Текст книги "Афган, любовь и все остальное"

– Здравствуйте Катя. – сразу официально и как то скованно. Но терзаться этим нет времени.

– Здравствуйте. А с кем я говорю?

– Дмитрий. Помните солдата в ресторане в конце августа?

– Почему же нет. Просто не думала, что позвоните.

– Я уже звонил. И с мамой вашей разговаривал. А тут на месяц пришлось уехать.

– Так что вы Дмитрий хотели?

– Минимум ваш голос услышать. Максимум в кино пригласить. Если согласитесь, буду очень рад. Вы даже не представляете как. – не решаюсь сказать слово счастлив. Вдруг оно прозвучит фальшиво и все испортит.

– Даже так. А в какое кино и когда? – Боже, неужели согласится.

– В любое. И в удобное для вас время. Я до декабря полностью свободен.

– Почему именно до декабря?

– С первого у меня курсы подготовительные в политехе.

– Все понятно. Так в какое кино?

– В «Меридиане» французская кинокомедия «Игра в четыре руки», с Полем Бельмондо в главной роли.

– Я согласна. Только давайте в воскресенье. У меня суббота полностью занята. – как она просто и без кокетства согласилась. И мне сразу стало легко и спокойно. Почувствовал себя на порядок сильнее и увереннее. Прямо супермэн: не больше и не меньше.

– Все понятно. Я куплю билеты на четырнадцать. А может на другое время? – это кино для меня совсем не главное. Важно то, что после него можно гулять – бродит с девушкой еще пару часов, как минимум. Может уговорю в кафе – мороженное зайти.

– Да нет, на два так на два.

– Я как билеты куплю еще раз позвоню. Когда лучше звонить?

– Так же, до десяти. Обычно я через часик выхожу из дома. Этот семестр у меня очень загруженный. Ну пока, мне пора собираться.

– До свидания. – сердце рвется из груди, на душе праздник. Сегодня четверг, осталось до встречи всего два дня. И не удержавшись, собираюсь и еду в кинотеатр за билетами.

Все отлично, мой любимый одиннадцатый ряд, ровно середина. Позвоню Кате в субботу утром. Деньги, учеба, машина – все отошло на второй план. И стали простым приложением к этой девушке и не больше. На субботу кстати встреча с Кайратом. Если «товар» прошел проверку, то я сразу и деньги получу. И громадная сумма, по моим правда меркам, уже вроде не так и сильно будоражит. Вот так дела. Почти незнакомая девчонка, а я весь из себя на взводе. Может это и называется любовью. И я наверное счастливый человек, если с этим соприкоснулся. А может это начало шизы? Что-то я сильно завис на этом вопросе. Просто как придурок какой то. И чтобы не расслабляться, снова начать вникать в дела, заехал в военкомат. Где к своему огорчению узнал, что таких как я, хоть пруд – пруди. Много как офицеров, так и рядовых, прошедших горнило афганской войны. И все хотят квартиры и машины. Поставили в очередь на «Жигули» под номером 186. И еще военком настоятельно порекомендовал встать на очередь на жилье в горисполкоме. Вроде как намечается указ об обеспечении афганцев квартирами. В общем что-то пробивать через военкомат дело пустое. Но на будущее надо узнать из кого состоит эта самая очередь. И все ли в ней герои – интернационалисты? И сколько человек получили машины именно через военкомат за последний год? Без этой информации не стоит лезть на «верх». Думаю за двадцать пять рублей рядовой сотрудник военкомата выложит этот список счастливчиков без проблем.

