Текст книги "Церковная жизнь русской эмиграции на Дальнем Востоке в 1920–1931 гг. На материалах Харбинской епархии"

Первое время никаких недоразумений между правящим епископом и Епархиальным советом не возникало. Обстановка изменилась после отмены приказа № 576 приказом № 42, согласно которому функции бывшего Церковного отдела были переданы канцелярии Управления КВЖД по общим делам. По утверждению Е. Х. Нилуса, с этого времени и стало проявляться разномыслие между архиереем и Епархиальным советом, главным образом по вопросам школьного надзора{301}301
  См.: Нилус Е. Х. Деятельность Церковного отдела Управления КВЖД // Русская Атлантида. 2009. № 33. С. 20.


[Закрыть].

Член Епархиального совета профессор Н. И. Миролюбов причину разногласий объяснял тем, что приказом № 42 была внесена большая путаница в решение епархиальных дел, поскольку канцелярия нередко нарушала церковные установления. При возникновении спорных вопросов между Епархиальным советом и канцелярией правящий епископ обычно решал их в пользу канцелярии, что, естественно, не могло не вызывать недоумения у членов совета. Некоторые из них даже считали, что на епископа влияют «безответственные лица»{302}302
  Миролюбов Н И. Харбинская самостоятельная епархия и настоящее ее состояние. Рукопись. Л. 2.


[Закрыть]. Возможно, в их числе упоминался и отец Иннокентий Серышев, получивший должность законоучителя с первых дней своего пребывания в Харбине.

Такое положение не могло продолжаться долго, и в конце концов между архиереем и Епархиальным советом разразился конфликт. 25 октября 1923 г. архиепископ Мефодий неожиданно распустил прежний состав совета, издав распоряжение о прекращении его деятельности и сдаче дел протоиереям Онипкину и Борисоглебскому. Члены совета Н. И. Миролюбов и Н. Л. Гондатти опротестовали этот акт телеграммой в Архиерейский Синод РПЦЗ с просьбой отменить решение главы Харбинской епархии. Распоряжение о роспуске и сдаче дел Епархиальный совет не исполнил, признав его незаконным, и даже представил главе епархии особый доклад, в котором разъяснялось, что исполнение данного указания невозможно, поскольку оно противоречит церковным постановлениям.

31 октября архиепископ Мефодий другим распоряжением отменил свое решение и оставил совет действовать на прежних основаниях. В то же время он направил в Зарубежный Синод телеграмму о конфликте с Епархиальным советом, который обвинялся в растрате епархиальных денег, противодействии правящему епископу, возмущении общественности и т. п. В свою очередь профессор Н. И. Миролюбов послал в Синод жалобу на архиепископа, обвинив последнего в превышении власти, выразившейся в «самочинном закрытии Епархиального совета без законных к тому оснований и других неправильных действиях», с просьбой назначить следственную комиссию по сему делу{303}303
  См.: Там же.


[Закрыть]. В конце ноября 1923 г. из Синода была получена телеграмма о поручении расследования епископу Мелетию. Разбор дела продлился несколько месяцев.

Дело о конфликте закончилось в 1924 г. 19 марта епископ Мелетий направил письмо митрополиту Антонию о положении дел в епархии с докладом о проведенном расследовании по жалобе архиепископа Мефодия на Епархиальный совет. В письме он сообщил, что расследование затянулось по причине ознакомления «с разными мелочными обстоятельствами, связанными с этим делом»{304}304
  ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 233. Л. 75.


[Закрыть]. К своему докладу епископ Мелетий приложил документы, которые, по его мнению, свидетельствовали в пользу главы епархии. Материал расследования касался в основном реконструкции Епархиального совета. Епископ Мелетий считал, что необходимо удовлетворить просьбу правящего архиерея и сократить совет с пяти членов до трех ввиду финансовых затруднений епархии, высказываясь при этом за переизбрание совета на Епархиальном собрании. Рассмотрев материал расследования, Заграничный Архиерейский Синод указом № 441 принял решение о роспуске Харбинского Епархиального совета и избрании нового совета из трех членов под председательством правящего архиерея, не включая в него члена от КВЖД.

Получив указ, члены упраздненного совета Н. И. Миролюбов и Н. Л. Гондатти послали в Зарубежный Синод телеграмму с просьбой о приостановлении указа как противоречащего каноническим постановлениям. Одновременно они обжаловали решение Синода Патриарху Тихону, направив ему подробный доклад{305}305
  См. приложение 30. Копия доклада от 4 сентября 1924 г. была приложена к докладной записке, направленной в Зарубежный Синод.


