Текст книги "Бытие"

91
Отражательная способность

Скоро он это увидел.

Они вместе шли «вперед», к носу большого кристаллического корабля; Хэмиш смотрел за изогнутую стену и видел мерцающую гигантскую дугу, которая под острым углом пересекала Млечный Путь. С одной стороны обширная россыпь звезд выглядела нормальной, немигающей и многочисленной. (Интересно, изменились ли уже созвездия?) Но прямо перед этой демаркационной линией точки света как будто начинали дрожать, словно отражались в мягко изгибающейся поверхности бассейна.

Хэмиш, волнуясь, догадался:

Это парус!

Огромное полотнище в один атом толщиной, шириной свыше ста километров, разумно реагирующее и почти безупречное, оно будет принимать толчок построенных людьми лазеров, отражать фотоны, сообщая их инерцию легкому грузу, продвигая Хэмиша и его спутников все дальше через огромную пропасть. А по прибытии парус развернется в обратную сторону и будет использовать свет нового солнца как противодействующую силу, тормозящую движение. И в конечном счете, после многих сильно вытянутых орбит, проделав множество поворотов под влиянием тяготения планет, приведет кристаллический корабль в теплую зону с живыми мирами. И принесет к далекой цели послание с Земли.

– В самой передней части корабля мы найдем больше людей, обсуждающих проблемы, связанные с нашим парусом, – сказал Ом.

Хэмишу не терпелось пройти вперед, но он чувствовал, что его спутник замедляет шаг, словно ему идти не хочется. Когда он посмотрел на Ома, чужак поджал толстые выразительные губы.

– Должен предупредить вас. На этом корабле много… необычных личностей. Ваши руководители не прислушались к нашему совету насчет подбора экипажа корабля-посланца, чтобы увеличить возможность уцелеть. Боюсь, некоторые из наших спутников не доживут до цели.

Но когда Хэмиш захотел узнать подробности, существо подняло трехпалую руку.

– Чувствую, что я уже переступил границы приличия и уместности. Я только хотел, чтобы вы были готовы к некоторой… эксцентричности.

Хэмиш воздержался от ответа, но в глубине души он знал.

Если бы человеческую эксцентричность не допускали на корабли, я не получил бы ни единого шанса, тем более десяти тысяч, каким бы популярным или знаменитым ни был. Наша сила в разнообразии. И так будет всегда, пока род людской не угаснет.

Они продолжали гигантскими шагами идти вперед; изгиб куполообразного потолка, сужавшегося к концу, постепенно усиливался. А вскоре Хэмиш увидел фигуры: люди и чужаки стояли группами перед голографическими и обычными экранами и различными приборами.

Конечно. Если это корабль, должна быть и рубка управления. «Мостик».

Хэмиш пошел еще быстрее… и вскоре понял: ему надо уменьшиться. Конечно, люди впереди должны были уменьшить свой масштаб. Как иначе, если они хотят, чтобы возникли кнопки, и переключатели, и экраны? Да и он ведь не может взаимодействовать с ними, оставаясь великаном. Если эти люди посмотрят вверх, то увидят его как огромное облако, очертаниями напоминающее человека.

Приближаясь к цели – и в смысле расстояния, и в смысле размера, – он начал различать подробности.

Самой колоритной фигурой был гибрид человека и райской птицы – две тонкие ноги и женское туловище, покрытые пушком радужных цветов. Перья свисали с тонких рук, будто складки плаща, они опускались к великолепному изогнутому хвосту. Даже клюв изящно переходил в лицо старлетки. Это существо, жестикулируя, что-то говорило женщине вполне обычного в сравнении с ним вида – прекрасная фигура, блестящие каштановые волосы с проседью. На женщине была футболка с изображением глаза внутри гигантской буквы Q и надписью «СКОРО ВЫ МОЖЕТЕ СТАТЬ ТИПИЧНЫМИ».

Рядом стояли еще два человека и чужак, которого Хэмиш должен был обязательно узнать. Этот ИП, двуногий, с чуть рыжеватой шерстью, был почти так же знаменит, как Особо Мудрый, хотя его имя не шло на ум.

