Текст книги "Все расследования Шерлока Холмса"

Дело VII
Приключения голубого карбункула

Утром 27 декабря я заехал к своему другу Шерлоку Холмсу, чтобы поздравить его с Рождеством. Он в фиолетовом домашнем халате удобно устроился на диване, между стеллажом для трубок, придвинутым вплотную к дивану, чтобы до них было легче дотягиваться, и ворохом утренних газет, явно только что просмотренных. Рядом с диваном стоял деревянный стул, на спинке которого висела грязная потрепанная шляпа с дырами в нескольких местах. Лупа и хирургические щипцы на сиденье стула указывали на то, что сей головной убор был очень внимательно осмотрен.

– О, вы заняты, – воскликнул я. – Наверное, я вам помешал.

– Ничуть. Наоборот, я рад, что мне есть с кем обсудить результаты своих исследований. Дело, правда, простейшее, – ткнул он большим пальцем в сторону старой шляпы, – но оно не лишено некоторых интересных особенностей, достойных того, чтобы о них рассказать.

Я уселся в кресло и протянул руки к потрескивающему камину. Утро было морозным, и окна украшали ледяные кружева.

– Надо полагать, – заметил я, – хоть этот предмет и кажется вполне безобидным, с ним связана какая-нибудь жуткая история… Наверное, это ключ к разгадке страшной тайны, с его помощью вы собираетесь раскрыть очередное преступление и изобличить злодея.

– Нет-нет! Никакого преступления, – рассмеялся Холмс. – Всего лишь одно из тех небольших, но причудливых происшествий, которые случаются сплошь и рядом, когда четыре миллиона человеческих существ собираются вместе на территории в несколько квадратных миль. Любые действия или противодействия каждой капли этого людского моря могут сложиться в самые непредсказуемые и необъяснимые комбинации. Иногда происходят поразительные, невообразимые события, впрочем, ничего криминального. Мы с вами уже с этим сталкивались.

– Еще бы, – заметил я. – Из шести последних дел, которыми я пополнил свой архив, в трех не было ничего преступного.

– Вот именно. Вы имеете в виду мою попытку разыскать бумаги Ирен Адлер, интересное дело мисс Мэри Сазерленд и приключение человека со шрамом. Что ж, я не сомневаюсь, что и это небольшое происшествие попадет в ту же категорию. Вы знакомы с Питерсоном, посыльным?

– Да.

– Этот предмет принадлежит ему.

– Это его шляпа?

– Нет, он нашел ее. Владелец шляпы неизвестен. Прошу вас, взгляните на нее не как на старый котелок, который давно пора выбросить, а как на интеллектуальную задачу. Начнем с того, как она ко мне попала. Она прибыла сюда рождественским утром вместе с большим жирным гусем, который наверняка сейчас жарится на вертеле дома у Питерсона. Теперь я изложу факты: примерно в четыре часа утра двадцать пятого декабря, то есть в Рождество, Питерсон – как вам известно, очень добросовестный и честный малый – возвращался с какой-то пирушки. Он направлялся домой по Тотенхем-Корт-роуд и в свете газового фонаря заприметил впереди себя довольно высокого мужчину, который, пошатываясь, нес на плече белого гуся. Когда незнакомец вышел на угол Гудж-стрит, к нему подошла группка хулиганов. Один из них сбил у него с головы шляпу, в ответ на это мужчина замахнулся на него тростью и попал в витрину магазина у себя за спиной. Питерсон бросился на помощь незнакомцу, но тот, испугавшись звона стекла, при виде бегущего к нему человека в форме выронил гуся и пустился наутек. Вскоре он скрылся в лабиринте улочек, расположенных за Тотенхем-Корт-роуд. Хулиганы при появлении Питерсона тоже разбежались, так что на месте этой маленькой баталии он остался один. Ему и достались трофеи в виде вот этой жалкой шляпы и чудесного рождественского гуся.

– Которого он, несомненно, вернул хозяину.

– Дорогой друг, в этом-то и трудность. Да, действительно, к левой лапе птицы была привязана маленькая карточка с надписью «Для миссис Генри Бейкер», и действительно, на подкладке шляпы еще кое-как можно различить инициалы «Г. Б.». Но, поскольку в нашем городе проживают тысячи Бейкеров, из которых несколько сотен Генри Бейкеров, вернуть потерянную собственность нужным Бейкерам не так уж легко.