[Закрыть] с просьбой отменить указ. В докладе высказывались два возражения: 1) с разрешения правящего епископа Епархиальный совет уже сократил число своих членов до трех, кроме члена совета, назначенного от КВЖД (каковым являлся Н. Л. Гондатти), и 2) сокращение было вызвано финансовым затруднением кассы совета, а не епархии, от которой совет ничего на свое содержание не получал.

Необходимость отмены указа Зарубежного Синода объяснялась тем, что Синод, как считали авторы доклада, превысил свою власть, совершив действия, которые «противоречат постановлениям Собора 1917–1918 годов». По их разъяснению, канонически правильная реконструкция церковных учреждений могла быть произведена только таким же соборным постановлением, каким эти учреждения создавались, либо, при определенных условиях, главой автокефальной Церкви, т. е. Патриархом, с последующим утверждением на ближайшем Соборе. Как на одно из серьезных нарушений указывалось на назначение председателем Епархиального совета правящего епископа, поскольку в этом случае исполнительно-административный и судебный орган, каким является Епархиальный совет, превращается «в простую канцелярию правящего архиерея»{306}306
  Русский голос. Харбин, 1924. 27 сентября.


[Закрыть]. В связи со срочностью дела 21 сентября Н. И. Миролюбов отправил Патриарху телеграмму с просьбой телеграфно отменить указ Заграничного Синода{307}307
  См. приложение 25.


[Закрыть].

На следующий день состоялось обсуждение указа на заседании Епархиального совета, который постановил: «принять к сведению и исполнению»{308}308
  Миролюбов Н. И. Харбинская самостоятельная епархия и настоящее ее состояние. Л. 5.


[Закрыть].

23 сентября пришел ответ на телеграмму Миролюбова. Патриарх ответил одной фразой: «Держитесь постановлений Собора 1918 года»{309}309
  См. приложение 26.


[Закрыть]. На следующий день Харбинский Епархиальный совет собрался на экстренное совещание и принял решение доложить об ответе Патриарха архиепископу Мефодию.

В тот же день состоялось чрезвычайное Епархиальное собрание, созванное главой епархии для перевыборов совета{310}310
  См.: Русский Голос. Харбин, 1924. 26 сентября.


[Закрыть]. Перевыборы прошли с нарушением соборного положения, согласно которому члены Епархиального совета избирались на шесть лет, – собрание сократило этот срок на три года.

После баллотировки в члены Епархиального совета были избраны: протоиерей Леонид Викторов, протоиерей Александр Онипкин и Е. Н. Сумароков. Тем же порядком избрали остальных кандидатов: от духовенства священников Борисоглебского, Знаменского и Стрелкова, от мирян – М. И. Гейнсдорфа.

После выборов выступил архиепископ Мефодий, выдвинув на обсуждение свой проект «о закреплении положения Православной Церкви в Маньчжурии в условиях переживаемого момента». Для этого глава епархии предложил возбудить ходатайства перед китайскими властями: 1) о закреплении церквей и церковного имущества за приходами как юридическими лицами; 2) через главноначальствующего ОРВП генерала Чжу обратиться за содействием, чтобы священнослужителям дороги и правящему архиепископу было сохранено содержание, получаемое ими от дороги; и, наконец, 3) чтобы правящий архиепископ по своему положению был приравнен к высшему должностному лицу китайской администрации. Предложение архиепископа вызвало ряд возражений. Почти все выступавшие, отмечая, что закрепление правового положения Православной Церкви в Маньчжурии представляется насущным вопросом, выразили сомнение в целесообразности проекта владыки Мефодия. При обсуждении не обошлось без паники, возникшей после того, как один из делегатов высказал опасение о возможности прихода большевиков «чуть ли не завтра». В результате никакого решения по проекту архиепископа Мефодия так и не было принято.

Основными итогами работы Епархиального собрания было избрание нового Епархиального совета и принятие резолюции, в которой заявлялось, что харбинцы признают своим духовным главой Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона и подчиняются власти Патриарха через Заграничный Синод{311}311
  См.: Там же.


[Закрыть].

25 сентября от имени Харбинского чрезвычайного Епархиального собрания была направлена телеграмма Патриарху о том, что во исполнение указа Заграничного Архиерейского Синода, а также руководясь постановлениями Собора 1918 г. и постановлением № 362 от 7 (20) ноября 1920 г., на Епархиальном собрании были «мирно совершены перевыборы членов Харбинского Епархиального совета»{312}312
  См. приложение 27.


[Закрыть]. Аналогичная телеграмма была послана Заграничному Синоду{313}313
  Приложение 28.


[Закрыть]. Бывший член Епархиального совета профессор Н. И. Миролюбов также направил телеграмму Патриарху. Он, со своей стороны, просил отменить решения Епархиального собрания, созванного «с нарушением соборных положений»{314}314
  См. приложение 29.


