Текст книги "Матрёшка"

Глава 16

Промо-тур оказывается крайне веселым, хоть и утомительным. Катя еще больше сдруживается с Чарли, они постоянно хохочут и подкалывают друг друга, выкладывая кучу забавных фото и видео в Инстаграм. Череда проходных интервью всем изданиям подряд перемежают топовые шоу – вечерний прайм-тайм. Перед одним из таких Катя предупреждает, что суперизвестный ведущий – ее одноклассник. Произносит он это так, как бы, между прочим.

– В смысле, одноклассник? – Не понимают они.

– В прямом! – Стараясь скрыть кокетство и радость от их ошеломлённой реакции, говорит она. – Я училась последний год в школе в Лос-Анжелесе. Так получилось. Друган мой был.

Они вообще не знали, что Катя жила в Америке какое-то время, единственный Итан заметил, что ровно с посадки в аэропорту, ее, может быть, даже чересчур старательный английский акцент, мгновенно превратился в калифорнийский. Подумал ещё, что насколько музыкальный, видимо, слух, что так схватывает на лету. К слову, русского акцента он от неё не слышал никогда, порой она делала это специально, чтобы посмешить их, но, в целом, говорит на идеальном английском. Он был уверен, что это благодаря браку с полуангличанином-полуирландцем, а оказывается, она год прожила в Калифорнии подростком! Это многое объясняет. Ну, и музыкальный слух, несомненно, тоже помогает.

За кулисами шоу Катя и Норман кидаются друг другу в объятия. Оказывается, они и сейчас немного общаются, а 20 лет назад были близкие друзья. Норман с удовольствием пускается в воспоминания.

– Советский Союз несколько лет как распался, мы вообще ни одного русского не видели до этого, терялись в догадках, какая она будет, ждали какую-то коммунистку, реально думали, что она начнёт нас всех вербовать в КГБ, боялись. А явилась Катя! Это был шок – модная вся из себя, прикольная, классная, улыбка до ушей. Мы влюбились сразу все! Оторва полнейшая!

– Ээээээй! – Машет на него Катя. – Расскажи, какие вы все были паиньки, а я вас всему плохому научила!

– Нуууу, не то, чтобы научила, но вдохнула жизнь в наше унылое существование! – Смеется он. – Лучшие тусовки были в твоём доме, однозначно! Боже, что там только не творилось!

– Все было в пределах приличий! – Хохочет Катя.

– Да, я помню, эта женщина, которая с тобой жила, не помню, как ее звать…

– Диляра! – Подсказывает Катя.

– Да, Дилара! Точно! – Вопит он. – Ее задача только была смотреть, чтобы не дошло до приезда полиции, и в бассейне и джакузи никто не утонул. А, если она хоть слово хотела тебе возразить, то ты орала, что твой отец ее уволит, и она сразу притухала. Покрывала нас без конца, моим родителям врала, что мы уроки учим, что так учим, так учим, что упали и уснули от усталости прям посреди гостиной, вы главное, не волнуйтесь, я завтра их в школу отправлю. А на следующий день кто-то из нас заболевал, а второго как в школу везти, вдруг инфекционная болезнь, и лучше я их дома оставлю на пару дней, подлечу, вы не волнуйтесь, у меня медицинское образование, и так несколько дней подряд им могла лапшу на уши вешать, пока мы успевали уже в Вегас смотать.

– В Вегас? – Открывают все рты.

– А у меня мама – корпоративный юрист и папа тоже по слияниям-поглощениям, у них времени на меня не было вообще, они только счастливы были, что за мной кто-то присматривает, в учебе помогает, ну, Катя, кстати, правда, помогала, – уважительно произносит он, – они все, что мы проходили в двенадцатом классе, прошли в Москве классе в девятом. Она английскую грамматику знала лучше нас всех, что говорить об остальном! Так я почти год у нее и прожил!

– В Вегас? – Снова выкрикивает Джейн, пока никто другой не решается повторить вопрос. – А как же? Как же? Эта женщина? Нууу… – у Джейн мгновенно из головы вылетает ни разу не слышанное имя.

