Текст книги "Во имя потерянных душ"

Вообще всё выглядело так, словно твари прорвали оборону и волковцы отступили в здание Школы, бросив позиции. Теперь они безуспешно пытались отстоять последний рубеж обороны. Странное жжение в глазу заставило Захара моргнуть, затем ещё раз. Сквозь выступившие слёзы он вдруг увидел синее свечение вокруг стен крепости, в которое чёрными бурами вгрызались бойцы Тьмы. Знаменитая защита Кардинала пока ещё держалась, но вряд ли это долго могло продолжаться. Организаторы нападения – а в том, что это никак не стихийный прорыв, не было никаких сомнений! – знали, что делали.

Захар зло зарычал, затряс головой и мигом потерял настрой. Глаза вновь видели обычный мир. Но пожалеть о своей оплошности он не успел. Откуда-то появился Артём – всклокоченный, измазанный в грязи с головы до ног и разъярённый до изумления – схватил его за шиворот и хорошенько встряхнул.

– Я послал Серёгу с Катюхой к нашим. Чтобы пошевеливались! – Артём почти орал. – Знаки Таугрим едва держатся, и если они опоздают, то Школа падёт.

– Отобьём, – неуверенно начал Захар, но не на шутку разошедшийся приятель не дал договорить.

– Да нет у нас времени выковыривать эту мерзость изо всех щелей! Слышишь?! Нет! – Артём эмоционально затряс руками. – Оглянись вокруг! Парк пуст. Мы шли по нему, как на прогулке. И знаешь почему?! Вся та гнусь, что в нём жила, ушла на войну. Заметь, я не говорю к Школе. Потому как здесь всего лишь часть, остальные – в Ниженке. И если мы увязнем здесь, то…

– …то куча народа отправится на небеса до конца дня, – закончил Захар. – Что ты задумал?

Артём дёрнул щекой.

– Если бы только на небеса… – пробормотал он, но, поймав непонимающий взгляд Захара, натянуто улыбнулся и торопливо пояснил: – Хочу отвлечь уродов от Школы. Выгадать минуту-другую, а там как сложится.

– Ты псих! – констатировал Захар, с тоской оглянувшись на деловитую суету под стенами базы Волкова.

Артём польщённо улыбнулся.

– Так ты со мной?

– Иди к чёрту, – огрызнулся Захар и сосредоточился на трансформации тела. Время болтовни закончилось, пришла пора настоящего дела.

Занятый превращением, он не обращал внимания на Артёма. Виритникам требовалось гораздо меньше времени на подготовку, чем Перевёртышам, так что с этой стороны никаких сюрпризов он не ждал. Поэтому можно понять его удивление, когда потянувшись закованным в костяную броню телом и открыв глаза, он увидел застывшего в трансе Лазовского. И то ли тени тому виной, то ли разыгравшееся воображение, но казалось, что воздух вокруг приятеля дрожит и скручивается жгутами и спиралями. Возникают и пропадают полупрозрачные подобия когтистых лап вокруг рук, стягиваются в тугой узел загадочные нити, из-за которых Артём становился похож на паука, бьёт из-под опущенных век белесый свет и… снова появляются лапы. От такого зрелища аж оторопь брала!

Но стоило Захару сделать шаг, как Артём открыл глаза. Взгляд был осмыслен и твёрд, лишь где-то там, в глубине, плескалась дымка Паталы. И было в нём нечто такое, от чего леденели руки и стыла в жилах кровь.

Знаком попросив следовать за ним, Артём коротко разбежался и перемахнул через ров. Захару ничего не оставалось, как подчиниться. Он даже не понял, как так получилось, что ведущим в их тандеме заделался именно Лазовский. Странное ощущение.

Над этим стоило поразмыслить, но в более подходящей обстановке. И Захар увеличил скорость, обгоняя раздухарившегося приятеля.

Тёмные заметили их слишком поздно. Да и не удивительно: на фоне уничтожения мощнейшего морока, появление на поле боя новых участников – сущая мелочь. А первое они откровенно прошляпили. Безмозглые твари!