– Тогда как же поступил Питерсон?

– Принес их ко мне, потому что знает, как меня интересуют даже самые незначительные загадки. Гуся мы хранили до сегодняшнего утра, когда стало ясно, что, несмотря на холод, его нужно как можно скорее съесть. Так что нашедший его Питерсон забрал гуся с собой, чтобы определить по назначению, а у меня осталась шляпа неизвестного господина, который лишился своего рождественского обеда.

– А объявления он не давал?

– Нет.

– Хорошо, тогда что может помочь вам установить его личность?

– Только анализ имеющихся данных.

– То есть этой шляпы.

– Именно.

– Вы наверняка шутите. Что можно определить по этому старому куску фетра?

– Вот лупа. Мои методы вам известны. Что вы можете сказать о человеке, который носил эту шляпу?

Я с некоторой брезгливостью взял котелок и повертел его в руках. Это была самая обыкновенная шляпа, обычной круглой формы, плотная и сильно поношенная. Подкладка шелковая, кое-где еще сохранился ее изначальный красный цвет. Имени изготовителя указано не было, но, как ранее заметил Холмс, внутри сбоку стояли инициалы «Г. Б.». На полях были дырочки для ремешка, но сам ремешок отсутствовал. Тулья была в трещинах и очень грязная, в нескольких местах красовались пятна, хотя, похоже, их когда-то пытались замазать чернилами.

– Не вижу ничего примечательного, – честно признался я и вернул шляпу другу.

– Наоборот, Ватсон, вы видите все, только не делаете из увиденного выводов. Вам нужно перестать бояться анализировать.

– Ну, тогда вы поделитесь своими выводами.

Он поднес шляпу к глазам и окинул ее своим обычным проницательным взглядом.

– Что ж, сказать можно не так много, – заметил он. – Тем не менее есть несколько твердых зацепок и несколько очень вероятных. Передняя сторона шляпы однозначно говорит, что ее хозяин очень умен и как минимум последних три года жизнь его была вполне обеспеченной, тяжелые времена для него настали не так давно. Раньше он был человеком предусмотрительным, но постепенно почти лишился этого качества вследствие морального упадка, связанного с влиянием на его жизнь какого-то отрицательного фактора, например алкоголя. Возможно, из-за этого его разлюбила жена…

– Ну, знаете, Холмс!..

– Но он сохранил некоторую долю самоуважения, – продолжил он, пропустив мимо ушей мой укоризненный возглас. – Этот человек ведет малоподвижный образ жизни, редко выходит из дому, спортом не занимается. Он не стар, у него русые волосы с проседью, которые он мажет кремом. Недавно он побывал у парикмахера. Вот наиболее очевидные из тех сведений, которые может дать нам эта шляпа. Кстати, очень вероятно, что в его дом не проведен газ.

– Ну, это вы уже точно шутите, Холмс!

– Ни в коей мере. Вероятно, даже сейчас, когда я изложил вам свои выводы, вы не понимаете, как я к ним пришел, верно?

– Да-да, я знаю, я круглый дурак, но мне в самом деле непонятно, как вы могли до всего этого додуматься. Вот, скажем, как вы поняли, что он умен?

Вместо ответа Холмс водрузил шляпу себе на голову. Она сразу же съехала ему на лоб и остановилась на переносице.

– Все дело в объеме, – сказал он. – Такой большой мозг человеку не зря дается.

– Хорошо, а то, что он раньше был богаче, а сейчас обеднел?

– Этому котелку три года. Именно в то время стали носить такие плоские поля с закрученными краями. Сама шляпа отличного качества. Взгляните на рубчатую шелковую ленточку и превосходную подкладку. Если этот человек три года назад мог позволить себе купить такую дорогую шляпу и с тех пор не обзавелся новой, нет никаких сомнений, что дела его пошатнулись.

– М-да, действительно. А как насчет предусмотрительности и морального упадка?

Шерлок Холмс рассмеялся.

