Текст книги "Мёртвая зона"

2

В конце концов вышло так, что Джонни оказался вовсе не на дешевых трибунах стадиона в Фенвее, а в городском парке Тримбулла, где и устроил себе пикник. Он приехал вскоре после полудня, а на доске объявлений прочел, что встреча с кандидатом состоится в три часа.

Поскольку до встречи оставалось почти три часа, Джонни надеялся, что народу в парке будет мало, но ошибся. Кругом расстилали одеяла на траве, перебрасывались фрисби или перекусывали на свежем воздухе.

Впереди на эстраде суетилось несколько человек. Двое обтягивали перила звездно-полосатой тканью; еще один, взобравшись на стремянку, подвешивал к полукруглой крыше разноцветные ленты. Остальные возились с акустической системой и устанавливали колонки. Как и догадался Джонни по телерепортажу Си-би-эс, это были не какие-нибудь дешевые громкоговорители за четыреста долларов, а самые настоящие профессиональные колонки фирмы «Альтек-Лансинг». Их аккуратно расставляли по периметру, чтобы добиться стереофонического звучания.

Сотрудники предвыборного штаба (они сильно смахивали на техническую бригаду, готовившую концерт «Иглз» или «Гейлз бэнд») работали умело и слаженно. Все движения, отработанные до автоматизма, говорили о высоком профессионализме, что никак не вязалось с образом Стилсона, выдававшего себя за дружелюбного дикаря с острова Борнео.

Публика – в основном средних лет – отлично проводила время. Женщины болтали и смеялись. Мужчины тянули пиво из пластиковых стаканчиков. Ребятишки носились с тающим в руках мороженым. Под ногами крутилось несколько собак; они заигрывали со всеми. Солнце ласково светило, и кругом царила атмосфера праздника.

– Проверка, – произнес один из рабочих в два микрофона на сцене. – Раз, два, три…

Один из динамиков в парке жалобно взвыл, и его перенесли чуть дальше, чтобы избежать наводки звука.

Так тщательно готовятся не к обычной встрече с избирателями, а к любовному свиданию, подумал Джонни.

– Проверка раз, проверка два… проверка, проверка, проверка.

Джонни увидел, что огромные динамики крепились на деревьях ремнями. Их привязывали, а не прибивали гвоздями. Стилсон слыл горячим защитником окружающей среды, и не дай Бог повредить в парке хотя бы одно деревце! Все действия персонала были продуманы до мелочей и отточены до автоматизма. Никакой самодеятельности и никаких экспромтов.

К стоянке (уже забитой машинами) подъехали два школьных автобуса, и из них вышли, оживленно беседуя, мужчины и женщины. В отличие от отдыхавших в парке посетителей они были одеты очень нарядно: мужчины – в костюмах или пиджаках спортивного покроя, женщины – в элегантных платьях или юбках с блузками. Они восторженно озирались по сторонам и почти по-детски предвкушали праздник. Джонни улыбнулся: приехала группа людей, которые готовились получить гражданство.

Он подошел поближе. Нго стоял рядом с высоким мужчиной в вельветовом костюме и двумя китаянками.

– Привет, Нго!

Тот просиял:

– Джонни! Вот так встреча! Сегодня – важный день для штата Нью-Хэмпшир!

– Наверное.

Нго представил своих спутников. Мужчина в вельветовом костюме оказался поляком, а две женщины – сестрами с Тайваня. Одна из них рассказала, что мечтает пожать кандидату руку после встречи, и, смущаясь, показала Джонни свой блокнот для автографов.

– Я так рада, что нахожусь в Америке, – сказала она. – Но здесь многое кажется странным, правда?

Джонни согласился, потому что ему тоже многое казалось странным.

Два преподавателя, приехавшие с группой, предложили всем собраться вместе.

– Увидимся позже, Джонни, – улыбнулся Нго. – Мне пора тащиться.

– Идти, – поправил Джонни.

– Да, спасибо.

– Желаю хорошо провести время, Нго.

– Обязательно! – Глаза Нго блеснули. – Уверен, что будет очень интересно!

Их приехало около сорока человек, и преподаватели повели всех в южную часть парка, чтобы они перекусили на траве. Джонни вернулся на свое место и с трудом заставил себя съесть один сандвич. Его вкус напомнил ему бумагу с канцелярским клеем.

