Текст книги "Оружие возмездия: секретные операции израильских спецслужб и их противников"

ЯША КАЗАКОВ – «РУССКИЙ» СЕКРЕТНЫЙ АГЕНТ

А сейчас мы снова вернемся к теме «Израильские шпионы», но несколько в другом аспекте, ибо будем говорить о целой организации, об особой структуре. Несколько лет тому назад широко развернуло свою деятельность в бывших республиках Советского Союза «Ведомство по связи с еврейством Советского Союза, Натив,» (путь, направление – в переводе с иврита), которое имело отделения почти во всех этих бывших республиках и во многих городах. Ведомство призвано было заниматься разъяснительной работой среди потенциальных репатриантов.

Оно было организовано в 1953 г., когда был ликвидирован институт «Алия-Бет», и его руководитель, ветеран израильской разведки Шауль Авигур, оказался не у дел. Тогда глава Мосада Исер Харел по просьбе родственника Авигура, министра иностранных дел Моше Шарета, создал новую организацию «Бюро по связям», которая позже получила более широкое название, указанное выше, и более краткое – «Натив». Основной задачей «Натива» во все времена было содействие алии (репатриации) евреев из бывшего Советского Союза, а также стран Восточной Европы в Израиль и поддержание связей с еврейскими общинами этих стран. «Натив» начал направлять своих сотрудников в Советский Союз, главным образом под видом дипломатов. Вначале эта организация подчинялась Мосаду, затем ее переподчинили канцелярии премьер-министра.

Сотрудников Авигур подбирал очень тщательно: они должны были быть добровольцами, чистокровными евреями, хорошо знающими еврейские традиции и обычаи, в должной мере владеющими русским языком и достаточно молодыми, чтобы переносить физические и моральные нагрузки, связанные с работой в недружественной стране. Предпочтение отдавалось женатым парам с детьми, чтобы избежать возможного шантажа на сексуальной почве. И действительно, попытки такого шантажа имели место, правда, почти безуспешные.

В 1970 г. Авигур ушел на пенсию, и «Натив» возглавил Нехемия Леванон, который в 50-е был сотрудником израильского посольства в Москве и выдворен оттуда за попытки установления контактов с советскими евреями. Так что он фактически снова прибыл в Москву по тому же делу, но уже более официально. При нем двери Советского Союза приоткрылись, и несколько сот тысяч евреев покинули страну. Штат сотрудников был значительно увеличен. Служба была полностью компьютеризирована. Масса представителей «Натива» отправлялась в Москву в качестве туристов с литературой, аудио– и видеокассетами и другим пропагандистским материалом.

Леванон руководил «Нативом» 10 лет и уступил свой пост Иехуде Лапидоту, который, в отличие от Леванона, никогда не работал ни в разведорганах, ни в организациях, занимающихся алией. При Лапидоте деятельность «Ведомства» еще более активизировалась. Началась международная борьба за освобождение «узников Сиона» – евреев, посаженных в тюрьмы за их желание эмигрировать в Израиль. Был освобожден Натан Щаранский и некоторые другие. «Натив» действовал не только в СССР, но и в других странах Восточной Европы, в частности, в Румынии. Там он добился выезда евреев за предоставление стране статуса наибольшего благоприятствования в торговле с США и выплату «отступных» за разрешение репатриироваться.

После распада СССР эмиграция в Израиль приняла совершенно свободный и массовый характер. Изменились и задачи «Натива». В 1992 г. его возглавил Яаков Кедми, выходец из СССР – многолетний сотрудник «Натива». Теперь основными задачами организации стали реализация правительственных программ по иммиграции и тесная работа с вновь созданными еврейскими общинами в России и бывших советских республиках. Сотрудники «Натива» работали во всех 15 бывших республиках, в основном, в качестве сотрудников эмиграционных отделов израильских посольств и консульств. Правительство ежегодно выделяло для деятельности этого Ведомства большие средства – порядка 25 миллионов долларов.

