Текст книги "Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя"

Уилсон, который уже собирался уйти из фирмы, сказал, что подумает.

– Мне пригодилась бы ваша помощь, – искренне повторил Полсон. – У меня есть много вопросов… да, много проблем.

* * *

Учитывая резкие колебания цен на акции Lehman и непрекращающиеся слухи о его жизнеспособности, Фулд запланировал заседание совета директоров на июль, чтобы рассказать руководству фирмы о прогрессе, которого он достиг на обоих фронтах.

Совет директоров Lehman был странным сочетанием профессионалов в области финансов и по-настоящему наивных в остальном людей, большинство из них были старыми знакомыми Фулда или клиентами фирмы. В их числе были и 75-летний режиссер Роджер С. Берлинд, и бывший контр-адмирал флота и глава Красного Креста Марша Джонсон Эванс 61 года от роду. Двумя годами ранее 83-летняя актриса и светская дама Дина Меррилл также была членом совета. Среди более опытных числились Генри Кауфман, которому тогда был 81 год и который был бывшим главным экономистом Salomon Brothers, Джон Эйкерс, бывший исполнительный директор IBM, и бывший глава Vodafone PLC сэр Кристофер Гент 60 лет от роду. Из десяти независимых директоров четверым перевалило за 74.

На заседание Фулд пригласил гостей. Гарри Парр, банкир Lazard, недавно говорил с Фулдом и предположил, что мог бы попытаться помочь, если совету директоров необходимы независимые консультации.

Похожий на веретено бородатый Парр был одним из наиболее известных банкиров, специализирующихся на предоставлении финансовых услуг. В конце 2007 года Парр работал на многих сделках по привлечению капитала для таких компаний, как Morgan Stanley и Citigroup. Фулд, возможно, не доверял боссу Парра Брюсу Вассерштайну, но Парра он уважал.

Один из директоров попросил Парра высказать мнение, насколько плохи дела на рынке на самом деле. Уверенный оратор, Парр начал свою обычную скептическую речь.

– Там тяжело, – сказал он. – Пройдя через Bear Stearns и MBIA, двух бывших клиентов, мы усвоили некоторые уроки. – Он подробно объяснял директорам Lehman[428]428
  Совет Lehman: Dennis K. Berman, Where Was Lehman’s Board?, WSJ Blog/Deal Journal, 15 сентября 2008 года.


[Закрыть] серьезность ситуации. – Ликвидность способна меняться быстрее, чем вы можете себе представить… – предполагалось, что директора не должны думать, будто Bear Stearns был исключением. – Рейтинговые агентства опасны. Что бы вы ни думали о вашем рейтинге, он всегда оказывается хуже… И позвольте мне сказать, что в такой обстановке нелегко собрать деньги, поскольку внешним инвесторам трудно оценить активы…

– Хорошо, Гарри, – сказал Фулд, нетерпеливо прерывая его на полуслове. – Этого достаточно.

Воцарилось неловкое молчание. Некоторые директора подумали, что Фулда расстроил негативный подход Парра, другие считали, что Фулд прервал прервал его бессовестную рекламу собственных услуг. Через десять минут Парр тихо вышел из комнаты.

Час спустя, когда Парр вернулся в свой кабинет в Lazard, штаб-квартира которой располагалась в Рокфеллер-центре, его секретарь сообщил, что звонит Дик Фулд.

– Черт возьми, Гарри! – закричал Фулд, когда Парр снял трубку, ожидая извинений. – Какого хрена вы делаете, запугивая мой совет и рекламируя себя? Я должен вас уволить!

На мгновение Парр растерялся. Разочарованный тем, что Lehman еще не подписал письмо-соглашение, Парр ехидно ответил: «Дик, это будет нелегко сделать, потому что вы нас еще не наняли». И добавил: «Мне очень жаль. Я не хотел идти по пути, который вас не устроит».

– Вы больше никогда не будете так поступать, – сказал Фулд, и телефон замолчал.

На следующий день Фулд – возможно, опасаясь расслабиться, – понял, что ругать Парра не стоило, это был просто стресс. По его мнению, он прервал Парра за рекламу Lazard, а не за фразу о том, что фирма оказалась под угрозой. Но ущерб уже был нанесен. Он перезвонил Парру, надеясь наладить отношения и пригласить его на еще одну встречу.

– Вы оправились от моего телефонного звонка? – сокрушенно спросил Фулд.

