Текст книги "Матрёшка"

Джейн пытается открыть рот, Итан останавливает ее.

– У нас график поменялся, нам надо пораньше выехать, можешь начать собираться? – Он разговаривает с ней осторожно, вкрадчиво, как с больным ребёнком. – Я тебе звонил, ты не отвечала.

– Да? – Катя растерянно осматривается. – Прости. Я даже не знаю, где мой телефон.

В это время раздается стук в дверь, Катя идёт открывать. «Ты оставила», – по голосу это Джеймс.

– Спасибо, как раз ищу. – Повисает пауза, видимо, Джеймс отдает ей телефон. – Что-то сказать мне хочешь? – Спрашивает Катя. Сидящие в гостиной не видят прихожую, а Джеймс не видит их. Снова пауза. Джеймс не уходит. – Ладно. – Выговаривает Катя. – Не надо так на меня смотреть. Непросто такое сказать, но… – она прочищает горло, – прости меня, пожалуйста. – Очень сдержанным тоном просит она.

– Ооооо, вот это да! По-моему, первый раз на моей памяти, чтобы ты извинилась, обычно не опускаешься до такого. – Его тон, скорее, саркастический. – За что я должен тебя извинить? – Уточняет Джеймс.

– Я такого вчера наговорила, я совсем так не думаю, на самом деле.

– Угу, я смотрю, до тебя стало доходить. Что, поговорила с адвокатом? – Предполагает он, усмехаясь.

– Поговорила, но дело не в этом. Мне правда жаль, я пожалела в тот же момент, когда сказала это все. – Нежным голоском говорит Катя. – Ты столько раз мою шкуру спасал, столько раз выручал, мы с тобой много пережили вместе, ты мой настоящий друг, а я тварь неблагодарная.

– Ойййй, – фыркает он, – давай без соплей, подруга, говори уже, что тебе надо.

– Ты не знаешь, он подал иск в суд?

– Возможно.

– Джеймс, что мне делать? – По голосу слышно, что у Кати снова начинают капать слёзы. – Это ужас, просто ужас. Чего он такой злобный? Я уже каждое слово подбираю, чтобы максимально его не выбесить, но реакция каждый раз не предсказуемая. Он прям в острой фазе психоза, я бы сказала! Должно же быть какое-то решение! Не может же все так закончиться!

– Вернись к нему.

Катя на секунду теряет дар речи:

– Чтооооо? – Хрипит она вдруг пропавшим голосом.

– Зачем ты с ним разводишься?

– Это он со мной развелся, ты прекрасно знаешь.

– Можно подумать, это первый раз, когда он подал на развод. Но ты же всегда боролась до последнего, почему в этот раз не стала? – Спрашивает Джеймс. Катя молчит. В гостиной все в очередной раз в шоке. Что значит не в первый раз? Итан не хочет здесь быть, ему крайне неудобно подслушивать, но сейчас обозначить свое присутствие еще более неудобно, а потом, Катя же знает, что они здесь! Чарли копается в телефоне, демонстративно вставляя наушники в уши. Зато Джейн ловит каждое слово, даже не скрывая своего интереса. – Он, как обычно, побесился бы и успокоился. – Уверяет Джеймс. – Пережили бы как-нибудь этого Милоша, и все бы наладилось в итоге.

– Зачем сейчас говорить об этом? – Не понимает Катя. – Год прошел! У меня другая семья.

– Ну, какая семья? – Усмехается Джеймс. – Отпусти ты его уже, реально хороший, добрый, порядочный парень, он тебе не подходит. Ты же его пережуешь и выплюнешь.

– Я даже слушать не хочу этот бред. – Сопит Катя заложенным носом.

– Всегда он был для тебя проходным вариантом, просто подвернулся случайно, симпатичный, конечно, но не твое это, не твое, зачем мальчику жизнь ломать? Знаешь, – вздыхает он, – это все слишком затянулось, конечно. Но ничего, вернёшься домой, и детей делить не придётся.

– Ты точно псих, – судя по шуршанию, Катя находит пачку салфеток, слегка отсмаркивается, шмыгает носом, – я поняла, вы все – сумасшедшие. Он со мной пять минут не может поговорить, не впадая в бешенство, я представляю, как он обрадуется моему предложению вернуться.

– Ты мне обещала, что никогда его не бросишь. – Напоминает Джеймс. – Помнишь?

