Текст книги "Избранные жития святых. Лето: Июнь. Июль. Август"

Страдание святых мучеников Кирика и Иулитты

в тот же день

Во время страшного гонения на христиан при Диоклетиане жила в городе Иконии молодая вдова христианка по имени Иулитта. Иулитта была рода царского, очень богата и имела одного сына, которого звали Кириком. До Иконии дошли повеления Диоклетиана, и правитель области, человек злой и жестокий, стал усердно отыскивать христиан и предавать их мучениям. Тогда Иулитта решилась оставить город, ибо, не доверяя себе, боялась, как бы мучения не привели ее к отречению от Христа, и захотела удалиться от такого искушения. Она оставила все: сродников, друзей, огромные богатства свои, приятную и покойную жизнь – и с трехлетним сыном и двумя служанками отправилась в Селевкию, где стала жить в нищете. Но она охотнее соглашалась терпеть тяжкие лишения, нежели подвергаться опасности изменить вере своей.

В Селевкии, однако же, гонение свирепствовало с такой же силой, как и в Иконии, и Иулитта решилась идти далее. Она прибыла в город Таре и там жила между убогими, но вскоре приехал туда правитель Александр, и ему кто-то донес, что Иулитта – христианка. Он тотчас потребовал ее к себе на суд, и Иулитта пришла, держа на руках маленького сына своего. На вопрос правителя об имени, роде и отечестве ее она отвечала, что она христианка. «И в этом, – прибавила она, – заключается и имя мое, и благородство; отечество же мое – Небесное Царство Христа моего».

Правитель, разгневанный ответом, велел взять ребенка из рук Иулитты и жестоко бить ее воловьими жилами. Ребенок кричал и бился в руках, державших его, просясь к матери. Правитель, пораженный красотой маленького Кирика, велел принести его к себе и, посадив его на колени свои, начал гладить по головке, но ребенок, взирая на мать, продолжал плакать и кричать и руками и ногами старался освободиться. Когда Иулитта среди мучений восклицала: «Я – христианка!», ребенок твердил за нею: «Я – христианин!», царапал ручонками своими лицо правителю и бился у него в руках. Правитель в страшном гневе бросил ребенка на пол и толкнул его ногой. Невинный младенец покатился по каменным ступеням, обагряя их кровью своей, и предал Богу душу свою.

Когда Иулитта увидела умершего ребенка своего, она воскликнула: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты сподобил сына моего Твоей благодати и дал ему прежде меня скончаться мученической смертью за имя святое Твое!» Затем правитель, видя, что твердость ее не поколебалась, велел усилить истязания ее: терзать ее железными орудиями и кипящей смолой обливать раны ее.

– Пожалей себя, Иулитта, – говорил он ей, – пощади юность свою и согласись поклониться богам.

– Не поклонюсь идолам глухим и немым, – отвечала с твердостью мученица, – а поклоняюсь Господу моему Иисусу Христу, единородному Сыну Божию.

Убедившись, что Иулитту никак нельзя склонить к отречению от Христа, правитель осудил ее на смертную казнь. Перед исполнением приговора она испросила себе несколько минут для молитвы, встала на колени и воскликнула: «Благодарю Тебя, Господи Боже мой, Иисусе Христе, что призвал сына моего прежде меня и, сподобив его пострадать за имя святое Твое, дал ему вместо суетной земной жизни жизнь вечную со святыми Твоими! Прими и меня, недостойную рабу Твою, и сподоби меня получить милость Твою быть причисленной к мудрым девам, вошедшим в вечный чертог Твой; да благословляет Тебя дух мой и Твоего безначального Отца и соприсносущего Святого Духа вовеки, аминь».

После этих слов Иулитта была усечена мечом. Тела ее и святого Кирика были брошены за городом на съедение зверям и птицам. Но верные служанки, пришедшие тайно ночью, предали их земле, и в царствование Константина, когда вера истинная воцарилась в Римской империи, указали христианам место, где лежали останки святых Кирика и Иулитты.