– Даааа! – Снова машет рукой Катя. – Она открыла для себя мир американских моллов, у нас таких тогда не было, и прощаться с шоппингом не собиралась. Поэтому готова была на все закрывать глаза. А у Нормана была тачка такая крутая – мустанг! – Переводит она тему, не считая нужным объяснять, как двое школьников могли гонять в Вегас вместо учебы. – Кабриолет! Блин, я мечтала о такой машине! Папу просила мне купить точно такую же потом.

– Купил? – Возмущается Джейн, не получив ответа на свой вопрос, да не только на свой – на общий! Просто все слишком вежливые.

– Не-а. – Катя не выглядит сильно расстроенной. – Не нашел, она в Европе не продавалась, да и кабриолет не особо по климату в Москве. Купил ягуар, ну тоже прикольный был. Ты же меня и машину научил водить, – прижимается она к Норману, – я до этого всегда с водителем ездила, и не думала, какой это кайф жать на газ.

– Прикольно быть богатенькими детишками. – С нескрываемой обидой заявляет Джейн.

– Дааа, – Норман небрежно пожимает плечами, – у нас школа была дорогущая, все были из обеспеченных, но у этой русской деньги просто вываливались из всех карманов. Началось с того, что заходим в магазинчик, ей 16, мне 17, она кладет полсотни баксов, просит пачку сигарет, они тогда стоили баксов шесть-семь, не как сейчас, и такая: «Сдачи не надо». Я первый раз так напугался! Думал, нас арестуют сразу! Она мне говорит, да ты чо, никогда взятку не давал? Смотри и учись! Если и после этого просили удостоверение личности, она доставала еще полтос. Мы проходили во все клубы, нам наливали везде без вопросов. Я даже несколько разочаровался в человечестве за этот год. Оказалось, за деньги можно все, вообще все.

– Зато потом не пришлось разочаровываться. – Утешает его Катя.

– Но было круто! Вспоминаю с ностальгией.

– Хочешь я тебя в клуб свожу? – Предлагает Катя. – Куплю тебе пачку сигарет? Хотя они подорожали так безбожно! Но у меня бабла даже еще больше стало. Блин, только взятку не придется уже давать. Придется идти в приличный ресторан для взрослых.

Норман радостно смеется.

– Это я хотел вас пригласить. – Говорит он. – Помнишь же Рэя Оуэна, одноклассника нашего? Он ресторатор крутой. У него несколько модных заведений. Вооот, а сегодня у него открытие бара – локация шикарная, ну и вообще все шикарно, как у него водится. Выход на крышу. Тебе понравится. Придете?

– Я с удовольствием. – Катя чуть не подпрыгивает от перспективы увидеть еще кого-то из своих школьных друзей, видно, что те воспоминания двадцатилетней давности вызывают у нее самые теплые чувства. – Ребят попробую тоже уломать. – С сомнением оглядывает она свою компанию. – Устаем все как собаки к вечеру, язык не ворочается.

– Приходите, круто будет, куча людей из шоу-биза. – Уговаривает Норман всех собравшихся. – Выступает Дэн Новикоф. Вообще самый крутой сейчас, модный чувак, альбом года, все дела. Он русский, кстати, не знаешь его?

Катя на секунду застывает, услышав это имя. Даня, вот уж кого не хватало. Интересно, бар большой? Сцена далеко? Можно сделать так, чтобы он ее не увидел?

– Ты в курсе, что русских 140 миллионов человек? Всех не имею чести знать. – К удивлению всех, вдруг огрызается она. – Хотя он крутой, да, – она тут же спохватывается, – я была на его концерте в прошлом году, прям кайфанула.

– Вот, и сегодня кайфанешь! И еще Лукас будет, помнишь Лукаса?

Джейн надеется, что всех одноклассников он перечислять не будет. Вообще-то за кулисами принято обрисовать темы, распределить роли, сделать прикидку по таймингу, но кто обращает внимание на знаменитых и оскароносных людей, которые пришли сюда вообще-то по работе свой фильм промоутировать, и не просто пришли, а притащились из Англии, когда тут эта выскочка, знаменитая лишь тем, что спаивала своих друзей-подростков и нарушала закон, на минуточку!