– Вот вам предусмотрительность, – сказал он и указал на металлический кружок с одной стороны и петельку для ремешка с другой. – Готовых шляп с такими застежками не продают. Если этот человек дополнительно заказал их, чтобы из-за неожиданного порыва ветра не лишиться головного убора, это говорит о том, что он был наделен некоторой предусмотрительностью. Но мы видим, что, когда ремешок порвался, он не стал вставлять новый, следовательно, сейчас ему это безразлично. Правда, он попытался при помощи чернил скрыть некоторые из пятен на фетре, значит, не совсем потерял чувство собственного достоинства.

– Звучит очень правдоподобно.

– То, что он еще не стар, что волосы у него с проседью, что он недавно стригся и что пользуется кремом – все это становится понятным после внимательного изучения нижней части подкладки. При помощи лупы я разглядел большое количество крошечных обрезков волос, аккуратно срезанных ножницами парикмахера. Все они липкие, к тому же внутренняя сторона шляпы испускает отчетливый запах крема. Эта пыль, посмотрите, не уличная серая пыль, а пушистая коричневая домашняя пыль, и это указывает на то, что шляпа больше времени проводит на крючке в доме у хозяина, чем на его голове. А вот эти следы говорят о том, что обладатель этого котелка сильно потеет, следовательно находится не в лучшей спортивной форме.

– А его жена… Вы сказали, что она его разлюбила?

– К этой шляпе щетка не прикасалась неделями. Если я когда-нибудь увижу вас, дорогой Ватсон, в головном уборе, покрытом недельным слоем пыли, я решу, что, раз жена выпустила вас из дому в таком виде, вам не посчастливилось и вы утратили ее расположение.

– А если он холостяк?

– Нет, он нес домой гуся в качестве рождественского подарка для жены. Вспомните карточку на лапе птицы.

– На все у вас готов ответ! Но каким чудом вы догадались, что у него в доме нет газа?

– Одно жирное пятно или даже два могли попасть сюда случайно, но когда я вижу пять пятен, мне становится ясно, что сей господин часто имеет дело с сальной свечой. Может быть, идет вечером наверх с зажженной свечой в одной руке и котелком в другой. В любом случае от газового рожка жирных пятен не бывает. Удовлетворены?

– Ловко это у вас получается, – смеясь, сказал я. – Но, поскольку вы сами только что сказали, что никакого преступления совершено не было, никто не пострадал, все это лишь пустая трата времени.

Шерлок Холмс уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, но в этот миг дверь распахнулась и в комнату влетел Питерсон, посыльный. Щеки у него горели, а глаза были широко распахнуты, как у человека, находящегося в крайней степени возбуждения.

– Гусь, мистер Холмс! Гусь! – заголосил он.

– Что? Что с ним? Неужто ожил и вылетел в окно кухни? – Холмс даже приподнялся и развернулся на диване, чтобы увидеть задыхающегося от волнения посыльного.

– Посмотрите, сэр! Посмотрите, что моя жена нашла у него в зобу!

Он протянул руку, и на его темной ладони заискрился изумительной красоты светло-синий камень размером поменьше фасолины, но такой чистый и яркий, что его сияние походило на электрический разряд.

Шерлок Холмс, присвистнув, встал с дивана.

– Вот это да, Питерсон! – воскликнул он. – Это же настоящее сокровище. Я полагаю, вы понимаете, что это?

– Алмаз, сэр? Драгоценный камень, который режет стекло, как нож масло!

– Это больше, чем просто драгоценный камень. Это драгоценный камень с именем.

– Неужели это голубой карбункул графини Моркар? – не веря своим глазам, произнес я.

– Совершенно верно. Я знаю его вес и форму, потому что каждый день вижу объявления о нем в «Таймс». Это совершенно уникальный камень, он не имеет цены, его стоимость может быть определена только условно, но награда в тысячу фунтов тому, кто его найдет, однозначно раз в двадцать меньше его стоимости.

– Тысяча фунтов! Боже милосердный! – охнул посыльный и опустился в кресло, переводя ошалелый взгляд с Холмса на меня.

– Да, такова награда, но мне известно, что по причинам частного характера графиня может лишиться половины своего состояния, если камень к ней не вернется.

