Текст книги "Во имя потерянных душ"

– Что?! – «Чистый» цапнул кобуру с пистолетом. – Да я тебя лично…

– А ну цыц! – рявкнул Караганда, но дальше заговорил подчёркнуто ласковым тоном: – Коля, сходи, поищи следы Леонида. Вдруг недалеко ушёл, а я пока с оборотнем поговорю. Он ведь всё-таки ко мне шёл. Хорошо?

Слова старосты неожиданно поддержал Колючка. Лизнув Захара, как бы извиняясь, «обезьянка» подбежала к церковнику и принялась буравить его взглядом. При этом неодобрительно ворча и периодически грозно порыкивая. Маг заметно побледнел и, буркнув что-то невнятное, скрылся с частью бойцов в папоротниковых зарослях.

Караганда воровато покосился ему вслед, затем поманил Захара пальцем.

– Это мне кажется или ты, мил человек, не всё рассказал, а? – спросил он, хитро подмигнув правым глазом. Да так лихо, что отмалчивавшийся Петька не выдержал и рассмеялся.

– Не кажется, Сергеич, совсем не кажется. Кардинал прислал подарки, причём совершенно ни к чему не обязывающие подарки. – Захар широко ухмыльнулся и глазами показал на валяющиеся в кустах сумки. – Посмотри, тебе понравится.

Повинуясь жесту Караганды, Петька с явной неохотой подошёл к ближайшей сумке, неторопливо вжикнул молнией, заглянул внутрь и… окаменел. Затем с ошалелым видом оглянулся и снова прикипел взглядом к содержимому сумки. Захар ждал вопросов, но юному Зверолову не требовалось никаких объяснений. Он сразу понял, что за птенцы должны вылупиться из крупных яиц в кожаной оболочке. И теперь водил над ними ладонями, что-то при этом приговаривая. Ну чисто новую игрушку увидел! Захара, который отлично помнил, что из себя представляют многоножки, от такой реакции едва не замутило.

– Яйца сколопендр, – пояснил он специально для сгорающего от любопытства Караганды.

– И много их там? – уточнил тот с деланным равнодушием.

– Полно!

Староста растерянно почесал в затылке.

– Ну тогда даже не знаю, как реагировать. Тут ведь караганда какая… Вроде и злость на главаря вашего никуда не делась, но и дар уж больно щедрый, – сказал Сергей Сергеевич, наконец придя к какому-то решении. – И что Кардинал за него хочет?

– Фактически, ничего кроме дружбы. Но если Община отдарится ящеропсом помоложе, возражать не станет, – ответил Захар и пожал плечами. – Сергеич, ты же сам всё понимаешь. Ничего кроме мирного сосуществования Башне от тебя не надо. Мы и рады бы возобновить торговлю, но ничего из того, что у нас есть, тебя не заинтересует. Тогда зачем огород городить? Не воевали бы и ладно.

– Ну… караганда… не скажи. И у вас есть вещи, которые нам очень интересны, – обстоятельно сказал Сергей Сергеевич. – Кости не к ночи помянутого Сына Господина, например.

– Вам-то они зачем? – удивился Захар.

– Нам? А что, кто-то ещё ими интересуется? – моментально насторожился Караганда.

Захар почувствовал, что ненароком влез в дела, пока ещё далёкие от его понимания. Не зря же Кардинал, а теперь вот и Сергеич, так с этими костяшками носятся.

– Да никто не интересуется. Так, в головах начальства разные идеи бродят, – сказал Захар дипломатично.

– Ну-ну, – протянул староста и вдруг засуетился. – Ох, караганду мне в бок, да чего же мы тут стоим. В крепость нам надо: посидим, потолкуем… парней твоих, опять же, подлечим. Кто серьёзные разговоры на улице ведёт, а? – Сергеич вдруг повернулся к Петьке. – Чего там?

– Все живые, дядь Серёж. И со дня на день проклюнуться должны. Если сейчас с ними работать начнём, то не хуже «обезьянок» служить будут! – с энтузиазмом откликнулся Петька.

