Текст книги "Оружие возмездия: секретные операции израильских спецслужб и их противников"

В 1977 г. делегация в составе трех высших офицеров армии ЮАР прибыла в Израиль для обширного визита, который продолжался три недели и охватывал объекты оборонной промышленности и Армии обороны Израиля. Визит последовал после сердечного приглашения со стороны тогдашнего руководителя управления планирования Генерального штаба израильской армии генерала Абрахама (Абраши) Тамира. Дитер Герхард сопровождал двух заместителей начальника Генерального штаба своей армии в качестве квалифицированного офицера, отлично разбирающегося в системах вооружения. Тройка прибыла с поддельными паспортами в израильский гражданский аэропорт «Бен-Гурион». Затем они посетили кораблестроительные верфи в Хайфе, где в то время строились для армии ЮАР торпедные катера типа «Решев». Эскадра № 13 продемонстрировала им учения по борьбе с террористами на море. В мастерских компаний по разработке новых видов оружия «Рафаэль» им показали новые модели противотанковых ракет, которые они пожелали закупить для своей армии. В «Рафаэле» они также увидели прототип новейшей по тому времени ракеты, управляемой с помощью телевидения, которая через несколько лет стала производиться в ЮАР под названием «Hunter». Тройка еще посетила одно из предприятий концерна «Военная промышленность», на котором производился израильский танк «Меркава» – одна из последних наиболее секретных разработок того времени. Советский Союз попросил получить как можно больше информации об этом танке, в особенности о его двухслойной броне, что было тогда новинкой. Герхард тайно сфотографировал линию производства брони и записал подробные объяснения, которые получил от руководителей этого проекта во главе с генералом Исраэлем Талем – «отцом» израильских танков.

На вертолете их переправили в Синай, где показали скрытые огневые точки и склады вооружения экстренной необходимости. Там Герхард увидел, что Израиль расположил в различных точках полуострова ракетные батареи. В ходе визита в Синай их сопровождал сам тогдашний начальник Генерального штаба Мота Гур. С ним они потом встречались несколько раз на протяжении пребывания в Израиле. Несмотря на хорошее теплое отношение всех израильтян, Герхард видел в этом визите только одну цель – шпионаж, а потому старался выудить из них как можно больше информации. Во время визита на одну из военно-воздушных баз Герхарду удалось получить технические данные и сфотографировать новый американский двигатель G79, который был незадолго до этого поставлен Израилю и служил предметом большого беспокойства и интереса в Москве.

Руководители израильской армии рассказали гостям во всех подробностях о системе охраны границ, минных полей и противотанковых заграждений, способах мобилизации резервистов в случае экстренной необходимости, разработанных с учетом событий войны Судного дня.

Об этом визите в Израиль Герхард написал 1400(!) страниц отчета с приложением фотографий и чертежей. Он обратился к гостеприимным хозяевам-израильтянам и попросил у них список военных баз, которые посетил, и имена их руководителей «с целью написать подробный отчет о визите». Руководство израильской армии ответило на его просьбу положительно, и советская разведка получила десятки имен офицеров, занимавших наиболее чувствительные позиции в израильской армии.

В один из свободных вечеров пребывания в Израиле Герхард посетил своего старого знакомого Узи Илема, в то время председателя Комитета по атомной энергии. В 1974 г. в бытность ответственным за исследования и развитие в Министерстве обороны Илем побывал в ЮАР, чтобы продвинуть некоторые аспекты соглашения Перес – Форстер. Тогда Герхард с ним и познакомился. После того как официальная часть визита была завершена, Илем, его жена и Герхард совершили поездку вдоль морских берегов страны. Об этой поездке тоже было доложено русским.

И так после каждой беседы, встречи, совещания, в которых он участвовал вместе с представителями военной и авиационной промышленности, армии, Министерства обороны…

Полагаю, читатель догадывается, что такому «безумству шпионажа» должен был прийти конец. В середине 1882 г. в семье Герхарда начали чувствоваться беспокоящие симптомы. Видный сотрудник CIA прибыл (непонятно для Герхарда, зачем) на военно-морскую базу, которой командовал Дитер. Рут почувствовала, что кто-то следил за ней, когда она приехала в швейцарский городок Бельдер, чтобы передать пакет с очередными донесениями. Были и другие сигналы, свидетельствующие, что вокруг них начал сжиматься обруч.

