Текст книги "Занимательная история. Выпуск 4"

3.

Искать руды цветных и драгметаллов силами импортированного из Швеции рудознатца впервые начали при Иване IV Грозном (неудачно). А все поделки (в том числе и монеты) из драгметаллов выплавляли исключительно из золотых и серебряных монет, полученных за экспорт пушнины, пеньки, мёда…

Возможно ли, чтобы в этой ситуации в заштатном городке князь пустил «инвалюту» на поповский приют? Увольте!

Много ли, мало ли золота на ту забаву княжескую было надо – непонятно. Но и для получения даже самого малого запаса золотых монет нужно было что-то продать за рубеж в то время как тверской князь только и занимался грабежами. Не до торговли с западом хомотриалу было! Не так ли?

4.

Да, и откуда технология золочения взялась так вдруг; а мастера откуда появились?

Сусальное золото отковывается тысячами ударов молота по стопке заготовок, перекладывавшихся ранее плёнкой из печени коровы, затем бумагой. Один «кривой» удар – и вся партия листов загублена! Откуда столь тонкие умения взялись при ручной технологии XIV в.?

5.

И наконец: не гвоздями же те золотые листы прибивали к куполу! Клей? – Но поставщиком известного в XVI в. рыбьего клея была только Сибирь, но о котором в XIV в. кроме как новгородским ушкуйникам, мало-помалу грабивших жителей Приобья, ещё толком никому на Руси ничего не было известно. – Не многовато ли вопросов без ответов?

* * *

Псковская летопись

1420

В тот год искали псковичи мастеров по литью свинцовых плит и покрытию ими купола церкви Св. Троицы. Но ни во Пскове, ни в Новгороде таких мастеров не нашлось, а немцы поганые из Юрьева (потом Дерпт / Таллин – А.Г.) своего мастера во Псков не отпустили.

Выручил московский митрополит Фотий, приславший столичного специалиста, который, быстро обучив делу местного церковного мастера Фёдора, отъехал в Москву.

В итоге, церковь удалось покрыть свинцом за год, что обошлось в 44 рубля; ко 2 августа работа была сдана.

Первая Софийская летопись (Прибавления к ней)

1475

Кремль направил в Италию Семена Толбузина, который и привёз в Москву Аристотеля Фиораванти, «кой ставит церкви и полаты»

Софийская вторая летопись

1476

Аристотель Фиораванти меняет технологию строительства, применяя крепёжные конструктивы из железа, а также подъёмные устройства.

1478

Пять лет понадобилось Аристотелю Фиораванти для отстройки заново обрушившегося в Кремле Успенского собора.

Летопись по Воскресенскому Ново-Иерусалимскому списку

1517

Упала каменная церковь св. Климента в Новгороде, та, что на Иворовой улице в Плотницком конце.

1529

Трагедия в новгородской церкви св. Великомученицы Пятницы, на Торговой стороне: 28 октября, в праздник разрушилась одна из несущих балок… началась паника. В давке погибло около 80 человек, 200 человек ранеными разнесли по домам, и многие из них умерли.

1532

Богдан Корюкович Семенов, московский купец с правом ведения валютных операций (гость), отстроил на свои деньги пару церквей в Новгороде.

Вопросы к учителю

Ну и ну! Фиораванти, что называется сунул носом русских мастеров в их ошибки ещё в 1476 году, но и через полсотни лет упёртые мастера гнали строительный брак, приводивший к человеческим жертвам! Как такое можно объяснить?

* * *

Сигизмунд Герберштейн, 1517, 1526

Вильна, ВКЛ

Столицей народа является Вильна (теперь Вильнюс – А.Г.); это обширный город, расположенный между холмами при слиянии рек Вилии и Вильны… Кроме того, замечательны приходская церковь и несколько монастырей, особенно же обитель францисканская, на постройку которой были издержаны большие суммы.