– Это он меня бросил. Он!!! – Катя швыряет коробку с салфетками куда-то в стену, та отскакивает и со стуком падает на пол.

– Как ты умеешь передергивать! Да, он! Но ты максимум усилий приложила для этого! – Повышает голос Джеймс. – И могла его переубедить, уговорить, уломать дать тебе ещё один шанс, могла, но не стала! А теперь его корежит так, что смотреть больно, и тебе он жизни спокойной не даст. Да, он не простой человек! Но и ты не подарок, мягко говоря. А ты его и сейчас любишь, я практически уверен.

– Ерунда какая! – Ахает она.

– Не ерунда. – Резко снижает он тон. – Я всё-таки не настолько профнепригоден.

– Я вообще спрашивала о другом. – Катя решает не останавливаться скользком вопросе чувств, а снова переходит к делу. – Что мне делать сейчас, как его переубедить?

– Ты меня спрашиваешь? – Злится Джеймс. – Да ты его можешь убедить в чем угодно! И внушить любую мысль. И не только ему. Сколько раз ты уже это проделывала. Я как вспомню, какой скандал ты учинила, что уже второе свидание, а он до сих пор не сделал тебе предложение! Я вот сейчас думаю: бред! Абсолютный бред! Как можно было повестись на это? А тогда казалось – все логично! И ведь сделал же! Человек, который ни разу в жизни к себе никого близко не подпускал. У меня даже объяснений нет этому. Это колдовство какое-то, ворожба, что? Побежали ночью ювелирный открывать, может, надо было подождать до утра, хотя бы, чары бы развеялись? А когда с Милошем выяснилось, как можно было уболтать его? «Ты мне можешь доверять, я всегда на твоей стороне». – Цитирует он. – Это же уму непостижимо.

– А ты откуда знаешь? – Удивляется она. – За дверью, что ли, стоял?

– Ну.

– Переживал за меня? Спасибо за заботу, я ценю. – Признается она. – Сама удивляюсь, кстати, думала, все, кирдык мне. Только, по ходу, чары мои больше не действуют, надо переходить к земным методам.

– Тогда я бы на твоём месте поехал домой и не отсвечивал. Можно один раз телевизор включить, чтобы тебя там не было?

– Почему ты мне не сказал, что его это так выводит из себя?

– Да, надо было сказать, – вздыхает он с сожалением.

– Ты можешь держать меня в курсе насчёт суда и вообще его настроения?

– Как бы тебе объяснить попонятнее, я на тебя не работаю, и шпионить за своим боссом не собираюсь.

– Да не шпионить, о чем ты? Так, знать, к чему готовиться.

– Готовься видеть детей по выходным раз в две недели.

Хлопает дверь. Катя входит в гостиную:

– Итан, прости, ребята, я, похоже, все, схожу с дистанции. – Не глядя на них, Катя цепляет чашку с чаем, чашка пустая, Катя помахав ей в воздухе рассеянно ставит ее мимо стола, чашка катится по полу. – Дальше без меня. – Катя не делает попытки ее поднять, махнув рукой, мол, катись. – Джейн, принесешь мой паспорт? – Просит она и, не дождавшись ответа, набирает телефон на громкой связи:

– Все нормально? – знакомый обреченный голос звучит из трубки, не успевает еще раздаться гудок.

– Мне нужен самолёт. – Заявляет Катя.

– Свой не будешь ждать?

– Нет.

– Поняла. Смотрю. – Они все ждут ровно пять секунд. – Значит, через час можно взять у Victory Airlines, у них правда дороже в три раза, не понятно почему.

– Во-первых, у них много самолётов, а потом сервис. – Отстраненно объясняет Катя. – Там можно все, что хочешь на борт – и девочек, и мальчиков, и наркоту любую. Поэтому все рэперы ими летают. Попроси мне борт почище, кстати.

– Я придумала, кого тебе можно взять на борт. – Ориентируется Эбби.

– Ммм?

– Косметолога. Судя по голосу, кто-то всю ночь пил и плакал. Зачем нам людей пугать?

– Ты гений. – Уныло произносит Катя. – И массажистку.

– Все, заказываю машину. Возьми телефон, паспорт и можешь выходить.

– Привези мне нормальную одежду в аэропорт и подарки детям придумай американские.

