Текст книги "Экокриминология (oikoscrimenlogos). Парадигма и теория. Методология и практика правоприменения"

Объективная сторона экологических преступлений как деяние всегда выражается в полном или частичном нарушении путем действия или бездействия требований экологического законодательства или правил природопользования и охраны природной среды, а также в совершении деяний, прямо запрещенных данными нормативно-правовыми актами.

В этой связи для определения объективной стороны того или иного экологического преступления необходимо обращение к различным нормативным источникам. К ним следует отнести: Федеральные законы «Об охране окружающей среды», «Об особо охраняемых зонах», «О животном мире», «Об экологической экспертизе»; Лесной кодекс, Водный кодекс, Земельный кодекс и др.; целый ряд нормативных подзаконных актов России и субъектов РФ.

Получается, установление объективной стороны экологических преступлений – это достаточно сложный процесс, трудоемкость которого существенно препятствует усилению борьбы с экологической преступностью и изобличению виновных. Многие ученые неоднократно предлагали отказаться от бланкетной формы составов экологических преступлений, однако на практике это так и не было сделано в силу специфики самих экологических преступлений, в рамках которых уголовный закон регулирует очень широкий круг экологических отношений, закрепленных в различных нормах российского законодательства. Единственный способ сократить трудности в определении объективной стороны, по мнению автора, заключается в систематизации как федерального законодательства, так и законодательства субъектов РФ. Причем систематизация должна быть основана как раз на уголовно-правовых и административных нормах этой области. Приведение в порядок всех норм, касающихся экологии и охраны окружающей среды, позволит улучшить показатели судебно-следственной практики в сфере борьбы с экологическими правонарушениями и преступлениями, создаст нормативную основу для подготовки соответствующих специалистов и кадров для правоохранительных органов, позволит наладить взаимодействие между различными природоохранными и правоохранительными органами.

В основной своей массе все составы экологических преступлений отнесены к категории «материальных». Исключение составляют только составы, предусмотренные ст. 253, 256, 258 (за исключением и. «а») УК РФ, которые отнесены законом к категории «формальных». Некоторые ученые к категории формальных составов относят и экологическое преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 252 УК РФ, отмечая, что для «загрязнения морской среды из находящихся на суше источников» не предусмотрено связи уголовной ответственности с наступлением определенных последствий такого сброса. Автор полагает, что в связи с высокой опасностью экологических преступлений, как наиболее серьезной причиной возможной экологической катастрофы на Земле, ряд наиболее опасных из них следует также отнести к категории формальных. Полагаем, что в эту категорию необходимо включить ст. 247 «Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов», ст. 248 «Нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами или токсинами», ст. 250 «Загрязнение вод», ст. 251 «Загрязнение атмосферы». При этом считаем, что одновременно необходимо усилить ответственность за нарушение экологического законодательства путем исключения смежных с данными преступлениями составов административных правонарушений, что также позволит избежать проблем в разграничении их между собой.

Объективная сторона экологических преступлений может выражаться как в форме действия, так и бездействия. Действие, в свою очередь, заключается в умышленном нарушении норм природоохранного законодательства, в использовании запрещенных технологий и т. и.

В качестве примера можно привести уголовное дело, возбужденное Читинской прокуратурой по ст. 246 УК РФ. Руководителем ОАО «Читаавиа» и начальником тепло– и санитарно-технической службы в нарушение правил технологического процесса очистки отстойников хозяйственно-бытовых и производственных сточных вод было принято решение очистить отстойники не на иловые площадки, а непосредственно в почву на территории очистных сооружений и за ее пределами. В результате противоправных действий окружающей среде, был причинен вред, размер которого исчисляется миллионами рублей. В этой связи причиненный ущерб был признан тяжким, поскольку для устранения последствий потребовались большие финансовые и материальные затраты[244]244
  Романова Н. Л. Понятие и система экологических преступлений: Дис. … канд. юрид. наук. Иркутск, 2001. С. 58-59.


[Закрыть].

С точки зрения выявления экологических преступлений особое значение имеет обнаружение причинной связи между совершенным общественно опасным деянием и наступившими вредными последствиями или возникновением угрозы причинения существенного вреда окружающей среде и здоровью людей. Всякий раз необходимо устанавливать, не вызваны ли вредные последствия иными обстоятельствами, в том числе естественно-природными, не наступили ли они вне зависимости от установленного нарушения, а также не совершены ли противоправные деяния в состоянии крайней необходимости. Однако в том случае, если некоторые составы экологических преступлений будут признаны формальными (как мы предлагали ранее), установление причинной связи необходимо будет лишь в целях доказывания квалифицированного состава экологического преступления.

