Текст книги "Афган, любовь и все остальное"

– Что с тобой, Дима? Ты не как в полной депрессии.

– Ну не в полной, но где то рядом.

– Что случилось? Поделись ка с нами. А то тут дело ответственное на носу. Ты главный исполнитель и депрессуха. Непорядок конкретный.

– Все в порядке. Пока до дела дойдет все путем будет. Накатило что-то непонятное.

– Ну коли так, тогда лады. Кстати, сколько человек собираешься задействовать?

– Я как понял, там собираются постоянно семь человек. Сторож восьмой, но он не при делах. Из тех семи четверо бойцы, остальные мясо. Так что и пойдут семеро.

– А не мало?

– Сколько есть.

– Ты же говорил, что под твоим началом уже больше пятидесяти бойцов.

– Так оно и есть. Но эти семеро готовы на все. За них я ручаюсь. Остальные пока что еще «сырые». И заработать хочется, и тюрьмы боятся. Они пока просто масса, толпа.

– Понятно. Семь так семь. Тебе виднее. Если есть вопросы, то сейчас все выясняй.

– Акция через неделю, как я понял?

– Плюс минус два дня.

– На данный момент кроме нас троих никто ничего не знает?

– Совершенно верно.

– Какая оплата бойцам?

– По штуке «зеленью» каждому. Плюс перспективы в карьере. До бригадира и выше.

– Нормально. Вроде все. Что с теми чмырями сделать уже решили?

– Работаете по корпусу, но жестко. Очищаете карманы, снимаете часы и цепи. Это вам в добычу, но сдадите все мне. Я это на деньги обменяю. Любая цацка – улика. Не дай Бог кто-то что-то затырит. Главного толстячка, этого самого Тенгиза Очкоева «опустите».

– Петрович, ты с ума сошел. Как ты это в натуре себе представляешь? Среди моих ребят нет педиков.

– Среди твоих нет, найдем на стороне.

– Я этим заниматься не буду. – вмешался в милую беседу Егор. У него, как всегда, есть решение любого вопроса.

– Не суетись, Димон. У меня есть один типчик на примете. В гостинице «Сибирь» охранником подрабатывает. Сделает все в лучшем виде. И еще одно. Я тебя завтра с одной дамой познакомлю. Она работает в театре специалистом по гриму. Пусть она твоих ребят изменит до неузнаваемости.

– Почему мы должны маскироваться? Ведь этой акцией о себе конкретно заявляем.

– Кому надо тот поймет. Мы кстати не «черных» запугиваем, а губернатора и его окружение. А за ними милиция и чекисты. Пусть догадываются и боятся. Оно страшнее, когда не знаешь кто против тебя. И когда возмездие настанет. – на том и закончили. Я дернул еще соточку коньяка и уехал к матери, где два дня не вставал с дивана, накачиваясь по тихой коньяком.

На четвертый день, когда был уже в форме и занимался делами, неожиданно позвонила Катя. Родной и любимый голос, от которого защемило в груди, а из глаз чуть не потекли слезы. Но ее слова быстро вернули в действительность.

– Здравствуй Дмитрий. Сообщаю тебе, что я подала на развод. Если обоюдное согласие, то через месяц мы свободные люди. – закусываю губу чуть не до крови.

– С моей стороны ни каких препятствий.

– Я так и думала. Мама меня убеждает сразу подать на алименты и раздел имущества.

– А ты что думаешь по этому поводу?

– На алименты я подам однозначно. Дочку поднимать надо. А вот на счет имущества не знаю. Это все твое, пусть тебе и остается.

– Ты очень правильная, Катюша. Не будем делиться. Квартира твоя, и все что в ней ваше с Дашуткой. Я через пару недель на тебя ордер переделаю и выпишусь. А через пару месяцев твою машину на новую поменяю.

– Прямо царские отступные. Не понимаю только с чем это связано. Боишься, что я твоей личной жизни буду мешать?

– Ничего я не боюсь. Просто у меня есть дочка и ты. И сделаю все, чтобы вам хорошо было.

– Ты уже сделал. За что тебе и спасибо. Не надо больше жертв. Кстати, если не секрет, а кто она моя соперница? На кого ты меня променял?