– Лукаса помню, нравился он мне. – Совершенно беззаботно заявляет Катя, не обращая внимание на испепеляющий взгляд Джейн, которая вообще-то готовилась к этому эфиру тщательнее всего и припасла пару историй со съемок, которые еще не озвучены нигде – эксклюзив, и собиралась успеть напомнить их Итану! – Он таким же красавчиком остался, надеюсь?

– Да тебе кто только не нравился! – Деланно обижено надувается Норман. – Причем все те же самые, что и мне!

– Ага, глаза разбегались от калифорнийских мальчиков. – Ничуть не смущается Катя. – А ты мне по-дружески уступал, но было пару распрей, не скрою, как-то рожи друг другу расцарапали. – Хохочат они вместе.

Нормана зовут на площадку записывать начало передачи, и Джейн едва успевает догнать его и вручить карточки со своими записями, чтобы он вопросами подвел к подготовленным ей историям. Обиженная за Итана, на которого этот америкашка и внимания не обратил, прыгая вокруг Кати, она зло бросает той:

– Богатенькие детишки! Не воспитанные!

Честно говоря, такого удара Джейн не ожидала. В ее представлении русские люди конца прошлого двадцатого века – бедные, даже скорее, нищие люди. Она смотрела несколько видео на ютубе, когда узнала, что фильм будет по сценарию русской, чтобы понять, так сказать, ее бэкграунд. Все, что Джейн поняла, что русские после распада Советского Союза делились на две категории: интеллигенция – действительно, очень образованные и талантливые люди, причем, не важно в чем – литература, музыка, наука, то же кино, и быдло – спившиеся, ни на что не способные, кроме как убивать друг друга в пьяных драках, сидеть в тюрьмах и сдавать своих детей в детдом (Джейн была потрясена количеству заключенных и детей-сирот при живых родителях в России). При этом, что первая, что вторая категории жили одинаково бедно, словно дело происходило не в Европе, а где-нибудь в Африке: они сидели вдоль рельсов и продавали какой-то никому не нужный хлам, чтобы хотя бы купить хлеба, как было пояснено в фильме. Все это происходило на фоне ужасной разрухи, грязи и серого неба, и у Джейн сложилось устойчивое впечатление, что в России хорошей погоды не бывает, по определению. Это потом уже при Путине русские стали хорошо жить, их стало много появляться в Лондоне – сорящих деньгами, скупающих элитную недвижимость, русскую речь стало слышно во всех приличных ресторанах и магазинах. Как могло получиться так, что двадцать лет назад, когда в России жрать нечего было, Катя могла заявиться сюда в частную школу с деньгами, выпадающими изо всех карманов? Про советскую номенклатуру (к которой относилась Катина семья, с папой – партийным сотрудником, вовремя сообразившим, как монетизировать свои связи и влияние), приватизировавшую потом весь государственный бизнес, в фильме на ютубе не рассказывали.

– Ну да, семья обеспеченная у меня. – Вызывающе вытаращивается на нее Катя. Ее страшно бесит этот вопрос, хотя, она старается не показывать. Вот это отношение к русским, как к людям второго сорта, у англичан неистребимо. У американцев такого нет, гораздо более толерантные и открытые люди, а эти считают, видимо, что она такая из грязи в князи выпрыгнула, когда замуж на Коннора вышла. – А что, имеешь что-то против? Классовая неприязнь? – Издевательски интересуется она, прекрасно зная, что Джейн, конечно, не рабочий класс, но самая низшая прослойка интеллигенции: мама – библиотекарь, папа – социальный работник, что, безусловно, очень почетный труд, только бабок на приличную школу для доченьки не удалось скопить.

Пока Джейн задыхается от ярости, что ее носом ткнули в ее не самое аристократичное происхождение, Чарли интересуется, с некоторой завистью в голосе, что за родители такие классные у нее, чтобы столько карманных денег ребенку давать и не бояться, что она их не туда потратит. На что Катя, мгновенно забывшая про неприятную Джейн, уже смеется:

– Очень наивные родители! Папа подумал, что раз в Америке спиртное до 21 года не продается и вообще правовое государство, то это идеальный вариант для меня – не самой примерной девочки. Но я ему благодарна, считаю, самый лучший был вариант провести время с 16 до 17 лет. Я вообще Калифорнию обожаю. И не против здесь еще когда-нибудь пожить.

