Текст книги "Бытие"

Часть шестая
Эта смертельная петля

Конец света может наступить после 2000 года, но я не вижу, по каким причинам он мог бы наступить раньше. Я говорю это не для того, чтобы заявить: наступит конец света, – но чтобы остановить тех фантазеров, которые часто предсказывают светопреставление и тем самым дискредитируют священные пророчества.

Сэр Исаак Ньютон

Как может наш мир быть иным, если наша литература, не говоря уж о политике, ведет себя скорее как рациональный бесстрашный взрослый, а не ломающий руки подросток?

Ким Стенли Робинсон

РАЗНОВИДНОСТИ

Аути-Мерфи просеял нор-нанд пробелы +/+ нашел 32 823 беглеца, которых ищут власти нормлюдей + + пропущенных нанятыми аспри, которые проводят поиск для ФБР + Интерпола + ФСБ + ХанСекьюрИнк и т. п. – /– он просеял мировой образ-гештальт в поисках необразцов людей с измененной биометрией, которые прячутся на виду у всех +/+ чистый смех / видно всех —/– хотя весь мир ищет их!

некоторые прячущиеся оченьплохие люди./. их ищут за оченьплохие дела./. недумайобэтомнедумайнедумай

другие прячутся по политическим причинам… моральным… философским… по причинам, которые понимают только очень ненормальные гомосапиенс —/+ аути не бывает плохаути

сообщить о них??? спроси антиаути-ораути!/+ ее мудрость этика +!+ пусть решит что нужно разболтать!! аути-мерфи все равно —/+ он любит искать + анализировать образы мировых кам + отклонения/искривления/коффициент эксцесса…

и он нашел ЕЕ!/! химеру-маму и ее малыша +++ семи лет но рослый как десятилетний нормребенок!!! Прирожденный аути проник в базу данных ученых тайно изучающих ребенка —

=> 145 627 010 основных пар хромосом #1 => увидел <= необычную версию 1q21.1 – не вариант нормлюдей —/– не «ошибка», переданная какими-нибудь аутистами/шизофрениками/другими —/+ это восстановление чего-то давно потерянного +/–

ВЗГЛЯНИТЕ на ребенка!= >*< = прекрасный большой череп выпуклый сзади. Отличный рост и много сюрпризов… но сильней&лучше сосредоточен чем любой аути + рефлексы боя/бегства спокойные-не-нервные!/! – говорит почти нормально… но ВЗГЛЯНИТЕ как он соотносится с животными! Вот здесь =>*<=

Агурне (приветствую) Арришака (девственница) Бидарте (между путями) должна была бы гордиться своим сыном +/+ жаль что хирургически удалили его надбровные бугры —/–/– чтобы меньше выделялся —/– но какая улыбка какой прекрасный профиль!/—/! без этого уродливого гомосап подбородка (((

они это сделали!/! нормлюди (немногие) искупили свое древнее преступление + + + вернули в мир Сильный Народ + + +

жаль что другие нормлюди хотят его смерти

48
Рефлекс

Серебряный Купол переполнен. С наступлением зимы все больше «перемещенных лиц» пытаются спастись в нем от ночного холода, даже если это означает трудиться в рабочих отрядах и слушать поучения, поедая скудную порцию лапши из водорослей, приправленной искусственной курятиной.

Придя на смену, Славек застонал, увидев, сколько новичков появилось на уровне мезонинов; они ставили койки, развешивали занавески, устанавливали дешевые пиксельтканые видеоэкраны, чтобы отвлечь детей, и все это громоздили на метлоново-плибордные платформы, покрывающие старые сиденья стадиона.

Славек миновал оттопса, обнюхавшего его в поисках контрабанды, потом прошел мимо Большого Плаката с Правилами, написанными ярко-красным, – этот цвет не могли скрыть очки. Впрочем, за несколько даймов хакерская программа изменит спектральный рисунок ваших очков. Славек знал с десяток вир-слоев, в которых этот плакат был исписан грубыми насмешками. Среди буйных этнических меньшинств купола росло недовольство правительством.

«Пожалуйста, не назначай меня сегодня в принуждение», – взмолился он. Субдуральные нервные импульсы едва не заставили его руку подняться и сотворить крестное знамение. Но католицизм у многих считается nekulturny, поэтому нервный импульс направился к душе-аватару Славека – с просьбой преклонить колени в укромном уголке вир-пространства и прочесть за него «Отче наш».

