Текст книги "Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя"

За полночь команда Barclays сбежала из конференц-зала. Но их отвели в другой конференц-зал и попросили объяснить свой план банкирам-соперникам, которые все еще находились в Федрезерве. Это был сложный маневр: их, по сути, просили, чтобы они продали ставки своим злейшим конкурентам.

Несмотря на время, банкиры из Goldman, Citi, Credit Suisse и других фирм все еще были здесь. Кляйн начал деликатно объяснять план Barclays, который, как мгновенно поняли все присутствовавшие, означал, что отраслевому консорциуму придется найти около 33 млрд для финансирования ShitCo, или, по словам Клейна, ReminderCo. Для других банков это в меньшей степени будет инвестиция в Lehman или Barclays, чем в себя в надежде предотвратить влияние банкротства Lehman.

Кляйн объяснил, что консорциуму будет принадлежать Lehman, владеющий недвижимостью и активами частного капитала эквивалент альтернативной компании по управлению инвестициями типа Fortress Investment или Blackstone Group.

Идею встретили без энтузиазма. Гэри Шедлин из Citigroup, бывший коллега Кляйна, запротестовал первым, возможно, потому что все еще существовала напряженность – следствие их столкновений в Citi.

– Сколько капитала нужно привлечь,[541]541
  «Сколько капитала нужно привлечь…»: об этом разговоре между Гэри Шедлином и Майклом Кляйном впервые стало известно из статьи Уильяма Д. Коана для журнала Fortune, а вскоре – из его книги House of Cards. По словам Коана, «Шедлин подтвердил разговор Fortune, Кляйн не ответил на запрос об интервью». William D. Cohan, Three days that shook the world, Fortune, 16 декабря 2008 года.


[Закрыть] чтобы завершить сделку? – спросил Шедлин.

– Почему это так важно? – сказал Кляйн, по-видимому, не осознавая актуальности вопроса. – Зачем вам это знать?

– Вы делаете предложение для этой компании, – огрызнулся Шедлин, – и мы должны знать, как вы собираетесь финансировать ее.

– Мы не будем искать дополнительный капитал в рамках этой сделки, – холодно ответил разочарованный вопросом Арчи Кокс из Barclays.

Осознавая, что банкиры не понимали структуры сделки, Клейн объяснил ее снова. Barclays не собирался инвестировать в «плохой банк» Lehman наряду с консорциумом. Он покупал только «хороший банк».

Банкиры за столом начали переглядываться, по мере того как его объяснение доходило до них. Их действительно просили субсидировать конкурента. Barclays не будет иметь долю в худших активах Lehman, которые их просят взять на себя.

После того как Шедлин успокоился, группа, хотя и без восторга, согласилась, что это был лучший из множества плохих вариантов. Они приступили к выработке списка условий и сроков. Невероятно, но они продвигались к возможной сделке.

* * *

– У нас есть большая проблема. Я имею в виду, охренительно большая, – за полночь заявил Дуглас Браунштейн из JP Morgan своей команде в AIG.

Свет все еще горел, батальон банкиров, сгорбившись у ноутбуков и электронных таблиц, только что обнаружил новую дыру в финансах AIG. Его бизнес кредитования ценными бумагами потерял на 20 млрд больше, чем было записано.[542]542
  «…потерял на 20 млрд больше, чем было записано». Eric Dash, Andrew Ross Sorkin, Throwing a Lifeline to a Troubled Giant, New York Times, 18 сентября 2008 года.


[Закрыть]

– Мы больше не пытаемся решить задачу о 40 млрд долларов, – кричал Браунштейн. – Теперь нам нужно 60 млрд!

В AIG царил такой беспорядок, а ее компьютерная система настолько устарела, что никто из проводящих экспертизу до этого момента не обнаружил, что бизнес кредитования ценными бумагами последние две недели терял деньги такими темпами. Когда банкиры JP Morgan копнули глубже, они обнаружили, что AIG была вовлечена в сомнительные дела: они выдавали долгосрочные ипотечные кредиты и финансировали их краткосрочными бумагами. В результате каждый раз, когда базовый актив терял в цене, что на предыдущей неделе происходило каждый день, они были вынуждены выпускать больше векселей.