На записи передачи, к удивлению Джейн, Катя вдруг уходит на второй план, всячески кивая на Итана, когда ее дружок Норман пытается ее вывести зачинательницей всей этой идеи, и подчеркивает, что это все только благодаря Итану, который ее изначальный сценарий переписал, а иначе было бы унылое говно. Вот умеет себя вести, когда захочет, и Итану умеет угодить. Джейн, все ждущая, что та, по привычке, будет тянуть одеяло на себя, и Итана это со временем разозлит, очень разочарована. Пока она торчит на кулисами, из гримерки в сопровождении своей команды появляется новый гость – молодой парень. Джейн смотрит на него мельком, удивляясь, что скоро совсем детей приглашать начнут, и ревниво замечая, что он идет после них, что по неписаной иерархии означает его большую популярность. Катя же, только выйдя из студии, сразу направляется к нему.

– О! – Кричит она. – О! Ты же этот! Ну! Skeppy, а имя мммм… – Она крутит пальцем около виска, пытаясь вспомнить.

– Ник. – Скромно говорит мальчик.

– Точно, Ник! – Восторженно чуть не подпрыгивает Катя от такой важной информации.

– Я думал, ты не моя аудитория. – Он, вроде как, немного смущен такому чересчур радостному приему.

– Так у меня дочке девять лет.

– Хочешь, могу автограф для неё дать. – Тут же предлагает он. Джейн только фыркает себе под нос от такого самомнения.

– Не уверена. – Неожиданно Катя не спешит соглашаться. – Она в тебе разочаровалась. Считает, что накручиваешь подписоту.

– Чоооо? – Теперь приходит очередь Ника заорать. – Я? Накручиваю?

– Она даже проводила исследование статистики, – делится Катя, – не сошлось у неё по просмотрам, лайкам и подписчикам. Просмотры сложнее накрутить.

– Я понял, дети по мне и математику учат! – Угорает он.

– Ну, это нереальные числа, нет столько людей, нет столько детей! – Подкалывает его Катя.

– Она сама-то подписана?

– Думаю, да. У меня стоит родительский контроль на ютубе, я вижу все, что она смотрит. Ты у меня с экрана не сходишь. – Лыбится Катя.

– Ну вот! – Словно это все доказывает, закрывает спор он. – А хочешь, селфи сделаем для неё? – Поправляет он свой крашеный в розовый чуб.

Джейн открывает ютуб, набирает «Skeppy» и круглыми глазами смотрит на открывшийся канал с почти пятьюдесятью миллионами подписчиков. Переводит взгляд на мальчика, в упор не понимая, что в нем такого особенного.

– Я придумала! – Заявляет Катя. – Давай ты на неё подпишешься в инсте, вот это прям будет круто! Давай телефон. – Не дожидаясь согласия, требует она. Он тут же послушно протягивает ей трубку, предварительно разблокировав ее и войдя в приложение Инстаграм. Катя находит страницу Агаты и сует телефон ему под нос.

– Прикольный акк! – Комментирует он, листая ленту. – Это она сама рисует? Круто! На графическом планшете? Вот этой девочке девять лет? – Доходит он до селфи. – Я бы сказал, лет тринадцать минимум. Модная какая!

– Вот, хоть будешь знать своих подписчиков в лицо.

– Подписался! – Жмет он кнопку «подписаться». – Давай я ей ещё коммент напишу.

– Вау! – Ахает Катя от такого щедрого предложения. – Крутяк! Ребёнок будет счастлив. Дай я тебя обниму, какой ты хороший мальчик! – Беззастенчиво лезет она к нему, пока все остальные стоят и ждут ее, на минуточку! Ник с довольной улыбочкой приобнимает ее в ответ.

– А вы тут по поводу? – кивает он в сторону студии.

– Промо фильма. – Буднично отвечает Катя, а Джейн в бешенстве думает, что да, всего-то сняли полный метр, не то что он видюшки, наверняка, тупые на ютубе выкладывает. Катя завороженно смотрит, как Ник пишет что-то под последним Агатиным постом, представляя, как та обрадуется.

– Хорошее кино? – Вежливо интересуется он. – Пригласи на премьеру. Я вообще-то обзоры на фильмы тоже снимаю.