Спускаясь и сокращаясь, Хэмиш чувствовал в кончиках пальцев странную силу, как будто они способны были творить волшебство. Как раньше, когда он сменил банный халат на аккуратный деловой костюм. А, да. Меньшие размеры означают, что можно больше совершить по желанию.

Это ощущение вызвало стремление еще уменьшиться, пройти под эту отметку на шкале величин и оказаться в царстве мгновенного исполнения желаний.

Но мне всегда нравилось быть высоким.

Хэмиш сбавил шаг и повернулся к Ому.

– Я знаю эту женщину. Богатая любительница науки, Лейси Дональдсон-Сантер. Она кажется гораздо моложе, чем когда умерла, – на десять лет раньше, чем я…

Хэмиш понял, что понятия не имеет, как говорить о времени и датах. Возможно, в центре управления он больше узнает о таких вещах.

– Как и вы, мой друг, – заметил Ом.

– Гм, да. Вероятно. А что касается остальных… Они кажутся мне знакомыми. Но не подскажете ли, прежде чем мы подойдем к ним? ИП, похожий на розовую выдру, – это…

– Полагаю, вы имеете в виду М’м пор’лока. Некоторые называют его Предателем… другие Верным.

Хэмиш кивнул:

– О да. Он помог разработать Панацею, верно?

Ом уклончиво кивнул и вытянул руку, останавливая их продвижение.

– Я заметил, мистер Брукман, что вы слепы к данным.

– К данным… а, должно быть, вы имеете в виду, что я не соединен с сетью с помощью ир-вера. Видите ли, я старик и немного чуждаюсь технологии. Терпеть не мог глазные имплантаты, модные у молодежи, – с ними они подключены круглосуточно. Когда нужно было прибегнуть к расширению реальности, я надевал очки, как и подразумевал Господь…

Хэмиш мигнул.

– Ага, понимаю: вы хотите сказать, что здесь есть свой эквивалент Сетки. И я брожу полуслепой, не способный получить информацию о тех, кого встречаю. – Он вздохнул. – Ну ладно. Как мне…

Ом драматически взмахнул рукой и протянул что-то Хэмишу. Очки. Именно такие старомодные очки, какими привык пользоваться Хэмиш.

Ничего себе!

– Пока не поймете, как сделать собственный интерфейс, – объяснил Особо Мудрый.

Хэмиш надел очки. Отныне, глядя на человека, он видел и значок с его именем.

М’м пор’лок

Лейси Дональдсон

Птицаженщина303

Джовиндра Нунен Сингх

Эмили Тан

Эмили Тан!

Главный создатель Панацеи. Единственный человек, чью личность, вероятно, будут включать в команду всех зондов, изготовленных людьми. Неожиданно – они с Омом перестали уменьшаться и встали на залитую солнцем палубу рубки управления – Хэмиш ощутил благоговение и некоторый испуг. Что можно сказать женщине, чьи мысли о «космической чуме» объединили человечество и позволили выработать стратегию борьбы с межзвездной инфекцией и одновременного завоевания звезд?

Откликаясь на его интерес, эрзац-очки начали передавать текст.

«Панацеей» называется стратегия переубеждения некоторых артиленов, чтобы подвигнуть их отойти от прежних виртуальных союзников и честно и эффективно работать на пользу человечества и земной цивилизации. На создание этого метода вдохновили обнаруженные в поясе астероидов остатки…

Хэмиш переключил внимание на разговаривавшее с Эмили Тан существо, похожее на сверхвыдру, и объяснительная надпись исчезла. Хэмиш вспомнил, что М’м пор’лок первым из чужаков принял предложение Эмили. Некоторые кристаллические существа называли его Предателем. Или Верным, вспоминая гораздо более древний союз.