[Закрыть].

На телеграмму Миролюбова Патриарх ответил просьбой указать, какие именно соборные положения были нарушены{315}315
  См. приложение 31.


[Закрыть], в связи с чем профессор составил новый доклад, в котором подробно изложил все свои замечания о незаконности Епархиального собрания и его решений по выборам нового Епархиального совета. Доклад был направлен вместе с телеграммой{316}316
  См. приложение 32.


[Закрыть], в которой были перечислены главные нарушения: 1) устранение членов старого Епархиального совета без суда до срока; 2) назначение постоянным председателем совета правящего архиерея; 3) устранение до срока прежних депутатов Епархиального собрания и избрание новых с нарушениями. Обращаясь к Патриарху с просьбой расследовать дело, Миролюбов советовал назначить для ревизии архиепископа Японского Сергия (Тихомирова) «как более нейтральное и беспристрастное лицо».

В тот же день новый Епархиальный совет направил членам старого совета копию протокола своего первого заседания. В документе сообщалось, что новый состав совета «постановил приступить к исполнению своих обязанностей и начать прием дел от прежнего состава Епархиального совета»{317}317
  Миролюбов Н И. Харбинская самостоятельная епархия и настоящее ее состояние. Л. 6.


[Закрыть]. По отношению к этому решению мнения членов старого совета разделились: протоиерей Петр Рождественский и протоиерей Михаил Филологов вынесли резолюцию – «принять к сведению и исполнению», тогда как два других члена совета, миряне Н. И. Миролюбов и Н. Л. Гондатти, остались при особом мнении, настаивая на признании незаконности выборов нового совета. При этом Н. И. Миролюбов посчитал невозможным сложение с себя полномочий члена совета до разрешения вопроса Патриархом Тихоном{318}318
  См.: Там же.


[Закрыть].

Несмотря на дальнейшие обращения профессора Миролюбова к Патриарху с просьбой ускорить расследование дела, вопрос о конфликте в Харбинском Епархиальном совете так и не был окончательно разрешен.

К началу октября 1924 г. должностные обязанности в новом Епархиальном совете были распределены следующим образом: протоиерей Александр Онипкин – исполняющий обязанности председателя, протоиерей Леонид Викторов – секретарь Епархиального совета и мирянин Е. Н. Сумароков – член совета. Канцелярию предполагалось сохранить в прежнем составе, однако делопроизводитель совета С. Е. Еварестов попросил освободить его от исполнения обязанностей с 7 октября 1924 г.{319}319
  Постановление Харбинского Гпархиального совета от 3 октября 1924 г. по вопросу о штате и расчете служащих Совета; копия заявления С. Г. Гварестова в Харбинский Гпархиальный совет (документы из личного архива священника С. Г. Гварестова).


[Закрыть]

Согласно определению Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 гг. о епархиальном управлении, Епархиальный совет должен был состоять из «пяти выборных штатных членов, из которых один – в пресвитерском сане – по избранию совета, с утверждения епархиального архиерея, состоит председателем»{320}320
  Определение Священного Собора Православной Российской Церкви об епархиальном управлении // Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. М., 1994. Вып. 1. С. 26.


[Закрыть]. По соборному определению председатель и члены Епархиального совета не должны занимать «в других епархиальных или иного ведомства учреждениях должностей, препятствующих надлежащему исполнению ими обязанностей по Епархиальному совету», в частности, они не могут быть благочинными и членами благочиннических советов. Исполнение обязанностей председателя нового Епархиального совета архиепископ Мефодий поручил протоиерею Александру Онипкину, благочинному Градо-Харбинского округа.

О последствиях конфликта архиепископа Мефодия с Епархиальным советом Н. И. Миролюбов впоследствии писал, что он повлек за собой «падение церковной дисциплины, усиление сектантства (адвентистов, баптистов и др.) и проч.»{321}321
  Миролюбов Н И. Харбинская самостоятельная епархия и настоящее ее состояние. Л. 7; Хисамутдинов А. А. По странам рассеяния. Ч. 1: Русские в Китае. Владивосток, 2000. С. 291.


[Закрыть]. О настроениях проживавших в Харбине архиереев в этот период свидетельствует краткое упоминание епископа Мелетия в письме митрополиту Антонию: «Преосвященные Михаил и Нестор пребывают во благодушии сравнительном»{322}322
  ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 233. Л. 75 об.


[Закрыть].