Яков Кедми (Яша Казаков) – секретный агент

Казалось бы, все прекрасно. Яаков Кедми пользовался большой поддержкой у бывшего премьер-министра Израиля Бениомина Натанияху. Работники «Ведомства» отличались неформальным подходом к делу, хорошим знанием обстановки и людей, умением проникать туда, куда дипломатам был путь закрыт. Репатрианты массами ехали на свою историческую родину или, по крайней мере, на историческую родину своих близких или дальних родственников, оправдывая деятельность «Натива» и затраты правительства, связанные с этим. Но вдруг начались жалобы и претензии. Первым недовольным оказался Сохнут (Еврейское агентство), который заявил, что «Ведомство», по сути дела, дублирует его работу, а иногда и просто мешает. Затем возмутились «компетентные органы» в Москве, заявив, что сотрудники «Ведомства» занимаются «деятельностью, не совместимой с их статусом». Думаю, что намек понятен – умели проникать туда, куда дипломатам… А потом и вовсе начался скандал. Со всех сторон посыпались жалобы, что средства, выделяемые «Нативу», используются, мягко говоря, не по назначению, что руководитель организации Яаков Кедми живет явно не по средствам. Не жаловал «Натив» и Мосад – все-таки в определенном смысле конкуренты. Была создана Правительственная комиссия во главе с отставным генералом Рафаэлем Варди, которая в течение многих месяцев изучала работу «Ведомства» и тут, и там, допрашивала свидетелей и сотрудников организации. Комиссия пришла к выводу, что «Бюро по связям» надо ликвидировать со всеми его отделениями, что и рекомендовала правительству. Но Кедми не сдался. Заявив, что все это наветы недоброжелателей, он добился обсуждения проблемы на специальном заседании израильского правительства. Главным аргументом Кедми в защиту деятельности возглавляемого им «Ведомства» было: проведение большой и очень полезной стране работы, связанной как раз с «деятельностью, не совместимой с их статусом». В апреле 1997 г. в газетах появились сообщения о ликвидации «Натива» и передаче его функций МИДу и Мосаду. Позже эти сообщения были опровергнуты. На самом деле, правительство пожурило самого Кедми за прегрешения, допущенные им лично, и решило… оставить все, как есть. Но жалобы продолжались, продолжались и расследования, возникли разногласия между Кедми и Натанияху. Тогда Натанияху решил сместить Кедми, но «Бюро по связям» сохранить, закрыв его отделения в некоторых городах бывшего СССР.

Интересно, что именно Яаков Кедми был «парламентером» на переговорах по присоединению партии Натанияху Ликуд к правительственной коалиции (правда, без самого Натанияху), когда в мае 1999 г. избранный премьер-министром Эхуд Барак начал формировать свое правительство. Переговоры, как известно, закончились ничем. Ликуд возглавил оппозицию. А затем выяснилось, что Яаков Кедми – один из приближенных Эхуда Барака. Именно его Барак взял в качестве специального советника в свою первую поездку в Москву. Поговаривали даже, что Барак собирался назначить Кедми министром в своем расширенном правительстве. Но не назначил. Назначил только (через нового министра внутренних дел Н. Щаранского) членом комитета по проверке правильности выдворения из Израиля незаконно прибывших туда лиц. Вместе с Бараком и Кедми из Москвы домой тогда уехал и посол Израиля в России Цви Маген, закончив свою посольскую миссию. Но Маген вскоре возвратился в Москву в качестве руководителя… «Бюро по связям». Так что «Натив» продолжил свою деятельность.

Продолжил свою деятельность и Яаков Кедми. Буквально через некоторое время его имя вновь появилось на страницах печати, и не только израильской. Ему посвятил несколько страниц в своей книге «Пять лет среди евреев и мидовцев» бывший первый (после многолетнего перерыва) посол Советского Союза и России в Израиле А. Бовин. С ним связывали политические «разборки» и даже исход выборов главы правительства Израиля (Эхуда Барака). Однако главные аспекты его прошлой деятельности остались в тени.

И тогда я решил связаться с Я. Кедми и взять у него интервью. (Как любят утверждать интервьюеры – «эксклюзивное», как-будто может быть иное, если ты беседуешь с интервьюируемым один на один.) Это оказалось возможным без каких-либо проблем. Яаков с готовностью и любезностью поговорил со мной, ответил в той или иной степени на все мои вопросы. Ну а я, понятное дело, имел большое удовольствие побеседовать с еще совсем недавно действующим секретным агентом.

В начале – небольшое описание его жизни, такое, какое он мне сообщил, с добавлением некоторых опубликованных ранее подробностей. Это описание не только дань традиции, когда пишешь о деятельности какой-либо личности, но и ключ к пониманию мотивации некоторых действий, поступков и суждений нашего героя.