Первый из артиленов, кто перешел на нашу сторону и рассказал о некоторых хитростях, использованных против нас. Вместо того чтобы подталкивать человеческую цивилизацию к судорожному распространению вирусов-существ, они помогли нам разработать Панацею. Потому что мы сделали им предложение, от которого они не смогли отказаться.

Чем же мы их подкупили?

Тем, что хотели сделать, несмотря ни на что. Снова расширить разнообразие смыслов понятия «быть человеком».

Панацея убедила и Хэмиша пересмотреть свою версию Отречения. И поддержать строительство Космической Фабрики и большого лазера.

Хэмиш снова покосился на самое бросающееся в глаза существо – гибрид человека и птицы; в ответ на его любопытство сразу появился ярлычок:

Птицаженщина, представитель лиги аути, пятой ветви человечества.

Ага. Теперь он понял. Не инопланетное, а подобранное для себя обличье. В наши дни обычное явление среди той части человечества, которая десять тысяч трагических лет провела, ожидая появления виртуальной реальности и ир, чтобы освободиться.

Теперь и другие пассажиры оборачивались в ответ на его появление.

– Мистер Брукман, – сказала темноволосая женщина с доброжелательной улыбкой. – А мы гадали, когда вы наконец решите появиться.

Хэмиш машинально взглянул на символ на ее футболке, и очки тут же объяснили значение логотипа.

Символ Квантового Глаза, оракула, который дал знаменитое предсказание…

Одновременно появилась другая объяснительная запись:

Размер 36Д. Биография, точная и неправленая…

Хэмиш торопливо посмотрел ей в лицо. Вот одна из причин, по которым он не любил расширенную реальность.

– Мадам Дональдсон-Сандер. – Он взял ее за руку: пожатие было теплым, настоящим. Его первый личный контакт здесь. – Простите мое отсутствие. Я оставил инструкцию разбудить меня, только когда произойдет что-нибудь значительное. Боюсь, эта инструкция была слишком консервативной и неверной.

– Гм. Ну, во-первых, вы пропустили ланч. Вот это было шоу! – Она повернулась и указала на ближнюю часть звездного неба. – Наш парус заполнился светом от лазерного толчка, и ускорение было очень большое.

– Жаль. Похоже на настоящее приключение. Не могу сообразить, почему я…

– О, не тревожьтесь. Мы все записали. Можете прожить это событие со многих точек зрения.

Хэмиш решил не разочаровываться.

– Спасибо, мадам Дональдсон-Сандер.

– Ради Бога, зовите меня Лейси.

– Отлично. Лейси. А я Хэмиш.

Он прошел вдоль ряда, обмениваясь приветствиями с остальными АМЛ – автономными моделированными личностями, его спутниками, с которыми он мог провести несколько следующих миллионов лет. Обмениваясь рукопожатием с Эмили Тан, Хэмиш сумел не выказать ни тени преклонения перед идолом-героем. Та озорно улыбнулась, словно какой-то тайной шутке.

Только закончив знакомство, он мысленно вернулся к тому, о чем говорил раньше.

– Мои инструкции насчет пробуждения были плохо продуманы, – признался Хэмиш. – Но в таком случае… наверно, произошло что-то значительное?

Лейси подняла руку.

– Можете немного подождать, Хэмиш? Мы пытаемся решить очень важный вопрос.

Она повернулась к коллегам. Мужчина по имени Сингх, с острой бородкой, элегантный, в белом тюрбане, за поясом кинжал, сказал:

– Моя примерная оценка сто пятьдесят а.е. Что касается скорости…

Он взглянул на Птицуженщину. Та сделала жест руками в перьях и пискнула. Хэмиш позволил своему новому виртуальному ир-веру перевести:

Дайте закончить вычисления.

Эмили и М’м пор’лок посоветовались с двумя людьми у панели управления. Потом Эмили повернулась и сделала знак Лейси.

– Но вы по крайней мере можете сказать мне…

– Не хотите пойти со мной, Хэмиш? – предложила Лейси, касаясь его локтя и сворачивая на другую тему – с легкостью того, кто от природы владеет искусством убеждения. – У меня есть важное поручение. Вы и Ом можете пойти со мной. Поговорим по дороге.