Подводя итог истории конфликта архиепископа Мефодия с Харбинским Епархиальным советом, необходимо отметить следующее. Глава Харбинской епархии архиепископ Мефодий в силу особенностей своего характера оказался невольным соучастником интриг тайных церковных оппозиционеров, чему способствовало его покровительство священнику-эсперантисту Иннокентию Серышеву, в котором он видел не только гонимого представителя свободомыслия, но прежде всего сына одного из лучших пастырей управляемой им прежде епархии. Серышев, в свою очередь, пользуясь влиянием на архиепископа Мефодия, содействовал выдвижению тех представителей харбинского духовенства, которые по своим личным качествам могли бы составить ядро будущей обновленческой епархии. Так, он сблизился с состоявшим в клире кафедрального собора протоиереем Александром Онипкиным, симпатизировавшим обновленцам. После того как архиепископ Мефодий добился перевыборов Епархиального совета, Онипкин был избран исполняющим обязанности председателя. Такими действиями оппозиционеры пытались взять под контроль церковное управление и создать условия для организации в Харбине обновленческой епархии. Как показали дальнейшие события, эти планы не осуществились и находившаяся в ведении Зарубежного Синода Харбинская епархия, преодолев напор оппозиционных сил, осталась неотъемлемой частью Русской Православной Церкви.

3. Участие дальневосточных архиереев в решении вопросов церковного управления за границей (1923–1925)

В 1923 и 1924 гг. зарубежный епископат вынужден был принимать наиболее важные решения, связанные с вопросом о создании законного органа высшего церковного управления, которому подчинялись бы все находившиеся за пределами России епархии и миссии. После упразднения ВЦУЗ указом Патриарха Тихона предполагалось, что вопрос об организации церковного управления за границей должен быть решен на Всезарубежном Церковном Соборе в составе епископов, клириков и мирян. Однако Собор этот так и не состоялся, сначала его предварил, а потом фактически заменил Архиерейский Собор, который открыл свою работу 18 (31) мая 1923 г. На первом же заседании было принято решение о необходимости отложить созыв Всезарубежного Собора на неопределенное время, что объяснялось двумя причинами: невозможностью «правильного и полного представительства Заграничной Русской Церкви, в особенности из отдаленных ее епархий», и неблагоприятными условиями момента.

При подготовке к Собору Временный Архиерейский Синод разослал архиереям всех епархий и миссий Русской Православной Церкви Заграницей опросные листы и приглашение принять участие в работе Собора. 25 апреля 1923 г. такое письмо, датированное 5 (18) февраля того же года, было получено в Харбине. Харбинским епископам сообщалось, что в предстоящем Архиерейском Соборе они могут участвовать «или лично, или чрез своего представителя с соответствующими полномочиями». В случае же невозможности ни прибыть на Собор, ни прислать на него своего заместителя председатель Синода предлагал каждому иерарху высказать свое мнение письменно по четырем пунктам.

Первым стоял вопрос о созыве Всезарубежного Собора, т. е. с участием клира и мирян, и о возможности заменить его «ввиду тревожного международного положения» Собором одних иерархов.

Второй вопрос касался состава будущего заграничного церковного управления – должно ли оно состоять из одного Епископского совета (Архиерейского Синода), или же помимо него и Церковного совета с участием пресвитеров и мирян, что соответствовало бы постановлениям Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 гг.{323}323
  В Определении о Священном Синоде и Высшем Церковном Совете от 7 декабря 1917 г. говорится: «1. Управление церковными делами принадлежит Всероссийскому Патриарху совместно с Священным Синодом и Высшим Церковным Советом. <…> 4. Священный Синод состоит из Председателя-Патриарха и двенадцати членов: Киевского митрополита, как постоянного члена Синода, шести иерархов, избираемых Поместным Всероссийским Собором на три года, и пяти иерархов, вызываемых по очереди на один год. <…> 7. В состав Высшего Церковного Совета входят Патриарх-Председатель и пятнадцать членов: три иерарха из состава Священного Синода, по его избранию, и по избранию Всероссийского Поместного Собора: один монах из монастырских иноков, пять клириков и шесть мирян. Примечание: Члены Высшего Церковного Совета от клириков могут быть избираемы из пресвитеров, диаконов и псаломщиков» (Собрание Определений и Постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. М., 1994. С. 7–8).


[Закрыть]

Третьим ставился вопрос о составе Временного Архиерейского Синода, избранного 20 августа 1922 г.{324}324
  Создание Временного Архиерейского Синода РПЦЗ объяснялось прекращением деятельности Всероссийской Церковной Власти (арест Патриарха) и необходимостью существования «высшего церковного коллегиального органа для управления Русской Православной Церковью за границей» (ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 3. Л. 10).


[Закрыть], – подлежит ли он переизбранию или должен остаться в прежнем составе: митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий), управляющий русскими приходами в Западной Европе митрополит Евлогий (Георгиевский), архиепископ Полтавский и Переяславский Феофан (Быстров), епископ Челябинский и Троицкий Гавриил (Чепур) и епископ Екатеринославский и Новомосковский Гермоген (Максимов). В случае переизбрания предлагалось указать кандидатов в члены Синода и его председателя.

