Текст книги "Оружие возмездия: секретные операции израильских спецслужб и их противников"

А в Тегеране в аэропорт посмотреть на первые прибывшие ракеты класса «земля-воздух» приехал лично премьер-министр Ирана Мир Хоссейн Мусави. В составе его свиты был и специальный эксперт со списком серийных номеров ракет «Хок», выпущенных американцами. Когда ящики вскрыли и офицер-эксперт начал записывать серийные номера прибывших ракет, сверяя их со списком, он с удивлением понял, что эти ракеты были выпущены до того, как американцы произвели их модернизацию, в результате которой скорость и точность этого класса ракет были увеличены. О чем он с сожалением сообщил своему премьер-министру. Мгновенно побагровев, премьер-министр поспешил к ближайшему телефону и набрал номер женевской гостиницы, где его начальник разведки уже несколько часов с нетерпением ждал его благодарственного звонка. Но услышал он совсем другое. «Кто принимает нас за дураков? – буквально захлебываясь словами, вопил премьер-министр, – рядом со мной стоит эксперт по ракетам, который утверждает, что это старые и бесполезные для нас ракеты!» Нимроди, стоявший рядом с Кангарлу, мгновенно сообразил, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Хотя он по многолетнему опыту работы с иранцами знал, что они всегда умеют создавать проблемы даже там, где их нет, он понял, что сейчас проблема прибыла из Израиля.

Пройдя в другой номер, он позвонил Швиммеру. Швиммер, изрядно уставший от беготни вчерашнего дня и почти бессонной ночи, ждал звонка Нимроди. Ему не терпелось услышать, что их новые деловые партнеры-иранцы счастливы, получив первую партию желанных ракет, а американские заложники на свободе, и вот-вот придет благодарность от партнеров американских, а то и от самого президента Рейгана. А потом последует благодарность от премьера Переса, так как освобождение американских заложников с помощью израильтян улучшит отношения между Израилем и США, которые сильно подпортились в связи с арестом Джонатана Полларда, обвиненного в шпионаже против Америки в пользу Израиля. Но услышал он совсем другое…

Усталость и нега исчезли мгновенно. Швиммер тут же позвонил заместителю генерального директора Министерства обороны Хаиму Кармону, ответственному за отправку ракет, и услышал успокаивающий ответ: «Не беспокойся. Скажи, что ракеты прошли модернизацию в Израиле и стали даже лучше, чем модернизированные американские». Швиммер передал это сообщение в Женеву, оттуда оно ушло в Тегеран. Вскоре снова позвонили из Тегерана в Женеву. Офицер, сопровождавший иранского премьер-министра, пожелал узнать, какая именно модернизация была сделана израильтянами. Кангарлу потребовал немедленного ответа от Нимроди. Стоявший рядом с ними Горбанифер смотрел на Нимроди глазами, полными укора за неожиданное предательство. Нимроди снова позвонил Швиммеру, Швиммер – Кармону. Кармон перезвонил Швиммеру через несколько минут и спокойно сказал: «Послушай, эти ракеты не подвергались модернизации». Швиммер опять позвонил Нимроди, упавшим голосом он произнес: «Эксперт прав, это старые “Хоки”». Нимроди сообщил об этом Кангару в тот момент, когда он снова разговаривал с премьер-министром. Мусави отреагировал так резко, что Кангару мгновенно побледнел и, потеряв сознание, упал на пол с трубкой в руках. Трубку подхватил Нимроди и, не называя себя, объяснил на фарси, что Кангару потерял сознание и что это недоразумение, которое вскоре разрешится. Ответ Мусави звучал на высочайших тонах: он арестует самолет, отдаст экипаж под суд, если деньги за ракеты не будут немедленно возвращены. Детали их возвращения Нимроди обсудил с Горбанифером за время, пока Кангарлу везли на амбулансе в больницу. А на следующее утро Нимроди в сопровождении двух дюжих иранских телохранителей явился в банк «Креди Сюис» и перевел в Иран 18 миллионов долларов. Телохранители покинули Нимроди, только когда из Тегерана пришло сообщение, что деньги прибыли.