Наконец день нашей встречи наступил. Я, сверкая как начищенный пятак, ждал Катю у кинотеатра за полчаса до начала. Чувствую себя не совсем уверенно и комфортно. Видно из-за того, что вырядился в новую, еще не притертую под себя одежду. Джинсы как будто тесноваты. Хотя когда одевал их в ресторан, были в общем то ничего. Сапожки нагло сверкают новизной. А модная кожаная курточка вроде бы как сидит мешковато. В общем я своими видом недоволен. Глянул мельком в зеркало и застегнул куртку под горло. Чтобы не высвечивала новая рубашка своей неестественной, просто кричащей белизной. Кажусь себе неуклюжим. В общем не в своей тарелке. Хотя мама, провожая меня, ни каких замечаний не высказала. Нагреваю себя, волнуюсь, не могу стоять на месте, меряю шагами аллею перед кинотеатром. До начала сеанса целых двадцать пять минут. День солнечный, но особого тепла нет. На солнышке слегка припекает. Последние деньки поздней осени. Она и так в этом году задержалась, дарит тепло без меры. Бывало в это время уже и снег выпадал.

И вот Катя наконец вышла из троллейбуса. Ждет зеленый свет на переходе. Я ее сразу увидел и узнал. Девушка в светлых брючках и такой же курточке с капюшоном. Мне кажется, что она от всех отличается. Вдруг у нас все сложится быстро и я назову ее своей девушкой. Катя перебежала дорогу, я иду к ней на встречу. Прочь сомнения. Мы рядом. Сейчас мне она совсем не кажется самоуверенной и неприступной красавицей. И в ее глазах радость. Чтобы прогнать робость, начинаю по свойски:

– Привет, до последнего не верил что придешь.

– Здравствуй. Как я могла не прийти, если обещала.

– До фильма еще время есть, пошли в буфет. Ты мороженое или кофе будешь?

– Еще не решила, но склоняюсь к мороженому. – солнышко солнышком, а вот мороженое совсем не захотели, когда оказались в уютном фойе кинотеатра. В зале будет однозначно прохладно, так что выпили по чашечке кофе и съели по бисквитному пирожному. И после такого короткого застолья моя скованность понемногу стала исчезать. И девушка вроде бы как освоилась в моей компании. И как то по детски призналась:

– Так хотела мороженное, а как представила холодный зал, два часа сидеть, сразу расхотелось.

– А может не пойдем в холодный зал? Доедем до центра и посидим в кафе – мороженное на Ленина.

– Нет-нет, я уже согрелась от кофе. И фильм хороший, все однокурсники посмотрели кроме меня. – фильм и вправду оказался отличным. Смеялись от души. Настроение супер, и в зале оказалось совсем не холодно. Я в обществе девушки чувствую себя на седьмом небе. Почти уверен, что все пойдет так, как и мечтаю. Вышли из кинотеатра. Дошли до остановки.

– Время всего четыре дня, может прогуляемся по моей родной улице. По солнечной стороне. Последние теплые деньки.

– Пошли. А ты на этой улице вырос?

– На ней самой. Только наш дом был ближе к центру, на самом берегу. И участок был большой, и сад. Я чуть не плакал, когда нас сносили. Пацан был, а понимал, что это для нас не очень хорошо. А теперь живу в конце улицы, за пять остановок отсюда. Двухкомнатная квартира в панельной пятиэтажке.

– А мы тоже сначала в Центре жили. В самом – самом, на Разина. Потом съехали на Гризодубова, на окраину. Папе от работы новую квартиру дали. Не представляешь, как мне не хотелось туда переезжать. Уехала как будто в другой город.

– Я знаю ваш район. У меня там сестра живет. – не спеша прошли одну остановку. – Если сейчас пойти в сторону реки, то там моя первая школа. Не представляешь, она полностью деревянная, из бревен. Я в ней до четвертого класса учился. А потом перевели на Волжскую. Там как раз граница нашего района заканчивалась. Мы назывались береговые. На рынке, откуда наша улица начинается, центровые. Вдоль набережной красные.

– А почему красные? Никогда про таких не слышала. Центровые всегда на слуху были.

– У тех пацанов папы в основном партийные, из милиции и КГБ. Наши с ними не пересекались, себе дороже. Как впрочем и с центровыми, которые больше к криминалу тяготели. Но и в нашем районе просто так никто из них не мог появиться. – дошли до первого в нашем городе коммерческого магазина «Кедр». Не удержались, не сговариваясь зашли внутрь полюбоваться изобилием продуктов и каким то не местным оформлением самого магазина. Что и говорить, почти заграница. Махровый капитализм. Который я, как и большинство моих сограждан, совсем не представляем ни в каком виде. Цены громадные, но и они не отпугивают покупателей. У прилавков народ. По сравнению с обычным гастрономом земля и небо.