Последним в опросном листе был вопрос о возможности передачи Заграничному Синоду функций Всероссийской Церковной Власти по причине ее отсутствия в Советской России{325}325
  ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 3. Л. 10–11.


[Закрыть]. При этом оговаривалось, что о желательности такого положения высказывались некоторые епископы в России, и само усвоение Синодом указанных полномочий может быть осуществлено лишь «в той мере, в какой это возможно по существу дела и по условиям практической жизни»{326}326
  ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 3. Л. 11.


[Закрыть].

Через пять дней после получения письма харбинские архиереи собрали совещание для его обсуждения. Поскольку ни один из них не имел возможности принять участие в предстоящем Соборе «за дальностью расстояния и краткостью времени», в адрес Заграничного Синода был составлен письменный ответ. По всем пунктам (кроме последнего) мнение харбинских архипастырей в основном соответствовало отзывам большинства заграничных российских иерархов. Все они единодушно высказались за:

1) созыв Собора одних иерархов;

2) организацию высшего церковного управления за границей в виде Архиерейского Синода, который, однако, согласно предложению харбинских епископов, «по своему усмотрению, вместо Церковного совета, организует при себе вспомогательный орган Церковного управления»;

3) сохранение существующего Архиерейского Синода в прежнем составе под главенством митрополита Антония;

4) присвоение Архиерейскому Синоду канонических прав Всероссийской Церковной Власти.

Для полноты авторитета Архиерейского Синода харбинские иерархи высказались за то, чтобы по возможности получить признание прав Зарубежного Синода как Всероссийской Церковной Власти со стороны Поместных Церквей. Митрополиту Антонию, как избранному на Всероссийском Соборе в 1917 г. Заместителем Святейшего Патриарха, предлагалось присвоить звание Местоблюстителя Патриаршего Престола и главы Архиерейского Синода{327}327
  ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 3. Л. 216–216 об.


[Закрыть]. Документ подписали: архиепископ Харбинский и Маньчжурский Мефодий (Герасимов), епископ Забайкальский и Нерчинский Мелетий (Заборовский) и епископ Камчатский и Петропавловский Нестор (Анисимов). Одновременно в Зарубежный Синод была направлена телеграмма аналогичного содержания с подписями главы Пекинской Миссии архиепископа Иннокентия (Фигуровского) и его викариев – епископа Шанхайского Симона (Виноградова) и епископа Ханькоуского Ионы (Покровского).

Проживавшие в Китае архипастыри составили большинство из всех зарубежных епископов (шесть из восьми), которые прислали письменные ответы и высказались за присвоение Зарубежному Синоду прав Всероссийской Церковной Власти («временно, до восстановления в России Святейшего Патриарха Тихона или его законного заместителя»). Однако Собор отклонил это предложение{328}328
  Касаясь этого вопроса, Собор определил: «Заслушав поступившие мнения некоторых Преосвященных (Финляндского, Харбинского, Забайкальского, Камчатского, Китайского, Шанхайского, Тяньцзинского, Алеутского) и мирян… признать положение, что представители епархий, находящихся за пределами России, в их совокупности выражают голос свободной Русской Заграничной Церкви, но ни отдельное лицо, ни Собор иерархов этих епархий не представляют собой власти, которой принадлежали бы права, коими во всей полноте обладает Всероссийская Церковь в лице ее законной иерархии» (ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 5. Л. 1 об. – 2).


[Закрыть]. Не было принято и пожелание о создании вместо Церковного совета «вспомогательного органа Церковного управления», поскольку такой орган мог существовать только при усвоении Зарубежным Синодом вышеуказанных функций.

Согласно постановлению Собора полномочия иерархов и духовенства РПЦЗ касались прежде всего духовного окормления заграничной русской паствы, в отношении же пребывавших в России православных они призывались к оказанию им «всяческого содействия в удовлетворении различных духовных нужд» при условии, если о том будут просить «церковные учреждения или отдельные христиане». Резолюция Собора гласила, что все находившиеся за пределами России епископы (включая епархии лимитрофных стран), а также миссии, приходы и храмы Русской Православной Церкви «суть неразрывная часть автокефального Московского Патриархата, возглавляемого в настоящее время Святейшим Тихоном, Патриархом Московским и всея России»{329}329
  ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 5. Л. 1 об. – 2.


[Закрыть].

