Текст книги "Если бы ты был(-а) на моём месте. Часть первая"

Двадцать восьмая глава

Бум. Я упала на что-то мягкое и мокрое. Нащупав под руками что-то смутно напоминающее траву, я открыла глаза и приподнялась на локтях. Не успев толком оглядеться по сторонам, удивлённо подняла глаза вверх.

– Самуэль?

– Так ты здороваешься с отцом?

Мужчина мягко усмехнулся, подав руку, помогая встать. Я бегло оглядела его. Он стоял очень близко, держа меня за руку. Одетый в строгий костюм, он выглядел точно так же, как в нашу последнюю встречу, когда меня увезли из Блэкхоулла. Поджав губы, я вытянула свою руку из его ладони.

– Ты не мой отец, и я могу называть тебя как захочу. Ты всего лишь плод моего воображения. – Я вновь огляделась по сторонам. Мы стояли на какой-то поляне. Буйная сочная зелень, такая ровная, словно выверенная по линейке, пересекалась с синим небом. Кроме фигуры мужчины вокруг ничего не было.

– Как грубо. – Грустно ответил Самуэль на моё замечание. – Даже если это так, что мешает нам поговорить?

Я взглянула на мужчину, не торопясь и обдумывая его вопрос.

– Где мы?

– Ты не узнаёшь? – Удивился Самуэль, вновь беря меня за руку. Он сдержанно улыбнулся. Через секунду поляна приобрела знакомые очертания какого-то здания. – Мы дома.

Очертания стали чётче. Мы стояли возле входа в дом, напротив него я увидела машину, в которую грузили вещи. У машины стояла маленькая девочка со светлыми косичками, хмурясь и наблюдая за погрузкой вещей. Рядом с ней был мужчина в строгом костюме. Он напряженно сжимал плечо девочки, точно боясь, что она сбежит или исчезнет в эту же секунду. Мужчина разговаривал с водителем, что-то разъясняя и иногда с грустью поглядывая на девочку.

– Это мы. – Зачем-то произнесла я, посмотрев на Самуэля, стоявшего рядом. Он перевёл взгляд с маленькой девочки на меня.

– Ты ещё можешь измениться, маленькая негодяйка. – Грустно улыбнулся Самуэль. Я нахмурилась, услышав старое прозвище, которым он меня иногда называл. – Ты ведь не плохой человек, Софи. Ты запуталась, но ещё можешь всё изменить.

Я ничего не ответила, взглянув на маленькую девочку. Самуэль замолчал следом, наблюдая за сценой прощания.

– Зачем ты увёз меня? Мы бы справились с любыми трудностями. Необязательно было отсылать меня так далеко и надолго.

Водитель обошёл автомобиль и занял своё место в салоне. Девочка посмотрела на большой дом, держа отца за руку и нехотя следуя за ним к машине. На улице стало слегка ветрено, из-за чего мои волосы растрепались. Я убрала за ухо пару прядей.

– Ты не должна была возвращаться в Блэкхоулл, Софи. – Серьёзным тоном ответил мужчина. Кинув на него удивлённый взгляд, я поняла, что картинка стала расплываться перед глазами.

– Что это значит?

Мужчина замолчал. Картинка перед глазами стала расплываться сильнее. Самуэль стоял неподвижно, наблюдая за происходящим. Ветер стал сильнее, сбивая с ног.

– Что это значит, Самуэль? – Выкрикнула я. Девочка, смотревшая на дом, вздрогнула и посмотрела прямо на меня. Пересёкшись взглядами, мы синхронно выдохнули. Девочка вдруг слегка улыбнулась, окинув меня изучающим взглядом и довольно кивнув. Картинка перед глазами исчезла окончательно. Я вновь проваливалась в темноту.

– Она больше, чем просто сообразительна, это меня и пугает… – Отдалённо прозвучал голос Самуэля из очередного воспоминания.

В какой-то момент я почувствовала, что перестала падать, постепенно приходя в себя. Здравое сознание медленно возвращалось. Где-то вдалеке звучала ненавязчивая мелодия. Я попробовала открыть глаза и сесть. Оглядевшись по сторонам, поняла, что находилась в закрытой комнате размером семь на семь футов без окон и дверей, напоминавшую бетонную коробку. Под самым потолком обнаружила громкоговоритель и камеру, которая точно следила за моими движениями, пока я медленно поднималась с пола. В углу камеры горел красный датчик, и я вспомнила, что на камерах моего дома были точно такие же. Они горели каждый раз, когда включалась запись.

