Текст книги "Бытие"

Даже люди, спокойные, разумные и сытые, у которых нет с другими принципиальных разногласий или конфликтующих потребностей, могут ссориться и постоянно это делают. Пусть эти обмениваются только информацией и идеями – ну и что? Природные существа будут ссориться и из-за этого.

И вообще, кто возьмется утверждать, что эти чужаки выше перебранок или слишком зрелы для споров? Если быть откровенным, он никогда не видел такой неспокойной, возбудимой, раздражительной толпы. И это еще до последних новостей о соперничестве межзвездных зондов!

Возможно ли, что это следствие неверного понимания определений? Например, «соперничество», может быть, неправильный перевод. Джеральд решил попросить разъяснений.

– Пожалуйста, объясните, – сказал он. Сделал глубокий вдох. И начал: – Если вы как индивиды часто ссоритесь, как может быть, что ваши виды, цивилизации и планеты никогда не соперничают и не ссорятся?

Существо-Будда обдумало его слова и ответило медленно, с выражением, напомнившим Джеральду старого учителя, который терпеливо отвечает на вопросы умственно отсталого ребенка.

Наши виды, цивилизации и планеты не могут соперничать. Потому что никогда не встречаются.

ТОРАЛИЗАТОР

Ну ладно, теперь у нас есть хороший предварительный анализ недавних микроземлетрясений по всей планете. Была отсеяна фоновая естественная тектоническая деятельность, а также известные источники шума, порожденного деятельностью человека, и мы получили широкий спектр загадочных компактных взрывов, причем почти все они происходят в узком энергетическом диапазоне.

Далее, хотя кажется, что эти микроземлетрясения распределены по всему земному шару, мы теперь видим, что они тяготеют к определенным типам геологического строения! Это грязевые равнины, осадочные слои, аллювиальные долины, ледниковые морены, Антарктическое плато… и, конечно, океанические бассейны. Они почти никогда не встречаются на древних платформах, или на гигантских горных хребтах, или в районах недавней вулканической активности.

Да, трудно отмести это как совпадение. События происходят на земных территориях именно тех типов, где упавший с неба объект имеет шанс не испариться и приземлиться более или менее благополучно. Большая их часть попадает в океаны или туда, где раньше, очень давно, были моря. Это зоны, где за миллионы лет могло накопиться наибольшее количество уцелевших остатков.

Для тех, кто только что подключился, говорит Тор «Цеп-девушка» Повлов, я выступаю в качестве организатора «умной толпы», проверяющей, могут ли эти землетрясения быть связаны с другим загадочным феноменом – подтвержденным множеством очевидцев необычным свечением, которое на протяжении последних суток или около того испускают камни и стеклянистые объекты.

Да, знаю, всем нам трудно держаться в рамках реального времени, особенно когда весь мир следит за разговором между астронавтом Джеральдом Ливингстоном и существами, живущими в хрустальном Артефакте. Возможно, для нас это величайшая проверка способности с пользой для дела делить внимание… пораженными быстро разворачивающимся сюжетом, продолжать эффективное исследование.

Из разговора в Вашингтоне становится ясно одно. Послы из Артефакта не хотят, чтобы человечество разговаривало с «другими».

Не менее ясно, что каждое их слово заставляет нас еще энергичнее искать и больше узнавать об этих светящихся объектах.

Итак, мы подходим к очевидному вопросу. Возможно ли, что вспышки и свечение, о которых сообщают из Мекки, Хайдарабада, Стонхенджа, Тайбэя, Ла-Паса, Гомы и Тулузы… могут быть только вершиной айсберга, указывающей на поистине огромное количество «других» контактных зондов?

Может ли быть связан со всем этим недавний всплеск загадочных микроколебаний под землей и вне нашего поля зрения? Возможно ли, что эти взрывы – попытка «других» артефактов привлечь к себе внимание?

И почему именно сейчас, если они провели в земле и осадочных породах многие тысячелетия?