Родился Яша Казаков (таково его первородное имя) в 1947 г. в Москве. Там же закончил школу, поступил в высшее учебное заведение. Т. е. до определенного времени все было, как у всех. Однажды ему на глаза попалась брошюрка об Израиле. Он ее внимательно прочитал и почти сразу же про себя решил, что хочет жить в Израиле. Какой смысл оставаться в стране, где ты чужой, пытаться в ней что-то менять, в то время когда у тебя есть свое государство? И он решил: будь, что будет…

Было ему тогда 19 лет. Он попытался прорваться в израильское посольство. В то время это было непросто. Ему удалось осуществить свое стремление в феврале 1967 г. В посольстве он начал выяснять, может ли уехать в Израиль и как это сделать. Ему сказали: «Хорошо, Израиль тебя примет, а выехать из Союза – твоя проблема». Он попытался подать просьбу на выезд. Просьбу не приняли. И началась борьба, которая длилась два года. Во время Шестидневной войны Яша отказался от советского гражданства. Его исключили из института. Он был готов к тому, что в любое время его могут посадить. Даже шутил по этому поводу: «На Восток я попаду в любом случае. Вот только, на какой – Ближний или Дальний?» Не посадили. Копии письма с отказом от гражданства удалось переправить на Запад. В конце 1968 г. письмо было напечатано в газете «Вашингтон Пост». После чего Яшу вызвали и предложили в течение двух недель покинуть Советский Союз. В начале 1969 г. Яков Казаков его покинул. Навсегда, как он тогда думал.

Конечно, родители Яши не были в восторге от этой истории. Он впервые сообщил им о своих намерениях после посещения израильского посольства. Их реакция была шоковой. Они говорили ему, в общем-то справедливые вещи: он своими руками перечеркивает свое будущее, подставляет под удар всю семью. В одной из последних перед отъездом бесед отец спросил Яшу: «Что ты будешь делать в Израиле? На что жить?» Яша честно ответил, что не знает. «Не знаешь, – повторил отец. – И это – решение серьезного человека?»

Тем не менее, приехав в Израиль, Яша точно знал, что делать. Ему был 21 год. Он пошел продолжать учебу на факультет химии Хайфского Техниона (политехнического института). Родители, как говорит Яша, тоже «образумились» и подали заявление на выезд. Это был 1969 г., когда уже не было израильского посольства в Москве, но уже потек тоненький ручеек репатриантов в Израиль. Родителям Яши отказали. Тогда в конце этого года Яша с еще одним репатриантом из Риги и израильской журналисткой Геулой Коэн поехали в США. (Йеменка по стране исхода, Геула Коэн пыталась поднять общественную борьбу за право выезда советских евреев еще в 65 г., а лет через 15 создала правую партию «Тхия – Возрождение» и много лет была членом Кнессета от этой партии.) Там они выступили перед американскими евреями, рассказали, что в СССР есть евреи, которые хотят выехать в Израиль, а им не дают. В марте 70-го Яша снова поехал в Соединенные Штаты. У здания ООН в Нью-Йорке он объявил голодовку с требованием выпустить его родителей. Через 9 дней голодовки тогдашний Генеральный секретарь ООН У Тан передал представителю Израиля Текоа, что советские власти согласны выпустить родителей Яши, после того как он прекратит голодовку. Не сразу, но через определенный срок (для сохранения лица).

Яша вернулся в Израиль и, не приступив к учебе, ушел в армию. В армии он служил в танковых войсках, в экипаже, командиром которого был Эхуд Барак, будущий начальник Генерального штаба Армии Обороны и премьер-министр Израиля. Затем он пошел на офицерские курсы. Во время занятий у него были повреждены уши, после чего ему сказали, что танкистом он больше быть не может. Предложили перейти в военную разведку. Он закончил школу военных разведчиков и продолжил службу в армии.

Тем временем советское правительство выполнило свое обещание и выпустило яшиных родителей. А сам Яша Казаков стал Яаковом (Яковом) Кедми. («Кидма» на иврите – продвижение, движение вперед. Так что, возможно, выбор новой фамилии был не случаен.) В начале 1973 г. Яаков Кедми, будучи в звании капитана, демобилизовался и женился. Вскоре, однако, началась война Судного дня, и Яаков снова вернулся в армию.