– Билли Холидей, композиция «Всю себя». Имя певицы – псевдоним, её настоящее имя – Элеонора Фейган. – Раздалось из громкоговорителя. – Прошу прощения за причинённые неудобства, но у меня не было другого варианта. – Мужской голос показался смутно знакомым, но из-за созданного эха узнать его было невозможно. Услышав имя автора композиции, я решила подумать об этом позже, занятая другим вопросом.

– Где я?

– В моей обители.

– Почему я здесь?

– Хороший вопрос, на который я отвечу чуть позже. – Донеслось из громкоговорителя. Я внимательно смотрела в камеру, не отводя взгляда. Созданную тишину нарушала лишь тихая музыка, продолжавшая звучать на фоне, и звук приближения камеры.

– Я хочу пить. – Решила пойти я обманным путем и схитрить, понадеявшись, что в помещение кто-то зайдёт, позволив мне успеть сбежать, но на просьбу никто не ответил. Я посмотрела на противоположную стену, ничем не отличавшуюся от других. – Вы не можете долго держать меня здесь.

– Безусловно. – Незамедлительно ответил голос. – Вы здесь ненадолго.

Смутные сомнения стали закрадываться в мою голову.

– Вы убьёте меня? – Высказала своё предположение вслух, смотря прямо в камеру под потолком.

– Нет-нет. – Неловко откашлялись в громкоговорителе. – Я против насилия, тем более убийств. – Голос стал звучать чуть выше и быстрее, человек по ту сторону камеры ощутимо запаниковал.

– Тогда почему я здесь?

Пару секунд стояло молчание, и лишь тихая мелодия продолжала своё ненавязчивое звучание.

– Я объясню вам при личной встрече. Пока же предлагаю вам прийти в себя и послушать музыку. – Мягко и уверенно произнесли в громкоговорителе. – Я вернусь ровно через час, и мы вновь поговорим, после чего я, возможно, отпущу вас.

– Что мешает мне совершить побег прямо сейчас? – Улыбнулась я, бегло осматривая бетонную комнату.

– Я хорошо изучил вас, прежде чем поместить сюда. Вы не сможете выбраться без моей помощи.

Я удивлённо посмотрела в камеру.

– Изучили? Я не образец для опытов, чтобы изучать меня. – Недовольно произнесла, раздражаясь. Незнакомец смог за секунду вывести из себя, из-за чего я стала торопливо вышагивать по небольшой комнате, высматривая любой выступ, дырку или трещину, что-то, что могло бы напоминать проём двери.

– Вы не сможете выбраться отсюда без моей помощи. Поберегите свою энергию для предстоящего разговора. – Уверенно и настойчиво произнёс голос.

– Я готова говорить прямо сейчас. – Ответила без промедления. Камера перестала двигаться, продолжая мигать и записывать. Громкоговоритель выключился. – Выпустите меня отсюда. Эй! – Вновь молчание вместо ответа. Создалось ощущение, что кто-то по ту сторону камеры покинул своё место, но сделав шаг в сторону, я заметила, как камера слегка подвинулась вслед за мной. – Могу я узнать имя своего похитителя? – У меня оставалась небольшая надежда на то, что это не окажется кто-то из предателей Семьи, но голос был смутно знакомым, из-за чего я сомневалась.

– Чарльз Оделл. – Донеслось из громкоговорителя, после чего он вновь выключился. Я расслабленно выдохнула, услышав ответ. Имя было незнакомым, что одновременно пугало своей неизвестностью и успокаивало тем, что этот человек не был одним из четырёх предателей. Я подумала об Элеоноре, которой ничего не мешало назваться именем музыкальной исполнительницы и солгать. Где-то внутри вдруг проснулась паранойя, что мне солгали и в этот раз.

– Я не хочу ждать целый час. Эй! – Вновь выкрикнула я. Громкоговоритель молчал. Камера перестала двигаться. – Выпустите меня!