В конце 1982 г. Герхард поехал в США на курсы усовершенствования. Он собирался использовать свое пребывание там, чтобы попытаться «зацепить» несколько армейских офицеров правого религиозного направления, которые предложили свою помощь режиму белого меньшинства в ЮАР. Он собирался заявить им, что действует от имени южно-африканской разведки, получить от них нужные сведения, а затем передать их Советам.

Перед отъездом нервы обоих Герхардов были напряжены до предела. Отношения между ними заметно ухудшились. В последнюю ночь они особенно сильно поссорились. Рут настаивала, чтобы Дитер воздержался от поездки в США. Дитер требовал, чтобы Рут покинула Южную Африку. Дитер покинул дом, хлопнув дверью.

В аэропорту Кеннеди Герхард видел, что чиновник паспортного контроля после проверки паспорта что-то записал для себя. По своей шпионской выучке Герхард легко читал «вверх ногами», он увидел, что чиновник отметил его как проблематичного. Игра началась…

Дитера Герхарда взяли в гостиничном номере. Дверь была взломана, и несколько агентов CIA, FBI и английского MI-6 ворвались в комнату. Один из них обратился к Герхарду по имени «Феликс», и Герхард понял, что история закончилась. Немедленно после первичного допроса было послано сообщение о его задержании в ЮАР и Израиль. В ту же ночь в их доме в Южной Африке была арестована Рут. Офицер тайной разведки, на стук которого она открыла дверь, произнес: «Добрый вечер, госпожа Розенберг». Он явно имел в виду американскую атомную шпионку Этель Розенберг, которую в свое время приговорили к смертной казни.

Тем временем Дитера Герхарда перевели в отделение дознания ФБР вблизи Вашингтона. Американцы вначале пытались уговорить его начать двойную игру с Советами. Герхард разъяснил, что он не в состоянии это делать. Тогда они решили задать несколько вопросов, особо интересующих их, в частности, зачем он прибыл в США. Оператор полиграфа – «детектора лжи» – совершенно отчаялся. Он со злостью вырвал прикрепленные к Герхарду электроды и закричал, что тот – патологический лжец и получил соответствующую подготовку в КГБ, чтобы обмануть полиграф.

Через почти две недели Герхарда переправили в Южную Африку. Поздно ночью его доставили в тюрьму на окраине Претории, пропустили через 8 электронно-электрических ворот и поместили в одну из 18 камер самой охраняемой в стране тюрьмы. Дали матрац и рулон туалетной бумаги. На всем в камере лежал толстый слой пыли. Судя по всему, в ней давно никто не содержался.

26 января 1983 г. Питер Бута, тогдашний премьер-министр ЮАР, созвал пресс-конференцию, на которой сообщил об аресте Герхарда. Из-за многочисленных хвастливых и зачастую обманных заявлений представителей мира разведки до сегодняшнего дня не понятно, кто раскрыл Дитера Герхарда: советский генерал, бежавший во Францию, или один из «кротов», засевших в КГБ. В зарубежной прессе были утверждения, что это дело рук Мосада, который сообщил CIA информацию, приведшую к задержанию Герхарда.

В ЮАР дознание происходило в следственном отделении № 26 секретной службы страны, в котором допрашивались и подвергались пыткам многие из противников режима апартеида. В первый же день один из следователей попытался силой воздействовать на Герхарда, но последний заявил, что он покончит собой, если следователь продолжит свои попытки. Больше никто не пытался. Тем не менее Герхард отмечает, что следствие в ЮАР велось квалифицированно и справедливо. Через несколько недель начали прибывать представители служб безопасности других стран, чтобы допросить его о подробностях деятельности против этих стран. В частности, прибыли представители Франции, Германии, Великобритании и, конечно же, Израиля. (В силу специфичности нашего повествования я описал только деятельность Герхарда против Израиля, однако его деяния против означенных стран и США не менее захватывающи и драматичны и принесли им достаточно урона, а советской разведке – пользы.) Все хотели, прежде всего, знать, кто в их странах сотрудничал с Герхардом, какие сведения получил он из каждой страны и что именно он передал Советам.

Израильтяне очень интересовались связью Герхарда с бывшим военным атташе в ЮАР Иехудой Гавишем, который написал о нем очень тепло в своем отчете в Тель-Авив. По утверждению Герхарда, израильтяне подозревали Гавиша в соучастии в шпионаже. Сам же Гавиш утверждает сегодня, что не помнит, имел ли он какие-либо неприятности по этому поводу, но был весьма удивлен, что Герхард оказался шпионом, да еще такого размаха.