Станцией распределения обязанностей руководит Алексей «Дэнни» Хутницкий; здесь сменяются группы рабочих, сюда приходят за назначением, здесь получают освобождение по болезни, сюда возвращаются с участков в зонах Старого Детройта. Алексей посмотрел на него и улыбнулся.

– Ты опоздал. Раньше, когда спал здесь, никогда не опаздывал.

– Да.

Это было до того, как Славек выбрал один из спутниковых проектов Серебряного Купола – два десятка домов, несколько городских кварталов, объявленных коммуной, – в том числе маслодельня, теплицы, школа и несколько застекленных старых подвалов, преобразованных в ферму, где выращивают водоросли. Тем не менее, если хочешь получить повышение, нужно приходить сюда, в главный центр.

– Сломался дешевый автобус. Пришлось добираться на скутере.

– Хм. – Алексей посмотрел на него с подозрением. Потом заглянул в расписание обязанностей. – Посмотрим, что можно для тебя найти…

Казалось, он отыскивает для Славека работу золотаря.

Но в дешевых очках, с дешевыми программами, толкующими движения зрачка, трудно разгадать выражение лица. Ах, мошенник! Он уже знает, куда я назначен!

Конечно. Алексей щелкнул пальцами, и на большой доске вспыхнули строчки. Очки Славека автоматически сосредоточились на его имени и на следующем жестоком слове:

ПРИНУЖДЕНИЕ.

Лицо Славека оставалось равнодушным: он постоянно тренировался с программами обратной связи. Но душа-аватар, реагируя на непроизвольные нервные импульсы, в личной маленькой капсуле субреальности выразила его разочарование проклятиями и топаньем – легкий грешный срыв; крошечный гомункул тут же принялся искупать его молитвами, коленопреклонением и лихорадочными «Аве Мария», которые были видны только Порфирио и Господу.

Тем временем внешне невозмутимый Славек направился к ближайшему пандусу, ведущему наверх, на верхние галереи древнего стадиона под куполом.

Узнав, что он будет дежурить с доктором Бетсби, Славек успокоился и повеселел. Появилась возможность задавать вопросы. Но вначале, когда они навещали семейный лагерь на уровне мезонинов, доктор сам задал несколько вопросов.

– Ты продолжал учиться, сынок?

– Да, сэр, – ответил Славек, слегка нервничая. Этот человек мог исключить его из уроков ир-программ и отправить назад в старомодные классы, к буйным подросткам, отравляющим жизнь своим учителям из плоти и крови.

– И я читаю бумажные книги, – сказал он врачу, который отвечал за здоровье и благополучие жителей Серебряного Купола. За последние месяцы у Бетсби отросли волосы с сединой и снова появилась борода, а еще – рассеянный взгляд. В данный момент внимание врача было сосредоточено на приборе, с помощью которого он изучал пятна на руке женщины из затонувшей Бангладеш. Славеку полагалось подавать инструменты – а еще быть начеку на случай неприятностей. Представители некоторых культур не любят, когда их осматривают власти, и добавляют напряжения в и без того кипящий лагерь беженцев. Славек рослый, он знает жизнь улиц и изучал некоторые приемы защиты, однако все еще походит на ребенка, особенно когда нарочно глупо улыбается.

Сейчас это казалось особенно разумным. Поблизости собралось несколько мужчин – вероятно, сыновья старухи. Славек как можно шире улыбнулся им… и получил в ответ неохотный кивок.

– Приходи завтра в больницу, – велел Бетсби женщине. – Медсестра закончит осмотр. Если не придешь, твоя семья потеряет привилегии. А если придешь, я уверен, мы подберем генетическую пару и заставим эту неприятную грязь исчезнуть. Поняла?

Женщина наклонила голову, слушая старинный автоматический переводчик в ухе, потом встала, взяла доктора за руку и поблагодарила на беглом бенгальском. Ее сыновья тоже встали и поклонились. Цикл напряжение – расслабление, который Славека утомлял в таких обходах больше всего.

Док мне доверяет. Это дорогого стоит.

Когда они вышли и двинулись по проходу LL4, доктор Бетсби повернулся к Славеку:

– Какие книги?

– Сэр?

Взгляд начальства всегда смущает.

– Ты упомянул бумажные книги. Где ты их взял?