Музыка стала звучать немного громче. Зло выдохнув, я посмотрела прямо в камеру и отвернулась от неё, осознав, что не могла достать человека, сидящего за ней только одной силой мысли. Я стала медленно ходить по небольшому помещению, внимательно рассматривая стены. Визуально не находилось никакой двери, и я медленно ощупывала каждую стену, иногда постукивая. Впрочем, идею с простукиванием стен я вскоре отбросила. Музыка, которая продолжала играть на фоне, мешала что-либо услышать.

Не найдя даже малейшего намёка на выход из комнаты, я села на пол, подогнув ноги в коленях и прислонив голову к стене. Я смотрела прямо в камеру, пытаясь понять, наблюдает ли кто-то за мной прямо сейчас. Крошечный датчик ещё горел, оповещая о записи. Я встала со своего места и подошла ближе к камере. В голову пришла идея снять рубашку, чтобы закрыть ею камеру и получить хоть какое-то преимущество со своей стороны, ослепив похитителя, когда он решит зайти в комнату, но прежде чем начать расстегивать пуговицы, попыталась дотянуться до камеры. Она была закреплена примерно в семи футах от пола, из-за чего я поняла, что попытки забросить рубашку прямо в камеру не принесли бы должного успеха, а идея с раздеванием перед неизвестным человеком и вовсе казалась отвратительной. Я вспомнила, что прямо перед тем, как Элеонора отравила меня, я сняла пиджак, оставив его на спинке стула. Сокрушенно вздохнув, вновь обошла небольшую комнату, проводя руками по стенам. Действия не принесли никакого результата, и я устало присела на пол.

Музыкальные композиции сменяли одну за другой. Я прикрыла глаза, вслушиваясь в мелодии. В какой-то момент они стали повторяться, что навевало на мысль, что прошло более одного часа. Краем уха услышала тихое движение камеры. Продолжая сидеть на месте с закрытыми глазами, я решила притвориться спящей, надеясь усыпить бдительность похитителя, и попробовать выбраться, если кто-то зайдёт в помещение. Музыку резко оборвали на середине куплета.

– Я знаю, что вы не спите. – Произнёс мягкий голос из громкоговорителя. Я не двинулась с места, продолжая сидеть с закрытыми глазами. – Я говорил вам прежде. Я достаточно хорошо изучил вас, чтобы понять, что сейчас вы притворяетесь спящей, чтобы совершить попытку побега. Абсурдная идея.

Молча приоткрыв глаза, я с недовольством посмотрела в камеру, надеясь, что убивающий взгляд был способен хоть немного испугать человека по ту сторону устройства. Камера перестала двигаться.

– Вы поможете мне с одним делом, Софи. – Неожиданно заговорил голос. Я улыбнулась, посмотрев на непривлекательную серую стену.

– Зачем мне помогать человеку, который отравил меня и затем похитил?

– Это были меры предосторожности. – Извиняющимся тоном тихо раздалось из громкоговорителя.

– Я не собираюсь помогать вам в чём-либо. Вы выпустите меня отсюда. Вы не можете меня здесь держать. – Мне никто не ответил. – Вскоре мне понадобится уборная, душ, вода, еда…

– Моя помощница проводит вас в отдельную комнату, где вы сможете привести себя в порядок, принять душ и отдохнуть. – С готовностью произнёс голос. Я посмотрела в камеру, удивившись.

– Уже не боитесь, что я попытаюсь сбежать?

– Я назову единственную причину, по которой вы захотите остаться и выслушать меня. – Раздалось громче. – Роджер Бруно.

Громкоговоритель выключился, оставив меня в смятении. Я опустила взгляд в пол, раздумывая, и затем заинтересованно посмотрела в камеру.

– Вы тот самый родственник Бруно, которого он так яростно ищет, верно?

Мне никто не ответил ни через минуту, ни через две. Спустя пять долгих минут открылась дверь. Она щёлкнула, чуть отодвинувшись в стену. В проходе показалась уже знакомая женская фигура.

– Элеонора Фейган. – Язвительно поприветствовала я девушку. Она смотрела на меня с равнодушным спокойствием. – А настоящее имя имеется?