Он чувствовал, как внутри растет напряжение.

3

К половине третьего было уже не протолкнуться: люди стояли плечом к плечу. Городские полицейские, усиленные небольшим подкреплением из полиции штата, перекрыли улицы, ведущие в городской парк Тримбулла. Атмосфера все больше напоминала начало рок-концерта. Из динамиков неслись зажигательные мелодии в стиле кантри. По синему небу плыли большие белые облака.

Вдруг люди начали вставать на цыпочки и вытягивать шеи. По толпе пробежал трепет. Джонни тоже привстал, удивляясь, что Стилсон появился раньше времени. Теперь уже слышался мерный рокот приближавшихся мощных мотоциклов. По глазам полоснули солнечные блики, отраженные сверкающим хромом, и через несколько мгновений на стоянку завернула колонна примерно из десятка мотоциклов. Машины среди них не было. Джонни решил, что прибыл авангард.

Чувство тревожного беспокойства усилилось. Большинство довольно опрятных байкеров были в потертых джинсах и белых рубашках; мотоциклы – в основном навороченные «харлеи» и «БСА» – модифицировали почти до неузнаваемости: изогнутые рули, хромированные накладки, необычной формы обтекатели.

Байкеры заглушили двигатели, слезли с мотоциклов и двинулись к эстраде. Оглянулся только один из них и не спеша обвел толпу взглядом: даже на расстоянии Джонни бросился в глаза бутылочно-зеленый цвет его глаз. Казалось, он пересчитывает присутствующих. Байкер посмотрел налево, где группа городских полицейских стояла возле ограждения детской бейсбольной площадки, и помахал рукой. Один из полицейских демонстративно отвернулся и сплюнул. Его манера держаться походила на некий ритуал, что вызвало у Джонни тревогу. Зеленоглазый байкер не спеша проследовал к эстраде.

Тревога обостряла все чувства, и Джонни охватили ужас и нездоровое возбуждение. Ему казалось, что он находится в центре сюрреалистического полотна, среди кирпичных каминов, паровых машин и деревьев, на сучьях которых висят циферблаты часов. Мотоциклисты походили на статистов из фильма о жизни байкеров, решивших взяться за ум и стать добропорядочными. Из-под линялых, но чистых джинсов выглядывали мотоботы с тупыми носками, украшенные хромированными, зловеще сверкающими на солнце цепочками. Лица почти всех байкеров выражали ленивое добродушие, видимо, скрывающее презрение к студентам Университета Нью-Хэмпшира и к рабочим местных предприятий. Однако их встретили аплодисментами. У каждого байкера было по два политических значка. На одном красовалось изображение желтой строительной каски с зеленой экологической наклейкой, на другом – лозунг: «Стилсон никому не даст спуску!»

У каждого из правого заднего кармана торчал обрубок бильярдного кия.

Джонни взглянул на стоявшего рядом мужчину, который пришел на митинг с женой и ребенком.

– А эти штуки разве разрешены? – спросил он.

– Да кого это волнует? Они же только для виду! – Мужчина рассмеялся и крикнул, продолжая аплодировать: Давай, Грег, покажи им!

Почетный караул из мотоциклистов оцепил эстраду и замер в ожидании.

Аплодисменты постепенно стихли, зато разговоры оживились. Перед горячим блюдом толпа получила закуску, и она пришлась ей по вкусу.

Коричневорубашечники, подумал Джонни, сев на землю. Настоящие фашисты, вот кто они.

И что с того? Может, это к лучшему. Американцы всегда недолюбливали фашистов, и даже такие столпы правых, как Рональд Рейган, старались держаться от них подальше. Причем эта неприязнь никак не была связана с кампаниями «новых левых» и песнями Джоан Баэз. Восемь лет назад фашистские методы чикагской полиции похоронили президентские надежды Хьюберта Хамфри. Опрятная внешность байкеров ничего не меняла: тот факт, что они служат человеку, баллотировавшемуся в палату представителей, свидетельствовал – Стилсон непременно проколется и покажет свое истинное лицо. Все это, пожалуй, могло бы позабавить, если бы не было так ужасно.

И все равно Джонни пожалел, что приехал.