После войны он закончил учебу в Технионе. В 1978 г. по рекомендации тогдашнего премьер-министра Менахема Бегина Кедми предложили работу в организации «Натив». С тех пор он там и работал, поднимаясь по служебной лестнице. В 89 г. он стал заместителем руководителя этой организации, а с 92-го по представлению премьер-министра Ицхака Шамира возглавил ее. В 91 г. закончил Колледж национальной базопасности, затем разведшколу. После бурной и продолжительной критики деятельности «Натива» и самого Кедми он в ноябре 1998 г. подал в отставку. Тогдашний премьер-министр Бениомин Натанияху отставку не принял. Яаков Кедми стоял во главе «Натива» до апреля 99-го, когда его письмо, содержащее критические оценки деятельности премьер-министра, было оглашено по телевидению. Разразился скандал, Яаков Кедми хлопнул дверью.

Как отмечает в своей книге А. Бовин, советские и российские спецслужбы не жаловали ни «Натив», ни лично Я. Кедми, что в определенном смысле можно рассматривать как комплимент деятельности его и возглавляемой им службы.

Ну а теперь – содержание нашей беседы. Беседа состоялась в июле 2000 г. Она стала возможной благодаря известному израильскому радиожурналисту Фредди Бен-Натану, за что я ему весьма признателен. Я намеренно привожу ее почти дословно, без каких-либо изменений и комментариев. Читатель увидит, что не на все вопросы был получен четкий ответ. Но по тому, как ответы были сформулированы и произнесены, читателю есть возможность самому догадаться, как то или иное событие или явление обстояло на самом деле, и додумать правильную ситуацию и ход событий. Не надо забывать, что я беседовал с недавним действующим секретным агентом и, по логике вещей, он не должен был отвечать прямо и правдиво на все мои вопросы. Я, во всяком случае, благодарен Я. Кедми за достаточно откровенную беседу.

А.П. Прежде всего, скажите, как Вас называть: Яша Казаков или Яаков Кедми?

Я.К. Все равно, как хотите.

А.П. В начале нашей беседы Вы несколько раз назвали «Натив» «спецслужбой». Почему – «спецслужба»?

Я.К. Задачей этой спецслужбы было поддерживать контакты с евреями за «железным занавесом», способствовать, во-первых, их безопасности и, во-вторых, их репатриации. Спецслужба отличается от любой другой службы тем, что она работает в нестандартных ситуациях и нестандартными методами там, где стандартные и обычные методы по тем или иным причинам не подходят. Работу за «железным занавесом» в условиях коммунистического режима, когда вся внутренняя жизнь, в том числе и еврейская, контролировалась органами безопасности враждебного государства, ведущего политику против той страны, где жили евреи, вряд ли можно вести нормальными методами, используя существующие официальные организации, как, например, Министерство иностранных дел.

Для этого существуют спецслужбы. Спецслужбы занимаются вещами, жизненно важными для государства. Служба «Натив» находится в рамках израильского разведывательного сообщества и действовала всегда так, как это было принято [для спецслужбы].

А.П. Значит ли это, что в Советском Союзе она действовала нелегально? Неофициально?

Я.К. Служба была всегда засекречена. Ее работники все время работали под прикрытием того или иного учреждения. Упоминание о ней в печати всегда было запрещено. Так же, как и других подобных организаций. На работников «Натива» распространялись те же ограничения, что и на работников Мосада, Службы безопасности.

А.П. А в последние годы эта служба существовала уже легально в б. Советском Союзе?

Я.К. Она никогда не была официальной. Тот факт, что об этой службе в последнее время появилось много сообщений в печати, говорит не больше, чем факт, что в последнее время появилось много сообщений о Мосаде и других спецслужбах. О Мосаде, к примеру, опубликовано 10–20 книг. Это не значит, что Мосад рассекречен.

А.П. Тем не менее, было много публикаций о том, что Вы лично работаете в России, ведете такую-то деятельность. Ваше присутствие в России в последние годы было официальным? Не под прикрытием?

Я.К. В моих документах никогда не было записано, что я – работник «Натива», или что-то подобное. Я работал так же, как вполне официально работают представители различных разведывательных организаций в тех или других странах. Но это не значит, что их организация [в которой они на самом деле работают] рассекречена. Если представитель CIA (ЦРУ) сидит в Москве, а в Вашингтоне имеется официальный представитель КГБ, который, кстати, находится в какой-то связи с FBI (ФБР), это не значит, что CIA, КГБ и FBI рассекречены. (Отметим, что вместо КГБ сегодня действует ФСБ. – А.П.)

