Текст книги "Малк. И когда ты её нашёл"

– Почему же… если артефакты мне действительно не потянуть, то заговорённые пули и парочку ручных бомб я бы приобрёл, – протянул Малк, искоса поглядывая на оружейника.

Хоть они и сотрудничали раньше, сейчас ему хотелось понять, насколько тот готов шагнуть за рамки закона ради такого клиента, как он. Как выяснилось, не очень далеко.

– Патроны продам – драхма за пачку, а вот алхимические бомбы… из-за вероятного использования террористами против мирных граждан они запрещены к продаже лицам, чей ранг ниже одной золотой звезды. Так что меньше чем за пять драхм парочку ручных бомб ты у меня не купишь, – деловым тоном сообщил старик и шмякнул на стойку перед Малком упаковку патронов к револьверу.

Учитывая, что обычные патроны стоили двенадцать оболов за пачку, цена была космической. Однако Малк благодарно кивнул и достал пару золотых.

– А гранаты? – уточнил он.

Старый оружейник неожиданно замялся.

– Парень, ты уверен, что они тебе нужны? От осколков и взрывной волны защитит даже заклинание нулевого круга. От твоих же противников вполне можно ожидать чар первого и даже второго круга. И тогда покупка станет пустой тратой денег…

– Так вы же сами посоветовали! – воскликнул Малк.

– Так-то оно так… – Оружейник вздохнул и мрачно посмотрел на Малка. – Но вот подумал я… И раз уж пошёл такой разговор, то тебе не обычные, а ядовитые бомбы нужны. Которые именно что против магов и придуманы. И пусть хорошего Бакалавра ими, может, и не завалишь, а вот Ученика – легко.

Старик замолчал, и Малк был вынужден его поторопить:

– И цена вопроса?

– Десять драхм, а то и все одиннадцать! – припечатал оружейник и, верно истолковав выражение лица Малка, добавил: – Но я подобными штуками не торгую.

И это было его последнее слово. Хотя именно он завёл разговор о ядовитых «игрушках», продавать их старик отказался категорически. Напирал на то, что занимается «чистым» оружием и «всякой гнуси» сторонится как огня. Слова его звучали, конечно, убедительно, однако Малк ему не поверил ни на обол. Старый оружейник мог сколько угодно рядиться в овечью шкуру, волчий взгляд ему было не скрыть. И готовность ради выгоды сколь угодно далеко переступить через закон тоже. Другое дело, что сделку с Малком он очевидно не считал достаточно безопасной, а выгоду – высокой, чтобы идти на риск, но тут уж изменить ничего было нельзя.

Так что визит в «Ружья и пистолеты» Малк счёл бы провальным, если бы напоследок, уже перед его уходом, хитро прищурившийся старик неожиданно не назвал ему один адрес. Обычная аптека, специализирующаяся на продаже примитивных алхимических снадобий и зелий, способных заинтересовать лишь неодарённых филистеров. И в то же время, если верить его словам, место, чей хозяин особо не заморачивается соблюдением закона и моральными принципами. А потому при наличии правильной рекомендации и готовности раскошелиться там могут удовлетворить самые изощрённые запросы клиентов. Достать нелегальное или вовсе запрещённое оружие, свести с практикующими демонологами или изготовителями низших демонических артефактов, раздобыть Тайное Искусство, недоступное для простых смертных… Главное – плати!

На вопрос, почему данное гнездо порока до сих пор не прикрыли если не жандармы, то Тёмная Канцелярия, оружейник лишь рассмеялся и назвал Малка наивным глупцом. Ведь там, где есть запреты, всегда есть спрос. А значит, в любой государственной системе для людей с деньгами и властью всегда будут существовать подобные каналы. Надо лишь иметь на них выход… и не зарываться с запросами.

Последняя фраза прозвучала настолько многозначительно, что Малк, едва добравшись до дома, тотчас засел за гадание. Если верить Старику, то доверять его чарам стоило лишь для определения смертельной угрозы, и что-то Малку подсказывало: это был тот самый случай.

– Точка фокуса, какая может быть здесь точка фокуса?..