– Наташа Серова, моя одноклассница. Помнишь ресторан «Кузница»?

– Все помню и очень даже отлично. Она с тебя глаз не спускала. Что же, поздравляю, отличный вкус, отличный выбор. – моя женщина положила трубку не прощаясь. Зачем я приплел эту Серову сам не пойму. Первое что пришло на ум. И совсем не предполагал, что мои слова сбудутся. По закону подлости, ровно через два дня Катя столкнется с Серовой нос к носу. И та первая остановит мою женушку. Криво улыбнется и ехидно поинтересуется:

– Ну как жизнь семейная, как дочка? – была у нее домашняя заготовка на случай вот такой неожиданной встречи. Видно свербила у нее душа от нашего счастья. Вот и готовила словесную гадость. Но то, что она услышала в ответ, повергло ее сначала в шок, а потом в радость. Она и сама не поняла чему обрадовалась.

– Через неделю Дмитрий будет свободен, так что можете пользоваться им вполне законно. – умная девочка Серова. Виду не показала, что ничего не поняла. А только прикинулась гордой и загадочной. Минуту подумала и спросила:

– Значит не обманывает любимый, что скоро станет свободным и счастливым.

– Свободным да, а вот счастливым не знаю. Катя не собиралась отступить с поникшей головой: – А вы тоже ради такого счастья с мужем разведетесь?

– Не знаю, еще не решила. – Серова не подала вида, что в полном ступоре. Вот так ситуация. И надо из нее выжать максимум выгоды. При русской фамилии, Наташа была наполовину еврейкой. Достойной дочерью своего иудейского отца, сменившего фамилию, чтобы облегчить проживание в России. Она спокойно и вдумчиво «прокачала» неожиданно всплывшую информацию. Ничего в ней мудреного не было. Все понятно кроме одного. Почему это одноклассник показал на нее, как на любовницу. И она не собирается долго мучиться этой загадкой. Быстро нашла в телефонной книге домашний телефон Боровикова и связалась с его мамочкой. Оставила той свой номер мобильного, и убедительную просьбу, как можно скорее связаться Дмитрию с ней, с бывшей одноклассницей. Она даст ему бой. И он ответит сполна за клевету на честную, и к тому же замужнюю женщину. И ответит исключительно материально. А вот сумму ущерба надо тщательно продумать, чтобы потом не было мучительно больно за упущенную выгоду.

Перед самым Новым годом позвонил Серовой, к которой не питал никогда особо дружеских чувств, не говоря уже о мальчишеской влюбленности. Если честно, то я ее даже немного побаивался. Наташа всегда была таким правильным, ходячим носителем идей социализма – коммунизма. Образцовая комсомолка, преданная дочь партии и всего советского народа. А до этого звонка у меня случилось два очень значимых события. Я снова стал свободным человеком, но не совсем счастливым. Нас развели быстро, всего за две недели. Катя мне больше не звонит. И я боюсь, что мы вообще больше не увидимся. Все по плану. Ведь прошедшая акция засветила меня в полный рост. И теперь противная сторона очень желает поговорить со мной максимально жестко, чтобы гарантированно выбить имена и фамилии моих боевых друзей – товарищей. Визуально я пока что не засветил ни Петровича, ни Егора. На людях мы последний год вообще ни разу не встречались. Так что пока я «лег на дно» и затаился. А это самое дно в одном из частных домов на окраине, в так называемом «Заводском предместье», где с незапамятных времен селился рабочий люд с судоремонтного завода и порта. Домик, кстати, принадлежит Егору. Хотя и оформлен на какую то его близкую знакомую, которой летом разрешается использовать его под дачу. Она вроде как и живет тут все теплое время года с мужем и двумя пацанами – погодками трех и четырех лет. Зимой домик пустует, и только соседка ежедневно топит одну из двух печей за определенную плату. Сам Егор здесь никогда не появляется. Держит место для тихой отсидки, которая вот и сгодилась для меня. В нашем деле милиция не замешана. По крайней мере «черные» туда ни каких официальных заяв не скидывали. Все проще и страшнее. По каналам КГБ, которое черт знает как сейчас называется, вроде как ФСК. И в котором у Егора остались друзья – товарищи, до нас дошла информация. Из Чечни прибыла группа боевиков для «зачистки» конкурентов. Под конкурентами подразумеваемся мы. И пока чекисты не выйдут на боевиков, пока не скинут нам информацию о них, сидеть мне в этой хате не высовывая носа. Для мамы я уехал на два месяца к сослуживцу на Запад, под Смоленск. Ни для кого меня нет в городе. Единственное мое развлечение лыжи.