– Слушаааай! – Внезапная идея осеняет Катю. – Давай я тебя на вечеринку приглашу, сегодня друг устраивает по случаю открытия бара, хочешь – приходи. Место просто топ.

– Топчик! Топчик! – Орут они одновременно, тыча пальцами по направлению друг к другу. Это его фирменная фраза.

– Ок, скинешь адрес? – моментально соглашается он.

– Держи! – Теперь она протягивает ему телефон. – Номер запиши, я скину.

Он протягивает руку, но она в последний момент выдёргивает у него трубку.

– Тебе двадцать один-то есть? – Она с сомнением смотрит на него. Ник забирает у неё телефон, хмыкая.

– Двадцать три!

– Оооо, большой совсем, ну ты права-то не забудь взять, на всякий.

Он записывает номер, тут же перезванивает на свой, убеждается, что звонок прошёл, и только тогда возвращает ей трубку.

– Возьму права и все остальное тоже. – Улыбается он и опять поправляет свой розовый взрыв на голове.

Через полминуты, как они выходят и садятся в свой минивэн, на Катин телефон начинают сыпаться сообщения. Она читает их с лукавой улыбочкой. Отвечает.

– Это что сейчас происходит? – С осуждением спрашивает Итан. Наконец-то разочарованные нотки в его голосе, радуется Джейн. – Закрутила с пацаном на наших глазах? Серьезно?

– Ой, ну не надо на меня так смотреть! Симпатичный парень, просто обычный флирт, ничего такого. – Катя продолжает, улыбаясь, пялиться в телефон. Наконец, поднимает на них глаза. – Ладно вам, что вы такие моралисты?

– Он же ребенок! – Мэтью сама непосредственность.

– Ни фига себе ребёнок! – Возмущается Катя. – Двадцать три года! Расскажи давай мне, каким ты ребенком был в двадцать три, я послушаю, угу. С мамочкой за ручку ходил, небось. Но, вообще, – поразмыслив, посмотрев на покрасневшего от возмущения Итана, соглашается она, – общаться с теми, кого твоя дочка смотрит на ютубе – моветон. Смотри, – демонстрирует она ему свой телефон, – блокирую его номер. – И реально блокирует. – Покаааа, Ник! Так мы и не сделали селфи с тобооой! – Шлёт она прощальный поцелуй в трубку. – Надеюсь, от Агаты он не отпишется теперь. И не напишет ей комментарий, что твоя мама динамщица.

Смеются все, кроме Джейн. В бар Катя решает не идти, устала и не хочет видеть никаких своих бывших. А хочет домой, к Милошу и детям. Катя весь оставшийся вечер пересматривает фото и видео, что тот успел прислать ей за день – выходной, но он не пошел никуда, а провел весь день с малышами, и пишет ему в ответ на каждое сообщение «я тебя люблю».

С Мишель, главной героиней, они тоже подружились. Кате нравится, что она такая вежливая, хорошо воспитанная, интеллигентная девушка. Молодого человека у неё нет.

– Как так? – возмущается Катя. – Такая красавица, актриса, звезда! Где толпы поклонников? Где заваленный цветами номер? Где вот это все? Я думала, тебя отбивать придётся. А ты, как мышка. Была бы я в твоём возрасте такая известная, папарацци бы за мной гонялись, я бы с первых полос не сходила.

– Да мне это не нужно. – Отмахивается та, краснея. – Хотя, вот я у тебя хотела совета попросить. Мне нравится один человек. И я ему тоже, мне кажется.

– Тааак, в чем проблема? – Катя тут же включает все свое внимание.

– Он мой доктор. – Смущаясь, рассказывает Мишель. – Хирург. Ну, сейчас уже нет, но я у него наблюдалась.

– Ммм, хирург – это классно. Хирурги крутые.

– Насколько это удобно, он ведь мой врач.

– Был. – Напоминает Катя.

– Да, но я не знаю, как с ним выйти на контакт. Мы переписывались, но по поводу того, как заживает перелом, а потом и все, повода, вроде, нет написать.

– Давай тебе быстренько сломаем что-нибудь, – предлагает Катя. Они сидят в самолёте все вместе. Чарли, как обычно, ржёт, Итан улыбается, Джейн начинает морщиться – нашла Мишель у кого совета спрашивать! – Ладно, можно же просто спросить что-то ненавязчивое. Скажи, болит. Дайте консультацию. Вы же такой хороший доктор, вы мне всегда так помогаете. Пара комплиментов, а там слово за слово.

