Текст книги "Все расследования Шерлока Холмса"

– Нет, – покачал головой Холмс. – Боюсь, я вынужден буду просить вас оставаться на месте.

Девушка с недовольным видом вновь села на стул. Когда ее брат присоединился к нам, мы вчетвером вышли из дома. Обойдя газон, мы приблизились к окну комнаты молодого дипломата. Как и рассказывал Перси, на земле виднелись следы, но едва заметные. Холмс присел на карточки рядом с ними, но тут же поднялся.

– По таким отпечаткам невозможно что-либо определить, – сказал он, пожимая плечами. – Давайте обойдем вокруг дома, попытаемся понять, почему грабитель, чтобы попасть внутрь, выбрал именно это окно. По-моему, большие окна гостиной и столовой должны были бы показаться ему более привлекательными.

– Но их хорошо видно с дороги, – предположил мистер Джозеф Харрисон.

– Ах да, конечно. А это что за дверь, может быть, он и ее пробовал вскрыть?

– Этот боковой вход предназначен для торговцев. На ночь он, конечно, запирается.

– Что-нибудь подобное раньше в доме случалось?

– Никогда, – ответил наш клиент.

– В доме хранятся деньги или что-нибудь, что может привлечь грабителей?

– Нет, ничего особо ценного.

Холмс двинулся дальше, засунув руки в карманы и равнодушно поглядывая по сторонам, что, признаться, меня сильно удивило.

– Кстати, – повернулся он к Джозефу Харрисону, – вы ведь, кажется, нашли место, где неизвестный перелезал через забор. Давайте на него взглянем.

Плотный молодой человек привел нас к тому месту, где верхушка одной из досок забора была поломана. Небольшой кусок деревяшки свисал вниз. Холмс оторвал его и внимательно осмотрел.

– Вы считаете, это было сделано прошлой ночью? Надлом не выглядит свежим, не так ли?

– Похоже на то.

– Следов того, что кто-то прыгал с забора, ни с той, ни с этой стороны я не вижу. Нет, скорее всего, это ложный след. Давайте вернемся в спальню и продолжим разговор там.

Перси Фэлпс шел очень медленно, опираясь на руку своего будущего шурина. Холмс ускорил шаг и прямиком через газон направился к дому. Мы оказались у открытого окна спальни задолго до того, как подошли остальные.

– Мисс Харрисон, – с напором заговорил Холмс, – вы должны оставаться на этом месте весь день. Слышите, весь день, что бы ни случилось. Это крайне важно.

– Конечно, если вы считаете, что это необходимо, мистер Холмс, – удивленно произнесла девушка.

– Когда пойдете спать, заприте комнату снаружи и никому не давайте ключ. Обещайте, что выполните мою просьбу.

– А как же Перси?

– Он поедет с нами в Лондон.

– А я останусь здесь?

– Это необходимо ради него. Вы можете спасти его. Скорее! Обещаете?

Она коротко кивнула как раз в тот миг, когда к нам подошли остальные двое.

– Что ты тут сидишь одна и скучаешь, Энни? – крикнул ее брат. – Выходи на солнце.

– Нет, спасибо, Джозеф. У меня голова немного побаливает, а в этой комнате так хорошо, свежо.

– Что нам теперь делать, мистер Холмс? – спросил наш клиент.

– Ну, расследуя это незначительное происшествие, мы не должны забывать и о главном. Мне бы очень помогло, если бы вы отправились со мной в Лондон.

– Что, прямо сейчас?

– Нет, конечно. Когда вам это будет удобно. Скажем, через час.

– Что ж, я уже достаточно окреп. Если это нужно…

– Поверьте, это просто необходимо.

– Может быть, вы захотите, чтобы я остался там до завтра?

– Я как раз собирался вам это предложить.

– Ага, и когда мой ночной друг явится ко мне этой ночью, он увидит, что птичка улетела. Можете всецело располагать нами, мистер Холмс. Мы сделаем все, что вы потребуете. Возможно, вы хотите, чтобы и Джозеф поехал с нами? Будет кому за мной присматривать.

– Нет, мой друг Ватсон – врач, он с этим справится. Если позволите, мы у вас пообедаем, потом втроем поедем в город.

Так и сделали. Только мисс Харрисон, как и просил Холмс, под каким-то предлогом осталась в спальне. Чего добивался мой друг, я, признаться, не понимал. Разве что он хотел, чтобы девушка держалась подальше от Фэлпса, который, набравшись сил, в предвкушении активных действий ожил и направился вместе с нами в столовую обедать.