– Ай хорошо! – воскликнул Караганда. – Захар, ты не представляешь, как угодили вы с этими сколопендрами. Мы ж их кладку третий месяц ищем, да нет в Диком подходящих гнёзд. Нет и всё тут. Уж отчаялись, а тут вы появились. – Староста расплылся в столь довольной улыбке, что Ненахов едва не поморщился. Переигрывает старик, сильно переигрывает.

– А ещё достанете? – Вдруг как бы невзначай спросил Сергеич.

– Почему нет? Хоть это вот и трофей, но поискать можем, – пожал плечами Захар.

– Совсем хорошо. Такое, караганда, отметить надо! – Староста довольно потёр руки. – Посидим, выпьем, а Петька ящеропса из молодых подберёт. Просьбу уважаемого Кардинала стоит уважить…

Захар невесело усмехнулся. Про старые договорённости никто и не вспоминает – плохие Меченые сами виноваты в разладе, зато подарки воспринимают как должное. Мол, хорошие партнёры именно так себя и ведут. А как Караганда кричал, как в позу вставал, как обещал за мальчишку отомстить… Неужели весь разлад начался из-за банального желания брать, но ничего не отдавать? Пока Община была слаба и требовалась защита Башни – Меченых любили и уважали, но когда понадобилось платить по счетам, когда уже хозяевам Слободы понадобилась помощь – немедленно возник скандал. Прямо как на Земле, где тоже полно любителей брать, брать и брать. Куда не плюнь, кругом «жадные дети». Что на уровне государств, что на уровне простых людей.

Ну и какое тут, спрашивается, будет будущее у человечества?

Глава 19
Там, где скрываются Тени

Дождливый сезон подошёл к концу, и в Сосновск вернулась прежняя погода – со ставшей уже привычной одуряющей жарой и жуткой духотой. Этакий филиал рая для любителей яркого солнца, лета и полураздетых женщин. Ну или ад для всех остальных, и прежде всего для Сноходцев. Даже самый последний маньяк вряд ли станет радоваться светилу, лучи которого обжигают кожу как калёное железо. По крайней мере, Артём к данной категории точно не относился. Кутаться в тряпки, прятаться по тёмным углам и с тоской ждать ночи надоело ему ещё чёрт знает когда. Но, увы, всё в жизни имеет цену – иногда явную, иногда не очень.

Приходилось терпеть.

И ладно бы ещё делом был занят интересным, так нет же, сидел под яблоней на раскладном стуле и следил, чтобы никто не обижал «огородников». Скука смертная. Тысячу раз успел пожалеть, что напросился в охранники. Думал развеяться, отвлечься, а оказалось всё совсем наоборот – запутался как муха в паутине. И такая тоска накатила, что хоть волком вой!

После того как под грядки отвели практически весь пустырь у подножия Башни, для полевых работ сформировали аж три бригады «пейзан». Могли бы и больше – далеко не все из признавших власть Меченых желали быть воинами – но Кардинал приказал не спешить, посмотреть что получится. Впрочем, очень скоро выяснилось, что осторожничал он зря: эксперимент удался. И впечатление от результатов портили лишь жалобы новоявленных крестьян на шастающих по округе змееногов и прочих хищников. Игнорировать мнение трудяг могли себе позволить лишь земные правители, и Кардинал уподобляться им не стал. По его распоряжению несколько охотничьих партий стали регулярно чистить окрестности от зверья, а на самом поле появился пост охраны, куда Артёма и занесла нелёгкая.

И чего он ждал, спрашивается, что змееноги косяками полезут или кнешаль нападут?! Не подумал, поторопился, а теперь расплачиваться приходится. С другой стороны, в Башне его тоже не ждало ничего хорошего. Здесь он хотя бы на свежем воздухе бездельем мается, всяко лучше, чем в четырёх стенах.

Порой начинало казаться, что в последнее время Кардинал специально ограничивает участие Артёма во всех мало-мальски серьёзных и интересных акциях Башни. То каждую дырку им затыкали, а то вдруг чуть ли не в запас списали. И, главное, в чём причина – непонятно!

