Текст книги "Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя"

Если всего этого недостаточно, то у МакДейда только что состоялся странный разговор с Фулдом, который сообщил, что Полсон звонил ему напрямую и предложил, чтобы фирма предоставила всю свою бухгалтерию Goldman Sachs. По словам Фулда, получалось, что Goldman фактически консультирует казначейство. Полсон также требовал тщательного анализа конфиденциальных цифр Lehman, спасибо Goldman Sachs.

МакДейд, хотя и не был сторонником теорий заговора Goldman, нашел рассказ Фулда неприятным, но через минуту уже разговаривал по телефону с Харви Шварцем, главой рынков капитала Goldman. «Я звоню по поручению Хэнка», – начал он.

После очередного безрезультатного разговора МакДейд велел Алексу Кирку немедленно позвонить Шварцу в Goldman, назначить встречу и заставить их подписать соглашение о конфиденциальности. «Это исходит непосредственно от Полсона»,[473]473
  «Это исходит непосредственно от Полсона»: цитата является одной из немногих, вызвавших смятение и ужас среди различных источников. Все источники согласны, что этот комментарий тогда сделал МакДейд, основываясь на разговоре с Фулдом. Ясно также, что Полсон говорил как с Бланкфейном, так и с Фулдом о том, как две фирмы должны вести переговоры, и о продаже активов недвижимости Lehman. Известно, что Дэвид Винер, финансовый директор Goldman, звонил Дэну Джестеру днем ранее с просьбой о помощи, чтобы организовать переговоры. Еженедельник Полсона фиксирует серию телефонных разговоров Полсон – Фулд и Полсон – Бланкфейн в этот день и по крайней мере один раз – друг за другом. Кроме того, несколько источников, посвященных в оба разговора, утверждают, что Полсон предложил Фулду провести переговоры с Goldman, и это был один из многих вариантов. Смущает лишь, почему Фулд считает, что Goldman работает на правительство. Не существует доказательств этого и никаких доказательств того, что это заявление сделал непосредственно Полсон. Скорее всего, налицо недопонимание: Фулд сделал определенные предположения, а Goldman во время телефонных разговоров с Мак-Дейдом и Кирком постарался, чтобы дезавуировать свои взгляды до утра среды, когда ясность уже стала необходимой для выполнения соглашения о конфиденциальности и начала комплексной юридической проверки.


[Закрыть] – пояснил он.

* * *

В 16:30 Полсон попросил свою помощницу Кристал Уэст соединить его с Кеном Льюисом[474]474
  Кен Льюис: Shawn Tully, Meanwhile, Down in Charlotte, Fortune, 13 октября 2008 года.


[Закрыть]. Кен Уилсон только что проинформировал Полсона о своем последнем, седьмом за день, разговоре с Фулдом, опять про Bank of America. И добавил: все, что ему осталось, – это представить план непосредственно гендиректору. Полсон и Льюис не были хорошо знакомы. Несколько лет назад они как-то пообедали в Шарлотт, когда Полсон еще работал в Goldman. Кен Уилсон захватил Полсона на встречу с Льюисом, чтобы продемонстрировать корыстному клиенту лояльность Goldman.

– Льюис на линии, – наконец позвала Полсона Уэст, и он снял трубку.

– Кен, – сказал Полсон очень серьезным тоном. – Я звоню насчет Lehman Brothers, – и после паузы добавил: – Я хочу, чтобы вы посмотрели на это с другой стороны.

На несколько секунд в трубке повисла тишина. Потом Льюис согласился, но добавил: «Я не знаю, что это будет стратегически значить для нас». При этом он ясно дал понять, что цена должна быть правильной: «Если есть хорошая финансовая сделка, я готов».

По словам Льюиса, наибольшее беспокойство в связи с потенциальной сделкой внушал Фулд – Льюис опасался, что он заломит нереалистичную цену. Льюис рассказал, как закончилась их встреча в июле.

– Дик этого уже не решает, – заявил Полсон. Такое убедительное заявление можно было истолковать только одним способом: можете договориться непосредственно со мной.

* * *

К 19:30 по конференц-залу на 13-м этаже Simpson Thacher нетерпеливо слонялись руководители JP Morgan и Citigroup. «Два часа нашего времени коту под хвост», – шепнул Джон Хоган из JP Morgan коллеге Дугу Браунштейну, который только ухмыльнулся.

Ларри Визенек поприветствовал Гари Шедлина, соруководителя отделения слияний и поглощений глобальных финансовых институтов Citigroup и одного из своих ближайших друзей и постоянных партнеров по Crestmont, гольф-клубу в Нью-Джерси, и оглядел собравшихся. Он знал не всех, так что пустил по рукам лист бумаги с просьбой зарегистрироваться. Когда делишься конфиденциальной информацией, лучше точно знать, с кем именно.