– Меня зовут Анна. – Коротко ответила девушка, не меняя своего спокойно-умиротворенного выражения лица. Она сделала шаг в сторону, жестом указав на выход. Я поднялась на ноги.

– И работаешь ты не на меня, а на…

– Мистера Чарльза Оделла. – Чётко проговорила Элеонора-Анна. – Он мой единственный работодатель. – Зачем-то добавила девушка.

– И когда я смогу с ним увидеться и поговорить?

– Через восемь часов и две минуты я буду рад увидеться с вами. – Включился громкоговоритель. Я повернулась к камере, увидев её движение, и открыла рот, чтобы высказать о своей готовности к разговору. – Прежде чем вы запротестуете, я хочу напомнить, что Анна подмешала вам сильнодействующее средство в напиток, которое полностью выведется из организма только через пару часов, из-за чего в ближайшее время вы можете почувствовать сонливость и головокружение. – Голос звучал убедительно, и я молча слушала его, глядя в камеру. – Я хочу видеть перед собой живого и бодрого собеседника, с которым можно обсудить интересующие меня вопросы, поэтому я прошу вас, следуйте за Анной и не пытайтесь сбежать, чтобы нам не пришлось искать вас по всему бункеру.

Громкоговоритель резко отключился. Я медленно перевела взгляд с включённой камеры на девушку. Она молча смотрела на меня, дожидаясь у выхода. Выбравшись из комнаты, я ожидала увидеть что угодно, но только не бетонные стены, ведущие строго влево и вправо.

– Он сказал бункеру? – Тихо задала сама себе риторический вопрос, следуя за девушкой по широкому проходу. Анна повернулась ко мне, коротко взглянув, после чего продолжила путь.

– Мистер Оделл конструирует здания. В прошлое десятилетие город проектировал защитные и оборонительные сооружения, но не все из них получили должное назначение. Бункер, в котором мы находимся, не был достроен. – Зачем-то стала объяснять девушка. Мы сделали один поворот налево, после чего повернули два раза направо. – При строительстве была допущена ошибка, из-за чего проект быстро свернули, а недостроенную конструкцию оставили за ненадобностью. Мистеру Оделлу посчастливилось найти этот проект и заключить сделку с городским правлением, чтобы получить разрешение на реконструкцию бункера на конфиденциальном уровне. – Анна смерила меня беглым малопонятным взглядом. – Мистер Оделл живёт здесь в затворничестве уже шестой год по личным обстоятельствам. Я исполняю его поручения и представляю его в обществе, принимаю заказы и встречаюсь с клиентами. – Девушка остановилась, замолчав. Она повернулась к стене и нажала на выступ. Часть стены щёлкнула, отодвинулась вглубь и мягко открылась. Пригласительным жестом Анна показала на открывшийся проход. – Я принесу ужин через полчаса.

Я молча посмотрела в проём новой комнаты. Желание оглушить девушку и сбежать пересиливал интерес к персоне тайного родственника Роджера. Я взглянула на девушку и коротко ей кивнула, шагнув в проход. Дверь за мной защёлкнулась следом, я оказалась внутри небольшой комнаты, чуть больше предыдущей. Здесь была мебель – кровать и прикроватная тумба. Справа от изголовья кровати находилась обычная деревянная дверь, к которой я сразу устремилась. За ней оказалась ванная комната, соединённая с уборной.

Вздохнув, я повернулась и спиной оперлась на деревянную дверь, разглядывая комнату. На застеленной кровати лежали сложенные вещи. Приглядевшись к ним, поняла, что это была моя одежда, взятая из гардероба в поместье. Заметив вверху какой-то огонёк, шагнула ближе, разглядев включённый красный датчик на камере.

– Нарушение личного пространства – это у вас семейное? – Спросила я громко, вспомнив, как Роджер нагло вламывался в квартиру, когда ему вздумается. Мне никто не ответил, и, взяв стопку вещей, я быстро скрылась в ванной, заперев за собой дверь.

Уже в ванной я стала рассматривать стены в поисках датчиков и камер. Не найдя таковых, заметно выдохнула. Комната была не меньше предыдущей: большая душевая кабина, раковина для умывания, туалет, зеркало, висящее над раковиной и небольшая подставка для одежды. Все предметы были установлены в геометрическом порядке, не соприкасаясь друг с другом. Слегка удивившись педантичности владельца жилища, я положила чистые вещи на подставку и включила воду.

