Текст книги "Институт договора в правовой науке Западной Европы XI–XVIII веков. Учебное пособие"

6.2. Естественно-правовая теория Христиана Вольфа

Немецкие историки права (Ф. Виакер, Г. Хаттенхауэр) считают Христиана Вольфа (1679–1754) последним крупным представителем «права Разума» в Германии. Рассуждения о праве не были единственным увлечением этого немецкого философа, математика, энциклопедиста, но стали важной частью его научного наследия. Естественно-правовое учение в его творчестве сочетается с детализированными правилами usus modernus и, по сути, представляет собой готовый материал для кодификаций гражданского права. Вольф увлекся правом позже издания основных сочинений Монтескье и Руссо, сумев вернуть естественному праву метафизическое и этическое содержание.

Христиан Вольф никогда не был практикующим юристом, но всегда оставался ученым теоретиком, развивавшим свое учение в лекциях и письменных работах. Примечательно, что на протяжении большей части академической карьеры он читал лекции в Университете Галле в 1706–1732 гг. по философии и математике, а также физике и сооружению военных укреплений, и лишь на склоне лет обратился к вопросам права.

В 1717 г. он получил, но отверг предложение Петра I перебраться из Галле в Петербург. В 1723 г. с подачи профессоров теологического факультета университета Галле Вольфа обвинили в преподавании нового и революционного учения о Боге и мире, оскорбляющего чувства набожных жителей города. Прусскому королю Фридриху Вильгельму I особенно не понравились утверждения, будто Вольф пропагандирует концепцию фатума, судьбы и тем самым отрицает свободу воли человека. Это и стало формальным поводом для изгнания ученого в 1723 г. из владений прусского короля в срок 48 часов под угрозой виселицы.

Вольф перебрался в Марбург, где гессенский ландграф сделал его ординарным профессором математики и философии (вопреки протестам местных профессоров). В годы «марбургской ссылки» репутация ученого укрепилась. Фридрих Вильгельм I вскоре понял свою ошибку, но не смог вернуть обиженного философа обратно. Лишь при молодом Фридрихе II (будущем Фридрихе Великом) Вольф снова возвратился в Галле с почетом. Правда, студенты уже не наполняли его аудитории, так как учение Вольфа переняли другие профессора.

Значительную часть научного наследия Христиана Вольфа составляют работы по философии просвещения, моральной философии. Первое серьезное сочинение Вольфа, посвященное методологическим основам научной теории – «Универсальная философия» (Philosophia universalis, 1738), главный юридический трактат – «Право природы, изученной научным методом» в восьми томах (1740–1748). Трактат стал влиятельным учебником естественного права во второй половине XVIII – начале XIX в. Сокращенное изложение своего естественно-правового учения и введение в его методологию Вольф представил в «Институциях права природы и народов» (1750).

Методология. X. Вольф последовательно применил геометрический (картезианский) метод (mos geometricus) в праве, дабы вывести из общих принципов конкретные правила. Тем самым он создал условия для использования естественно-правовой теории в практике законотворчества и правоприменения.

Ученый представил юриспруденцию в качестве не самостоятельной науки, а одного из ответвлений и проявлений более общей теории. Математический метод для него (как и для Декарта) – единственный собственно научный метод для всех отраслей знания. По словам Вольфа, необходимо равняться только на Евклида, поскольку он «строго учел законы подлинного учения разума». Немецкий философ не только выступал с призывами, но и показал, какого результата можно добиться с помощью правильного метода и его последовательного и смелого применения.

В предисловии к «Институциям права природы и народов» (далее – «Институции») Вольф поддержал установку Цицерона – выводить юриспруденцию не из Законов XII Таблиц и предписаний преторов, а исключительно из сокровенной основы философии: «…ничто так не радует сердце, как то, что я раскрыл истину, и принял ее не в результате уговоров, а по внутреннему убеждению. С таким настроем я приступил к разработке права и обнаружил источник всякого права в природе человека, что давным-давно заповедали древние, а последующие (ученые) повторили, однако это никак не было доказано. Моя же убежденность основывается не на мнениях (авторитетов. – Д.П.), а скорее на самой истине»[35]35
  Wolff Ch. Institutiones juris naturae et gentium. Halle, 1750.


[Закрыть].