– Невероятно, – выдохнул Марк Фельдман, один из банкиров JP Morgan, выходя из комнаты в поисках Брайана Шрайбера из AIG. Найдя его, он сказал: – Нам нужно, чтобы вы подписали письмо-соглашение. Это уже смешно. Мы здесь все выходные.

Даймон и Стив Блэк велели Фельдману получить подписанное письмо-соглашение или уйти и забрать с собой всех. В конце концов, как напомнил Блэк, JP Morgan не получал вознаграждения, если у них не было подписанного письма-соглашения, зато появлялся риск исков, и, что важнее, они хотели быть уверенными, что им заплатят потраченные за время и силы. В случае жалоб Блэк велел винить своего босса.

Шрайбер, который имел право подписи по приказу Вилюмштада, тем не менее был раздражен. Его подразделение в AIG называло младшую команду JP Morgan гитлерюгендом, но как Фельдман посмел оказывать на него давление, чтобы подписать такой документ в такое время? Фирма балансирует на грани краха, а ее банкир просит гонорар?

Сначала Шрайбер пытался предположить, что адвокат фирмы, возможно, отвечает за любую подпись, но Фельдман не желал ничего слышать.

– Я не могу подписать это! – наконец взорвался Шрайбер. – Мой совет не будет подписывать это письмо. Это отвратительно. Это оскорбление. Это вульгарно. Я просто не могу оправдать такое подписание!

Фельдман, по крайней мере один раз назвавший Шрайбера «чертов идиот», тоже дошел до предела: «Если вы не подпишете это письмо сию минуту, я заставлю каждого чертова банкира JP Morgan собраться и уехать!»

После этого Шрайбер смягчился и подписал документ. В три утра в воскресенье более 200 банкиров и юристов из Bank of America и Merrill Lynch опять заказали пиццу в Wachtell, Lipton, и они по-прежнему торопились завершить экспертизу.

Грег Флеминг, который не спал почти сутки, забронировал номер в отеле Mandarin Oriental, чтобы ему не пришлось ехать обратно в Рай.

Он собирал вещи и хотел уйти, когда адвокат Merrill по сделке Питер Келли вошел в конференц-зал.

– У меня новости, – сказал ему Флеминг. Он с энтузиазмом объяснил, что уже обсуждал цену с Керлом и имел основания полагать, что Bank of America, возможно, готов платить 30 долларов за акцию.

На мгновение Келли подумал, что Флеминг шутит.

– Не могу поверить, что они собираются заплатить нам 30 долларов, – сказал ему Келли. – Грег, эта сделка никогда не случится. Это просто не имеет никакого смысла. Мы на коленях.

– Я вам говорю, – настаивал Флеминг. – Думаю, они собираются это сделать.

– Над вами смеются прямо сейчас, а вы не замечаете! – отрезал Келли, пытаясь вразумить товарища в этот поздний час. – Проснитесь и поймите, как вас разводят, потому что совершенно невозможно, чтобы они заплатили тридцать! Они ведут нас к алтарю и собираются пересмотреть цену до трех долларов или просто послать нас.

– Не сомневайтесь во мне, Пит, – ответил Флеминг. – Сделка состоится.

Глава пятнадцатая

На следующее утро, в воскресенье, 14 сентября, около восьми утра похмельное руководство Уолл-стрит поплелось обратно в Федеральный резервный банк Нью-Йорка.

Ллойд Бланкфейн и глава отдела персонала Рассел Хорвиц, которым удалось поспать не больше четырех часов, вошли в здание вместе.

– Не думаю, что смогу выдержать еще один день,[543]543
  «Не думаю, что смогу выдержать еще один день…»: Susanne Craig, Jeffrey McCracken, Aaron Lucchetti, Kate Kelly, The Weekend That Wall Street Died, Wall Street Journal, 29 декабря 2008 года.


[Закрыть] – устало пробормотал Хорвиц.

– Вы приехали в Федеральный резервный банк Нью-Йорка на «мерседесе», – рассмеялся Бланкфейн. – Вы же не высаживаетесь с десантом на Омаха-Бич![544]544
  Омаха-Бич – кодовое название побережья Нормандии, где произошла высадка союзнических войск в июне 1944 года.