Это был полный крах. Через год эта история выплыла наружу, стала достоянием общественности и получила название «Ирангейт». Американцы пытались оправдаться, что они стали жертвами уговоров израильтян, которым полностью доверились. Но позор американцев не кончился и на этом. Дело в том, что полковник Норт связал операцию с Ираном со своей секретной программой оказания помощи повстанцам в Никарагуа. Эта программа была скрыта не только от общественности, но и от Конгресса. Американцы получали свою долю прибыли от продажи оружия Ирану и направляли ее в Никарагуа.

Шимон Перес, тем не менее, не отказался от реализации иранского проекта. Он только отказался от услуг «трех мушкетеров» и поручил это дело своему советнику по террору – 35-летнему, весьма амбициозному Амираму Ниру. Тот и вбил последний гвоздь в гроб, в котором была похоронена операция, получившая название «Ирангейт», приведшая к отставке многих видных руководителей в американском правительстве и чуть не стоившая поста президенту Рейгану. Единственным человеком, который без особых волнений пережил все вопросы специально созданной по этому поводу комиссии сенатора Джона Тауэрса и специальные слушания в Конгрессе, оказался вице-президент Джордж Буш. Бывший руководитель разведывательного ведомства никому ничего не рассказал, хотя и знал многое, и в ноябре 1988 г. был избран очередным президентом Соединенных Штатов. Правда, и имя Израиля в публичной части этой истории почти не звучало, он как бы остался за кадром.

А для нашего героя Якова Нимроди эта история оказалась очередным (и возможно, последним) крахом идеи изменить ситуацию в мире на благо своей страны – Израиля. Мы же в последний раз в этом нашем повествовании попробуем применить сослагательное наклонение к истории: если бы план удался. В Иране пришел бы к власти более умеренный режим, дружественный к США и лояльный, а, возможно, и более дружественный по отношению к Израилю. Возможно, война между Ираном и Ираком закончилась бы свержением режима Саддама Хуссейна без войны в Персидском заливе и все никак не заканчивающейся сегодняшней войны в Ираке. Не появилась бы рожденная Ираном Хезбалла, находящаяся у него на содержании, безнаказанно орудующая сегодня в Ливане и не дающая покоя жителям израильского севера. Возможно, Джонатан Поллард был бы давно на свободе. Но все это «если бы»…

В истории Якова Нимроди мы затронули еще один интересный, на мой взгляд, вопрос: бывшие сотрудники разведывательных органов и бизнес по продаже оружия.

К концу 70-х – началу 80-х годов прошлого столетия в Израиле оказалось довольно большое количество бывших офицеров армии и разведки, которые закончили свою карьеру и вышли на пенсию. Большинство из них были довольно молоды, лет 40–50, полны сил и амбиций. Их пенсия, как правило, не превышала 1000 долларов в месяц, что явно не хватало на более-менее достойную жизнь. Кроме того, чем они занимались в течение нескольких десятков лет, большинство из них почти ничего не умело, а знания и информацию, полученные ими за время прежней работы, они в большинстве случаев не могли использовать в силу специфики этой работы. Поэтому эти люди начинали искать себе приложение в будущей жизни, зачастую еще не расставшись с прошедшей, и использовать наработанные в той жизни полезные связи и знакомства. Со временем даже образовалось своеобразное братство бывших сотрудников разведывательных органов, которых стали называть просто «Бывшие». Основными точками их новых карьер стали другие страны, основными занятиями – продажа оружия и техники, а также создание и тренировка специальных подразделений, в основном по охране правителей этих стран. Израильские правительства практически никогда не запрещали эти виды деятельности «Бывших», в большинстве случаев даже поощряли. Причин тому несколько.

Во-первых, продажа оружия и боевой техники – одна из важнейших статей доходов израильского бюджета. Для увеличения этих доходов целесообразно использовать все возможные пути и способы.