Обычно очень легко выяснить, кто и чем занимается в посольстве той или иной страны и к какой конкретно организации он относится на самом деле.

А.П. Тем не менее было опубликовано и обнародовано много мнений, что сегодня, когда в б. Советском Союзе работают Сохнут (Еврейское агенство) и другие организации, занимающиеся потенциальными иммигрантами в Израиль, «Натив» уже не нужен. Действительно, на сколько сегодня нужна деятельность «Натива»?

Я.К. На сколько сегодня нужна эта служба, что она должна делать, чем заниматься – это другой разговор. Если бы эта служба была не нужна, ее бы расформировали. Но этого не делают.

Что она должна делать? Если это не опубликовано официальными органами, значит, не считают возможным. Вероятно, есть смысл, во-первых, чтобы она существовала, во-вторых, не слишком афишировать, что она делает.

А.П. В одной из американских газет была опубликована статья, что в бытность премьер-министром Бениомин Натанияху в одном из интервью разгласил государственную тайну, связанную с деятельностью «Натива».

Я.К. Я знаю, о чем Вы говорите. Дело на самом деле обстояло так. Уже после того, как я подал в отставку и высказал свое мнение о Натанияху, методах его работы и его непригодности к государственной должности, особенно как главы правительства, в рамках полемики со мной он предал огласке отрывок из отчета Государственного контролера, который был под грифом «Совершенно секретно особой важности». В отрывке говорилось о том, что, завербовав в России одного из агентов за 175 тысяч долларов, я получил от него информацию. Но оказалось, что эта информация не подходит ни для Мосада, ни для военной разведки. Государственный контролер усматривал в этом неразумное использование денег. Это высказывание Натанияху было опубликовано.

А.П. Но, тем не менее, сам факт того, что Вы использовали деньги по такому нецелевому назначению, имел место?

Я.К. Поскольку все, что было написано в этом отрывке, относится к той части отчета Государственного контролера, которая имеет гриф «Совершенно секретно особой важности», то понятно, что я ничего не могу сказать по этому поводу, разве что по решению суда. Я подал в БАГАЦ (Высший суд справедливости. – А.П.) [жалобу] на Натанияху, обвиняя его в разглашении государственной тайны и нанесении ущерба государственным интересам и международным отношениям. Если судья мне разрешит, тогда я скажу точно, что это было и как. В нашем секретном отчете-ответе Государственному контролеру по этому пункту есть полное объяснение, что это был за человек и зачем его вербовали.

А. П. Где-то я прочитал, что Вы выполняли спецзадания в Австрии, Голландии и других странах. Вы можете по этому поводу что-нибудь сказать, рассказать?

Я. К. За время своей службы я работал в Австрии и бывал в Голландии. Когда мы работали в Москве, а наши работники, и я в том числе, приехали в первый раз в Москву в 1988 г., мы работали под прикрытием, т. е. в рамках голландского посольства, как израильская группа при голландском посольстве (которое представляло интересы Израиля в СССР. – А.П.). Это было до того, как были установлены дипломатические отношения [с Советским Союзом]. Т. е., мы нашли такую форму пребывания наших сотрудников [в СССР] в рамках голландского посольства. Так же, как в рамках финского посольства в Израиле (Оно официально представляло интересы Советского Союза в Израиле до установления дипломатигеских отношений. А.П.) работала группа советских дипломатов, которая занималась представлением интересов СССР. Там тоже были «товарищи», которые занимались интересами России так, как это понимали те, кто их прислал из Москвы. В рамках нашей группы мы занимались израильскими интересами так, как мы это считали нужным.

А. П. Вы сказали «В рамках нашей группы…» Приходилось ли Вам выполнять что-нибудь индивидуально? Задания, поручения?

Я. К. Есть операции, которые проводятся группами, и есть операции, которые человек проводит индивидуально. Все зависит от того, о чем идет речь.

А. П. Теперь вопрос совсем на другую тему. В последние годы, возможно, в связи с большой репатриацией из б. Советского Союза, в Израиле выявлено много людей, обвиненных в шпионаже в пользу СССР, теперь России. Причем утверждается, что на самом деле их было завербовано еще больше, но не все они себя проявили. Ваше мнение по этому вопросу?