– Поручение? Где именно?

Лейси повела правой рукой, очерчивая дугу. В ответ на это овальная часть гладкого пола поднялась и куда-то понесла их троицу. Вскоре они плыли над остальными на высоте около половины человеческого роста.

– Мы направляемся на корму, – ответила она.

Примерно на уровне бедер появились небольшие цилиндры. Когда Лейси и Ом ухватились за ближайшие к ним, Хэмиш понял, что это опоры для рук, и последовал их примеру.

– А скоро мы…

Вновь созданное транспортное средство дернулось и принялось разгоняться, да так стремительно, что Хэмиш порадовался наличию опор. Рубка управления уходила назад с устрашающей скоростью.

– На корму? – переспросил Хэмиш. – Далеко это?

Лейси загадочно улыбнулась.

– Через весь корабль… и еще чуть дальше.

92
Неясность

Хэмиш вскоре понял, что это транспортное средство представляет собой практичный компромисс. Всего на несколько фрактальных уровней ниже кристаллической внешней оболочки – он решил, что его истинный размер сейчас примерно десятая часть миллиметра. Теперь у их желания достаточно силы, чтобы делать полезные вещи вроде этого транспортного диска. Но сравнительные расстояния при этом не слишком велики.

Над головой, в разрывах туманных облаков, он по-прежнему видел бескрайнюю черную ночь. Внизу – множество клубов тумана, обладающих огромным потенциалом: он мог сделать из них все, что захочет. Слой за слоем сложность уменьшалась в размерах, становясь бесконечностью в миниатюре, прорезанной вспышками многоцветных молний.

В глубине души он уже знал, что произошло.

Они не хотят отвечать на мой вопрос – пока не хотят. Понимают, что я все еще глазею по сторонам, как турист. Поэтому решили взять меня в поездку, которая немного меня отвлечет.

Что ж… они правы!

Глядя вниз, Хэмиш обнаружил, что его очки способны увеличивать и приближать далекие – и очень маленькие – предметы; иногда в фокусе оказывались отдельные клубы тумана, преображенные в дворцы из волшебных сказок, парки развлечений, инопланетные парки с пурпурными деревьями и так далее. Но подобные оазисы встречались редко, их разделяли неиспользованные пропасти. Ну, в конце концов, долгое межзвездное путешествие еще только начиналось.

Несколько раз он хотел задать вопрос, но не успевал: очки тотчас выдавали краткое объяснение. Один раз их маршрут вдоль продольной оси зонда прошел над (и почти параллельно ему) тем, что выглядело как роскошный океанский лайнер с плавательными бассейнами, теннисными кортами и слугами в ливреях. Его интерес привел в поле зрения загорелые фигуры, лежащие или играющие на палубе. Некоторые подняли головы и помахали Лейси, когда их овал проносился мимо. Хэмиш смотрел. Ему не понадобились титулы, которыми снабдили его очки.

Хелен Дюпон-Вонессен

Дафна Глокус-Вортингтон-Смит

Евгений Боголомов

Ву Чан Ци

Хэмиш откинулся и повернулся к Лейси.

– Сократ рыдает! Что делают здесь эти люди?

– Вы о моих товарищах из первого сословия? – спросила она, используя терминологию, которая на короткое время стала популярна в 2040–2050-е годы. – Послушайте, Хэмиш. Кто, по-вашему, оплатил все это? – Она показала наверх, явно имея в виду весь кристаллический корабль. – Космические Фабрики? Гигантский лазер? Большая часть олигархического клайда смирилась с судьбой – со страшной развязкой, предсказанной их карманными учеными и пророками. Им нужна была шлюпка, чтобы спастись из мира, которому предстояло потерпеть поражение. Много таких шлюпок.

– Но… – Хэмиш вспомнил, как десятилетиями льстил олигархам, а потом десятилетиями разоблачал их. – Но предполагалось, что на корабли будут отбирать…

– По достоинствам? Да, верно. – Женщина пожала плечами. – С большинством так и было. Но потом Институт решил, что места много.