Следует отметить, что долго нажимать на Герхарда не пришлось. У всех следователей создалось впечатление, что Дитер испытывает облегчение от того, что разоблачен. У Рут это желание проявилось еще в большей степени. Действительно, оба были довольны, что все наконец-то кончено.

Правда, Герхард не преминул поставить свою, последнюю точку в этом деле. Он намеренно, постепенно, шаг за шагом, малыми порциями, как бы «раскалываясь» под влиянием улик и точных вопросов, открывал различные аспекты и случаи своей деятельности. И, наконец, «сломавшись» окончательно после трехмесячного расследования, назвал имена нескольких высших чиновников, в основном Министерства обороны, которые якобы сотрудничали с ним. В течение двух месяцев следователи забыли Герхарда и перекинулись на этих чиновников. В конце концов они поняли, что Герхард обманул их, но за каждым из названных тянулись собственные грехи и грешки, так что никто из них, к большому удовлетворению Герхарда, от наказания не ушел.

Однако больше всего потрясло следователей не только ЮАР, но и других заинтересованных в этом деле стран, что за 22 года своей шпионской деятельности Дитер Герхард передал Советскому Союзу от 400 до 500 тысяч (!!) страниц совершенно секретных сведений ЮАР, Израиля и многих стран НАТО. Вспомните, уважаемый читатель, сколько страниц Вы исписали за всю жизнь, включая школьные изложения и сочинения, письма, заявления, жалобы, заполненные анкеты и все черновики…

6 сентября 1983 г. – точно через полгода после ареста следствие предъявило суду секретное обвинение против супругов Герхард – предательство – и потребовало смертной казни для обоих. Суд состоялся в Кейптауне при закрытых дверях и продолжался несколько месяцев. Дитер был осужден на пожизненное заключение, Рут – на 10 лет тюрьмы. Судья написал, что если бы выяснилось, что хотя бы один человек лишился жизни по вине супругов Герхард, он бы присудил их к смертной казни. Но сам Герхард считает, что еще с самого начала американцы поставили условием передачи его в ЮАР сохранение ему жизни после суда. Чтобы использовать его в будущем как разменную карту.

Рут освободили через 8 лет тюремного заключения. Дитер отсидел 9 с половиной лет. Из них 4 – в полной изоляции и еще 2 – в частичной. Он действительно был главной картой в любой попытке обмена шпионами между Западом и Востоком, считая еще двоих, тоже включаемых в любой список по предложению обмена: Рона Арада, взятого в плен израильского штурмана (см. главу «Шпионы в Израиле») и Натана Щаранского, будущего израильского министра. Однако премьер-министр ЮАР Бута не соглашался на освобождение Герхарда. Когда президентом страны был избран Фредерик Де-Клер (август 1989 г.), советские органы разведки решили, что наступил новый период во взаимоотношениях между двумя странами. Новые ветры подули и в самом Советском Союзе. А вскоре он вообще исчез с карты мира. Но его преемница по шпионским делам Россия не оставила Герхарда без внимания.

На встрече между Де-Клерком и новым президентом России Борисом Ельциным последний основным условием восстановления дипломатических отношений между двумя странами поставил немедленное освобождение Герхарда.

Это произошло утром 28 августа 1992 г. Посередине утренней пробежки, которую Герхард совершал во внутреннем дворике тюрьмы, к нему вдруг подошел один из охранников и сказал, что начальник тюрьмы зовет его к себе в кабинет. «Арестованный Дитер Герхард, – сказал начальник тюрьмы, когда Дитер вошел, – имею честь сообщить Вам, что Президент Республики решил освободить Вас досрочно. Вы – свободный человек. За этой дверью Вас ожидают два генерала КГБ».

Президент Де-Клерк просил публично сообщить об освобождении Герхарда только после того, как тот будет вне границ государства. Знаменитый арестант еще раз продемонстрировал свою шпионскую выучку: он вышел с искусственной бородой и несколькими поддельными паспортами. В Цюрихе он встретился с Рут. Оттуда они вылетели в Москву через Германию. Там, в Германии, история чуть не сыграла с ним последнюю шутку. Пограничный чиновник в аэропорту что-то заподозрил в его поддельном паспорте, но выдержка и сообразительность не подвели Герхарда и на сей раз.