* * *

В 6:45 утра в четверг, 17 июля, Кен Уилсон стоял в очереди в окружном аэропорту Вестчестера[429]429
  «Кен Уилсон стоял в очереди в окружном аэропорту Вестчестера…»: Susanne Craig, In Ken Wilson, Paulson Gets Direction from the Go-To Banker of Wall Street, Wall Street Journal, 22 июля 2008 года.


[Закрыть], чтобы лететь в отпуск в Монтану на рыбалку, когда зазвонил его мобильник.

– Кенни, мы действительно нуждаемся в вас, – сказал ему президент Буш. – Настало время сделать что-то для своей страны… – Уилсон и президент знали друг друга с Гарвардской школы бизнеса, но Уилсон понимал, что этот звонок не был идеей президента. Это был классический Полсон, и ему, должно быть, по-настоящему трудно. Если Полсон чего-то хочет, он будет биться, пока не добьется, даже если для этого придется привлечь высшие органы власти.

В тот уик-энд после разговора с коллегами из Goldman Уилсон позвонил Полсону: «Я сделаю это».

* * *

Вечером 21 июля Полсон прибыл в Федеральный резервный банк Нью-Йорка на обед в свою честь[430]430
  «Вечером 21 июля Полсон прибыл в Федеральный резервный банк Нью-Йорка на обед»: из ежедневника Полсона за июль, обед был запланирован с 18:45 до 20:30.


[Закрыть]. Обед был организован Тимом Гайтнером, чтобы дать Полсону возможность заполучить лидеров с Уолл-стрит – в том числе Джейми Даймона, Ллойда Бланкфейна и Джона Мака.

Обед был вторым собранием тяжеловесов Уолл-стрит, на котором он присутствовал в тот день. Ранее он был на частном обеде в его честь в офисе Эрика Миндиха, своего бывшего протеже в Goldman Sachs, который сейчас руководил хедж-фондом Eton Park Capital и отстаивал свое мнение о законопроекте по финансируемым государством учреждениям. Полсон в общем и целом чувствовал себя неплохо, поскольку Уилсон и Джестер согласились поддержать казначейство, что улучшало перспективы принятия законопроекта. Когда он проходил мимо бывших коллег, он поздравил Джона Тейна из Merrill, который несколько дней назад продал долю фирмы в Bloomberg за 4,5 млрд долларов.

Полсона все еще беспокоил Lehman, в частности секретная встреча, которая была запланирована после обеда: он и Гайтнер помогли организовать частную встречу Дика Фулда и Кена Льюиса в конференц-зале Федерального резервного банка Нью-Йорка. В течение последних двух недель Фулд названивал Полсону по поводу Bank of America, пытаясь заставить его позвонить в интересах Lehman.

– Думаю, будет трудно, но единственный способ это сделать – говорить с ним непосредственно, – сказал Полсон Фулду. – Я не буду звонить Кену Льюису и говорить ему, чтобы он купил Lehman Brothers.

Ближе к концу обеда Полсон подошел к Льюису и приветливо сказал: «Это был хороший отчет о доходах». Он похлопал Льюиса по руке и понимающе посмотрел на него, намекая на предстоящую встречу. Хотя ранее в тот же день Bank of America сообщил о сокращении доходов во втором квартале на 41 %, результаты были гораздо лучше, чем прогнозировали аналитики Уолл-стрит. За этим приятным сюрпризом последовал ряд более внушительных, чем ожидалось, доходов Citigroup, JP Morgan Chase и Wells Fargo, которые по крайней мере временно поддержали рынок.

Когда Полсон повернулся, чтобы уйти, и другие руководители начали вставать, Гайтнер подошел к Льюису и, наклонившись, прошептал: «Я думаю, у вас встреча с Диком».

– Да, я встречаюсь с ним, – ответил Льюис.

Гайтнер показал ему боковую комнату, где они могли говорить за закрытыми дверями. Гайтнер, видимо, дал Фулду те же инструкции, и Льюис, глядя через всю комнату, заметил, как тот озирается, словно нервная дама. Видя, что Фулд пошел в одну сторону, Льюис направился в другую. В присутствии половины Уолл-стрит последнее, чего они хотели, – это утечка.

В конечном счете оба нашли комнату, но, когда прибыл Льюис, Фулд жарко спорил с сотрудником Федрезерва. Это был всего лишь второй раз, когда они встречались, и его резкий тон поразил Льюиса.