– Он, правда, хороший доктор. – Утверждает Мишель. – А, если ему каждая пациентка начнёт писать? Может, он просто вежливый. А мне только кажется, что я ему нравлюсь.

– Ладно. Простой способ это выяснить – пригласить встретиться. – Мишель отрицательно мотает головой. – Что такого? – Не понимает Катя. – Ждать, пока он сам догадается – можно состариться. Тем более, врач, значит, ботаник, не умеет особо с женщинами, тоже стесняется. Думает: ну она такая вся из себя, актриса, может, она просто вежливая, куда мне, простому хирургу. Знаешь, кто сразу приглашает, на тех обычно пробы ставить негде, – с видом профессионала заявляет Катя, – а этот порядочный, надо ему просто намекнуть. Да даже не намекнуть, а в лоб сказать.

– Вот как в лоб? Вот научи, как ты это делаешь. – Просит Мишель, припоминая массу таких случаев, да взять того же самого Ника с ютуба, которого Мишель единственная из их компании узнала, потому что ее младшие брат и сестра просто фанатеют от него! Но знать, что он такая звезда и так запросто подвалить к нему, мол, приходи на вечеринку! Мишель до сих пор под впечатлением. – К любому человеку подходишь и все, завязался разговор. На тебя мужчины реагируют с таким интересом. В чем секрет? – Допытывается она.

– Единственное мое преимущество – хорошо подвешенный язык и нахальство. – Честно признается Катя.

– Ну, неправда! – Мишель категорически не соглашается, что это «единственное». – Ты красивая! Модель!

– Да брось! – Отмахивается Катя, которая сама все прекрасно про себя знает и в лишних комплиментах не нуждается. – Фигура да, считаю идеальная, хоть и сисек нет. – Соглашается она, подсмеиваясь. – Одежда хорошо висит, как на вешалке. К внешности большие вопросы. Нос свой ненавижу, брови ненавижу, волосы – катастрофа. Но самой нравятся красавчики. – Она довольно улыбается. – У меня все мужчины красивее меня намного. И дети, по счастью, на пап похожи.

– Вот, а я о чем говорю! – Подтверждает Мишель. – Ты такая уверенная в себе всегда. У тебя никогда, наверное, не было сомнений – а если я ему не нравлюсь, а если он что-то там не то подумает?

– Я тебя умоляю! – Катя аж фыркает от такого нелепого предположения. – Хочешь, самый страшный момент моей жизни расскажу? – Все мгновенно заинтересовано смотрят на нее. – Когда я Коннору предложила встретиться минут так через пять после начала разговора. Просто подумала, если сейчас разойдёмся, неизвестно, увижу ли я его ещё раз. А это лучший мужчина в мире, в принципе. И вот взяла и сказала. Сама не знаю как. Не своим голосом вообще. Как будто кто-то со стороны это произнёс. И он мне протягивает телефон номер записать, а у меня руки трясутся так!! И ладони вспотели. Я думала, я этот телефон выроню. Его телефон! Понимаешь? Держу в руках. – Она понижает голос, пытаясь передать весь драматизм этой ситуации, и Мишель чувствует, как у нее у самой начинают потеть ладошки и мурашки бегут по спине. – И я смогла даже без ошибки свой номер написать и имя. – Гордо говорит Катя, и Мишель поражается такой выдержке. – И так, невзначай, трубку об штаны обтерла, чтобы с нее не капало, по крайней мере. И стою, как ни в чем не бывало, уверенная, как ты говоришь, с виду, а у самой ноги подкашиваются.

– Серьезно? – Мишель смотрит вытаращенными глазами. Остальные тоже. – Прям через пять минут… сама… его… пригласила… встретиться? – Произносит она все слова по отдельности, чтобы придать им больше веса.

– И он мне потом говорит, ну, спустя время, – продолжает Катя, – мол, никто со мной никогда так непосредственно не общался. А я такая думаю, да мне Оскар надо было дать за тот день! Реально! Изображать непосредственность и живость такую, когда у тебя поджилки трясутся. Только и пыталась выглядеть естественно и фигню какую-нибудь не сморозить, в итоге сморозила, конечно же, но удалось как-то в шутку перевести, хорошо, что он тоже оказался с чувством юмора.