Визенек был сильно обеспокоен численным превосходством людей из отдела рисков JP Morgan в сравнении с банкирами по заключению сделок, которые, как он ожидал, придут, чтобы помочь продумать варианты. «Все эти парни из риска», – сказал он Брэду Уитмену, пока они болтали в углу, разрабатывая стратегию. Будем решать, как спасти Lehman, подумал он, а размышлять они станут, что будет с JP Morgan, если Lehman рухнет.

Извинившись за задержку, Визенек объявил, что они ждут Скипа Мак-Ги, главу инвестиционно-банковского подразделения Lehman.

– Здесь собралось много людей, – сказал Браунштейн, который привез всю свою команду. – Мы не можем ждать всю ночь.

Напряжение в комнате нарастало. Наконец Уитмен получил и-мейл от МакГи, который просил, чтобы начинали без него, так как маловероятно, что он вообще сможет присутствовать.

Визенек попросил тишины и рассказал о плане Lehman по созданию «плохого банка», чтобы выделить свои объекты недвижимости. Все согласились: план был хорош, но мог слишком запоздать, учитывая, что для его реализации потребуются месяцы работы. К тому же Lehman придется наполнить новое учреждение хотя бы крошечным капиталом, чтобы предотвратить немедленный крах.

Дальше Визенек попросил задавать вопросы и почти сразу был раздражен тем, сколько вопросов обрушили на него банкиры JP Morgan. К тому же большинство из этих вопросов не имели ничего общего с Lehman и привлечением капитала. «Какова балансовая стоимость? Какие предположения вы использовали в качестве моделей? – спросил Хоган. – Вам, вероятно, понадобится некоторый капитал, чтобы сделать эту работу». У представителей Lehman ответов не было. Они лишь могли сказать, как связаться с их финансовым директором.

Визенеку было очевидно, что вопросы преследуют цель определить ликвидность Lehman: торгуют ли с ним контрагенты и что у него с наличностью. Это были законные опасения любого осторожного инвестора, но в данном случае Визенек и Уитмен подозревали, что, скорее всего, такова самозащита JP Morgan. Вопросы Шедлина, напротив, касались различных возможных структур сделок, которые способны помочь Lehman. Но эти вопросы остались неуслышанными.

Один пункт, по которому банкиры с обеих сторон пришли к согласию, состоял в следующем: Lehman не должен объявлять о плане разделения, будучи не в состоянии точно указать «дыру», которую ему необходимо заполнить. Сначала надо выяснить, насколько серьезные вливания капитала необходимы. «Вы не знаете, сколько денег вам потребуется, – сказал Хоган. – Заявив об этом, вы лишь добавите неопределенности на рынке. И вас раздавят».

Шедлин был еще резче: «Мы думаем, очень опасно для вас, ребята, выкладывать стратегию разделения, потому что все сразу сделают вывод, что у вас все еще очень не хватает денег. История о том, что у вас есть большая недостача капитала и нет мыслей, как его привлечь, отдаст вас на милость рынка».

Из собрания Визенчек и Уитмен вынесли два послания. Первое: забудьте об объявлении плана. Но если вы все же считаете, что это необходимо, будьте очень осторожны, говоря о привлечении новых капиталов, и не называйте конкретных цифр.

Второе послание заставило их оценить истинную глубину затруднительного положения: Вы сами по себе. Ни один из банков добровольно не откроет новых кредитных линий.

* * *

Как только Браунштейн и Хоган вышли из здания и пересекли Лексингтон-авеню, они позвонили Джейми Даймону и Стиву Блэку.

– Сюжет, – почти прокричал Хоган в трубку сотового. – Думаю, этих парней имеют. – Потом они рассказали Даймону и Блэку все о завтрашнем объявлении Lehman. – Мы должны вернуться, все обдумать и минимизировать наши риски. Я не хочу пострадать.

* * *

Из штаб-квартиры Bank of America в Шарлотт, Северная Каролина, Грег Керл позвонил в казначейство Кену Уилсону, который все еще был на работе, отчаянно отбиваясь от других звонков. Уилсон ожидал услышать, что Керл собирается лететь в Нью-Йорк, чтобы начать комплексную юридическую проверку Lehman.