Домик стоит на самой окраине, за ним небольшое поле и лес. Через огород выкатываюсь к маленькой речушке, и под прикрытием ее берегов проскакиваю в лесную чащу. А там, по пробитой мной же лыжне, ухожу от города километров на двадцать. Туда, где начинается настоящая тайга, и где я чувствую себя в безопасности. Хотя, если честно, то страха совсем не испытываю. Но старый тэтэшник, выпуска аж сорок третьего года, у меня всегда под правой рукой. Наступили новые времена. Оружие и у Петровича, и у Егора. И для ребят с десяток стволов имеется. Вот только одна беда, весь этот арсенал нелегальный. Все куплено с армейских складов. Доблестное офицерство распродает все, что плохо лежит. Кстати, через пару – тройку лет будет распродано и то, что хорошо лежало. Правда, уже вояками в генеральских погонах. А по другому и быть не могло. Ведь дела у меченного дьяволом вождя принял другой деятель с вечно опухшим с похмелья лицом. По стране покатилась «мутная» вода, в которой половить «жирную рыбку» нашлось очень много желающих. Вот только без фундаментальной подготовки не у всех все гладко получается. Что и говорить, мы оказались в лидерах. Да еще прикрытые сослуживцами Егора из самой крутой конторы страны.

Легко качусь по лыжне, на которой уже знаю каждую колдобину, каждый поворот. И не перестаю внимательно озираться, а не вошел ли кто на мой след со стороны. Кажется всю оставшуюся жизнь придется оглядываться в ожидании то ли нападения, то ли других подобных наездов. Прямо сказать незавидная судьба торчать все время под стрессом. Проскочил большую часть запланированного пути, выкатился на давно облюбованную полянку. Здесь у меня часовой перерыв. Развожу костер. Растопка из газет в моем рюкзаке. А дров насобирал еще с прошлого раза. И когда огонь весело разгорелся, нанизал на прутик кусочки сала вперемешку с ветчиной. И зажарив этот незамысловатый шашлык, плотно перекусываю. Запил горячим какао из литрового термоса. И пока конкретно разогрелся, собираю дрова на завтра. Все отлично, все хорошо, если конечно жить только сегодняшним днем. В сторону своего убежища качусь еле перебирая ногами. Спешить некуда, каждый день копия предыдущего. И слава Богу, пускай и дальше все будет так же тихо и спокойно. Я физически чувствую в себе тягу к спокойной и размеренной жизни, конечно, предсказуемой. Но не тут то было, звонок от Петровича.

– Ну что затворник, выгребай на волю, напряг вроде спал. Все, кажется, разрулилось благополучно.

– Кажется или точно? – мне не хочется выбираться к людям, к заботам, к суете.

– Какая разница. Не будешь же всю жизнь сидеть в лесу дремучем – босс радостно хохотнул своей незамысловатой шутке – завтра ко мне подкатывай к обеду, кое что обсудим, кое какие планы наметились. Бумаги на землю давно подписаны, пора это все обустраивать. Рынок в центре заложим: самый крупный в городе будет. – заехал к маме. Мол только что вернулся. А по ее глазам вижу – не верит. Как раньше не верила в мою счастливую семейную жизнь. Не стал ее разубеждать. Интересно, знает ли о нашем разводе? Наверное нет, а то бы обязательно спросила. А в общем то какая разница. Только ей расстройство лишнее узнай это прямо сейчас. Когда уходил, сунула мне листочек с телефонным номером. Видно долго думала – решала, прежде чем мне его отдать, в глазах то тревога. На нем шесть цифр и имя Наташа. Вот так дела. Интересно, а зачем это я госпоже Серовой понадобился? Хотя в глубине души догадываюсь с чем это связано. Зря я Кате брякнул про эту свою одноклассницу. Как бы оно не было, а выяснить все надо поскорее. Я же не щегол желтопузый, и за свои слова и действия отвечаю однозначно.