Захар подлетел к чего-то колдующему скарлу, сшиб его грудью и с упоением принялся кромсать когтями. Уродец даже испугаться не успел, как лишился обеих рук, головы и как завершающий аккорд – сердца. Всё это Захар проделал с поразившей его самого лёгкостью. Даже к Ладару обращаться не пришлось.

Он нашёл взглядом Артёма и завистливо крякнул. Сноходец вытворял вещи похлеще. Пулей пролетев между парой «клякс», он рассёк одну из них вдоль всей длины. И рана, оставленная кухри, тут же занялась белым огнём. Второй твари досталось не меньше. Безоружная рука оставила на масляной поверхности четыре рваных полосы, словно пальцы заканчивались не ногтями, а длиннющими невидимыми клинками.

Но этого Лазовскому показалось мало, и он ринулся к третьей «кляксе». Ткнул ножом, добавил «когтями» – без толку. Тварь знала о судьбе товарок и загодя свернулась в чёрный шар с плотной шкурой, которую не брало оружие Сноходца. Но Артём тратить время и силы на неё не стал. Поддерживая заданный темп, он прыгнул и, сделав в воздухе кульбит, приземлился позади «кляксы». Уже в воздухе та попыталась его достать длинным щупальцем, но промахнулась. Зато Артём воспользовался её ошибкой с завидной сноровкой и ударил раскрытой левой ладонью. Восстановить броню тварь не успела, и рука погрузилась глубоко тело.

Говорят, при нужде «кляксы» способны растечься в тонкий блин или выпасть градом мелких капель. Эта не успела ничего. Вся её поверхность вскипела, пошла пузырями, точно внутри взорвалась кислотная бомба, а затем и вовсе разорвалась на десятки частей. Ошмётки тёмной гадины несколько раз дёрнулись, попытались соединиться и… начали стремительно таять.

Захару жутко захотелось выругаться от восхищения. Такой эффективности от Артёма он не ждал.

От наблюдений его отвлекли две одержимые пумы. Они живо напомнили Захару о том, что он не в театре, и даже заставили немного поволноваться. И без того быстрые и сильные твари под воздействием Тьмы превратились в нечто поистине смертоносное. Первый же удар лапой оставил на нагрудной пластине длинную, пахнущую ядом царапину и отшвырнул на камни. Там Захара уже ждала вторая пума. Зверюга даже успела вцепиться ему в глотку, но не справилась с жёсткой чешуёй, и, пока пыталась добраться до артерии, он несколько раз пронзил зверюге сердце костяным мечом.

Ну а с её жаждущей мести товаркой получилось справиться и того быстрее. Захар без затей шарахнул хищницу по голове подвернувшимся под руку кирпичом, а затем свернул ей шею. Чистая победа!

Он даже успел порадоваться, что догоняет Артёма по числу убитых тварей, как инстинкт заставил пригнуться. В руках сам собой возник щит Света, и Захар отбил им таранный удар щупальцем. Несколько «клякс» забыли о стенах Школы и выбрали его своим противником.

Не лучше были дела и у Артёма. Компания из скарла, козлоголового и трёх клякс прекратила ломиться в запертые ворота и решила разобраться с наглым Сноходцем. Рогач сходу полез в ближний бой, а скарл поддержал его заклинаниями. Стрелы Тьмы сменялись какими-то взрывающимися шарами, облаками из пепла и грозно шипящими вихрями. Любому хватило бы и десятой части, чтобы отправиться на тот свет, но Артём как-то держался. Страшно, аж до судорог, скрючив пальцы, он словно перебирал невидимые нити, то дёргая их изо всех сил, то наоборот ослабляя. И каждое его движение рассеивало заклятья, отбивало в сторону и задавало другие цели.

Так каким-то чудом Артёму удалось перехватить одну из Стрел и перенаправить на обнаглевшего козлоголового. Отбитый рог и опалённая морда не слишком повлияли на боевую эффективность рогача, но прыти поубавили.