Катя выходит на несколько минут в спальню, возвращается одетая, складывает в рюкзак сигареты, телефон, проверяет паспорт. Все произошло так быстро, что никто даже не успевает ничего сказать. Первая, как обычно, Джейн, которая успела сбегать бегом до своего номера за паспортом, причем бежала по лестнице, чтобы не ждать лифт и время не терять:

– А вещи ты не будешь собирать? – Запыхавшаяся, спрашивает она.

– Вещи? – Катя озадаченно смотрит на неё. – Да мне вроде как некогда уже. Они упакуют и отправят мне потом, или в принципе можно выкинуть это все, эта одежда для интервью мне уже не пригодится.

– Выкинуть? Тысячедолларовые туфли? – Вскидывается Джейн.

– Ну, хочешь, себе возьми! Или отдай на благотворительность, мне все равно. Но самую дорогую сумку я забрала, сорян. Все, пока, ребята, удачи вам. Извинитесь за меня перед остальными.

Они обнимаются и Катя уходит. Джейн очень зла:

– Всё-таки, она, правда, сука. Богатая наглая сука. Самолёт свой, видите ли, ждать она не может, вещи собирать не царское дело! Разрушила мужчине жизнь, другой у неё временный вариант. Я ещё слышала, ее первый муж умер при загадочных обстоятельствах. Якобы сердце остановилось. Это в двадцать с чем-то лет!

– Джейн, прекрати! – Злится Чарли. – Не стыдно сплетни разводить?

– Ой, ну конечно, ты ее защищаешь! Тоже, небось, втюрился в неё, и Итан тоже, все вы у неё вот где! – Она показывает сжатый кулак. – Точно манипуляторша, как же она умеет ко всем подход найти. Ко всем мужчинам, я имею в виду! На женщин такое не действует, я ее вижу насквозь. Потребительница!

– Прекрати! – Вмешивается Итан.

– Интересно, как она к Коннору смогла подъехать? Такие мужчины на дороге не валяются. К тому же выглядит он совершенно неприступно, не представляю, как перейти с ним на дружеский хотя бы тон.

– А зачем тебе с ним переходить на дружеский тон? – Интересуется Чарли.

– Может, понравился он мне! Такой мужик сохнет по какой-то шлюшке.

– Не смей так говорить! – Итан и Чарли выкрикивают это одновременно.

Глава 17

Катя возвращается домой, просматривает всю почту – писем из суда не находит. Адвокат уверяет, что никакого искового заявления в суд не поступало. Катя осознает, что она не совсем красиво поступила по отношению к Милошу и старается компенсировать ему свое отсутствие, но он, вроде как, вообще не в обиде. С детьми она проводит максимальное количество времени. Постит милые фото в Инстаграм, просит сказать что-то папе, нарисовать для папы, чтобы задобрить Коннора максимально. Она уверена, что, может, не напрямую, но как-то он просматривает весь ее контент. Катя постепенно успокаивается, уверяет себя, что инцидент исчерпан, он добился своего – заставил ее вернуться из тура и на будущее урок усвоить. Ладно, она будет более ответственно относиться к своим обязанностям.

В обычный, ничем не примечательный, но очень погожий и солнечный будний денек Катя с подругами и кучей детей гуляют в парке. Прекрасная погода – начало мая, все цветет, тепло, малыши носятся по лужайке, мамочки же расположились за столиком маленького кафе с чаем. «Очень респектабельно», – Катя представляет, как они выглядят со стороны. Внезапно ее осеняет, что сегодня пятая годовщина их с Коннором свадьбы. Всего-то пятая! А кажется, что прошла целая жизнь. И уже год они не вместе, значит, скоро можно будет объявить о предстоящем разводе, вот радость-то. Вздрогнув, она видит на экране телефона звонок из его офиса. Уж не надумал ли он ее поздравить? Никогда не знаешь, что от него ждать.

– Можешь сейчас подъехать ко мне буквально на минуту? – Как обычно, он не тратит времени на лишние слова, когда секретарь соединяет их.

– Послушай, сейчас не самый удачный момент, я с детьми гуляю. – Извиняющимся тоном говорит Катя, не забывая подчеркнуть, что она с детьми. – Можно завтра или хотя бы попозже сегодня? Что вообще за срочность?

– Да тут нужна одна твоя подпись, просто формальность, но ты, как владелец части акций, должна расписаться, я тебе подробнее объясню, когда приедешь.