Во-вторых, большое количество этого оружия продается в страны, с которыми у государства Израиль нет дипломатических, а зачастую и торговых отношений, и продажи можно осуществить только через частных лиц или третьи страны. Израиль предпочитает, чтобы такими частными лицами были граждане его страны. «Бывшие» устанавливали контакты с такими режимами, связь с которыми у государства Израиль не могла иметь места ни при каких обстоятельствах. К примеру, режим диктатора Уганды Иди Амина или Мобуту из Заира.

В-третьих, большой опыт «закрытой» работы и многочисленные связи, наработанные за многие годы, позволяют «Бывшим» добиться приемлемых условий для сделок, при которых не в обиде ни государство, ни непосредственные продавцы.

В-четвертых, частным продавцам значительно легче осуществить сделки через третьи руки или страны. Как пример можно привести схему: государство Израиль – Нимроди (покупающий у государства) – Хашоги (покупающий у Нимроди) – арабские страны или страны Третьего мира. При этом часто сами грузы отправляются частным наемным транспортом непосредственно из Израиля или из страны, в которой Израиль их приобретает, в конечную точку назначения.

В-пятых, в случае неприятностей или непредвиденных обстоятельств под ответственность попадают частные лица, а не государство. Этим лицам существенно легче улаживать неприятности и выходить из них. Опытные «Бывшие» могут это делать значительно успешнее государственных чиновников. Пример – описанная выше история «Ирангейта».

В-шестых, в случаях, когда «Бывшие» работают в качестве наставников и инструкторов специальных охранных подразделений или советников руководителей государств, они в состоянии наблюдать «с близи» за реальной политической и военной обстановкой в той или иной стране и даже влиять на лидеров этой страны в нужном для Израиля направлении. Как пример можно рассматривать деятельность Давида Кимхи во многих странах Азии и Африки.

В-седьмых, поощрение подобной деятельности «Бывших» позволяет предотвратить «утечку таких мозгов» в другие страны. «Бывшие», с годами прошлой работы привыкшие к определенному образу жизни, имеют и в настоящем вполне достойную материальную и специфическую для них духовную жизнь, а также моральное удовлетворение от деятельности на благо своей страны.

Среди названных мною выше имен, пожалуй, только Ал Швиммер в какой-то степени был альтруист и работал зачастую только «за идею». Остальные успешно сочетали интересы государства Израиль со своими личными. Разумеется, деятельность «бывших» в основном покрыта почти таким же густым мраком, как и деятельность «настоящих», но я все-таки приведу еще несколько имен израильтян – «Бывших» и не очень, с весьма кратким описанием их деятельности на описываем поприще.

Марк Харари проработал в ШАБАКе и Мосаде порядка 30 лет. В 1972–73 годах он возглавлял особые группы израильских агентов, которые охотились за палестинцами – организаторами и участниками убийства израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене. Это он послужил прообразом Aвнера, которому сама Голда Меир поручила совершить акты возмездия над убийцами, в известной книге Джорджа Джонаса «Месть» и фильме «Мюнхен» Стивена Спилберга. Затем Харари работал некоторое время как резидент Мосада в Мексике, а в 1980 г. ушел в отставку и стал частным лицом. В те времена Мосад иногда наделял своих заслуженных «Бывших» «уделом» для их будущей частной деятельности. Так, Майку Харари была «отдана» Панама. Он вскоре сдружился с Мануэлем Нуриегой, ставшим в 1981 г. правителем страны. Нуриега назначил его почетным консулом Панамы в Тель-Авиве – должность не очень «хлебная», но действительно почетная и зачастую весьма влиятельная. Харари, в свою очередь, организовал личную охрану Нуриеги и помог ему реорганизовать вооруженные силы страны. Через Харари Израиль продавал Панаме оружие, а вскоре вообще все коммерческие сделки между двумя странами начали проходить через него, принося немалые комиссионные. Однако в 1989 г. американская армия вторглась в Панаму и свергла режим Нуриеги. Харари, конечно же, успел избежать задержания и ареста, хотя американцы и считали его ближайшим соратником панамского диктатора. Он опять приехал в Израиль и даже впервые в жизни дал интервью, в котором ни слова не сказал ни о своей прошлой деятельности как израильский «служащий», ни о своей 10-летней «частной» жизни в Панаме. Тем не менее известно, что Харари через Мосад оказывал кое-какие услуги ЦРУ, используя свои связи и возможности, поэтому американцы и позволили Мосаду организовать его выезд из Панамы, в то время когда уже бывший ее правитель направлялся в США для суда и дальнейшей многолетней отсидки.