Но храмов русских там гораздо больше, чем римского исповедания. В Литовском княжестве и принадлежащих ему землях три епископства римского исповедания, а именно: Виленское, Жемайтийское и Киевское. Русские же епископства в королевстве Польском и Литве с входящими в их состав княжествами следующие: Виленское, где ныне пребывает архиепископ, Полоцкое, Владимирское, Луцкое, Пинское, Холмское и Перемышльское.

Климент Адамс, 1553

Церкви строят обыкновенно деревянные; по средине зданий возвышается глава, крытая золотом. На церковном дворе строятся деревянные здания, в которых вешают колокола, по одному, по два и по три.

Паоло Кампани, 1581

Храмы (В Московии – А.Г.) строятся в форме креста, как бы с двумя крыльями, выдающимися с обеих сторон, что мы наблюдаем в древних храмах. Их обычно называют «ковчегами». В середине храма стена отделяет духовенство от публики. Передняя часть этой стены имеет две двери; из них та, что называется «царской» открывается только во время богослужения, когда выносят хлеб, приготовленный для освящения…

К храму [в монастыре] ведут ступени, в помещении при входе помещаются кухни и трапезная, тесно заставленная низкими столами, за которые [монахи] садятся только с одной стороны. К обширному двору примыкают многочисленные кельи, находящиеся друг от друга на определённом расстоянии, впрочем, закопчённые и грязные. В них нет ни кровати, ни стола, ни стульев, только лишь скамья, прикреплённая к стене печи, ею они пользуются и как столом, и как кроватью.

Пётр Петрей, 1608

Москва

Церквей, монастырей и часовен внутри и вне города до 4 500, однако ж ни одна не сравнится величиною с самою меньшею из немецких церквей, потому что можно принять за правду, что в иных церквах едва поместится 5 или 6 человек; не встречается также ни одной церкви, на которой не висело бы по крайней мере четырёх или пяти колоколов, на других даже 9 или 12, смотря по величине церкви, так что, когда эти колокола зазвонят все вместе, поднимется такой звон, что никак нельзя расслышать друг друга…

Почти все церкви (В Москве – А.Г.) одинаковой постройки: их башни обыкновенно с яблоком, по большей части крыты медью, свинцом, жестью или другим веществом, со множеством крестов, число которых на церкви должно быть сообразно с числом алтарей внутри её, и при каждом алтаре особенный певчий. Все доски и чурбаны делают они ровно и гладко, без всяких пил и рубанков, одним топором, которым владеют очень проворно…

Всякая церковь имеет по крайней мере два или три колокола, впрочем, многие и по шести, семи, десяти и двенадцати. Однако ж у них звонят не по-нашему: пономарь дёргает за верёвку, крепко привязанную к языку, и ударяет им в край колокола.

Церкви не очень велики и часто так набиты народом, что много людей стоит вне церкви и у церковных дверей.

Арабески

Сообщение шведского дипломата Петрея – наверное, последнее, которое фиксирует состояние массовости веры в стране до христианского шабаша первых Романовых; оно подводит итог реальному состоянию дел с объёмом и качеством церковного строительства в России до 1613 года.

Поражает многое. Это и колокола, висящие на отдельно от церкви стоящих треногах, и наличие нескольких алтарей в церквах, и немалая доля деревянных храмов, и большое количество совсем маленьких церквей в Москве.

Последнее, впрочем, понятно: чиновники во все времена старались копировать своего лидера во всём – и в манерах, и в одежде, и в обустройстве жизненного пространства. Нет ничего удивительного, что за стенами Кремля как грибы после дождя магнатами строились мини-замки a’la Кремль, разумеется, с личными дворовыми церквями и, разумеется, с личным попом. Это было среди тогдашних олигархов престижно ровно также как сейчас иметь бронированное авто – желательно, такого же класса, как и у Президента РФ. Да и ходить олигархату в общие церкви вместе с рядовыми чиновниками, а тем паче, с холопами – было не с руки. Не по рангу. К этому надо добавить местничество, неистреблённое даже Иваном IV. Вот потому и плодились в столице купола. Не так ли? Эта практика в 1649 году кремлёвским надоела (мол, не по рангу! Да и пожары измучили), и царь Алексей Романов наложил запрет на строительство шатровых церквей на личных подворьях столицы [И.Е. Забелин. Доклад на VIII Археологическом съезде. 1893 г.].