Керл, однако, звонил совсем с другими новостями. «У нас проблема с Федеральным резервным банком Ричмонда», – сказал он. Джефф Лэкер, президент банка-регулятора Bank of America, был обеспокоен состоянием банка и требовал, чтобы тот привлек новый капитал. Длилось это с тех пор, как банк в июле закрыл сделку по приобретению Countrywide. Как официальный орган надзора за банками в Вирджинии, Мэриленде, Северной Каролине, Южной Каролине, округе Колумбия и части Западной Вирджинии Федеральный резервный банк Ричмонда имел значительную власть, регулируя капитальные резервы.

«Они рыщут вокруг», – пожаловался Керл Уилсону, который слышал об этом в первый раз. Керл сказал, что, когда, еще в январе, Bank of America рассматривал возможность приобретения Countrywide (эту покупку рекомендовало правительство, чтобы помочь сохранить фирму от банкротства), Федрезерв в случае заключения сделки обещал ослабить требования к капиталу. По крайней мере Кен Льюис понял именно так.

Теперь, спустя два месяца после того, как сделка по приобретению Countrywide была завершена, Лэкер угрожал заставить банк сократить дивиденды. Bank of America не молчал об этих разговорах, надеясь, что они будут в состоянии решить вопрос прежде, чем новость просочится наружу. Весь день они обрывали телефоны Федерального резервного банка Ричмонда, пытаясь выяснить точку зрения Лэкера, но все бесполезно. «Нам потребуется ваша помощь, – сказал он Уилсону. – Иначе мы не сможем двигаться вперед».

Уилсон отлично понимал этот ход: Bank of America использовал ситуацию с Lehman в качестве разменной монеты. Банк поможет Lehman, только если правительство взамен сделает одолжение. Льюис сделал ход через Керла.

Уилсон пообещал разобраться и немедленно позвонил Полсону: «Вы не поверите…»

* * *

В 22:00 в зале заседаний на 31-м этаже Lehman Brothers разочарованный Барт МакДейд все еще не распускал правление. Он только что узнал, что представители Bank of America не прибудут в Нью-Йорк утром, хотя еще не понимал почему. «Время играет против нас», – говорил он.

Несколькими часами ранее МакДейд умолял Фулда пойти домой и немного поспать перед завтрашним объявлением отчетности, во время которого лучше быть в форме. С того момента как Фулд ушел, он рассматривал различные проекты пресс-релиза. Что они должны сказать? Что они могли сказать? Как они должны сказать?

МакДейд только что закончил натаскивать своего финансового директора Левитта по его части презентации, когда со встречи с JP Morgan и Citigroup вернулись Визенек и Уитмен.

Прежде чем присоединиться к остальным в зале заседаний, они собрались с Джерри Донини, Мэттом Джонсоном и еще несколькими банкирами. Уитмен описал им встречу. «Это было невероятно, – завершил он свой рассказ, качая головой. – Это было похоже на конференцию риск-менеджеров JP Morgan!»

Затем они присоединились к МакДейду в конференц-зале, где Визенек и Донини познакомили группу с планом раздела, а затем Визенек поделился советами, полученными от JP Morgan и Citigroup. «Мы должны серьезно продумать, что и как скажем относительно намерений увеличить свой капитал», – предупредил Донини.

Было около половины второго, когда все закончилось. Флотилия черных лимузинов выстроилась перед зданием вдоль 7-й авеню в ожидании банкиров. Через пять часов этим банкирам нужно было возвращаться в офисы, так что у них было время немного поспать и принять душ. А потом должен был начаться новый день, возможно, определяющий для их будущего.

Глава тринадцатая

Приехавшие в 6:30 утра Барт МакДейд и Алекс Кирк увидели кабинет Дика Фулда, заваленный газетами за среду, 10 сентября 2008 года. МакДейд и Кирк приехали для последних приготовлений к надвигающемуся селекторному совещанию, которое должно было состояться через три с половиной часа.

Новости не радовали. New York Times писала[475]475
  «New York Times писала»: Jenny Anderson, Ben White, Wall Street’s Fears on Lehman Bros. Batter Markets, New York Times, 10 сентября 2008 года.


[Закрыть]: «Через несколько дней после того, как администрация Буша взяла на себя контроль над двумя крупнейшими компаниями ипотечного финансирования нации, Уолл-стрит охватила паника: еще одно крупное финансовое учреждение – инвестиционный банк Lehman Brothers – может не устоять, и на этот раз не факт, что правительство придет на помощь».

Несколькими абзацами ниже цитировались слова Дэвида Трона, аналитика Kelton Fox-Pitt, объяснявшие причины опасений: «Некоторые могут быть обеспокоены тем, что казначейство[476]476
  «Некоторые могут быть обеспокоены тем, что казначейство…»: там же.


[Закрыть] уже приняло на себя настолько большое бремя за счет налогоплательщиков, что у него просто не осталось возможностей взять на себя еще и бремя Lehman».