Песаха Бен-Ора даже нельзя причислить к «Бывшим», так как он был всего лишь бывший сержант израильской армии. Работая на авиастроительном предприятии «Таасия Авирит» (IAI), расположенном недалеко от города Лод, в котором Песах родился, он познакомился с еврейским торговцем оружием и посредником из Мексики Маркусом Кацем, представлявшим интересы «Таасии Авирит» в Латинской Америке. Бен-Ор подружился с Кацем, с его помощью переехал в Мексику и, поменяв фамилию на Шпиглер, стал его телохранителем, познавая все премудрости торговли оружием. А когда представилась возможность, занял место своего босса в этом бизнесе. В 1980 г. США наложили эмбарго на ввоз оружия в Гватемалу, ее режим в то время оказался в ссоре с Маркусом Кацем, и Песах Шпиглер сумел не только занять его место, но и стать главным поставщиком оружия для одного из самых кровавых в регионе режимов. Довольно скоро он стал миллионером, построил шикарный дом в одном из израильских пригородов и расширил свой бизнес на другие латиноамериканские страны.

Конечно, не всегда такого рода израильтянам все сходило гладко. Иногда имели место громкие скандалы, когда имя кого-либо из них связывалось с Израилем, не только как факт его места рождения и гражданской принадлежности, но и как представителя государства Израиль, работающего на его тайные и не тайные организации. Один из таких скандалов произошел в Англии в июле 1984 г.

Служащие таможни одного из лондонских аэропортов обратили внимание на нервничающих чиновников нигерийского посольства, готовившихся погрузить на самолет нигерийской авиакомпании два больших ящика, от одного из которых исходил запах лекарств. На вопросы таможенников о содержании ящиков нигерийцы не отвечали, ссылаясь на дипломатическую неприкосновенность, и тогда таможенники вскрыли ящики. К их великому удивлению, в ящиках оказались люди. В одном из них были двое белых мужчин, а в другом – один белый, а второй – черный, к руке которого была присоединена капельница, и он был без сознания. Как оказалось, трое белых были израильтяне: Александр Барак, Феликс Абутбуль и Лев Шапиро. Последний, который был в одном ящике с лежавшим без сознания чернокожим, заявил при задержании, что он врач. Он действительно был довольно приличный анестезиолог, недавний эмигрант из Советского Союза, работавший в одной из частных больниц вблизи Тель-Авива. Чернокожий мужчина оказался Умару Дико, бывший министр правительства Нигерии, который после происшедшего там переворота, сбежал из страны, по утверждению нового режима, с несколькими миллионами государственных долларов. Именно руководство этого режима наняло трех израильтян, причем двое первых покинули страну еще в 1980 г. в виду их криминального прошлого. Наняло с целью разыскать бывшего министра-преступника, похитить его, если нельзя задержать его на законных основаниях, и доставить в Нигерию. Задержанные израильтяне заявили, что они действовали по поручению своей страны, их английский адвокат даже утверждал, что это был приказ Мосада. Официальный Израиль ответил, что не имеет к этому делу никакого отношения. В то же время были действительно выявлены некоторые связи задержанных израильтян с другими израильтянами и евреями-бизнесменами, которые, с одной стороны, после переворота в Нигерии потеряли там немалые капиталы, а с другой – имели хорошие связи с израильской разведкой. Задержанные израильтяне получили сроки тюремного заключения от 10 до 14 лет. В Израиле в то время (да и позже) ничего об этом случае, кроме самого факта попытки похищения кем-то беглого нигерийского министра, не сообщали. Совершенно случайно я узнал некоторые подробности от родственников Льва Шапиро. В 1986-88 гг. я был довольно близко знаком и тесно общался с ними. Они-то и рассказали мне об этой истории. Рассказали, что Лев Шапиро содержится в английской тюрьме в очень приличных условиях, о нем постоянно заботятся сотрудники израильских дипломатических представительств в Англии. Его кузина, одна из тех родственников, с которыми я был знаком (она родилась в Израиле и хорошо владеет английским), постоянно два раза в год посещала Шапиро в тюрьме, причем деньги на поездку в Англию она получала откуда-то из правительственных офисов. Что это было: забота родного отечества о своем оступившемся и заблудшем сыне или?.. Не знаю.