В конце июня 1923 г., после подписания так называемого «покаянного заявления», Патриарх Тихон был освобожден из-под ареста. Как уже говорилось, большинство православных восприняли этот документ как провокацию властей. 20 июня (3 июля) 1923 г. Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей принял секретное определение, в котором говорилось о неисполнении некоторых распоряжений Патриарха, касающихся Зарубежной Церкви. Таковыми признавались те из них, которые:

1) роняют достоинство РПЦЗ;

2) носят явные следы насильственного давления на совесть Патриарха со стороны советской власти.

В то же время Зарубежный Синод продолжал сохранять «полное уважение и преданность к личности невинного страдальца – Свят[ейшего] Патриарха – и всегдашнюю готовность исполнять все распоряжения Его Святейшества, имеющие характер свободного Архипастырского волеизъявления»{330}330
  ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 2. Л. 38–38 об.


[Закрыть].

В решении вопросов церковного управления за границей участвовали не только архиереи. Через два месяца после Архиерейского Собора 1923 г. Зарубежный Синод провел обсуждение доклада Харбинского Епархиального совета (старого состава) по программе Собора, заслушанный на заседании 7 августа. Доклад был составлен в ответ на резолюцию архиепископа Мефодия от 25 апреля, в которой глава епархии запросил мнение Епархиального совета по всем пунктам опросного листа. Вместе с письмом Зарубежного Синода он передал на обсуждение совета копию указа № 348 об упразднении ВЦУЗ. Харбинский Епархиальный совет, собравшийся на экстренное заседание 27 апреля, вынес постановление в трех пунктах. Первые два содержали ответы на три первых вопроса. В основном эти ответы не расходились с мнением проживавших в Китае епископов, за исключением пожелания присоединить к Архиерейскому Синоду Церковный совет с участием духовенства и мирян, что соответствовало бы постановлениям Всероссийского Поместного Собора. Особый интерес представляет последний пункт – вместо ответа на вопрос о присвоении Зарубежному Синоду прав Всероссийской Церковной Власти Епархиальный совет вынес особую резолюцию по поводу указа № 348 и предложил в случае закрытия Высшего Церковного Управления Заграницей передать его полномочия Дальнему Востоку, где предполагалось организовать Дальневосточный церковный округ. Документ подписали: председатель Епархиального совета протоиерей Петр Рождественский и члены совета протоиерей Михаил Филологов, священник Константин Лебедев и профессор Н. И. Миролюбов. Никаких решений Зарубежного Синода по этому докладу не последовало. Ввиду того что «Архиерейский Собор уже вынес определение по указанным вопросам», доклад Харбинского Епархиального совета был принят к сведению и приобщен к делу Собора 13 августа 1923 г.

Наиболее вероятно, что доклад Харбинского Епархиального совета рассматривался Зарубежным Синодом особо по причине продолжения споров, возникших на Архиерейском Соборе 1923 г. по поводу обсуждавшегося проекта церковного управления, предложенного митрополитом Евлогием (Георгиевским). Согласно указу Патриарха об упразднении ВЦУЗ временное управление русскими заграничными приходами должно было сохраниться за митрополитом Евлогием{331}331
  В 1921 г. Высшее Церковное Управление Заграницей назначило митрополита Евлогия временно управляющим западноевропейскими приходами на правах епархиального архиерея (см.: Лазарева Н. Ю. Переписка святителя Тихона, Патриарха Всероссийского, и митрополита Евлогия (Георгиевского) 1921–1922 гг. // Ученые записки Российского православного университета ап. Иоанна Богослова. Вып. 6. М., 2000. С. 99).


[Закрыть], которому предлагалось разработать свой план управления Русской Церковью за границей. Митрополит приступил к разработке такого проекта и подготовил его к Собору 1923 г. Предложения митрополита Евлогия сводились к следующим пунктам:

1) заграничное церковное управление необходимо преобразовать в систему четырех автономных церковно-административных округов (митрополий-архиепископий): Западноевропейского, Восточноевропейского, Дальневосточного и Североамериканского;

2) для решения наиболее важных вопросов ежегодно созывается Архиерейский Собор, при участии не менее 12 архиереев во главе с председателем – митрополитом Антонием;

3) в промежутках между Соборами действует Архиерейский Синод, опять же под председательством митрополита Антония{332}332
  См.: Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. М., 1994. С. 555.


[Закрыть].

Такие изменения фактически означали ликвидацию Карловацкого Синода как постоянного церковно-административного органа за границей, и поэтому, не приняв в целом предложенную митрополитом Евлогием систему автономных митрополичьих округов, Архиерейский Собор 1923 г. выработал компромиссное решение. Основываясь на указах Патриарха Тихона{333}333
  Указы № 424 от 8 апреля 1921 г., № 64 от 30 января 1922 г. и № 348 от 5 мая 1922 г.