Wall Street Journal отметил[477]477
  «Wall Street Journal отметил…»: «Ситуация в компании заметно отличается от Bear Stearns, который был продан в начале этого года после того, как столкнулся с кризисом ликвидности. В отличие от Bear Stearns Lehman имеет доступ к новой кредитной линии Федрезерва, обеспечивающей краткосрочное финансирование, когда рынки не могут этого обеспечить, в дополнение к возможности обмена неликвидных активов на более безопасные бумаги типа казначейских облигаций». Susanne Craig, Randall Smith, Serena Ng, Matthew Karnitschnig, Wall Street Journal 10 сентября 2008 года.


[Закрыть] различия между последними днями Bear Stearns и тем, что сейчас происходило в Lehman. Например, Lehman мог взять в долг у Федрезерва.

Но инвесторы фондового рынка не просто нервничали. Фулд и Мак-Дейд с утра получали сообщения о том, что все больше хедж-фондов выводили деньги из Lehman. Об отчаянной ситуации сигнализировало и то, что GLG Partners of London – их крупнейшим акционером был Lehman с 13,7 % акций – начали сворачивать бизнес, который вели с фирмой.

Во время очередной репетиции селекторного совещания о доходах зазвонил сотовый Кирка. Это был Харви Шварц из Goldman Sachs по поводу соглашения о конфиденциальности, которое готовил Кирк. Прежде чем Шварц задал вопрос, он дал понять, что у него есть кое-что важное для Кирка: «Чтобы вы не сомневались, у Goldman Sachs клиента нет. Мы поступаем так из принципа».

Кирк замер, медленно осознавая слова Шварца.

– Правда? – переспросил он, стараясь скрыть шок. Goldman является покупателем?

– Да, – спокойно ответил Шварц.

– Хорошо, я вам перезвоню, – нервно закончил разговор Кирк и крикнул Фулду и МакДейду: – Ребята, у них нет клиента!

– Что вы имеете в виду? – спросил Фулд, оторвав непонимающий взгляд от газет.

– Они делают это для себя. Для Goldman. Так он сказал мне.

Следующие несколько минут все трое отчаянно обдумывали свои действия. МакДейд выразил озабоченность по поводу обмена информацией с прямым конкурентом: как долго они собираются разглашать внутреннюю информацию? В то же время он чувствовал, что нельзя выступать против плана, автором которого он считал Полсона.

Не отставал и Кирк: «Почему мы впустили Goldman Sachs? Разве вы не читали „Когда гений терпит поражение“?» Кирк имел в виду бестселлер Роджера Ловенстайна о кризисе Long-Term Capital Management. В этой книге, в частности, был изображен Goldman Sachs, который пытался воспользоваться катастрофой, используя свое предложение о помощи как способ получить доступ к данным Long-Term Capital, – обвинение, которое Goldman так и не признавал.

– Они поимеют нас, – предупредил Кирк.

МакДейд, вернувшись к селекторному совещанию, объяснил свою позицию: «Хэнк Полсон сказал открыть им двери. И мы впустим их».

* * *

Двадцатью семью этажами ниже трейдеры Lehman собрались на предварительное ознакомление с планом отделения «плохого банка», который должен был обсуждаться через час, во время совещания по доходам. МакДейд попросил Тома Хамфри и Эрика Фелдера объяснить то, что скоро услышат инвесторы.

Трейдеры выслушали подробности необычайно спокойно, молчание было нарушено только тогда, когда Мохаммед Гримех, руководитель отдела глобальных развивающихся рынков, с выражением ужаса на лице спросил:

«Это все? Это, мать его, все?[478]478
  «Это все? Это, мать его, все?»: McDonald and Robinson, A Colossal Failure of Common Sense, 314.


[Закрыть] Над чем, черт возьми, эти, мать их, идиоты с 31-го работали в течение последних двух месяцев? Над этим? Вы издеваетесь. Если это все, что у нас есть, то нам крышка!» Пока Хамфри и Фелдер рассказывали про план, Гримех понял, к чему это приведет. Понял именно то, что ночью осознали JP Morgan и Citigroup, и он опасался, что скоро дойдет и до рынка.

– Мы всего лишь взяли доллар из правого кармана и переложили в левый. Долговая нагрузка сделает его неплатежеспособным раньше, чем все закрутится, – сказал Гримех, и его поддержал нарастающий хор голосов смущенных банкиров.