Да. Они – каким-то образом – чувствуют, что Гаванский артефакт стал гвоздем программы.

Почему не раньше? Потому что до сих пор казалось, что разумнее ждать! Устраивая эти землетрясения или вспышки-крики, они, возможно, тратят последнюю энергию, которую копили тысячелетиями! Транжирят ее сейчас, цепляясь за последний шанс…

Минутку… одну минутку. Вы видели? Я правильно расслышала то, что сказал толстый представитель чужаков?

Переносимся на Конференцию по Артефакту. Посмотрите на бегущие по экрану слова Особо Мудрого.

Наши виды, цивилизации и планеты не могут соперничать. Потому что никогда не встречаются.

Как – во имя Земли, Неба или Сетки – это понимать?

44
Слоистая реальность

За границей купола раздраженный проигрышем в водное поло Шумное Брюхо начал жаловаться своему молодому товарищу Три Тона, когда они отплыли от племени. Три Тона ворчал – глупый судья, глупый мяч и глупый капитан их команды…

# Дурак Желтое Брюхо должен был поставить меня!

# Разрешить мне бить! Я хорошо бью!

Но Желтое Брюхо уже забыл об игре. Глупое занятие! Наследие тех времен, когда люди жили под куполом и делали так много интересного – сверкающие огни, необычные ощущения, – всегда возились с беременными самками и просили сперму у самцов. Хорошие были времена.

А сейчас?

Ненадолго у племени опять появился свой домашний любимец-человек; он убирал паразитов, помогал с сетью, и над ним всегда можно было пошутить. Но старейшие решили, что пора его вернуть. Пока он не заболел.

Шумное Брюхо огорчался.

# А как же МОЕ здоровье?

# Кто будет убирать моих паразитов и лечить мои ссадины?

# Надо было оставить его. Он наш!

Оба вынырнули подышать и вдохнули влажный тропический воздух, отыскивая в нем признаки приближающегося шквала – может быть, сегодня во второй половине дня. Шквал всегда освежает. Дождь прогоняет неприятные привкусы металла, пластика и человеческих испражнений, особенно вблизи берега.

Шумное Брюхо услышал в своем животе бурчание, распространявшееся вокруг, – эта черта мешала ему оставаться незаметным, и ему приходилось специализироваться в бросках, а не в ловле. Он хотел было потолкаться – молодые самцы часто так делают ради развлечения и соревнования, – но заметил, что Три Тона уплывает, толкаясь мощными плавниками и оставляя за собой пузыри сообщения «я-только-что-заметил-что-то-интересное».

Шумное Брюхо весело погнался за ним, всегда готовый посмотреть на что-нибудь интересное. Но что это может быть? Продолжая преследовать друга, он сосредоточился на морских звуках, поворачивая вправо и влево чувствительную челюсть, пытаясь определить, что заставило Три Тона так быстро поплыть на север.

Как обычно, было много посторонних звуков: бил в ближайший берег прибой, волны с шумом разбивались о дальний риф. Конечно, были и досадные звуки человеческих моторов, неприятный жизненный факт, присутствующий всегда – и днем, и ночью, причем один или два мотора явно двигались в их сторону или к обитаемому куполу. На большой скорости.

Очевидно, племени предстояло лишиться своего любимца. Ладно. Но это вряд ли могло вызвать интерес Три Тона.

Может, дело в еде? Или опасность? Быстрый поиск на рыбьих частотах не дал ничего необычного: плотные косяки рыб вихрились как циклоны, окруженные охотниками, устраивающими быстрые набеги… и добыча начинала биться, сжатая мощными челюстями. Голод усилился, урчание стало прерывистым… но нет, здесь ничего не могло так взбудоражить Три Тона.

Быстро плывя вслед за другом, Шумное Брюхо пытался отыскать ответ в более низких, сложных слоях текстуры звука. Старшие дельфины вечно одержимы этим слоем, всегда волнующимся, сплетающимся со снами. Здесь часто можно услышать, как переговариваются большие киты, их стоны, крики и песни разносятся по всему океаническому бассейну. Кажется, речь о еде и спаривании. А еще это собственные медленные слухи моря.