Минут двадцать Фулд объяснял, как он видел сделку, повторяя предложение, которое сделал Керлу неделей ранее. Фулд сказал, что хотел бы хотя бы 25 долларов за акцию, хотя акции Lehman в тот день закрылись на уровне 18,32 доллара. Льюис думал, что цифра слишком высока, и не находил этому стратегического обоснования. Если он не мог купить фирму за бесценок, сделка была ему неинтересна. Но он промолчал.

Два дня спустя Льюис перезвонил Фулду. «Не думаю, что нас это заинтересует», – настолько дипломатично, насколько мог, сказал Льюис, оставляя открытой возможность еще одного обсуждения.

Фулд был вне себя, когда позвонил Полсону в 12:35, чтобы сообщить плохие новости. Теперь все, что ему оставалось, – это возможность заключить сделку с корейцами, и он просил Полсона позвонить им от его имени – просьба, которой Полсон, уже ходатайствовавший перед Баффетом и Bank of America, воспротивился.

– Я не собираюсь звонить корейцам. Если вы хотите напугать кого-то, позвоните им и скажите, что я велел им купить Lehman Brothers, – сказал он, пояснив, что его участие только усилит подозрения по поводу перспектив фирмы. – Дик, если они позвонят мне и захотят задать вопросы, я сделаю все, что можно.

Это было последней плохой новостью очень длинного дня. В ту ночь Барт МакДейд переслал Фулду сообщение от одного трейдера о том, откуда берутся негативные слухи. «Ясно, что GS [Goldman Sachs] жестко наезжает на хедж-фонды [sic] и в значительной степени влияет на текущий момент, LEH и других. Думаю, вам стоит знать».

Фулд ответил: «Мы должны удивляться? Хочу, чтобы вы знали: я буду».

Глава одиннадцатая

Роберт Вилюмштад чувствовал, как пот пропитывает его майку, когда в 9:15 во вторник, 29 июля, он шел по Перл-стрит в финансовом районе Манхэттена. Мало того что влажность была слишком высокой, так еще и предстоящая встреча с Тимом Гайтнером в Федеральном резервном банке Нью-Йорка сводила с ума.

С тех пор как чуть более месяца назад он занял должность главного исполнительного директора AIG, приходилось вкалывать, чтобы попытаться решить многочисленные проблемы компании. За исключением поездки на День независимости в Вейл к дочери, он не покидал офис семь дней в неделю. Начиная работу, он объявил о планах «провести тщательный стратегический и оперативный пересмотр бизнеса AIG»[431]431
  «…провести тщательный стратегический…»: American International Group Names Robert B. Willumstad Chief Executive Officer, стенограмма телефонной оконференции совета AIG, 16 июня 2008 года.


[Закрыть], «завершить процесс в течение ближайших 60—90 дней и организовать расширенную встречу с инвесторами вскоре после Дня труда, чтобы рассказать все».

Когда Вилюмштад начал расследование, глава стратегического подразделения Брайан Т. Шрайбер отвел его в сторонку и сообщил о потрясающем открытии, которое сделал: «Возможно, это проблема ликвидности, а не недостаток капитала». Другими словами, несмотря на то что массивный страховой конгломерат владел ценными бумагами и обеспечением на сотни миллиардов долларов, из-за кредитного кризиса он мог оказаться в ситуации, когда придется их продавать – либо достаточно быстро, либо по высоким ценам, – чтобы выполнить свои обязательства. Ситуация может ухудшиться, если одно из рейтинговых агентств типа Moody's или Standard & Poor's понизит кредитный рейтинг фирмы, что способно спровоцировать кредиторов потребовать увеличить залоги.

– Вчера вечером вы напугали меня до полусмерти, – сказал Вилюмштад Шрайберу на следующий день после того, как всю ночь изучал проблемы с ликвидностью фирмы. Будет только хуже, думал Вилюмштад, поскольку компания собиралась доложить об убытках в 5,3 млрд долларов во втором квартале.[432]432
  «…об убытках в 5,3 млрд долларов…»: Liam Pleven, AIG Posts $ 5.3 Billion Loss as Housing Woes Continue, Wall Street Journal, 7 августа 2008 года.