– Ммм… очень хорошая библиотека в старом Ящике Владельца на Пятьдесят второй улице. Старый профессор Миллер просит нас приносить тексты, которые мы находим в домах. Я оставил себе несколько, просмотреть.

– И?.. Что ты читаешь, Славек?

– Ну, сэр… моя программа по истории включает Первую американскую гражданскую войну. Я прошел полный тур с погружением с големом-проводником Шелби Фут. Он называется «Дорога в Апоматикс».

– Правильно «Аппоматтокс»[24]24
   Сражение при Аппоматтоксе произошло утром 9 апреля 1865 г. Последнее крупное сражение американской Гражданской войны.


[Закрыть]. Знаю. Там просто слышишь, как ядра в Шайло свистят над головой. Ты дополняешь это книгой?

– «Климат и история» профессора Дэвида Грина. Сухо написано, но очень интересно. Грин утверждает, что Север победил в Гражданской войне, потому что на его стороне было больше иммигрантов из Европы. Люди обычно считают, что это виновато рабство на Юге. Но Грин говорит, что фермеры получают более надежные результаты там, где ежегодно выпадает снег.

– Почему же, Славек?

Бетсби как будто слушал его вполуха, обмениваясь приветствиями с несколькими стариками в следующем убежище. Жители отодвигали занавески, позволяя сканерам доктора пройтись по их кроватям и принадлежностям. За этой семьей – из горячей точки Парагвая – наблюдали особенно внимательно и еженедельно брали образцы крови. Toxoplasma gondii обычно возвращается даже после интоксикации. Пока они окончательно не выздоровеют, правила запрещают им держать кошек.

– Я думаю, потому, что зимний холод все отключает. Насекомые и травы впадают в спячку. Поэтому весной фермеры могут вспахать землю и с самого начала убрать сорняки и вредителей. И лето приятное, не душное. Ради этого можно смириться с некоторым количеством снега.

Бетсби довольно хмыкнул и вгляделся в показания сканера. Конечно, сейчас Славек предпочел бы поговорить о чем-нибудь другом – спросить мнение Бетсби о Гаванском артефакте и его мрачном пессимистическом послании.

Чужаки говорят, никто не выживет. Никакой вид, никакая культура. Только индивиды, скопированные в хрустальные «письма счастья» и отправленные в космос. Во имя святого Карела, неудивительно, что начались мятежи!

Эта новость как будто больше поразила образованных людей и тех, у кого было время задуматься. Здесь, в Детройте беженцев, у обездоленных более близкий горизонт – дальше следующей трапезы не заглядывают. И все равно Славек думал: «Как такому, как я, получить место на борту космической бутылки с посланием? Если человечество решит отправлять такие бутылки?»

Славек склонялся к теории – которая быстро распространялась на некоторых религиозных сайтах в вир-мирах, – что существа-посланцы на самом деле демоны, присланные деморализовать человечество! Они отмечены особыми знаками. Необычными физическими чертами, упомянутыми в Откровении. Провозглашают незнание Бога или равнодушие к нему. И неспособность воздействовать на физический мир, кроме влияния на ум и руки человека.

Эта черта произвела особенное впечатление на католических теологов, даже на отца Прачариткула, который только вчера объяснил это Славеку в маленькой церкви в бараке 42.

– Этот вопрос был решен давно, во время манихейской ереси. – Славеку пришлось притворяться, что слушает тайского священника. – Тогда было установлено, что Сатана и его приспешники не обладают созидающей, творческой силой. Они не могут сделать ничего физически. Их возможности ограничены исключительно убедительной магией лжи.

Даже иезуиты, дружелюбно относившиеся к внеземной жизни, теперь тоже склонялись к такому объяснению, хотя Ватикан воздерживался от высказывания своего мнения. Славек тоже решил воздержаться.

Ручаюсь, доктор Бетсби сумеет объяснить, когда у меня будет возможность спросить.

Когда осмотр закончился, парагвайцы опустили занавески. Пикселированная ткань замерцала, на глазах превращая их лачугу в нечто гораздо более роскошное – может быть, с видами пампасов их родины, прежде чем те высохли и превратились в песок.

– Ладно, – сказал доктор Бетсби, беря свою сумку (Славек нес более тяжелое оборудование). – В таком случае почему, если зима благоприятствовала иммигрантам в девятнадцатом веке, позже, во второй половине двадцатого века, массы мигрантов направились на юг, в американский солнечный пояс, и такие города, как Детройт, обезлюдели?