Вольф писал об истине, которая должна проявляться в ясности мысли. Истина выводится не из авторитетных высказываний, а из проверки математически мыслящего разума. В истине не должно быть ничего недосказанного, двусмысленного. Напротив, она непротиворечива и наглядна. Следовательно, сначала нужно проверить основы науки, а затем возводить на них само здание. Кроме того, немецкий философ подчеркнул связь рационального и божественного: то, что рассудок мог доказать как истинное, также признавалось истинным в силу божественной воли.

В «Институциях» же Вольф заявил о стремлении проследить применение этики и естественного права к конкретным историческим и политическим условиям просвещенной монархии, где государь и подданные связаны взаимными обязанностями «способствования общему благу и счастью подданных». При этом он был вынужден углубиться в детали ius commune, понимаемом как часть естественного права, чтобы наполнить свою систему конкретным содержанием. Право Разума и действующее право настолько сблизились, что естественную мораль (обязанности) можно было включить в действующее законодательство, что и произошло позднее при составлении Прусского земского уложения 1794 г.

Логика века Разума достигла в системе X. Вольфа апогея. Его система игнорирует любое наблюдение или выведенное из наблюдения. Вместо этого естественное право вплоть до мельчайших деталей выведено путем дедукции из аксиом с геометрическими доказательствами. Отдельные правила действовали постольку, поскольку они выведены с логической точностью из принципов. Формально метод демонстрации у Вольфа напоминает «Этику» Спинозы и продолжает аристотелевско-томистскую традицию, отрицая волюнтаризм и номинализм Оккама и Гоббса. По стилю постоянных отсылок от одной части работы к другой «Институции» напоминают учебник по геометрии. Не случайно в немецкой версии «Институций» добавлен подзаголовок: «Все обязательства последовательно выводятся из природы человека».

Благодаря описанной методологии Вольф смог создать правовую теорию, которая стала важной основой для нескольких кодификаций естественного права его учениками и сторонниками, а также повлияла на немецкую юриспруденцию XIX в. (пандектистику). Если традиционный схоластический метод ius commune предполагал анализ авторитетного текста и выведение из него заключений, то Вольф считал главной опорой для юридических решений обобщающую правовую концепцию (общее понятие), которую можно связать с вышестоящими принципами в рамках целостной системы. Именно идея права как стройной системы иерархически упорядоченных понятий (так называемая юриспруденция понятий – нем. Begriffsjurisprudenz) возобладала в пандектной науке XIX в. от Георга Фридриха Пухты (1798–1846) до Бернхарда Виндшейда (1817–1892).

Содержание учения. Вольф, как и прочие сторонники естественного права, начал с первобытного состояния человека, однако истолковал его по-своему и вывел новые следствия. По его мнению, естественное состояние – не борьба всех против всех и не идиллия, нарушенная неразумными людьми, но установленный Богом образец, по которому люди должны жить здесь и сейчас. Угодная Богу миссия человека – стремление к такому естественному состоянию. Данная цель определила задачи для государства и права.

В центре учения X. Вольфа об обществе и праве – человек как отдельно взятое существо (индивид). В человеке сочетаются душа и тело, дающие ему все необходимое для достижения конечной цели – жизни в соответствии с рассудком. Таким образом, важнейшая цель человека – самовоспитание, реализация самого себя и помощь в самореализации окружающим: «По этой причине естественный закон обязывает нас к совершению действий, направленных на реализацию (потенциала) человека и его сословия (нем. Stand), и отказ от таких (деяний), которые ведут человека к неполноте (самореализации). Следовательно, мы обязаны… предпринимать все, чтобы избежать причинения вреда нам самим и нашему сословию. Это и есть тот общий и всеохватный принцип, из которого выводятся все дальнейшие умозаключения, образующие естественное право…» («Институции», § 43).

Всякое право, по мнению Вольфа, возникает из обязанности (долга), т. е. только тогда, когда в силу естественного закона имеется обязанность действовать. Такая характеристика права и долга превращала подданных в граждан. Непросвещенный монарх воспитывает и опекает подданных, но сами подданные делают все, чтобы достичь естественного (образцового) состояния.

X. Вольф придерживался индивидуалистической концепции общества. По его мнению, общество складывается оттого, что на пути к полной самореализации человек ищет попутчиков. Таким образом, общество представляет собой не единый организм, а сумму самостоятельных элементов. Естественному порядку соответствует такое устройство общества, при котором индивиды в свободном состоянии следовали долгу самореализации и располагали для этого равными обязанностями и правами. Желаемое итоговое состоянии человеческого общежития – общество равных и свободных людей, здраво выполняющих установленные природой обязанности: «Природа человека устроена так, что он отдает предпочтение всему тому, что признал лучшим. Естественная же обязанность возникает там, где имеет место природа и суть человека и вещей. И естественный закон содержит естественную обязательность» («Институции», § 48).