* * *

Грегори Дж. Флеминг, президент и главный операционный директор Merrill Lynch, одним глазом следил за CNBC, пока занимался на беговой дорожке в фитнес-клуб отеля Ritz-Carlton в центре Далласа. Накануне вместе с клиентами он был в Хьюстоне и запланировал сегодняшнее заседание с сотрудниками Merrill тоже там.

Потом по CNBC сообщили, что Lehman Brothers только что отчитался на селекторном совещании о своих доходах. В пресс-релизе, уточнил репортер, фирма также описала чрезвычайный план разделения. Когда Флеминг вернулся в свой кабинет, он попросил коллегу прислать ему заявление. Самое важное в нем было похоронено где-то внизу: «Фирма по-прежнему будет рассматривать[479]479
  «Фирма по-прежнему будет рассматривать…»: из пресс-релиза, выпущенного Lehman в то утро. Lehman Brothers Announces Preliminary Third Quarter Results and Strategic Restructuring, PR Newswire, 10 сентября 2008 года.


[Закрыть] любые стратегические альтернативы максимизации акционерной стоимости». Это означало, что фирма открыта едва ли не для всех предложений. Флеминг знал, что компания тихо распродавала себя, но заявление делало эту новость официальной. По крайней мере для тех, кто обратит внимание. Lehman был выставлен на продажу.

С тех пор как он стал банкиром по слияниям финансовых компаний, он знал, что, раз Lehman был выставлен на аукцион, значит, вероятным покупателем будет Bank of America. Но, если Lehman будет продан Bank of America, это ощутимо повлияет на его собственную фирму Merrill Lynch. Он давно был уверен, что Bank of America является естественным покупателем Merrill. Месяц назад на встрече совета Merrill именно Bank of America был включен в презентации в список возможных партнеров по слиянию.

Флеминг пытался вспомнить, кто из знакомых ему людей мог бы работать над сделкой с Bank of America. Сразу пришел на ум Эд Херлихи из Wachtell, давний друг и один из специалистов по правовым вопросам банковских слияний и поглощений. Он работал почти над всеми сделками, которые организовал Bank of America за последнее десятилетие.[480]480
  «…работал почти над всеми сделками, которые организовал Bank of America»: Bailout Lawyer Optimistic Worst Is Over, Wall Street Journal Blog/Deal Journal, 16 октября 2008 года.


[Закрыть]

– Все становится каким-то не таким, – сказал Флеминг Херлихи, когда нашел его по сотовому. – Как мои друзья в Шарлотт?

– Давайте не будем об этом говорить, Грег, – предпринял ответный шаг Херлихи, который понимал, к чему идет разговор.

– Вы должны мне сказать, даже если вы еще только размышляете о Lehman. Мы можем быть заинтересованными в таком разговоре. Вы и я, мы оба знаем, что это может быть выгодно.

– Мы это уже проходили. Мы не собираемся ничего делать, если нас не пригласят. Если вы серьезно, то сейчас лучшее время, чтобы продолжать движение вперед, – явно ощущая неловкость, ответил Херлихи.

Этих слов Флемингу было достаточно, чтобы быть уверенным, что Bank of America действительно участвовал в продаже Lehman.

В то утро Флемингу надо было до первой запланированной встречи сделать еще один звонок. Нет, он не будет звонить Джону Тейну: Флеминг был уверен, что на этом этапе Тейн еще не заинтересовался. Раньше, когда Флеминг пытался обсуждать с ним планы по продаже банка, тот уходил от разговора. Вместо этого он позвонил Питеру Келли, адвокату по сделкам Merrill, и рассказал о своем разговоре с Херлихи.

– Послушайте, вы должны убедиться в участии Bank of America, – сказал Келли после того, как они обсудили возможные последствия. – Вам придется убеждать Джона.

– Придется прыгнуть выше головы, – ответил Флеминг. Оба знали, что они с Тейном недолюбливали друг друга.

– Понимаю, – сказал Келли, – но именно за это вам платят. – И, прежде чем повесить трубку, он сделал последнее замечание – возможно, придется действовать через голову Тейна: – Я понимаю, что это почти удар в спину, но если вы не сможете убедить Джона, то в интересах акционеров придется выходить на совет.

* * *

Конференц-зал на 31-м этаже Lehman Brothers был забит сильнее, чем в обычные дни объявления отчетности о доходах. То, что раньше считалось рутиной, в последнее время виделось судом, способным вынести импичмент. В Lehman воспринимали ситуацию достаточно серьезно и посадили в зале дополнительных юристов. Тем временем техники Lehman делали все возможное, чтобы селекторное совещание и веб-трансляция прошли без сбоев. Были выделены сотни дополнительных телефонных линий. Пресс-релиз, выпущенный утром, прогнозировал в третьем квартале убыток в размере 3,9 млрд долларов[481]481
  «…прогнозировал в третьем квартале убыток в размере 3,9 млрд…»: Ben White, With Big Loss Forecast, Lehman to Spin Off Assets, New York Times, 11 сентября 2008 года.