– Он исчез, если я не ошибаюсь, в отеле «Космополитен», – вставил я.

– Совершенно верно, двадцать второго декабря, всего пять дней назад. Паяльщика Джона Хорнера обвиняют в том, что он украл его из шкатулки, в которой графиня хранит драгоценности. Полиция располагает такими вескими уликами, что дело уже даже передали в суд. Сейчас, у меня где-то здесь есть полный отчет.

Холмс стал рыться в газетах, глядя на даты, пока наконец не нашел нужную. Он выудил ее из общего вороха, разгладил, потом сложил пополам и прочитал вслух следующее:

«КРАЖА ДРАГОЦЕННОСТЕЙ В ОТЕЛЕ “КОСМОПОЛИТЕН”

Сегодня состоялся суд над Джоном Хорнером, 26 лет, паяльщиком, обвиняемым в том, что 22-го числа сего месяца он похитил из шкатулки графини Моркар драгоценный камень, известный как Голубой карбункул. На слушанье дела Джеймс Райдер, рассыльный, обслуживающий верхний этаж гостиницы, показал, что в день кражи он провел Хорнера в туалетную комнату графини Моркар с тем, чтобы тот припаял расшатавшийся второй прут каминной решетки. Какое-то время он оставался с Хорнером, но потом отлучился по вызову. Вернувшись, паяльщика он не застал, зато увидел взломанное бюро и стоящую на туалетном столике открытую шкатулку марокканской работы, в которой, как позже выяснилось, графиня имела обыкновение хранить драгоценный камень. Райдер сразу поднял тревогу, и в тот же вечер Хорнер был арестован, однако камня при нем не нашли, и тщательный обыск его квартиры также не дал результатов. Кэтрин Кьюсек, горничная графини, под присягой показала, что, услышав крики обнаружившего кражу Райдера, бросилась в апартаменты графини и увидела, что все там обстояло именно так, как описывал предыдущий свидетель. Инспектор Бродстрит из подразделения «Б» рассказал суду, что во время ареста Хорнер отчаянно сопротивлялся и кричал, что невиновен. Узнав, что подсудимый и раньше привлекался к ответственности за кражу, судья-магистрат отказался вести дело в порядке упрощенного производства и передал его суду присяжных. Хорнер, который во время слушанья вел себя крайне эмоционально, под конец заседания лишился чувств и был вынесен из зала суда».

– Гм! – задумчиво протянул Холмс, откладывая газету. – Вот тебе и полицейский суд. Теперь перед нами встает задача восстановить последовательность событий от кражи со взломом в гостиничных апартаментах графини до разделывания гуся на Тотенхем-Корт-роуд. Как видите, Ватсон, наши с вами упражнения в дедукции неожиданно приобрели намного более важный и серьезный характер. Итак, мы имеем камень, камень найден в гусе, гусь принадлежал мистеру Генри Бейкеру, джентльмену со старой шляпой, обладающему всеми теми качествами, о которых я вам так долго рассказывал. Следовательно, теперь нам необходимо со всей серьезностью взяться за поиски этого господина и выяснить, какую роль он сыграл в этом таинственном происшествии. Для этого мы, естественно, в первую очередь пойдем самой простой дорогой – дадим объявление во всех вечерних газетах. Если это не принесет результатов, мне придется воспользоваться другими методами.

– Что же вы напишете в объявлении?

– Дайте карандаш и вон тот листок бумаги. Значит, так: «На углу Гудж-стрит найдены белый гусь и черная фетровая шляпа. Мистер Генри Бейкер может забрать их, обратившись сегодня вечером в 18.30 по адресу: Бейкер-стрит, 221-Б». Коротко и ясно.

– Да уж. Но увидит ли он объявление?

– Я думаю, он просматривает объявления, потому что для такого бедного человека это довольно значительная потеря. Этот Бейкер, разбив витрину магазина, так испугался, что при виде приближающегося Питерсона забыл обо всем и пустился наутек, хотя после наверняка пожалел, что бросил птицу на улице. Кроме того, мы упомянули его фамилию, и это нам тоже поможет, потому что все его знакомые, безусловно, скажут ему об этом. Держите, Питерсон, сбегайте в рекламное агентство и дайте объявление в вечерних газетах.