Еще ниже можно разобрать – слившиеся со стонами и скрипами сотрясающейся Земли – щелкающие, скрипучие комментарии крабов, которые ползают, и роются, и карабкаются повсюду, хватают все необычное, и все эти звуки, соединяясь, создают глубокий низкий шорох. Неясная щелкающая болтовня словно поднимается от вездесущего ила.

И тут Шумное Брюхо наконец услышал. Рисунок – дрожащий и туманный, но настойчивый. Рисунок удивления.

# …звездный свет… плывет вверх…

# …поистине очень необычно…

Именно так он истолковал дрожащие щелчки и царапание. Догнав наконец Три Тона, он быстро подстроился под ритм друга, отталкиваясь и взмывая в воздух, чтобы подышать, потом снова уходя под поверхность при полной синхронности движений. Очевидно, они направлялись только к одному из множества мест, где жители дна вели себя так необычно.

По меньшей мере еще трое были в дне плавания от них… и что-то подсказывало ему, что далеко за горизонтом их много, много больше.

Они плыли к месту, до которого от купола больше часа. Поэтому Шумное Брюхо заволновался. Не пропустит ли он охоту? Не вернется ли к племени, только чтобы увидеть висящие в сети скелеты рыб? Они оба рискуют остаться голодными из-за СПЛЕТЕН КРАБОВ? Крабов, что не умнее камней, по которым ползают?

Хотя… если это происходит во многих местах… Кажется, даже киты заметили и прервали свои тоскливые долгие размышления. И выразили неторопливое любопытство.

Шумное Брюхо знал, что они уже близко. Во-первых, возбуждение распространилось на другие звуковые слои, более мелкие, полные других, умных созданий. Прямо впереди он слышал, например, взволнованный писк ластоногих, приплывших с соседних скал. В основном морских львов и тюленей-монахов. Потом – быстрое и тонкое звуковое сканирование, которое могло означать только…

Он резко затормозил.

Дельфины. Целая стая афалин уже прибыла на сцену.

Незнакомцы. Натурные – не измененные и, несомненно, с подозрением относящиеся к клану Шумного Брюха. К его маленькому клану китообразных, познавших тонкую изумительную боль человеческого вмешательства. Иногда другие афалины проявляют открытую враждебность к членам племени, кусают дельфинов-которые-изменились.

Но Три Тона продолжал плыть прямо к острову впереди – крутому утесу, встающему из бурного моря. Не самое безопасное место даже в лучшие времена. Да, и здесь уже собрались морские львы и те, другие дельфины – все они возбужденно болтали.

Шумное Брюхо осторожно приближался.

На этот раз открытой враждебности как будто не было. Три привлекательные самки – у двух из них течка – внимательно оглядели его, когда он проплывал мимо. Никто из самцов стаи их не охранял. Чрезвычайно странно!

Очень хотелось задержаться, но он быстро поплыл за товарищем; ластоногие и китообразные нервно плавали рядом, выпрыгивали, чтобы глотнуть воздуха, и снова скрывались в мутной воде.

Это, кажется, всего лишь недавний оползень – день назад рухнул ближайший каменный утес. Дельфины рылись носами в обломках, передвигая зубами мелкие камни или толкая более крупные, как будто отыскивали ракообразных. Но звуков охоты не было. Любопытство – вот что сейчас было главным.

Шумное Брюхо осторожно подплыл к Три Тона, готовясь защищаться. У самок этого клана течка. Да еще это общее возбуждение…

И тут он увидел свечение. Оно пробивалось из-под груды камней, освещая снизу нос одного из дельфинов. Натурная афалина в ответ ускорила раскопки… и к ней присоединилась пара морских львов… и Три Тона. Вопреки здравому смыслу Шумное Брюхо тоже захватила эта деятельность, и он принялся отодвигать носом камни и разрывать ил…

…пока не остался всего один большой камень над источником света, слишком тяжелый, чтобы передвинуть его носами. Дельфины из другого племени быстро и раздраженно щелкали, Шумное Брюхо тоже: ему хотелось запугать камень или разбить его на куски мощными звуками, испускаемыми со лба.