* * *

Но вот в Кремле обосновался Дом Романовых. Вот когда в действительности началась христианизация страны! Стройка церквей и монастырей велась ударными темпами при постоянно работавшем печатном станке, что неминуемо разогнало инфляцию и, как итог, привело в конце концов к медному бунту 1662 года, а затем к восстанию Степана Разина 1670-1671 гг. Крови наш боговлюбчивый Тишайший царь Алексей Романов пролил при усмирении христианской паствы не одну тонну!

Адам Олеарий, 1634… (†1671)

Внутри и вне окружающих город Москву стен находятся много церквей, часовен и монастырей. В первом издании я обозначил их цифрою 1600, что господину Иоганну Лудвигу Готтфриду в его соч. «Archontiligia Cosmica» показалось весьма удивительным и почти невероятным.

На самом деле, однако, я ещё понизил цифру: мною потом были наведены ещё новые справки частью у наших земляков, знающих город уже много лет, частью у самих московитов, которые в минувшем году при приёме ими их пленника Лжешуйского (Дьяка Тимошки Анкудинова. – А.Г.) некоторое время находились у нас в Голштинии, так что я имел возможность ежедневно видеться с ними. Все они единогласно утверждали, что в городе Москве найдётся более 2000 церквей, монастырей и часовен.

В настоящее время почти каждый пятый дом является часовнею, так как каждый вельможа строит себе собственную часовню и держит на свой счёт особого попа; только сам вельможа и его домашние молятся Богу в этой часовне. По указанию нынешнего патриарха, ввиду часто возникающих пожаров, большинство деревянных часовен сломаны и построены вновь из камня; некоторые часовни внутри не шире 15 футов.

Выше при описании зданий в Москве сказано, что в Кремле и в городе очень много церквей, часовен и монастырей; внутри и вне городских стен их насчитывается более 2’000, так как теперь каждый из вельмож, имеющий некоторое имущество, велит себе построить особую часовню; большинство из них из камня.

Каменные церкви все внутри с круглыми сводами. Русские не могли мне объяснить, чем это обстоятельство вызвано… Впрочем, некоторые думают, что Пантеон потому имеет круглую форму, чтобы не оскорбить ни одно из божеств, которых изображения стоят по стенам кругом, в отношении их достоинства и величия, им принадлежащего друг перед другом…

У русских в церквах нет ни стульев ни скамеек, так как никто не смеет сидя молиться, но все должны молиться и совершать богослужение стоя или коленопреклоненно или же лежа (так, говорят, часто поступал бывший великий князь Михаил Феодорович).

Чарльз Карлейль, 1663–1664

Москва

Лучшее украшение городу – множество церквей и часовен да царский замок, называемый Кремлём. Церкви у них обыкновенно каменные, со сводами, круглой формы; они составляют большое украшение городу колокольнями покрытыми латунью, коей блеск как будто удваивается от лучей солнца. Церквей и часовен насчитывают в Москве до двух тысяч.

Николаас Витсен, 1665

Новый Иерусалим, 6 мая

Запись после встречи с патриархом Никоном:

В прошлом году здесь работали 1500 человек; кроме мастера, каждый получает по 6 стейверов (1 стейвер = 1 копейка = 5 голландских центов – Прим. ред.) в день, и это продолжается уже 7 лет. Считаю, что размер [церкви] несколько больше половины нашей ратуши в Амстердаме…

На это строительство понадобится ещё 3–4 года (Начато в 1658, закончено – в 1685 – А.Г.)

Но что я могу сказать? Русские строят и отделывают, мастера – поляки, а распоряжаются немцы. Но работа ведётся очень небрежно. Известь не приготовляют как требуется, кирпич обожжён слишком мягко и рассыплется ещё до окончания строительства; ничего не покрывают и не берегут [от непогоды]; все рамы и даже столбы, да и целые стены обваливаются, поломаны и портятся.