– В каких?

– В «Глоб», «Стар», «Пэлл-Мэлл», «Сент-Джеймс», «Ивнинг-ньюс-стандард», «Эхо» и во все остальные, какие вспомните.

– Хорошо, сэр. А что делать с камнем?

– Ах да, камень. Будет лучше, если он пока останется у меня. Спасибо. Да, кстати, Питерсон, на обратном пути купите гуся и принесите его мне, чтобы мы могли отдать его хозяину вместо того, которого сейчас уже наверняка уплетает ваша семья.

Когда посыльный ушел, Шерлок Холмс поднял камень и посмотрел сквозь него на свет.

– Какая красивая вещь! – произнес он. – Только посмотрите, как он искрится и сверкает. Ничего удивительного, что этот камень стал причиной и объектом преступления. Это судьба всех хороших камней. С их помощью дьявол искушает людей. Каждая грань любого действительно крупного и старого драгоценного камня могла бы рассказать не одну кровавую историю. Этому камню еще нет и двадцати лет. Он был найден в южном Китае, на берегу реки Амой, и замечателен тем, что обладает всеми свойствами карбункула, но при этом имеет не ярко-красный, а голубой цвет. Несмотря на столь юный возраст, он уже стал причиной нескольких преступлений. Из-за этих сорока гран[77]77
  Гран – ювелирная мера веса, в системе английских мер равная 0,0648 грамма.


[Закрыть] кристаллического углерода было совершено два убийства, несколько ограблений, один человек покончил с собой, еще одного облили серной кислотой. Кто бы мог подумать, что такая красивая вещица способна отправлять людей на виселицу и в тюрьму! Спрячу-ка я его пока в свой сейф, нужно сообщить графине, что камень найден.

– Как вы думаете, этот Хорнер виновен?

– Не могу сказать.

– А Генри Бейкер, по-вашему, может иметь какое-нибудь отношение к краже?

– А вот Генри Бейкер, скорее всего, совершенно не виновен и даже не имеет представления о том, что потерянная им птица на самом деле стоила намного больше, чем если бы была из чистого золота. Впрочем, это будет очень легко проверить, когда мы получим ответ на наше объявление.

– А до тех пор вы ничего не собираетесь предпринимать?

– Ничего.

– В таком случае я пока займусь своими больными, но вечером приду к тому времени, которое вы указали в объявлении. Мне крайне любопытно узнать, чем закончится такая запутанная история.

– Буду рад вас видеть. Ужинаю я в семь. Будет вальдшнеп, и в свете последних событий, пожалуй, нужно будет попросить миссис Хадсон проверить его зоб.

Однако дела заняли у меня несколько больше времени, чем я рассчитывал, поэтому на Бейкер-стрит я вернулся чуть позже половины седьмого. Подходя к дому, я увидел, что в ярком полукруге света, льющегося из окошка над дверью, стоит высокий мужчина в шотландской шапочке с кисточкой и сюртуке, наглухо застегнутом по самый подбородок. Как только я приблизился к нему, дверь открылась, и нас вместе провели наверх в комнату Холмса.

– Надо полагать, мистер Генри Бейкер, – приветствовал он гостя, поднимаясь с кресла с тем радушным видом, который умел с легкостью на себя напускать. – Прошу вас, мистер Бейкер, садитесь вот в это кресло у камина. Вечер сегодня холодный, а, насколько я могу судить, ваша кровеносная система лучше приспособлена к лету, чем к зиме. А, Ватсон, вы как раз вовремя. Это ваша шляпа, мистер Бейкер?

– Да, сэр, моя, чья ж еще.

Наш посетитель был крупный сутулый мужчина с большой головой и широким умным лицом, окаймленным острой русой бородкой с проседью. Красноватый оттенок носа и щек и слегка дрожащие пальцы подтверждали сделанные Шерлоком Холмсом выводы о его образе жизни. Его выцветший черный сюртук с поднятым воротником был застегнут на все пуговицы, из рукавов торчали худые голые кисти рук, ни манжет, ни рубашки видно не было. Разговаривал он медленно, короткими предложениями, подбирая слова, и в целом производил впечатление образованного и грамотного человека, от которого отвернулась судьба.