Страдания святой мученицы Юлии Девицы

16 июля

При взятии города Карфагена одна девочка из христианского семейства по имени Юлия попала в плен к неверным. Взявшие ее продали одному купцу, тоже идолопоклоннику, который увез ее с собой в Сирию палестинскую. Окруженная идолопоклонниками, девочка, однако же, постоянно держалась правил, внушенных ей с детства, и хранила твердую веру во Христа. Она усердно исполняла возложенные на нее обязанности и верно служила господину своему, по словам апостола: «В простоте сердца, не при глазах только работая, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не человекам» (Ефес. 6: 6–7). Но, хотя Юлия была послушна и кротка, ее никакими средствами нельзя было убедить сделать что-либо противное заповедям Христовым. Немало убеждал ее купец отречься от Христа и жить по языческим обычаям; она скорее была готова умереть, чем согласиться на это. Купец сердился, хотел было даже убить ее; но, видя, до какой степени она верна и усердна, наконец оставил ее в покое. Он дивился ее кротости, терпению, трудолюбию и через некоторое время, когда она повзрослела, доверил ей важнейшие дела свои. Юлия трудилась целый день, а после работы молитва и чтение священных книг были ей отдыхом и отрадой.

Юлии было уже за двадцать лет, когда господин ее предпринял путешествие по делам своим и взял ее с собой. На пути корабль пристал к Корсике, острову Средиземного моря; на этом острове было еще в то время много идолопоклонников. Купец увидел, что у берега совершается жертвоприношение богам; ему захотелось принять в нем участие, и он сошел с корабля со всеми бывшими с ним, кроме Юлии. Она осталась, скорбя глубоко о заблуждениях язычников.

Во время отсутствия купца некоторые из жителей острова взошли на корабль, увидели Юлию и узнали от нее самой, что она христианка. Они тотчас же донесли старейшине своему, что у приехавшего купца есть на корабле девушка, которая не воздает чести богам их. Старейшина спросил у купца:

– Почему не все твои служители пришли воздать честь богам?

– Они все здесь, – ответил купец.

– Почему же я слышу, что у тебя на корабле есть девушка, которая не хочет поклониться богам? – спросил старейшина.

– Раба моя Юлия? – ответил купец. – Ее никакими мерами нельзя отвратить от заблуждений христиан. Я сам немало старался об этом, употреблял и ласку, и угрозы и давно бы предал ее смерти, если бы она так усердно не служила мне.

– Надо ее принудить поклониться богам нашим, – сказал старейшина. – Если хочешь, я куплю ее у тебя и заставлю ее воздать честь богам.

– Я говорю тебе, что она скорее умрет, чем отречется от веры своей; а продать ее я не могу: все твое имение не сравняется со службой ее.

Рассерженный отказом купца, старейшина решил во что бы то ни стало взять христианскую девицу и заставить ее принести жертву богам. Он подпоил купца и, когда тот заснул, послал нескольких людей за девицей. Привели ее.

– Принеси жертву богам, – сказал ей старейшина, – и я выкуплю тебя у господина твоего и дам тебе свободу.

– Моя свобода состоит в том, чтобы служить Христу с чистой совестью, – ответила девица. – Я не могу присоединиться к заблуждениям вашим.

Тогда старейшина велел бить девицу по лицу. Она спокойно вытерпела это, говоря:

– Ради меня Христос вытерпел заушения и плевки; я готова страдать за имя Его.

Всячески мучили девицу: терзали ее за волосы, били жестоко все тело, но ничто не поколебало ее твердости. «Я исповедаю Того, Который ради меня был бит, венчан тернием и распят на кресте, – говорила она. – Я раба Его и готова быть подражательницей Его страданий». После долгих и жестоких истязаний распяли ее на кресте.