Звонок ясности не принес. Более – менее значимые дела решаются теперь напрямую, а не по телефону. Вот и сейчас нежный голосок Серовой пропел, мол жду тебя сегодня в «Кузнице» ровно в семь. Эх, не в этот ресторан мне надо, а к Кате с Дашуткой, но туда мне дорога заказана. И знаю совершенно точно, Катя мне уже никогда не позвонит. Я еще толком не осознал, что натворил, но понемногу уже доходит. В этой жизни есть что-то такое, самое заглавное, которое надо беречь, как зеницу ока. А я это заглавное получил, и кажется уже потерял навсегда. Если это так, то я самый главный придурок на этой земле.

Ресторан встретил меня теплом и очень аппетитными запахами. На входе сразу столкнулся с мужем госпожи Серовой. Кстати, а почему у нее фамилия то девичья? Может просто зачислила его в мужья на время. На предмет вот таких мутных ситуаций. Смотрит русский богатырь в красной рубахе – косоворотке на меня очень даже внимательно. А может это мне так кажется? Вблизи он еще здоровее кажется. Сила природная – вещь не оспоримая, это факт. Если случится стычка по правилам улицы, а это выходит без всяких правил, то думаю у меня шанс будет. Судя по фигуре, человек он далекий от спорта. Но это все только гнилая теория и не больше. Время покажет что к чему. А вот и сама Наташа, хозяйка, бизнес – леди и вообще вся из себя красавица. Одни ноги чего стоят. Оголенные выше положенного, они привлекают внимание всех посетителей мужского сословия. Прямо точеные внизу, переходят в очень аппетитные ляжки. Тонкая талия и вся фигурка девочки – десятиклассницы. Она выше Кати. А может это эффект туфлей на каблуке? Губки бантиком, носик прямой, благородной формы. Разве что немного длинноват. Был бы курносый, так вообще бы сошла за русскую красавицу. Личико в общем и целом очень даже привлекательное. Не к чему прицепиться, чтобы в себе антипатию развить. Вот только глаза красавицы – брюнетки, большие и черные, смотрят с какой-то мужской твердостью. Они как бы изучают тебя. Грех сравнивать, но они мне напоминают взгляд гадюки. Но это все мне кажется не более мгновения. Подпорхнула, улыбнулась тепло и радостно, увела за дальний столик. Супруг проводил нас недобрым взглядом. Не все так просто в этом ресторанном царстве. Ну – ну, посмотрим что к чему. Я вообще-то готов к любому раскладу, а неудобная увесистость кобуры с пистолетом в районе сердца, придает, как ни странно, конкретную уверенность. Хотя поводов для дерганья вроде еще нет.

Сажусь лицом к залу, это уже моя привычка. Как и приглядываться ко всем посетителям. Особенно к тем, кто оказывается ко мне ближе двух метров. Скоро все люди станут для меня опасными объектами. Вот так «крыша» и съезжает. Но думаю если она и съедет, то не сегодня. И не в присутствии этой брюнетки – красавицы. Рядом с которой понял, чего мне в последнее время не хватает. Мне нужна женщина. И нужна так сильно, что я, чувствуя легкий запах духов, кажется «слетаю» с катушек. Серова это прекрасно видит, и чтобы усугубить накал, берет мою правую руку в свои ладошки. Сухой жар которых бьет по самому мужскому. Заставляет сердце стучать с утроенной скоростью. Не отпуская моей руки, ласково глядя в глаза, начинает говорить:

– Объясни мне милый, Дима, с какого бока ты приплел меня к своим семейным проблемам? – четкий вопрос ставит меня на землю. Плотское желание мгновенно улетучивается.

– А в чем дело? Что случилось? – тупыми вопросами тяну время. Соображаю что к чему.

– А ничего. Меня останавливает в универмаге твоя супруга и предъяву сбрасывает. Мол зачем это я увела у нее мужа.