– Мы так долго хранили у себя эти вещи, ожидая, что вы сами дадите объявление со своим адресом. Честно говоря, я теряюсь в догадках, почему вы этого не сделали.

Посетитель смущенно хихикнул.

– Честно говоря, сейчас я немного на мели, – сказал он, – к тому же я был уверен, что те хулиганы, которые на меня напали, забрали и шляпу, и птицу, поэтому не хотел заведомо впустую тратить деньги.

– Вполне разумно. Кстати, о птице: нам пришлось ее съесть.

– Как съесть?! – взволновался наш посетитель и даже привстал с кресла.

– Да-да, но если бы мы этого не сделали, ее бы пришлось просто выкинуть. Однако, я полагаю, вон тот гусь, который лежит на буфете, примерно такого же веса и совершенно свежий, вполне вам его заменит.

– О, разумеется! – с облегчением воскликнул мистер Бейкер.

– Но перья, лапки, зоб и все остальное от вашей птицы еще у нас, и, если вы хотите…

Мужчина весело рассмеялся.

– Разве что забрать их на память о том ночном приключении, – сказал он. – Не знаю, зачем еще мне могут понадобиться disjecta membra[78]78
  Disjecta membra – здесь: отдельные фрагменты, остатки (лат.).


[Закрыть] моего старого знакомого. Нет, сэр, если позволите, я лучше обращу внимание вон на ту замечательную пташку на буфете.

Шерлок Холмс бросил на меня многозначительный взгляд и слегка пожал плечами.

– Что ж, вот ваша шляпа, вот птица, – сказал он. – Кстати, не расскажете, как к вам попал ваш гусь? Видите ли, я сам большой любитель мяса птицы, и такого роскошного гуся мне еще видеть не приходилось.

– Конечно, сэр, – сказал Бейкер, который уже держал под мышкой свое вновь обретенное богатство. – Мы собираемся в трактире «Альфа», рядом с Британским музеем… Днем-то мы в музее бываем, понимаете, а после музея заходим в трактир. И вот в этом году старина Уиндигейт, хозяин трактира, организовал «гусиный клуб». Все участники, которые вносили по нескольку пенсов в неделю, получили к Рождеству по гусю. Среди них был и я. Остальное вам известно. Знаете, сэр, я вам очень обязан, эта шотландская шапочка мне совершенно не подходит.

С комичной важностью он торжественно раскланялся и удалился.

– Ну, вот мы и познакомились с мистером Генри Бейкером. Вполне очевидно, что о деле он ни сном ни духом, – констатировал Холмс, когда за нашим гостем закрылась дверь. – Ватсон, вы голодны?

– Нет, не очень.

– Тогда предлагаю совместить обед с ужином и проверить наметившийся след, пока он не остыл.

– Я с вами.

Вечер был морозным, поэтому мы надели ольстеры и завязали шеи шарфами. На улице в безоблачном промерзшем небе холодно светили звезды, дыхание прохожих превращалось в пар, похожий на дым от многочисленных пистолетных выстрелов. Наши шаги гулко отражались от стен домов, когда мы шли через квартал, в котором живут все преуспевающие врачи Лондона: сначала по Уимпол-стрит, потом по Харли-стрит, оттуда через Уигмор-стрит на Оксфорд-стрит. Через четверть часа мы уже были в Блумсбери у трактира «Альфа», который оказался небольшой пивной на углу одной из ведущих к Холборну улиц. Холмс толкнул дверь паба и заказал у краснолицего, в белом фартуке хозяина заведения два пива.

– Надеюсь, пиво у вас такое же хорошее, как ваши гуси, – сказал он.

– Мои гуси? – Мужчина, похоже, удивился.

– Да, я всего полчаса назад разговаривал с мистером Генри Бейкером, членом вашего «гусиного клуба».

– А, понятно. Только, видите ли, сэр, гуси-то эти не мои.

– Вот те раз! А чьи же?

– Я купил их две дюжины в Ковент-Гарден.

– В самом деле? Я знаком с некоторыми торговцами, которые там работают. У кого именно вы их купили?

– Брекинридж его фамилия.