Пока светило солнышко было вроде тепло. А как только оно скрылось, сразу потянуло холодом. Я поднял воротник куртки, а Катя накинула капюшон. И не сговариваясь повернули к троллейбусной остановке. Провожу девушку до дома, в этом я уверен. Но этого мне сегодня мало.

Доехали до конечной. Здесь пересадка на трамвай. И если сядем в него, то максимум через час расстанемся. Я не могу позволить такому свершиться. Слишком мало мы были сегодня вместе. И вложив в голос все свое желание не расставаться, прошу:

– Катя, еще так рано, может в кафе зайдем? Ведь ты мороженое хотела. – она в ответ смеется.

– Я и сейчас хочу.

– Мне так не хочется расставаться. – и зачем я это брякнул. Чуть все не испортил. Точно говорят, язык враг. Больше молчи, умнее покажешься. Ведь девушка сразу напряглась, будто я сказал пошлость. Хотела видно что-то ответить, но растерянно молчала. Я торопливо оправдываюсь:

– Извини, я сказал что-то не то. Просто подумал, вот провожу тебя домой и все. Какой-то часик и ты уйдешь. И я не знаю, когда ты еще согласишься со мной в кино сходить.

– Ладно, не оправдывайся. Все с вами понятно, молодой человек. В кафе так в кафе. Только имейте в виду, я девушка самостоятельная, и плачу за себя сама. Говорят, так дамы за границей поступают, когда кавалеры у них очень уж настойчивые. – я в ответ радостно улыбнулся:

– А настойчивый кавалер это хорошо или плохо?

– С какой стороны глянуть. В чем то может и хорошо, а в чем то и не очень. Ситуации разные случаются.

– Буду стараться делать только хорошо. – поддерживаю ее шутливый тон.

– Конечно старайтесь, молодой человек. У вас должно получиться. – беру ее под руку. Какая она еще молодая, если такое безобидное признание ввергло ее в смущение. Домашняя девочка, воспитанная на идеалах любви, добра и порядочности. Я это позже испытаю на себе в полной мере. А сейчас надо следить за разговором, чтобы не выскочило словечко из улично-армейского жаргона. Пора снова становиться хорошо воспитанным молодым человеком, каким был до армии. Когда млел и задыхался от взгляда одноклассницы Людочки Бочаровой, которая кстати уже замужем. Был влюблен по уши и боялся лишний раз на нее глянуть. Но опять же, вечера проводил с девчонками со своего двора, совсем не обремененными идеалами нравственности. Как во мне уживаются эти два чувства я и сейчас не понимаю. Замирать от восхищения одной, боясь к ней приблизиться и заговорить. И спокойно тискать другую, доступную. После девятого класса тисканья перешли в самые настоящие отношения. Что и говорить, дворово-уличная компания, приближенная вплотную к реальной жизни. На сегодня я совсем уже не тот юнец, и отлично понимаю чего хочу. А так же понимаю, что в этой девушке соединились для меня оба чувства. Восторженно – юношеская любовь, восхищение, помноженные на ее женскую привлекательность. И если мне повезет очень сильно, ведь я только сделал первый шаг в этом направлении, то я соединю любовь и все остальное. Хочу ее любить и боготворить, а еще больше хочу оказаться с ней в одной постели. А пока мы не спеша бредем по бульвару Гагарина, где деревья не потеряли еще свою желтую листву. И они так красиво смотрятся на фоне зеленых елей. Много людей, так же как и мы, гуляют среди этой осенней красоты. Так приятно наступать на мягкую, опавшую листву. Здесь наверное собрались влюбленные и все те, кто не равнодушен к прелестям сибирской осени. Которая непредсказуема и прекрасна по своему. Последние боле – менее яркие и теплые деньки перед холодной и длинной зимой. Нам не надо слов на фоне этой красоты. Мы просто идем очень медленно, загребая ногами листву. И только легкие порывы срывающегося иногда ветра, холодят мне как тело, так и душу. Не хочу ни снега, ни сильных морозов. Где то в глубине души я боюсь зимы. Мне почему то кажется, что она всегда несет с собой для меня неприятности. И хорошо, что ноябрь наступит не завтра. А пока смотрю только на Катю. И встречаясь взглядами, мы улыбаемся друг другу. И как мне хочется взять ее на руки и нести пока не потеряю все силы. Это была бы награда, случись такое. Умер бы от счастья, положи она голову мне на плечо. Как я был счастлив тогда в ресторане, держа ее можно сказать в объятиях. В объятиях сказано конечно с натяжкой, но все же. На танцплощадке ресторана была элементарная толкотня, и девушка прижималась ко мне не по своей воле. Я принимал на себя чужие локти и плечи. И гордился, что партнерша прикрыта надежна мной от других танцующих пар. И слегка прижавшись ко мне, сможет спокойно дотанцевать свой любимый танец.