– Ну такого в принципе быть не может. Катя никому и никогда претензий не выскажет. Она выше этого. Так что не надо фантазий.

– А поздравление с удачным приобретением мужчины, это тоже фантазия?

– Не знаю и знать не хочу все ваши бабские сплетни. Кто кому что сказал, зачем и почему, меня абсолютно не интересует. И без этого куча проблем глобальных.

– Мне плевать на твои проблемы с седьмого этажа. Ты четко объясни, зачем сказал своей бывшей жене, что бросил ее ради меня? Ты же фактически оклеветал честную замужнюю женщину. И за это положено наказание.

– Почему оклеветал то? Я поступил честно и благородно. Я сказал Кате, что влюбился. Думаю о тебе днем и ночью. И только ты одна в моей душе и моем сердце. – сам удивляюсь своей складной речи. Такой складной, и сказанной так правдиво, что Серова на мгновение впадает в ступор. Лепечет то явно несуразное.

– Ты влюбился в меня? И сказал об этом жене? Я же не давала тебе ни малейшего повода. Я бы тоже бросила мужа после такого откровения.

– Да дело уже не в тебе. И не в твоей взаимности. Я просто влюбился и честно сказал об этом жене. А остальное меня не касается. – мадама глянула в мои спокойные глаза и кажется поняла, что ее дурят. И в следующее мгновение кинулась в бой с утроенной энергией. Голос ее тверд и суров.

– А меня касается. Да еще как. Моя личная жизнь на грани разрыва. А вместе с ней и бизнес полетит к чертям собачьим. А мне это надо?

– Ты хочешь сказать, что все рассказала мужу?

– А как ты думал. Ты рассказываешь, а я нет.

– Ну это твои проблемы. Мне глубоко плевать на любые последствия, как и на твои претензии. Не фиг было мужу трепаться. Кстати, а он официально то тебе муж или как? У тебя фамилия девичья.

– Это как раз не твое дело. Все тайное имеет способность открываться. Пускай мой мужчина все узнает от меня, а не от посторонних. Ты думай как будешь компенсировать мои моральные издержки. – я в ответ чуть не расхохотался. Вот оно в чем дело. Меня решили «подоить».

– Я не собираюсь ничего компенсировать. Мое личное право влюбляться в кого угодно и когда угодно. Сегодня ты, завтра пятидесятилетняя уборщица тетя Паша из кинотеатра «Нептун». – понимает одноклассница, что явно придуряю. И во всем этом есть какая-то интрига, то ли тайна. Не понятная пока что ее хитро – мудрому еврейскому уму. Это красавицу напрягает и озадачивает. Напрягает так, что она делает чисто русский выпад. Прямолинейный, как штык винтовки. Русская кровушка дает о себе знать.

– В общем так. Ты накрутил черт знает что, вот теперь и разбирайся с моим мужем. Ему все это очень сильно не нравится. Боюсь, что у тебя после общения с ним появятся проблемы со здоровьем. – да, жизнь здорово изменила отличницу – комсомолку. Прямо рекетерша крутая.

– Это ты мутишь и конкретно. Из ничего проблему вылепила. И сейчас бабла хочешь с меня срубить.

– Дорогой, это не я, а твоя женушка задела меня непонятными поздравлениями. А за свою жену, хоть и бывшую, ты в ответе. Так что решай. Или компенсация, или разборка с моим кузнецом.

– А другой вариант? Компенсация через горячую любовь в одной постели? – я думал, что у Серовой глаза из орбит выскочат.

– Какая постель? Ты совсем очумел. Я еще по школе помню, как ты меня чуть ли не брезгливо сторонился.

– Ты точно не в себе. Влюбленного человека распознать не можешь. Я тогда боялся тебя всю такую красивую, да еще главную в комсомоле.

– Ну хватит дуру гнать. Я иду мужа звать.

– Зря. А может ты хочешь вдовой остаться? Если так, то это другое дело. – снова Серова смотрит на меня озадаченно. Вроде как только сейчас оценила ширину моих плеч.

– Ты не боишься Леонида?