– Нет, такого я не знаю. Ну да ладно. За ваше здоровье… Успехов вам. До свидания… Теперь – к Брекинриджу, – продолжил он, застегивая пальто, когда мы вышли из пивной. – Но не забывайте, Ватсон, что, хоть мы и имеем на одном конце этой цепи такое безобидное существо, как гусь, на другом ее конце находится человек, которому не избежать семи лет каторжных работ, если мы не сумеем доказать его невиновность. Конечно, возможно, наше расследование, наоборот, подтвердит его вину, но в любом случае нам в руки неожиданно попала нить, которая ускользнула от полиции. Давайте же распутаем ее до конца. Итак, держим курс на юг, полный вперед!

Мы пересекли Холборн, прошли по Энделл-стрит и сквозь лабиринт трущоб вышли к рынку Ковент-Гарден. На одной из самых больших торговых палаток красовалось имя «Брекинридж». Сам хозяин, мужчина с лошадиным лицом и коротко стриженными бакенбардами, помогал мальчику закрывать ставни.

– Добрый вечер! Холодно сегодня.

Торговец кивнул и бросил на моего друга вопросительный взгляд.

– Вижу, гусей уже не осталось, – Холмс кивнул на пустой мраморный прилавок.

– Приходите завтра утром, купите хоть пятьсот штук.

– Как жаль.

– Тогда идите вон к тому прилавку с газовым рожком, там еще что-то осталось.

– Но мне рекомендовали обратиться к вам.

– Кто?

– Владелец «Альфы».

– А, да, я послал ему пару дюжин.

– И это были отличные птицы. Не скажете, где вы таких раздобыли?

К моему удивлению, этот безобидный вопрос разозлил продавца.

– Послушайте-ка, мистер, – воскликнул он, поднимая голову и подбочениваясь. – К чему вы клоните? Говорите прямо, что вам нужно?

– По-моему, это и так понятно. Я хочу узнать, кто продал вам гусей, которых вы поставили в «Альфу».

– А я вам не скажу. Что дальше?

– Пожалуйста, не говорите, только я не понимаю, почему вы так кипятитесь из-за подобной мелочи, – с безразличным видом пожал плечами Холмс.

– Кипятитесь? Посмотрел бы я на вас, как бы вы кипятились, если бы вас так донимали расспросами, как меня. Купил хороший товар, расплатился как следует. Что еще надо? Так нет же, начинается: «где гуси?», «кому продал гусей?», «у кого купил гусей?». Что же эти гуси всех так интересуют? Свет на них, что ли, клином сошелся?

– Я не имею никакого отношения к тем людям, которые расспрашивали вас, – спокойно сказал Холмс. – Не скажете – пари не состоится, вот и все. Только я все равно останусь при своем мнении: та птица, которую съел я, была выращена в деревне. Жаль только, что не выиграю пять фунтов.

– Ничего бы вы не выиграли, потому что эти гуси выращены в городе, – раздраженно буркнул торговец.

– Этого не может быть, уж я-то в домашней птице разбираюсь.

– Говорю вам, они выращены в городе.

– Не верю.

– Вы что, считаете, что разбираетесь в гусях лучше меня? Я имею дело с птицей с пеленок. Все те гуси, которых я продал в «Альфу», выращены в городе.

– Вам ни за что не заставить меня поверить в это!

– Хотите пари?

– Не стоит, вы просто лишитесь своих денег. Я же знаю, что я прав. Хотя я готов поставить соверен, но только для того, чтобы проучить вас за упрямство.

Торговец ухмыльнулся.

– Билл, принеси мои записи, – обратился он к стоявшему в сторонке мальчику.

Мальчишка на секунду исчез в палатке и вернулся с двумя записными книжками. Одна была небольшая, но толстая, вторая потоньше, в очень грязной обложке. Брекинридж положил их на прилавок под висящей лампой.

– Ну что, мистер Спорщик, – сказал торговец. – Я думал, что в моей лавке сегодня гуси закончились, но сейчас мы увидим, что один все-таки еще остался. Видите эту книжечку?

– Ну и что?

– А то, что это список людей, у которых я покупаю птицу. Видите? Так вот, на этой странице – список живущих по деревням, напротив имен стоят номера страниц в большей книге, в которой выписаны все их счета. Идем дальше! Видите эту страницу, исписанную красными чернилами? Это список моих городских поставщиков. А теперь взгляните на третье имя. Прочитайте-ка вслух.