– Много… Скажите, сколько же смоделированных сознаний на борту…

Прежде чем он сумел закончить вопрос, очки подсказали: 8009.

– Восемь тысяч с… но мне казалось, что резерв для полноценных сознаний ограничен.

Впервые с того момента, как они пришли в центр управления, заговорил Особо Мудрый:

– Наш кристаллический корабль больше среднего. Его объем во много раз превышает обычный. И это не единственное отличие.

Ом показал вперед, туда, куда они направлялись.

Хэмиш почувствовал, что их средство передвижения замедляет ход. Потолок-небо снова начал прогибаться, так как цилиндр сужался к корме. Вскоре показалась корма. Но это было совсем не то, чего ожидал Хэмиш.

Он думал, что увидит знакомые созвездия из ярких точек звезд, с особенно ярким центром – все еще ярким Солнцем, горящим над Землей. И, возможно, свечение лазера, толкающего корабль.

Но увидел за изогнутой оконечностью кристалла огромную плоскую темно-коричневую стену, мешающую смотреть в ту сторону. Он покачал головой.

– Я сбит с толку. А это что такое?

Лейси сочувственно кивнула.

– Позвольте-ка.

Она коснулась головы. Потом тем же пальцем постучала по очкам Хэмиша, и он увидел простой чертеж.

– Значит… то, на что я смотрю, – это огромный ящик, прикрепленный к нашему кораблю? – Хэмиш покачал головой. – Это ведь не стандартная конструкция? Я хочу сказать… из рубки на носу управляют парусом. Но на кой черт тут это?

Он показал на коричневую стену, мешающую увидеть их родную планету.

– Мы думали об этом, – заметил Особо Мудрый. – Некоторые считают, что в нем инструменты, которые повысят наши шансы на успех, когда мы достигнем цели.

– То есть орудия? Но какие?

– Возможно, сигнальные устройства, чтобы объявить о себе местным видам. Или телескопы, чтобы изучать их.

Или оружие, чтобы защищаться. Например, если мы обнаружим, что новая солнечная система заражена злобными старыми зондами.

– Что ж, все, что повышает наши…

Хэмиш замолчал, внезапно поняв все. И громко – даже в этом виртуальном царстве – щелкнул пальцами.

– Конечно. Это имеет отношение к Панацее. В ящике биореакторы, и генетические коды, и искусственные матки, и все, что нам понадобится в конце пути, чтобы обратить древние данные в живые органические существа!

Таков был великий план Эмили Тан – она составила его, узнав, что в поясе астероидов найден давно мертвый корабль-сеятель. Материнский Зонд, чьи дети были убиты примерно тогда же, когда погибли динозавры. Сам Сеятель представлял устаревший подход к распространению биоразума в Галактике – подход недальновидный и эгоистичный, сегодня, в более опасные времена, обреченный.

Но именно он дал начало великой идее Эмили.

Почему бы не использовать ту же технологию, чтобы возродить виды чужаков, которых мы находим запертыми в зондах? Разумные расы, давно погибшие, исчезнувшие из Вселенной. Сегодня их единственные потомки – это кибернетические тени, заключенные внутри хрустальных яиц. Но разве не возможно вернуть к жизни хотя бы часть этих разумных видов? Или существа, близкие к ним физически и духовно? Восстановить их как живые организмы здесь, на Земле?

А если это удастся – почему бы не начать с тех, кто доказал свою дружбу?

Этой идеи оказалось достаточно, чтобы разрушить союз посланцев-вирусов. Это предложение вызвало у некоторых виртуальных существ из артефактов неожиданный приступ тоски по их творцам. Давно забытые чувства живых существ, которые когда-то ходили под открытым небом, дышали воздухом, непосредственно взаимодействовали с космосом, вынашивали собственные планы, питали собственные надежды под нагими солнцами.

«Вы сделаете это для нас? – спрашивали они. – Даже зная, кто мы такие? Что мы пытались сделать?»