Еще в 1972 г. он заявил своим советским вдохновителям, что они должны позаботиться о его семье в случае его задержания и предания суду. Тогда он был уверен, что в этом случае ему не избежать смерти. До сегодняшнего дня Герхард получает небольшую пенсию от России. И все. Он говорит, что занимался шпионской деятельностью не ради денег. Доход семьи сегодня приходит от зарплаты Рут и от консультаций по вопросам безопасности, которые Дитер дает время от времени заинтересованным в этом. Он отказался от предложения России заниматься продажей российского оружия за границу.

Родная страна с приходом к власти черных в лице ее нового президента Нельсона Манделлы тоже была весьма благосклонна к нему. С него сняли обвинение в предательстве, полностью реабилитировали и предложили пост специального военного советника в реорганизованной системе обороны ЮАР. Герхард вежливо отказался и от этого предложения.

Сегодня Герхарды живут в большом доме в тихом пригороде Базеля. Их дом – часть жилого комплекса, построенного на склоне горы. Специальный фуникулер с дистанционным управлением поднимает жителей и их гостей от подножия горы прямо к двери необходимого им дома. После всего пережитого Дитеру и Рут довольно трудно наладить нормальную жизнь. Но они продолжают жить вместе и очень счастливы.

Тем не менее один из вопросов остается неясным. В тех же списках по обмену шпионами, о которых говорилось выше, всегда фигурировало и имя Маркуса Клингберга, о котором я рассказывал в главе «Шпионы в Израиле». Израильтяне всегда категорически отказывались его обменять. Хотя, как отмечалось в начале главы, по оценке специалистов, вред, нанесенный им Израилю, равносилен таковому, причиненному Израилю Герхардом. Почему? Попробую порассуждать на эту тему.

1. Израильтяне считали, что Клингберг слишком много знал, что его знания, опыт и имеющаяся у него информация еще и теперь могут пригодиться тем, кому он будет передан. Следовательно, он должен был пребывать в Израиле по меньшей мере до конца срока.

2. Все-таки Дитер Герхард был чужой, представитель и гражданин другой страны. И хотя он действовал и на территории Израиля, но под официальным прикрытием другой страны, которая официально рекомендовала его Израилю как порядочного и дружественного посланника. А Маркус Клингберг был «своим», евреем, которого приняли, взрастили и доверчиво поставили на одну из вершин для деятельности во имя и на благо Израиля. Такого рода обиды плохо переносятся и руководителями, и рядовыми гражданами страны.

Впрочем, в последние годы отсидки Россия уже не предлагала обменять Клингберга на кого-либо другого, прекрасно понимая все вышеизложенные обстоятельства.

ЯЦА В ПЕЩЕРУ СВОЕГО ИМЕНИ НЕ ПРИШЕЛ

Всего лишь лет 25 назад берег Красного моря на юго-западной оконечности Синайского полуострова в районе Шарм-ах-Шейха, известного сегодня как место периодических встреч спонсоров мирного урегулирования на Ближнем Востоке и руководителей противоборствующих сторон, был излюбленным местом отдыха израильтян. Не могу сказать, что я видел все красоты земного шара, но кое-что удалось повидать. Без колебаний могу сказать: Красное море в районе Шарм-ах-Шейха («Шарма», как любили говорить израильтяне) – самое красивое в природе место из тех, где мне довелось побывать. Кажется, в 1979 г., когда уже был заключен мир с Египтом, когда уже было известно, что Синай Израиль им возвратит, я попал туда на службу резервистов. На целый месяц, на 30 дней. Мой друг Паша Берлин, работавший в той воинской части, в которую я был определен, поселил меня в своей комнате в домике, стоявшем на невысоком обрыве на самом берегу. Ах, какая это была дивная красота! Особенно по утрам, когда, надев какую-нибудь обувь, чтобы не поцарапать ноги о каменистое, усыпанное кораллами и иглами морских ежей дно, я спускался вниз и входил в прозрачнейшую, несколько подсоленную бирюзово-голубую воду. Она была абсолютно спокойна в это время, как в аквариуме невообразимой величины. Только многочисленные рыбы всех мыслимых и немыслимых размеров, цветов и разрисовок спокойно, с большим достоинством и безразличием проплывали мимо меня. Тихонько, чтобы не потревожить их, я отплывал на глубину нескольких метров. Вода была все так же прозрачна, более синяя, а дно, просматриваемое хорошо даже без очков, еще более живописно: кораллы от нежно-розовых до глубоко-сиреневых, морские звезды, ежи и прочая придонная живность были видны так, словно их подсвечивали, как в известных нам аквариумах-музеях.