– «Миссис Окшотт, Брикстон-роуд, 117… 249», – прочитал Холмс.

– Вот именно. А теперь загляните на двести сорок девятую страницу в большей книге.

Холмс послушно открыл гроссбух на указанной странице.

– Пожалуйста. «Миссис Окшотт, Брикстон-роуд – продавец яиц и птицы».

– Так, какая там последняя запись?

– «22 декабря. Двадцать четыре гуся по семь шиллингов шесть пенсов».

– Вот именно. А что ниже написано?

– «Продано мистеру Уиндигейту, «Альфа», по двенадцать шиллингов».

– Что теперь скажете?

Шерлок Холмс побледнел. Он достал из кармана соверен, бросил его на прилавок и молча развернулся с видом человека, испытывающего такое сильное чувство отвращения, что выразить его словами просто невозможно. Отойдя на несколько ярдов, он остановился возле фонарного столба и рассмеялся своим беззвучным, веселым смехом.

– Когда видишь человека с такими бакенбардами и торчащей из кармана «Розовой», предложи ему пари и узнаешь все, что тебе нужно. Думаю, если бы я заплатил ему сто фунтов, мы бы и то не узнали всей той информации, которую он с радостью выложил, заключив пари. Ну что же, Ватсон, похоже, мы приближаемся к развязке, единственное, что теперь нужно решить, нанести ли визит миссис Окшотт сегодня или отложить это до завтра. Судя по тому, что рассказал нам этот самоуверенный парень, не мы одни интересуемся этим делом, я был бы…

Его замечание было прервано внезапным криком, который донесся со стороны палатки, которую мы только что покинули. Обернувшись, мы увидели, что в кругу света под раскачивающейся лампой стоит невысокого роста краснолицый мужчина, сам же торговец размахивал перед ним кулаками и кричал:

– Хватит с меня и вас, и ваших гусей! Провалитесь вы все к черту! Если не прекратите донимать меня своими идиотскими расспросами, я спущу собаку! Приведите сюда миссис Окшоттт, с ней я буду разговаривать, но вам-то какое до этого дело? У вас я, что ли, гусей покупал?

– Нет, но один из них принадлежал мне, – жалобно пролепетал человечек.

– Тогда идите к миссис Окшотт и спрашивайте ее.

– Она отослала меня к вам.

– Да хоть к самому прусскому королю! С меня хватит. Убирайтесь прочь подобру-поздорову! – Он ринулся вперед, но его собеседник шарахнулся в сторону и бросился наутек.

– Ха! Похоже, на Брикстон-роуд идти не придется, – шепнул Холмс. – Пойдемте-ка, поглядим, чем нас порадует этот парень. – Мой друг ловко ввинтился в толпу прохаживающихся между неровно освещенными рядами прилавков и в два счета нагнал беглеца. Когда Холмс прикоснулся к его плечу, тот отскочил в сторону и испуганно обернулся. Света газовых фонарей хватило, чтобы увидеть, каким бледным сделалось его лицо.

– Вы кто? Что вам нужно? – воскликнул он дрожащим голосом.

– Прошу прощения, – мягко сказал Холмс, – но я случайно услышал, о чем вы только что спрашивали торговца. Мне кажется, я могу вам помочь.

– Но вы не можете ничего знать об этом деле!

– Меня зовут Шерлок Холмс, и моя работа в том и заключается, чтобы знать то, чего не знают другие.

– Только не в моем случае.

– Прошу прощения, но мне известно все. Вы ищете определенных гусей, проданных миссис Окшотт с Брикстон-роуд торговцу по имени Брекинридж, который перепродал их мистеру Уиндигейту, владельцу трактира «Альфа», а тот роздал их членам своего клуба, в котором состоит Генри Бейкер.

– О сэр, мне вас сам Бог послал! – воскликнул человечек и взмахнул дрожащими руками, от радости чуть ли не бросившись моему другу на шею. – Мне даже трудно вам описать, как сильно меня интересует это дело.

Шерлок Холмс окликнул проезжающий мимо кеб.