А волны, порожденные «Ирангейтом», еще до сих пор оказывают свое воздействие на различные процессы, происходящие в мире. Как волны гигантского цунами, обрушившиеся на десяток стран Азии и Африки, расположенных на берегу Индийского океана, в декабре 2004 г., или волны урагана «Катрина», почти снесшие с лица земли американский Нью-Орлеан – родину мирового джаза в сентябре 2005 г., но отзвук которых человечество будет ощущать еще в течение многих лет. Не проходят эти волны («Ирангейта») и мимо одного из его героев и героя нашего рассказа Якова Нимроди. В очередной раз они его крепко «зацепили» в 1999 г. В принципе, все, что будет рассказано ниже, напоминает не очень хороший криминальный детектив (с примесью «Ирангейта») – с той лишь разницей, что все это правда и один из основных участников этого детектива – наш герой Яков Нимроди.

Как это было модно всегда среди тех, кого сегодня называют олигархами и к каковым в Израиле вполне можно отнести Якова Нимроди, пришло время, когда он тоже обратил внимание на средства массовой информации. Но не как объект их неустанного, хотя не всегда желанного внимания в определенные периоды его жизни и деятельности в прошлом, а как возможный владелец таковых, сам определяющий предметы их внимания. Одной из причин, почему Яков Нимроди обратился к этому бизнесу, была необходимость «пристроить» в соответствующую жизнь своего уже созревшего для этого сына Офера.

Офер и Яков Нимроди– «большой» отец и «маленький» сын

Офер родился в 1956 г., в год, когда папа был направлен на работу в Тегеран в качестве разведчика. Детство Офера прошло в Тегеране. Еще ребенком его все считали вундеркиндом за сметливость и светлую голову. Повзрослев, он закончил бизнес-школу одного из престижнейших в мире университетов – Гарвардского. Проработал несколько лет клерком в Верховном суде и к 35 годам вполне был готов к более важной и солидной руководящей работе. Папа Нимроди еще в 1989 г. создал компанию, название которой можно перевести как «Развитие Земли Израилевой (РЗИ)», выкупив акции компании, которая ранее принадлежала Сохнуту (Еврейскому агентству) и связанному с ним банку Леуми, одному из крупнейших в Израиле. Компания имела рыночный капитал в 380 миллионов новых израильских шекелей. Якову Нимроди в руководстве новой компании принадлежало 50 % избирательных прав как держателю акций основателей. Впоследствии еще 15 % избирательных прав досталось сыну Оферу, они же имеют 50 % всех акций компании. В составе этой компании находится принадлежащая Нимроди крупная страховая компания «Хашарат Хаишув», еще несколько различных институций. В 1992 г. в рамках основанной им компании специально для сына Офера папа Яков приобрел основной пакет акций «Маарив» – второй по величине и значимости газеты Израиля – и назначил Офера ее издателем и главным редактором.