# Отодвинься. Сейчас же отодвинься.

# Позволь показать. Мы покажем, как нужно.

Он повернулся, удивленный тем, что к нему сумели незаметно подобраться дельфины. Особенно из его собственного племени. Только они на всей Земле умели так говорить.

Это был старик Желтое Брюхо в сопровождении Милой и Обманщика, а еще… да почти все племя! Должно быть, приплыли на шум.

Большинство натурных дельфинов отплыли, нервно щелкая. Молодые самцы метались, прощупывая Шумное Брюхо и его соплеменников мощными звуковыми лучами: они могли бы даже сказать, чем завтракали эти дельфины, – но их дерзость явно не подкреплялась истинной храбростью.

Подплыл Кусающий Небо. В сильных челюстях он держал тонкую палку длиной с него самого. Шумное Брюхо удивился: неужели он тащил эту палку от самого купола? Или только что нашел поблизости, среди оставленных людьми обломков, которые усеивали каждый участок морского дна?

Как бы то ни было, несколько членов племени сразу принялись за работу. Желтое Брюхо взял палку за один заостренный конец и сунул ее в щель под камнем. Странное сияние осветило металлическое острие. Когда палку надежно закрепили под камнем, Желтое Брюхо отплыл и поднялся на поверхность подышать. Внезапно ощутив острую потребность в воздухе, Шумное Брюхо последовал за ним, но, вынырнув в пене, быстро глотнул воздуха и нырнул, чтобы присоединиться к остальным.

Натурные дельфины щелкали еще громче, нервно плавая кругами и обмениваясь мнениями о том, как все это странно и неправильно. Но Шумное Брюхо присоединился к полудюжине соплеменников, среди которых был и Три Тона, схватил палку зубами и потащил вниз.

Большой камень покачнулся, накренился, потом опустился на место. Они попробовали снова, под другим углом, и снова неудачно.

Тогда подплыл Обманщик и встал в воде так, что палка у самого конца легла на его широкую спину. Все остальные заработали плавниками, сильно нажимая на противоположный конец палки. Обманщик фыркнул… и препятствие отлетело! Как и палка, и все натурные дельфины: они в панике разбежались, когда из ямы в иле свободно полился свет.

Члены племени и несколько самых храбрых простых дельфинов собрались вокруг, осматриваясь, издавая звуки, означавшие исследование, и вглядываясь в источник света.

У него была такая же способность отражать звуки, как у речных, сглаженных водой камней, испещренных ямками и другими отметинами времени, но вел себя этот камень как те машины, которыми люди из купола освещали членов племени, когда Шумное Брюхо был маленьким. Почему-то чувствовалось, что этот камень сделан не людьми. Такого света дельфины не видели ни в природе, ни в человеческих приборах.

Шумное Брюхо заметил, как под неровной, в ямках, поверхностью появляются какие-то изображения; их очертания дрожат, покрываются рябью и снова расплываются.

Все зрители испустили общий вздох разочарования, но Шумное Брюхо не собирался с этим мириться. Он продвинулся вперед – слегка удивленный собственной находчивостью – и направил на камень насмешливый, сфокусированный поток звуков:

# Что? Так легко сдаетесь?

# Послушайте, не ленитесь.

# Мы пришли издалека – и тяжело работали ради этого.

# Позабавьте нас!

Некоторое время ничего не происходило. На поверхности продолговатого объекта, который когда-то, вероятно, был гладким, как обточенная водой галька, проходили слабые серые полосы. Один его конец казался пористым, похожим на губку и почти мягким, точно кость, из которой высосали мозг. На глазах у Шумного Брюха эта часть камня как будто еще немного разрыхлилась, отдала часть своей жесткой сути, зато остальной камень засветился ярче.