Дошли до кафе, кстати единственное кафе – мороженое во всем городе. Как быстро летит время. Вышли из кинотеатра в четыре, а сейчас уже седьмой час. И солнце давно скрылось за ближайшие дома. Кафешка чисто молодежная, хотя и не совсем дешевая. Из-за высоких цен нет наверное и столпотворения. Один из свободных столиков приютил нас. В теплоте зала мы почувствовали как здорово замерзли. Согревались кофе с пирожными. Через часик, когда согрелись, все же заказали мороженное. А после него снова кофе. Зал уже полный, и за дверьми очередь из ожидающих. Музыкальный автомат душевно поет не останавливаясь. А не яркий верхний свет добавлял чуточку уюта, если не сказать интима. Сначала робко, а потом все смелее стали выходить на танцы пары. И вскоре танцевали все. Но не так разнузданно и раскрепощено, как в ресторане. Спиртного фактически нет, которое снимает с человека многие ограничения. Дорогой коньяк не в счет. Мы не танцуем. Что такое один танец? И тот в скованно – напряженной позе, чуть ли не по стойке смирно, в полуметре друг от друга. Это сегодня не наше. Уютно, тепло и довольно весело. Я сидел бы до конца вечера, любуясь на свою спутницу. Но у Кати другие планы, она потянула меня на выход:

– Уже поздно, а у меня завтра учеба. – и снова мы идем по тем же аллеям к трамваю. И только в одиннадцать вечера добираемся до ее дома. Медленно и молча поднимаемся на третий этаж. Мы вообще мало что друг другу сказали за последний час. И мне очень не хочется, чтобы этот вечер закончился вот прямо сейчас. И не знаю что сделать, что сказать, чтобы его продлить. Может сделать попытку поцеловать? Говорят девушки на это никогда не обижаются. Может она сама этого ждет от меня? Но чтобы я не внушал себе, а моей смелости хватило только взять ее ладошки в свои, слегка сжать, согревая и попрощаться. Герой-разведчик, японо – мама. Трус последний. Одно успокаивает, договорились на неделе созвониться. А когда трясся в пустом троллейбусе через весь город, пришел к выводу, что поступил очень даже правильно. Не сделав попытки приблизиться к Кате слишком близко. Вдруг бы она обиделась, ведь это наша первая встреча. Сейчас об этом гадать – думать уже поздно. Что есть, то есть. Настроение отличное, не последний же раз видимся. У меня насчет Кати такие планы, что просто дух захватывает. Я сделаю все, чтобы она стала моей женой, любимой и единственной.

До вторника настроение было просто праздничное. А потом радость на душе постепенно сменилась на настороженно – деловое состояние. Как говорится пошли дела, от которых уже никуда не деться. Получил хорошее известие, что мой «товар» отличного качества. И Кайрат его забирает по три рубля за грамм. Если я согласен, то в ближайшие дни можно рассчитаться. Мне тянуть нет резона. Вот – вот землячок появится.