Наверное, Артём ещё долго устраивал бы с демонами дикие пляски, если бы Захар не отвлёкся на мгновение и не швырнул в карлика горстью Святого огня. Пламя, густо замешанное на стихии Света, серьёзно его опалило, а кое-где и вовсе прожгло кожу. Тут скарлу стало не до заклятий, и Артём смог вздохнуть посвободнее…

Последующие события спрессовались в единый комок, из которого получалось вычленить лишь разрозненные картинки. Вот Захар смахивает с плеч голову безрогому козлоголовому, уворачивается от плевка одержимого змеенога и падает на пути у катящейся «кляксы». От смерти отделяют считанные мгновения, но приходит на помощь Артём и убивает тварь… Чтобы самому попасть под удар змеенога. И теперь уже черёд Захара спасать приятеля.

Новая картинка, и Захар осознаёт себя бегущим по стене Школы. Мощно отталкивается ногами, делает кувырок и обеими руками бьёт в спину какую-то совсем уж уродливую тварь, которая на свою беду выбрала его противником. Секундой позже Артём фирменным движением Сноходцев вырывает сердце ещё одного змеенога.

Очередная смена кадра, и Захар почему-то оказывается спина к спине с Артёмом. Со всех сторон их окружают изуродованные скверной рожи, которые лезут и лезут вперёд, невзирая ни на какие потери. Мечтая лишь об одном – достать гадких человечишек. А он рвёт, полосует их когтями и колет клинком. Сзади тем же самым занимается окровавленный Артём, и слышно как тот материт всех и вся, точно заправский сапожник…

Когда в бой вступили основные силы Башни, они оба едва держались на ногах. И если у Захара ещё хоть как-то получалось отбиваться, то физически менее крепкий Сноходец был способен лишь замедлять движения отдельных врагов. Не более. Фокусов с незримыми когтями и таинственными нитями хватило ненадолго, и приятель вернулся к более традиционным приёмам, за что в скором времени и поплатился. Причём подвох оказался там, где никто не ожидал.

Первые странности появились, когда освобождённых из окружения Захара с Артёмом оттащили подальше от поля боя и принялись на скорую руку латать лучшие лекари-Сноходцы. Тагир лично занялся разведчиками-камикадзе, вдвоём оттянувших на себя чёртову кучу врагов и не позволивших им прорвать защиту Таугрим. Мало того, ухитрившихся при этом выжить!

Пока комендант сращивал ему раны, вправлял кости и очищал кровь от яда, Захар принимал благодарности от «нормалов» Волкова и товарищей из Башни. Каждый норовил похлопать по плечу, что-то сказать или потрясти за руку. Как же, герой обороны Школы. Победил, разогнал, не пустил.

Лежащему неподалёку Артёму благодарного внимания досталось гораздо меньше. И если волковцы проявляли ещё хоть какое-то участие, то бойцы Башни Сноходца попросту игнорировали. Чего стоило приятелю делать вид, будто ничего особенного не происходит, Захар мог себе лишь представить. Тем более что причины столь разного отношения раскрылись очень быстро.

Волковцы хоть и видели бой от начала до конца, однако истинную картину сражения составить не смогли. Сказалась нехватка Меченых. По их мнению, на поле сражался именно Захар, а Артём ему помогал. Или мешал, в зависимости от точки зрения. Разрушенные заклятия и обожжённые твари объяснялись стечением обстоятельств и неуклюжестью тёмных, а первый успех с «кляксами» назывался парадом удач.

Обитатели Башни вели себя и того проще. Они застали лишь финальную часть драмы, где Артём едва передвигал ноги. И сделали выводы. Вечное посмешище и герой понятия несовместимые. Если Захар ещё с памятного штурма Башни выглядел как рыцарь без страха и упрёка, то Артём тянул максимум на оруженосца. А какой почёт оруженосцу?!

От подобной несправедливости у Захара всё нутро переворачивалось. Наконец он не выдержал.

– Ты, брат, прости. Похоже, у всех мозги переклинило, и как их на место поставить, не знаю. Чтобы я не сказал, все решат, будто тебя выгораживаю. Только хуже будет.

– Наплюй! – Артём вяло отмахнулся. – Ты адепт Света, я – Тень. У каждого своя планида.

– Ну всё равно. Как-то… дерьмово себя ощущаю, – замялся Захар.

– Сказал же – наплюй! – огрызнулся Артём и отвернулся. Больше они не разговаривали.