Я советовал им всё покрывать досками, лучше приготовлять известь, иначе не будет прочной работы. То, что в Иерусалиме из мрамора, здесь из камня и кирпича. Каждую зиму недостроенное здание теряет 1–2 фута, что можно было бы предотвратить, если бы работу прикрывали. Коротко говоря, – русские гораздо лучше умеют использовать дерево, чем строить каменные здания.

Часть здания, уже готовая, покрыта землей, а она ведь пропускает влагу. Жалко видеть, как столь ценную работу, красу и гордость России, так запускают…

У этого патриарха были обожженные большие пустые горшки с широким туловом и узким горлом (голосники), их вставляют в стены церкви для звука… У него 20–25 человек дворцовых юнкеров. Они должны следить за тем, чтобы рабочие, большинство которых перекрещённые, усердно трудились.

Павел Алеппский, 1656

Московия

Кирпичи в этой стране превосходны, похожи на кирпичи антиохийские по твёрдости, вескости и красоте, ибо делаются из песку. Московиты весьма искусны в изготовления их. Кирпич очень дёшев, ибо тысяча его стоит один пиастр, и потому большая часть построек возводится из кирпича. Каменщики высекают на них железными инструментами неописуемо чудесные украшения, не отличающиеся от каменных. Известь у них хорошего качества, прочная, держит крепко, лучше извести алеппской. Окончив кирпичную кладку, белят её известью, которая пристаёт к кирпичу весьма крепко и не отпадает в течение сотни лет. Поэтому кирпичное строение не отличается от каменного. Всего удивительнее вот что: вынув кирпич из обжигательной печи, складывают его под открытым небом и прикрывают досками; он остаётся под дождём и снегом четыре, пять лет, как мы сами видели, не подвергаясь порче и не изменяясь.

Все их постройки делаются с известковым раствором, как в нашей стране древние возводили свои сооружения. Известь разводят с водой и кладут в неё просеянный песок, и только смочив кирпич водой, погружают его в известковый раствор. Когда сложат обе стороны стены на некоторую высоту, заполняют [промежуток] битым кирпичом, на который наливают этот раствор, пока не наполнится; не проходит часа, как всё сплочивается друг с другом и становится одним куском.

Каменщики могут строить не более шести месяцев в год, с половины апреля, как растает лёд, до конца октября.

Обыкновенно все строения в этом городе скреплены огромными железными связями внутри и снаружи; все двери и окна сделаны также из чистого железа – работа удивительная. Над верхнею площадкой лестницы воздвигают купол на четырёх столбах с четырьмя арками; в средине каждой арки выступ прочный, утверждённый прямо с удивительным искусством: обтёсывают камень в очень красивую форму и, просверлив его, пропускают сквозь него железный шест с двумя ветвями на концах, заклёпывают их и заканчивают стройку над этим камнем, который представляется великим чудом, ибо висит в средине, спускаясь прямо. Эти чудесные постройки, виденные нами в здешнем городе, приводили нас в великое удивление.

Арабески

На этом «золотой век», время ренессанса РПЦ, практически закончилось. Если за период с 1001 по 1600 год в стране было отстроено 311 церквей, то только за один XVII век было возведено 923 храма. Далее закрученная первыми Романовыми пружина только раскручивалась, умножаясь с каждым столетием новым уровнем цивилизации и ростом населения, достигнув невиданных темпов церковного строительства в XXI веке, только за первые 16 лет которого было отстроено 346 новых храмов – столько, сколько за шесть первых веков шествия христианства по Русской земле!

Существовал ещё один период зуда церковного строительства, который пришёлся на время возрождения русского патриотизма после Отечественной войны 1812 года. Но это был особый период, это было время храмовой гигантомании!

Дело в том, что наши воины, дойдя до Парижа, принесли из Западной Европы много недоумений, одно из которых состояло из удивления большим количеством циклопических размеров католических и протестантских храмов, – в России и близко ничего подобного не было. Соответственно, не было и опыта возведения подобных монстров. Так начался очередной призыв иностранцев на строительную службу Дома Романовых, так в стране появился колосс Исаакия в Питере и Храм Христа Спасителя в Москве, – мол, чем мы хуже?!