На что человечество ответило:

«Мы сделаем это не ради вас, а ради ваших предков, ранних версий ваших видов, которые создали вас. И ради ваших живых потомков».

Когда первое пробное воскрешение прошло успешно, когда несколько младенцев-чужих родились в искусственных матках и были приняты в человеческие семьи, виртуальные посланцы из десятков зондов предъявили свои тайные сокровища. Копия за копией генетические коды, которые они от всех прятали, информацию, погребенную в глубинах кристаллических решеток. Прежняя преданность для них вдруг стала важнее дарвиновского интереса, составляющего часть «вирусных» данных. И они были готовы платить цену, которую требовали за воскрешение.

Правду. Или ту часть правды, какую удавалось вытянуть из других чужаков. Тех, которые по-прежнему стремились распространять эпидемию.

Программа – с десятками видов инопланетных младенцев, которые воспитывались в питомниках, яслях и частных домах по всей Земле, – оказалась настолько успешной, что повсюду начала распространяться самонадеянная, дерзкая, даже мессианская мысль.

Почему бы не учить этому?

Если метод – прекращать эпидемию актами потенциального великодушия – работает для нас, может, он сработает и для остальных?

Хэмиш не сомневался: именно это объясняло присутствие сверхбольшого контейнера на «корме» их корабля.

– В нем должны содержаться средства создания Панацеи! Механизмы, чтобы начать этот процесс в новой солнечной системе.

Он испытал крайнее разочарование, когда Лейси отрицательно покачала головой.

– Сомневаюсь, Хэмиш. Простите, но это чушь.

– Почему?

– Потому что ящик длиной метр не может содержать все описанные вами устройства. А все генетические коды заключены здесь, – она обвела руками окружающее, – в информационной решетке нашего корабля.

Помните, план начинается с помощи молодой чуждой расе во всех фазах кризиса ее развития. Например, учить их ни от кого не зависеть, и думать самостоятельно, и сопротивляться другим кристаллам, выдающим себя за «богов». И не смотреть на нас как на высших существ! Ну и другим жизненно важным вещам: например, сохранению окружающей среды и разумному использованию только поддерживающих технологий. Плюс урокам взаимной ответственности и играм с позитивными исходами…

Только много позже, когда у них будут высокие технологии и когда их сознанию начнут угрожать «вирусы разума», – только тогда мы добавим Предложение Тан, научим выращивать новые типы разумных существ. Увеличивать многогранность и мудрость их цивилизации. Научим приобретать силу, чтобы отвечать на любые вызовы.

– Плюс дадим им возможность делать такое же предложение кристаллам, заразившим их систему, – добавил Хэмиш, желая показать, что понял. – Привлекать многие из этих вирусов к сотрудничеству.

– Да, мы везем все необходимые программы и знания, Хэмиш, для того чтобы приспособить наши замыслы к местным условиям. Но мы рассчитываем на то, что всю физическую работу сделают местные.

К тому же это единственный нравственный план. Он решает этическую дилемму старых зондов-сеятелей, чьи планы колонизации Земли уничтожили бы возможность развития на Земле самостоятельной разумной цивилизации. Таким путем планета получает возможность сначала самостоятельно создать свою разумную расу и только потом – и по собственному выбору – может пригласить остальных присоединиться, создавая форпост космополитической галактической цивилизации.

Хэмиш дивился грандиозности этого плана. Сам он никогда не видел его таким. Лейси действительно мыслила масштабно.

– Здорово! – кивнул он. – Итак, ради успеха нашей экспедиции…

– Видите ли, мне кажется невероятным, что Земля составит посылку из несовершенных биореакторов, которые за миллионы лет все равно выйдут из строя или устареют. Мы будем учить. И не должны все проделывать сами.

Чувствуя опустошение, Хэмиш не нашелся что сказать, лишь негромко разочарованно хмыкнул, как всегда, когда уничтожали одну из его остроумных идей.