– Я тоже подумал при нашей первой встрече – до чего же непосредственная! – Признаётся Итан.

– Вот! – Катя тычет в направлении него рукой, как бы найдя ходячее подтверждение. – Это второй Оскар в мою копилку! Знаешь, как я боялась встречаться с тобой? Стояла минут пять у входа, смотрела на тебя, и не решалась зайти, за стол сесть.

– Да ладно! Пришла, как хозяйка жизни! – Смеётся он.

– Да я думала убежать и, как Гоголь, бросить в камин эту писанину! – Хохочет Катя, надеясь, что они знают, кто такой Гоголь и поймут сравнение. – И ничего, взяла себя в руки, и, смотрите, кино уже сняли. Даже Мэттью поучаствовал! – Язвительно добавляет она. Тот отвечает ей натянутой улыбочкой. Самый скучный человек, по мнению Кати, просыпается только, когда включается камера. – Давай, мы приземлимся, ты мне дашь свой телефон, через полчаса получишь приглашение на свидание. Буду вести себя прилично! – Обещает она Мишель. – В пределах разумного.

Действительно, забирает у той телефон и начинает безостановочно строчить, периодически хихикая. «Слушай, а он прикольный». Мишель уже начинает ревновать. «Тааак! Фоточки пошли! Да он краш! Я тебя понимаю! Ой, спортсмен такой! Что-то он слишком молодой для хирурга, нет? Или выглядит так?». Мишель пытается вырвать у неё телефон. «Да погоди ты!» Наконец, Катя отдаёт телефон изнервничавшейся Мишель, там сообщение: «Как ты смотришь на предложение встретиться? На кофе или на ужин?»

– Дальше сама давай действуй. – Катя скрещивает руки на груди, демонстрируя, что ее работа окончена. – Советую сразу соглашаться на ужин. Кофе со мной пойдёшь пить на следующий день. Расскажешь, как все прошло. Только не запори все! Поувереннее!

– Как ты это сделала? – Мишель перечитывает всю переписку. – Как ты умеешь ответить в одну секунду, чтобы и смешно, и по делу. И, вроде, заигрываешь, а, вроде, нет. Не понятно. Научи!!

– Дорогая, доживёшь до моих лет! Будешь веревки вить из кого угодно. – Заверяет ее Катя.

Катю навещает ее лучший друг Илья, который оказывается одновременно с ними в одном городе по работе. Супервеселый товарищ, а с Катей они вообще составляют тот еще тандем, постоянно подкалывая друг друга, но по-доброму. Естественно, кроме как в обнимку, они рядом друг с другом не существуют. Джейн интересно, что произойдет с Катей, вдруг не окажись рядом мужика, на котором можно постоянно висеть. На вопрос давно ли они дружат и как познакомились, Илья рассказывает, что всегда были в одной плюс-минус тусовке, только она постарше, ну и вообще крутая была всегда. Катя тут же демонстративно задирает нос. Знала его по имени, но не больше, а потом он ее пригласил на день рождения – двадцать лет, и она пришла, что самое неожиданное. Ну и все, больше они не расставались.

– Лучший мой дружок! – тискает он Катю. – Сколько всего было у нас! Книгу можно написать.

– Или сценарий.

– Кстати, да, напиши сценарий! Отличная мысль.

– С ума сошел? – Смеется Катя. – Это все уйдет со мной в могилу! Тем более, русская специфика начала нулевых будет не всем понятна.

– Да лаааадно! – Не верит он ей. – Все там всем понятно – просто отрывные тусовки, это от страны не зависит. И в Штатах мы же тусовались тоже! Тут столько шедевров! Помнишь, как нам чувак какой-то случайный дал Ламбу свою, а мы ее потеряли? Или как в чужой дом по ошибке влезли, и нас арестовали?

– Не рассказывай! Умоляю! – Катя пытается заткнуть ему рот физически, они вступают в рукопашную прямо за столом приличного ресторана, ни мало не стесняясь окружающих.

– Срочно рассказывай! – требуют все, подхватывая свои бокалы, пока Катя с Ильей не смахнули все это добро на пол.