Недаром именно в этих местах знаменитый французский ученый и любитель подводного мира Жак-Ив Кусто снимал свою знаменитую киносерию «В мире безмолвия». Недаром небольшой залив Рас-Мухамад неподалеку от Шарма стал Меккой для ныряльщиков и любителей подводного плавания всего мира. Недаром сотни и даже тысячи израильтян каждодневно, и летом, и зимой стремились к этим берегам, чтобы насладиться этой красотой, этим солнцем, этой водой, этой тишиной. Есть в иврите слово «шалва». Не берусь точно перевести его на русский. Что-то вроде спокойствия, тишины, умиротворения, душевного равновесия, внутреннего спокойствия, в общем, «шалва». Именно этим словом можно охарактеризовать состояние человека, отдыхающего в этих местах.

Но прошло время, Синай отдали. Отдали вместе с городом, белым городом Офирой, построенным израильтянами в Шарме на бело-желтых песках на фоне сине-голубого моря, такого же неба и присматривающего за всем солнца. Его, в отличие от Ямита на востоке Синая, который снесли с лица земли, подправили, подкрасили и приподнесли египтяням «на блюдечке с голубой каемочкой». Отдали Нуэбу (какие там проходили международные джазовые фестивали!), Ди Захав, даже Табу (последний клочок земли, примыкавкший уже к Эйлату, который отдали Египту после проигранных судов). Отдали вместе с пляжами, оборудованными по всем правилам мирового туризма, дикими пляжами, никак не оборудованными, и просто берегами, никем и ничем не тронутыми. Отдали…

Египтяне постарались воспользоваться подарком в полной мере, превратив Шарм-ах-Шейх в современный международный куроррт. Но поток израильтян к тем местам сильно-сильно сократился, а в последнее время, особенно в связи с начавшейся несколько лет назад интифадой Эль-Акса, почти вовсе иссяк.

Однако совершенно неожиданно явилась туда группа пловцов-ныряльщиков из Тель-Авива. Прибыли в свое любимое место к «Пещере Яца», которую открыл для себя и для них вскоре после Шестидневной войны «заклятый» любитель ныряния и подводного плавания Ицхак Яаков. Открыл и организовал из таких вот «заклятых» Общество морских ныряльщиков. Стал его председателем и заслуженным обладателем членского билета № 00001. Правда, в тот день – 28 марта 2001 г. – группа прибыла к излюбленной пещере без своего предводителя, он собирался присоединиться позднее. И надо же было такому случиться, что именно в тот день этот предводитель, Ицхак Яаков, был арестован, когда сошел с трапа самолета, доставившего его из Нью-Йорка в центральный израильский аэропорт им. Бен-Гуриона.

Но, перефразируя старый анекдот, мы его любим и знаем не только за это. Хотя десятки фанатов подводного плавания и ныряния бесконечно благодарны ему именно за Пещеру Яцы и создание клуба, их объединившего. Ицхак Яаков известен в Израиле прежде всего как блестящий генерал, внесший существенный вклад в техническое вооружение Армии обороны Израиля в 60-е – 70-е годы. А так как израильские генералы уходят в отставку в сравнительно молодом возрасте, полные сил, энергии и прогрессивных идей, Яаков сумел в своей технической прозорливости, способности к руководству и обнаружившейся жилке бизнесмена «хорошо приложиться» и на гражданке.

Ицхак Яаков родился с фамилией Якобсон в 1926 г. на границе Яффо и Тель-Авива. Младшие братья не всегда могли выговорить его имя, чаще у них получалось «Яца», под этой кличкой он стал впоследствии известен более, чем под своим настоящим, точнее, впоследствии измененным на ивритское, именем.

Это явление – иметь широко употребляемую кличку – весьма распространено в Израиле, особенно в армии. Приведу только несколько примеров наиболее популярных имен-кличек. Бывшего начальника Генштаба израильской армии Моше Леви все знали как «Моше ва’хеци» (Моше с половиной) за его высокий рост. Бывший генерал, член Кнессета и министр, зверски убитый палестинскими террористами, Рахавим Зеэви был более известен под кличкой «Ганди», так как в молодости любил носить одежды, напоминающие индийские. Бывшего премьер-министра Израиля Бениомина Натанияху любят называть «Биби», его брата Ионатана, погибшего при командовании операцией Энтеббе, называли «Ионни».