Уже всё подготовивший для ритуала Малк столкнулся с неожиданной проблемой: гадание могло быть успешным лишь в том случае, если у Духа пророка имелась привязка к предмету ворожбы. Но вот с этим-то у него как раз и были сложности. В аптеку он ни разу не заглядывал – собственно, безопасность её посещения ему и требовалось сейчас выяснить, – а потому и точка фокуса Власти у него получалась абстрактной. Без сонастройки с реальным объектом. Это одним махом делало сомнительным успех всего предприятия.

– Ладно, зайдём сбоку. Тогда попробуем узнать, безопасно ли мне в ближайшие дни обладать запрещёнными вещами, – наконец сформулировал правильный запрос Малк и взялся за кости.

Хорошо отработанная процедура прошла как по маслу. Не произошло ни срывов, ни осечек, и даже резерв не был исчерпан до донышка. Просто минус четырнадцать эргов, смутное видение, как Малка лишают всех его ценностей, и однозначное «да» на единственной «сыгравшей» кости.

Однако именно в этой однозначности и крылся главный подвох. Ничего подобного Малк точно не ждал.

– Что за дерьмо?! – воскликнул он, вытаращившись на кости. – Меня что, ограбят и купленные бомбы отнимут? Или дойти до аптеки не успею, как золота на их покупку лишусь?! Ну какого Йорроха, а?!

Очень хотелось по привычке обвинить во всём карлика, но было очевидно, что тот ни при чём. Источник грядущих неприятностей Малка следовало искать где-то ещё.

– Тёща Йорроха! А чего я в поход в аптеку-то упёрся?! Ведь лишиться всего можно и не на улице… Залезет ко мне вор, найдёт тайник и… прощай нажитое добро! – мрачнея всё больше и больше, пробормотал Малк. – Если же вспомнить, что гадание срабатывает только при наличии смертельной угрозы, то лишение имущества будет сопровождаться ещё и немалым риском для моей жизни… Святые вас всех прокляни!

Не выдержав, он встал, прошёл в нужный угол, сдвинул доску и заглянул в открывшуюся нишу. Пока всё было на месте. Завёрнутое в ткань Зеркало Друзала, проклятый клинок, филактерия со свитком Наследия Кетота, Очаг, платок леди Марой, револьвер и кошель с деньгами – ничего не пропало. И причиной смертельной угрозы на вкус Малка здесь могло быть либо золото – на улицах убивали и за меньшие суммы, либо футляр с Наследием, если вор оказался бы демонопоклонником…

– Или я чего-то не понимаю, – нахмурился Малк.

Со слов Старика, результат гадания редко получался без подвоха, но Малк с подобной ситуацией столкнулся впервые и, как поступать, не понимал. Игнорировать было нельзя – однозначное «да, опасность есть» не позволяло отнестись к случившемуся наплевательски, однако и как-то локализовать риски тоже не получалось. Единственное, что приходило в голову, – это перепрятать вещи в другое место, никак не связанное с личностью Малка. После некоторого размышления именно так он и решил поступить. Выбрал для нового тайника всё тот же двор, где когда-то очищал демоническую кость от эманаций Пекла. Сколько времени прошло, а туда до сих пор никто так и не заглянул. И он очень надеялся, что так будет и впредь. Ну а чтобы не откладывать дело в долгий ящик, переносом «сокровищ» Малк занялся сразу же, едва принял такое решение, наплевав на наступающие сумерки и общую усталость. Ведь гадание не говорило, что угроза появится немедленно, а раз так, то именно сейчас данное мероприятие и было наиболее безопасным. Позже риски только возрастали…

В итоге и с покупкой ядовитой ручной бомбы Малк также собирался повременить. Чего там, он даже в аптеку теперь заглядывать опасался, планируя избегать её посещение всю ближайшую седмицу – то время, которое его гадание сочло наиболее опасным. Единственное, на что он решился, – это обычная разведка дороги. В конце концов, в том районе, где располагалась аптека, раньше ему бывать не приходилось, и узнать здешнюю обстановку было неплохо… Как и повысить результативность будущего гадания за счёт знакомства с местностью, что также не следовало сбрасывать со счетов.