«Он меня оценивает, – понял Славек. – Обычно детям моего возраста не разрешают переселяться во внешние, независимые поселения. Что, если мне прикажут вернуться под купол? Потеряю ли я свою долю?»

– Хм.

Он с помощью очков принялся искать ответ на вопрос Бетсби. Со всех сторон наползали относящиеся к делу материалы, но… Бетсби не приказал ему снять очки… Это что-то значит.

Успокойся. Ему нужны не факты. Истолкования.

– Ну… кондиционирование воздуха сделало южные города более пригодными для житья… и… и на время работа, прежде чем направиться на Дальний Восток и потом в Африку, переместилась на юг, следуя за дешевой рабочей силой. Вначале одежда, потом машины и все такое, потом компьютеры, фабрики, услуги…

– Хорошо, так почему позже миграция снова повернула на север?

– Вы имеете в виду причины помимо кудзу?.. Или затопления берегов? Или поворот течения Миссисипи, оставивший города без реки? Или распад Техаса? Или Большое Болотное Десятилетие? Или…

Славек мог бы еще долго перечислять причины, приведшие к отливу населения с американского юго-востока, но вовремя понял, что это неразумно. В лагере перед ними был просторный полотняный навес, способный вместить не меньше пяти семей, – он занимал целых два прохода между мезонинами Серебряного купола и на пять метров свободно нависал над краем балкона. Над входом на искусственном ветру развевался флаг из пикселированной ткани со звездным крестом.

С полдюжины мужчин собрались у переднего края платформы, устроившись на старой решетке. Некоторые скрестили ноги, сохраняя полную неподвижность, на их лицах полностью отсутствовало выражение, но ближайшие двое (Славек принюхался: курят полулегальную коноплю) сердито смотрели на врача и его помощника. На них очки, и поэтому им не трудно было услышать последние слова Славека.

Он выругал себя за невнимательность к окружающему. Эти краснокожие – самая жестокая банда под Куполом.

Улыбаясь им своей самой дружелюбной улыбкой, Славек быстро провел сканирование и послал доктору Бетсби субвокальное сообщение: «Два человека на больничном. Но вот остальные… – он обозначил их, – уже несколько дней не выходили на работу».

Если сообщение дошло к врачу, тот не подал виду. Бетсби попросил ближайшего парня поднять матерчатую занавеску для осмотра. Это одно из главных правил в списке, и все ему повинуются, если хотят получить главный приз – разрешение поселиться в Детройте или Понтиаке. И все равно некоторые группы негодуют из-за таких еженедельных осмотров.

На этот раз реакция была особенно мрачной. Восточную занавеску подняли, но никто не подумал приглушить шум и кричащие изображения на других стенах. Доктор Бетсби пожал плечами и начал осмотр, целью которого были сохранение здоровья и соблюдения правил гигиены.

Делать Славеку было нечего, и он всмотрелся в яркие картины, разворачивавшиеся на пиксельтканых экранах. Очевидно, это была игра – из тех, что требуют согласованных действий команды и больших усилий. Он увидел с десяток людей в серых сенсоскафандрах: они пригибались и размахивали в тесном пространстве между стенами очень реалистичными ружьями. Конечно, оружие было не настоящим – иначе прозвучал бы сигнал тревоги. Но фальшивые ружья очень реалистично рявкали, блестели вспышки выстрелов, солдаты в синих мундирах падали с криками и натуральной дрожью. Славек смотрел, пораженный совпадением. Битва войны 1860 года, которую он изучает в школе! Только симуляция куда более жестокая и хорошо прорисованная, чем «Дорога в Аппоматтокс».

«Мятежник во времени, – сообщили с помощью надписи очки. – Краткое изложение событий. Герой-игрок похищает в исследовательской лаборатории США экспериментальную машину времени и возвращается в 1860 год, чтобы изготовить для Конфедерации простой пулемет «стен» и помочь генералу Натану Бедфорду Форресту уничтожить…»

Моргнув, Славек убрал надпись. Фигуры, которые пригибались и кричали на заднем плане, были не просто попыткой расслабиться и уклониться от работы. Многие игроки не просто расслабляются или филонят, зарабатывая очки и виртуальное имущество вроде вооружения и волшебных мечей; все это можно за реальные деньги продать богатым игрокам на Востоке.