– Точно срочно? – Сомневается она. Ни разу за год такой необходимости не возникало.

– Да.

– Ну, хорошо, скоро буду. – Она нехотя соглашается. Могла бы и послать, но решает не злить его лишний раз, пусть видит, как она стремится сотрудничать. Хорошо, офис у него недалеко. Надо бы ему напомнить о том, что они, наконец, могут подать на развод, хотя, наверняка, он и сам знает.

Через полчаса на выходе из лифта, ее встречает юрист Коннора Джош, провожает в переговорную. Катя, одетая в цветастое платье под стать сезону, весело спрашивает:

– Ничего, я в таком виде не совсем подходящем?

Он как-то неопределенно хмыкает, даже не посмотрев, в каком таком она виде. В переговорной Джош сразу протягивает бумагу и, стараясь не глядеть ей в глаза, механически зачитывает откуда-то из головы:

– Госпожа Лебедева, уведомляю вас, что вы нарушили пункт о продолжительности проживания с детьми договора об опеке, заключенного между вами и мистером Филсби, в связи с чем постановлением суда города Дублин вы лишаетесь опеки над несовершеннолетними Лили и Уильямом Филсби, опека по праву переходит к мистеру Филсби.

Катя непонимающе, открыв рот, смотрит на него.

– Что? – Чуть слышно переспрашивает она, глядя на него в упор.

Джош прочищает горло:

– Мне очень жаль. – Выглядит он так, что она верит, что ему правда жаль.

– Что? Нет, нет, нет! Это какая-то ошибка, мы же все уладили!

– К сожалению, ошибки нет. – Убитым тоном подтверждает он.

– Нет, нет, нет! – Кричит Катя, – Джош, не было же никакого иска! Меня никто никуда не вызывал! Как вы это провернули?

– Уверяю, что все в соответствии с законом. Ваш адвокат может….

– Где? – Оглядывается она по сторонам. – Где Коннор? – Она выхватывает телефон из сумки, набирает номер: «Умоляю, ответь!»

– Эшли! – Кричит она.

– Катя, я не знаю, приехал Коннор и…. – испуганно бормочет подруга.

– Нет! Не отдавай ему детей!

– Я ничего не могла сделать, он пришёл, дети подбежали к нему, он сказал, что они едут с ним, мол, ты в курсе. Что случилось?

– Он уехал? Умоляю, догони его, дай трубку.

– Хорошо, бегу, что происходит?

– Умоляю, догони! – Кричит Катя.

«Пропустите меня!» – слышит Катя голос подруги, голос Джеймса что-то отвечает. – Катя, меня охрана к нему даже не подпускает!

– Дай трубку Джеймсу, который с тобой говорил. Джеймс, пожалуйста, пожалуйста, не забирайте их! – Орет в трубку Катя.

– Прости, я ничем не помогу.

– Попроси его со мной поговорить, умоляю, умоляю!!!! Так нельзя! Это похищение.

– Боюсь, что нет. Мне, правда, жаль.

– Куда вы едете?

Джеймс вешает трубку. Джош все это время стоит рядом в переговорной, глядя в пол, рука его с бумагой все ещё протянута по направлению к Кате, он так и забыл ее опустить. Катя выскакивает из офиса, набирает помощнице: «Срочно вези мой паспорт в Хитроу, терминал, откуда в Ирландию летаем, бегом!» По дороге в аэропорт она безостановочно набирает Джеймсу, нового номера бывшего мужа у нее нет. Вышла она из перечня лиц, которые могут общаться с ним напрямую. В аэропорту врывается в терминал бизнес-авиации: «Я с мистером Филсби, уточните, он меня ждёт!» Её растрёпанный и зареванный вид не внушает доверия сотрудникам.

– Позовите кого-то из его охраны, они подтвердят. – Взывает она. Никто не трогается с места.

Тут Катя видит одного из охранников, выходящего из зоны вылетов, и бросается к нему:

– Скорее, набери Джеймса со своего. Ну, давай! – Орет она, видя, что он в нерешительности. – Где телефон?

Джеймс, слава богу, отвечает:

– Что?

– Джеймс, это я, я здесь в аэропорту, пропусти меня, прошу.

– Катя…… – вздох.

– Дай ему трубку! Христом богом тебя прошу!