Вот только именно это решение и стало его главной ошибкой…

– Эй, сопляк! Ну-ка стой! Проверка документов, – услышал он из-за спины грозный окрик, едва успев сойти в нужном квартале с рейсового омнибуса и не сделав от остановки даже десятка шагов.

Жандармские патрули были в городе делом привычным, поэтому подвоха Малк не ждал и дисциплинированно остановился. Разве что, раздражённый проверкой, чересчур резко повернулся, но для служак подобное вряд ли могло быть в новинку и каких-то санкций из-за этого ждать не стоило. Во всяком случае, Малк искренне в это верил.

– Ха, а твоя рожа мне знакома! – воскликнул крепко сбитый унтер, возглавлявший патруль. И тотчас цапнул шоковую плеть у себя на поясе. – Живо замер, и чтобы даже бровью не шевелил!

Потрясённый реакцией служивого Малк вздрогнул, инстинктивно, не тратя ни мгновения на раздумья, развернулся и зайцем рванул прочь. Ситуацию сильно портило то, что района он не знал, но он делал ставку на неестественную для простых людей выносливость. Если бежать достаточно долго, то никакое знание местности преследователям не поможет – банально отстанут, выбившись из сил. Ну а когда он окажется в безопасности, тогда и можно будет подумать, почему лицо этого унтера также кажется ему знакомым.

– Держи бунтовщика!!! – раздался из-за спины новый вопль, заглушённый истошной трелью жандармского свистка.

И из толпы зевак, собравшихся вокруг уличного музыканта, наперерез Малку вырвался ещё один жандарм. На этот раз чином повыше, и в приметном стальном нагруднике. В руках у него была даже на вид серьёзная дубинка, так что знакомиться с ней поближе не было никакого желания. Малк сам не понял, как на бегу сотворил Искру и швырнул её в противника. Однако вместо ожидаемого попадания в корпус с последующим падением жандарма на тротуар, йоррохов нагрудник вспыхнул магическим светом и заклинание Малка бессильно разбилось об огненный Щит. Новый же недруг даже не сбавил шага, из-за чего Малку пришлось снова спешно менять направление бега. Он дёрнулся вправо, собрался перебежать дорогу, но едва не попал под отчаянно гудящий паромобиль и вынужденно притормозил. Через пару мгновений собрался рвануть дальше, но заминки хватило, чтобы его нагнали патрульные во главе со знакомцем Малка.

Грозно свистнула шоковая плеть, и пусть от неё Малк благополучно увернулся, от кулака с надетым на пальцы кастетом уйти не получилось. Мощный удар в лоб сшиб его с ног, в глазах замельтешили тысячи бешеных искр, а сознание начала затягивать тёмная пелена беспамятства. Последнее, что Малк запомнил, был доносившийся точно сквозь вату голос унтера:

– Добегался, гадёныш! Думал, забыл тебя Нерод Хлос? Ан нет! И то, как ты мне под дых тогда врезал, тоже не забыл… Смутьян и монархист это, парни. В участок его надо!

Глава тринадцатая,
в которой выясняется разница между желаемым и действительным

– Итак, господин Малк. Вы продолжаете утверждать, что ни в чём предосудительном не участвовали, законов не нарушали и причин задержания не понимаете. Я ничего не пропустил? – скучным голосом спросил дознаватель первой степени отдельного сыскного управления Андалора Флавий Шлес. И, не дожидаясь ответа, кивнул куда-то за спину Малку. – Нерод, повтори нашу аргументацию молодому человеку. А то он, кажется, в прошлый раз плохо расслышал.

Сказанное дознавателем волей-неволей заставило Малка вздрогнуть и сжаться, прикрывая живот. Десять минут назад, когда прозвучал схожий вопрос, ему от души врезали под дых. Увы, повторяться жандарм не стал, и очередное «внушение» прилетело Малку кулаком в скулу. Да с такой мощью, что он, и без того из-за кандалов с трудом сохраняющий равновесие, мгновенно полетел на пол. Бивший явно собрался добавить ещё пару пинков, однако был остановлен.