Стоя под тёплыми струями воды, я подумала, что идея Чарльза Оделла, кем бы он ни был, дать несколько часов, чтобы отдохнуть и прийти в порядок, казалась уже не такой плохой. После душа вдруг навалилась усталость, стало клонить в сон. Убрав влажные волосы в пучок, я посмотрела на сложенную одежду. Костюм – тройка не сильно походили на одежду для сна, поэтому надев белье, я обернулась в сухое полотенце и вышла в комнату. Анна стояла у прикрытой двери, держа в руках поднос с едой и внимательно глядя на меня.

– Давно ты там стоишь? – Уточнила я, проходя к кровати. Девушка подошла ближе, поставив поднос прямо на постель и присев на свободный краешек одеяла.

– Две неполные минуты. – Ответила она, убрав выбившуюся прядь волос за ухо. Я замерла, удивлённая мимолетному движению. До этого Анна никогда не обращала внимания на выбившиеся из причёски волосы и не садилась рядом, предпочитая стоять ровно, словно солдат на службе. Анна молча подвинула поднос ко мне, кивнув на него. – Ешь.

Я взглянула на еду. Поведение девушки настораживало. В ней что-то изменилось, что-то совсем неуловимое, и это напрягало на подсознательном уровне. Я взяла с подноса бутылку воды, старательно откручивая крышку и не пересекаясь взглядом с Анной. Меня привлёк звук приближения камеры, из-за чего я посмотрела на красный датчик. Не прерывая зрительного контакта с камерой, отпила прохладную воду.

– И каково это? – Повернулась я к Анне. Девушка слегка нахмурилась.

– Что это? – Переспросила она, с непониманием уставившись на меня. Вновь почувствовав что-то неладное со стороны девушки, я задержала на ней изучающий взгляд.

– Когда ты постоянно находишься под прицелом камеры, и каждый твой шаг тщательно отслеживают.

Анна пожала плечом.

– Со временем привыкаешь. – Беззаботно ответила она, посмотрев на еду и стащив из салата зелёную фасоль. Девушка подмигнула мне, отправив овощ в рот. – Еда не отравлена, не волнуйся.

Прикусив язык, чтобы не высказать, что меня тревожила не отравленная еда, а поведение девушки, я молча улыбнулась. Голова слегка закружилась, из-за чего я прислонила ладонь к виску. Анна сочувствующе посмотрела на меня, жалостливо улыбнувшись.

– Тебе нужно поспать. Я отмерила точную порцию снотворного, которое подмешала в вино, завтра ты будешь в порядке. Обещаю. – Уверенно произнесла девушка. Она вновь взглянула на поднос. – Тебе станет лучше, если ты немного поешь.

– Я поняла, спасибо. – Слегка раздражаясь, ответила я. За наше недолгое знакомство я привыкла, что девушка мало говорила и была сдержанно-спокойной, поэтому глядя на неё улыбающуюся и разговаривающую больше, чем обычно, я недоумевала её изменившемуся поведению. Вновь услышав звук приближения камеры, я не посмотрела на неё, предпочитая игнорировать так же, как это делала Анна, и стала медленно поедать салат. Мясо, лежащее на большой тарелке, успело остыть. Впрочем, оно не вызывало аппетит, степень прожарки был средним между сырым и слегка обжаренным до корочки. Я видела красную прослойку с кровью, которая не внушала доверия. Доев салат и выпив чашку тёплого чая, отодвинула от себя поднос. Анна, не отводившая взгляда всё время, пока я ела, слегка улыбнулась.

– Ты закончила? – Она взглянула на тарелку с мясом, к которой я даже не прикоснулась, и нахмурилась.

– Закончила. – Подтвердила я, покосившись на поднос. – Не люблю стейк с кровью.

Анна кивнула, поднимаясь с кровати и забирая поднос. Она замерла на секунду, нахмурившись и затем улыбнувшись.