Через несколько секунд она слышит голос Коннора:

– Что-то потеряла, милая? – Сколько издевательства в тоне, наверное, ждал этого момента, не смог отказать себе в удовольствии произнести это лично. – Извини, сейчас не могу особо говорить, у меня самолёт на взлётной полосе.

– Пожалуйста, пропусти меня, давай поговорим. – Катя старается казаться спокойной, хотя ее просто раздирает изнутри. – Просто поговорим. Так нельзя, нельзя. Мы должны обсудить. Ты сам говорил, надо обсудить все спокойно. Пропусти меня, умоляю. Я с вами полечу, мы должны поговорить.

Короткие гудки. Катя сползает по стене, утыкается в колени. Вот и все, вот и все! Сердце сейчас разорвётся, она не может дышать. Телефон охранника, который она все ещё сжимает в руке, начинает вибрировать. Он очень осторожно и медленно забирает его. Через секунду еле касается ее плеча:

– Извините, вас просят проводить в самолёт.

Катя заходит на минуту в туалет, бог ты мой, ну и вид. Пытается привести себя более-менее в порядок, умывается. В самолёт входит максимально спокойно. Дети играют, даже особо не обращают на нее внимания, она целует их, как будто ничего особенного не случилось, а все происходящее в порядке вещей. Садится напротив Коннора. Он смотрит на неё в упор. Господи, ну и физиономия! Сколько превосходства! Упивается им! Так и вцепилась бы, выцарапала бы эти мерзкие, светящиеся от самодовольства глазки. Но она не доставит ему такого удовольствия, будет вести себя, как в ни в чем не бывало.

– Представляю, как долго ты предвкушал это момент! – Торжественно заявляет она, как бы поздравляя его с таким событием.

– Чтобы ты меня умоляла и на коленях ползала? – Уточняет он с кривой ухмылкой.

– Нееееет, чтобы опять оказаться со мной в одном самолете.

– Ты неисправима. Убивать будут, будешь шуточки свои шутить, – перекашивает его.

– Кстати, раз уж речь зашла об убийстве. – Она осматривается. – Смотрю, салон отчистили, или менять все пришлось? – Светским тоном интересуется она. – Кровищи много было? А хочешь мой шрам посмотреть? – Коннор открывает ноутбук, загораживаясь от неё экраном. – Нет, ты от меня не отгораживайся. – Она пытается закрыть его компьютер. – Мы с тобой договорились совершенно четко: я не иду в полицию, дети живут со мной. После этого ты просто похищаешь их, подделав или купив, я не знаю, постановление суда. А говоришь, что это у меня нет принципов и понятий.

– Слушать не хочу этот бред. – Презрительно фыркает он. – У меня есть все документы, что есть у тебя? Шрам на голове? Ну, так это ты под кайфом упала, поранилась. Знаешь, как судью впечатлила твоя медицинская карта? Принял решение мгновенно, даже не успели тебя пригласить, извини.

– Сволочь! Какая же ты сволочь. – Наносная бравада слетает с Кати, она не может справиться с эмоциями. – Я все делаю, как ты просишь. Я поужинать не могу со своим мужчиной сходить, делаю вид, какая мы с тобой счастливая семья. Не понравилось тебе, что я уехала надолго – я на следующий день была дома, хотя мне эта работа важна, это вообще самое важное, что я делала в жизни. Но тебе все равно, конечно. Все бросила и полетела. Тебе не кажется, это просто нечестно по отношению ко мне? И зачем это было делать таким способом? Если у тебя нормальные документы, зачем устраивать такую операцию? Не верю я ни в какое решение суда. Я хочу посмотреть.

– Тебе должны были вручить.

– Я не взяла его, не до этого было.

– Внимательнее надо относиться к документам, сколько раз я тебе говорил. – Он все-таки утыкается в монитор.

Весь короткий полёт Катя сморит в иллюминатор и думает, что же ей делать дальше. Плана нет. Приземлившись, она хочет послать смс Милошу. Включает телефон, на него сыпятся десятки панических сообщений. Пишет: «Я в Ирландии, он забрал детей, пытаюсь договориться. Не звони мне, не волнуйся, ничего не предпринимай, буду держать в курсе. Люблю тебя». Снова отключает телефон. Так непривычно выйти из самолёта в том же составе, приехать в тот же дом, где столько было счастливых и не очень моментов, еще и в тот самый день, когда она счастливая зашла сюда после церемонии в церкви, в день, когда сказала, что ждет Лили, что у них скоро будет малыш. Неужели он, правда, забыл, какое сегодня число или специально подгадал, чтобы еще больнее ей сделать?