После уничтожения Ночного Охотника Артём попал в центр внимания малого Совета Конклава. Все вдруг преисполнились пафоса и душевного трепета перед уставом ордена Бессмертных. Семь положений Кодекса возвели в ранг закона, а пустяковое его нарушение раздули до масштабов жуткого преступления. И что самое поганое, Кардинал во всей этой вакханалии крючкотворов-законников вообще не участвовал. Сами, мол, разбирайтесь. У нас почти демократия.

Ну «демократы» и наразбирались. Артём моментально превратился в этакого монстра, чуть ли не Леонида от Сноходцев. Припомнили всё – и загадочную экспедицию в Октябрьский район, и вызов козлоголового демона, и непонятные эксперименты в Башне. Нашлись даже свидетели вылазок Артёма в район коттеджей, где он тренировался с Партизаном. Правда, подробностей обвинители не знали, но подозревали самое худшее. Наконец, особо выделили драку с Эдуардом и, самое главное, магию знаков Таугрим. Если первое особенно сильно беспокоило изгнанника из привокзального района, который требовал примерно наказать выскочку, то остальные жаждали приобщиться к знаниям Древних. Вернее, к безопасному их использованию.

Вопрос с Эдуардом разрешился очень быстро. Присутствовавший на Совете Коля Ботаник, страшно злой из-за того, что его оторвали от любимых пробирок, предложил не тянуть резину и, следуя Кодексу, устроить дуэль между дурнями-виритниками. Можно даже не до смерти. После чего победителя наградить, а проигравшего наказать – ко всеобщему удовлетворению. Артём, доведённый до ручки бесконечными обвинениями, идею горячо поддержал, однако Эдуард быстро дал задний ход и затих. И хоть бы одна сволочь сказала, что тот струсил!

Зато со знаниями Таугрим всё оказалось далеко не так просто. Как выяснилось, кое-кто уже успел приобщиться к тайнам знаков Древних и был в курсе сопряжённых с их использованием рисков. Может Кардинал рассказал, а может и сами столкнулись с карающей дланью тёмных владык. И возможность обойти запреты многим показалась настолько соблазнительной, что они моментально заподозрили подвох. Дошло до того, что Артёма обвинили в попытке избавиться от конкурентов таким вот экстравагантным способом. Причём вопрос: за каким чёртом ему это понадобилось? – даже не поднимался. Из порочной и злобной натуры, не иначе.

Уж чего-чего, а подобной наглости Артём точно не ожидал. Мало того, что его вынуждают делиться добытыми знаниями, так ещё требуют при этом доказательств их безопасности. И ведь не поспоришь. Нет у него возможности послать всех подальше, жить так, как хочется. Нельзя быть членом общества и игнорировать его законы. А становиться изгоем не его путь.

В итоге, прежде чем Артём передал свои записи Марго – представительнице виритников Конклава, из него всю душу вынули и наизнанку выкрутили. А он-то, дурак, понадеялся, что между делом сообщит лидерам Меченых о проблеме Пожирателей. Да, после вылитой на его голову грязи, он никаких дел не желал иметь с этим скопищем идиотов! Жестокий и беспринципный Кардинал стократ лучше сборища жадного до халявы дурачья. Да и вообще, похоже, что самые разумные и опытные виритники с самого начала ушли под руку Хмурого, свободными и независимыми остались сплошь тупоголовые бараны и мечтающие о власти дураки. С такими каши не сваришь!

После Совета Конклава вера Артёма в человечество несколько пошатнулась и стала понятней хищническая психология Леонида и ему подобных отморозков. Не то чтобы он начал разделять их взгляды, просто образ эгоистичного мерзавца вдруг показался очень соблазнительным. Особенно сильно это проявлялось на фоне тех славословий, которым удостоился Захар. После их маленькой войны с отродьями Тьмы народная молва наделила приятеля такими достоинствами, что становилось непонятно зачем вообще было гонять в Нижний такую кучу Меченых. Ненахов в одиночку бы справился – разогнал бы тёмных пинками, и вся недолга! Заслуги самого Артёма общество упорно игнорировало. И не то, чтобы его это сильно задевало – всё-таки он и герой понятия несовместимые – скорее несправедливое отношение раздражало как факт.