В четверг вечером у меня на руках была огромная сумма: девять тысяч рублей. По крайней мере это большие деньги для моего круга людей. За вычетом четырех для напарника, у меня теперь хватает на «Жигуль», и даже возможно останется на капитальный гараж. Такие деньги честным путем не заработаешь однозначно. Правда я этим уже совсем не «гружусь». У меня теперь новая задача, от которой настроение сразу портится. Как представлю сколько мучений придется испытать, пока я эту «тачку» выбью. И уже точно знаю, что мне будут говорить, и как убеждать, что я не прав. Горячо доказывая, что такому молодому человеку личная автомашина совсем не к чему. И это будут вещать те люди, которые меняют «колеса», как перчатки. Разговор, который состоялся в военкомате, будет повторяться, как испорченная пластинка. Только в разных учреждениях, и в разных кабинетах.

В пятницу позвонил Кате и неудача. Они всей семьей отправляются куда то в деревню отмечать день рождение чьей то бабушки. Вернутся только в воскресенье вечером. Значит до нашей встречи еще одна неделя. Я как говорится предоставлен сам себе. И как назло всю следующую неделю мерзкая погода не дает заняться делами. Холод страшенный, постоянно сыпет дождь, переходящий к вечеру в мокрый снег. Не хочется высовывать нос на улицу. И я совсем не предполагал, что представляю для кого то очень даже большой интерес. Мне фатально не повезло. По другому и не скажешь. Потому что в следующую субботу утром Катя объявила мне по телефону, что больше не желает меня слышать, а не то что видеть. Я был потрясен, и это еще мягко сказано. В ответ я не сказал ни слова. Пока переваривал услышанное, на том конце, в далекой квартире на Гризодубова положили трубку. И только в среду я наконец смог встретиться с девушкой. Дождался ее в фойе мединститута после занятий. А она не дала мне и слова вымолвить, сказала негромко, глядя прямо в глаза:

– Иди к своей женщине из ресторана, а меня пожалуйста оставь в покое. – и на это у меня не нашлось ни слов, ни оправданий. Катя ушла, а я даже не пытался ее остановить. Да и что я мог сказать в ответ? Все это правда, и я не могу врать, глядя ей глаза. На душе снова стало холодно и пусто до безразличия. Вот наверное в такие моменты и начинают отогревать душу водкой. А я и этого не могу себе позволить. Я уже снова в деле, где водка совсем не помощница. А еще я знаю, что на утро после пьянки, моя душа так заледенеет, что мне станет на два порядка хуже, страшнее и очень одиноко. Ну почему я такой невезучий? Чуть расслабился, сделал себе маленький подарок. Повелся на сладкое и сразу удар на грани нокаута. Почему у меня все ни как у людей? Почему меня жизнь постоянно испытывает на прочность? За что мне такие экзамены? Сейчас я точно в таком же ступоре, как в тот апрельский жаркий день. Когда афганцы из трех минометов положили наш взвод. Из двадцати трех человек в той мясорубке осталось в живых трое. Одни из них я, контуженный, ничего не соображающий, На душе не страх, а полная безнадега. Как вот сейчас. Я тогда тупо ждал, когда осколки мин разорвут меня. Полная апатия, нет ни каких сил сопротивляться надвигающейся смерти. Почему та бойня в ущелье и этот разговор с девушкой так одинаково сказались на моем состоянии? Что в них родственного, в этих совершенно разных случаях? Скорее всего одно, как я понимаю. Тогда и сейчас не было выхода, а главное нет сил что-то предпринять. Не простая ты штука, жизнь. Ни что не проходит бесследно. Сколько ударов судьбы, столько на душе и ран. От микроцарапин, до глубоких борозд. И только от тебя и никого другого зависит, залечишь ты их или нет. И нет этому ни каких других лекарств, кроме времени.

В этот раз я быстрее собрался с силами, быстрее мобилизовался. Катя не хочет меня больше видеть. Это ее право. Значит убираем любовь на второй план. Начинаю заниматься вплотную делом. Оно отвлечет. А со временем подумаю, что можно предпринять в моей не простой любовной ситуации.