Учился Ицхак-Яца Яаков в спецшколе для детей еврейских работников, на два класса ниже другого известного Ицхака – Рабина. После окончания школы в 1944 г. он вступил в Пальмах, молодежное образование Хаганы – отрядов еврейской самообороны. В тот же период он встретил Шулу, воспитанницу кибуца Гив’ат Бренер, что недалеко от Реховота. Она считалась одной из самых красивых в Пальмахе. Не без труда завоевав внимание и благосклонность красавицы, он стал известен в Пальмахе как покоритель сердец.

Во время Войны за независимость Игал Алон – один из известнейших в Израиле военноначальников и будущий министр обороны – назначил Яцу заместителем командира военного района Гуш Эцион. Именно тогда Яца выполнил свой первый технический проект. Буквально собственными руками он создал небольшой заводик по производству мин и гранат. После падения обороняемого им и его солдатами района Яца участвовал в боях по снятию блокады Иерусалима, параллельно снова разрабатывая новые «боевые игрушки». В частности, он придумал примитивные снаряды для сбрасывания с самолета. Снаряд состоял из консервной банки, внутри которой помещалась граната без предохранителя. Это было небезопасное для пользователя оружие, поэтому Яца сам занимался метанием своих снарядов.

После окончания войны он ушел в хайфский Технион изучать механику. Все выглядело в приятном розовом цвете. Он был уверен, что войны закончились и будущее молодого государства принадлежит инженерам, а не воинам.

Однако действительность оказалась совсем иной. Военная угроза Израилю, увы, не миновала. Амос Хорев, только что назначенный главой нового Управления по разработке вооружений Армии обороны Израиля, знавший Яцу еще по Пальмаху, предложил ему вернуться в армию и стать его заместителем. В 1956 г. Яца был назначен ответственным за разработку специальных средств ведения боевых действий для Особых подразделений. Именно тогда Яца усовершенствовал миниатюрные подлодки, предназначенные для одного воина, действующего в составе маленькой эскадры. Арик Шарон (еще одно имя-кличка), тогда командир полка парашютистов-десантников, попросил Яцу разработать специальный самолет, который смог бы поднять джип и доставить его вместе с парашютистами, чтобы сбросить их за линией расположения противника. В конечном счете Яце удалось прикрепить джип к «Дакоте» – тип американских самолетов (сегодня боевых пенсионеров, которые мне, среди прочего, как-то довелось охранять во время своих ежегодных призывов резервиста) – и благополучно сбросить его вместе с парашютистами в пустыне Негев. Проблема выявилась позже: по возвращении на авиабазу «Дакота» с трудом смогла приземлиться, едва избежав аварии.

Во время Синайской кампании Яца присоединился к «своим» парашютистам на перевале Митле, где шли особо тяжелые бои. Сразу же после окончания этой войны в связи с отступлением из Синая в Генштабе предположили, что израильтянам придется в будущем вернуться в Синай, поэтому Яца получил особое задание: с группой командо и ШАБАКа, парой джипов и легким самолетом в течение недели совершать рейды по важным объектам Синая с целью нанести им наибольший урон. В частности, они летали над нефтяными полями и пулями дырявили трубопроводы, ведущие к нефтеперерабатывающим установкам. Они засыпали сахар в цилиндры двигателей, выводя их из строя. Египтянам понадобилось два года, чтобы все починить.

После этой войны Яца руководил мастерской по ремонту танков и разработал уменьшенную и более дешевую версию танка «Шерман». Потом армия отправила Яцу в Массачусетский технологический институт (MIT) для получения степени магистра в области инженерии. По возвращении в 1963 г. он был назначен начальником Управления по разработке боевых средств Генштаба израильской армии.