– Унтер, не перегибайте палку. Мы же не хотим, чтобы уважаемый свободный Адепт и студент курсов Общества андалорских магов получил серьёзные травмы? А то вы с вашей силой и усердием можете чересчур далеко зайти… – не меняя тона, сказал Флавий Шлес, попутно прихлёбывая чай из чашки.

– Да чего с ним сделается-то?! Вы видите, какой здоровый? Всю руку об него отбил, а ему хоть бы хны, – неприятным голосом ответил тот самый жандарм, с которым Малк когда-то столкнулся в ходе разгона митинга монархистов и который так неудачно опознал его на улице. – И восстанавливается как-то чересчур быстро…

Последняя реплика унтера заставила дознавателя нахмуриться и самым внимательным образом сначала окинуть взглядом кулем лежащего на полу Малка, а затем уткнуться в его личное дело.

– Про Родословную у него ничего не сказано. Мало того, здесь написано, что он – обычная «пустышка», каким-то чудом прорвавший границу Говарда, – через некоторое время сообщил дознаватель и добавил: – Про то, что практикует Тайное Искусство, направленное на закалку тела, тоже ни слова.

– То, что он не воин-маг, я и так скажу. Будь иначе, у него все заклинания на первую трансформацию были бы нацелены, а он Искрами швыряется и в камере, мне надзиратели сказали, «лечилками» пользуется, – хмыкнул Нерод Хлос и, ткнув Малка носком ботинка в бок, рявкнул: – Поднимайся, чего разлёгся?! Беседа с уважаемым дознавателем ещё не закончена!!!

Малк, успевший оклематься после удара и теперь лишь изображавший страдания, медленно поднялся. На жандармов он старался не смотреть, угрюмо глядя себе под ноги. Йоррох, он ведь и помыслить не мог, что когда-нибудь окажется в подобной ситуации! Даже прошлое попадание «под крылышко» к стражам порядка, доселе казавшееся ему чему-то возмутительным, теперь воспринималось как отдых на курорте. Но больше всего выводило из себя не унижение и не боль от избиений, а чувство абсолютной беспомощности, бессилия перед властью каких-то мелких псов Триумвирата.

– Отпустите меня, я ни в чём не виноват! – процедил Малк, играя желваками на скулах.

Он понимал, что избиение может повториться – наверняка повторится, – но принимать правила игры жандармов не собирался. Себя оговаривать он не будет!

– Ты смотри, как быстро очухался! А я ведь твой удар знаю, – поделился с Неродом Хлосом дознаватель, – железного здоровья парень. И ведь даже «лечилку» свою применить не мог: подавители всю внешнюю магию на нём глушат. Чудеса! – Наконец, словно вспомнив о существовании задержанного, он повернулся к Малку. – Слушай, ты за ту седмицу, что здесь сидишь, меня уже утомил. Не виноват, не знаю, отпустите…

– Может, добавить ему? – хрустнув костяшками, перебил унтер, отчего дознаватель недовольно поморщился.

– Нерод, ты – воин-маг в ранге Ученика, боевой поход за плечами. Ну будь сдержанней! – сказал и снова обратился к Малку: – Что до тебя и твоей невиновности, то… давай считать! Во-первых, уважаемый Нерод Хлос в первый раз тебя повстречал во время уличных беспорядков, спровоцированных монархистами. Во-вторых, и тогда, и сейчас ты оказал сопротивление при задержании…

– Я это случайно и готов принести извинения. Всё слишком внезапно произошло, действовал на рефлексах, – глухо ответил Малк.

– Вот-вот, рефлексами ты себе на отягчающие обстоятельства и заработал!.. Что там дальше? – сказал дознаватель, и унтер тотчас отозвался:

– Он не просто сопротивлялся, а убить нас хотел. Меня и поручика Клабса. Если меня палкой в живот пырнул, то того вообще Искрой наградил, и если бы не артефакт…

– Вот! – Дознаватель со значением поднял палец. – Покушение на жизнь жандарма имеется. Что уже серьёзным сроком попахивает, а если приплюсовать сюда ещё и чёрную звезду в личном деле, то и вовсе на каторгу или службу в штрафной роте Экспедиционного корпуса тянет. Соображаешь?