На фоне подобных переживаний даже дезертирство Партизана не слишком его заинтересовало. Подумаешь сбежал! Видимо, было куда… Зато Артёму одной головной болью меньше. Их временное партнёрство давно зашло в тупик, и многочисленные тайны Партизана, с которыми Лазовский по необходимости мирился, теперь ничего кроме неприятностей не обещали. Такой же выход устроит абсолютно всех. Нет человека – нет проблемы.

Бороться с хандрой Артём умел только одним способом – работой. Когда на дурные мысли не остаётся ни времени, ни сил, плохое настроение проходит само собой. Однако, увы, ничего серьёзнее охраны «пейзан» под руку не подворачивалось, что навевало определённые подозрения. От бестолкового же ничегонеделания становилось только хуже.

Ничего удивительного в том, что когда его нашёл Захар, Артём был мрачен и хмур.

– Как говорит один наш общий знакомый: караганду тебе в бок, дружище! Чего такой недовольный?! – заорал приятель, едва переступив границу бывшего сада, в котором сейчас и обретался Лазовский. На эти вопли, наверное, полполя оглянулось, а ему хоть бы хны.

– Тебе всё в хронологической последовательности рассказывать или как? – буркнул Артём, наблюдая за тем, как Захар усаживается на соседний стул.

– Можешь не напрягаться – друзья-коллеги меня уже просветили. Кто бы мог подумать, что без интернета и телевизора народ превратится в таких сплетников, – отмахнулся Захар.

– Когда ж ты успел?

– Так я ещё вчера вечером от Караганды вернулся. Сначала к начальству на доклад, а потом к парням на крышу поднялся. Мне всё и выложили. – Захар хрустнул пальцами. – И скажу тебе, акции твои у общественности что-то совсем не котируются. Понятное дело, в колдовстве вашем народ не разбирается, однако тебя заранее осуждает. Так что ты у нас как Пастернак[10]10
  Захар намекает на известную фразу: «Пастернака не читал, но осуждаю».


[Закрыть] теперь.

– Догадываюсь, – сухо ответил Артём и, желая сменить тему, спросил: – А ты как сходил?

Захар тут же прекратил улыбаться.

– Хуже не бывает. Один убитый, двое раненых. И никаких шансов отомстить, – сказал он и тяжело вздохнул. – Леониду дорогу перешли…

Артём выругался. Из множества неприятностей, которые могли произойти с путешественником в Сосновске, встреча с тёмным оборотнем была одной из худших. Захару можно было лишь посочувствовать.

– Выкладывай!

В течение следующего получаса, пока приятель делился подробностями, Артём не произнёс ни звука. Захару следовало выговориться. Впрочем, было бы неправдой сказать, что Лазовский слушал его из одной лишь вежливости и желания поддержать. Рассказ получился весьма интересный. Особенно в той его части, где речь шла о загадочных манипуляциях Леонида и Сноходца Альберта. Артём сам не заметил, как увлёкся. А когда Ненахов, наконец, выдохся и замолчал, тут же спросил:

– Так ты этого Альберта точно раньше не видел?

– Да какая разница-то? Видел – не видел… Девчонка погибла, и парни зря пострадали – вот что важно! – отмахнулся Захар раздражённо. – Вечно тебя какая-то ерунда волнует.

– Может и ерунда, – покладисто согласился Артём. – Да только из твоих слов получается, что Леонид с этим таинственным виритником помимо магии Тьмы использовали ещё и знаки Таугрим. Те самые знаки, о способах применения которых до Совета Конклава знали всего несколько человек.

Захар медленно поднял голову.

– Ты хочешь сказать…

– Что Альберт вполне может оказаться кем-то хорошо нам известным, – подхватил Артём, затем на мгновение задумался и продолжил: – Или, как вариант, что кто-то хорошо нам известный передаёт ему секретные знания.

– Тоже не подарок!

– Вот и я о том же, – сказал Артём с непонятным для себя удовлетворением. – Отдельного разговора заслуживает сам ритуал. Если ты ничего не напутал, то тёмная магия там играла всего лишь вспомогательную роль, в основе лежало искусство Таугрим.