Когда купец, проснувшись, увидел, что без него сделали, он очень опечалился; но помочь уже было нельзя: девица была при последнем издыхании. Когда святая душа ее отошла к Господу, некоторые из присутствовавших увидели белую как снег голубицу, вылетевшую из уст ее; другие же увидели ангелов вокруг усопшей. Устрашенные, они убежали, оставив на кресте честное тело мученицы. Но в ту же ночь иноки, жившие на соседнем острове, получили во сне откровение о случившемся и повеление взять тело и похоронить у себя, что они и сделали. Впоследствии христиане построили церковь на том самом месте, где пострадала святая Юлия, и стали благоговейно совершать память мученицы, которую Господь прославил чудесами.

Страдания святой великомученицы Марины

17 июля

Святая великомученица Марина была дочерью идольского жреца, жившего в Антиохии Писидийской в III веке. Отец воспитывал ее в язычестве, но Господь Бог, по милости Своей, дал ей узнать истину и призвал ее к Себе. В это время правительство римское, как известно, преследовало христиан; многие из них скрывались в пустынях и горах, многие же оставались в городах и, принимая на себя образ нищих, старались проповедовать и распространять слово Божие. От одного из этих христиан двенадцатилетняя Марина впервые услышала о Господе Иисусе Христе. Когда она узнала, что Единородный Сын Божий сошел с неба, сделался человеком, претерпел страдания и смерть, чтобы спасти нас, грешных и недостойных, то ее сердце исполнилось любви к Господу. Всеми мыслями устремилась она к Богу и искала любых возможностей услышать что-нибудь о Господе. В этом находила она величайшую радость. Она очень желала получить Святое крещение, но по причине гонения не было ни в городе, ни в окрестностях священника, который бы мог совершить это таинство. Марина положилась на Бога, ожидала Его воли, а между тем, уверовав сердцем, не боялась громко исповедовать имя Господа, хотя и знала, что может за это подвергнуться гонению. И действительно, первым ее гонителем сделался сам отец ее; он был ревностным почитателем идолов, и когда узнал, что дочь его верует во Христа, то возненавидел ее и стал обращаться с ней чрезвычайно жестоко. Марина грустила о том, что лишилась любви отца, но вера ее осталась тверда, и она еще более возлюбила Отца Небесного, Который никогда не оставляет верующих в Него. Вскоре Он призвал молодую девушку на подвиг мученичества за святое имя Его.

Марине уже пошел шестнадцатый год. Однажды в окрестностях города она встретила епарха, или губернатора, восточных стран, Олимврия, который шел в Антиохию Писидийскую. Необыкновенная красота Марины так поразила губернатора, что ему пришла мысль взять ее себе в жены; он вступил в разговор с ней, расспрашивал о родителях, об имени и звании ее. Марина скромно отвечала на все эти расспросы, не утаила и того, что она верует в Бога христиан и что желает посвятить себя служению Ему. Епарх же именно шел в Антиохию с тем, чтобы предавать суду христиан. Он тотчас же велел воинам, бывшим с ним, взять Марину и вести ее за собой в город, не делая ей, впрочем, никакого зла; по молодости ее, он надеялся, что ему будет легко убедить ее отречься от веры. Марину взяли воины; она же начала громко молить Господа, да ниспошлет Он ей помощь Свою; ибо она знала, что все люди бессильны, но что Бог может каждому верующему даровать силы на самые трудные подвиги. «Господи, – говорила она, – пошли мне помощь с высоты престола Твоего и вложи премудрость в уста мои, да утверждаемая силой Твоей без страха дам ответ на вопросы мучителей».

На следующее утро епарх велел привести Марину к себе на суд и сказал ей ласково:

– Видят боги, что я жалею юность твою и желаю спасти тебя. Послушайся меня, принеси жертву богам, и я дам тебе богатые дары и устрою участь твою так, что тебе будут завидовать сверстницы твои.

– Я научилась знать Отца и Сына и Святого Духа, единое в Троице Божество, и Ему приносить жертву хваления, – отвечала девица. – Не могу воздать бездушным идолам той чести, которая принадлежит Создателю моему.