Рисунок 8. Питер Старший Неффе, Иероним II Франкен. Внутренний вид готической церкви, 1610. Из собрания Эрмитажа (https://goo.gl/3nMcFD)

* * *

Юст Юль, 1710

Сегодня обнародован также приказ, чтобы на будущее время в Кремле – известной части города, окружённой особою стеной и заключающей в себе все приказы, – дома строились исключительно из камня или кирпича, а не из леса как то было до сих пор.

П. В. Верховский, 1726–1763

В 1755 г. Русская Церковь разделялась на 28 епархий, не считая Синодальной области, которая в финансовом отношении сохранилась и после 1742 г…

Подсчёт количества епархиальных церквей по таблице Верховского выводит на число 12’906 (во всей Российской империи). Если численность населения России в 1762 году составила 23 млн чел., то приход одного храма РПЦ состоял в среднем из существенно менее 1’700 человек; если вычесть мусульман, а также верующих иных религий и конфессий, то выйдет где-то около 900 человек на один храм РПЦ, что при сопоставимых расчётах втрое меньше существующего в начале XXI в. уровня. У РПЦ есть к чему стремиться, и есть где, в каком именно веке искать аргументы для разворачивания очередной вселенской храмовой стройки в стране! По мне, так лучше бы РПЦ занялась отстройкой ночлежек-приютов для бомжей, а также хосписов. Впрочем, эти затеи из серии исключительно затратных…

П. И. Челищев, 1791

Вологда

В городе Вологде каменных строений сорок девять церквей. Соборных две и при них старинный, на подобие крепости, казенный архиерейский большой каменный дом; в нем живет епископ Ириней Вологодский и Велико-Устюжский, Прилуцкого монастыря архимандрит Иннокентий и прочие духовной консистории члены и многие семинарии учителя… В соборной ризнице из числа достойных примечания редких вещей имеется две архиерейских панагии, в них вделано по яхонтовому изрядной величины круглому камню, на них вырезаны брульефом на одном Спасителен образ, на другом Знамения Пресвятыя Богородицы.

Внутри города имеется два монастыря: мужеской Каменской или Духов и Спасский называемый; в нем церкви и одна связь монашеских келий каменные, а прочее все строение старое деревянное. Монахов, довольствующихся обыкновенным третьеклассным жалованьем, семь, а восьмой игумен Досифей, штатных служителей пять человек (…)

Девичий: в нем две церкви и несколько келий каменные, тако ж и ограда вкруг монастыря строится на казённые деньги каменная ж. В нем монахинь с игуменьею пятнадцать, штатных служителей четыре человека, довольствуются обыкновенным штатным жалованьем.

Описание Московской губернии, 1781

Москва

Церквей каменных: соборных – 9; приходских – 262; домовых – 69; ружных[42]42
  Ружная церковь – это храм, построенный не в селе, не имеющий прихода и земли, её притч получал не плату за требы с горожан, а фиксированное жалование – «ругу». Притч (или клир) – это состав лиц, служащих при какой-либо одной церкви (приходе): как священнослужителей (священник и дьякон), так и церковнослужителей (псаломщики и др.); в позднейшем словоупотреблении иногда означает только последнюю категорию лиц. – Прим. ред. издания.
  Более подробно о ружных монастырях можно прочитать здесь.


[Закрыть] – 32; иностранных – 5.

Ф.В. Ростопчин, 1812

(Губернатор Москвы комментирует агитки Наполеона)

Бюллетень Наполеона № 20 от 17-го Сентября:

– …церквей, их было тысячу шесть сот.

Ф. В. Ростопчин:

– Их было не более двух сот шестидесяти семи.