Установление причинно-следственной связи – это ответственный этап в ходе выявления экологического преступления. Пленум Верховного Суда СССР рекомендовал судам в необходимых случаях в целях справедливого разрешения споров, требующих специальных познаний в области экологии, назначать соответствующие экспертизы с привлечением к их проведению экологов, санитарных врачей, зоологов, ихтиологов, охотоведов, почвоведов, лесоводов и других специалистов[245]245
  Постановление Пленума Верховного Суда СССР «О практике применения судами законодательства об охране природы» от 7 июля 1983 г.// Бюллетень Верховного Суда СССР. 1983. №1983. №2; 1986. №2, 3; 1988. №6; Вестник Верховного Суда СССР. 1991. №2.


[Закрыть].

Даже после того, как удастся установить лицо, совершившее преступление, выявить, какие именно и в какой степени нарушены природоохранные нормы, а также констатировать наличие и соответствие всех признаков экологического преступления, остается проблема обнаружения причинно-следственной связи и точного определения вреда (ущерба).

В экологических преступлениях ущерб в большинстве случаев представлен как наступление или угроза наступления загрязнения окружающей природной среды. Так, по мнению В. В. Петрова, под загрязнением окружающей природной среды со стороны человека следует понимать «негативные изменения, наступающие в результате нарушения государственных стандартов на качество продукции производства и потребления вследствие превышения антропогенной нагрузки на природную среду; физико-химическое, биологическое изменение качества окружающей природной среды (атмосферного воздуха, вод, почв) в результате хозяйственной или иной деятельности, превышающее установленные нормативы вредного воздействия на окружающую природную среду и создающее угрозу здоровью человека, состоянию растительного мира, материальным ценностям»[246]246
  Охрана окружающей природной среды: постатейный комментарий к Закону России. М., 1993. С. 64, 207.


[Закрыть].

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда от 5 ноября 1998 г. размер вреда, подлежащего возмещению, должен определяться в соответствии с утвержденными в установленном порядке таксами и методиками исчисления размера ущерба. Если же таковые отсутствуют, то исчисление размера ущерба должно производится по фактическим затратам на восстановление нарушенного равновесия в окружающей природной среде с учетом понесенных убытков, включая и упущенную выгоду[247]247
  Постановление Пленума ВС РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические преступления» от 5 ноября 1998 г.// Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. №1. С. 2.


[Закрыть].

Вред, предусмотренный как последствие экологического преступления, заключается в том, что он, как никакой другой вред, с течением времени только возрастает и переходит в необратимые процессы. То есть результат экологического преступления может быть растянут во времени, поскольку процесс влияния тех или иных загрязняющих веществ может быть незаметным для живых организмов в момент выброса или загрязнения, однако в дальнейшем результаты воздействия могут проявиться в генетических заболеваниях, развитии хронических болезней и т. п. В подтверждение этому можно привести в качестве примера аварию на Чернобыльской АЭС и производственном объединении «Маяк» в г. Челябинске. Влияние радиоактивной загрязненной среды на генотип человека и природы уже давно доказано учеными.

В этой связи для привлечения к уголовной ответственности виновных, особенно по материальным составам экологических преступлений, имеет существенное значение разъяснение Пленума Верховного Суда СССР, согласно которому ответственность за загрязнение природных объектов наступает уже тогда, когда концентрация вредных веществ в атмосферном воздухе, водоемах превышает установленные нормы[248]248
  Постановление Пленума Верховного Суда СССР «О практике применения судами законодательства об охране природы» от 7 июля 1983 г. // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1983. № 1983. № 2; 1986. № 2, 3; 1988. № 6; Вестник Верховного Суда СССР. 1991. №2.


[Закрыть].

При формулировании статей об экологических преступлениях законодатель предусмотрел достаточно широкий спектр последствий:

• причинение вреда здоровью человека;

• причинение смерти человеку;

• существенное изменение радиационного фона;

• массовая гибель животных;

• распространение эпидемий и эпизоотий;

• причинение существенного вреда животному или растительному миру, рыбным запасам;

• причинение существенного вреда лесному или сельскому хозяйству;

• загрязнение или иное изменение природных свойств воздуха и т. д.