Он повернулся и увидел, что их движение замедляется. На «корме» корабля, там, где изогнутая стена опускалась почти вертикально, он увидел несколько фигур. Как и в противоположном конце, несколько человек смешались с чужаками у голографических изображений и дисплеев с данными.

Хэмиш вздохнул и снова повернулся к Лейси и Ом.

– Ну хорошо. Значит, ящик не имеет прямого отношения к Панацее. Но все равно это означает, что наш корабль больше и просторней типичных зондов. Он также снабжен средствами и инструментами для взаимодействия с миром. Здорово! Мы не будем беспомощны. Это увеличивает шансы нашей экспедиции на успех. Верно?

Что-то в реакции Ома Хэмишу показалось необычным. Слишком уж тот был сдержан и отчужден.

– Пожалуй, это верно, друг мой, – ответил чужак. – У этого зонда шансов может быть больше.

– А остальные десять миллионов таких, как мы?

– Они тоже получили бы преимущество, если бы их так экипировали.

– Вот как. Тогда в чем же проблема?

Хэмиш посмотрел на Лейси, та пожала плечами.

– Кажется, Ом считает дополнительные траты ненужным расточительством.

Особо Мудрый кивнул:

– Совершенно верно, сударыня. Цена – если измерять ее временем, усилиями и ресурсами – нашего роскошного корабля примерно равна стоимости десяти или двадцати меньших зондов.

– Но вы сами сказали, что наши шансы на успех выше.

– Очень ненамного. Возможно, они удваиваются. Это мелочь.

– Удвоение мелочь?

– Помните, что каждый зонд подобен комочку пыльцы, пущенному по ветру! Триумф нашей экспедиции – распространение Панацеи – гораздо больше зависит от общего числа, чем от одного нашего корабля, мистер Брукман.

Он требует – и будет требовать – огромных их количеств. Невероятных.

Хэмиш испытал странное ощущение: у него словно одеревенело лицо.

Огромные количества…

Несмотря на десятилетия знакомства с людьми, Ом неверно истолковал его выражение.

– Не волнуйтесь, друг мой. Много новых разумных проходят эту фазу, тратят огромные ресурсы и уделяют пристальное внимание своей первой волне зондов. Но вскоре преодолевают это и переходят к более эффективному способу.

Утратив дар речи, Хэмиш повернулся к Лейси, но та была занята: вела их маленький транспорт на посадку, стараясь уравнять его – и расположение, и величину – с фигурами впереди, которые собрались вокруг выглядящего очень по-земному дисплея в самой глубине «кормы» корабля. Там, где вертикальная стена непосредственно соприкасалась с загадочным ящиком.

Стараясь подавить ужасное ощущение слабости, Хэмиш сосредоточился на людях, которые начали оборачиваться к ним; диск для полетов слился с полом стеклянистой равнины. Сначала подошли два человека, которых он не узнал и чьи имена ему ничего не сказали. Он понял, что это специалисты по оптике и проектированию. Третье существо оказалось гораздо интереснее.

Посланец Осторожности. Посланец планеты, известной под названием «Турбулентность», жители которой увидели, что эпидемия вирусов ловушка, и постарались найти выход. Их решение было первым, примитивным, вариантом Панацеи. Они рассылали капсулы, чтобы помочь новым расам, предупредить их об опасности.

Хэмиш взглянул на своего проводника, своего Виргилия, Особо Мудрого. Эти двое (вернее, их ранние версии) во время Первого Спора между различными зондами пылали гневом, заикались от возмущения и обвиняли друг друга. Этот опыт укрепил человечество и помог увидеть важнейшее отличие. Сделать решающий первый шаг через Минное поле по извилистой тропе, возможно, ведущей к выживанию.

Во всяком случае, в это верил Хэмиш… до последних минут, когда в его сознании внезапно, как оса, явилось страшное подозрение.

Если он и ожидал вспышки или трений между Посланцем и Омом, те не проявили никакой враждебности. Разве они не участвуют в одной экспедиции? Разве у них не одна священная цель – помочь распространить противоядие от эпидемии?