[Закрыть] и учитывая, что подчиненная митрополиту Евлогию Западноевропейская епархия включает не одну страну, как прочие епархии, а большую часть европейских государств, автономия предоставлялась только этой епархии, которая выделялась в Западноевропейский митрополичий округ{334}334
  ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 2. Л. 15 об.


[Закрыть]. Все церкви на Балканах и Дальний Восток оставались в подчинении Карловацкому Синоду{335}335
  Там же.


[Закрыть].

Как показывают документы, поднятый Харбинским Епархиальным советом вопрос о создании отдельного митрополичьего округа на Дальнем Востоке к проекту митрополита Евлогия отношения не имел. Его обсуждение началось еще в 1921 г., и главным аргументом сторонников выделения Дальнего Востока в отдельную митрополию были положения известного постановления № 362. В 1923 г. Харбинский Епархиальный совет пошел дальше – Дальний Восток не только претендовал на самостоятельность, он становился альтернативой Карловцам.

Обсуждение вопросов церковного управления за границей продолжилось на Архиерейском Соборе 1924 г.{336}336
  Архиерейский собор начал свою работу 17 октября 1924 г.


[Закрыть] Главными из них были:

1) о присвоении Карловацкому Синоду функций временной Высшей Церковной Власти;

2) о временной административной независимости от Пат риарха;

3) об изменениях в церковном управлении за границей. По первым двум пунктам Собор постановил: подчинение Патриарху сохранить, временную независимость не провозглашать. Однако решения эти принимались непросто. Еще в ноябре 1923 г. появился вторичный указ Патриарха Тихона и Высшего Церковного Управления об упразднении Карловацкого Синода{337}337
  Указ № 106 от 8 (21) октября – 10 (23) ноября 1923 г. (см.: Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России: Позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти 1917–1943. М., 1994. С. 304).


[Закрыть]. Подобный документ, но датированный 26 марта (8 апреля) 1924 г., в большинстве публикаций именуется как «постановление Патриарха и Патриаршего Священного Синода по вопросу о деятельности зарубежного ВЦУ»{338}338
  В различных источниках текст документа приводится частями, полностью он выглядит следующим образом: «Постановление Святейшего Патриарха Тихона и вновь организовавшегося при нем Патриаршего Священного Синода, по вопросу о деятельности зарубежного русского Высшего Церковного Управления от 26.03 (08.04)1924. Высшее Церковное Управление считает необходимым: 1) Заявить, что со всей политической деятельностью заграничных иерархов, имеющей целью дискредитировать нашу государственную власть, ни Святейший Патриарх, ни существующее при нем Церковное Управление не имеют ничего общего и таковую деятельность осуждают. 2) Заявить, что все появившиеся в заграничной печати после освобождения Патриарха письма не написаны от его имени. 3) Запросить митрополита Евлогия [Георгиевского], назначенного после закрытия в апреле 1922 г. заграничного Церковного Управления управлять заграничными церквами, какое и на основании чего существует и в настоящее время Церковное Управление за границей под именем Архиерейского Синода. 4) Заявить, что митрополит Антоний (Храповицкий), находящийся за границей, не имеет никакого права говорить от имени Русской Православной Церкви и всего русского народа, так как не имеет на это полномочий. [Подписали] Патриарх Тихон, архиепископ Тихон [Оболенский], архиепископ Серафим [Александров], архиепископ Петр [Полянский], архиепископ Иларион [Троицкий]». (Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России. С. 314).


[Закрыть]. Характеризуя документ, современные исследователи отмечают, что, по сути, это был не указ (и, следовательно, не постановление) об упразднении заграничного ВЦУ, а всего лишь «запрос», вызванный попыткой Патриарха уйти от навязываемых ему советской властью прещений в адрес Зарубежного Синода{339}339
  См.: Артемов Н., прот. Постановление № 362 от 7/20 ноября 1920 г. и закрытие зарубежного ВВЦУ в мае 1922 г. // История Русской Православной Церкви в ХХ веке. Мюнхен, 2002. С. 161; Кострюков А. А. Русская Зарубежная Церковь в первой половине 1920-х годов. М., 2007. С. 197.


[Закрыть].

Изменения в церковном управлении за границей касались и вопроса об образовании автономных округов, в том числе на Дальнем Востоке. К обсуждению предложений Харбинского Епархиального совета Зарубежный Синод больше не возвращался. По мнению большинства иерархов, создание еще одного автономного округа могло окончательно разрушить «внутреннее единение» и основанное на началах этого единения «внешнее единство» Русской Православной Церкви Заграницей. Повод к таким опасениям был: образование Западноевропейского автономного округа уже привело к «фактическому двоевластию» между митрополитом Евлогием и главой Карловацкого Синода митрополитом Антонием{340}340
  См.: Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. М., 1994. С. 556.