– А чего мне его бояться? Я мастер спорта по дзюдо. И специалист по восточным единоборствам. В частности по каратэ. А это очень серьезно. Так что выжить у твоего Леонида шансов немного. А так как наезд с вашей стороны, то у меня все это пройдет как самооборона. – бизнесменша задумалась. Теперь на первую позицию заступает иудейская осторожность. Еще раз внимательно глянула, остановив взгляд на моих плечах, которые я для пущей важности напряг и приподнял. И мне показалось, что она впервые глянула на меня, как на мужчину. Я ей улыбнулся нежно и влюблено. Произнес с вульгарной фамильярностью:

– Натусик, не будем впутывать мужа в наши дела. Сами разберемся. Поверь, ничего хорошего из этого не выйдет. Я вот поделился сокровенным с женой и один-одинёшенек теперь. Знаешь как я сейчас об этом жалею. А назад то ничего не вернешь. – от обращения Натусик, Серову будто ударили. Она вздрогнула. Ничего не сказала, но задумалась крепко. Через минуту выдавила:

– Что тебе покушать принести? Ты пока ужинаешь, я подумаю что к чему.

– Только с мужем не делись сокровенным. Учись на чужих ошибках. А на ужин мне коньяка приличного грамм двести и телятину на углях запеченную. Ну и салатик там какой ни будь получше. – женщина встала из-за стола. Налепила на лицо яркую улыбку кинозвезды и летящей походкой прошествовала на кухню. Леонид, я теперь знаю как звать ее мужа, изредка бросает на меня настороженные взгляды. Думаю, он в курсе всего. И ему непонятно почему они отступили. Первый раунд за мной. Похоже, и последующие не проиграю. Хоть и не одной левой, но уделаю страстную дочь великого иудейского народа. А почему я решил, что она страстная? Черные большие глаза и волосы цвета ночи еще ни о чем не говорят. Кстати, будет неплохо если раскручу ее на это дело. По любому попытку сделаю. Как ни как, а я из-за нее по легенде жены то лишился. Так что все надо приблизить к чистой правде.

Час прошел планово-закусочно. Я уже было настроился на отход, как появилась в зале Серова и целенаправленно прошествовала к моему столику. Начала говорить, едва опустившись в кресло.

– Так вот дорогой мой одноклассник. С тебя «штука зеленью». Это компенсация за мои моральные терзания. На этом вопрос закрыт. Пять процентов за каждый просроченный день. Через месяц десять. Тебе все понятно?

– Непонятно кто тебя на такую дурь надоумил. Не твой ли муж Леонид?

– А если и он, то что с того?»

– Просил же не впутывать в наше можно сказать лично – интимное дело посторонних. – с удовлетворением отмечаю, как взрывается красавица.

– Какое дело? Какие интимно – личные дела? Ты смотрю совсем оборзел.

– Тебе не идет этот вульгарный жаргон. Прямо, как торговка на базаре.

– Ну хватит. Наслушалась оскорблений. Ты сейчас мужу продемонстрируешь свои восточные единоборства. Ему интересно на это глянуть. – Серова не на шутку себя взвинтила. Явный перебор с моей стороны. Дело запахло потасовкой. Не знаю на что и решиться. И шума не хочется с привлечением милиции. И дело само собой уже кажется не рассосется. Может этому царю Леониду ствол показать? Нет, не стоит. Правильная кавказская пословица: никогда не доставай кинжал. А если достал – режь. Я не собираюсь пулять из нелегального оружия. Кузнец – молодец рядом. Серова на всякий случай отошла на пару метров. Смотрит с опаской. И в то же время с большим интересом ждет продолжения событий.

– Мужчина, пройдемте в кабинет, поговорить надо. – обращение, как у проституток. Они так к клиентам обращаются. Навис надо мной глыбой, и я еле сдержал себя, чтобы прямо сию секунду не бросить товарища на пол. Позиция для броска просто идеальная. Но зал уже почти полный, и не стоит привлекать к своей персоне лишнее внимание.

– Может мирно разойдемся? Видит Бог, не хочу никаких разборок.

– Пошли – пошли, каратист хренов. – ряженый кузнец уверен в себе на все сто. Делаю наивное лицо простачка – провинциала и почти лепечу:

– Я не каратист, я больше по дзюдо. – чем явно смешу оппонента.