Шестидневная война застала Яцу в Вашингтоне, где он проходил курс повышения квалификации. В один из вечеров он находился в доме известного израильского ученого, когда вдруг раздался звонок Эзера Вейцмана, занимавшего тогда пост начальника военной разведки. Вейцман потребовал, чтобы Яца немедленно возвратился в Израиль. «Положение угрожающее, – сказал Вейцман. – Ты нам нужен». «Мы тогда быстро победили и быстро забыли. Люди сегодня не помнят той страшной и угрожающей атмосферы перед войной, – рассказывает Яца. – В Вашингтоне люди прощались со мной со слезами, всем было понятно, что государство Израиль стоит на пороге полного уничтожения и что я, конечно, буду убит в бою. Только один человек, военный атташе Австралии, считал по-другому. В прошлом он был атташе в одной из арабских стран, и он заявил всем, что Израиль победит в течение нескольких дней». Во время войны Яца занимался различными делами…

В 1968 г. Управление по разработке вооружений Генштаба и канцелярия главного ученого министерства обороны были объединены. Яца был назначен руководителем новой структуры и получил звание бригадного генерала. В процессе этой работы он был вовлечен в многочисленные разработки – как оружия, так и технологических систем. В те дни Яца тесно сотрудничал со многими странами, особенно с США. Вместе с американцами проводил всесторонние испытания советского оружия, захваченного у армий арабов во время войны. (В 80-х годах целые поля советской армейской техники еще стояли вдоль многих израильских дорог, вызывая у многих иммигрантов из бывшего СССР чувства, подобные известному анекдоту: «Наши взяли у наших…») Большое количество этой техники, в частности, танков, было отправлено в Америку, и там над ней были проведены специальные испытания с помощью нового поколения американского оружия. Параллельно Яца отвечал за получение и освоение новой техники, прибывающей из-за границы. Одной из таких новинок было американское изобретение устройства, которое определяло наличие людей по запаху. Это была большая труба с компьютером и электронной начинкой. Устройство должно было по запаху обнаруживать террористов. Однако оно срабатывало даже тогда, когда рядом никого не было и окружающий воздух был безукоризненно чист. «Вся ваша страна пахнет», – заявил изобретатель и исчез вместе со своим прибором.

За неделю до начала войны Судного дня (Йом Кипур) Яца передал свою должность другому и уехал в отпуск по случаю выхода в запас. Давно уже не приходилось нырять и плавать под водой. Но в первый же день войны он снял костюм и маску ныряльщика и снова надел военную форму, выполняя роль консультанта того, кому передал свою должность всего за несколько дней до этого.

Война закончилась, форма снова снята. Но не сняты многочисленные проблемы и идеи, которые интересовали Яцу. И он уходит в промышленность. Еще во время службы в армии его однажды посетил человек по имени Эфи Арази, хозяин небольшой компании «хай-тек». Он заявил, что если Яца не достанет ему немедленно деньги для продолжения определенной разработки в его компании, он соберет чемоданы и махнет в Бостон, в знакомый Яце МIT. Яце удалось найти деньги, ценный электронный прибор был разработан и передан в армию. На основе этого прибора потом были созданы быстродействующие системы печатания SITEX. Хаим Бар-Лев, один из тех, о ком Яца говорит с большим уважением, был в то время министром торговли и промышленности (впоследствии он был первым послом Израиля в России). Он предложил Яце неограниченный бюджет, если тот согласится занять должность главного ученого министерства. Яца согласился и тут же всецело занялся развитием новых отраслей промышленности, которые могли существенно повлиять на будущее страны. Тогда в Израиле были считанные компании по разработке новых технологий, почти все они были связаны с оборонной промышленностью. В отсутствии природных ресурсов в стране Яца предлагал использовать «мозговой ресурс» – умы многочисленных тогда (в 70-е годы) ученых и инженеров. Он считал, что евреям присущ соревновательный характер, а потому необходимо создать большое количество однотипных небольших компаний, которые в соревновании друг с другом и зарубежными фирмами существенно продвинут разработку новых современных технологий и систем. Множество сегодня процветающих не только на уровне Израиля компаний начали свою деятельность с субсидий и ассигнований, которые нашел или выделил для них тогдашний главный ученый Министерства торговли и промышленности.

Но пришла пора расстаться и с этой должностью. С 1977 г. Ицхак Яаков – частный пердприниматель, делит свое время между Израилем и США. Весьма успешный предприниматель. Он «сделал деньги» на различных технологических разработках и мобилизовал 50 миллионов долларов для инвестиций, главным образом в «хай-тек». В это время он расстался и с женой, а также с некоторыми товарищами. Это было очень тяжело и мучительно. И отдалило его от Израиля.