При этом законодатель широко использует и такие формулировки, как «существенный вред», «крупный ущерб», «значительный размер», «иные тяжкие последствия», тем самым еще больше расширяя круг возможных последствий.

В этой связи справедливо замечание о том, что вопрос о понимании последствий, причиненных экологическими преступлениями, вызывает наибольшие трудности[249]249
  Уголовное право России. Практический курс: Учебно-практическое пособие: Учеб, для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / (Адельханян Р. А., Аминов Д. И., Боков А. В. и др.); под общ. ред. Р. А. Адельханяна; под науч. ред. А. В. Наумова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 543.


[Закрыть].

Оценка тяжести наступивших последствий должна производиться в соответствии с установленными нормативами, таксами и с учетом конкретных обстоятельств дела.

Одним из самых распространенных видов последствий экологических преступлений выступает «причинение вреда здоровью человека» (ст. 246-248, 250-252, 254 УК РФ), под которым согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. следует понимать «расстройство здоровья, временную или постоянную утрату трудоспособности, причинение тяжкого, средней тяжести или легкого вреда одному или нескольким лицам»[250]250
  Постановление Пленума ВС РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические преступления» от 5 ноября 1998 г.// Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. №1. С. 3.


[Закрыть].

Из данной трактовки, а также из сравнения санкций статей Уголовного кодекса следует, что за умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при совершении экологических преступлений (например, путем нарушения правил охраны окружающей среды при производстве работ) лицо несет более мягкое наказание, нежели за умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при совершении преступлений против жизни и здоровья. В этой связи, автор полагал бы более правильным лиц, совершивших экологические преступления с такими последствиями, привлекать к уголовной ответственности по совокупности преступлений, то есть дополнительно квалифицировать их деяния по ст. 111, 112 УК РФ.

Кроме вышеперечисленных последствий экологических преступлений, упомянутый выше Пленум Верховного Суда РФ называет «существенный экологический вред», который проявляется в возникновении заболеваний и гибели животных и растений, уничтожении рыбных запасов, мест нереста, нагула; массовой гибели птиц и животных (не исключая и водных) на определенной территории, при которой уровень смертности превышает среднестатистический в три и более раза; уничтожении животных и древесно-кустарной растительности, обладающих экологической ценностью; изменении радиоактивного фона до величин, представляющих опасность для здоровья и жизни человека, генетического фонда животных и растений; деградации земель и т. п.

Данный вид последствий не имеет законодательного закрепления в Уголовном кодексе. Он перекликается со следующими категориями вреда, закрепленными в Кодексе: «существенный вред окружающей среде», «существенный вред окружающей среде, зонам отдыха либо другим охраняемым интересам», «вред окружающей среде», «существенный вред животному или растительному миру, рыбным запасам, лесному и сельскому хозяйству».

Относительно последнего вида следует сказать, что он является признаком деяния, предусмотренного ст. 250 УК РФ, который, по мнению О. Л. Дубовик, означает возникновение заболеваний или гибель растений и животных в водные, а также на берегах водоемов, уничтожение рыбных запасов, мест нереста и нагула, путей прохода на нерест, заболевание или гибель лесных массивов, снижение продуктивности или деградацию земель, возникновение заболоченных или засоленных земель, большие дополнительные расходы по мелиорации, внесению удобрений или очистке берегов и т. п.[251]251
  Дубовик О. Л. Экологические преступления. М., 1998. С. 188.


[Закрыть]

Таким образом, следует согласиться, что все перечисленные категории вреда, причиненного различным экологическим объектам, можно объединить под единым понятием «существенный экологический вред».

Среди признаков объективной стороны экологических преступлений особое место занимают факультативные признаки, поскольку во многих случаях они становятся обязательными, необходимыми для верной квалификации преступлений. Так, для преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 247, ч. 2 ст. 250, ч. 2 ст. 254, и. «г» ч. 1 ст. 256, и. «г» ч. 1 ст. 258 УК РФ, неотъемлемым квалифицирующим признаком является место совершения преступления, а именно «зона экологического бедствия» или «зона чрезвычайной экологической ситуации»; в ч. 2 ст. 250, и. «г» ч. 1 ст. 256, и. «г» ч. 1 ст. 258 УК РФ дополнительно в качестве места совершения преступления указывается «территория заповедника, заказника». В и. «б» ч. 1 ст. 256, и.«б» ч. 1 ст. 258 УК РФ в качестве обязательного для квалификации признака указывается способ совершения преступления, а именно «с применением самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых и химических веществ, электротока либо иных способов массового истребления», «с применением механического транспортного средства или воздушного судна, взрывчатых веществ, газов или иных способов массового уничтожения птиц и зверей».

