жизнь, наверно, и двух дел не расследовал. Он не следователь, разве что иногда его назначают в какую-нибудь сводную бригаду. А твой отец, насколько известно, и в такой бригаде не работал.

– Ладно, – с горечью промолвил Боб, поразмыслив над услышанным. – Раз ты у нас эксперт в этих делах, ответь: чем занимается простой полицейский? Элементарнейший вопрос. Хоть я, кажется, его еще не задавал. Так чем занимается простой полицейский? Скажи. Может, в этом и таится разгадка.

Расс задумался.

– Ну… патрулирует улицы, дороги, свидетельствует в суде, выезжает по вызовам, ликвидирует последствия аварий, отчитывается перед начальством, посещает учебные центры, выписывает штрафы. – Юноша улыбнулся и повторил: – Выписывает штрафы. Если мой отец что и делает постоянно уже тридцать лет, так это выписывает штрафы. А Ламар Пай и его банда в жизни моего отца – лишь единичный случай. Он, наверное, за всю свою службу навыписывал тысяч десять штрафов.

Последние слова словно повисли в воздухе. Бобу казалось, что у него перед глазами маячит что-то – блестящее и грузное, осязаемое и плотное, важное, но… неуловимое.

Он взглянул на Расса.

Расс смотрел на него.

– Какое у тебя странное лицо, – заметил он.

– Э… – Боб напряженно думал. – Штрафы, – наконец промолвил он. – Штрафы.

– И что? Я…

Расс тоже почувствовал это неуловимое что-то.

– В вещах отца. Помнишь? – продолжал Боб. – Последняя квитанционная книжка, наполовину использованная. И в последний день своей жизни он выписывал штрафы.

«Штрафы, – повторял он про себя, – штрафы».