Малк промолчал. От его ответов явно ничего не зависело, а раз так, то к чему впустую сотрясать воздух?

– Его ещё в районе взяли, где сходка опасных бунтовщиков раньше проходила. Мы их недавно разогнали, но кто знает… вдруг он к ним шёл? – азартно сопя, вставил свои пять оболов унтер.

Флавий Шлес поморщился как от лимона.

– Нерод, ну угомонись ты, а? Вечно не к месту перебиваешь, – бросил он таким тоном, что унтер только обиженно крякнул. Флавий же некоторое время пожевал губу, пытаясь поймать ускользнувшую мысль, и продолжил: – Что до вас… Малк, то всё сказанное видится мне лишь фасадом. Такой же «пустышкой», как и вы сами, призванной скрывать нечто большее.

– Например? – уже откровенно шалея от наглости обоих жандармов, спросил Малк.

– Например, в квартире, где вы снимаете жильё, несколько дней назад мы провели обыск. Если, конечно, можно назвать обыском осмотр пустой комнаты с единственным матрацем в углу, – презрительно усмехнулся дознаватель. – Всё бы ничего, но там был обнаружен пустой тайник. И вот с той поры мучает меня вопрос: а почему, собственно, он пустой?

– Понятия не имею, о чём вы, – дёрнул щекой Малк.

Он так беспокоился из-за возможной потери своего добра, а на деле выяснилось, что бояться стоило совсем другого. Смешно.

– Да-да, даже не сомневаюсь, – отмахнулся от его слов Флавий Шлес, – но сами посудите. Как может такое быть, что в квартире молодого Адепта, ещё не потерявшего надежду прорваться через ранг Ученика, в хорошо оборудованном тайнике и вдруг нет ни обязательного Зеркала Друзала, ни каких-нибудь эликсиров, ни даже денег, на которые можно подобные вещи взять в аренду или купить?! Мне вот это решительно непонятно… Чем вас не устроил схрон в квартире, зачем вы всё перепрятали? Что-то здесь явно не то. Надо искать! А я знаете какой сыскарь? О-о-о! Спросите у Нерода, он подтвердит: если уж вцепился в кого, то от меня уже не уйти!

– Что найти-то собираетесь? – зло спросил Малк.

– А вот это зависит от того, как вы, господин Малк, себя поведёте, – покровительственно улыбнулся Флавий Шлес.

И Малк вдруг совершенно ясно понял, что ненавидит его гораздо больше, чем даже костолома-унтера.

– Я понял. Сколько? – севшим голосом спросил он, и тотчас заработал одобрительный хлопок ладонью по спине от унтера и издевательский смех от дознавателя.

– Наконец-то у нас конструктивный диалог пошёл, господин Адепт, – сказал он, продолжая веселиться. – Всего пятьдесят драхм, и ваше дело будет закрыто, а вы сами отправитесь домой. Как вам предложение?

– Дорого, – выдавил Малк.

С одной стороны, если собрать всю имеющуюся наличность и добавить к ней гонорар за мост, денег должно было хватить с запасом. Но с другой… с другой стороны, кто сказал, что почуявшие наживу гиены ограничатся только этим?

– А я думаю, в самый раз! – осадил его дознаватель. – Чтобы собрать на вас материалы, вложено столько труда, что оставить всех участвующих без вознаграждения сродни преступлению. Обиду нашего бравого унтера, опять же, загладить надо! Нет, пятьдесят драхм это даже меньше, чем нужно.

– Мне нужно будет время, чтобы собрать требуемую сумму, – проронил Малк.

Флавий с Неродом расплылись в улыбках.

– Уж что-что, а время у вас будет! Как и писчие принадлежности, чтобы черкнуть пару слов всем тем, кто займётся сбором денег… Вы ведь не думаете, что вас отпустят под честное слово, а?