Вскоре звуки битвы окончательно стихли, и бойцы начали возвращаться под стены Школы. Предстояло решать, что делать дальше. Захар был ещё слишком слаб, чтобы полноценно участвовать в совещании командиров групп, поэтому ему пришлось довольствоваться пересказами.

Из слов волковцев выходило, что штурм начался ещё день назад. Вопреки всем прогнозам из Нижнего косяками повалили твари одна другой краше. Наплевав на инстинкт самосохранения, они упорно лезли под пули, собственными телами тушили огонь и прокладывали проходы в минных полях. Непрерывные атаки продолжались почти сутки, и не было им ни конца, ни края. Потеряв надежду справиться своими силами, Волков отправил группу Меченых за помощью. Сам же заперся в Школе и приготовился к долгой осаде.

Увы, но предводители тварей только того и ждали. Пока одни принялись ломать защиту Таугрим, другие организованно двинули в сторону Ниженки. И что там творилось сейчас, не знал никто.

Получалось, что Артём был абсолютно прав. Захару снова стало стыдно за всех, кто незаслуженно обидел приятеля. Жизнь несправедлива!

…Помогать жителям Ниженки или нет, даже не обсуждалось. Пока Кардинал с Волковым утрясали детали операции, бойцы Башни дружно готовились к новой битве. К ним присоединился отряд латников Школы, созданный по примеру «Акинака», и подразделение огнемётчиков. В крепости оставались лишь раненые, не прошедшие обучения курсанты, охрана и несколько слабых Меченых. Резерв на случай повторной атаки на здание.

Захара, к сожалению, в бой не взяли. Как он ни просил, Кардинал лично приказал сидеть в лазарете и набираться сил. По его словам, ещё предстояло выяснить, как перенёс запредельные нагрузки организм в новой боевой форме. Очередная драка будет лишь зряшным риском. Тут, правда, влез Артём. Заметив, что один раз Захар уже пострадал из-за экспериментов со сменой облика, но Кардинал выпад проигнорировал.

В конце концов, они остались одни. Даже местные эскулапы прекратили терзать пострадавших героев и вспомнили об остальных раненых. Правда, напоследок Артёму поставили капельницу, а Захару вкололи какие-то витамины. Обычно дефицитные лекарства старались экономить, но для спасителей Школы врачи расстарались. Или тому виной взгляды, которые бросала на Ненахова та жгучая брюнеточка? Надо будет обязательно разобраться с этим вопросом!

Захар с удовольствием вытянулся на кровати и прикрыл глаза. Что ни говори, а вымотался он жутко. И поспать было бы неплохо. Пара часов тесного общения с подушкой, и он будет готов к новым свершениям. Хоть в бою, хоть на постельном фронте. Чем планировал заняться приятель, его не интересовало…

Но отдохнуть не получилось. Вместо блаженной темноты, в голове закрутился калейдоскоп пёстрых картинок: люди и звери, твари Тьмы и демоны, культисты и «чистые». Все куда-то бегут, сражаются, творят магию и убивают друг друга. Затем цветной хаос перекрыл объёмный знак Ладара. Шипящая, плюющаяся искрами шаровая молния выжгла дотла кровавые видения, добавила телу силы, а голове – ясности ума. Исцеляющая волна омыла раны, и даже во сне Захар почувствовал насколько стало легче. Неплохая альтернатива кошмарам!

Он не успел порадоваться удивительной чёткости и ясности видений, как его неожиданно закрутило-завертело и выкинуло… на центральной улице Ниженки. В том, что это именно Ниженка не было никаких сомнений. Знакомые фасады, приметно разукрашенные заборы, в одном из окон мелькнуло лицо знакомой дамочки. Правда, почему-то наряженной в камуфляж и с «абаканом» в руках.

Затем мимо Захара пробежали трое парней с повязками ополчения на рукавах и вооружённых топорами. За ними бухали сапогами ещё четверо с самодельными мачете. И не похоже, что они были чем-то испуганы. Сосредоточены, полны решимости – да, но никак не испуганы.

Захар невидимкой последовал за защитниками Ниженки. Раз уж его посещают столь любопытные видения, глупо не воспользоваться шансом на полную катушку.