Но чуть позже оказалось, что Холмс приготовил для нас еще один сюрприз. Когда мы втроем с нашим клиентом доехали до станции и зашли в вагон поезда, мой друг спокойно объявил, что собирается остаться в Уокинге.

– Есть еще пару пунктов, которые я хотел бы уточнить, прежде чем уезжать, – сказал он. – Ваше отсутствие, мистер Фэлпс, будет мне на руку. Ватсон, вы меня крайне обяжете, если, приехав в Лондон, сразу же отвезете нашего друга на Бейкер-стрит и останетесь с ним, пока я не присоединюсь к вам. Нам повезло, что вы старые школьные друзья, вам наверняка есть о чем поговорить. На ночь мистер Фэлпс может остаться в моей спальне. Надеюсь, что позавтракаем мы уже вместе, я должен успеть на поезд, который прибывает на Ватерлоо в восемь.

– Но как же наше расследование в Лондоне?! – в отчаянии вскричал Фэлпс.

– Приступим к нему завтра. Мне кажется, сейчас от меня будет больше пользы здесь.

– Передайте моим в Брайарбрэе, что я надеюсь вернуться завтра к вечеру, – высунувшись из окна, прокричал Фэлпс Холмсу, который остался стоять на платформе, когда поезд тронулся.

– В Брайарбрэй я не попаду, – крикнул в ответ Холмс и жизнерадостно помахал рукой.

По дороге мы с Фэлпсом много говорили, но так и не смогли найти приемлемого объяснения столь неожиданному повороту событий.

– Мне кажется, он хочет найти вчерашнего взломщика, если, конечно, это была попытка ограбления, в чем я лично сильно сомневаюсь.

– Что же, по-вашему, это было?

– Вы, конечно, можете списать все на мои расшатанные нервы, но я считаю, что вокруг меня плетется какая-то тонкая политическая интрига и по не понятной мне причине я стал мишенью для группы заговорщиков. Все это звучит высокопарно и бессмысленно, но факты говорят сами за себя! Зачем вору понадобилось лезть в спальню, где ему явно нечем было поживиться? Почему он был с ножом?

– Может быть, это была воровская отмычка?

– О нет, это был длинный нож. Я вполне отчетливо видел, как блеснуло лезвие.

– Но кто может преследовать вас?

– Это я и сам хотел бы узнать.

– Что ж, если Холмс придерживается того же мнения, это объясняет его поведение, не правда ли? Если предположить, что ваша версия верна, то, если ему удастся поймать того, кто прошлой ночью хотел до вас добраться, это непременно поможет найти и того, кто выкрал морской договор. Нелепо предполагать, что у вас есть два врага, один из которых вас обокрал, а второй собирался убить.

– Но Холмс сказал, что не будет возвращаться в Брайарбрэй.

– Я знаком с ним уже довольно давно, – сказал я, – и никогда не видел, чтобы он делал что-либо, не имея на то веских причин.

После этого наш разговор переключился на другие темы.

Это был нелегкий для меня день. После долгой болезни Фэлпс был все еще слаб, и свалившиеся на него несчастья сделали его капризным и нервным. Напрасно я пытался отвлечь его разговорами об Афганистане, об Индии, о социальных проблемах. Он снова и снова возвращался к пропавшему документу. Строил догадки, высказывал предположения, размышлял вслух, пытался понять, чем сейчас занят Холмс, какие шаги предпринимает лорд Холдхерст, какие новости ждут нас утром. Под вечер нервы его совсем сдали.

– Скажите, вы верите в то, что Холмс сумеет помочь мне? – спросил Перси.

– На моих глазах он творил чудеса.

– Но с такой сложной задачей ему еще не приходилось сталкиваться, не так ли?

– Отнюдь, он разгадывал загадки и посложнее вашей.

– Вряд ли они могут сравниться с моей по важности.

– Этого я не знаю, но мне доподлинно известно, что Холмс представлял интересы трех царствующих домов Европы, и в достаточно серьезных делах.

– Но вы же его хорошо знаете, Ватсон. Он какой-то непостижимый человек, я так и не смог понять, как к нему относиться. Как думаете, Холмс еще надеется разобраться в этом деле? Найдет он договор?

– Он мне ничего не сказал.

– Это плохой знак.

– Напротив, я заметил, что когда Холмс заходит в тупик, чаще всего он говорит об этом. Молчаливым он становится, когда выходит на след, но еще не окончательно уверен в успехе. Но, дружище, мы же не поможем делу, если будем продолжать тратить нервы на пустые разговоры. Я предлагаю ложиться спать, чтобы со свежими силами встретить завтрашний день, что бы он ни принес с собой.