В камеру Малк вернулся сам. Несмотря на общую наглость и привычку к вседозволенности, жандармы знали меру в избиениях и в пытки их не превращали. Свою роль, конечно, сыграло и раскрывшееся с неожиданной стороны телосложение Малка – не говоря уж о взращенной практикой Дождя терпимости к боли, – но всё же он был реалистом и ситуацию оценивал здраво. Благо времени подумать у него было достаточно: в участке Малк сидел уже седмицу, и этот допрос у Флавия Шлеса был далеко не первым. Разве что речь о «компенсации затрат» жандармов зашла только сейчас… Ну так видимо, его пленители ждали, пока Малк дозреет, и вот теперь решили собрать «урожай».

Но всё равно с-сволочи!

И ведь по-настоящему жёстко за него не берутся лишь потому, что обвинить его можно только в сопротивлении жандармам. А если бы в тайнике нашли проклятый нож, не говоря уже о заговорённых пулях? Или того хуже, если бы его взяли после покупки в аптеке ядовитой ручной бомбы? Нет-нет, тогда о предложении дать взятку Малк мог бы только мечтать. И те несколько допросов, в течение которых злопамятный унтер отвешивал ему тумаков, наверняка показались бы ему райским сном.

Но где взять деньги? Кого попросить их собрать и доставить в жандармерию? Вопрос оказался совсем не праздным, потому как знакомых, которым Малк настолько доверял и которых заботила его судьба, было не так уж и много. Ещё полгода назад он сразу бы назвал имена Хелавии и Толфана, возможно, Сержа и ещё нескольких товарищей по «Стае», наверняка наставника Хордола из Общества, но теперь… теперь Малк повзрослел. И научился оценивать не столько показное дружелюбие людей, сколько их готовность пойти на некие жертвы. Например, рискнуть спокойствием и связаться с властями, поручиться за Малка или вполне вероятно расстаться с деньгами ради выплаты «компенсации».

Определённо, сейчас он мог рассчитывать только на Хелавию, Толфана или Сержа. Да и то без особой уверенности. Дорожки колхаунцев разбежались уже достаточно далеко, чтобы начать сомневаться друг в друге. Оставался Серж… однако с ним всё ещё сложнее. Человек, который дружит со всеми, не дружит ни с кем. И рассчитывать в сложный момент на столь скользкого типа точно не стоило. Единственная причина, по которой его имя появилось в списке «помощников», – это подозрения Малка в его причастности к самой пугающей тайной службе Борея. Именно в этом качестве Серж был ему сейчас нужен, и именно на эти его связи Малк рассчитывал…

Был, правда, ещё один человек, который вполне мог ему помочь – леди Марой. Однако её в свой список Малк вносить пока не стал… Пусть она и обладала как необходимыми для его спасения денежными средствами, так и нужными знакомствами!.. У всего есть цена, есть она и у «бескорыстной» помощи. И настолько сильно задолжав Терри, Малк больше не сможет изображать независимость и игнорировать знаки внимания. А там и до превращения в альфонса недалеко. Так что нет, о Терри Марой он вспомнит только в случае, если не сработают все остальные варианты. И не раньше!..

Письма ему пришлось писать прямо в камере. На дешёвой жёлтой бумаге, гусиным пером и в свете дрожащего пламени свечи, которую держал надзиратель. Причём текст всех трёх писем содержал одно и то же – просьбу срочно прийти в отдельное сыскное управление и заплатить за него залог в полсотни драхм. Саму же сумму он просил считать займом и обещал выплатить её в кратчайшие сроки после освобождения.

Коротко, ясно и по делу. Однако сочтут ли его друзья-товарищи содержание письма достаточно убедительным и не примут ли за розыгрыш или мошенничество – этого он не знал.

– Завтра по адресам отправят, – сообщил Малку надзиратель, забирая записки вместе с писчими принадлежностями.

И оставил его в камере одного… за что Малк был искренне ему благодарен. Оказаться в одной камере с десятком жаждущих его крови уголовников – ещё в интернате он прочитал кучу бульварных романов, авторы которых обожали ставить своих героев в подобные ситуации, – стало бы слишком уж явным проявлением чёрной полосы, которая началась в его жизни.