[Закрыть] Смотрите на вещи трезво, – Бланкфейн прозрачно намекал на Джона Уайтхеда,[545]545
  «…прозрачно намекал на Джона Уайтхеда…»: John C. Whitehead, A Life in Leadership: From D–Day to Ground Zero: An Autobiography, New York: Basic Books, 2005.


[Закрыть] одного из бывших руководителей Goldman и патриарха компании, который написал книгу A Life in Leadership: From D – Day to Ground Zero, – Бланкфейн требовал, чтобы каждый сотрудник его фирмы прочитал ее.

В Федрезерве сказали, что Полсон, Гайтнер и Кокс скоро будут. Когда Джейми Даймон в узких синих джинсах, черных мягких туфлях и демонстрирующей мускулатуру рубашке зашел в комнату, Колм Келлехер прошептал Джону Маку: «Для своего возраста он круто выглядит».

Появившись, Полсон и Гайтнер объявили, что у них есть хорошие новости, которые все в комнате уже, кажется, знали. Ночью Barclays составил предложение по покупке Lehman и был готов действовать. Единственным препятствием сбора денег – около 33 млрд долларов – для финансирования «плохого банка» Lehman были другие банки. Поручив завершить разработку всех деталей, Гайтнер быстро вышел из комнаты.

У всех на руках был документ «Некоторые вопросы сделки»[546]546
  «Некоторые вопросы сделки…»: автор получил копию документа.


[Закрыть], содержащий наиболее сложные вопросы, которые придется учитывать. Будут ли обе части разделенного Lehman иметь достаточное финансирование после того, как сделка закроется? И может ли «плохой банк» Lehman быть юридически блокирован таким образом, чтобы кредиторы позже не пришли и за здоровой частью?

Именно тогда Даймон решил сыграть роль Джона Пирпонта Моргана, который помог спасти нацию во время экономического кризиса 1907 года.

«О’кей, давайте действовать проще, – заявил он. – Сколько из вас даст по миллиарду – мне все равно, в какой форме, – чтобы спасти Lehman от банкротства?»

Все об этом думали и молчали. Этот же вопрос Герберт Эллисон, тогда работавший в Merrill Lynch, задал десять лет назад[547]547
  «…..задал десять лет назад…»: Michael Siconolfi, Anita Raghavan, Mitchell Pacelle, All Bets Are Off: How the Salesmanship and Brainpower Failed at Long-Term Capital, Wall Street Journal, 16 ноября 1998 года.


[Закрыть] в этом же здании, когда на карту было поставлено сохранение Long-Term Capital Management. Даймон, в то время служивший в Citigroup, тогда тоже присутствовал. Единственная разница была в том, что Эллисон задал вопрос, сколько банков могли смириться с 250 млн, – даже с учетом инфляции миллиард с банка – это было слишком много.

В те времена Джимми Кейн, президент Bear, отказался принимать в этом участие. «Что, на хрен, вы творите?»[548]548
  «Что, на хрен, вы творите?»: Lowenstein, When Genius Failed, 203.


[Закрыть] – кричал на него генеральный директор Merrill Дэвид Комански. «С каких пор мы стали партнерами?» – кричал в ответ Кейн. Все в зале были хорошо осведомлены об этом знаменитом диалоге воротил Уолл-стрит.

Бланкфейн объявил, что, хоть он и не уверен, что Lehman на самом деле представляет собой системный риск, необходимо учитывать проблему репутации банков и общественное мнение: «Bear Stearns сделал много хорошего за последние десять лет, но их помнят за то, что они не участвовали, когда отрасль нуждалась».

Бланкфейн умолчал о том, о чем наверняка думали банкиры, – о роли Дика Фулда в спасении LTCM. Когда пришло его время, чтобы внести свою долю в 250 млн, он сказал, что не может себе этого позволить. Учитывая давление на его фирму и слухи о том, что Lehman вот-вот выйдет из бизнеса, он дал только 100 млн.[549]549
  «…он дал только 100 млн…»: Wall Street Journal, 16 ноября 1998 года.


[Закрыть]

И вот теперь, собрав вокруг стола десяток банков, Даймон начал сбор средств.