А.М. Сементовский, 1890

Белоруссия. Витебская губерния

По сведениям же, собранным нами оффициальным путём, двадцать лет тому назад, и напечатанным в памятной книжке виленскаго генерал-губернаторства на 1852 год, в то время в Витебской губернии числилось 564 православных богослужебных здания, не включая в этот счёт восьми единоверческих, из них три каменных и 5 деревянных, именно: соборов – 9 каменных (К), приходских церквей – 57К и 236 деревянных (Д), приписных – 8К и 58Д, кладбищенских 10К и 62Д, домовых – 6К и 2Д, часовен – 10К и 92Д, в 8 монастырях церквей – 14К и 9Д.

Из 472-х православных церквей только две монастырских: Спаская и Борисоглебская, сооружены ранее XVII века; семь по времени сооружения принадлежат XVII и семьдесят семь XVIII векам. Все остальные, включая в их число и те, год сооружения коих непоказан, несомненно сооружены в текущем столетии…

М. Александровский, 1915

Реестр церквей Москвы на 1915 год.

– Приводится «поимённый список» церковных сооружения в первой столице. Итого было в Москве 568 церковных зданий и 42 часовни.

Московская аномалия

Разумеется, ни о каких сорока сороков церквей в Москве и речи не может быть после прочтения приведённых документов.

Читателям, кто сумел удержать в голове все приведённые факты, а затем их сопоставить, я выражаю не только искреннее восхищение (ибо мне это до конца не удалось), но и соболезнование: ведь в головах большинства из них неминуемо должна была произойти жёсткая переоценка исторических штампов, так по кошачьи, мягкими волнами глупофилии завладевших умами русских людей трудами РПЦ и Дома Романовых.

Мне же будет достаточно и анализа одного примера данных о восстании в Пинске (тогда город ВКЛ в составе Жечи Посполитой) и некоторых данных по Великобритании. Достаточно, чтобы определить масштаб московской религиозной аномалии.

Документы о восстании в Пинске, 1648

Город Пинск сгорел от великого пожара; в нём сгорело костёлов с монастырями два (В другой рукописи – 4. – Прим. ред. издания), церквей не униатских с монастырем два, церквей, принадлежащих к унии, пять (В первой рукописи. – 6, – Прим. ред. издания); домов же, построенных более или менее немалым иждивением, 5’000 с лишком.

Итак:

Сгорел ли весь город – из документа непонятно. Но, похоже, огонь уничтожил бóльшую часть домов Пинска.

А теперь сравним данные статьи с информацией от Флетчера о пожаре в Москве, когда столица выгорела практически вся, и в которой, как сказали англичанину, было 41’500 домов. При этом реальное количестве культовых сооружений никак не было более 1’000 на город. Таким образом на 42 дома приходилась минимум одна церковь.

А что же в Великом княжестве Литовском (ВКЛ)? Оказывается, что в одном из его городов на 10 сгоревших церквей приходилось 5’000 домов, т. е. на 500 домов в Пинске приходилась одна церковь, – на порядок меньше, чем в Москве!

Для сравнения можно проанализировать итоги Великого пожара в Лондоне в 1666 г.: сгорело тогда 13’500 домов и 87 церквей. То есть одна церковь вполне удовлетворяла религиозные потребности населенцев 155 домов, что существенно превышало московские стандарты того времени.

Получается, что пресс Церкви давлел над белорусами в десять раз, а над англичанами в четыре раза слабее, чем в Московии. И эта ситуация осталась по сути без изменений и теперь, в XXI веке (sic!):

• сегодня в Минске на 1,8 млн человек приходится 15 православных храмов и 4 костёла, т. е. один приход на 90 тысяч жителей города;

• сегодня в Великобритании насчитывается около 4’000 церквей на 65 млн человек населения;

• сегодня в Москве около 1’000 церквей, т. е. по одной церкви на 10 тысяч человек, т. е. на порядок больше по плотности, чем в Минске и, как минимум, вдвое больше, чем в Англии!

Но даже такой пресс не привёл к тому, что знание основ веры стало бы сильной стороной русской паствы, о чём иностранцы не без ехидства упоминали в своих мемуарах (см. более 30 свидетельств XVII в., собранных на сайте). Получается, что все старания Церкви были пустыми, деньги на ветер! А были ли старания?