Освоившись на новом месте, сынишка захотел сделать свою газету первой в стране. Для этого ему понадобилось знать, что делается в станах противников. Лучшим способом узнать это он посчитал своего рода шпионаж (возможно, отцовские гены взыграли) в виде нелегальной добычи внутренней информации некоторых других газет и тайного прослушивания телефонных разговоров их руководителей. Конкуренты из газеты «Едиот Ахронот» – самой крупной в стране, узнав об этом, не обратились в суд, а решили делать то же самое. Основная битва разгорелась в 93-м. Обе враждующие стороны наняли частных детективов из бывших сотрудников полиции, дабы квалифицированно прослушивать и записывать телефонные разговоры и факсовые сообщения друг друга. Все проделывалось в полном соответствии с современными законами промышленного шпионажа. Не обошлось и без трагикомического: обе стороны использовали одних и тех же частных детективов – Рафи Придана и его партнера Яакова Цура. Но дело раскрылось, Офер и его коллега-конкурент – редактор «Едиот Ахронот» Моше Варди – попали под полицейское расследование, за дело взялись опытные следователи. Одним из них оказался Ярон Арам – специальный следователь отдела международной преступности израильской полиции, который инкогнито, под видом тайного агента, собирал материалы против Нимроди. Однако многие из этих материалов становились вскоре известными самому подследственному, нанявшему в качестве контрагента бывшего видного офицера полиции Циона Сассона. Состоялся суд, в котором Яаков Цур, избегая строгого наказания, согласился выступить как государственный свидетель. Дело прошло несколько судебных инстанций, последняя из которых определила Оферу Нимроди 8 месяцев тюремного заключения и миллион шекелей штрафа (порядка четверти миллиона долларов). Но за хорошее поведение он уже в марте 1999 г. вышел на свободу. Придан был осужден на 4 года тюрьмы. Сидя в тюрьме и желая тоже поскорее оттуда выбраться, Придан начал сотрудничать со следователями, которым рассказал, что еще в 1996 г. Офер Нимроди предложил ему организовать убийство Яакова Цура и двух своих газетных конкурентов – издателя «Едиот Ахронот» Арнона Мозеса и издателя третьей по величине газеты Израиля «Ха-арец» Амоса Шокена. Придан утверждал, что Нимроди заплатил ему 85 тысяч долларов за убийство Цура в качестве аванса и обещал еще 600 тысяч после исполнения заказа. Нимроди также заплатил Придану 470 тысяч долларов в виде ссуды из страховой компании семьи за возвращение ему (Нимроди) аудиозаписи беседы между ними (Нимроди и Приданом). Утихший было скандал разгорелся с новой силой. Офер Нимроди подал в отставку с поста издателя «Маарива» и исполнительного директора РЗИ. В самом конце ноября 1999 г. Офер Нимроди был задержан в собственном доме в Савионе и препровожден в полицейский участок для допроса, в это время в его доме, а также в его офисе в здании «Маарив» были произведены многочасовые обыски. Прошла еще неделя, и удар был нанесен по Якову Нимроди. Полиция нагрянула с обыском в Белый дом в Савионе. Пока производился обыск, Якова отвезли в отдел международной преступности в Петах-Тикве, где его подвергли долгому допросу. Расспрашивали о деньгах, переведенных на имя Рафи Придана и Игала Тама (еще одного частного детектива, нанятого в свое время семьей Нимроди) под видом ссуд, выданных страховой компанией «Хашарат Хаишув». А затем перешли к вопросам, связанным с секретными документами, касающимися «Ирангейта», которые были найдены в доме Нимроди во время обыска. Нимроди отвечал, что эти документы ему необходимы как материалы для книги о событиях тех дней, которую он сейчас пишет. Речь, в частности, шла об оригинальной версии (на иврите) доклада, в котором содержались сведения о роли в «Ирангейте» Джорджа Буша-старшего, тогда вице-президента, а в 1999 г. уже экс-президента США. В этом докладе рассказывалось о незаконной продаже американского вооружения Ирану при посредничестве Израиля. Копия доклада в переводе на английский в свое время была послана специальной комиссии Конгресса США, занимавшейся расследованием этого дела. Как мы, полагаю, помним, Джордж Буш ни в каких официальных обвинениях не фигурировал. Продержав несколько часов, папу Якова тогда отпустили под залог.