[Закрыть] – крупнейший в истории фирмы.

Фулд старался выглядеть уверенным, будто ничего из ряда вон выходящего не происходило. Но все знали, что такие конференции всегда вел его главный финансовый директор. Сам Фулд никогда не чувствовал себя по-настоящему комфортно, участвуя в подобных собраниях. Усевшись во главе стола, Фулд оглядел комнату своим фирменным обезоруживающим взглядом, посмотрел на документы, лежащие на столе. Он отлично знал, каковы были ставки. Он быстро взглянул на терминал Bloomberg, чтобы узнать, не выросли ли американские фьючерсы на фондовые индексы, – Дик Фулд надеялся, что сможет развеять опасения относительно Lehman. Но за ночь азиатские рынки упали, европейские были еще ниже. Многое зависело то того, что он скажет, и от того, как будут восприняты его слова. На биржах по всему миру миллионы долларов будут либо заработаны, либо потеряны.

Шон Батлер, глава отдела по связям с инвесторами, посмотрел на своего начальника: «Вы готовы?» «Да», – выдавил из себя Фулд.

Конференция началась. Фулд, уткнувшись в бумаги, с выражением читал: «В свете событий последних двух дней[482]482
  «В свете событий последних двух дней…»: стенограмма предварительного объявления результатов третьего финансового квартала Lehman Brothers за 2008 г., 10 сентября 2008 года.


[Закрыть] сегодня утром мы заранее объявили наши квартальные результаты. Мы также объявили о ряде важных финансовых и операционных изменений, которые означают значительную реструктуризацию фирмы, в том числе о радикальном снижении зависимости от коммерческой и жилой недвижимости. Эти шаги позволят существенно снизить риски нашего бухгалтерского баланса и усилить акцент на бизнес, ориентированный на клиента. Они также предназначены для смягчения потенциальных списаний, давая возможность фирме вернуться к прибылям. Они укрепляют нашу способность получать соответствующую отдачу от собственного капитала без поправки на риск».

Резюме: с Lehman Brothers все будет просто отлично. Мы ценим вашу заботу, но мы держим ситуацию под контролем.

«Эта фирма имеет историю [неудач] и побед над ними, – продолжил Фулд. – Не первый раз нам приходится собираться всем вместе в трудные времена… Мы на правильном пути, у нас получится оставить последние два квартала в прошлом».

Фулд передал роль ведущего финансовому директору Левитту, который с южноафриканским акцентом заговорил о том, что в Lehman называли «ключевыми стратегическими инициативами». Фирма будет стремиться продать 55-процентную долю своего бизнеса управления денежными средствами, куда входил Neuberger Berman, и выделит большую часть коммерческой недвижимости, известной как «барахло».

Непросто взять и переместить коммерческую недвижимость Lehman на 30 млрд долларов, в том числе инвестиции во владельца 360 высококачественных жилых домов Archstone-Smith и застройщика SunCal. Но одно изменится незамедлительно – то, как Lehman оценивает свое недвижимое имущество.

Тем временем Левитт продолжал: «Недвижимость, которую мы планируем позже продать[483]483
  «Недвижимость, которую мы планируем позже продать…»: там же.


[Закрыть], в бухгалтерских книгах мы оцениваем дешевле, чем покупали, и дешевле рынка в тех случаях, когда проводим бухгалтерские списания. А повышение рыночной стоимости в книгах отражаем только тогда, когда реально продаем эту недвижимость по возросшей цене. REI Global (неудачный акроним новой компании) будет отчитываться за собственные активы на основе доходности, которая получается при погашении, и у компании появится возможность управлять активами без давления со стороны неустойчивой конъюнктуры рынков. REI Global не будет вынужден продавать активы дешевле, чем компания их оценивает».

Разделение казалось чистым, элегантным решением. Оно устраняло проблемные активы с баланса Lehman и оставляло сильные подразделения – все так, как говорил Фулд. Однако несказанным оставалось то, что взволновало банкиров на ночной встрече с JP Morgan и Citi: новая компания, скорее всего, будет нуждаться в финансировании. Где Lehman собирался найти деньги, когда требовалось оставить настолько много наличности, насколько это вообще возможно?