– Как ты здесь живёшь? Привидения не беспокоят? – Катя решает вести себя нейтрально, не задираться, чтобы он успокоился.

– Я здесь жил ещё задолго до того, как имел несчастье с тобой познакомиться. Если я каждый раз буду переезжать после очередной бабы, домов не напасёшься.

Значит, она «очередная баба», окей. Прозвучало, конечно, очень грубо, не успокоился ещё, ладно, она подождёт. Они проводят оставшуюся часть дня совершенно обычно: гуляют, ужинают, смотрят вместе мультики, укладывают детей. Те, казалось бы, совсем не удивлены, как так вдруг папа и мама оказались вместе в одном доме и воспринимают это как должное. В детские головки даже не приходит мысль, что происходит что-то странное, наоборот, это же так естественно – семья вместе. Единственное, Лили устраивает истерику, что нет ее любимой игрушки и каких-то платьев, нужных именно сейчас, хотя, платьев здесь тоже полный шкаф. Отец обещает ей завтра же купить и привезти все, что ей нужно. «Только не визжи!» – морщится он.

После детского отбоя он сразу же уходит в спальню, Катя тащится за ним. Что делать, какую тактику выбрать, она совершенно не понимает. Решает поговорить напрямую.

– Не помешаю?

– Заходи. – Он сидит на диване с компьютером на коленях.

– Коннор, давай так: – предлагает она, – я все поняла. Ты меня проучил. Напугал сильно. Я больше так не буду, прости меня. Вернём все, как было.

– Что за детский сад? – презрительно выдыхает он. – Я больше так не буду! Давай ещё мизинчиками помиримся.

– Тогда чего ты хочешь? Наверняка, есть какие-то условия – озвучь! Я заранее согласна на все!

– Нет. Никаких. Условий. Ты правда думаешь, что это из-за тебя? – его брови ползут вверх от нелепости такого предположения. – На тебя мне вообще плевать. Я сказал, меня не устраивает, что моих детей воспитывает чужой человек, а бывшая забила на материнские обязанности. Я решил этот вопрос, он закрыт. Что ты вообще здесь делаешь? Тебя в Лондоне не ждут?

– Я без детей не уеду. – Мотает Катя головой.

– То есть, я обречён вечно терпеть твоё присутствие?

– Ты же понимаешь, что они должны быть со мной, знаешь прекрасно это, зачем ты издеваешься? – Катя стоит над ним, уже готовая заплакать.

– С чего бы мне это знать? – Прям, как недавно Джеймс, удивляется Коннор. – Я знаю, что здесь их дом, здесь они родились и должны были жить, если бы их мать не оказалась шлюхой.

– Неужели ты все ещё на меня злишься? Прошел год!!!!

– Ты меня предала, разрушила семью, лишила меня детей, детей дома, думаешь, для такого есть срок годности? – Он, как ни странно, говорит совершенно спокойно.

– А говоришь, дело не во мне.

– Дело давно не в тебе. Но дети мои и всегда будут моими.

– Говоришь, я разрушила семью? – Судорожно вдыхает она. – Знаешь, чего я жду каждую секунду? Момента, когда компьютер полетит мне в голову. И жалею, что не попросила Джеймса побыть снаружи, когда пошла с тобой разговаривать. Расслабилась. Забыла, как это, когда бьют и унижают. Думаешь, я оставлю с тобой детей?

Компьютер летит, но всё-таки не в Катю, а на диван, Коннор вскакивает, подлетает к ней, она в ужасе отшатывается:

– Думаешь, я трону своих детей? – он так близко, что слюна летит ей в лицо.

– Нет, конечно, нет, сначала не тронешь, меня ты тоже долго не трогал. А потом постепенно они начнут тебя раздражать, ты знаешь, дети не всегда очень милые, у них постоянно один кризис сменяет другим, они становятся вредными маленькими монстрами. – Катя отодвигается от него подальше. – И вот уже ты орешь на одного, потом, не удержавшись, бьешь по губам другого, когда он скажет тебе «заткнись», а потом понеслось. Никогда не поверю, что твой абьюз распространялся только на меня! Как твоя бывшая девушка тебя назвала? Опасный психопат? Вот кто ты! Признайся уже сам себе!