Для квалификации многих экологических преступлений предусмотрен такой признак, как совершение деяния группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или с использованием своего служебного положения. Это не случайно, поскольку проблема организованной преступности в сфере нарушения природоохранного законодательства является наиболее актуальной в настоящее время. Причем особую опасность представляет срастание преступных элементов с чиновничьим и государственным аппаратом. Именно коррумпированность власти способствует росту и развитию экологической преступности. Представители государственной власти, в большинстве случаев заинтересованы в незаконной деятельности браконьеров. Иногда власть оказывается не в состоянии сдерживать натиск браконьерских группировок, организованность и сплоченность которых создает опасность для жизни и здоровья людей.

По общему правилу, субъектом экологического преступления могут быть физические лица, достигшие возраста 16 лет. При этом лицо должно обладать в совокупности всеми признаками субъекта, указанными в ст. 19 УК РФ, в том числе и вменяемостью.

Хотелось бы остановиться на регламентации возраста уголовной ответственности за экологические преступления. В Уголовном кодексе общим возрастом уголовной ответственности признается достижение 16 лет, исключение составляют некоторые преступления, за совершение которых к ответственности привлекаются лица, достигшие 14 лет. В основе возрастного критерия лежит психический момент осознания несовершеннолетним опасности совершаемого деяния. Полный перечень преступлений с возрастным критерием 14 лет закреплен в ч. 2 ст. 20 УК РФ, при этом в перечне отсутствуют экологические преступления. Если учитывать, что законодатель при составлении этого перечня исходил из факта осознания виновности общественной опасности своего деяния и его последствий, то было бы вполне справедливым включить в него экологические преступления. При наличии общеобразовательного воспитания несовершеннолетних, лицо, достигшее 14 лет, уже должно осознавать, что следует понимать под бережным отношением к природе, к природным богатствам и правильно оценивать существенные последствия противоправных деяний в этой сфере. Таким образом, вполне обоснованным будет введение уголовной ответственности с 14-летнего возраста за такие преступления, как «Незаконная порубка деревьев и кустарников» (ст. 260 УК РФ), «Уничтожение или повреждение лесов» (ст. 261 УК РФ).

Многие составы экологических преступлений, такие, как предусмотренное ст. 246, 247, 248 УК РФ, предлагают наступление уголовной ответственности для специального субъекта. Специальный субъект должен обладать одним из следующих признаков:

• в обязанности данного лица входит выполнение определенных действий по организации работ, контролю, принятию мер безопасности и т.п.;

• относительно данного лица определен специальный способ организации деятельности в целом в силу должностного или служебного положения;

• лицо, занимается сельскохозяйственной деятельностью, является водителем транспортного средства и нарушает карантинные правила при перевозке животных (ст. 249 УК РФ).

Согласно п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. предписывается привлекать должностных лиц и лиц, осуществляющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, виновных в совершении экологического преступления, к уголовной ответственности по соответствующей статье за совершение экологического преступления, а также, при наличии в действиях признаков злоупотребления должностными полномочиями или полномочиями лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, – по соответствующим статьям Уголовного кодекса за совершение данных преступлений.

При этом необходимо учитывать, что ст. 256, 258 и 260 УК РФ специально предусматривается ответственность за преступления, совершенные с использованием служебного положения.

Согласно статистическим исследованиям из всего объема лиц, привлеченных к ответственности по делам о загрязнении вод и воздуха, должностные лица хозяйствующих субъектов составляют 94%, а по делам о нарушении правил лесоповала– 100%[252]252
  Криминология: Учебник для вузов/Под ред. проф. В. Н. Бурлакова, проф. акад. В. П. Сальникова. СПб., 1998. С. 440.


[Закрыть].

И если составлять социально-демографический портрет преступника, то со всей определенностью можно сказать, что это мужчина, среднего или старшего возраста, имеющий образование и постоянный заработок. А характеризуя субъектов данных преступлений с точки зрения психологических признаков, следует отметить, что эти лица имеют определенный социальный статус, у них заметно отсутствуют дефекты правового и нравственного сознания, но при всем том они в полной мере не понимают важности охраны окружающей среды и руководствуются лишь стремлением к достижению в своей хозяйственной деятельности оптимального экономического результата.