Епарх стал увещевать девицу, стараясь то прельстить ее обещаниями, то испугать угрозами; но все было тщетно; девица говорила: «Я хочу остаться верной рабой Бога моего, добровольно пострадавшего за меня. Он за меня не пощадил пречистого тела Своего и претерпел крестную смерть. Не должна ли и я быть готовой страдать и умереть за Него, не щадя грешного тела моего? Ты не испугаешь меня угрозами, ибо среди страданий укрепит меня Тот, на Кого я уповаю».

Рассерженный этим ответом, епарх велел бить Марину; кровь ее лилась под жестокими ударами, и многие из присутствовавших, жалея ее, убеждали ее послушаться епарха, но мученица, полная пламенной веры, отвечала им, что никакие мучения не заставят ее отречься от Бога. Она твердо надеялась на помощь Господа, Который не оставляет уповающих на него. Епарх велел усилить истязания. Пригвоздили Марину к дереву и терзали ее тело острыми оруднями, но девица, укрепленная силой свыше, вынесла терпеливо ужасное мучение. После этого ее, едва живую, заключили в темницу.

В темнице Марина пламенно молилась. «Боже Вышний! – говорила она. – Ты, Которому со страхом предстоят все небесные силы и силой Которого живет и охраняется всякое создание, Ты, Владыко, призри с высоты небесной от престола славы Твоей на меня, смиренную и непотребную и недостойную рабу Твою, ибо я на Тебя Единого уповаю и ради имени Твоего страдаю. Призри на меня, Милосердый, исцели истерзанное тело мое, обнови душу мою и соблюди ее для царства Твоего! Дай мне силу одолеть врага моего, чтобы во мне прославилось имя святое Твое!»

Новое испытание ожидало Марину в темнице. Враг человечества старался смутить ее силой своей и наполнить ее душу страхом и унынием, представляя ей ужасные образы и явления; но девица, устремив все мысли к Богу, не переставала молиться, и Господь помог ей и утвердил веру ее чудным знамением. Она вдруг увидела над собой сияющий крест, который внезапно озарил мрак темницы; белая голубица показалась над крестом, и с высоты послышались слова: «Радуйся, Марина, разумная голубица Христова! Ибо ты победила злобу врага; радуйся, ибо скоро, как мудрые девы, войдешь ты в чертог Жениха твоего, бессмертного Царя Небесного!» Сердце Марины исполнилось неизреченной радости; в то же время она почувствовала, что раны ее заживают и что в тело ее возвращаются силы. «Благословляю Тебя, Владыко, – воскликнула она, – что Ты, в милосердии Своем, посетил меня, укрепил душу мою и исцелил тело мое! Молю благость Твою, сподоби меня крещения Святого, да омовенная им войду в пресветлый чертог Твой». В благодарственной молитве и в радости провела Марина всю ночь заточения своего в мрачной темнице. Злоба людей бессильна над теми, кто искренне верует. И во мраке темницы, и среди бедствий Господь дает им ту радость духовную, которая выше всех благ земных. Как утешительно для истинного христианина знать, что ничто не может отлучить его от любви Господней!

Когда поутру вновь привели Марину на суд, то все изумились, видя ее здоровой и радостной. Некоторые из язычников познали силу Божию, другие приписывали волшебству исцеление девицы; епарх же убеждал ее поклониться богам, которые, по его мнению, даровали ей исцеление, и оставить веру свою.

– Не могу оставить Бога моего, явившего мне милость Свою, – отвечала Марина, – а тебе следует уверовать в Него, видя во мне доказательство Его могущества; Он есть Целитель души и тела.

Снова начались ужасные истязания. Растерзав опять тело мученицы, опаляли огнем раны ее. Она же, спокойно перенося мучения, молилась. «Господи, сподобивший меня пройти чрез огонь за имя Твое, – восклицала она, – сподоби меня также пройти сквозь воду крещения, да омовенная от грехов войду в покой Твой!»