* * *

Менее чем в полумиле в своем офисе недалеко от Grand Central Terminal Дэвид Эйнхорн и его команда аналитиков слушали селекторное совещание Lehman о доходах по громкой связи. Эйнхорн не мог поверить своим ушам: они по-прежнему пытаются избежать списания этого мусора – проблемных активов. На что они надеются? Ему было ясно, что активы, о которых идет речь, намного дешевле, чем утверждали в Lehman.

– В пресс-релизе они признали, что не списывали всего этого! – воскликнул Эйнхорн. Он обратил внимание на фразу «REI Global будет отчитываться за собственные активы… без давления неустойчивой конъюнктуры рынков». Вместо этого, настаивал Lehman, выделив недвижимое имущество, они смогли бы «учитывать свои активы, используя цену, которую получат при погашении».

Другими словами, продолжал разоряться Эйнхорн, «они могут продолжать выдумывать совершенно любые цифры».

* * *

В центре города, в здании Федерального резервного банка Нью-Йорка, Стивен Шафран и его сотрудники тоже слушали трансляцию совещания в полном недоумении. Шафран, специальный помощник из казначейства, прилетел в Нью-Йорке накануне вечером по вызову Полсона, чтобы помочь координировать взаимодействие казначейства, Федрезерва и SEC в том случае, если ситуация с Lehman быстро ухудшится. Вместе с частью команды Федрезерва они уже получили ночью от Lehman предварительный план. Но услышать его собственными ушами – это было нечто. Бывший инвестиционный банкир Goldman Шафран в отчаянии закачал головой и заявил: «Не сработает».

Инвесторы звонили и звонили, а Шафран наблюдал за сотрудниками. «На самом деле удивляет то, что эти парни – инвестиционные банкиры, которым крупные корпорации платят за жесткие советы в сложных ситуациях. Слышали старую поговорку о том, что врач не должен лечить самого себя? Похоже, у нас как раз тот случай».

* * *

В середине сессии Майкл Майо, известный аналитик из Deutsche Bank, по громкой связи напрямую спросил: «Вам потребуется 7 млрд долларов[484]484
  «Вам потребуется 7 млрд долларов…»: там же.


[Закрыть] для капитализации новой организации, вы получите 3 млрд с отделением части IMD [более жизнеспособное подразделение по управлению инвестициями]. А где вы возьмете остальное?»

Левитт перевел дыхание, вспоминая четкие инструкции, данные ночью во время встречи с банкирами JP Morgan и Citigroup: не позволяйте им подловить вас, говоря о каких-то конкретных цифрах. Вас раздавят. И вот как раз сейчас прозвучал вопрос, на который он не хотел отвечать.

– Нам не нужно будет покрытия на 7 млрд, – ответил он, стараясь казаться уверенным, – потому что в основном Lehman у нас будет меньше заемного капитала, чем в конце этого квартала.

Другими словами, план был бухгалтерским трюком: в результате выделения Lehman станет меньше и, соответственно, будет использовать меньше заемных средств, следовательно, ему потребуется меньше собственного капитала.

Майо ответил, что сомневается по поводу плана Lehman, но, соблюдая протокол Уолл-стрит, не стал продолжать. Здесь не место для оглашения деталей.

На мгновение показалось, что Фулд может претендовать на победу: утром акции Lehman Brothers открылись выше на 17,4 %. Рост мог дать необходимую передышку.

* * *

По другую сторону Атлантики, в финансовом районе Лондона, группа топ-менеджеров Barclays, сидя в конференц-зале в известной как «бунгало»[485]485
  «…бунгало…»: «Штаб-квартира HSBC на Canary Wharf возвышается над штаб-квартирой Barclays настолько, что работники HSBC называют здание своего соседа „бунгало“. Представитель Barclays возражает: „Размер не наша цель, наша цель – рост“. Туше». Dominic Walsh, Barclays Bungalow; City Diary, The Times (Лондон), 8 июля 2006 года.


[Закрыть] штаб-квартире фирмы, также внимательно слушала совещание и тщательно его конспектировала. Они зарегистрировались на совещании под вымышленным именем. Боб Даймонд, президент Barclays Capital, обдумывал покупку Lehman в течение нескольких месяцев с тех пор, как в апреле ему позвонил Боб Стил, тогда еще из казначейства. В июне Даймонд затронул идею на совете Barclays во время обсуждения возможных планов по расширению в США. В конечном счете они решили пока не торопиться с покупкой Lehman, если только, по словам председателя Джона Варли, «фирму не будут продавать по бросовой цене». Даймонд в свою очередь передал сообщение непосредственно Стилу.