Статьей 19 УК РФ четко установлено, что субъектом преступления может быть лишь физическое лицо. Однако вопрос о привлечении к уголовной ответственности юридических лиц именно за экологические преступления очень актуален в современных условиях. Объясняется это тем, что целью уголовно-правовых санкций, применяемых за экологические преступления, является сделать экономически невыгодным для всего предприятия, всех его работников занятие экологически вредной производственной деятельностью. Но существующие штрафные санкции, размер которых ничтожно мал, применяемые к конкретным должностным лицам, никоим образом не могут способствовать восстановлению нарушенного преступной деятельностью экологического баланса. Штрафы же, которые могли бы быть наложены на юридическое лицо в силу своего многократно большего размера, по мнению специалистов, были бы способны выполнять восстановительную функцию.

В связи с этим не вполне понятно, почему, если ответственность юридических лиц в административном и гражданском праве считается вполне обоснованной, ее нельзя использовать в уголовном праве. Европейский комитет по проблемам преступности рекомендовал законодателям европейских государств рассмотреть вопрос о признании юридических лиц субъектами уголовной ответственности за экологические преступления. Этой рекомендацией уже воспользовались такие страны, как Великобритания и Франция. Уголовная ответственность юридических лиц за экологические преступления предусматривается также и законодательством ряда штатов США.

Уголовная ответственность, как известно, наступает только при наличии вины в действиях виновного, в отличие от гражданско-правовой ответственности, которая может наступить и при отсутствии вины в действиях причинителя. Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает две возможных формы вины – умысел и неосторожность, причем законодатель пошел по пути закрепления неосторожной формы вины в конкретных составах преступления. Поэтому неосторожное деяние признается преступлением только в том случае, если оно предусмотрено в Уголовном кодексе, что позволяет четко разграничивать составы с умышленной и с неосторожной формой вины, и не создает иллюзии существования смешенной формы вины.

Наличие умышленной и неосторожной формы вины предусматривается и в составах экологических преступлений. Однако если их проанализировать, то можно заметить одну закономерность. Законодатель предусмотрел уголовную ответственность за совершение экологических преступлений по неосторожности только в случае наступления смерти человека, в виде квалифицированного состава той или иной статьи, и только лишь в ч. 1 ст. 261 УК РФ неосторожная форма вины закреплена в качестве основного состава преступления. Если учитывать степень общественной опасности последствий, предусмотренных в составах экологических преступлений, то непонятна позиция законодателя, который столь однозначно вывел из-под уголовной ответственности основную массу деяний в области охраны окружающей среды. Так, вне действия Уголовного кодекса остаются неосторожные действия, повлекшие за собой причинение существенного вреда животному или растительному миру, рыбным запасам, лесному или сельскому хозяйству (ч. 1 ст. 250 УК РФ), массовую гибель рыбы и других водных животных, уничтожение в значительных размерах кормовых запасов (ст. 257 УК РФ), уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу РФ, и гибель популяций таких организмов (ст. 259 УК РФ) и др. Все перечисленные последствия объединяются одним общим понятием «существенный экологический вред», анализ которого приводился ранее. По мнению автора, законодатель слишком узко смотрит на проблемы экологических преступлений, считая наиболее опасным непосредственное причинение смерти человеку и забывая о том, что «существенный экологический вред» наносит ущерб не одному или нескольким конкретным субъектам, а неопределенному количеству лиц и всему человечеству в целом. Уничтожение мест обитания живых организмов ведет к уменьшению их популяций, вплоть до полного исчезновения, что существенно обедняет природную среду. Распространение инфекций среди диких животных и птиц может отразиться на поголовье домашнего скота и птицы (сибирская язва, птичий грипп и т. и.), а в некоторых случаях и на человеке. Загрязнение атмосферы, не повлекшее немедленного причинения тяжкого вреда здоровью или смерти человека, вполне может в дальнейшем привести к развитию болезней и наступлению летального исхода.

Так, например, в США до издания специальных законов в области охраны окружающей среды существовали специальные правила, за нарушение которых уголовная ответственность предусматривалась независимо от формы вины, а лицо подлежало уголовной ответственности независимо от наличия преступного умысла.

Отечественному законодателю следовало бы пойти по пути американских коллег и закрепить в ст. 24 УК РФ указание на то, что все составы экологических преступлений могут носить характер как умышленных, так и неосторожных[253]253
  При этом разграничение административной и уголовной ответственности следует проводить в соответствии с размером наступивших последствий на основании установленных норм, такс и методик оценки вреда.


[Закрыть].