4

Около трех часов воздух сотряс удар большого барабана, и ноги ощутили вибрацию еще до того, как звук докатился до ушей. Потом вступили другие инструменты, и духовой оркестр заиграл национальный марш «Звезды и полосы навсегда». Самый надежный способ создать праздничное настроение в маленьком городке в погожий летний день.

Толпа вновь приподнялась на цыпочки и повернулась в сторону музыки. Вскоре показался и сам оркестр: впереди вышагивала девушка-капельмейстер в короткой юбке. Она высоко вскидывала коленки, демонстрируя беленькие кожаные сапожки с помпонами. За ней двое прыщавых подростков с подчеркнуто серьезными лицами несли транспарант с надписью «Духовой оркестр Тримбуллской старшей школы», чтобы, не дай Бог, для кого-то сие не осталось тайной. А за ними уже шествовали и сами оркестранты в белоснежных мундирах с латунными пуговицами, сверкая медью труб и обливаясь потом.

Толпа расступилась, освобождая проход оркестру, и зааплодировала. За оркестром ехал белый фургон «форд», на крыше которого, широко расставив ноги, стоял сам кандидат в сдвинутой на затылок каске – загорелый и широко улыбающийся. Он поднес ко рту мегафон и проревел во всю глотку: «Всем привет!»

– Привет, Грег! – отозвалась толпа.

Грег, снова занервничал Джонни. Избиратели с ним уже на ты!

Стилсон с видимой легкостью спрыгнул с крыши фургона. Он был одет так же, как и в теленовостях: в джинсы и рубашку цвета хаки. Он начал пробираться сквозь толпу к эстраде, пожимая руки не только тем, кто стоял рядом, но и тем, кто тянулся через их головы. Толпа завороженно подалась к нему, увлекая Джонни за собой.

Я не стану его касаться! Ни за что на свете!

Вдруг перед Джонни образовалось свободное пространство, он машинально шагнул вперед и очутился в первом ряду. Возле него оказался трубач из оркестра – при желании он мог протянуть руку, дотронуться до трубы и постучать по ней.

Стилсон быстро перебрался сквозь строй музыкантов на другую сторону, чтобы пожать руки там, и Джонни видел только верхушку его желтой каски. Он испытал облегчение. Слава Богу! Их пути разошлись. Подобно фарисею из известной притчи, тот предпочел уйти в сторону. И отлично! Просто замечательно! Когда Стилсон доберется до эстрады, Джонни соберет свои вещи и тихо исчезнет. Хорошего понемножку.

Байкеры расчищали проход, сдерживая толпу и не позволяя ей поглотить кандидата. Дубинки из обрезанных киев по-прежнему находились в задних карманах, но лица их владельцев выражали настороженность и готовность к любым неожиданностям. Джонни не понимал, от какой опасности они хотели уберечь кандидата – разве что кто-то запустит в него пирожным, – но впервые за все время на лицах байкеров был написан живой интерес.

А затем и правда что-то произошло, но Джонни так и не понял, что именно. К желтой каске потянулась женская рука – наверное, чтобы дотронуться до нее «на счастье», – и один из подручных Стилсона тут же нырнул в толпу. Послышался испуганный женский крик, и рука мгновенно исчезла. Но все это происходило по ту сторону от оркестра, и разобрать конкретно, что там случилось, было невозможно.

Стоял такой невообразимый шум, что Джонни снова вспомнил о рок-концертах, где ему случалось бывать. Если бы Элвис Пресли или Пол Маккартни вдруг решили пожать фанатам руки, творилось бы то же самое.

Кругом нараспев скандировали: «Грег… Грег… Грег…»

Мужчина, явившийся со всей семьей, посадил сына на плечи, чтобы тому было лучше видно. Молодой человек с большим шрамом от ожога на щеке размахивал плакатом: «Живи свободно иль умри, нам с Грегом точно по пути!»

Удивительно красивая девушка лет восемнадцати размахивала арбузным ломтем – по ее загорелой руке стекала струйка розового сока. Толпа неистовствовала и гудела, как высоковольтные провода под напряжением.

Неожиданно Грег Стилсон снова пробрался через строй музыкантов туда, где стоял Джонни. Он двигался, не останавливаясь, и все же успел похлопать по спине юного трубача.

