Текст книги "Опыт № 1918"

– Это писать? – буркнул Мокиевский, не склонный к восторгам.

– Нет, – не захотел замечать шутку Бехтерев. – Запишите, что я сегодня окончательно опытно-экспериментальным путем убедился в правоте своей теории! – Он покрутил и снова подергал ус. – Крысы бегут и умирают за одно только обещание счастья! Вот она, мечта большевиков, свершилась! А центр этого феномена, расположенный в мозгу крысы и, соответственно, человека, отыскал и доказал его существование в прилежащем ядре (nucleus accumbens) – это надо выделить, Павел Васильич, – то бишь в группе нейронов в вентральной части полосатого тела, являющейся важной частью мезолимбического пути, отвечающего за систему вознаграждений и формирование удовольствия, – раб Божий Владимир Бехтерев со товарищи. Ставьте двоеточие, далее перечисление имен, начиная с Мокиевского. – Он подошел сзади к Мокиевскому и заглянул через плечо, приложив, как это он часто делал, очки к глазам, не надевая. И остался доволен. – Вот так. Чудно! – Между прочим, будь я председатель Нобелевского комитета, я бы на это открытие обратил внимание! И поставьте: количество опытов, проведенных исследователями, – он надел очки, взял свои записи и прочитал: 1918. Пишите: последний опыт – № 1918…

* * *

«… они тысячами бросались в воду, тонули, но следующие тысячи шли и шли за ними».

«Вечерняя Красная газета»

В конце апреля 1918 года, едва Нева успела вскрыться и сверкающими сахарными головами льдины, крошась, карабкались друг на друга, жители Петрограда, точнее Херсонской и Консисторской улиц, что в Песках, стали свидетелями невиданного события: почти мгновенно, в течение нескольких минут, улицы были залиты серым морем крыс. Они мчались, будто за ними гнался кто-то, неслись, пища, взвизгивая и перепрыгивая друг через друга. Бежали бок о бок, плотным потоком, не обращая внимания на преграды. Лошадь в коляске на углу поднялась на дыбы, сплошь увешанная впившимися в нее серыми тварями. А следующие из страшного живого потока уже впрыгивали в коляску, не обращая внимания на пассажиров, вскочивших ногами на сиденье, перетекали через нее, бросались вниз, стремясь занять свое место в плотных живых рядах. Шуршащий, словно метлой по железу, взвизгивающий поток несся в сторону Калашниковской набережной.

Автомобиль, попытавшийся проскочить через него, застрял, и задние колеса прокручивались, наматывая на ободья кроваво – серое месиво. А крысы, будто вытолкнутые пружиной, натыкались на машину, перебирались через нее и мчались дальше, выпучив невидящие глаза и оскалив зубы. Паровик конно-железной дороги прибавил скорость и, свистя непрерывно, шипя и брызгаясь паром, бросился поперек отвратительного живого потока. Крысы, невесть как попавшие в вагоны, бешено метались, вспрыгивая на сиденья, бросались на застекленные окна, стремясь вырваться наружу, падали на пол и снова, оскалясь, неслись по проходу, заставляя пассажиров метаться по деревянным скамьям, визжать и в ужасе отбиваться ногами, зонтиками, тростями.

Крысы бросились на поезд, облепили вагоны, срывались, падали, превращаясь в визжащую живую массу, крутящуюся на колесах, а колес уже не было видно в массе серых самоубийц, лезущих через рельсы. Визг пассажиров, паровозные свистки, скрежещущий крысиный писк слились в ужасный, отвратительный вой апокалипсиса. Крысы, гонимые неведомой силой, обтекали препятствия, перепрыгивали через рогожные кули, ящики, груженую бревнами телегу. Битюг, запряженный в нее, упал, оскользнувшись на раздавленных под копытами тварях, но сумел подняться и топтал их, судорожно переступая, пока не запутался в постромках, окровавленный, с пеной на морде и бешеными невидящими глазами. Хозяин битюга бросил воз и беспомощно повис на запертых воротах углового дома.

Ни ужас, ни крысиный поток не иссякали несколько часов, пока полчища тварей не сгинули в районе Калашниковских амбаров.

Говорят, крысы тысячами бросались в только что вскрывшуюся Неву и плыли, безумно пища, исчезая в ярко-синей весенней невской воде. На другой берег, как говорили очевидцы, не выбралось ни одной твари.