Эти слова подали епарху мысль утопить святую мученицу; он велел принести огромный чан с водой и ввергнуть туда крепко связанную девицу. Она же воскликнула: «Господи Иисусе Христе, разрешивший узы смерти и ада, призри на рабу Твою, разреши узы мои, и да будет мне вода сия в желаемое Святое крещение и в возрождение к жизни вечной!»

Едва она окончила молитву свою, как узы ее расторглись; неизреченный свет осиял ее, и белая голубица, державшая венец золотой, стала летать над ней. Святая же, стоя в воде, пела хвалу Богу Вышнему. В то же время услышаны были слова: «Мир тебе, невеста Христова, ныне приимешь от руки Господней венец неувядаемый!» Многие из присутствовавших сподобились также видеть над мученицей огненный столп и крест, сияющий дивным светом. Исполненные благоговейного изумления, они начали славить Господа, изъявляя готовность умереть за имя Его. Епарх испугался, видя, что многие уверовали, и велел их всех предать смерти; он осудил тоже и Марину на смертную казнь.

Перед казнью Марина обратилась к собравшемуся народу, увещевая его познать Бога истинного и не поклоняться бездушным истуканам. Она потом помолилась о всех и, сподобившись увидеть Самого Христа, призывавшего ее в вечный покой, склонила голову под меч палача.

Житие преподобного отца нашего Памвы

18 июля

Мы не раз упоминали о пустыне Нитрийской в Египте. Преподобный Аммон, современник преподобных Антония и Пахомия, был основателем иноческой жизни в этой суровой пустыне, в которой вскоре поселилось великое множество подвижников. Их святая жизнь, целиком преданная молитве, их полное отречение от всех благ земных, их смирение, милосердие и покорность приводили в изумление современников, которые сравнивали их с ангелами небесными. Древние писатели оставили довольно много подробностей о жизни этих святых подвижников. Преподобный Памва, память которого совершается 18 июля, был одним из славных подвижников Нитрийской пустыни.

Надо полагать, что Памва был простого звания и в молодости не получил образования, ибо повествуется, что когда он решился оставить мир, то попросил одного пустынника выучить его некоторым псалмам, потому что сам не знал грамоты. Слова 38-го псалма «Рех, сохраню пути мои, еже не согрешати ми языком моим» так поразили Памву, что он сказал отшельнику: «Теперь с меня довольно, отец мой, я буду стараться на деле изучать этот урок». Через шесть месяцев пустынник, встретив Памву, спросил, почему он не пришел опять. «Я еще первый стих не выучился исполнять наделе», – ответил Памва. Он возлюбил молчание, и много лет спустя, когда уже он был известен и святой жизнью, и высокой мудростью, он говорил, упоминая о мудром изречении царя Давида: «Девятнадцать лет я твержу этот урок и только едва начинаю исполнять его».

Действительно, какая важная обязанность для каждого из нас – стараться так владеть собой, чтобы не грешить языком! Господь все дал нам на добро и пользу, а как употребляем мы дары Его? Дар слова – один из величайших даров Его. Мы должны пользоваться им на прославление Бога, на вещание правды, на назидание ближних, на истинную пользу себе и другим, а вместо того не употребляем ли мы его беспрестанно на пустословие, брань, ссоры, неправду, обращая таким образом на зло то, что дано нам Богом для добра?

Впоследствии Памва выучился грамоте и вскоре сделался известен святой жизнью своей. Целый день он был занят ремеслом, плел рогожи и корзинки, которые потом менял на хлеб; в течение всей пустынной своей жизни он не съел и куска хлеба, который получил бы даром. При этой работе ум его был постоянно занят молитвой и богомыслием и все более и более просвещался небесной мудростью. С приветливостью принимал он всех, приходивших к нему за советом, старался внушать им милосердие и любовь к ближним. Полный глубочайшего смирения и не доверяя собственному уму, он был весьма осмотрителен и осторожен в ответах своих. Предлагал ли ему кто-нибудь вопрос, касающийся Священного Писания или другого важного предмета, он часто говорил вопрошавшему: «Я еще не имею ответа на вопрос твой» – и отходил на молитву, прося Господа просветить ум его. И иногда только через несколько дней отвечал он на предложенный вопрос. Потому и наставления его принимались с великим благоговением, как внушенные Самим Богом. Знали, что ум великого подвижника постоянно погружен в богомыслие и озарен молитвой, а молитва дает истинную мудрость.