Потом Джонни не раз перебирал в памяти все детали, пытаясь убедить себя, что не мог нырнуть в толпу и окружающие буквально толкнули его в объятия Стилсона. Он пытался уверить себя, что Стилсон чуть ли не силком схватил его за руку. Но все это было неправдой. Джонни имел время, поскольку какая-то толстуха в нелепых канареечных бриджах бросилась Стилсону на шею и с чувством поцеловала его. Тот, не растерявшись, тоже чмокнул ее в щеку и пообещал запомнить этот поцелуй на всю жизнь. Толстуха завизжала от восторга.

Джонни почувствовал знакомый холодок, неизменно сопровождавший наступление транса. Все мысли и желания вдруг отошли на задний план, уступив место жажде знать. Он даже чуть улыбнулся, но это была не его улыбка. Джонни протянул руку, и Стилсон, схватив ее обеими руками, несколько раз встряхнул.

– Дружище, надеюсь, вы поддержи…

Стилсон осекся. Точно так же, как в свое время Айлин Магоун. Или доктор Джеймс Браун (полный тезка всемирно известного «крестного отца соула»). Или Роджер Дюссо. Глаза Стилсона расширились от… страха? Нет! От ужаса!

Казалось, время остановилось и замерло. Встретившись, их взгляды уже не оторвались друг от друга, и они слились в единое целое. Джонни снова оказался в коридоре с тускло поблескивавшими стенами, только на этот раз не один, а со Стилсоном, и все у них было…

(общим)

Никогда прежде такое сильное озарение не вспыхивало в нем. Осознание происходящего нахлынуло на Джонни и смяло его. Казалось, будто из узкого черного тоннеля вылетел на бешеной скорости зловещий товарный состав, а луч одинокого прожектора, скользнувшего по мчащейся махине, оказался лучом абсолютного знания. И этот луч пронзил Джонни Смита насквозь. Бежать было некуда – знание расплющило и прижало его к земле, а черный поезд продолжал стремительно мчаться дальше, не замечая распластавшегося под ним Джонни.

Ему хотелось закричать, но не было ни сил, ни голоса.

А перед глазами стояла все та же картина:

(появляется дымка, которая постепенно окрашивает видение в синий цвет)

…Грега Стилсона приводит к присяге какой-то старик с жалким и испуганным взглядом мышонка в когтях матерого и закаленного в битвах…

(тигра)

…нет… деревенского кота. Одна рука Стилсона лежит на Библии, другая поднята вверх. Это происходит в далеком будущем, потому что шевелюра Стилсона сильно поредела. Старик произносит слова клятвы, а Стилсон повторяет за ним. Он говорит, что…

(милосердная синяя дымка сгущается, заволакивая детали, и вскоре можно различить только лицо Стилсона… и появляется нечто желтое – как на тигриных полосках)

…сделает это. «Да поможет ему Бог!» Его лицо торжественно и даже сурово, но внутри все поет, и от радости кружится голова. Потому что человек с обреченным взглядом пойманной мыши не кто иной, как председатель Верховного суда США, который приводит к присяге вновь избранного президента.

(Боже милостивый! Дымка, дымка, синяя дымка, желтые полоски)

Теперь дымка скрывает уже почти все, только это уже не дымка, а что-то реальное. Это…

(сокрыто в мертвой зоне)

…происходит в будущем. В чьем? Его? Стилсона? Джонни не знал.

У него было ощущение полета – полета сквозь синеву – над сценами ужасного опустошения, постигшего землю, но разглядеть детали не удавалось. Только слышался какой-то безликий голос – то ли Стилсона, то ли второстепенного божества, то ли мертвеца из комической оперы: «Я пройду через них, как нож сквозь масло. Растопчу, как дорожную пыль».

– Тигр, – глухо прошептал Джонни. – За синей дымкой залег тигр. И за желтой.

Затем все картинки, образы, слова стали проваливаться в нарастающий рокот забытья. Джонни почувствовал сладковатый запах горящей резины. Казалось, его внутреннее око раскрылось еще шире, испытующе вглядываясь в поисках ответа… Синева и желтизна, поглотившие все образы, вдруг стали застывать, превращаясь… во что-то непонятное. Издалека послышался исступленный женский крик, полный невыразимого ужаса: «Верни его мне, негодяй!»

Затем все исчезло.