Но эта конкретная игра зацепила Славека. Он любил Америку и не любил все, что вело к ее расколу.

Уловив его любопытство, очки возобновили комментарий, на этот раз слуховой. «Фоновая музыка – «Дурное отношение» Стейнмана и Митлофа…»

«Пора перенастраивать очки», – подумал Славек, снова убирая комментарий и снижая чувствительность.

Конечно, боевые игры – взятое на учет пристрастие. Но ведь существует столько возможностей возбудить центры человеческого мозга; кто способен отследить их все? Взять, например, «ошеломленных», тех, что сидят, поджав ноги, на платформе и используют очки с обратной биосвязью, чтобы войти в состояние наркотического опьянения.

Именно ими занялся доктор Бетсби, закончив осмотр внутреннего помещения и перейдя на платформу. Славек последовал за ним, хотя крутой обрыв в пропасть пугал его. Бетсби склонился к одному из мужчин – тот сидел, глядя в пустоту, и из угла его рта свисала тонкая нитка слюны.

– Джонатан?

Бетсби щелкнул пальцами. Голые плечи мужчины украшала биолюминесцентная татуировка – пикси-кожа с непрерывно меняющимся рисунком, как у осьминога или каракатицы.

Но Джонатан не ответил. И не ответит, пока его очки посылают прямо в мозг образы, ведущие его по плато, достижимому только ценой многих лет обучения и молитв… или с помощью незаконных веществ. Буддисты и трансценденталисты называют это обманом; прежние наркокартели, вытесненные программами вроде «Когито» и «Лайтлорд», поневоле начинают производить все более сильные запрещенные наркотики.

– Отстаньте от него, – сказал парень с рыжеватыми волосами и бакенбардами-«котлетками». Его выбор был проще – бутылка пенного пива «Мотор-сити». – Джонатан сердится, когда ему мешают.

– Тем больше причин вмешаться, Генри Джеймс Ли, – ответил Бетсби, ближе наклоняясь к «ошеломленному». – Джонатан Кейн! Ты знаешь правила. Никаких медитаций в дневные часы. Давно ли ты отправлял естественные потребности? То, что ты делаешь, безответственно и опасно.

И врач протянул руку к очкам Джонатана, намереваясь прервать его транс.

– Я тебе сказал: оставь его в покое, яйцеголовый ублюдок! – рявкнул второй, придвигаясь ближе…

…и неожиданно Славек увидел вторую руку Генри Джеймса Ли, ту, в которой не было бутылки. Очки сфокусировались…

– Нож!

Славек бросился вперед, но все происходило слишком быстро. Нырнув между Джонатаном и врачом, Славек собирался перехватить нож, но задел ногу Джонатана – и «ошеломленный» неожиданно закричал. Его ноги и руки судорожно задергались. Одной ногой он сильно пнул Славека в бедро и отбросил на Бетсби. Тот замахал руками, пытаясь удержать равновесие.

– Док!

Славек закричал, обернулся и потянулся к Бетсби. Врач пошатнулся, но Славек сумел схватить его за рукав. От Генри Джеймса Ли никакой помощи ждать не приходилось, но если бы Славек удержал полоску ткани…

…однако тут Джонатан снова непроизвольно взмахнул ногой, попал Славеку в колено и опрокинул его.

Врач шатался на краю пропасти, и его тяжесть тянула за собой Славека. За доли секунды выражение лица доктора изменилось: на смену отчаянию пришло понимание. С неожиданной силой, удивившей Славека, он вырвался и оттолкнул мальчика подальше; этого оказалось довольно, чтобы Славек опустился на колени и остался на площадке. И все равно инерция несла его дальше, дальше…

Однако теперь очнулся Генри Джеймс Ли – сильная мозолистая рука ухватила Славека за воротник и оттащила от края.

– Валим! – крикнул он, сильно ударив его по руке. С колотящимся сердцем, до белых пальцев сжимая фанеру, Славек молился одновременно в виртуальном и в этом мире, заставляя себя нагнуться и посмотреть на секцию сидений 116.

Тут не так высоко. Если удачно упасть, можно отделаться сломанной ногой…

Набежавшие слезы могли бы скрыть, что лежит внизу, но очки компенсировали помехи зрению, учли расстояние, увеличили, прояснили, и Славек всхлипнул и закрыл глаза.