– Мне пофиг кого мочить.

– Приятно это слышать. Можно я тет-а-тет пару слов вашей супруге скажу. Может ее заинтересует мое предложение и наша разборка не состоится. – ни каких кулаков. Я их уработаю интеллектуально. Верзила озадачился, переводит взгляд на Серову. И та, как верная супруга, мгновенно приходит на помощь.

– Ну что там еще?

– Да вот хочет тебе какое то предложение сделать, от которого не сможешь отказаться. – и хохотнул, явно довольный своим остроумием. На лице Наташи мелькнуло явное удовлетворение. Думает, что все у нее сладилось – получилось. Легким движением руки, прямо как то не вежливо, будто муху, отослала супруга к барной стойке. На лице улыбка победительницы. Делаю приглашающий жест.

– Садись. В ногах правды нет. Да и от моего предложения можешь на ногах не устоять. Тем более отказаться. – скромненько присела. Локотки на стол, кулачки под подбородок. Вся из себя заинтересованная невинность. Вся из себя внимание. Не спеша, с ленивой небрежностью, достаю свой в общем то не солидный бумажник. Раскрываю так, чтобы собеседница могла видеть толстую пачку долларов в сотках. Чуть вытянул и прошелестел по их краю. Серова мгновенно подобралась, как рысь перед прыжком на жертву. Чуть не по стойке смирно села. Кулачки не разжимаясь, легли на край стола. Обнадеживающая реакция. Очень любит денежки.

– Так вот, только сразу не дергайся. Отнесись к моему предложению разумно и цивилизованно. На нет и суда нет. В общем так, все старо, как мир. Я после жены еще ни с одной женщиной не был. И это уже мне надо конкретно. И коли ты встретилась на моем пути, почему бы нам эту самую любовь не замутить. Звучит немного вульгарно. Ну что поделаешь, время нет приличия разыгрывать. Вон твой супермен на взводе, весь изнервничался. С меня подарок на штуку «зеленью». Я не знаю что тебе хочется. Что выберешь, то и куплю. – Серова смотрит на меня не мигая. Смотрит и молчит. На всякий случай прикрылся левой рукой. Вдруг запустит фужером. Но до таких разборок дело не доходит. Серова вроде чуть расслабилась, глаза опустила, щечки зарумянились, и задышала чаще. А спокойствие то ее на данный момент кажущееся, сердечко наверное молотит под сто ударов. Да и сам уже волнуюсь. Но я то трясусь от желания, которое прет наружу. Хочу это, и очень сильно. А чтобы довести дело до логического конца в прямом и переносном смысле, закатываю фразу, от которой сам балдею.

– Отнесись к моему предложению серьезно. И поверь, если сможешь, я на полном серьезе в тебя был влюблен в те далекие годы. Да и сейчас, выражаясь вульгарно, дышу не ровно на твою девичью фигуру и точеные ножки. – Натали уже с волнением справилась и дышит вполне спокойно. Думаю, что она сейчас пытается все трезво оценить и взвесить. И уже уверен, сегодня мордобоя не будет. Ее слова меня радуют безмерно. Я вышел победителем.

– Поверить трудно во все это, но если постараться, то можно. Предложение серьезное. Надо подумать, как его осуществить. – все просто отлично. Я очень хорошо думал о собеседнице, когда прикрывался от возможного полета фужера в мою голову. Дожать красавицу дело техники. Главное, не перегнуть палку, не спешить. Мысли заметались в голове калейдоскопом, теряя логику. И это наверное от того, что моя уже не гнется в предвкушении сладкой работы.

– Тебе решать. Ты в этом вопросе главная. – хотел добавить Натусик, но не рискнул юморить в такой ответственный момент. А ей нравится быть в ранге главной, хотя в этом вопросе все решают деньги. Они здесь козыри.

– Даже не знаю. что и сказать. Ты конечно подонок, но не с улицы. Так сказать старый знакомый. И предложение твое дурно попахивает. Но это уже не так и важно. Оставь свой номер сотика и топай в гостиницу «Жемчужина.» Надеюсь, знаешь где это?