Сам Малк также не следовал традициям литературных и вполне реальных «сидельцев». Не дерзил надзирателям, не развлекался дрессировкой пойманных мышей и тараканов – ни тех, ни других в камере не было, – и даже не готовил побег, подпиливая прутья решётки, выдалбливая в полу подземный ход или готовя призыв могущественного потустороннего спасителя. Он ел, спал и в те редкие часы, когда его не дёргали на допросы и не отвлекали разговорами скучающие обитатели соседних камер, медитировал.

Вообще опыт медитации по формуле его обновлённого Тайного Искусства без использования Зеркала Друзала оказался далеко не столь бесполезен, как представлялось ранее. Да, магический артефакт сильно облегчал тренировку, показывал прогресс и наиболее явные ошибки, но в то же время он множил некоторые дурные привычки, заметить которые удалось только сейчас. А заметив, заняться их исправлением…

Ещё подобного рода практика позволяла примерно оценить то будущее, которое ждало всех магов, собирающихся прорываться за границу ранга Бакалавра. Со слов того же Хордола, после перехода в Младшие Магистры для большинства чародеев Зеркало становилось бесполезным. Им приходилось рассчитывать прежде всего на свою волю и талант, и именно по этой причине столь многие маги так и оставались слабейшими в своём ранге, не говоря уж о рывке к большему могуществу.

Так вот, Малк смог оценить свою способность развиваться без «костылей». И результат сильно ему не понравился. Да, до пика ранга Бакалавра ещё надо было дожить – что с учётом сыплющихся на него неприятностей было весьма сомнительно, – но разве могут какие-то трудности мешать стремлению к большой цели? У Малка такая цель имелась, и вот теперь он попробовал прикинуть, реалистична ли она…

Однако приговор был короток.

– Угораздило же родиться грёбаным «пустышкой»!!! – чуть слышно простонал Малк, едва впервые ощутил, как без поддержки Зеркала уже на нынешнем ранге лишается пластичности внутреннее убранство Дворца Духа и начинает жить своей жизнью ментальная «пустыня».

А что будет дальше? Ответ очевиден. Впрочем… унывать из-за этого Малк и не думал. Сложностью больше, сложностью меньше… Маг идёт к своей цели не потому, что надеется её достичь, а потому, что в том смысл его жизни. И возникающие на пути преграды следует воспринимать как испытания, закаляющие либо волю, либо разум, либо силу. Так Малк смотрел на вещи раньше, так планировал смотреть и впредь…

По представлениям Малка, если хоть какое-то из писем и «выстрелит», то изменений в его тюремной жизни следовало ждать не ранее чем через два-три дня. Пока письма передадут курьерам, пока те доберутся до нужных адресов, пока найдут нужных людей… Деньги, опять же, вот так сразу из кармана не вытащишь, их искать и, возможно, занимать надо… Нет, даже три дня – это слишком оптимистичный срок!

Однако Малк ошибался. Уже к вечеру следующего дня в унылый тюремный быт ворвался вихрь перемен. И началось всё с появления старого знакомца – капитана Тырхата.

Малк только-только вернулся после очередного «разговора» с дознавателем, призванного простимулировать его желание сотрудничать на случай провала затеи с письмами. Или, возможно, свою роль сыграла вера Флавия Шлеса, что не всё с Малком так уж чисто, и он просто пытался хотя бы для галочки найти какие-нибудь зацепки? Не важно. Малка детали не волновали. Главное, что его опять от души избил мстительный унтер, и он был вынужден по возвращении в камеру заняться самолечением.

Вдруг загрохотала ведущая в казематы дверь, и до его ушей донёсся знакомый голос капитана.

– Слушай, Флавий… Мне плевать, что за дела ты тут проворачиваешь и какие секреты прячешь. Я не из дисциплинарного комитета, и это не моё дело. Но если я сказал, что хочу взглянуть на твоих задержанных, я взгляну. Пора бы это уже было уяснить! – ничуть не считаясь с должностью, властно выговаривал дознавателю Тырхат, и сейчас он ничуть не напоминал того жалкого трясущегося мужика, которого дико напугало появление госпожи Леары.