Миновав пару поворотов, они вышли на широкий пустырь, полный людей и Меченых. Захар быстро опознал в них бойцов Башни и латников Волкова. Союзники без суеты стаскивали тела тварей в общую кучу, где уже работали огнемётчики. Ещё десяток бойцов бродил между чадящими ошмётками «клякс», обрабатывая солью останки нечисти. Если то, что видел Захар, было правдой, помощь подоспела вовремя. Порождения мрака перехватили на окраинах Ниженки и так им врезали, что только клочья полетели. И никто не пострадал.

Вот бы сон оказался вещим! Захар пожелал этого всеми фибрами души. В окружении Тьмы как никогда сильно начинаешь ценить жизнь союзников. Или это он заразился сентиментальностью у Артёма?

Пока он топтался неподалёку от занятых делом коллег, мимо прошла группа Сноходцев. Кардинал что-то объяснял, остальные почтительно внимали. В хвосте процессии плёлся скучающий Гулидов. Он вообще очень легкомысленно относился к учёбе. Лазовский был тем единственным, кому удавалось нагружать его тренировками. Но сейчас учитель был далеко, и Серёга позволил себе расслабиться. Благо Кардинал давно махнул на него рукой.

Захар представил, как виритник удивится, если отвесить ему пинка. Даже примерился для удара, как вдруг Гулидов решительно развернулся и уставился на него расширившимися глазами.

– Захар? – шепнул он неожиданно, заставив Ненахова испуганно отшатнуться.

Сергей некоторое время постоял, прислушиваясь, после чего пожал плечами и отправился догонять остальных. Захар облегчённо выдохнул. Сноходцы были теми самыми существами, с которыми даже в собственном сне нельзя было считать себя хозяином положения.

Бессмысленные метания по Ниженке быстро наскучили, и он начал подумывать о возвращении. Ну или хотя бы просто о прогулке до Школы. Когда ещё получится без опаски побродить по диким землям?

Но его планам не суждено было сбыться. Перед глазами снова замелькали яркие пятна, закружилась голова, а когда мыслям вернулась ясность, то Захар обнаружил себя совсем в другом месте.

…Он находился на высоком каменном постаменте, между статуями двух человекоподобных существ. В глаза бросались хитиновые панцири, кожистые крылья и жутковатые серпы в широко разведённых руках. В последнюю очередь внимание останавливалось на лицах. Тонкие носы, безгубые рты и глаза навыкате вызывали чувство неприязни и желание отвернуться.

Что Захар и сделал, встав к демоническим фигурам спиной.

Оказалось, архитектурная композиция располагалась на вершине холма, с которого открывался прекрасный вид на Ниженку. Отсюда добротные коттеджи, сараи и прочие дворовые постройки выглядели игрушечными домиками с симпатичными разноцветными крышами, а огромные огороды превратились в небольшие делянки посреди безбрежного моря зелени. От такого зрелища даже поднялось подпорченное статуями настроение.

Однако он опять поспешил.

Стоило опустить взгляд пониже, как Захар увидел десяток людей в камуфляже и без. Большинство вооружены «калашами» разных модификаций, и лишь один щеголял с «винторезом». Так же у троих в ножнах на поясе болтались кривые сабли, а ещё двое тащили спецназовские щиты. Неподалёку валялись сваленные кучей рюкзаки.

И ни одного знакомого лица, отчего возникал закономерный вопрос: что делает отряд, подобный этому, на подконтрольных Школе землях?! Какая-то залётная банда? Или наёмные охранники, приглашённые на службу кем-то из зажиточных обитателей Ниженки?

Долго гадать не пришлось. В кустах справа началось какое-то шевеление, и на открытое пространство вышли человек и двое Меченых. Причём Захар знал всех троих – Пастыря Детей Мёртвого мира, оборотня по кличке Карась и… Леонида. Белобрысая сволочь шутила и улыбалась, в общем, выглядела именно так, как должен выглядеть человек, которому всё удаётся.

От ненависти сердце Захара забилось с утроенной силой, и чтобы успокоиться, пришлось вспомнить дыхательную гимнастику.

Тем временем Пастырь что-то приказал воинам, и те сноровисто вытащили из-под груды вещей длинный каменный сундук, со всех сторон измазанный в глине. Шестеро мужиков поднимали его с огромным трудом, но никто не жаловался.