Мне, по крайней мере, удалось уговорить своего товарища последовать моему совету, хотя, видя его возбужденное состояние, я понимал, что вряд ли сегодня ночью ему удастся заснуть. Как выяснилось, нервозность Перси передалась и мне, потому что я сам полночи ворочался в кровати, размышляя об этом странном деле и придумывая сотни версий, каждая из которых была еще более неправдоподобной, чем предыдущая. Зачем Холмс остался в Уокинге? Почему он попросил мисс Харрисон не выходить в течение дня из спальни больного? С какой целью скрыл от обитателей Брайарбрэя, что собирается остаться рядом с ними? Такими мыслями я изводил себя, пока не заснул, в очередной раз пытаясь придумать какое-нибудь объяснение, охватывающее все эти факты.

Когда я проснулся, на часах было семь. Я быстро встал и направился в комнату Фэлпса, где застал его совершенно разбитым и обессиленным после бессонной ночи. Встретил он меня вопросом, не приехал ли еще Холмс.

– Он приедет, как обещал, – сказал я. – Ни раньше, ни позже.

И я оказался прав, поскольку вскоре после восьми к нашему подъезду подкатил кеб, из которого вышел наш друг. Глядя в окно, мы увидели, что левая рука Холмса перебинтована, а сам он очень бледен и серьезен. Он вошел в дом, но наверх поднялся не сразу.

– Что-то он не выглядит победителем! – воскликнул Фэлпс.

Я вынужден был признать, что он прав.

– Но в конце концов, – сказал я, – ключ к разгадке находится здесь, в городе.

– Какая разница? – простонал Фэлпс. – Я так надеялся на его возвращение. Но вчера-то рука у него была в порядке. Что могло случиться?

– Вы ранены, Холмс? – спросил я, когда мой друг вошел в комнату.

– Нет, просто поцарапался. Сам виноват, не нужно быть таким неуклюжим, – ответил он, приветствуя нас кивком. – Ваше дело, мистер Фэлпс, одно из самых сложных за всю мою практику.

– Я боялся, что вам оно окажется не по силам.

– Да, с таким я еще не сталкивался.

– Но раз у вас перебинтована рука, значит, что-то случилось, – сказал я. – Не расскажете?

– После завтрака, дорогой Ватсон. Вы не забыли, что утром я тридцать миль пути дышал свежим суррейским воздухом? Я полагаю, ответа на мое объявление не было? Ну и ладно, не может же нам все время везти.

Стол был накрыт, и когда я собрался позвонить, появилась миссис Хадсон с чаем и кофе. Через несколько минут она принесла три накрытых крышками блюда, и мы сели за стол: Холмс с видом изголодавшегося человека, я, преисполненный любопытства, а Фэлпс мрачнее тучи.

– Миссис Хадсон сегодня постаралась, – сказал Холмс, снимая крышку с жареной курицы в карри. – Разнообразием она нас не балует, но для шотландки завтрак получился недурной. Что у вас, Ватсон?

– Яичница с ветчиной, – ответил я.

– Отлично! Что вам положить, мистер Фэлпс? Птицу в карри или яйца? Или предпочтете то, что стоит перед вами?

– Благодарю вас, я не могу есть, – процедил Фэлпс.

– Да бросьте вы! Попробуйте что-нибудь. Смотрите, как все аппетитно выглядит.

– Спасибо, я правда не буду.

– Ну что же, – сказал Холмс и озорно подмигнул. – Полагаю, вы не станете возражать, если я попрошу вас поухаживать за мной?

Фэлпс снял крышку с третьего блюда, но как только он это сделал, из его уст исторгся крик, а лицо сделалось совершенно белым, как тарелка, на которую он уставился. Прямо посредине на ней лежал небольшой голубовато-серый бумажный цилиндр. Фэлпс схватил его, поднес к глазам, потом прижал к груди и как безумный пустился в пляс по комнате, крича от счастья. Через минуту, правда, он в полном изнеможении опустился в кресло, и нам пришлось влить ему в горло несколько глотков бренди, чтобы он не лишился сознания.

– Ну будет вам, будет! – приговаривал Холмс, похлопывая его по плечу. – Не стоило мне преподносить вам это таким образом, но Ватсон подтвердит, что я питаю слабость к театральным эффектам.

Фэлпс поймал его руку и поцеловал.

– Благослови вас Господь! – вскричал он. – Вы спасли мою честь.

– И свою тоже, – сказал Холмс. – Видите ли, для меня так же невыносимо не справиться с делом, как вам допустить ошибку в документе.

Фэлпс спрятал драгоценную бумагу в самый глубокий карман своего пиджака.