[Закрыть]. По этой причине на Архиерейском Соборе 1924 г. большинством голосов (восемь против четырех и два воздержавшихся, в том числе митрополит Антоний) установленная Собором 1923 г. автономия была упразднена. Митрополит Евлогий выступил с протестом и покинул Собор. Несмотря на то что Собор пошел на уступку, постановив передать дело на окончательное решение Патриарха, конфликт, возникший между митрополитом Евлогием и Синодом, разрешен не был{341}341
  Одновременно с решением о передаче дела на рассмотрение Патриарха Зарубежный Синод принял постановление считать епископа Берлинского Тихона (Лященко) (хиротония которого состоялась в первой половине 1924 г.) полноправным викарием на всю Германию. Митрополит Евлогий увидел в этом прямое нарушение своих прав.


[Закрыть].

Другим наиболее важным деянием Архиерейского Собора 1924 г. было определение о неисполнении тех распоряжений Патриарха, касающихся Заграничной Церкви, которые будут признаны исходящими под давлением властей. Определение было утверждено на соборном заседании 18 октября 1924 г.{342}342
  18 октября 1924 г. Архиерейский собор РПЦЗ обсуждал вопрос об отношении к распоряжениям Святейшего Патриарха, «исходящим не от его Святительской воли, а под давлением большевиков и могущим принести вред Русской Православной Церкви за границей (например, увольнение не признающих советской власти иерархов, закрытие церковных учреждений и проч.)» (ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 2. Л. 18). На этом заседании помощник секретаря Синода Е. И. Махароблидзе доложил секретное определение от 20 июня (3 июля) 1923 г. После обсуждения документа и обмена мнениями Собор принял определение о распоряжениях Патриарха, касающихся заграничной Русской Православной Церкви, которые по каким-либо причинам будут признаны противоречащими интересам Церкви. Таковые распоряжения Собор решил передавать «на обсуждение и принятие их Архиерейским Синодом с участием в оном по возможности и других правящих епископов, а в исключительно важных случаях и Архиерейским Собором». В то же время по-прежнему провозглашалось сохранение полного подчинения и преданности Святейшему Патриарху, как законному главе всей Русской Церкви (ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 2. Л. 38–39).


[Закрыть] В связи с этим документом особый интерес представляют приложения письменных отзывов архиереев, согласных с мнением Синода. Большинство из них (пять из шести) принадлежали архипастырям, проживавшим в Китае{343}343
  Из епископов, приславших письменные отзывы, согласие с собором выразили: архиепископ Литовский и Виленский Елевферий (Богоявленский), начальник Российской духовной миссии в Китае архиепископ Иннокентий (Фигуровский) и его викарии – епископ Шанхайский Симон (Виноградов) и епископ Тяньцзинский Иона (Покровский), а также проживавшие в Харбине епископ Забайкальский и Нерчинский Мелетий (Заборовский) и епископ Владивостокский и Приморский Михаил (Богданов).


[Закрыть]. Исключение составили двое – архиепископ Харбинский Мефодий и епископ Камчатский Нестор, которые не прислали свои подписи и, следовательно, не поддержали определение Синода.

Объяснить неучастие архиепископа Мефодия в обсуждении данного вопроса пока не представляется возможным. Что касается епископа Нестора, сохранившиеся документы говорят о том, что во время Архиерейского Собора в Сремских Карловцах он находился в Японии и задержался там по причине болезни{344}344
  Указание на это содержится в письме епископа Мелетия на имя митрополита Антония от 12 (25) декабря 1924 г.: «Святители наши пока здравствуют, – сообщал он. – Пр[еосвященный] Нестор находится в Японии, предполагает якобы вскоре возвратиться сюда» (ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 233. Л. 85 об.). Однако 30 декабря газета «Русский голос», извещавшая о возвращении епископа Нестора в Харбин к Рождественским праздникам, писала, что в Японии он перенес тяжелую болезнь.


[Закрыть].

Таким образом, при обсуждении вопросов церковного управления за границей в 1923–1924 гг. мнение дальневосточных епископов в основном не расходилось с мнением большинства зарубежных иерархов, чего нельзя сказать о представителях клира и мирян Дальнего Востока. Особое мнение Харбинского Епархиального совета о создании Дальневосточного митрополичьего округа Зарубежный Синод на соборное обсуждение не вынес и никакого решения по нему не принял, в чем, по-видимому, сказалось стремление Карловацкого Синода отстраниться от давления мирян в таком важном вопросе, как формирование Всезарубежного церковного управления. Можно также предположить, что мнение Харбинского Епархиального совета было учтено Синодом при ознакомлении с материалами расследования епископа Мелетия по делу о конфликте совета с правящим архиереем и повлияло на решение Синода о его роспуске.