Прошел ровно месяц, наступил новый 2000-й год – и разгорелся новый скандал, связанный с семьей Нимроди, получивший в Израиле, граждане которого стремятся не быть позади «планеты всей», свой «гейт» – «Эзергейт». За несколько месяцев до этого, желая избежать серьезного наказания, Офер Нимроди вместе с отцом Яковом посетили тогдашнего президента страны Эзера Вейцмана – одного из создателей израильских ВВС, бывшего министра обороны, племянника первого президента Израиля Хаима Вейцмана, хорошего знакомого по прошлому Якова Нимроди. Они просили простить-помиловать Офера и помочь ему избежать наказания. В Израиле – это чуть ли не единственное серьезное право президента проявить свою власть. Президент ответил отказом. Гром грянул, как часто это бывает, неожиданно. В конце декабря все того же 1999 г. в СМИ появились сообщения, что, начиная с 1988 г., Эзер Вейцман несколько раз получил в качестве подарка довольно значительные суммы денег (всего порядка 453 тысячи долларов) от своего приятеля, французского миллионера газетного магната Эдуарда Сарусси, но не заявил об этом налоговым органам. И это в то время, когда он исполнял обязанности члена Кнессета и министра. Первую публикацию на эту тему сделал журналист, который обычно писал для «Маарива». Несколько средств массовой информации, включая Второй канал телевидения, сделали предположение, что это дело рук Офера Нимроди как месть президенту за отказ помочь. Президент отклонил подобное предположение. Общественность и некоторые официальные представители требовали отставки президента. И хотя Государственный прокурор установил, что оснований для привлечения Вейцмана к суду нет, президент подал в отставку и 13 июня 2000 г. покинул президентскую резиденцию в Иерусалиме, более трех лет не доработав до окончания своей второй каденции. Так, возможно, в первый раз в своей жизни Яков Нимроди повлиял на ход истории. Пусть не всемирной, пусть даже не ближневосточной, пусть даже не лично, но повлиял.

Но скандалы не перестали преследовать семью Нимроди. Года за три ранее государство решило организовать в стране Второй общеизраильский канал телевидения. Не государственный, как Первый, а частный. Папа-Нимроди захотел расширить медиаимперию сына. Организовав новую компанию «Иерусалимские студии Тель-Ад», он выиграл конкурс, и Офер стал владельцем нового телеканала. Интересно, что держателями акций нового холдинга стали также издательства газет «Едиот Ахронот» и «Ха-арец». И это несмотря на то, что примерно в том же 1999 г. в Кнессете стали выдвигаться предложения запретить владельцам газет приобретать акции Второго телеканала или кабельного телевидения. Но в августе 2003 г. Совет директоров Второго канала все-таки постановил, что семья Нимроди должна перевести свои полномочия по руководству телеканалом специальному комитету, заодно требовалось запретить Оферу Нимроди и руководство газетой «Маарив». От семьи Нимроди требовали продать свою часть акций в обоих холдингах. Был объявлен новый конкурс на владение Вторым каналом. А до проведения этого конкурса представителем семьи Нимроди в руководстве каналом по предложению Якова Нимроди был назначен… Давид Кимхи! Кимхи должен был руководить «Тель-Ад’ом» без какого-либо влияния со стороны Якова Нимроди, который, в свою очередь, пообещал не вмешиваться в дела по руководству холдингом.

Однако еще в августе 2001 г. Офер Нимроди после двухлетнего перерыва вновь вернулся в основанную отцом компанию РЗИ в качестве заместителя председателя Совета директоров – Якова Нимроди. А в начале 2004 г. он снова стал издателем газеты «Маарив», а затем и председателем совета директоров РЗИ. Мало того, в марте того же года сын уговорил отца отказаться от привилегий создателя компании, заключавшихся во владении специальными 50 % прав на выборы в руководстве компании, и стать обычным держателем ее акций, правда, в количестве 50 %. Таким образом, пока отец заправляет только половиной дела в своей основной компании, да и то вместе с сыном.

Что будет дальше? Яков Нимроди все еще полон энергии и планов. Так что, возможно, мы еще услышим о новых битвах мушкетера века двадцатого в веке наступившем.