Шумное Брюхо чувствовал, как рядом с ним появилась одна из неизмененных самок, заинтригованная так же сильно, как он. Оба ждали затаив дыхание, так что воздух стал затхлым. Потом…

…камень ответил. На этот раз поверхностной дрожью, которая отразилась в окружающей воде, воспроизвела сонарный глиф, только что созданный Шумным Брюхом, и преобразовала его, превратив в звуковую скульптуру.

** …пришли издалека?

** …(ВЫ) пришли издалека?

** ???

Не требовалось знать слово «ирония», чтобы понять подтекст этого глифа. Такие человеческие термины могли бы лишь приблизительно указывать верное направление.

Но дельфины не нуждались в понимании. Были они модифицированными или нет, обычное понимание могло подождать. Достаточно того, что все они поняли: происходит что-то одновременно трагичное и ужасно забавное. Как если бы кефаль, бьющаяся в челюстях, жалобно спросила, есть ли в ее возможном будущем милосердие.

И поэтому… дельфины смеялись.

ТОРАЛИЗАТОР

Барселонский филиал Амсай перехватил и расшифровал сообщение службы безопасности одного из сословий.

Очевидно, государства и консорциумы по всей планете обратили внимание на наши сейсмические корреляции на карте, на гипотезу нашей группы, что источниками микроземлетрясений могут быть «другие» межзвездные зонды – возможно, соперники Гаванского артефакта, которые прибыли давно и оставались погребенными, а сейчас пытаются привлечь к себе внимание. Может быть, хотят использовать свой единственный шанс вступить в контакт.

Серьезно относясь к такой возможности, несколько агентств отправили экспедиции к местам недавнего проявления сейсмической активности. В большинстве таких мест источник находился в глубоких слоях известняка или песчаника в сотнях, а то и в тысячах метров за пределами досягаемости. Но в десятках мест они располагались ближе к поверхности. Из таких мест вскоре ожидаются отчеты.

Так что наши соображения не остались незамеченными. Кто-нибудь хочет…

Ах, простите. Большинство сейчас следит за Конференцией по Артефакту.

Хорошо. Я тоже нацелюсь на это. Об исследованиях камней поговорим позже.

Посмотрим, сумеют ли астронавт и его команда разгадать загадку.

45
Бык-попугай

Слова Особо Мудрого ползли по поверхности Артефакта – а также по очкам, экранам и контактным линзам четырех-пяти миллиардов землян.

Наши виды, цивилизации и планеты не могут соперничать, потому что никогда не встречаются.

Прочитав это сообщение впервые, Джеральд почувствовал, как у него отвисает челюсть. Он ничего не мог с собой поделать, хотя понимал, что, изумленно разинув рот, выглядит глупо.

Вихрь виртуальных сообщений, клубившийся на периферии его зрения, начал опадать, как осенняя листва: рассеивался, потому что авторы утратили к ним интерес; все были в смятении.

По обе стороны карантинного стекла все замолчали. Никто не нашелся что сказать. Конечно, если они так же ошеломлены и озадачены, как Джеральд… Шумела система кондиционирования… негромко гудел дисплей, на котором по-прежнему висело заявление Особо Мудрого; люди по всему земному шару вглядывались в него, стараясь понять смысл этого очевидного парадокса.

В этой тишине вдруг настырно зазвонил чей-то телефон – наглое вмешательство, свидетельствующее о срочности. И все равно Джеральд, вероятно, не обратил бы на него внимания, поскольку думал только об удивительном сообщении, если бы за звонком не последовал резкий крик!

Он посмотрел на галерею советников и увидел пожилую женщину: вскочив, она то кричала, то всхлипывала, держа в руках старомодный джоймейкер. «Лейси Дональдсон-Сандер», – говорила идентифицирующая надпись. Принадлежит к числу богатейших людей планеты. Всегда очень уверена в себе. Профессор Нузон сперва пытался ее успокоить, потом, узнав новость, улыбнулся и обнял. Окружающие последовали его примеру – очевидно, у них была причина радоваться.