– Поясни! – потребовал Захар, готовый обсуждать любые, пусть даже самые безумные идеи, если те касаются грязных делишек Леонида. Его одержимость Тёмным никак не желала проходить и лишь принимала всё новые и новые формы. Каждое столкновение с могущественным коллегой лишь ухудшало состояние. Если так пойдёт и дальше, то душевное здоровье приятеля грозило оказаться под угрозой.

Вот только говорить об этом было бесполезно.

– Участие Леонида в обряде свелось всего к паре моментов. Альберт использовал чашу в виде черепа шаруш… ну или из черепа, не важно!.. И ты сам сказал, что от неё несло магией Тьмы. Это раз. Смерть девушки, которая пришлась на вспышку энергии мрака. Это два, – начал объяснять Артём. – На виритнике же всё остальное. Подготовка площадки, подчиняющий ошейник, финальные манипуляции с чашей… Чёрт! – От пришедшей в голову догадки бросило в жар.

– Что такое? – немедленно заинтересовался Захар.

– Ничего… погоди пока, – отмахнулся Артём. Головоломка начала складываться в нечто осмысленное. И он принялся рассуждать вслух: – Итак, в жертву принесли Сноходца. Не Перевёртыша или Слышащего, а именно Сноходца. Девушку, дар которой запечатывал аналог Нити Покорности. Если представить, что незадолго до смерти печать «чистых» сломали, то становятся понятны следы мощного воздействия Паталы. Бедняжка, измученная чарами, пробила барьер в иную реальность и зачерпнула там Силы столько, сколько смогла… Чёрт, да её наверняка переполняла энергия!.. Вот только воспользоваться ею она не успела – погибла от магии Леонида… Правдоподобно?

– Вполне. Но зачем это нужно? – немного настороженно спросил Ненахов.

– Слушай дальше. Ты упомянул несколько знаков… Так вот, они отвечают за удержание и концентрацию. И по логике способны на короткое время удержать Силу внутри мёртвого тела, – продолжил Артём, чувствуя лихорадочное возбуждение. – Далее, если собрать кровь в подходящий сосуд, то его владелец получит очень неплохой запас энергии Изнанки…

Артём замолчал. Если он прав, а он наверняка прав, то в гибели девчонки имелась немалая доля и его вины. И озвучивать свои подозрения как-то резко расхотелось.

– Ну, чего замолчал?! – принялся напирать Захар.

– Кажется, я знаю кто такой этот Альберт… – медленно произнёс Артём. Говорить было тяжело, от досады и злости на себя тисками сдавило горло. – Однажды с Гулидовым мы обсуждали использование чужой крови в искусстве Таугрим. Я тогда замял тему, но вопрос остался открытым… Всё бы ничего, в Серёге сомнений нет, но нас мог слышать кое-кто ещё. Кто на тот момент очень сильно интересовался знаками Таугрим…

– Хочешь сказать… – Захар скрипнул зубами и тихо прорычал. – Вот ведь мразь!

Артём невесело усмехнулся. Про совместные занятия он говорить не стал.

– Да, это был наш беглый Партизан, – сказал он и добавил: – Понятно, что всё это догадки, но уж больно складно получается.

– Действительно, складно… – пробормотал Захар, что-то лихорадочно обдумывая. – А ты, случаем, не знаешь, куда он мог уйти из Башни?

– Понятия не имею, – ответил Артём. Он ведь и вправду не знал. Никаких подсказок, намёков. В голове крутился лишь уже набивший оскомину сон, да памятный разговор о наследии Древних… Точно, Убежище! Он едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Налетевшие эмоции смахнули последние остатки хандры и наполнили энергией каждую мышцу. Впереди замаячило настоящее дело. – Зато точно знаю, куда он хотел бы, чтобы я пошёл… В Убежище Теней!

– Это далеко? – оживился Захар. Хватило одной фразы, чтобы он снова был собран, деловит и готов к бою. Будто не говорил десять минут назад, что ему надоело раз за разом получать по шее от Леонида, что он слабак и потерял веру в себя.

– Не очень. Здесь, в Слободе, – усмехнулся Артём. – Быстро ты успокоился. Новой встречи с Леонидом не боишься?