Посланец подошел к Лейси. Во время самых первых споров его пулеобразная голова и пульсирующие глаза казались менее очаровательными, чем внешность Будды Особо Мудрого. Но несомненные одержимость и честность артилена завоевали миллионы сердец.

– Ну? – спросил Посланец.

Лейси покачала головой.

– Птицаженщина хочет продолжить расчеты. Но это просто ее реакция на стресс. Новые числа ничего не изменят. Боюсь, вывод окончательный.

– Что окончательное? – спросил Хэмиш.

Посланец и Лейси посмотрели на него. Выражение лица артилена он не мог разгадать, но женщина явно пребывала в нерешительности. Едва она начала говорить…

…как ей помешал донесшийся из-за спины Хэмиша голос.

– Братья и сестры, к чему утаивать? Хоть этот парень и недавно проснулся, он не слабак. Расскажите ему все. Или позвольте мне.

«Нет, – взмолился про себя Хэмиш. – Только не…»

Повернувшись, он увидел, что перепугался не зря. Приближался смуглый человек, почти с него ростом, но с шевелюрой из змееобразных щупалец, качавшихся и источавших приятные запахи. Несмотря на многие виртуальные перемены (голая мощная грудь и ослабленный знаменитый островной диалект), Хэмиш мгновенно узнал его.

Профессор Нузон очаровательно улыбнулся и приветственно раскрыл объятия.

– Ку-йа, уважаемый Брукман. Как приятно, что вы к нам присоединились. Надеюсь, вы найдете сегодняшние новости «значительными», что оправдает ваше пробуждение.

Хэмиш сжал кулаки, но его лицо оставалось спокойным.

– Может, кто-нибудь мне наконец скажет?

– Ну конечно, чуваки, – ответил Профну, и его широкая улыбка сменилась настороженностью. – Видите ли, планировался новый лазерный толчок, чтобы наполнить наш парус и ускорить полет в межзвездном пространстве. Но понимаете, его не было. И по узконаправленному радио мы не получили никакого объяснения.

Это заставило нас провести наблюдения и сделать собственные расчеты. Хорошенько посчитать, чтобы обнаружить недостающий факт.

Хэмиш терпеть не мог привычку этого человека все превращать в балаган. Но от него явно ожидали вопроса.

– Что за факт, профессор?

– А вот что: скорость нашего славного корабля не совсем такая, какой должна быть, чувак.

Хэмиш повернулся к Лейси.

– Я знаю, что этот корабль тяжелее обычного. Но насколько мы медленней…

Он замолчал, видя, что она закрыла глаза.

– Больше чем в сто раз, – сказала Лейси.

– Что?

Будь у него возможность получить тело, не столь схожее с обычным человеческим, Хэмиш с радостью поменял бы его. Но в этой виртуальной копии прошла бурная химическая реакция удивления и отчаяния. Точнее, смоделированные реакции, которые нисколько не отличались от «подлинных чувств». Однако больше всего ему хотелось, чтобы следующие слова произнес кто-нибудь другой, а не растаманский поп-ученый.

– Ускорение? Да на этой скорости мы не выйдем даже за пределы Солнечной системы, только минуем пояс и будем эпоху за эпохой кружить по околосолнечной орбите. Ну, может, сделаем несколько снимков Плутона, или Тюхе[35]35
  * Тюхе – гипотетическая планета – газовый гигант, расположенный в облаке Оорта Солнечной системы.


[Закрыть], или планеты Х[36]36
   Планета Х – предполагаемая, не обнаруженная до настоящего времени, крупная планета на границе Солнечной системы.


[Закрыть], или другой глыбы льда.

Но никаких чужаков. Никаких новых систем.

И даже это не самое плохое, чуваки.

Хэмиш обреченно заставил себя спросить:

– А что хуже всего?

– Как что? Да то, что Земля даже не пытается исправить положение новыми выстрелами из лазера. Похоже, мой старый друг и соперник, этот Вавилон, откуда мы родом, бросил нас на произвол судьбы.