Сколько же времени они стояли бок о бок? Секунд пять. Джонни решил потом обязательно спросить. Тут Стилсон начал вырывать свою руку, не отводя взгляда от Джонни. Челюсть у него отвисла, в лице не было ни кровинки, чего не мог скрыть даже сильный загар, приобретенный на митингах под жарким летним солнцем. Джонни видел даже пломбы на его задних зубах.

Взгляд Стилсона выражал неописуемый ужас.

Ну же! – хотелось крикнуть Джонни. Ну же! Сгинь! Исчезни! Провались на месте! Сделай всем одолжение – исчезни с лица земли!

Два байкера уже рванулись к ним, и на этот раз дубинки, сделанные из бильярдных киев, были у них в руках. Джонни испугался, потому что они собирались бить его киями по голове, будто та была восьмым шаром, который они хотели загнать в лузу – обратно в небытие комы, откуда ему уже никогда не выбраться, не рассказать об увиденном и ничего не изменить.

У Стилсона мания разрушения! Боже милостивый! Вот в чем дело!

Джонни попытался податься назад. Люди то расступались, то снова напирали, кругом слышались крики – то ли от испуга, то ли от возбуждения. Стилсон, придя в себя, повернулся к телохранителям. Он качал головой, пытаясь успокоить их.

Что случилось дальше, Джонни так и не увидел. Он пошатнулся, голова бессильно упала на грудь, а веки сомкнулись. Слыша мягкий нарастающий рокот забытья, Джонни с благодарностью провалился в него и потерял сознание.

Глава двадцать первая

1

– Нет, ты ни в чем не обвиняешься и не задержан, – заверил Джонни начальник тримбуллской полиции Бейс. – И не обязан отвечать на наши вопросы. Но мы будем весьма признательны, если ты ответишь.

– Весьма признательны, – подтвердил Эдгар Лэнкти, мужчина в строгом деловом костюме, служивший в бостонском отделении Федерального бюро расследований. Он не сомневался, что со здоровьем у Джонни не все в порядке. Шишка над левой бровью на глазах становилась лиловой. Потеряв сознание, Джонни сильно расшибся, упав лицом на ботинок то ли оркестранта, то ли байкера. Сам Лэнкти склонялся ко второму варианту, причем в момент удара тупоносый ботинок байкера, судя по всему, находился во встречном движении.

Бледный как полотно Джонни взял дрожащими руками бумажный стаканчик с водой, протянутый ему Бейсом. Одно веко у него нервно подергивалось. Хотя самым опасным предметом, найденным при нем, был книпсер для обрезания ногтей, он сильно смахивал на террориста, и Лэнкти, человек профессиональный, заметил это.

– Что вы хотите узнать от меня? – спросил Джонни. Он очнулся на койке в незапертой камере. Голова раскалывалась от нестерпимой боли. Сейчас боль отступала, оставляя ощущение странной пустоты. Казалось, из головы изъяли все содержимое и заменили его каким-то странным наполнителем. В ушах звенело, вернее, даже не звенело – в них стоял тонкий и монотонный гул. Девять часов вечера. Стилсон и его окружение уже давно убрались из города. Все горячие сосиски розданы и съедены.

– Что именно там произошло? – осведомился Бейс.

– Было жарко. Я слишком перевозбудился и потерял сознание.

– У тебя проблемы со здоровьем? – поинтересовался Лэнкти.

Джонни внимательно посмотрел на него.

– Не нужно играть со мной, мистер Лэнкти. Если вам известно, кто я такой, так и скажите!

– Мне известно, – ответил Лэнкти, – что тебя считают ясновидящим.

– Чтобы остерегаться агента ФБР, сверхъестественных способностей не требуется, – заметил Джонни.

– Ты уроженец штата Мэн, Джонни. Ты там родился и вырос. Что же понадобилось жителю Мэна в Нью-Хэмпшире?

– Я здесь преподаю.

– Сыну Четсворта?

– Повторяю: если вы знаете, зачем спрашиваете? Или меня в чем-то подозревают?

– Богатая семья.

Лэнкти закурил.

– Да, богатая.

– Так ты – почитатель Стилсона, Джонни? – спросил Бейс. Джонни не нравилось, когда к нему обращались на ты при первом знакомстве, а оба его собеседника поступали именно так. Ему стало не по себе.