Поскольку высшие обязанности человека существовали в силу закона природы, последний должен действовать и в отношении права: «Так что обязанность, которую человек как таковой должен выполнять, одинакова для всех. Следовательно, одинаковы для всех и права, которые человеку полагаются постольку, поскольку он человек» (Там же, § 69).

Из равенства обязанностей вытекает равенство прав. По убеждению Вольфа, данные от рождения права и обязанности неизменны ввиду неизменности природы, с которой они неразрывно связаны. Врожденное право настолько тесно связано с человеком, что не может быть отнято у него. К тому же оно необходимо ради исполнения естественной обязанности каждого.

Правовое учение X. Вольфа – отдельное проявление его общенаучной математической теории. Выводя свою теорию права из образцовой модели общества, он включил ее в круг прочих наук. Для теории права ему даже не понадобились новые понятия. В предисловии к «Институциям» он пояснил: «Поэтому я привел все в такой порядок, чтобы последующее (учение) было неразрывно связано с предыдущим и одно поясняло другое».

X. Вольф сформулировал непротиворечивое взаимосвязанное учение, полное перекрестных ссылок на определения и в целом удобное для прочтения. Важной составляющей данного учения стала терминология. Немецкий философ предложил юристам специализированную лексику, выраженную в перечнях терминов и соответствий на латыни и немецком языке. Тем самым он сделал возможным переход правоведения на национальные языки даже в тех областях, где ранее незаменимой оставалась юридическая латынь.

Естественно-правовая теория X. Вольфа, изложенная в «Институциях», состоит из четырех основных частей: общие положения, право собственности и обязательства, отношения власти и подчинения, международное право.

Содержание «Институций права природы и народов» X. Вольфа

Часть 1. О праве природы в целом и об обязанностях в отношении самого себя, остальных и Бога.

Часть II. О собственности и о правах, а также об обязательствах, из нее возникающих.

1. О первобытной общности имущества и о происхождении собственности.

2. О первоначальном способе приобретения собственности на вещи.

3. Об обязательствах и правах, возникающих из собственности.

4. О праве, сохранившемся от первобытной общности имущества.

5. О производном способе приобретения.

6. О выражении своего намерения другому.

7. О способе возложить на себя обязательство в пользу другого или об обещаниях и пактах в целом.

8. О приобретательной и исковой давности.

9. Об благотворительных актах, совершенных в настоящем.

10. О стоимости вещей и денег.

11. Об обязывающих безвозмездных актах, или контрактах.

12. О взаимовыгодных актах, или возмездных контрактах.

13. Об алеаторных контрактах (основанных на риске).

14. О квази-контрактах.

15. О праве на чужую вещь или о залоге и сервитутах.

16. Об опосредованной собственности, прежде всего о феоде.

17. Как прекращается обязательство из контракта.

18. О способе прекращения споров в естественном состоянии.

19. О толковании.

20. Об умерших и еще не родившихся.

Часть III. О власти и обязательствах, а также о правах, возникающих из нее.

1. О власти в обществе в целом.

2. Частная власть (брачно-семейные, родительские, наследственные отношения; услужение).

3. Публичная власть.

Часть IV. О праве народов (международное право).

Как видно из приведенного содержания «Институций», договорное право отнесено ко второй части, поскольку имеет непосредственное отношение к способам приобретения собственности – основе общественной жизни после раздела первобытной общности имущества. Из имущественного характера обязательств Вольф вывел три возможные группы обязательств: передача имущества, совершение или несовершение определенных действий (§ 378).

Дальнейшее уточнение общий порядок естественного права получил в произведениях ученика Вольфа Даниэля Неттельблата (1719–1791). В отличие от своего учителя Неттельблат более последовательно разделил общие положения (общая естественная юриспруденция) и особенную часть естественного права, а также выделил в общей части установления о лицах, фактах, в том числе договорах, и вещах.

Система (частного) естественного права Д. Неттельблата (извлечение)

Часть III. Общая естественная юриспруденция.

Книга I. Общая естественная юриспруденция в строгом смысле.

Часть I. О лицах, фактах и вещах.

Отдел I. О лицах.

Отдел II. О фактах.