– Как вы и сказали, уважаемый Леонид, саркофаг находился под северо-западным углом постамента, – сообщил хозяин Хрущоб тоном университетского профессора. – Однако о чём вы умолчали, так это о письменах на наречии демонов, которые высечены на крышке. Они открыто предупреждают о невозможности управлять спящим в нём существом.

– Не существом – Ночным Охотником, – поправил Леонид с благожелательной улыбкой, от которой вояки забряцали оружием, а главный культист начал что-то шептать скороговоркой. – И у вас действительно не получится его контролировать. Не с вашими силами. Цель – вот то единственное, что вы способны ему дать. Но большего и не надо. – Оборотень вдруг посерьёзнел и уже другим тоном сказал: – Да, и прекращайте дёргаться. У нас с вами взаимовыгодное сотрудничество. Я вам помогаю с нынешним делом, вы нам создаёте кубок из представленных материалов.

С этими словами, он скользнул к саркофагу и рывком поставил его вертикально. Какие-то мгновения с насмешкой наблюдал за тем, как культисты бегут от него в рассыпную, как бормочет защитные заклинания Пастырь, а затем принялся сосредоточенно крутить какие-то бронзовые штурвальчики по бокам каменного гроба.

Захар боялся лишний раз вздохнуть, моля ту силу, что закинула его сюда, дать досмотреть происходящее до конца.

Наконец, с душераздирающим скрипом выдвинулись удерживающие крышку штифты, и на камнях загорелись печати тёмных Владык – крылатый скорпион Тичиза, паутина Сквориша и осьминог Хлока. Действующие печати, полные Силы и злой магии. Но Леонида подобные мелочи ни капли не волновали. Уколов ножом указательный палец, он по очереди дотронулся до каждого знака, после чего с усилием откинул крышку в сторону.

Захар с жадным любопытством заглянул внутрь, но ничего кроме непроглядного мрака разглядеть не смог.

– Кровью Тьмы взываю к тебе, Ночной Охотник, восстань! – закричал Леонид громовым голосом, и с его ладони вглубь саркофага упала тёмная капля. Раздался сосущий звук, и в темноте началось слабое шевеление. – Пастырь, ваш выход! – В голосе оборотня появились нотки нетерпения.

Карась, чутко уловивший настроение командира, придвинулся к главному культисту. Более весомых аргументов не потребовалось – тот намёк понял и споро засеменил к саркофагу, на ходу творя заклинания. Между пальцами заплясали чёрные искры, из мельтешения которых стала образовываться небольшая пирамидка цвета ночи. Её-то хозяин Хрущоб и зашвырнул в древний гроб.

Дальше события понеслись вскачь.

Беззвучный взрыв в щебень разбил саркофаг, опрокинул на спину Леонида и отправил в полёт до ближайших кустов закутанного в чары Пастыря. Остальным повезло гораздо меньше. Карась схлопотал по лбу здоровым осколком, ещё двоих культистов посекло камнями помельче и пересчитало все рёбра. В общем, на ногах не осталось никого, кроме точной копии одной из статуй на постаменте. И если каменная фигура вызывала оторопь и страх, то что говорить о её живом прообразе. Ужас словно плащом окутывал древнюю тварь, ни у кого не вызывая сомнений, что именно она и есть олицетворение Зла.

Наверное, Ночной Охотник набросился бы на культистов, невзирая на их роль в его пробуждении. Более того, Захар очень надеялся именно на такой исход. Гибель Леонида и лидера Детей стала бы неплохим подарком для всего Сосновска… Однако он слишком торопил события. Тёмный оборотень ухитрился подобраться к демону вплотную и даже схватил его левой рукой за плечо. Тварь и дёрнуться не успела, как браслет, золотом блеснувший на запястье Леонида, исторг облачко тумана, и оно моментально впиталось под кожу Охотника.

Демон замер, а из глаз его на мгновение исчезла жажда убийства, появилась какая-то осмысленность. Оборотень отступил в сторону, и Ночной Охотник повернулся к Пастырю. Долго, бесконечно долго смотрел ему в глаза, а затем проскрипел какую-то фразу. Не дождавшись ответной реакции, повторил её снова, но уже с угрожающей интонацией. Лишь тогда культист очнулся от ступора, судорожно вздохнул и молча ткнул пальцем в сторону Ниженки. Этого оказалось достаточно. Тварь развернулась в указанном направлении и с утробным завыванием рванулась вперёд.