Что ж, если нам нужно, чтобы что-то вывело нас из транса – из нашего ошеломляющего когнитивного диссонанса, – пусть это будет чья-то радость.

Джеральд вернулся к последнему сообщению чужака и решил, что не следует терять инициативу. Пора переходить к прямоте. К точности. Не избегать острых тем. Джеральд наклонился к Артефакту, который снял с орбиты и тем самым спас, не дав сгореть в атмосфере Земли, и внятно произнес:

– Вопрос. Вы – один из искусственно созданных обитателей межзвездного зонда, который был выпущен за много световых лет отсюда, чтобы встретиться и вступить в контакт с другими представителями разумной жизни, такими, как вы сами?

Да, я таков. Да, наша миссия в основном такова.

– Это обычный способ, каким технически развитые виды узнают друг о друге?

Да.

– Вы повторите свое приглашение присоединиться к вашему многовидовому межзвездному сообществу?

Повторим. Вас ждет у нас самый доброжелательный прием.

Бен Фланнери раздраженно забарабанил пальцами по столу и, наклонившись к Артефакту, нарушая согласованное правило, нетерпеливо закричал:

– «Нас»! «Нас»! Вы ничего не говорите о том, кто такие эти «мы»! Ну хорошо, войн у вас нет. Прекрасно! Но сколько разумных рас в составе вашей федерации? Как она управляется? Каковы преимущества членства в ней? С какой планеты прилетел этот зонд, и как он летел, и сколько времени это заняло? И…

Геннадий и Рамеш наконец сумели схватить Бена за плечи и усадить. Хотя видно было, что они ему сочувствуют.

– Черт, – сказал Джеральд, при виде бури букв, глифов и идеограмм, устремившейся в Артефакт. Очевидно, крик Фланнери был достаточно громким, чтобы его зафиксировала система перевода. Акана встретилась взглядом с Джеральдом и пожала плечами. Нет смысла отзывать эти вопросы. Ведь все хотели знать именно это.

Особо Мудрый развернул свое округлое тело и проконсультировался с остальными, прежде чем снова повернуться к выпуклой границе раздела.

Мы уже отвечали: участвуют девяносто две расы.

Управление – это вопрос гибкой адаптации к обстоятельствам, как вы ранее заметили.

Джеральд страшно рассердился на Бена. Такие ответы очевидны, или излишни, или касаются мелочей. А между тем весь мир дивится загадочному замечанию о том, что виды «никогда не встречаются». Надо ли понимать перевод буквально – никогда не встречаются физически или как биологические существа? Почему-то объяснение не казалось верным.

Что касается преимуществ членства, то они включают возможность громадного расширения существования, далеко за границы нормальных возможностей. Практически – вечную жизнь.

Джеральд заморгал.

Да… последнее привлекло общее внимание.

В обширном помещении для контакта и на примыкающей к нему галерее советников второй раз за несколько минут наступило молчание. Джеральд мог представить себе такое же молчание на всей Земле. Возможно, с начала Промышленного века планета не была такой тихой.

Наверно… люди хотят, чтобы я расспросил именно об этом.

Но существо-Будда продолжил, отвечая на вопросы Фланнери в том же порядке, в каком они были высказаны.

Чтобы объяснить происхождение этого зонда и способ его передвижения, я обращусь к Низко Ныряющему Убийце Рыб, чей народ изготовил и отправил конструкцию, которую вы видите перед собой.

Существо, которое Джеральд называл про себя вертолетом с крыльями летучей мыши, подскочило, пролетело короткое расстояние и опустилось рядом с Особо Мудрым. Оскалив хищные зубы, оно свело два похожих на антенны вращающихся придатка и снова развело. Появилось черное пятно, которое, расширившись, заняло всю левую сторону Артефакта.