– А вы?

Бейс презрительно фыркнул.

– Около пяти лет назад в Тримбулле устроили фолк-роковый концерт на целый день. На земле Хэйка Джеймисона. У городского совета были определенные сомнения, но он все же дал согласие на проведение, потому что молодежь должна развлекаться. Мы рассчитывали, что на западных угодьях Хэйка соберется сотни две местных ребят – и все. А собралось больше полутора тысяч; все курили «травку» и пили спиртное прямо из горлышка. Там творилось черт знает что! Городской совет пришел в ярость и заявил, что больше никогда не разрешит ничего подобного. А молодежь обиделась и никак не могла взять в толк, в чем проблема. По их мнению, если никого не увечат, то все остальное не важно. Вот и со Стилсоном, мне кажется, то же самое. Помню, как однажды…

– Ты же не имеешь ничего против Стилсона, Джонни? – спросил Лэнкти. – Между вами не пробежала никакая кошка? – Он отечески улыбнулся, предлагая облегчить душу.

– Полтора месяца назад я не знал о его существовании.

– Это не ответ на мой вопрос.

Помолчав, Джонни признался:

– Стилсон вызывает у меня тревогу.

– И опять-таки это не ответ на мой вопрос.

– Напротив.

– А мы рассчитывали на твою помощь, – с сожалением сказал Лэнкти.

Джонни перевел взгляд на Бейса.

– Шериф Бейс, в вашем городе каждый, кто падает в обморок на людях, удостаивается внимания ФБР?

Бейс смутился.

– Ну-у… нет. Конечно, нет!

– Ты потерял сознание, когда жал руку Стилсону, – уточнил Лэнкти. – И изменился в лице. А сам Стилсон побелел от страха. Ты настоящий везунчик, Джонни! Ведь его сподвижники не сделали из твоего черепа урну для голосования, хотя решили, что ты представляешь угрозу.

Джонни переводил взгляд с Лэнкти на Бейса с возрастающим изумлением.

– Вы были там! Бейс не вызывал вас по телефону, а вы были там сами! На том самом митинге!

Лэнкти затушил сигарету.

– Да, я был там.

– И чем же Стилсон заинтересовал ФБР? – вырвалось у Джонни.

– Лучше поговорим о тебе, Джонни. Что ты…

– Нет уж, поговорим о Стилсоне! И его «сподвижниках», как вы их называете. Разве закон разрешает носить дубинки из бильярдных киев?

– Разрешает, – сказал Бейс. Лэнкти бросил на него предостерегающий взгляд, но он этого не заметил. – Кии, бейсбольные биты, клюшки для гольфа – все это разрешено законом.

– Я слышал, что раньше эти ребята были членами байкерских банд.

– Верно, кто – в Нью-Джерси, кто – в Нью-Йорке, и это…

– Шериф Бейс, – вмешался Лэнкти, – по-моему, сейчас не время…

– А что плохого, если он узнает правду? – возразил Бейс. – Они – подонки, отребье, мразь! Кое-кто из них околачивался в Хэмптоне, когда несколько лет назад там были массовые беспорядки. Кое-кто входил в шайку байкеров «Чертова дюжина», распущенную в 1972 году. Ее возглавлял Санни Эллиман, который сейчас – правая рука Стилсона. Его неоднократно задерживали, но ни разу ни за что так и не привлекли.

– Ошибаетесь, шериф. – Лэнкти закурил новую сигарету. – В 1973 году в штате Вашингтон он свернул налево в неположенном месте и был приговорен к штрафу в двадцать пять долларов. Эллиман заплатил, не став оспаривать решение суда.

Джонни поднялся и медленно пересек комнату, чтобы налить себе еще воды из автомата. Лэнкти наблюдал за ним, не скрывая интереса.

– Значит, просто потерял сознание? – повторил Лэнкти.

– Нет, – ответил Джонни, не оборачиваясь. – Я собирался пристрелить его из гранатомета, но в самый последний момент случился сбой, и мне не удалось послать мысленную команду.

Лэнкти тяжело вздохнул.

– Ты можешь уйти в любой момент, – заметил Бейс.

– Благодарю вас.