Случилось Памве быть однажды в ближайшем городе. Ему навстречу попалась одна грешная женщина в богатом наряде. Памва заплакал. «О чем плачешь, отец?» – спросили у него спутники его. «Две причины слез моих, – ответил подвижник, – во-первых, плачу о погибели этой женщины; во-вторых, плачу о самом себе, о том, что не столько забочусь об украшении души своей, сколько эта женщина заботится об украшении тела. Она желает нравиться и угождать людям и тщательно украшается; а я мало стараюсь украсить душу, чтобы угодить Богу».

В пустыне Нитрийской жили два брата, Паисий и Исаия. Отец их был испанским купцом, который торговлей нажил себе огромное состояние. После смерти его сыновья, разделив между собой имущество, решились посвятить всю жизнь свою Богу и пошли в монахи. Один из них раздал свою часть имущества бедным, наделил церкви и монастыри и потом удалился в пустыню, где жил в строгом подвижничестве. Второй брат построил монастырь для небольшого числа братьев и при нем странноприимный дом и больницу, в которых принимал бедных и странников, лечил больных, служа ближним со всевозможным усердием. После кончины этих двух братьев иноки нитрийские стали спорить между собой о том, кто из них поступил лучше, и спросили мнение Памвы. Святой подвижник объяснил им, что оба равно совершенны перед Богом, ибо оба были движимы одной любовью к Господу: один следовал за Господом, неся с любовью и терпением крест подвижнической жизни, другой – служа ближним; но иноки все еще расходились в мыслях. Господь в видении явил Памве обоих братьев, стоявших вместе в раю.

Незадолго перед кончиной преподобного Памвы в Египет прибыла благочестивая римлянка по имени Мелания. Мелания была чрезвычайно богата и из любви к Господу употребляла все огромное имущество свое на помощь бедным инокам и на украшение Божиих церквей. В Александрии она услышала о преподобном Памве и пожелала посетить его. Войдя в келью святого подвижника, она подала ему богатое приношение – триста литр золота. Памва плел корзину и, не оставив работы своей, сказал Мелании:

– Да воздаст тебе Бог по усердию, которое ты к Нему имеешь, дочь моя.

Потом, обратившись к стоявшему тут ученику своему, сказал ему:

– Возьми осторожно это золото и доставь его братьям, которые в Ливии и на островах. Они очень бедны, потому что земля их бесплодна; но египетским монахам золото не нужно, ибо земля у них плодородная и они могут кормиться трудами своими.

– Отец мой, – сказала Мелания, – да будет известно тебе, что тут триста литр золота.

– Дочь моя, – ответил подвижник, – Богу, Которому ты принесла дар твой, не нужно знать, сколько тут золота. «Кто измерил землю горстию, Кто поставил горы в мериле и холмы в весе» (Ис. 40:12), Тот знает вес твоего золота. Если бы ты мне его отдала, то действительно следовало бы известить меня о количестве его, но так как отдаешь его Богу, Который не презрел и двух лепт вдовицы, но принял их как самое дорогое приношение, то будь покойна.

Через некоторое время Памва, чувствуя приближение смерти, призвал к себе благочестивую Меланию и, простившись с ней, дал ей на память последнюю корзину, которую сплел. Эту корзину Мелания берегла, как драгоценность.

Преподобный Памва скончался семидесяти лет от роду. Прощаясь с братьями, он сказал им: «С тех пор как я поселился в пустыне, я всякий день работал до утомления руками своими, а не съел корки хлеба, даром мне данной; не помню я тоже, чтобы произнес слово, в котором бы теперь каялся, но вместе с тем чувствую, что отхожу к Богу, как бы еще не начав служить Ему».