Разговор явно свернул не туда. Катя не понимает, как вместо того, чтобы умилостивить и задобрить его, она орет ему обвинения в лицо. Коннор пристально смотрит на неё прищуренными глазами, отворачивается, отходит в барному столу, наливает виски в два стакана, один протягивает Кате, та выпивает залпом. Ей очень страшно. Может, Джеймс всё-таки смекнул, к чему дело идёт, и где-то недалеко? Коннор ходит по комнате, потом останавливается, смотрит прямо на нее. «Какие же у него всё-таки глаза! Как у серийного маньяка, – думает она. – Никогда не поймёшь, что он сделает в следующую секунду». В следующую секунду он подходит вплотную и целует ее в засос. Вырвавшись, Катя отпрыгивает от него:

– С ума сошёл?

– Вообще-то, это ты пришла в спальню к мужчине, который всегда имел к тебе болезненное влечение, и сказала, что готова на все. Даже не знаю, кто здесь более сумасшедший. И потом мы уже делали это, разве нет?

Он придвигается ближе. Катя прикидывает, сколько метров до двери, и как можно обогнуть его, чтобы успеть выбежать.

– Давай успокоимся. – Предлагает она, чувствуя, что стакан в руке выдает ее тряску, она сжимает его покрепче. Хоть какое-то, да оружие. – У нас много чего было, но до изнасилования ещё не доходило, слава богу, так и нечего начинать.

– О чем ты говоришь? Ты же сама хочешь, я знаю, – с мерзкой улыбочкой ухмыляется он. Ее ноги подгибаются, во рту пересохло, такого развития событий она точно не предполагала. – Уверен, ты соскучилась по нашим эмммм экспериментам. Твой лапочка тебя таким, наверняка, не балует.

Катя смотрит на него, вытаращив глаза. Какой подлец, всё-таки! Просто редкостная мразь! Украл детей, заманил ее сюда, чтобы что? Уж она его знает лучше всех, но даже она не ожидала такого.

– Послушай, – говорит она осторожно, – давай я сейчас пойду, а утром мы с тобой опять попробуем поговорить.

Коннор подходит к двери, поворачивает ключ в замке, ключ кладёт в карман. Совершенно спокойно садится в кресло. Катино сердце бьется в районе пяток. Мозг судорожно пытается соображать, как заболтать его, как упросить выпустить ее, она боится того, что он задумал. – А я не тороплюсь, не вижу проблем поговорить сейчас. – Он, наконец, отхлёбывает из своего бокала. Катя наливает себе ещё виски, выпивает.

– Подойди, – Коннор протягивает руку. Катя нерешительно приближается. – Ты хочешь сделку? – Катя молчит. – Хочешь или нет?

– То есть мы уже начали торговаться? Это хорошо, – неуверенно бормочет она. Лишь бы не спугнуть.

– Да, это у тебя хорошо получается. И не только это.

Он берет ее руку, кладёт себе на ширинку. Член стоит, как каменный.

– Возьми его, – он тянет ее руку вниз, заставляя опуститься на колени.

– Я, я не могу.

– Да что здесь сложного? Тебя учить?

– Я не могу, – слёзы капают на пол.

– Почему сейчас не можешь? Мне тебя никогда не понять. В прошлый раз все было хорошо.

Катя понимает, что вариантов у неё нет. Если она согласится, возможно, удастся отделаться минетом, если откажет, то он все равно это сделает силой, еще неизвестно, чем все закончится. Она медленно вытаскивает ремень из его брюк, расстёгивает пуговицу и замок на ширинке, достаёт член, водит по нему ладонью. На самом деле, это не неприятно, как минимум. И ей нравится, когда ей руководят. Коннор толкает ее голову вниз, заставляет взять в рот. Сначала медленно, затем вынуждает ее двигаться все быстрее и быстрее. «Хоть бы он кончил и все на этом, прошу!» – думает Катя, изредка успевая вздохнуть, пока член на долю секунды выходит из ее горла. Нет, ее мечтам не суждено сбыться. Он поднимает Катю на ноги, задирает ее платье, сажает на стол, входит так резко, что она вскрикивает. Трахает с такой яростью, что ей больно. Затем разворачивает спиной к себе, кладет грудью на стол, хватает за волосы, собрав их в хвост, тянет ее голову к себе, чуть не выдирая все пряди к чертовой матери. Наконец, кончает, конечно же, в нее. Но ничего, она же предохраняется. Катя поднимается и пытается привести свой гардероб в порядок. Коннор тоже застегивает штаны и спокойно усаживается в своё кресло, потягивая виски. Смотрит на Катю оценивающе, как хозяин на прислугу. Та чувствует себя ужасно. Секс был возбуждающим, но обстоятельства совсем не наводят ее на чувственный лад. Хочется помыться и забыть об этом. Теперь-то он хоть отпустит?