– Знакомые места.

– Снимай номер в этих знакомых местах и жди меня. Я появлюсь через час – полтора. – от такой быстроты решения вопроса я чуть было в первое мгновение не ошалел. А во второе чуть не рассмеялся от удовольствия, представив комедию и лицо главной исполнительницы. Хотелось мне глянуть на Серову, когда она прибудет в гостиницу, а там меня не застанет. Ей уже сильно душу нагрели эти халявные доллары. И совсем не хочется представлять лица кузнеца и кузнечихи, когда я появлюсь в их заведении через пару дней. Вот зараза, неужели мне так хочется избить ни в чем не повинного мужика. Пускай он и здоров, как бык, но шансов у него против меня совсем не много. А за просто так это делать совсем не хочется. Непорядочно как то. И я же не идиот конченый.

Покидаю уютное заведение. И возможно продинамил бы бывшую школьную активистку, «НО». Вот это самое «НО» и остановило. Серова тормознула меня на выходе, и одарив взглядом уверенной в себе женщины, изрекла:

– А ты везунчик. От одной красивой женщины, сразу к другой, еще более роскошной. Смотри, не упусти своего счастья. – и прошествовала в глубь зала, слегка поигрывая бедрами. Она уходила, а я не мог оторвать глаз от ее фигурки. И ни о каких мутных приколах уже не было и мысли. Понимаю, что лезу в омут, в котором хватает всякой чертовщины. И для всей этой нечести я представляю интерес исключительно, как носитель крупной суммы денег в валюте. И тянет меня туда, как кролика в пасть удаву.

Гостиница «Жемчужина» – это бывшая «Олимпийская», удачно захваченная и приватизированная спортивной мафией вместе со стадионом «Труд». Спортсмены нам не конкуренты. Но это пока они не набрали свой оптимальный вес. И пока не начался раздел главного городского имущества, и еще не у всех криминальных группировок достаточно сил, чтобы претендовать на особо жирные куски социалистической собственности. И вот в этой «Жемчужине», в сверкающем после евроремонта фойе, я жду женщину. И если сказать, что я волнуюсь, то это не сказать ничего. Меня бьет внутренняя дрожь от желания. И теперь уже я думаю, а не продинамила ли меня Серова? Вдруг не придет?

Номера свободные есть, и милая женщина администратор, любезно соглашается подождать часик с оплатой, пока я не решу какие то свои личные проблемы. Удобно откинулся в кресле и жду. На грешную землю возвращает звонок мобильника. Я срочно потребовался Петровичу. Но он конечно подождет, если я занят по серьезному. Обещаю появиться после одиннадцати вечера. И снова в ожидании. Вот – вот появиться Серова и обеспечит дорогой любовью в прямом смысле слова. Денег мне не жалко. Я и раньше платил официантке Марине, и ничего. Денег много, они «капают» постоянно. И эти капанья уже превратились в стабильный ручеек. Хоть и не бурный, но все же. Вот только звонок Петровича сбил меня с любовного настроя. И, кажется, уже не хочу бывшую одноклассницу. И вообще не знаю, что мне надо. И чтобы не путаться в мутных мыслях, решительно набираю номер Серовой. Не мусолю, рублю сразу:

– Извини дорогая, но у меня проблемы. Встреча наша откладывается. – по голосу чувствую какая она злая.

– Я сразу догадалась о твоих проблемах. Зачем только суету наводил? Кстати, счетчик запущен.

– Не понял. О каких это ты проблемах догадалась?

«Как это о каких? Красавчик и спортсмен, специалист по восточным единоборствам и импотент. Тебе наверное на ринге все мужские дела отбили. Надо было думать, когда вид спорта выбирал, нет бы заняться бегом. Я теперь понимаю твою жену, ее мученья. – ну что тут скажешь.

– Я рад, что ты такая догадливая. До встречи, милая. На недельке забегу к вам в «Кузницу», может чего и накую.

– Забегай, не затягивай. А то сумма по процентам набежит приличная. Я уже считаю от двух штук «зеленью. – я рассмеялся в ответ. Вот рекетерша хренова.