[Закрыть]

В тот душный июльский день Вилюмштад направлялся на встречу с Гайтнером, с которым познакомился месяц назад, чтобы просить о помощи, если ситуация на рынках обернется против него. Федеральный резервный банк Нью-Йорка не регулировал AIG или какую-либо другую страховую компанию, но Вилюмштад полагал, что из-за того, что AIG занималась кредитованием под залог ценных бумаг и имела подразделение финансовых продуктов, Гайтнер мог заинтересоваться. Еще он надеялся, что Гайтнер оценит, насколько тесно AIG связана с Уолл-стрит, выписывая страховые полисы на сотни миллиардов долларов, которые брокерские фирмы использовали для хеджирования[433]433
  Рыночное страхование от убытков.


[Закрыть] других сделок. Нравится это кому-то или нет, но благополучие клиентов AIG зависит от ее здоровья.

– Нет причин для паники и нет оснований полагать, что произойдет что-то ужасное, – сказал Вилюмштад после того, как Гайтнер поприветствовал его своим крепким, спортивным рукопожатием[434]434
  «Гайтнер поприветствовал его своим крепким, спортивным рукопожатием»: согласно ежедневнику Гайтнера, они должны были встречаться с 9:30 до 10:30 во вторник, 29 июля 2008 года.


[Закрыть] и пригласил к себе в кабинет. – Но у нас есть эта программа кредитования ценными бумагами…

Он пояснил, что AIG выдавала высоконадежные ценные бумаги, такие как облигации казначейства, в обмен на наличные деньги. Обычно эта процедура была безопасным бизнесом. Но компания вложила наличные в низкокачественные ипотечные кредиты, которые обесценились, никто не мог назвать их точную цену, и их было практически невозможно продать. Если все контрагенты AIG – компании по другую сторону сделки – одновременно потребуют деньги обратно, сказал Вилюмштад, это будет серьезная проблема.

– Вы сделали окно Федрезерва доступным для брокеров-дилеров, – продолжил он. – Какова вероятность, что в случае кризиса AIG мы сможем обратиться к Федрезерву за ликвидностью? У нас есть ценные бумаги на миллиарды, сотни миллиардов долларов в качестве обеспечения.

– Ну, мы никогда не принимали такого раньше, – бодро ответил Гайтнер, а это означало, что Федрезерв никогда не давал кредитов страховым компаниям. Гайтнер казался не слишком впечатленным аргументами Вилюмштада.

– Понимаю, – сказал Вилюмштад. – Вы никогда не делали этого и для брокеров, но, очевидно, какая-то возможность все-таки существует. – После клинической смерти Bear Stearns в Федрезерве решили открыть дисконтное окно для брокерских фирм, таких как Goldman Sachs, Morgan Stanley, Merrill Lynch и Lehman.

– Да, – согласился Гайтнер и добавил, что это потребует одобрения совета Федрезерва. – Я бы рекомендовал поступить так, если бы считал это хорошим кредитным решением. – Затем он сделал Вилюмштаду то же предупреждение, что и Фулду месяц назад, когда тот пытался превратить Lehman в банковскую холдинговую компанию. – Думаю, проблема в том, что такое решение усугубит ситуацию, которой вы пытаетесь избежать. Когда это станет общеизвестным, контрагенты могут заволноваться.

Вилюмштад понял, что разговорами ничего не добьется, когда Гайтнер, которому было пора на следующую встречу, встал и сказал: «Держите меня в курсе».

* * *

29 июля Gulfstream, принадлежащий Lehman, кружил над аэропортом Анкоридж, штат Аляска, заходя на посадку для дозаправки. На борту находился Дик Фулд, возвращавшийся из Гонконга, где он с небольшой командой Lehman встречался с Мин Ю Сунгом из Банка развития Кореи.

В тот день Фулд был в необычно хорошем настроении, уверенный в приближении завершения сделки. У него состоялся продуктивный диалог с Банком развития Кореи, и обе стороны договорились продолжить переговоры. Он знал, что путь не близок, но корейский банк был последней надеждой. Мин дал понять, что заинтересован в покупке контрольного пакета акций Lehman. Фулд знал, что Мин по-прежнему озабочен портфелем недвижимости Lehman из-за проблемных активов. Но Мин, казалось, был воодушевлен перспективой сделать из Банка развития Кореи крупного игрока на мировой арене. О цене на встрече в отеле Grand Hyatt в центре Гонконга говорили мало, но Фулд был уверен, что дело может выгореть.