Вывод был сделан лишь недавно: РПЦ опять решила брать не умением, а числом, и продавила проект строительства в XXI в. новых сотен церквей в столице, так сказать, для обеспечения паствы своими услугами в шаговой доступности, видимо поставив на одну доску продовольственные магазины и храмы. – Этакий православный ретейл окормления душ людских теперь создаётся в городе.

Становится понятно, что не только и не столько от зверств Ивана Грозного А.М. Курбский, Иван Фёдоров и многие иные бежали «в Литву», но и от церковного мракобесия также. По крайней мере Иван Фёдоров и его соподельник Пётр Мстиславец утекли за границы Московии после того, как попы сожгли их первую на Руси типографию, которая грозила обрушить бизнес монахов по рукописному тиражированию книг. Под конец своей жизни правдоруб князь Курбский перешёл в католичество, а Фёдоров на деньги белорусского магната Острожского издал первую печатную Библию на русском языке, но которой было суждено попасть на территорию Руси лишь через столетие.

Москва и сегодня представляет собой религиозную аномалию России: из 24’148 православных храмов страны четверть находится в Московском регионе, что в два с половиной раза выше доли этого региона в численности населения страны. Конкурент у столицы только один – Тверская область с её 1’246 церквами, что и понятно, так как по количеству населённых пунктов (9’600) этой губернии нет равных в стране.

Но как же я не люблю простых ответов на простые вопросы. А собственно почему Москва такой аномалией стала и почему именно во время правления Михаила и Алексея Романовых, которые устроили шабаш христианофилии в России и в особо жёсткой форме включили механизм её автаркии?

Полагаю, что первым делом после Смутного времени и победы организаторской воли Минина и Пожарского, так же как и после Отечественной войны 1812 года, в стены Кремля громко постучалась аксиома Достоевского-Ницше. Но её реализация оказалась в руках бывшего инока и патриарха Филарета, отца Михаила Романова – реального правителя страны с 1619 по 1633-й год; сын, разумеется, линию отца продолжал затем как мог, вплоть до своей кончины в 1645 году.

Вдумайтесь, пожалуйста! Целых 14 лет страной напрямую правила РПЦ, т. е. на Руси была реализована форма теократического управления государством.

Можно ли было от монашеского дуумвирата ожидать каких-либо цивилизационных сдвигов? Засилье в Кремле теократии явилось первой причиной нагнетания религиозности в стране и, особенно, в Москве.

Вторая причина – это, как теперь говорят, человеческий фактор. Обратим внимание на «долголетие» первых Романовых: царь Михаил ушёл из жизни даже раньше своего сына, в 47 лет! Сразу скажу, что предположение о том, что напасть краткой жизни была повальной на Руси, совершенно не выдерживает критики. Так Жак Маржерет, глава личной охраны Годунова писал, что «Среди них (московитов. – А.Г.) много людей пожилых, 80-, 100– либо 120-летних. Только в этом возрасте они подвержены болезням».

Вторил ему и Адам Олеарий, заметивший в 1634 году:

В России вообще народ здоровый и долговечный. Недомогает он редко, и если приходится кому слечь в постель, то среди простого народа лучшими лекарствами, даже в случае лихорадки с жаром, являются водка и чеснок… Упомянутый мной монах имел от роду 105 лет.

Именно через эти демографические наблюдения я вышел на вторую, и, скорее всего, главную причину аномально сильной, доведённой до состояния фанатизма веры первых двух Романовых. Толчком к тому послужили трагедии их семей, боль от которых была выпущена царями из стен своих домов во вне, став трагедией и государства. Речь идёт о теме, которую я уже поднимал в главе «Косметическая вакханалия» в предыдущем выпуске – это свинцовое отравление.