– Боюсь. Только мы вроде не об охоте на этого ушлого мерзавца говорим. Убежище искать будем. – Захар вернул усмешку. – Но если вдруг так получится, что столкнёмся с ним на узкой дорожке… Повторюсь, если вдруг получится!.. На рожон не полезем. Обещаю. Мозги мне уже вправили, повторения не требуется. Но наступить на хвост Леониду было бы приятно. – Внезапно Захар подался вперёд и ткнул Артёма кулаком. – Да и вообще, какого демона я тебя уговариваю. Ты ж и сам уже всё решил. Даже если Кардинал лично тебе запретит нос казать из Башни, вещички соберёшь и пойдёшь искать приключения на филейные части. Ведь так?

Артём собрался было возразить, сказать, что не станет открыто бунтовать против власти Хмурого, но прислушался к себе и… промолчал. Он вдруг понял, что действительно пойдёт. Даже в одиночку. Потому как одержим своей собственной фобией, своей страстью. И пока не найдёт защиту от Пожирателей душ, не будет знать покоя. Вполне возможно, что слова Партизана об Убежище всего лишь попытка заманить его в ловушку. Почти наверняка так и есть, но ведь пока не сходишь – не узнаешь. А древний оплот Теней действительно может хранить ответы на многие вопросы.

Сейчас Артём находился в тупике. Он исчерпал все пути решения проблемы, достиг всех вершин, доступных для одиночки, и теперь понятия не имел, куда двигаться дальше. Главная цель по-прежнему оставалась недостижимой. Да, можно снова попробовать призвать Пожирателя, загнать его в ловушку и показать коллегам, но что это даст? Даже при условии, что всё получится, какой с этого будет толк?.. Привлечёт сторонников, предаст проблему огласке? А дальше?! Новый тупик?!

Нет, без древних знаний не обойтись. И раз появилась зацепка, шанс найти что-то стоящее, грех этим не воспользоваться. Так что Захар прав, он рискнёт. Потому как его цель стоит любых жертв. И точка.

Говорить всё это вслух Артём не стал и вместо ответа ограничился коротким кивком.

– Ну вот и ладушки! – обрадовался Захар, которого уже начала беспокоить взятая приятелем пауза. – Когда выходим?

– Завтра, – сказал Артём. Хотел было добавить, что ради вящего спокойствия придётся как-то объяснить своё отсутствие, но его перебил знакомый голос.

– Командир, куда бы ты там ни собрался, мы тоже в деле!

В густом малиннике затрещало, и на крохотную лужайку перед Артёмом вывалился Гулидов. Следом за ним появилась и Катерина с неизменным додиком на плече – последний человек, которого хотелось сейчас видеть. Игнорируя приветствие женщины, Лазовский заглянул Серёге за спину, но никого больше не увидел. А то этому обалдую хватило бы ума и Мишку с Володькой притащить.

Артём взглядом попросил совета у Захара, но тот лишь развёл руками. Мол, сам выкручивайся, и с любопытством принялся изучать новоприбывших.

– Тебя не учили, что подслушивать нехорошо? – сказал Артём ледяным тоном.

– Само собой. Только мы ж не подслушивали, оно как-то случайно получилось, – сказал Серёга виновато и скосил глаза на Катю. – Мы поговорить шли.

– Мы? – переспросил Артём, прекрасно понимая, какой услышит ответ. Неудачный призыв Пожирателя и сопутствующие ему сложности перевёл их с Катей взаимоотношения в стадию холодной войны. Но если его такое положение дел вполне устраивало, то её явно нет. Разговор этот, словно нарыв, давно уже назрел. Однако чёртова ведьма выбрала для него самое неудачное время.

– Именно что мы, но инициатором встречи была я, – сказала Катя решительно, избавив Гулидова от необходимости врать и подбирать правильные слова. Тот заметно расслабился.

– Отложить её нельзя? – в последний раз попытался увильнуть Артём, но женщина отступать не собиралась.

– Нет. Наши разногласия давно уже превратились в серьёзную проблему и мешают общему делу… – На этих словах проснулся додик и поддержал хозяйку мелодичным свистом.

– Разногласия, значит… Теперь это так называется?! – Артёма почувствовал, что начинает злиться. В сознании зашевелился Зверь, а тело начала наполнять энергия Изнанки. Что повергло в настоящую панику любимца Кати. Бедный Лапа затрясся мелкой дрожью и юркнул к хозяйке под куртку.