Фулд был доволен, что смог сохранить переговоры в тайне от прессы. Он был так озабочен возможными утечками, что поручил команде, которую взял с собой на встречу – Барту МакДейду, Скипу МакГи, Брэду Уитману, Джесси Бхаталу и Кунхо Чо – не отвечать на звонки. МакГи даже ввел в заблуждение своих работников в Нью-Йорке, оставив сообщение учствовавшему в предыдущей поездке в Южную Корею Марку Шафиру: в нем говорилось, что МакГи направляется в Китай к клиентам. Фулд организовал встречу в Гонконге, а не в Сеуле, так что, даже если кто-то следит за самолетом фирмы, слухов будет немного.

На обратном пути команда Lehman смотрела британский фильм «Ограбление на Бейкер-стрит» на большом экране. Фулд уже видел картину и хотел поставить какой-нибудь боевик, но МакДейд, который все увереннее брал контроль над фирмой, победил.

Когда они вырулили к заправочной станции, хорошее настроение Фулда внезапно испортилось: техслужбы обнаружили утечку масла. Пока пилот пытался руководить ремонтом, команда Lehman обедала в самолете. Но через час уверенности в том, что поломка может быть устранена, не появилось.

МакДейд позвонил секретарю и попросил заказать билеты на коммерческий рейс.

– Когда в последний раз вы летали обычным самолетом? – поддел МакДейд Фулда, которому было явно не до смеха.

* * *

6 августа 2008 года команда банкиров Morgan Stanley прибыла в казначейство. Их проводили в конференц-зал напротив кабинета Полсона на необычную встречу. В поисках помощи для Fannie Mae и Freddie Mac Полсон неделю назад позвонил Джону Маку, чтобы нанять того в качестве советника правительства. Полсон выбрал бы Goldman, если бы не очевидные имиджевые проблемы и то, что он был советником Fannie. Полсон также быстро подумал о найме Merrill Lynch, но Morgan Stanley казался лучшим вариантом.

Мак сначала не хотел даже слушать, поскольку, выступая в качестве советника казначейства по Fannie Mae и Freddie Mac, фирма не могла вести никаких дел с ипотечными гигантами в течение следующих шести месяцев, поэтому теряла доходы на десятки миллионов долларов. «Как мы скажем нашим акционерам, что отказываемся от таких денег? Меня спросят, почему я так поступаю», – сказал он своей команде.

Но после переоценки Мак решил, что работа на правительство – это патриотично. Morgan Stanley получит символическую плату в 95 тыс. долларов[435]435
  «Morgan Stanley получит символическую плату в 95 тыс. долларов…»: Aaron Lucchetti, The Fannie-Freddie Takeover: Two Veterans Led Task for Morgan Stanley, Wall Street Journal, 8 сентября 2008 года.


[Закрыть], которые едва покроют затраты на сверхурочные для секретарей.

Всего неделю назад Сенат принял, а президент Буш подписал закон, который дал казначейству временные полномочия по поддержке Fannie и Freddie. И теперь Полсон столкнулся с вопросом, что делать с этой властью.

Он признавал, что породил странную дилемму: инвесторы в настоящее время предполагали вмешательство правительства. Для Fannie и Freddie это еще больше затруднило бы самостоятельное привлечение капитала, так как инвесторы опасались, что вмешательство государства будет означать уничтожение фирм. Все явственнее казалось, что любой вид правительственных инвестиций мог спровоцировать катастрофу. «Либо доля инвесторов будет сильно размыта[436]436
  «Либо доля инвесторов будут сильно размыта…»: Al Yoon, Freddie Posts 4t h Straight Qtrly Loss, Slashes Dividend, Reuters, 6 августа 2008 года.


[Закрыть] с учетом количества акций, которые им понадобятся, либо [Freddie и Fannie] будут национализированы, – заявил Reuters тем утром управляющий директор Westwood Capital LLC Дэн Альперт. – Без внушительной базы собственного капитала они не выживут».

В конференц-зале казначейства Энтони Райан, заместитель главы Комиссии по финансовым рынкам, проинформировал банкиров о работе отдела по финансируемым государством учреждениям. От Morgan Stanley присутствовали 58-летний сопредседатель фирмы Роберт Скалли, который работал над государственным спасением Chrysler почти три десятилетия назад; 51-летний глава банковской группы по финансовым учреждениям Рут Порат и 43-летний вице-председатель группы глобальных рынков капитала Даниэль А. Симкович.