На свою беду на пути Охотника попался один из вояк, и эта ошибка стала последней в его жизни. Бедолага даже пикнуть не успел, как обсидиановые серпы нашинковали его в мелкий фарш, а зубы демона принялись рвать душу. За тысячелетия заточения древний выродок успел проголодаться и потому жрал с животной жадностью. И чем больше он насыщался, тем более зримо росла его мощь. Высохшие тряпочки крыльев развернулись парой широких полотнищ, кожа ещё больше потемнела, покрылась красными разводами, а и без того жутковатые серпы увеличились вдвое и вспыхнули тёмным огнём.

Наконец, заметно подросший Ночной Охотник оглянулся, отсалютовал освободителям обсидиановыми клинками и неторопливой трусцой побежал по направлению к Ниженке. Теперь демон мог не спешить и очевидно собирался растянуть удовольствие.

В этот миг Захар с кристальной ясностью понял, что над людьми нависла чудовищная угроза. Даже неповоротливые гиганты, таящиеся в городских глубинах, казались менее опасными, чем адская смесь человека и насекомого. Если он не предупредит Кардинала и остальных, то умрут десятки «нормалов» и Меченых, а культисты отметят сегодняшнюю дату как одну из своих самых значимых побед.

– Как тебе этот спектакль, Захар? – От вкрадчивого шёпота сердце ухнуло в пятки, и Ненахов с трудом сдержался, чтобы не заорать. – Или сразу стоит называть его трагедией?

Оказалось, что пока он отвлёкся на Охотника, Леонид успел забраться на постамент и теперь, сидя в ногах у статуй, с сардонической усмешкой наблюдал за выражением лица Захара. Буквально в двух шагах! И почему-то не проходило ощущение, что он способен в любой момент устроить какую-нибудь гадость.

У Захара только мелькнула мысль о побеге, как его куда-то потянуло с недюжиной силой. Да так быстро, что Леонид только и успел крикнуть: «Куда?!». Но опоздал. Со всех сторон надвинулись стены, стало темно, и возникло ощущение движения. Начало казаться, будто сознание со скоростью экспресса несётся по бесконечному тоннелю. Всё быстрей и быстрей, пока по глазам не резанула яркая вспышка, и острая боль не пронзила от затылка до пяток…

Захар заорал и вскочил с кровати.

– Заткнись и собирайся! – сказал Артём, швырнув ему свёрток с вещами. Сам Сноходец был уже одет и теперь цеплял на пояс ножны с кухри. – Или ты из тех идиотов, которые не верят в сны виритников?!

– Сны? – невпопад повторил Захар, безуспешно пытаясь привести мысли в порядок. – Да, конечно, сны… – Тут в голове словно щёлкнуло, и загадочное видение целиком всплыло в памяти. – А ты откуда про них знаешь?! – воскликнул он.

Артём заметно смутился.

– Ну я же Сноходец, – сказал он, пряча глаза. – И знаю, как войти в твой сон…

– Ты был в моём сне?! Но зачем?! – завопил Захар. От мысли, что кто-то копается в его голове, стало дурно. – Кто тебе позволил, скотина?!

– От тебя повеяло магией Тьмы, и я не мог не вмешаться, – пожал плечами Артём. – Оказалось, не зря. Хотя если ты знал, как разорвать чары Леонида и мог самостоятельно вернуться назад, то приношу извинения.

– Ладно, забудь, – прохрипел Захар и принялся спешно одеваться.

Приятель был прав на все сто, не стоило так на него срываться. Да и вообще, если Захар собирается расстроить планы белокурого фашиста, следует завязывать с выяснением отношений. В одиночку с Охотником не сладить, а в то, что именно ему придётся противостоять древней твари, он почти не сомневался. Если Кардинал усомнится в правдивости видения, то единственным союзником Захара станет Артём. И тогда не будет разделения на светлого рыцаря и неумёху-оруженосца, останутся лишь они и опасный враг. Победа или смерть – так, кажется?