– Как кто-то незнакомый может отдать свой Ламборджини? – Ни секунды не верит этому бреду Джейн.

– Да даже не знаю. – Пожимают они оба плечами, глядя друг на друга.

– Лебедевой и самолет давали. – Говорит Илья. – Помнишь, ты вылезла на сцену в клубе и сказала, типа: «Ребят, срочно нужно забрать друзей из Сан-Франциско, они прилетели, а рейс в ЛА отменили, а у меня день рождения. Денег на аренду у меня тоже в моменте нет, но завтра банк откроется, я расплачусь. Дайте самолет кто-нибудь на пару часов». И парень нас отвез и привез, и денег не взял. Мы тот клуб поили всю ночь потом, а парень этот даже не пришел, кажется.

– А у него же ребенок родился в этот день, он зашел просто выпить на радостях, решил, что надо что-то хорошее сделать, раз ему бог дал такое счастье! – Вспоминает Катя. – Он меня еще и благодарил! Говорил, мол, я хотел что-то сделать такое, такое! А тут я подвернулась. Он прям бежал! Я! Я отвезу! Можно я! – Поднимает она руку, как школьник за партой, и трясет ей. – Там вообще очередь стояла, по-моему, длиннее очереди в туалет. Американцы такие отзывчивые. Тот парнишка на Ламбе даже не злился на нас, помнишь? Ну, потеряли, подумаешь, с кем не бывает? Все же застраховано.

– Так мы же нашли ее в итоге на штрафстоянке!

– Да, но ключи мы все равно просрали с тобой. – Катя цыкает и вздыхает, вроде как, расстраиваясь.

– Да ключи – это вообще мелочь, по сравнению с машиной! – Заверяет Илья. – Это еще повезло ему, считай! А сколько ты не досчиталась?

– Даааа, – соглашается Катя. – У меня каждый день начинался с попытки вспомнить, где моя машина. Некоторые так и не нашла. – Она делает рука-лицо.

– Врешь! – Не веря, Джейн смотрит выпученными глазами. – Как можно потерять машину? Это до какой степени нужно напиться?

– Да я просто рассеянная. – Деланно улыбается ей Катя и тащит Илью с Чарли в бар на часочек – по коктейльчику и все.

Наутро они втроем сидят в ресторане отеля: глаза слипаются, но Катя запрещает идти спать.

– Перед Итаном должны себя держать, словно ничего не было! – Внушает она Чарли, совсем не уверенная в его стойкости и способности скрывать следы веселья.

Долго объясняет официанту, что им нужен чай, но не из пакетика. Отчаявшись донести до него свою мысль, она сама идёт на кухню, прихватив с собой одну из коробок с чаем, которые она возит с собой в чемодане, после чего им приносят, наконец, несколько чайников чая, вернее, кофейников, максимально отмытых от аромата кофе, с заваренным по инструкции Кати чаем. «Пей!» – Катя протягивает Чарли чашку. – От кофе твоего только сердце будет выпрыгивать, а чай – в самый раз». Она начинает доставать из задних и передних карманов своих шортов смятые салфетки, записки с именами и номерами телефонов.

– Так, Дилан это кто у нас был? – Деловито рассматривает она первую. – Не помните? Я тоже. Так, Винс! Винса помню, страшный – жуть! Но брутальный такой, да. Мимо. «Твой на сегодняшнюю ночь!» – читает она. – Фууууу! Какая пошлятина! Обломись, мальчик. О! Эмиль! Даааа! Испанец? Нет? Ну, пуэрториканец! Так танцует, просто боженька. Барбара?!!! Неожиданно! Эта кубинка или кто она там, такая! Вау! – Она демонстрирует руками пышную грудь и бедра, при этом плавно двигаясь, как в танце.

– Это мне! – Илья вырывает записку у неё из рук.

– Какое тебе! Ты проверь свои карманы, лузер! – Катя тащит бумажку обратно к себе.

– Всех телок у меня уводишь вечно! Самых классных! Отдай! Извращенка! – Орет Илья, пытаясь выдрать клочок бумаги.

– Правда? – Чарли вылупляет глаза, которые начинают становиться все более ясными с каждым глотком чая. – Тебе девушки нравятся?