– Что дальше? – Упрямо выговаривает она.

– А это зависит от тебя.

– Ну, и на сколько мы придвинулись к решению ситуации в мою пользу?

– Пока очень-очень мало.

– О нет! – Она закрывает лицо руками. – Можно не сегодня?

– Раз у нас сегодня такой милый практически семейный вечер, я хотел бы вспомнить, как у нас с тобой иногда бывало.

– Нет, пожалуйста, неееет. – Ее передергивает.

– Да перестань, тебе же всегда нравилось. Просто подумай, сколько удовольствия это тебе доставит. – Он переходит практически на шёпот, низкий с хрипотцой голос звучит очень сексуально.

– Тогда давай сразу объявим цену. – Выговаривает она.

– Завтра я вызову Джоша, и мы обсудим втроём, какие есть варианты решения в рамках нашего договора.

– Вчетвером. С моим адвокатом.

– Раздевайся.

Кате ужасно некомфортно, но он даже не пытается сделать так, чтобы она себя не чувствовала отвратительно. Похоже, наоборот, ему доставляет удовольствие унижать ее. Хотя кого это удивляет? Она избавляется от одежды на его глазах.

– Иди в душ.

Катя возвращается в полотенце. Он уже стоит с верёвками в руках. В животе у неё все сжимается.

– Пожалуйста, только без синяков, – просит она.

– Не могу обещать, смотря, как ты меня заведёшь, иногда я не могу себя контролировать. Ложись на спину.

Катя ложится на кровать, он туго привязывает ее запястья и щиколотки к четырём углам кровати, растягивает руки и ноги как можно шире. Кате уже больно. Затем берет большие диванные подушки и подсовывает ей под спину. Катю как будто растягивают на дыбе, она стонет от боли. Теперь приходит очередь кляпа.

– Надеюсь, он ни в чьём рту больше не был, – сквозь боль во всем теле пытается пошутить Катя.

– Что ты, дорогая, здесь все ждало только тебя. Да в этом доме вообще никто никогда не был.

Кляп раздвигает ей челюсти, он застёгивает его, конечно, как можно туже, уголки рта будут потрескавшиеся завтра. Скорее бы все это закончилось. Надо просто потерпеть. Завтра приедет юрист, завтра все будет хорошо. Но это только начало. Устроив ее таким мучительным образом, Коннор совершенно спокойно садится за ноутбук и принимается работать, даже не глядя в ее сторону. Катя сосредотачивает все свои силы на дыхании, надеясь, что от натяжения не треснут рёбра и что она не захлебнётся слюной, которая просто течёт в ее горло, глотать получается тяжело. «Если такое начало, что же будет дальше? – тоскливо думает она. – Видно, давно готовился, решил отыграться по полной». Она не знает, сколько времени приходит, по ощущениям, целая вечность. Катя больше не может терпеть, и, хотя понимает, что любая реакция с ее стороны ещё только сильнее раззадорит его, уже не может сдержать стоны. Наконец, он закрывает ноутбук, встаёт, сладко потягивается. «Сука, в каждом движении демонстрация превосходства, своей власти». И… идёт в ванную. Вода течёт просто нескончаемо. Катя понимает, что сейчас умрет и, в целом, даже немного радуется такой перспективе. Единственного, кого ей жаль в этот момент – Милоша. Дети вырастут, у них нормально все будет. А ему придётся столько всего расхлёбывать. Бедный мальчик. Интересно, что с телом сделают. Закопают где-нибудь на этой гигантской территории, и никто не докажет, что она здесь была, в аэропорту же ее провели без документов, отвезут телефон куда-нибудь в Зимбабве и там выбросят. «Совершенно реальная схема», – представляет она.