На десятой минуте презентации с отрешенным видом вошел Полсон. «Все будут следить за тем, что мы делаем, – сказал он, пытаясь одновременно и вдохновить их, и напугать. – Я буду скрупулезно следить за тем, что вы делаете. Но, уверен, это будет самым громким делом в вашей карьере».

Скалли настоял на том, чтобы Полсон объяснил задачу: «Просто скажите нам, чего вы на самом деле хотите. Вы хотите перенести проблему в будущее?»

– Нет, – покачал головой Полсон. – Я хочу решить проблему. Я не хочу оставлять ее нерешенной, – он был абсолютно уверен, что проект не станет еще одним бюрократическим упражнением в производстве моментально подшиваемых в дело PowerPoint-презентаций. – У меня, хм… У нас есть три задачи: стабильность рынка, доступность ипотеки и защита налогоплательщиков.

Скалли, уверенный, что здесь замешана политика, все еще был настроен скептически. И, учитывая, что утром Freddie отчитался об убытках в 821 млн долларов[437]437
  «Freddie отчитался об убытках в 821 млн долларов…»: там же.


[Закрыть], бездействие уже не казалось жизнеспособным вариантом поведения.

– Есть ли какие-то политические варианты, которые не обсуждаются, или, наоборот, есть ли какие-то предварительные пожелания с точки зрения отправных моментов и подходов к этой проблеме, которые вам хотелось бы, чтобы мы обсудили? – попробовал уточнить Скалли.

– Нет, у вас карт-бланш, – ответил Полсон. – Любые варианты обсуждаются, я готов рассмотреть их.

Откуда-то донесшийся детский плач прервал обсуждение. Плакала внучка Полсона, Вилла, которая пришла в тот день в гости и ждала в небольшом конференц-зале напротив его кабинета. Полсон собирался вместе с семьей посетить Олимпийские игры в Пекине. Рабочий отпуск – Полсон должен был организовать встречу с китайскими официальными лицами и постоянно находиться на телефоне.

Он извинился за преждевременное завершение встречи: «Я вернусь через десять дней. Надеюсь на видимый прогресс».

* * *

В первую неделю августа[438]438
  «В первую неделю августа…»: встречи состоялись 4 и 5 августа.


[Закрыть] Мин Ю Сунг прилетел на Манхэттен из Сеула[439]439
  «Мин Ю Сунг прилетел на Манхэттен из Сеула…»: Henny Sender and Francesco Guerrera, Lehman’s Secret Talks to Sell 50 % Stake Stall, Financial Times, 20 августа 2008 года.


[Закрыть], чтобы продолжить переговоры с Lehman Brothers. Стороны по-прежнему были далеки от подписания окончательного соглашения, но они приблизились к созданию плана.

В тот понедельник МакДейд, который все еще сомневался, что сделка произойдет, вместе с коллегами подошел к офису Sullivan & Cromwell в мидтауне, чтобы начать официальные переговоры. «У них не хватит смелости, чтобы сделать это,» – заявил Марк Шафир, прогуливаясь по Парк-авеню с МакДейдом и Скипом МакГи. Кунхо Чо и Джесси Бхаттал из Lehman, которые были ближе всего к Мину, прилетели из Азии, чтобы помочь заключить сделку.

МакГи попросил Фулда оставаться в офисе, несмотря на его желание присутствовать на встрече. «Остыньте, – сказал ему МакГи. – Вы генеральный директор. Вы должны быть „отсутствующим звеном“, как говорят на Уолл-стрит». Именно так они могли бы оправдываться в случае, если удастся договориться по поводу окончательных условий сделки, но захочется еще поторговаться за более выгодные условия. Они просто скажут, что им необходимо одобрение гендиректора.

МакДейд тоже все сильнее беспокоился по поводу того, что неустойчивое состояние Фулда не поможет переговорам. МакДейд опасался, что Фулд подозревает его в попытке захватить управление фирмой. Часто, когда он разговаривал с Гельбандом и его протеже Кирком, Фулд давал понять, что знает, как они готовят его отставку. Паранойя Фулда разгорелась еще сильнее, когда МакДейд отказался занять старый кабинет Джо Грегори в непосредственной близости от кабинета Фулда, ссылаясь на его «плохую карму», вместо этого он занял кабинет дальше по коридору, где Фулду было труднее его контролировать.