– Я готовлю по вкусу Чарльза. Ему нравится сочное мясо с прожаркой меньше двух минут. – Проговорила девушка, смотря куда-то в пространство перед собой и улыбаясь. Я промолчала, закусив нижнюю губу. Анна встрепенулась, словно очнувшись, и посмотрела на меня. – Отдыхай. – Коротко бросила девушка и заспешила к выходу. Молча пронаблюдав за тем, как она быстро скрылась за дверью, я уставилась в стену перед собой, задумавшись.

Всё происходящее было странным. Жизнь и без этого казалась насыщенной необычными событиями, но теперь это был какой-то новый уровень ненормальности: педантичный чудак, не выбирающийся из своего жилища, настоящего переоборудованного бункера, и его помощница, выполняющая любые указания. Голова слегка закружилась, вновь потянуло в сон. Губы изогнулись в слабой полуулыбке при мысли о том, что я попалась в какую-то очередную ловушку, из которой пока не видела выхода.

Из размышлений меня вытянула камера, которая тихо задвигалась. Кинув на неё быстрый взгляд, я отодвинула край одеяла и с головой забралась под покрывало, полностью скрывшись от объектива.

– Доброе утро. – Слегка удивлённо произнесла Анна, встретив меня уже одетую и ожидающую разговора с Чарльзом Оделлом. Я коротко кивнула ей, дежурно улыбнувшись и окинув взглядом. Что-то подсказывало, что девушка давно поднялась, либо вообще не ложилась. Она была одета в тёплую плотную водолазку и короткую юбку, на ногах были туфли на низком каблуке и чёрные тёплые колготки. Её волосы были собраны в аккуратный пучок, а на шее висел неизменный чокер.

– Красивое украшение, оно что-то значит? – Кивком указала я на шею девушки. Анна громко втянула воздух носом, замерев на секунду. Камера изменила своё направление, повернувшись к девушке.

– Нет. – Коротко ответила Анна, часто заморгав. – Ты готова?

Я молча кивнула ей, поправляя объёмную косу, которую успела заплести за несколько минут до прихода девушки. Мы вышли в коридор, и на этот раз я шла впереди, пока Анна следовала за мной, комментируя, на каком повороте нужно сворачивать. Наконец через пару десятков ярдов и несколько поворотов, мы дошли до двери со светодиодной табличкой с короткой надписью «Кабинет».

Дверь автоматически открылась. Свет был значительно глуше, чем в коридоре, поэтому ступив вперёд, я словно шагнула в кроличью нору и попала в другое измерение. Комната сильно отличалась от тех, в которых я успела побывать. Возле двери находился крупный и высокий стол с макетом всего города, его зданиями и строениями. Правая стена была сплошь увешана схемами и чертежами, в которые я не стала вглядываться. Там же стоял небольшой стол с включёнными лампами для подробного изучения строений. Левая стена казалась значительно чище: её украшали два вертикальных зеркала и широкая лампа под потолком. По углам комнаты расположились невысокие шкафы с плотно закрытыми ящиками. Прямо напротив меня менее чем в четырёх ярдах находился стол, погруженный в полутень, на котором стояло несколько больших выключенных экранов и лежали многочисленные листы бумаг. За столом сидел человек, он был в пол-оборота развернут в мою сторону и склонялся над бумагами, что-то тщательно изучая, не испытывая недостатка в свете. Я шагнула к нему.

– Вы хотели поговорить со мной о Роджере, я слушаю.

Человек молча развернулся, оставаясь в тени. Я разглядела очки на его переносице, которые мужчина поправил аккуратным движением. Он был одет в костюм, застёгнутый на все пуговицы. Под пиджаком проглядывала рубашка какой-то пёстрой расцветки, которую невозможно было угадать в тени, и галстук, лежащий точно по центру, с зажимом в виде небольшого сверкающего камешка.

– Даже не пожелаете доброго утра? Как не тактично начинать разговор с упрёка. Я считал, что вы действуете элегантнее. – Встал с места мужчина, выпрямляясь и опираясь на стол. Он скрестил руки на груди. – Давайте начнём сначала. Вы выйдете и зайдёте обратно.

Я не двинулась с места, посчитав сказанное шуткой. Чарльз молчал, по-прежнему оставаясь в тени. Повернувшись к выходу, я посмотрела на Анну. Она слегка склонила голову к выходу.