Итак, составы экологических преступлений предусматривают умышленную и неосторожную формы вины. Причем следует отметить, что одни составы экологических преступлений предусматривают только умышленную форму вины (например, незаконная добыча водных животных и растений, незаконная охота), другие – только неосторожную форму вины (например, уничтожение или повреждение лесов, не входящих в лесной фонд, в результате неосторожного обращения с огнем или иными источниками повышенной опасности).

Следует отдельно остановиться на составах экологических преступлений, предусматривающих так называемые «нарушения правил» (ст. 246-248 УК РФ) и причиняющих вред окружающей среде в целом. Существует мнение, что данные преступления могут совершаться с косвенным умыслом: т. е. лицо осознает, что нарушает определенные правила, понимает, какие могут наступить последствия, и осознанно допускает возможность их наступления либо относится к ним безразлично. Однако следует обратить внимание, что специфика и общественная опасность экологических преступлений заключается не в факте совершения противоправного и общественно опасного деяния, а именно в наступлении вредных и опасных последствий. Значит, и квалификация данных преступлений должна происходить путем оценки субъективной стороны с точки зрения отношения субъекта преступления к наступившим общественно опасным последствиям.

Кроме того, не следует забывать, что некоторые составы экологических преступлений в качестве последствий называют причинение смерти человеку по неосторожности. В этой связи некоторые ученые полагают, что подобные составы следует относить к составам с двойной формой вины[254]254
  Зумакулов Д, Прохоров Л. Квалификация экологических преступлений // Российская юстиция. 2000. С. 37.


[Закрыть]. Однако в целях избежания дальнейшей путаницы необходимо провести дополнительный анализ. Действительно, к составам с двойной формой вины следует относить те преступления, в которых наступление смерти является квалифицирующим признаком, а преступление, описываемое основным составом, отнесено к умышленным (например, ст. 247 УК РФ «Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов»). Тем не менее, и в этом можно согласиться с Н. Л. Романовой[255]255
  Романова Н. Л. Понятие и система экологических преступлений: Дис. … канд. юрид. наук. Иркутск, 2001.


[Закрыть], если рассмотреть состав такого преступления, как «Нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими объектами либо другими биологическими агентами или токсинами» (ст. 248 УК РФ), то следует обратить внимание на формулировку ч. 2 ст. 248 УК РФ: «То же деяние, повлекшее по неосторожности смерть человека». Таким образом, последствия в виде смерти следует относить лишь к деянию, описанному в основном составе данного преступления, а именно к нарушению правил безопасности при обращении с микробиологическими объектами либо другими биологическими агентами или токсинами, не учитывая слова «если это повлекло причинение вреда здоровью человека, распространение эпидемии или эпизоотий либо иные тяжкие последствия». В этом случае описанное выше деяние не может быть отнесено к преступлениям, поскольку не имеет преступных последствий, да и само нарушение правил преступным не является. В результате буквального толкования более тяжкие последствия, описанные ч. 2 ст. 248 УК РФ, выступают просто как альтернативные (с повышенной степенью общественной опасности) по отношению к последствиям, указанным в ч. 1 ст. 248 УК РФ. Здесь, очевидно, нет оснований говорить о наличии двойной формы вины, а нормы ст. 27 УК РФ в данном случае неприменимы.

Вина – это необходимый признак субъективной стороны преступления; невиновное причинение вреда ни в коем случае не может стать предметом уголовного разбирательства.

Однако дискуссионным остается вопрос о том, каким образом следует определять вину юридического лица в случае, если уголовный закон позволит рассматривать его как субъекта преступления. В данном случае следует опираться на опыт гражданского и административного законодательства, где вопрос о привлечении юридического лица уже давно решен. Гражданское право трактует вину как психическое отношение лица к своему противоправному поведению, в котором проявляется пренебрежение к интересам общества и отдельных лиц. Такое определение применяется и к физическим, и к юридическим лицам. Административное право под виной коллективного образования понимает противоправные последствия его деятельности. Эти определения подтверждают мысль о том, что вина юридического лица должна определяться через виновное поведение его работников, руководителей и всего коллектива в целом. Следовательно, субъектами преступления могут быть должностные лица и юридическое лицо одновременно.

Итак, исследования признаков составов экологических преступлений показывают, что анализ проблем квалификации экологических преступлений не будет полным без рассмотрения каждого состава в отдельности. Такой анализ будет предпринят в данной работе в соответствии с наиболее близкой автору классификацией экологических преступлений.