– Э-ээ, командир, ты только не бушуй. Дай девчонке высказаться, – неожиданно вступился за амазонку Сергей. Но ярость остудили не его слова, а притаившийся за ними, тщательно скрытый испуг. Артём с досадой понял, что подобная реакция нравится ему ещё меньше, чем хамство и неповиновение.

– Не вмешивайся, Серёж, я сама всё объясню! – потребовала Катя.

– Ты уж попробуй, будь добра, – процедил Артём и сделал несколько энергичных вдохов-выдохов.

– Хорошо. Как я понимаю, основное, в чём ты меня обвиняешь, это предательство команды. Будто бы я сообщила Тагиру о ваших экспериментах, а потом вместе с ним оглушила Сергея и подчистила следы обряда, так? – Дожидаться ответа не стала и сразу продолжила: – Но это же бред. Да, мы поскандалили, но Тагира я не приводила. Он почувствовал эхо ритуала и пришёл сам. Мы столкнулись с ним в дальнем коридоре и вместе вернулись. Но к тому моменту Гулидов уже лежал без сознания, а на полу в подсобке белели меловые разводы. Ты зря нас обвинил! – Катя немного помялась, но всё же сказала: – Да и Тагиру не надо было говорить всё то, что он тогда сказал…

– Не спорю, звучит правдоподобно. Но это не отменяет того факта, что кроме вас других подозреваемых нет. Тем более имеющих мотив для диверсии. – Артём пожал плечами. Он действительно так думал и не видел поводов для изменения мнения.

– Почему же не было? – деланно удивилась Катя. – Там ещё этот дезертир ошивался. Всё свой футляр в руках крутил. Как вспомню, аж бесит!

– Партизан?! – уточнил Артём, пропустив мимо ушей ещё одно свидетельство плохого отношения к загадочной вещице.

– Да, – ответила амазонка. – А как члены малого Совета появились, куда-то исчез.

Артём беззвучно выругался. Катерина не врала, в этом не было никаких сомнений. А значит, его гипотеза о личности Партизана обрастала новыми фактами, что заставляло взглянуть на историю их партнёрства совсем под другим углом.

– Неожиданный поворот, да? – подал голос Захар.

– Есть немного… – протянул Артём задумчиво. Мысли закрутились вокруг личности его беглого наставника, и Катя моментально вылетела из головы. Но женщина умела настоять на своём.

– Ну, а раз про «предательство» всё выяснили, разберёмся и с остальным, – сказала она тихо, но твёрдо, после чего приблизилась к Артёму почти вплотную и сказала: – Не надо впутывать меня в ваши разборки с Тагиром! Никто не указывает мне с кем спать и с кем дружить, это я решаю сама. Он мой любовник, ты – друг. И не надо из-за этого устраивать свару. У вас полно других причин для раздора!

Артём мысленно порадовался, что у него на голове капюшон: после слов Кати у него предательски заполыхали уши, поднеси спичку – вспыхнет. Всегда стыдно получать выволочку от женщины, но стократ хуже, когда это происходит на глазах у других. И как, спрашивается, ему реагировать? Обругать – вроде не за что, да и по-детски будет выглядеть, проигнорировать – тоже ничего хорошего, тем более и причин для обид больше нет. Ну, спит с Тагиром и что с того?.. Хотя нет, себе лучше не врать, сей факт для него неприятен и унизителен.

Масла в огонь подлил Захар.

– Какая напористая девушка, да, дружище? – зашептал он, тихо посмеиваясь.

– И не говори, – сказал Артём недовольно. После чего обратился к Кате: – И чего ты хочешь?

– Снова стать членом команды. У нас ведь неплохо получалось работать вместе. – Катерина пожала плечами. Словно почувствовав разрядку в разговоре, у неё из-за пазухи выглянул Лапа. – Почему бы не попробовать ещё раз?

Дико не хотелось соглашаться, но другого выхода не было. И Артём сдался.