Деньги собраны, пора добывать машину. По другому и не скажешь. Надо успеть это до занятий провернуть, чтобы потом от учебы не отвлекаться. Интересно, а как это Катя узнала о моей связи с официанткой Мариной? Хотя что тут сложного. Кто-то из ресторанной братии очкастому стуканул. Это я со временем выясню, хотя кроме удовлетворения личного любопытства это мне ничего уже не даст. Я просто не принял очкастого за серьезного противника. А он меня уже второй раз классно обыгрывает. Уделал изящно, и без напряга. Этому надо учиться, это надо брать на вооружение. И уже хочется доказать себе что ты тоже не дурак. И моя любовная партия совсем не окончена. Вот только соберусь с силами, напрягу все свои извилины и отвечу адекватно. А может Бог с ней этой любовью? Главное достойного соперника переиграть. И уже девушка в этом вопросе совсем не главная. Это хорошо, что я могу шутить и смеяться над собой. Значит не все потеряно. Но это все еще будет потом, в далеком, а может и не очень будущем. А сейчас я трясусь в холодном троллейбусе, направляясь в обком партии, узнать расписание приема граждан по личным вопросам главными партийными начальниками. Надо пробиться к первому секретарю, не фиг размениваться на разных партийных шестерок.

В главный вход не пустили. Милиционер вежливо поинтересовался куда это я направляюсь и зачем. Услышав мой ответ, объяснил где находится комната записи.. Она оказалась с обратной стороны здания, и никакой охраны там нет. Наверное через нее не попадешь внутрь обкома. Зал десять на десять, по периметру приличные, полумягкие стулья. На стене расписание приема граждан всеми партийными начальниками, включая первого и заканчивая каким то вшивым депутатом.

И снова девушка рыдает по ночам. Она не понимает что с ней происходит. Почему ей так плохо, и так одиноко. И почему одиноко то? Рядом мама и папа, которые ее любят.

Только мать может услышать почти беззвучные рыдания. И примчаться среди ночи к своему ребенку, чтобы успокоить, утешить, разогнать все тучи над ее головой. Да и какие тучи могут быть на душе у ее доверчивой по детски девочки? Какие такие глобальные проблемы свалились на ее голову, которые дочка так искренне и горько переживает. Она уже рядом. И сейчас осторожно и доверительно расспросить о причине ее ночных страданий и слез. Услышав успокоится, улыбнется про себя таким несерьезным причинам, от которых так мучается ее Катюша. Сейчас главное успокоить, а через денек-другой объяснить, что в этом большом и жестоком мире, для большинства холодном и равнодушном, так много зла, подлости и прочего не совсем хорошего. А ее сегодняшние проблемы такой маленький пустячок, который сам по себе решится со временем. И дочь удивится. Как это может само собой решиться? А вот выйдешь замуж, родишь маленькую принцеску, и на фоне этого будешь смеяться над нынешними проблемами. И сама мама порадуется, что она не такая сентиментально – принципиальная. Очень тяжело в нынешней жизни таким, как ее Катя, легко ранимым. И хорошо, если в жизни ей попадется мужчина с большой буквы, который прикроет от жизненных невзгод, от которых никуда не деться. С которыми ее дочурка будет биться до конца и бескомпромиссно. А эта хваленая бескомпромиссность почти всегда заканчивается поражением. Ведь серое большинство очень не любит не себе подобных. Такие черты характера очень усложнят жизнь, если не будет рядом широкой, мужской спины, за которой можно безбоязненно укрыться. Или такой широкой груди, на которой всегда отогреешься и успокоишься. У нее лично такого нет. Приходиться самой все решать и разруливать.

– Ну кто обидел мою маленькую девочку? Неужели неудача в личной жизни? От чего у нас такие горькие слезки?

– Все хорошо. – и дочка снова взрывается слезами. – Ну почему, мама это так? Снаружи человек один, а внутри совсем другой, не совсем хороший?

– А ты в деталях не можешь обрисовать ситуацию? Мне просто удивительно, как это ты так быстро распознала человека. Люди бывает всю жизнь проживут вместе, а такое в друг друге открывают, что сами диву даются.