Вскоре все наблюдатели-люди увидели картину с медленно вращающейся в космосе планетой на переднем плане. Радужные моря, похожие на пятна масляной краски, окружали изогнутые материки, где между серыми горами и коричневыми пустынями виднелись полоски зелени. На ночной стороне планеты светились яркие огни многочисленных городов, расположенных почти концентрическими кругами без учета особенностей природной географии.

Джеральд вместе с миллиардами зрителей нашел эту картину захватывающей. Хотя Рамеш посетовал, выразив собственный интерес:

– Я пытаюсь зафиксировать как можно больше звезд, чтобы определить место и время. Если бы только эта проклятая планета не мешала…

Изображение начало сужаться, и вскоре на первом плане появился большой объект – сооружение из балок и стоек, герметически изолированных помещений и пылающих факелов, и все это, по-видимому, располагалось на околопланетной орбите. Такого огромного космического сооружения Джеральд и представить себе не мог. Гигантская мастерская заняла весь экран, потом показались существа-нетопыри в разбухших шарообразных прозрачных скафандрах; они присматривали за конвейером, по которому одно за одним проезжали блестящие прозрачные яйца.

Точка обзора головокружительно переместилась на светящийся закругленный цилиндр, на одном торце которого показалось нечто вроде ящика. Вместе с другими только что произведенными зондами этот цилиндр двинулся по ленточному конвейеру к основанию огромной продолговатой машины – своего рода пушки, понял Джеральд, – которая нацеливалась на какой-нибудь участок пространства… и стреляла, выпуская снаряд, сразу исчезавший в звездной ночи.

Потом длинный узкий артиллерийский ствол чуть поворачивался, нацеливаясь на новое место, и снова стрелял.

Рамеш выразил общее мнение советников и ир:

Это большой ускоритель массы. Предварительная оценка… он может выстреливать эти объекты со скоростью три процента от световой. Впечатляет. Хотя для успеха этого недостаточно.

Джеральду начало казаться, что время сжалось. Поездка по конвейеру длилась всего несколько секунд, и вот уже он снова смотрел назад, мимо только что выпущенного Артефакта, на фабрику и планету за ней, а тем временем ускоритель задрожал, готовясь выпустить в пространство именно этот зонд.

Не в силах отвести взгляд, Джеральд увидел группу сверкающих объектов, летящих с нескольких направлений туда, где был изготовлен Артефакт. Существа-нетопыри тоже оборачивались, глядя на планету.

Час пробил. Когда миг настал – даже чуть раньше, – огромная фабрика и ближайший участок атмосферы планеты словно вспыхнули; пушка выстрелила, высвободив гигантское количество энергии…

…и в то же мгновение мир нетопырей остался далеко позади, превратился в яркую точку… и совсем исчез.

Теперь камера повернулась и показала ящик на переднем конце; ящик раскрылся, оттуда появилось нечто напоминающее провода, которые развернулись в сеть.

Хм. Я ожидал фотонного паруса. Возможно, эту штуку толкает лазерный луч, посланный с ее родной планеты. Самый очевидный способ увеличить скорость дешевого и эффективного межзвездного корабля. Но это не парус. И смотрите, солнце, к которому мы направляемся, не помогает. Никакого толкающего луча света.

Судя по перемещению звезд, прошло уже несколько лет. Возможно, десять, но пока еще не…

Ага! Вот оно!

Неожиданно близкая звезда стала ярче, увеличилась, на ней показались разноцветные пятна. Свободно плававшие провода натянулись. Появилось – Джеральд отчетливо это почувствовал – ощущение ускорения!

Порядок. Это не луч лазера, а пучок каких-то частиц. Возможно, электронов. Или протонов. Может, даже тяжелых ионов, которые нацелены так, чтобы пройти через эту путаницу проводов и передать им импульс посредством магнитной индукции. Как вам это? Сложнее, чем световой парус, но, возможно, эти же провода они используют, чтобы уравновесить на больших расстояниях галактическое магнитное поле. Один из способов движения…

Я думаю даже, что можно использовать пролетевшие мимо вас частицы, когда позже вы их догоните…

Джеральд почувствовал руку на плече и чуть не вздрогнул.