Впрочем, совсем уж задавить Флавия Шлеса авторитетом у него не получилось. И пусть за шумом шагов его ответа Малк не расслышал, но зато тон распознал прекрасно – дознаватель хоть и не дерзил, но отвечал достаточно твёрдо и уверенно.

– Что?! Покровителем своим меня пугать будешь? – Вот кто не сдерживал голоса, так это капитан. Как и эмоций. – Серьёзно? И что же он мне сделает, когда узнает, что причина шума-гама в нежелании его любимчика «дружить» с хорошими людьми?! А, молчишь! Тогда оставь меня в покое и дай на людей посмотреть.

Малк, ещё толком ничего не понимая, но уже начиная догадываться, что это за ним, медленно приблизился к решётке. Успел аккурат к тому моменту, когда прогуливающийся по коридору капитан поравнялся с его камерой.

– Ба, какие люди! – воскликнул Тырхат, мгновенно его узнав и остановившись напротив. – А красивый какой… У меня-то, когда гостил, условия получше были, а?

Судя по голосу, встрече с Малком он был очевидно рад. На фоне прошлого унижения это выглядело если не странно, то неожиданно.

А пока Малк раздумывал над наиболее подходящим ответом, капитан развернулся к дознавателю, тенью следующему за ним.

– За что он у тебя здесь обретается?

– Опасный бунтовщик, монархист и террорист, неоднократно покушавшийся на жизнь сотрудников нашего отделения!!! – отчеканил Флавий Шлес, гневно раздувая ноздри.

И Малк со всей очевидностью понял, что даже если Тырхат вдруг пришёл именно за ним – хотя о причине он мог лишь догадываться, – освободить его у капитана не получится. Просто лишь из нежелания дознавателя прогибаться под залётного начальника. И очень даже может быть, что сорвётся выкуп. Довести дело до суда и добиться максимального наказания для ставшего камнем преткновения Малка вполне в духе местных жандармов. Особенно если нанесённая им обида будет достаточно велика… А в том, что обида будет, можно было даже не сомневаться.

– Да ты что?! – изобразил удивление Тырхат, разве что не хлопнув себя ладонями по коленям. – Бунтовщик? Может, ещё и сообщников ему уже нашёл, и к делу подходящему подшил, а?

– Капитан, не забывайся! – процедил Флавий Шлес. – И если увидел, кого хотел, то убирайся…

– Мне нужен этот человек, – безапелляционно заявил Тырхат, даже не пытаясь как-то сгладить нарастающий конфликт.

У него был то ли зуб на местных жандармов, то ли «нелюбовь» с таинственным покровителем Флавия, но в итоге он явно нарывался на неприятности. И втягивал в них Малка. Во всяком случае, так всё выглядело на первый взгляд. И лишь после некоторого раздумья Малк смог заподозрить в происходящем второе дно.

Вспоминая тот страх, который испытывал Тырхат перед госпожой Леарой, не планировал ли жандарм подобным поведением подвести под её гнев и своего оппонента?! Догадка выглядела весьма многообещающе. По крайней мере, на вкус Малка, уже отчаявшегося встретиться с представительницей Тёмной Канцелярии. Главное, чтобы причина происходящего крылась именно в этом, а не в каких-то дрязгах между силовыми структурами, делящими власть…

– Нужен? Так иди к своим писарям, выправляй нужные бумаги и возвращайся, – осклабился дознаватель. – А пока проваливай.

И твёрдо показал Тырхату на выход. Так что тому не оставалось ничего другого, кроме как демонстративно хмыкнуть и направиться прочь. Малка капитан Третьего жандармского корпуса не удостоил и взглядом. Чего нельзя сказать про Флавия Шлеса. Хищный прищур, которым он наградил своего пленника, обещал тому такие неприятности, что Малк не смог сдержать дрожь.

Проклятье! А ведь очень даже может быть, что именно в этом и есть цель Тырхата. Довести Флавия до белого каления, дождаться, пока тот отыграется на Малке, и лишь потом подставить под удар самого дознавателя. Идеальная схема! Заодно и Малку за прошлые унижения отомстит… Йоррох, Йоррох, Йоррох!!!