ТОРАЛИЗАТОР

Обычно я не ведусь на инфу от слепой выдры.

Не для протокола: это и само по себе плохо. Но когда ВДР не велит мне даже смотреть на след… ну… это похоже на дезинфоробота или даже на запрет. Извольте радоваться.

Но мы продвигались очень неплохо, следуя намекам со стороны Птицыженщины303. Вспомните, как она помогла нашей «умной толпе» в десятке дел международных беженцев – к великой досаде федов и интерфедов, которые годами бесполезно ищут этих плохишей! Раскрытие этих дел принесло мне сверхвысокий рейтинг и номинацию на премию Нози за этот год. Неплохо для репортера, который все еще заключен в заполненную гелем капсулу и вынужден общаться с миром через суррогаты – Сетку и эту безумную толпу. Но вернемся к нашей теме.

Тема эта – чуждый Артефакт, и здесь Птицаженщина303 оказалась чрезвычайно полезна. Вспомните, как быстро мы установили соответствие между подземными толчками и сообщили всему миру, что каждый отдельный сейсмический толчок – это отчаянный крик погребенного кристалла. Мы также помогли собрать сведения от различных амсай-источников и подтвердили, что все космические вспышки – в поясе астероидов и в L-пунктах – тоже крики одиноких камней-посланцев «приходите-забирайте».

Конечно, поисковые экспедиции к этим камням займут годы. Тем не менее открытие, сделанное дилетантами, привело к возрождению мировых космических программ. Поздравляю!

Но все это старье, поросшее быльем. Три недели в прошлом – почти палеомесяц! Все эти госслужащие и военные прочесывают землю в поисках следов, а большая часть найденных камней слишком потерта, повреждена, расколота или разбита, чтобы создавать голоизображения. Спустя двадцать лет после Вашингтонского откровения у нас все еще нет надежного второго источника – другого волшебного шара, который подтвердил бы слова чужаков или опроверг их мрачный диагноз…

…что все мы обречены: виды, цивилизация, планета, – потому что все смертны. За исключением тех отдельно взятых существ, которых загружают в «бутылки с посланиями». Это крайний индивидуализм. Уровень солипсизма, на фоне которого Айн Рэнд выглядит шейкером.

Но мы не пойдем этим путем. Не сегодня. Не пойдем, пока весь мир пережевывает эту зловещую торговую рекламу. ТАК скучно думать о том, о чем думают все, правда?

Нет, мы работаем над другим вопросом, на основе догадки «умной группы» «Миллисекунда МенW». Вопрос такой: что, если существуют – возможно, в частных руках – другие, относительно не поврежденные, космические камни, которые от нас скрывают?

Некоторые подгруппы расследуют легенды, слухи и неопределенные байки. Другие роются в музеях или пикетируют закрытые аристоколлекции, отыскивая доступ к драгоценным образцам и возможность проверки лучами.

Но разве такие действия не очевидны, разве агентства и группы, владеющие гораздо более совершенным оборудованием, чем мы, не занимаются тем же? Наша сила – в исследовании неочевидного! Поэтому я предлагаю другой подход. Вместо того чтобы искать скрытые артефакты, давайте присмотримся к тем, кто ведет поиски.

Точнее, к тем, кто раньше уже вызвал подозрения.

Я имею в виду период сразу после того, как Джеральд Ливингстон снял с орбиты знаменитый Объект. Те несколько дней, когда начали распространяться легкие слухи, не подкрепленные изображениями или данными. Могут ли архивы Сетки показать, кто взволновался и заинтересовался больше, чем следовало бы на этой ранней стадии?

Кто первым начал искать прозрачные продолговатые овоиды примерно полуметровой длины? Не было никаких причин ожидать, что на Земле найдутся такие объекты, тем более организовывать такие усиленные узконаправленные поиски. И тем не менее – следуя некоторым намекам нашего загадочного друга-выдры – я уже обнаружила несколько поисковых червей и ласок, выпущенных в те первые дни и начавших отчаянные поиски.

Кто-то – возможно, не меньше десяти групп – очевидно, знал, что искать. И не делится этим знанием даже сейчас, когда оно нам так необходимо…

Ага, консенсус достигнут.

Значит, все согласны? У нас новая цель. Свежий след.

Спускайте собак.