– Я бы не хотел больше отвлекать вас от завтрака, но мне не терпится узнать, как вам удалось раздобыть договор. Где он был?

Шерлок Холмс выпил чашечку кофе и принялся за яичницу с ветчиной. Потом встал, закурил трубку и удобно уселся в свое любимое кресло.

– Сначала я расскажу вам, что я делал, потом объясню почему, – сказал он. – После того как мы расстались с вами на станции, я, любуясь живописными суррейскими пейзажами, совершил чудесную прогулку до соседней деревушки под названием Рипли, где выпил чаю на местном постоялом дворе, предусмотрительно наполнил флягу и запасся бутербродом. Там я задержался до вечера, а затем вновь отправился в Уокинг. Закат я встречал на дороге рядом с Брайарбрэем. Потом я дождался, пока дорога опустеет, – хотя оживленной ее и так не назовешь – и перелез через забор.

– Зачем? У нас же калитка не запирается! – удивился Фэлпс.

– Я специально выбрал это место. Там стоят три сосны, и я мог прятаться за ними, чтобы никто не увидел меня из дома. Я на четвереньках прополз между кустами на другую сторону (полюбуйтесь, в каком состоянии мои брюки) и затаился за кустом рододендрона прямо напротив окна вашей спальни. Мне оставалось ждать развития событий.

Шторы в вашей комнате не были опущены, и я видел мисс Харрисон, которая сидела за столом и читала. В четверть одиннадцатого она отложила книгу, закрыла ставни и ушла. Я услышал, как хлопнула дверь и щелкнул замок.

– Щелкнул замок?! – воскликнул Фэлпс.

– Да, я дал мисс Харрисон указание, когда она пойдет спать, закрыть дверь с наружной стороны и забрать ключ с собой. Она выполнила мои инструкции неукоснительно, и без ее помощи этот документ не лежал бы сейчас в вашем кармане. Она ушла, свет потух, а я остался в полной темноте лежать за рододендроновым кустом, прижавшись к земле.

Ночь была теплая, но это было очень утомительное ожидание. Хотя я, конечно, ощущал определенный азарт, сродни тому, который охватывает рыбака, надеющегося выловить крупную рыбу. Но ждать пришлось очень долго… Почти столько же, сколько мы с вами, Ватсон, прождали в той роковой комнате, когда распутывали дело о пестрой ленте. В Уокинге есть церковь с часами, которые отбивают каждую четверть часа, и мне, признаться, несколько раз начинало казаться, что они остановились, так медленно тянулось время. Но наконец около двух часов ночи я неожиданно услышал, как кто-то аккуратно отодвинул засов и повернул в замке ключ. В следующую секунду дверь для слуг открылась и в лунном свете я увидел мистера Джозефа Харрисона.

– Джозефа! – изумился Фэлпс.

– Он был с непокрытой головой, на плече держал черную куртку, которой в любую секунду мог закрыть лицо. Он прокрался вдоль стены и, когда оказался у окна спальни, просунул между рамами длинный нож и откинул защелку. Потом распахнул окно, через щель в ставнях отодвинул задвижку и открыл и их.

С того места, где я лежал, прекрасно было видно и саму комнату, и каждое движение Харрисона. Он зажег две свечи на каминной полке, подошел к двери, нагнулся и откинул уголок ковра. Потом поднял с пола квадратную планку (строители обычно оставляют такой лаз, чтобы иметь доступ к стыку газовых труб). Кстати, в этом месте от главной трубы отходит ответвление к кухне внизу. Из этого тайника он достал маленький бумажный рулон, положил на место планку, накрыл ее ковром, задул свечи и угодил прямиком в мои объятия, потому что к тому времени я уже ждал его под окном.

Сей господин оказался несколько более дурно воспитан, чем я ожидал. Он бросился на меня с ножом, так что пришлось пару раз сбить его с ног. Ему, правда, удалось полоснуть меня по пальцам, но в конечном итоге я взял верх. Когда мы закончили, единственный глаз, которым Харрисон еще мог видеть, прямо-таки горел злобой, но злоумышленник все же прислушался к голосу разума и отдал мне бумаги. Получив их в свои руки, я отпустил его, но утром телеграфировал Форбсу обо всех подробностях дела. Если он не будет канителить, успеет поймать эту птицу, но мне, честно говоря, кажется, что, пока он туда доберется, гнездышко уже опустеет. Тем лучше для правительства. Думаю, и лорд Холдхерст, и мистер Перси Фэлпс будут только рады, если дело это не дойдет до суда.

– Боже мой! – задохнулся от волнения наш клиент. – Вы что же, хотите сказать, что все эти десять недель, пока я чуть не сошел с ума, похищенные бумаги лежали в двух шагах от меня в моей же спальне?