– Дмитрий, с кем ты по телефону разговаривала. Так вот он со мной встречается, а сам имеет любовницу.

– А ты это откуда узнала? Он сам тебе это рассказал?

– Конечно нет. Владимир был в ресторане и там его увидел в обществе официантки этого самого ресторана. А мне Дмитрий сказал, что его месяц в городе не было. Зачем так бессовестно врать?

– А ты уверена, что это все правда? Я понимаю, совсем не стоит всю эту грязь проверять, но и верить твоему Владимиру пока оснований нет. Потому как он лицо заинтересованное.

– Почему?

– А потому, милая. Идет элементарная борьба самцов за обладание самкой. Звучит грубо, но это факт.

– Я самка? Да?

– Физиологию никто не отменял, девочка ты моя. Посмотри на ситуацию спокойно. Проанализируй все факты. Хотя тебе с твоей влюбленностью это сделать не просто, почти невозможно. Но все же. Владимир сделал тебе предложение. Ты отказала, но не отрезала бесповоротно. Просто пока не дала согласие. И он не теряет надежды. И вдруг ситуация усложняется. Появился конкурент. Парень начинал борьбу, в которой все методы хороши. Первый раз он подсунул ему свою бывшую подружку. Второй раз информацию порочащую. Результат в итоге отличный. Ты почти в шоке и горе. Разве я не права?

– Я не знаю. А ты думаешь Володя тоже с Зоей был?

– Какая ты наивная. Он приказал этой самой Зое лечь в постель с не знакомым парнем, и она не ослушалась. Надо еще что-то дополнять?

– Нет спасибо. Но мне то от всей этой грязи не легче. На душе горько. Я не могу себя заставить не думать о плохом.

– А этот паренек тебе понравился. Я с ним по телефону разговаривала, голос приятный, интеллигентный. И мне кажется, что он человек не плохой. Мне бы на него только глянуть. И я сразу определю, что он из себя представляет.

– Я его уже никогда не увижу, и видеть не хочу. Хотя если честно, то мне было рядом с ним приятно. Он меня в институте встретил, минуту поговорили. Так все девчонки шушукаются, мол смотри какого парня отхватила.

– Ну и пусть шушукаются. От зависти никуда не деться. Ты на это меньше внимания обращай.»

– Я и не обращаю. Так и сказала самым не равнодушным. Забирайте, если нравится. Но ты знаешь как он тогда на меня смотрел. Мне его и сейчас немного жалко.

– Вот эта жалость и есть любовь на самом деле. А ты ее отталкиваешь.

– Не знаю. Но я не могу ему улыбаться и говорить все что было, это пустяки. Это для меня очень серьезно. И не знаю даже почему. Все у меня в жизни как то сложно и непонятно.

– Эх, мне бы твои проблемы. Жизнь в твои годы одно удовольствие. Стукнет сорок, вот тогда под другим углом на все это взглянешь. Может рассмеешься, а может расплачешься.

– А тебе сейчас чего больше хочется? Смеяться или плакать?

– Когда как. Но в основном улыбаюсь. Именно улыбаюсь, а не смеюсь. У меня все ровно. А это тоже не очень хорошо для настоящей женщины. Но мне легче. Человек я не сентиментальный, практичный. С точки практичности лучшей партии чем Владимир тебе не найти. А женское мое начало говорит обратное. Но это пустяки, не обращай внимания.

– Давай спать. Хватит на сегодня разговоров. Я уже спокойная и практичная. И мне завтра с утра на занятия.

– Вот если ты мне этого Дмитрия покажешь. Я точно определю, что он за человек. И пара ли он тебе.

– Мама, о чем ты говоришь. Он уже для меня в прошлом. Человек смотрит влюбленными глазами, а сам имеет любовницу.