– Но я все равно дам тебе совет, и мистер Лэнкти наверняка со мной согласится. Если хочешь остаться целым и невредимым, держись впредь подальше от сборищ Стилсона. С теми, кто не нравится Грегу Стилсону, вечно что-то случается…

– Вот как? – Джонни сделал глоток.

– Эти вопросы выходят за рамки вашей компетенции, шериф, – вмешался Лэнкти, бросив сердитый взгляд на Бейса.

– Как скажете, – примирительно отозвался тот.

– Но я готов подтвердить, что на подобных встречах действительно происходили несчастные случаи, – продолжил Лэнкти. – В Риджуэе сразу после встречи Стилсона с избирателями, которую снимала Си-би-эс, избили молодую беременную женщину, да так сильно, что у нее случился выкидыш. По словам женщины, она не запомнила, кто это сделал, но у нас есть основания подозревать байкеров Стилсона. Месяц назад четырнадцатилетнему парнишке с водяным пистолетом проломили голову. Он тоже не смог опознать того, кто это сделал. Но водяной пистолет наводит на мысль, что это охрана проявила чрезмерную бдительность.

Как славно сформулировано, подумал Джонни.

– И вам не удалось найти никаких свидетелей?

– Никого, кто пожелал бы говорить, – усмехнулся Лэнкти и стряхнул пепел с сигареты. – Он же любимчик публики!

Джонни вспомнил о молодом отце, который поднял сына повыше, чтобы тот лучше разглядел Грега Стилсона.

Всем наплевать! Все же и явились сюда посмотреть представление!

– Выходит, и ФБР удостоило его вниманием.

Лэнкти пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся:

– Ну что сказать? Поверь, никакого задания я не получал. Но этот парень здорово пугает меня. Он буквально излучает обаяние и умеет подчинять себе людей. Если он ткнет на меня с трибуны пальцем и скажет, кто я такой, меня запросто вздернут на первом же фонарном столбе.

Джонни подумал о сегодняшней толпе и симпатичной девчонке, истерически размахивавшей арбузным ломтем.

– Наверное, вы правы.

– Поэтому, если ты можешь хоть чем-то мне помочь… – Лэнкти подался вперед, и в его улыбке появилось что-то хищное. – Не было ли у тебя видения о нем? И не от этого ли ты потерял сознание?

– Возможно, – невозмутимо согласился Джонни.

– И?

У Джонни на мгновение мелькнула безумная мысль рассказать все без утайки, но он тут же отбросил ее.

– Я увидел его по телевизору. На сегодня никаких планов у меня не было, поэтому я решил приехать и посмотреть своими глазами. Наверняка я был не единственным приезжим.

– Это уж точно! – воскликнул Бейс.

– И это все? – спросил Лэнкти.

– Все, – подтвердил Джонни и, помолчав, добавил: – Мне кажется, он победит на выборах.

– Кто бы сомневался! – согласился Лэнкти. – Если, конечно, нам не удастся что-нибудь найти на него. Но я согласен с шерифом Бейсом. Держись подальше от Стилсона.

– Не беспокойтесь. – Джонни смял бумажный стаканчик и выбросил его в урну. – Был рад знакомству с вами, джентльмены, а теперь мне предстоит долгий путь в Дарем.

– А в Мэн ты скоро вернешься, Джонни? – как бы между прочим поинтересовался Лэнкти.

– Пока не знаю. – Джонни перевел взгляд с худощавого и подтянутого Лэнкти, постукивавшего новой сигаретой о циферблат часов, на крупного и усталого Бейса, похожего на бассета. – Как думаете, а он пойдет дальше? После того как получит место в палате представителей?

– Черт его знает! – пробормотал Бейс.

– Такие, как он, приходят и уходят. – Лэнкти не сводил с Джонни изучающего взгляда темных карих глаз. – Они похожи на нестабильные радиоактивные элементы, которые тут же распадаются. У людей вроде Стилсона нет твердой политической основы. Его сторонники – всего лишь временная коалиция самых разных слоев общества. Ты видел, кто сегодня пришел? Как могут студенты и работяги превозносить одного и того же человека? Это не политика, а нечто другое, вроде повального увлечения хула-хупами или модой на енотовые шапки или прически а-ля «Битлз». Стилсона выберут в палату представителей, он будет там благоденствовать до 1978 года, а потом все закончится. Никаких сомнений!

Но Джонни сомневался.