МакДейд действительно все сильнее контролировал Lehman. Он был в процессе создания документа «План игры» – подробного обзора финансов фирмы и планов продвижения. Документ включал полдюжины возможных сценариев, большинство из которых подразумевали некоторые вариации разделения Lehman на «хороший банк», который они оставили бы себе, и «плохой банк», который они выделили бы. Тем самым они избавили бы себя, хотя бы на бумаге, от ненужных активов в недвижимости. План позволил бы Lehman начать новую жизнь, не обремененную активами, продолжающими дешеветь. МакДейд также настаивал, чтобы Фулд выставил на продажу Neuberger Berman и бизнес по управлению инвестициями фирмы. И аукцион уже велся среди частных фирм.

Хотя слухи о Lehman распространялись, казалось, что исходящих из компании утечек стало меньше. Через несколько недель после того, как МакДейд был назначен президентом, МакГи подарил ему футболку с надписью «Лицо, которое в курсе ситуации» – намек на то, как финансовая пресса называла свои источники. МакГи сказал ему: «Отдай ее Скотту!» – то есть Скотту Фридхайму, который управлял большей частью медиастратегии компании.

Первая утренняя встреча в Sullivan & Cromwell была посвящена ознакомлению корейцев с коммерческими объектами недвижимости Lehman. Марк Уолш, стратег экспансии фирмы на рынок коммерческой недвижимости, выступил с докладом. Но Мин нашел его неподготовленным и шепнул Кунхо: «Я не понимаю их оценки».

Очень быстро стало ясно, что Мин не хотел иметь ничего общего с холдингами коммерческой недвижимости Lehman. В течение часа присутствовавших не покидало ощущение, что переговоры вот-вот прекратятся. Однако в тот же день обе стороны начали работать над новой структурой: Мин сказал, что заинтересован в покупке контрольного пакета акций Lehman, но только если тот выведет объекты коммерческой и жилой недвижимости в отдельную компанию, чтобы инвестиции Банка развития Кореи не могли быть затронуты. Казалось, дискуссия продвигается хорошо. Единственное, Фулд каждые 20 минут звонил МакДейду и МакГи, чтобы узнавать новости.

На следующее утро, в 11:00, Мин заявил, что получил разрешение корейских регуляторов сделать первоначальное предложение. Он сказал, что готов заплатить 1,25 балансовой стоимости Lehman. Сделка, в ходе которой еще предстояло обсудить истинную балансовую стоимость фирмы и которая включала бы выделение недвижимости Lehman, означала, что Банк развития Кореи оценил Lehman где-то между 20 и 25 долларами за акцию с премией, потому что накануне акции закрылись на уровне 15,57 доллара.

Вопрос, было ли предложение Мина серьезным, в чем сомневались некоторые банкиры Lehman, оставался открытым. Но МакДейд, МакГи и остальная часть команды Lehman отметили, что были склонны принять его предложение. Тем не менее МакДейд сказал, что хочет вернуться в штаб-квартиру, чтобы обсудить все с Фулдом. Они согласились, что обе стороны вернутся в 19:00 в надежде на достижение хотя бы принципиального согласия.

Когда обе стороны вновь собрались спустя несколько часов, прибыл неожиданный гость – Фулд. Целью команды Lehman было заставить Мина подписать протокол о намерениях перед окончательным соглашением, даже если это означало, что потребуется еще несколько недель, чтобы согласовать детали. Этот жест, согласились все, снимет некоторое давление с акций Lehman.

Фулд занял место рядом с МакДейдом, МакГи и Кунхо, и он был мрачнее тучи. Через стол от них сидели Мин и его банкир Гэри Баранчик из Perella Weinberg Partners.

– Слушайте, мы все понимаем. Мы понимаем, что вы хотите сделать, – сказал МакДейд, ссылаясь на план Мина по приобретению контрольного пакета Lehman после того, как тот избавится от активов в недвижимости. – Давайте начнем с…

– Думаю, вы совершаете большую ошибку, – перебил его Фулд, обращаясь к Мину. – Вы упускаете великолепную возможность. Эта недвижимость очень дорого стоит, – Фулд явно настаивал на покупке Мином по крайней мере некоторых активов. Потом Фулд сказал, что план Мина по выплате 1,25 балансовой стоимости «слишком низок», порекомендовав взять за основу 1,5 балансовой стоимости.