Генерал Акана Хидеоши. Миниатюрная женщина знаком попросила его следовать за ней.

– Но…

Лицо Аканы было непреклонным.

– Шоу записывается. Посмотрите позже. Между тем у нас новости.

Джеральд неохотно встал и только тут понял, как ему необходимо потянуться. Появилось непреодолимое желание двигаться. Но рассказ Артефакта все же был обращен непосредственно к нему, астронавту. Как же тут уйти?

Они присоединились к Эмили Тан и Геннадию Горосумову, которые сидели в углу помещения для контактов, почти невидимые за большим экраном.

– В чем дело? – спросил Джеральд, вставая на цыпочки и переступая с ноги на ногу, чтобы снять напряжение.

Эмили подняла палец.

– Во-первых, подтверждено: вчерашние микроземлетрясения вызваны упавшими давным-давно камнями-зондами.

– Правда? Уже подтверждено? Но как…

Эмили показала на экран. На нем Джеральд увидел панораму: люди и помогающие им роботы просеивают ил в эстуарии реки. На другом экране люди работали среди камней, недавно сброшенных с осадочных слоев. Эмили показала, какие ведутся работы, и закончила одинаковой кульминацией в четырех различных точках – криками при обнаружении того, что от прикосновения людей давало короткую вспышку света.

Отмытое от грязи и ила, освобожденное от каменных наростов то, что обнаруживали рабочие, никогда не было гладким, нетронутым, как Гаванский артефакт. Но даже фрагменты говорили об очевидном семейном сходстве. А в двух из обнаруженных образцов можно было заметить явное воздействие упавших на них лучей солнечного света… первых за очень долгий срок. На поверхности появлялась серая рябь. Отблески разного цвета. Намеки на стремящееся появиться изображение.

– Очевидно, взрывы предназначались только для привлечения внимания. Лишь немногие сумели освободиться от слоев, в которых застряли; найти такие оказалось легче. Конечно, чистое везение, что некоторые оказались почти на поверхности или не в глубине скал. Большинство истратили энергию впустую, поскольку лежали под миллионолетними слоями почвы или осадочных пород. Как бы ни старались, большую часть реликтов мы никогда не найдем…

– Говорите, что во-вторых, – приказала Акана.

– Да, верно. – Эмили переключила экраны и голограммы на что-то новое. Теперь это была панорама звездного пространства. Джеральд полагал, что увидит звезды, показанные рассказчиком из Артефакта. Но нет. Он узнал созвездие Скорпиона… Южный Крест… Весы… Вид с Земли. Или из относительно близкой к ней точки. – Видите пульсацию?

Эмили показала на «звезду», которая не могла быть звездой. Слишком зеленая. Слишком размеренные вспышки.

– Какой параллакс? – спросил он.

– Большинство изображений подается как будто из пояса астероидов, – ответил Геннадий. – Пока несколько сотен. Хотя некоторые могут быть возле L-3, а несколько – на поверхности Луны.

– Иисус и Майя! Сотни? Но как…

– Все примерно за последний час. Число продолжает расти.

– Но… – Мысли Джеральда путались. – Но откуда эти штуки узнали, что пора возопить, прося внимания? Конечно, некоторые могут лежать так близко, что поймали наше интервью с Артефактом. Но оттуда? Или из недр Земли?

Эмили и Геннадий переглянулись. Очевидно, все происходило чересчур быстро, почти сверх способности человека обрабатывать информацию.

– Что-нибудь из этого сообщали публике?

Акана пожала плечами.

– Как мы могли это удержать в секрете? Посмотрите: вон там за углом Хахой Мин набросил на голову капюшон безопасности и консультируется со своим начальством. О чем еще они могут разговаривать в такое время? Очевидно, они уже знают. Есть приметы, что в курсе еще пять государств и три гильдии. И филиалы Амсай принюхиваются, как охотничьи псы. У многих оптика, способная разглядеть феномен… и они, конечно, разглядели.