Я. К. Использовать иммигрантов для разведывательной работы – это обычный прием, которым пользуются все, в том числе советские и российские спецслужбы. Какова степень успеха? Довольно ограничена. Громких шпионов среди вновь прибывших, которым удалось проникнуть глубоко туда, куда они хотели проникнуть, не было. Самые опасные шпионы, которые были выявлены как советские, были израильтяне или приехавшие из других, несоветских стран, как, например, Исраиль Бер, Маркус Клингберг и еще ряд. Вербовка среди евреев, выезжавших на постоянное жительство в Израиль, была, но среди них не было профессиональных разведчиков. Их натаскивали на определенные задания, но профессиональных разведчиков, которые прошли хорошую спецшколу и это была их специальность, среди приехавших евреев, по крайней мере разоблаченных, не было. Был один советский разведчик-профессионал, который случайно попал в Израиль. Это не было его направление. Он был нееврей. Он был заслан не под прикрытием вновь прибывшего, а как иностранец. Его потом обменяли на Сильвию Залмансон (бывшая жена Эдуарда Кузнецова, оба – еврейские активисты, проходившие и осужденные по «самолетному делу» более 30 лет назад. А. П.).

Среди евреев-эмигрантов была довольно широкая вербовка, как я уже отметил, с относительным успехом. Частично эти люди, приехав в Израиль, тут же шли рассказывать о том, что их завербовали, а частично работали, но рано или поздно их разоблачали. Никто из них не попал в чувствительные места и высокие сферы, необходимые для советской разведки.

А. П. Скажите, после развала Советского Союза занимались ли вербовкой другие республики или только Россия?

Я. К. Я думаю, что да. Но не знаю, насколько это отвечает интересам той или иной республики, насколько они проводили и проводят сейчас агентурную работу. Но то, что продолжается сбор информации не только открытыми способами, но и агентурными, это точно.

А. П. Были ли какие-либо попытки вербовки израильтян, работавших в России?

Я. К. Да, попытки были. Был сбор данных и попытки приблизиться. Это всегда можно рассматривать как первый шаг вербовки. Дошли ли эти попытки до финального этапа, т. е. до самой вербовки, это уже другой вопрос. Но случаев разоблачения таких завербованных израильтян опубликовано не было, я же могу говорить только о том, что было напечатано. Я лично ничего не слышал о случае успешной вербовки израильтянина, который не является выходцем из Советского Союза.

А. П. Скажите, пожалуйста, чем Вы сегодня занимаетесь?

Я. К. Я вышел в отставку, нахожусь на пенсии и занимаюсь частно-предпринимательской деятельностью, работая на самого себя. Я не хочу возвращаться на государственную службу, потому что прошел ее от низа до самого потолка и мне это уже неинтересно. Политика меня не очень интересует. Слишком грязная это штука, поэтому я не вхожу ни в какие политические партии и стараюсь ею не заниматься. Я не выдвигаюсь и не участвую ни в каких предвыборных операциях и кампаниях. Время от времени я высказываю свое мнение, поскольку у меня накопилось много опыта и знаний. Ели кто-либо хочет слушать, что я хочу сказать, я говорю. Понятно, что есть вопросы, по которым я считаю необходимым выступить, как это было в рамках предвыборной кампании, когда шла борьба между Натанияху и Бараком. Я их обоих хорошо знаю. Я сказал, что я думаю о каждом из них, почему и на основании чего.

А. П. Но где-то промелькнула мысль, что Ваши высказывания повлияли на исход выборов премьер-министра.

Я. К. Они, конечно, повлияли. Люди верили, что если я говорю, то это действительно так.

А. П. А были ли и есть ли сейчас выходцы из Советского Союза, которые достигли такого, как Вы, уровня государственной службы?

Я. К. Я о таких не знаю. Я приехал в Израиль давно и очень молодым, прошел полную армейскую службу, включая офицерскую школу. Люди, которые приехали в Израиль с моим опытом, были намного старше, они уже не служили в армии. Те, кто приехал в более молодом возрасте, чем я, не имели такого опыта. Т. е. у меня случилось уникальное стечение обстоятельств, которое позволило мне проделать тот путь, который я и проделал.