МакДейд и МакГи не верили своим ушам. Они провели последние два дня, согласовывая сделку, основанную на отделении объектов недвижимости, а теперь Фулд пытался все переиграть. Хуже того, на лице Мина промелькнуло выражение ужаса. Мин отвел Баранчика в сторону и прошептал: «Мне это не нравится». И Баранчик заговорил от имени Банка развития Кореи. Он сказал, что Банк будет вести переговоры только на основании оценки в 1,25 балансовой стоимости, а затем с еле скрываемым раздражением подверг сомнению учет Lehman. «Я не верю, что вы списали все, что должны были», – сказал он, подчеркнув, что они не заинтересованы в недвижимости.

– Хорошо, – согласился Фулд, не скрывая разочарования. – Во сколько, по-вашему, должен быть оценен наш портфель недвижимости?

Прежде чем Баранчик успел что-то ответить, заговорил МакДейд. «Ну, у нас есть перечень условий, – сказал он, все еще пытаясь направить разговор в более продуктивное русло. – Почему бы нам не ознакомиться с ним?»

– Думаю, мы должны взять паузу, – отреагировал Баранчик, чувствуя, что напряжение может привести к срыву переговоров.

Когда они вышли в коридор, Фулд, неправильно истолковав настроение Мина, подошел к нему и снова начал продвигать идею покупки недвижимости.

МакГи, который стоял позади Мина и видел, что разговор лишь настраивает того против, пытался сигнализировать Фулду, проводя пальцем по горлу и призывая прекратить давление на корейца.

Отделавшись от Фулда, Мин с Баранчиком уединились в маленькой комнате, чтобы изучить перечень условий, который был похож на список общих принципов, а не на формальное соглашение. Мин кивал по каждому пункту, пока не дошел до последнего, который предусматривал, что Банк развития Кореи будет предоставлять Lehman кредиты, поддерживая его. Для Мина это был сигнал. Что если Lehman искал открытую кредитную линию в надежде использовать баланс корейского банка для укрепления своих позиций?

Удрученный Мин перехватил Кунхо Чо, знакомого со времен работы в Lehman, и попросил поговорить с ним наедине. Еще до того, как Мин заговорил, Чо понял, что ничего хорошего ждать не приходится.

– Есть серьезная проблема доверия, – разочарованно сказал Мин по-корейски. – Все это время мы вели переговоры добросовестно и последовательно и двигались к цели, которую все хотели достичь. А теперь внезапно картина полностью меняется. Дело не в 1,25 по сравнению с 1,5 балансовой стоимости и не в 2 млрд долларов против 4 млрд кредитной линии. Не в этом дело. Дело в том, как вы ведете переговоры. Мне просто не нравится, как это все было подано высшим руководством Lehman. Я не могу так продолжать.

Чо, который помог убедить Мина прилететь в Нью-Йорк на заседание, был в шоке.

Когда Мин вернулся в главный конференц-зал, он виновато посмотрел на Фулда и остальных банкиров, собравшихся вокруг стола. «Я хотел бы поблагодарить всех вас, но я не думаю, что у нас есть схема, которая работает, – сказал он, вставая. – Гэри Баранчик продолжит диалог».

Страдание исказило лицо Фулда. «Вы имеете в виду, что это все? – спросил он, повышая голос. – Вы просто возвращаетесь в Корею?»

* * *

Оживленным августовским утром Стив Шафран был на заправочной станции в Сан-Вэлли, штат Айдахо, когда позвонил Хэнк Полсон. Шафран, один из специальных советников Полсона в казначействе, был в отпуске. «Дайте мне обновленную информацию по Lehman», – приказал Полсон.

Шафран заглушил свой 15-летний «лендровер», потому что выполнение указания начальства могло занять время. В начале лета он получил от Полсона специальное задание: выступать в качестве координатора между SEC[440]440
  SEC – Комиссия по ценным бумагам и биржам, главный регулятор фондового рынка в США.


[Закрыть] и Федрезервом при разработке плана на случай банкротства Lehman Brothers. Первоначальное задание фактически состояло в том, чтобы выяснить системные риски для банковской системы. Он также должен был убедиться, что различные правительственные учреждения держат связь. Но вскоре все внимание было сосредоточено почти исключительно на Lehman.

Все держалось под большим секретом, потому что Шафран не мог позволить никому и меньше всех – Lehman Brothers узнать, что правительство хотя бы допускает мысль о такой возможности, какой бы невероятной она ни была. Если бы фондовый рынок пронюхал, акции Lehman обвалились бы. Но Полсон, который говорил с Фулдом почти каждый день, убедился, что у Lehman начинаются проблемы с привлечением капитала, так что им надо готовиться к худшему.