И вот теперь, казалось, время для сделки пришло. «Все очень неустойчиво, и я удивлен, что мне не позвонили из казначейства, учитывая, что они в курсе нашей заинтересованности в покупке по низкой цене и что такая цена уже не за горами», – заявил Даймонд Варли еще накануне. Во вторник Даймонд был на презентации в Wharton, элитной школе бизнеса при университете Пенсильвании, когда зазвонил его мобильный. Это был Варли. Даймонд прервал свое выступление и ушел со сцены. «Если мы намерены собрать совет директоров, мы должны сделать это завтра», – сказал ему Варли. Даймонду оставалось выбрать один из трех прямых ночных рейсов из Филадельфии в Хитроу.

В последнюю минуту он сел на лондонский рейс, чтобы опять попросить поддержки для покупки Lehman. Нужно было переубедить Варли и совет, причем быстро.

Варли был образцовым консервативным англичанином, женатым на девушке из квакерской семьи основателей банка. Мягкий, манерный, он носил подтяжки, любил настольный теннис и рыбалку и рисковал значительно реже Даймонда. Но независимо от его собственных профессиональных пристрастий Варли всегда давал Даймонду свободу действий, даже если волновался по поводу аппетитов коллеги на заключение сделок.

Уже давно между ними было легкое напряжение – в 2003 году они были соперниками в борьбе за высший пост[486]486
  «…в 2003 году они были соперниками в борьбе за высший пост…»: Grant Ringshaw, Barclays’ Odd Couple John Varley and Bob Diamond, Sunday Times, 17 февраля 2008 года.


[Закрыть]. Хотя выиграл Варли, Даймонду было выплачено почти в шесть раз больше. (В 2007 году Даймонд заработал 42 млн долларов, а Варли – 8,4 млн.[487]487
  «В 2007 году Даймонд заработал 42 млн долларов, а Варли – 8,4 млн»: Barclays’ Diamond Gets 21 Million Pounds in Pay and Bonus, Reuters, 27 марта 2008 года, Ben Livesey, Jon Menon, Barclays Pays Diamond Five Times More than CEO Varley, 26 марта 2007 года.


[Закрыть]) В течение многих лет Даймонду удавалось избегать места в совете Barclays, чтобы не раскрывать своего компенсационного соглашения, что привело бы его на страницы британской бульварной прессы как «жирного кота». Несмотря на свой титул, для многих Даймонд де-факто был главным исполнительным директором. В 2006 году аналитик из Dresdner Kleinwort написал доклад с провокационным названием «Боб Даймонд – 3; Джон Варли – 0».[488]488
  «Боб Даймонд – 3: Джон Варли – 0»: Ringshaw, Barclays’ Odd Couple, Sunday Times.


[Закрыть]

Конференция Lehman подходила к концу, и руководители Barclays пришли к единому мнению: они попытаются купить фирму. Но, еще раз подчеркнул Варли, если получится купить ее за бесценок.

Даймонд вернулся в свой кабинет и позвонил Бобу Стилу на его новый номер в Wachovia.

– Помните наш разговор о Lehman? – спросил он.

– Конечно, – ответил Стил.

– Ну так вот, теперь мы заинтересованы.

* * *

После объявления доходов акции Lehman временно стабилизировались, но всего через несколько часов Фулд столкнулся с новой проблемой: Moody's заявил, что готовится к пересмотру кредитного рейтинга Lehman, и предупредил, что если фирма в ближайшее время не вступит в «стратегическую сделку с сильным финансовым партнером», то ее рейтинг будет снижен. Фулд решил позвонить Джону Маку, генеральному директору Morgan Stanley, – ему были нужны варианты. К тому же он все-таки доверял Маку.

– Послушайте, мне на самом деле нужно что-то предпринять, – сказал ему Фулд. – Давайте предпринимать вместе.

Мак всегда искренне любил Фулда, а сейчас был озабочен его состоянием. Но он не был заинтересован в сделке и задавался вопросом, не обманывается ли Фулд.

– Дик, я хочу помочь, но это не имеет никакого смысла. Мы говорили об этом раньше, – ответил Мак, напоминая о летней встрече у него дома. – Слишком много всего.

Но после того, как разговор был закончен, Мак снова задумался о возможности сделки с Lehman и понял, что заинтригован. Первоначальная мысль о нереальности сделки, когда акции Lehman торговались на уровне 40 долларов, скорее всего, была верной. Но с учетом текущей цены на акции сделка вполне могла быть финансово привлекательной.

– Я подумал, – сказал он Фулду, перезвонив. – Я согласен. Мы должны поговорить.

Фулд поблагодарил его, Мак помолчал в ответ, а потом твердо сказал: «Дик, я простой парень. Вы мне действительно симпатичны, но давайте проясним – это не слияние на равных. Управлять может только один человек. Мы должны решить сейчас».