Отдел III. О вещах.

Часть II. О законах и юридических актах.

Отдел I. О самодостаточных законах и юридических актах.

Титул I. О самодостаточных законах.

Титул II. О самодостаточных юридических актах.

<…>

Часть IV. Частная естественная юриспруденция.

Первым последовательное учение об обобщающем (едином) понятии договора в немецкой науке, как отмечалось, сформулировал X. Томазий. Однако популярной новая концепция стала благодаря работам X. Вольфа. Очевидно, свою роль сыграло то обстоятельство, что X. Вольф перевел свои работы с латинского на немецкий язык и тем самым заложил основы немецкой терминологии договорного права.

Основным он избрал латинский термин «пакт», который в своем главном юридическом трактате «Право природы, изученной научным методом» обозначил словом Vertrag («договор» в современном немецком праве). Под договором ученый понимал результат, «когда двое или несколько лиц приходят к соглашению посредством обещания» (§ 438).

Видимо, отдавая дань традиции usus modernus, X. Вольф сохранил второй термин для обозначения договоров – контракт (Kontrakt). Однако он признал, что «между пактами и контрактами по естественному праву нет различий» (§ 514) (рис. 6.1).

В учении X. Вольфа объединяются две исходные точки естественно-правовой трактовки договора. Так, в «Институциях» сочетаются, с одной стороны, тезисы Г. Гроция об обещании как исходной точке договорной доктрины («Обещание представляет собой заявление воли предоставить (дать, сделать, воздержаться от действия. – Д.П.) нечто другому, связанное с правом требовать данного исполнения», и далее: «никто не может возложить на себя завершенную обязанность в пользу другого, иначе как через обещание», § 380; «договоры всю силу получают от обещания», § 438), с другой – представление о соглашении как основе обязывающей силы договора (см. выше дефиницию договора из § 438).

Так, признавая значение обещания для установления договорных отношений, X. Вольф пришел к общим с X. Томазием выводам по ряду принципиальных вопросов учения о договоре, как то: обязательность договора (pacta sunt servanda, § 388), порядок его заключения через обещание (оферту) и его акцепт («обещание же без акцепта недействительно и из него адресат обещания не приобретает никакого права», § 381), тождество контракта и пакта и др. (§ 357).

Рис. 6.1. Понятие «договор» в учении X. Вольфа

Наконец, в учении X. Вольфа окончательное решение получила проблема законного основания (каузы) договора. Немецкий правовед четко сформулировал мысль о том, что достаточным основанием любого договора является воля сторон: «…По естественному праву у обещания не (обязательно) должно быть явно выраженное основание, т. е. для чего (контрагент) обещал» (§ 407).

Общее стремление X. Вольфа к четкой терминологии и систематическому изложению материала проявилось и в области договорного права. Ученый начал рассматривать договоры не с разновидностей, а с общего понятия разного рода волеизъявлений. По его мнению, все акты чистой воли в пользу другого подразделяются на завершенные обещания, односторонние обещания и простые утверждения. Только завершенное обещание (promissio) порождало у адресата право требовать исполнения (ius exigendi) обещанного. По сути, речь идет о договоре, поскольку завершенным обещание делает только его акцепт адресатом обещания. Вопреки римскому праву Вольф отказался признавать обязывающую силу даже узкой группы односторонних обещаний, именуемых в цивилистической традиции pollicitationes. Тем более не имеет юридического значения простое заявление (nuda assertio), не связанное ни с намерением (animus deliberatus) установить обязательство, ни с его акцептом.

Обещания (promissiones) X. Вольф разделил по нескольким критериям:

• по содержанию — на обещания передать имущество, совершить действие или воздержаться от совершения действия;

• по сочетанию элементов обещаний — на простые и составные («смешанные договоры» современного права);

• по возмездности — на возмездные и безвозмездные.

В общих положениях о договорах основное значение X. Вольф придал критерию возмездности, поскольку с ним связано распределение обязанностей между контрагентами. В отличие от позднесредневековой традиции второй схоластики для немецкого правоведа не представляет сложности объяснить обязывающий характер дарений: все дело в намерении обещающего (animus deliberatus) и завершенном характере (т. е. акцепте) обещания. И возмездные и безвозмездные акты X. Вольф именует договорами (рис. 6.2).