– Выходит, так.

– А Джозеф-то! Вот мерзавец! Вор!

– Хм! Боюсь, личность эта гораздо сложнее и опаснее, чем может показаться по его внешности. Из того, что я услышал от него этим утром, следует, что он недавно прогорел на спекуляциях с ценными бумагами и теперь готов на все, чтобы вернуть деньги. Этот эгоистичный человек, когда ему представился шанс поправить свои дела, даже не задумался о том, что лишает свою сестру счастья, а вас доброго имени.

Перси Фэлпс обессиленно откинулся на спинку кресла.

– Голова идет кругом, – сказал он. – От ваших слов мне становится дурно.

– Основную сложность в вашем деле представляло то, – своим менторским тоном заметил Холмс, – что в нем было слишком много улик. Главное было скрыто густым покровом второстепенного. Из всех представленных нам фактов следовало отобрать лишь те, которые мы считали основными, а потом сложить их по порядку, чтобы восстановить удивительную последовательность событий. Джозефа я начал подозревать, когда вы сказали, что собирались в ту ночь возвращаться домой с ним. Он вполне мог по дороге заехать за вами в министерство и зайти в ваш кабинет, где не раз бывал раньше. Когда я узнал, что кому-то так не терпелось проникнуть в вашу спальню, где прятать что-нибудь мог только Джозеф (вы рассказывали, что, прибыв домой с врачом, заняли именно его комнату), мои подозрения переросли в уверенность. Ее подкреплял и тот факт, что попытка была совершена в первую же ночь, когда вы остались без сиделки, то есть злоумышленнику прекрасно было известно все, что происходит в доме.

– Боже, как я был слеп!

– Я пришел к выводу, что дело обстояло следующим образом: сей Джозеф Харрисон вошел в здание министерства иностранных дел через боковую дверь со стороны Чарльз-стрит. Зная дорогу, он направился к вам и зашел в ваш кабинет сразу после того, как вы оттуда вышли. Увидев, что там никого нет, Джозеф Харрисон принялся звонить в звонок, но тут его взгляд упал на бумаги на столе. Он сразу понял, что перед ним – государственный документ огромной ценности. Такой подарок судьбы он упустить не мог, поэтому схватил бумаги, сунул их в карман и поспешил к выходу. Вы помните, что заспанный консьерж обратил ваше внимание на звонок не сразу, вот этих нескольких минут хватило вору, чтобы скрыться.

В Уокинг Харрисон вернулся первым же поездом. Изучив добычу и убедившись, что это действительно очень ценный документ, он спрятал его в надежное место, намереваясь достать оттуда через день-два и отнести во французское посольство или куда-нибудь еще, где ему могли хорошо заплатить. Но тут неожиданно вернулись вы, и Харрисон без предупреждения был выселен из своей комнаты. С той минуты там постоянно находились как минимум два человека, что не давало ему вновь завладеть своим сокровищем. Наверное, такое положение вещей бесило Харрисона, но наконец ему показалось, что представился удобный случай. Харрисон попытался выкрасть документ, но ваша бессонница помешала ему это сделать. Вы помните, что в тот день не выпили свое лекарство?

– Помню.

– Я почти уверен, что он позаботился о том, чтобы лекарство это подействовало наверняка, и рассчитывал, что вы будете крепко спать. Разумеется, я понимал, что Харрисон повторит попытку при первом же удобном случае. И такая возможность появилась у него, когда вы уехали в Лондон. Мне пришлось продержать мисс Харрисон в вашей комнате весь день, чтобы он не опередил нас. Потом, дав ему понять, что путь свободен, я засел в засаде, но об этом я уже рассказывал. К тому времени я догадывался, что бумаги скорее всего находятся в спальне, но у меня не было никакого желания срывать там каждую половицу и обшивку стен, чтобы найти их. Я позволил Харрисону достать договор из тайника, чем сэкономил себе уйму времени. Если вам еще что-то непонятно, прошу вас, задавайте вопросы.

– Почему он в первый раз решил проникнуть в комнату через окно, если вполне мог зайти через дверь? – поинтересовался я.

– Чтобы подойти к двери, ему нужно было миновать семь спален. Пройти через газон было намного безопаснее. Что-нибудь еще?

– Как вы думаете, он не собирался меня убивать? – спросил Фэлпс. – Нож был нужен ему только для того, чтобы открыть окно?

– Может, и так, – пожал плечами Холмс. – Одно я знаю наверняка: мистер Джозеф Харрисон – не тот человек, на милосердие которого я бы рассчитывал.