– К твоему сведенью это совсем не плохо. И вполне понятно. У вас то отношения чисто платонические. Да и нет еще ни каких отношений. Подумаешь один раз в кино сходили. А он мужчина. Да еще не обделенный женским вниманием. Ему это физиологически надо. Нормальный, здоровый человек. Он и в тебе в первую очередь женщину видит, мать своих детей. В семейной жизни секс дело не последнее. Будет в этом плане все хорошо, и в остальном все сложится отлично. Думаешь женщин заваливают подарками только от их прекрасных глаз? Уж поверь моему опыту, это дело одно из самых главных в жизни. В облаках порхать год – другой придется, а то и меньше. А потом вся остальная жизнь.

– Нигде я не порхаю. И смотрю на это очень даже практично. Мой будущий муж будет все время любовниц менять и клясться в любви. А я должна при этом радоваться какой у меня здоровый и сильный мужчина. Мне это надо?

– Это уже будет от тебя зависеть. Но на сегодня я бы не делала поспешных выводов. Всегда должен быть разумный компромисс.

– Знаешь мама, давай я лучше на учебе сосредоточусь. А дела душевные оставим на будущее. Я думаю, как будет судьбе угодно, так и случится.

– Но судьбе тоже надо помогать, а не быть сторонним наблюдателем.

– Вот я и помогаю, обрывая все знакомства.

– Может мне с тобой остаться, моя принципиальная девочка?

– Не надо. Я уже в порядке. А слезы это так, минутная слабость.

– Как знаешь. Дай Бог, чтобы это так и было. Спокойной ночи, моя принцесса.

Прошло уже два дня, а Дмитрий так и не звонит. И теперь это очень сильно огорчает Катю. Она уже жалеет, что так резко обошлась с парнем, приняв на веру голословные обвинения. Зачем она решила все так бесповоротно? Ведь они пока друг для друга ни кто. Просто знакомые и не больше. Что дальше произошло бы с ними? И произошло бы? Это еще на воде вилами написано. А вот то, что она расстраивается, говорит о чем то гораздо большем, чем простая заинтересованность. Сразу не захотела делить его ни с кем. И как теперь все это исправить, она не знает. Снять трубку и позвонить? Нет, на это она никогда не решится. Да и не знает номера его телефона.

В терзаньях и раздумьях прошел месяц. И теперь, оскорбленная таким ужасным не внимаем к своей персоне, Катя уже сама решила все забыть раз и навсегда. И прибегла к простому и испытанному способу. С головой ушла в учебу, нагрузив себя до уровня отличницы. Время осталось только на сон. Проблемы, путанные мысли и душевные терзания конечно не исчезли, но отошли на второй план. И мама, видя как дочь истязает себя учебой, снова решила вмешаться. Надо же как то помочь своему ребенку. А чем может мама помочь взрослой дочери? Только советом и душевной теплотой.

– Катюша, я переживаю за тебя. Не много ли времени ты учебе уделяешь. Каждый день допоздна засиживаешься. Все воскресенья за учебниками.

– Если я много занимаюсь, значит что-то случилось?

– Глупенькая, мать всегда видит, когда ее ребенку плохо. Ты ничего от меня не скрываешь? Расскажи и мы вместе подумаем как быть, что делать?

– Дмитрий не звонит. А самое печальное, я уже не хочу его звонков. Вообще ничего не хочу.

– Дело серьезное, если ты говоришь таким тоном. Это тебя сильно задевает.

– Задевало. А теперь я кажется успокоилась. Учеба хорошо от всякой блажи отвлекает.

– Может ты и права, если все это на самом деле блажь и не больше. Но ты знаешь, я сама почему то расстраиваюсь, что у тебя с этим парнем все так быстро закончилось. Хотя я вообще его не знаю.

– Почему ты так думаешь?

– В воскресенье, когда вы встречались, ты такая счастливая пришла. Даже в ванной тихонько напевала. А это случается только в одном случае, когда тебе очень хорошо.

– К сожалению ты права. Тогда мне было очень хорошо. А вот сейчас полное безразличие.

– Так уж и безразличие? Может стоит что-то предпринять?

– А что тут предпримешь, если парень не хочет тебя видеть?

– Вот это ты как раз и не знаешь.

– Знаю – не знаю, разве это важно. Он больше не делает попыток встретиться и это факт. А я первой точно не смогу шаг сделать. Мне элементарно неудобно.