6.3. Договорное право в учении Робера-Жозефа Потье

Значение правовой доктрины Робера-Жозефа Потье (1699–1772) во Франции сопоставимо с учением X. Вольфа в немецкоязычных землях. Благодаря железной дисциплинированности и монашескому образу жизни французский правовед сумел переработать и уложить источники римского права и сложившиеся комментарии к ним в сравнительно простую и ясную систему современного гражданского права.

Со студенческих лет у него сформировалось стремление внести ясность в правовые теории, изучаемые на юридическом факультете Орлеанского университета, одном из старейших во Франции. Но в отличие от Вольфа Потье пришел к разработке теории гражданского права через практическую работу. В 21 год он унаследовал должность судьи в одном из судов Орлеана (речь идет об особой судебной инстанции, (фр. présidial), созданной по указу Генриха II в 1551 г. как промежуточное звено между низовым судом округа (бальяж) и высшей судебной инстанцией (парламент)) и в процессе работы неоднократно отмечал сомнительные моменты в практике и местном праве. Итогом размышлений стало первое его крупное произведение – «Кутюмы Орлеана» (1740).

Постепенно у Потье сложилось убеждение, что только римское право может стать основой для научной обработки французского, поскольку оно значительно превосходит французские установления по логичности и глубине регулирования имущественных отношений. В то же время в духе французских гуманистов XVI в. молодой юрист пришел к выводу о том, что преимущества римского классического права затушеваны кодификацией Юстиниана, неполнотой текстов, противоречиями компиляции. Чтобы раскрыть эти достоинства в полной мере, следует заново изложить источники римского права, а вместе с ними и сокровища римской юриспруденции.

Рис. 6.2. Классификация договоров в «Институциях» X. Вольфа

Таким образом, на начальном этапе Потье посвятил себя критической обработке важнейшего источника римского права. Он перечислил всех авторов из Дигест и их произведения, реконструировал текст Законов XII Таблиц и преторского эдикта, искал и анализировал биографические данные римских юристов. Восстанавливая порядок Дигест в трехтомнике под названием «Пандекты Юстиниана в новом порядке Дигест», впервые изданного в Париже в 1748–1752 гг. (по-латыни название «Дигесты» производно от глагола «упорядочивать»), он использовал только важные, по его мнению, фрагменты, снабдил титулы аннотацией, суммировал длинноты и отбросил устаревшее. Но и этому упорядоченному «очищенному» римскому праву не хватало ясности. Следовало перепроверить его с помощью принципов, оставив самое важное.

Стиль работы Потье привлекал и студентов, и практиков, поскольку в отличие от коллег он не раздувал комментарии за счет надуманных рассуждений. Потье называл закон молчаливым судьей (index mutuus), а судью – говорящим законом (iudex lex loquens). Следовательно, закон должен быть понятным, дабы судья мог его произносить.

Впрочем, простота и ясность учения Потье вызывала опасения у профессоров права. Не слишком ли просто он излагает содержание закона? Судьи в Орлеане также не спешили заимствовать идеи Потье, предпочитая обращаться за советом к сторонникам традиционного комментирования. Потье раньше получил известность и признание за рубежом, нежели в своем отечестве.

«Пандекты Юстиниана в новом порядке Дигест» убеждали своей ясностью и подкупали скромным объемом и элегантно-лаконичным слогом. Но повсюду в тексте видно, что отказываясь от некоторых текстов римского права, Потье продолжал испытывать к нему уважение и ориентироваться на его дух.

Уважение к романистической традиции прослеживается и в основном доктринальном произведении Р.-Ж. Потье по договорному праву – «Трактате об обязательствах» (впервые издан в Орлеане, 1761), а также в трактатах по купле-продаже (1762) и аренде (1764).

Потье стремился к ясности, как Монтескье и Вольф, но с учетом и почтением к традиции, прежде всего к наследию гуманистической школы mos gallicus и тонкому анализу римского права в комментариях ведущего французского правоведа-гуманиста XVI в. Жака Куяция.

Французский историк права А.-Ж. Арно и многие другие исследователи отмечают огромное влияние научного подхода Потье на составителей проекта Французского Гражданского кодекса (ФГК). Потье делит почетный титул «отца» ФГК вместе с Жаном Дома (см. трактат «О гражданских законах в их естественном порядке», гл. 7).

Особенно значительным было влияние учения Потье на нормы ФГК об обязательственном праве. Потье продолжил традицию естественно-правовой школы и рассматривал обязательства как способ приобретения права собственности, не считая целесообразным акцентировать внимание на этом устоявшемся к середине XVIII в. положении.