– Хорошо, рискнём, – сказал он. Хотел добавить про испытательный срок, но передумал. Зачем озвучивать очевидные вещи? Несостоявшаяся подруга могла говорить что угодно про преданность и верность слову, ясно одно – пока она в группе, Тагир в числе первых будет узнавать обо всех мало-мальски значимых происшествиях. И это обязательно придётся брать в расчёт…

Больше к теме участия Кати в делах команды они не возвращались. Более того, их с Серёгой участие в поисках Убежища Теней теперь подразумевалось как само собой разумеющееся. Иначе не стоило и огород городить со всем этим примирением.

По подсказке Гулидова, чтобы прикрыть тылы от гнева недовольного самоволкой Кардинала, главным в группе выбрали Захара. Всё-таки он, как начальник патрульной службы, мог привлекать к своим операциям любых свободных специалистов без оглядки на вождя и отца народа. А для придания мероприятию большей достоверности, охоту за наследием Древних даже между собой стали называть «дальним патрулированием».

Под конец разговора Ненахов преподнёс неожиданный сюрприз, предложив позвать в отряд ещё одного оборотня. Этим он неимоверно разозлил Артёма, на глазах которого простая вылазка на чужую территорию превращалась едва ли не в войсковую операцию. Вспыхнул спор, однако Захар был твёрд, если не сказать упрям, и переубедить его не получилось. «Так безопасней!» – повторял он раз за разом. И хоть ты тресни! Когда же Лазорвский спросил имя этого Перевёртыша, Захар вдруг развеселился и пообещал, что завтра все всё узнают. И ушёл, насвистывая на ходу.

Остальным ничего не оставалось, кроме как ждать.

…Впрочем, Захар не обманул, и на следующее утро к этому самому месту, которое дружно назначили точкой рандеву, он явился в сопровождении Коли Ботаника – сильнейшего Перевёртыша Башни и Посёлка, чем привёл всех, и прежде всего Артёма, в шоковое состояние. Было что-то невероятное в том, что научное светило клана согласился на роль боевика.

– Ну чего уставились, коллеги?! Развеяться я решил, развеяться. А тут Захар подвернулся с предложением поспособствовать в ваших в поисках, я и не устоял, – заявил Ботаник и с внезапным подозрением уточнил: – Или думаете, что в поле от меня толка не будет?

Пришлось убеждать его в обратном. В этот момент стало очевидно, что инициатива уплыла из рук Артёма. Каким-то немыслимым образом в задуманной им операции он оказался на правах то ли проводника, то ли вообще рядового бойца. А заправлять делами стали другие.

Открытие оказалось не из приятных. Мелькнула даже мысль плюнуть и идти одному. Год назад он бы именно так и поступил, но с тех пор сильно изменился. Ведь не важно, как ты достигнешь цели – в доспехах и верхом на белом коне или в драном плаще по колено в грязи – главное, что достигнешь. Артёму надо попасть в Убежище? Надо. Так какая разница: будет он командиром отряда искателей или рядовым бойцом?! Важен результат.

И он перестал забивать себе голову подобными глупостями. Молча занял место проводника и двинулся вперёд. Путь предстоял неблизкий…

До Переноса расстояние между памятной девятиэтажкой, во дворе которой располагался створ Врат в Убежище, и образовавшими Башню высотками можно было пройти минут за двадцать-тридцать неспешным шагом. Считай рукой подать. Но новый Сосновск жил другими категориями и величинами. Мало того, что катастрофа раскидала здания по разным концам Слободы, так ещё и одна из последних Волн серьёзно расширила сам район. Каким образом так получилось, было выше понимания Артёма, поэтому для сохранения ясности рассудка он воспринимал сей факт просто как данность. И лишь надеялся, что удача им улыбнётся, а на место они прибудут уже к полудню.

Сначала Артём повёл группу по тропе, которой обычно пользовались промысловики и патрульные для вылазок к западной границе района. Однако сегодня никаких рейдов в те края не планировалось, и можно было не опасаться ненужных встреч. Во всяком случае он очень на это надеялся. Тратить время на объяснения совершенно не хотелось. Им и так повезло, что Захару удалось прикрыть выход группы со столь необычным составом… И кстати, неплохо бы узнать, как ему это удалось.