Последствия его ужасны: поначалу чернеют дёсны, затем развивается поражение мозга, человек становится на вид много старше своих лет, потом отказывают разгибательные мышцы, и, в финале отравления, человека окончательно скрючивает в параличе… Скорее всего, именно так погибли как шесть из десяти детей Михаила Романова, так и дети его сына Алексея: из шестнадцати детей которого пятеро умерли в возрасте до 4 лет, ещё пятеро не дожили и до 43-х, про «свинцовую красоту» царевны Софьи и говорить-то неудобно – в 1698 году Де ла Невилль писал, что «она ужасно толстая, у неё голова размером с горшок, волосы на лице, волчанка на ногах, и ей по меньшей мере 40 лет» (впрочем, ей в 1698 г. столько и было. Однако это вам не лик киношной Н. Бондарчук в роли Софьи!); и только Пётр избежал ужасной кончины потому, что в Кремле практически не жил.

Откуда же пришла беда? – От воды.

Дело в том, что единственным обильным водоисточником для Кремля являлась Москва-река; из Неглинки воду не забирали, так как хотя она и не несла подобно Темзе фекальных стоков, но город есть город – на её берегах устраивали постирушки, да и кидали в реку всё, что хотели утаить, или то, что было не нужно.

Вода поступала на Кремлёвский холм с помощью водоподъёмной машины, которую в 1631–1633 гг. соорудил шотландец Христофор Галовей вместе с русскими мастерами Антипой Константиновым и Трефилом Шарутиным. Вода забиралась из точки, которая находилась ниже места впадения Неглинки в Москву-реку, подавалась по свинцовым трубам на большую высоту, а затем по свинцовым желобам поступала в накопитель, стенки которого также были выложены свинцом. Воды было нужно с каждым годом всё больше и больше, так как в Кремль каждое утро ходили на работу всё большее число людей, к концу XVII в. не менее трёх тысяч работников Приказов (т. е. «Министерств»), да и царская кухня, как и личная баня царя потребляли воды не мало. Если в первые годы после отстройки свинцовой ванны-накопителя вода в ней застаивалась, то, с годами, с ростом числа чиновников время отстоя сокращалось и, соответственно, сокращалось время контакта воды со свинцом – смертность населенцев Кремля снижалась.

Поскольку никто не понимал причин происходящих с завидной периодичностью трагедий, всё списывалось на потусторонние силы: ни про ядовитость свинца, ни, тем более, про действие болезнетворных микробов в стоках Неглинки, да и в самой Москве-реке никто не догадывался. А справиться с горем, как это и сейчас нередко случается, помогала обоим царям религия.

В то время фраза «Служить бы рад, прислуживаться тошно!» была, мягко говоря, непопулярной, и всё, что было в фаворе у помазанника божия, тут же становилось руководством к действию для его подчинённых, в том числе, разумеется, и необычная набожность первых двух Романовых, понятная мало кому, но копируемая их подчинёнными тщательно.

Так личная трагедия двух семей Романовых стала трагедией страны, которую в XVII в. накрыла Эпоха Моли. Именно так Москва стала зоной аномальной религиозности в России.

В том числе и через организацию массовых церковных шоу, принявших при первых Романовых феерический масштаб! Такого не было никогда ни до, ни после них.

Изобразительные и сценические средства подавления самосознания. Первый театр

В XVII в. в обойму идеологических обстрелов паствы стали впервые запрятываться мощные патроны религиозных шоу от каждодневного чина до праздничных служб, от аскетических монашеских облачений на контрасте с пудами золота и драгоценных камней, которые навешивали на себя альфа-клирики, от устных наставлений пастве до фундаментальных трудов лейб-монахов, сотнями страниц кладущих свои опусы в оправдание любых капризов власти и создававшихся в монастырских стенах по принципу «Чего изволите, княже?»

Похоже, что в XVII в. тихо-потихоньку в России впервые начали нарождаться люди, которые стали отдавать себе отчёт, что средствами пропаганды можно в очень короткие сроки полностью перевернуть сознание нации. – Взращивание этой идеи, ставшей популярной в кругах смотрящих, шло ударными темпами, и клоны этих стараний начали плодиться по странам: хоть в России (неоднократно!), хоть в Китае, хоть на Украине сегодня…