– Ладно. – Коротко согласилась я, выходя за девушкой. Дверь за нами закрылась. Молча дождавшись пока дверь вновь откроется, я зашла в комнату, слегка вздёрнув подбородком. Мне ничего не оставалось, как принять условия игры от человека, стоявшего у противоположной стены.

– Доброе утро, Чарльз Оделл, если это, конечно, ваше настоящее имя.

Анна позади меня издала неопределённый звук. По фигуре мужчины стало заметно его напряжение. Он поправил очки и слегка сгорбился.

– Можете звать меня Реджинальд, если хотите. – Произнёс он уже не так уверенно. – Так назвала меня мать при рождении.

Я неосознанно сделала шаг ближе, пытаясь разглядеть его лицо. Человек не шевелился, оставаясь на месте. Его голос звучал так знакомо, точно это был голос Роджера до того, как Карл Байрон вонзил нож в его шею, но тембр казался намного спокойнее и мягче.

– Так вот кого имел в виду Роджер, когда сказал, что я напоминаю ему одного человека. Забавно. – Я сделала ещё шаг навстречу Реджинальду, стараясь разглядеть его лицо в плохо освещённой комнате, надеясь, что он клюнет на мою уловку.

– Он говорил обо мне? – Реджинальд заинтересовался и едва двинулся вперёд. На него попал луч света одной из включённых ламп. Я шумно выдохнула, полностью разглядев лицо. Реджинальд был точной копией своего брата. Единственное различие, помимо отсутствия шрамов, что я заметила, было в том, что он совершенно не улыбался.

– Упоминал. – Я сделала ещё шаг вперёд, а Реджинальд замер, напряжённо сутулясь. – Поразительно, как вы похожи внешне, и как сильно отличаетесь внутренне. – Я медленно расплылась в улыбке. Всё же некоторые особенности я переняла от Роджера, как, например, эту. Должно быть, улыбка вышла немного жуткой, Реджинальд сильнее скрестил руки, принимая закрытую позу, и спрятал взгляд за очками. – Почему ты так боишься своего брата? – Напрямую спросила я, перейдя на ты неожиданно для самой себя.

– Роджер не управляем, его нужно держать вдали от нормальных людей. – Поделился Реджинальд, вновь выпрямляясь и уверенно глядя перед собой. Я тихо хмыкнула.

– И причём здесь я?

– Вы поможете поймать его. – Нисколько не улыбаясь, произнёс Реджинальд.

Анна вдруг издала смешок, напомнив о себе.

– Уже помогла.

Синхронно повернувшись к девушке, мы увидели, как она слегка улыбнулась, вздёрнув подбородком. Реджинальд откашлялся, зашуршав бумагами. Он взял в руки конверт и протянул его, неотрывно глядя на Анну.

– Переходим к плану «Червы». – Коротко сообщил Реджинальд. Девушка прошла к нему, протягивая руку. Мужчина слегка замер, вглядываясь в лицо Анны. Будто с нежеланием он вручил ей конверт. – Увеличь свою дневную дозу.

Девушка покорно кивнула, слегка поникнув. Я проследила за тем, как она быстрым шагом прошла мимо меня, даже не взглянув, и вышла из комнаты. Дверь за ней защелкнулась. Я повернулась к Реджинальду.

– У меня появилось несколько вопросов. – Я вновь оглядела комнату, на этот раз в поисках какого-либо оружия. Бруно-Оделл проследил за моим взглядом, напрягшись. – Во-первых, почему я ещё здесь, если Роджер уже пойман. Во-вторых, что значит пойман, что ты собираешься с ним делать? – Взглядом нашла нужную вещь, быстро подошла к столу с включёнными лампами и схватила циркуль – единственную острую вещь, до которой успела дотянуться. Реджинальд выпрямился, отодвинувшись от стола, внимательно следя за моей рукой. Я стала медленно приближаться к нему, не скрывая своих намерений и держа циркуль наготове. Мне не впервой приходилось довольствоваться подручными средствами для защиты и нападения, поэтому я уверенно смотрела на Бруно-Оделла, приближаясь. – В-третьих, что с Анной? Её поведение сильно изменилось с момента нашего знакомства.