А. П. Наступит ли такое время, когда Вы сможете опубликовать свои подробные воспоминания, и если наступит, то когда?

Я. К. Я не собираюсь писать воспоминания. Все подробные отчеты о моей деятельности хранятся в специальных архивах. По закону, когда их освободят, их можно будет прочитать.

А. П. Есть ли какие-либо установленные нормы, что через столько-то лет это уже будет возможно?

Я. К. В Израиле нормы очень жесткие. Нельзя публиковать 50 лет, а через 50 лет можно публиковать только частично. Отчеты о моих встречах с интересными людьми, миропредержащими и все остальное, я думаю, еще лет 45 не будут опубликованы. Что же касается личных мнений о тех или иных пикантных случаях, у меня нет большого желания писать книги или мемуары. Если создается критическая ситуация и иллюстрация того или иного события [в моей жизни] может повлиять на развитие в Израиле, я, если нахожу нужным, говорю, не входя в конфликт с законом.

А. П. Ну что ж, будем ждать…

Честно скажу, когда я впервые услышал о Яакове Кедми года за 3–4 до этого интервью, я никак не предполагал, что он настолько молод. Я был уверен, что тогда ему было за 60. Можно, конечно, сказать, что ему в жизни повезло, или, как он сам это определяет, сыграло свою роль стечение обстоятельств: могли надолго посадить в Союзе, а не выбросить за его пределы, могли демобилизовать из армии после травмы слуха, могли… Думаю, что кроме везения, жизненному успеху Яакова способствовали природный ум, умение приобретать знания и применять их на практике, быстро входить в контакт с людьми и извлекать из этого максимальную пользу, анализировать создавшуюся ситуацию и четко формулировать свою мысль. Короче, все те лучшие качества, которые позволили ему стать отличным профессионалом своего дела.

Посмотрите, как он формулирует ответы на вопросы. Только его отрицания категоричны. В остальном – ни одного лишнего слова, но возможность для слушателя сделать свои выводы. Следует отметить, что беседа наша была устная, содержание моих вопросов и даже круг затрагиваемых тем ему не были заранее известны.

Конечно, Я. Кедми немного рисуется в конце беседы. Расставание с «Нативом», как было описано выше, не прошло так гладко, ему пришлось уйти в отставку, чтобы избежать официального увольнения. Да и остальная его (Кедми) деятельность в последние годы снискала не только фанфары. Биби Натанияху из друга и покровителя превратился в, мягко говоря, недоброжелателя. Но «Натив», которому Я. Кедми посвятил десятки лет жизни, остался жить и действовать, несмотря на попытки его ликвидировать. Значит, Кедми доказал необходимость его существования – существования как спецслужбы.

Не думаю, что и общественная (или, как он формулирует «государственная») карьера Я. Кедми на этом закончена. В одной из статей, опубликованной в русскоязычной прессе Америки, высказывалась мысль с соответствующими доводами, что при определенной раскладке событий Яаков Кедми может стать министром внутренних дел, хотя он действительно не входил ни в одну из партий и не являлся членом Кнессета.

Но нельзя забывать, что Яаков Кедми – профессиональный разведчик. А такие, как мы уже знаем, в отставку не уходят, тем более в молодом возрасте. В худшем случае – в запас, но чаще находятся, что называется «in the cold – в ожидании». Так что, возможно, предстоит Яше Казакову еще не раз проявить свой профессионализм и умение – и не только в его любимом бывшем СССР.

А если нет? Если он действительно останется только частным бизнесменом? Будем ждать 45 лет в надежде, что тогда будут опубликованы некоторые из отчетов о деятельности, «не совместимой со статусом», Яакова Кедми – Яши Казакова.

Это, так сказать, планы на будущее. А в настоящем? В конце августа 2005 г. руководитель «Натива» Цви Маген подал в отставку. А в начале сентября Яаков Кедми дал по этому поводу интервью журналистке международного телеканала на русском языке NTVi Асе Истошиной. Отметив, что «Натив» переживает свои далеко не лучшие дни: всего лишь порядка 50 сотрудников, мизерный бюджет, наличие свободной, но, тем не менее, довольно малочисленной эмиграции в Израиль из бывшего СССР, – Яаков Кедми заявил, что «Натив» себя изжил и его необходимо закрыть. На память приходит гоголевский «Тарас Бульба».