Приблизившись практически вплотную, я немного притормозила, сощурившись. Разозлённая, я была готова в любую секунду вонзить острый конец циркуля в его шею. Реджинальд, практически не дыша, спиной вжался в стол и стоящие на нем тёмные мониторы, испуганно глядя на инструмент для черчения. Его глаза, скрытые под прозрачными линзами очков, расширились от ужаса. Он опирался руками на стол, что-то судорожно выискивая, пока я изучающе разглядывала его лицо.

– Поразительное сходство. – Искренне удивилась вслух, продолжая приближаться. Моя рука была в дюйме от шеи, когда экраны загорелись. Сразу на нескольких мониторах я увидела комнату, похожую на ту, где очнулась, и заметила Роджера. Он бодрым нетерпеливым шагом расхаживал вдоль стены, периодически поглядывая в камеру.

Воспользовавшись моей заминкой, Реджинальд неожиданно выбил из моей руки циркуль, круто разворачивая спиной и беря в захват. Потеряв преимущество и оказавшись обездвиженной, я попыталась дотянуться до него руками. У меня ничего не вышло, Бруно-Оделл лишь крепче сжал свои руки, из-за чего я почувствовала себя игрушкой, которую ребёнок сжимал в железных объятиях. Я ударила его по рукам, но это вновь не принесло никакого результата. Каким-то излишне лёгким движением, не выпуская, Реджинальд развернул нас к экранам.

– Для начала выдохните и успокойтесь, Софи. – Где-то в районе затылка зазвучал его тихий и уверенный голос. Я выдохнула, поддавшись убеждающим словам, глядя на мониторы. Реджинальд слегка расслабил руки. Почувствовав послабление, я дёрнула головой назад, вырываясь. Он издал какой-то рычащий звук, начиная раздражаться. – Даже если вы сможете освободиться и оглушить меня, что вы предпримите дальше? Вы не сможете выбраться отсюда без моей помощи.

Я перестала дёргаться, когда поняла, что он был прав, и продолжила смотреть на экраны, где из угла в угол бродил Роджер, точно запертый в клетке зверь.

– Уже лучше. – Удовлетворённо произнёс Бруно-Оделл. – Я отпущу вас прямо сейчас, надеясь на ваше благоразумие.

Он разжал руки, и я поддалась вперёд к столу, разворачиваясь к нему лицом. Реджинальд поднял руки в безоружном жесте, настороженно взглянув из-под очков. Я нахмурилась, разглядывая его. На первый взгляд он казался заурядным ботаником без выдающихся физических способностей. Теперь же я видела, что за костюмом скрывалась отличная развитая мускулатура, которую он каким-то образом скрывал.

– Я жду ответы на свои вопросы. – Я кинула беглый взгляд на стол, опираясь на него. Реджинальд поправил очки, немного сгорбившись и словно став меньше и ниже. Он молча подошёл к столу с лампами, отодвинув чертежи в сторону. Достав графин с тёмной жидкостью, Бруно-Оделл налил напиток в стакан. Вздохнув, он взглянул в мою сторону, стараясь не смотреть на экраны, где то и дело мелькал Роджер.

– Анна подвержена маниакальной депрессии. – Начал он с последнего вопроса, точно посчитав его самым простым. – Её настроение постоянно колеблется, из-за чего она вынуждена принимать таблетки, которые сдерживают её эмоциональный подъем. Я контролирую приём её медикаментов.

– Но она становится чересчур спокойной и отрешённой. – Не удержалась я. – Ей будет лучше без…

– Однажды, не приняв медикаменты, Анна попыталась покончить с собой, даже не понимая этого. – Спокойно произнёс Реджинальд, перебив меня и дёрнув головой вверх. Я замолчала, прикусив язык. – Что касается Роджера. – Он указал стаканом на мониторы, сглотнув и торопливо отпив. – Только я могу защитить город от его бессмысленных нападений и убийств.

– Заперев здесь? – Тут же поняла я. Реджинальд едва кивнул, поджав губы. Я взглянула на мониторы. Как бы сильно Роджер не задел меня своими словами, я не хотела оставлять его под постоянным бдительным надзором родного брата, не внушающего доверия. – Ты можешь отправить его в Хеллерклифф. – Повернула голову в сторону Реджинальда.