– Я в деле, – сказал он. Один за другим банкиры стали говорить, что они тоже участвуют. Когда подвели итог, спасение Lehman было близко – во всяком случае, им так казалось.

* * *

Питер Краус и Питер Келли из Merrill Lynch прибыли в штаб-квартиру Goldman Sachs около восьми утра, поднялись на лифте до 30-го этажа, вошли в стеклянные двери и попали в практически пустой кабинет руководства. Проработавшему в Goldman 22 года Краусу проводники были не нужны.

Гэри Кон и Дэвид Винер из Goldman приветствовали их и проводили в конференц-зал. Перед началом встречи Кон сказал Винеру, что, если Goldman решит купить долю в Merrill, цена будет низкой. «Я собираюсь предлагать маленькие цифры», – заявил он, отдаляясь от 30 долларов за акцию, которые Флеминг надеялся получить от Bank of America. (Кон этого не сказал, но он был уверен, что вся компания может стоить несколько миллиардов долларов, рыночная капитализация Merrill[550]550
  «…рыночная капитализация Merrill»: согласно Standard & Poor, рыночная капитализация Merrill на пятницу, 12 сентября 2008 года, составляла 26,1 млрд долларов. Five Facts About Merrill Lynch and Bank of America, Reuters, 14 сентября 2008 года.


[Закрыть] в пятницу составляла 26,1 млрд.)

Краус принес ту же «колоду», или презентацию, которую недавно демонстрировал Morgan Stanley. Он сказал банкирам Goldman, что Merrill надеется продать 9,9 % долю в фирме, а кроме того ищет 20 млрд долларов кредита.

Прежде чем переговоры начались, как обычно прямолинейный Кон сказал: «Я собираюсь списать ваш портфель ипотечных закладных по цене, которую он стоит». Другими словами, он собирался оценить проблемные активы Merrill ниже низкого.

– Я понимаю вас. Вы могли бы оценить их и положительным числом, – ответил Краус, надеясь, что Кон и Винер оценят портфель хоть чуть-чуть выше.

Как только Краус углубился в баланс Merrill, его прервал Келли – единственный не связанный с Goldman человек в комнате. Он был озабочен предоставлением Goldman слишком большого количества информации. Краус, возможно, доверял бывшим коллегам, но Келли был более осмотрительным. С его точки зрения, шансы заключить сделку с Goldman были низкими, и с учетом комментариев Кона, даже если сделка состоится, Merrill будет продан за бесценок.

– Парни, ничего личного, но давайте остановимся, – сказал Келли. – Если вы хотите провести юридическую экспертизу, давайте поговорим с Джоном и разберемся в наших желаниях.

Это было приемлемо для Кона и Винера, которым в любом случае надо было вернуться в Федеральный резервный банк Нью-Йорка. Они согласились возобновить переговоры после того, как Краус и Келли разберут имеющуюся информацию.

В конце встречи Келли позвонил Флемингу, чтобы рассказать, как идут дела. Он сказал, что он и Краус сделали свои ходы, но признал, что просто получить кредитную линию в обмен на 9,9 %, скорее всего, недостаточно для спасения фирмы.

– Если Lehman обанкротится, это не поможет, – сказал он Флемингу.

* * *

– Похоже, у нас есть очертания финансирования сделки![551]551
  «Похоже, у нас есть очертания финансирования сделки!» – William D. Cohan, Three Days, Fortune.


[Закрыть] – сказал Стив Шафран, старший советник казначейства, Барту МакДейду и команде Lehman в Федеральном резервном банке Нью-Йорка. Шафран, улыбаясь, заявил банкирам Lehman, что гендиректора были близки к соглашению о финансировании раздела недвижимых активов Lehman.

С их плеч словно сняли тяжелый груз. МакДейд сразу отправил сообщение Майклу Гельбанду, который был в офисе Simpson Thacher.

Стоя в конференц-зале, Гельбанд прочитал сообщение МакДейда и воскликнул: «У нас получилось!» Он вздохнул с облегчением, и его лицо озарила улыбка.

* * *

Воскресным днем Гектор Сантс, заместитель начальника Управления по финансовым услугам (FSA) Великобритании, ехал по шоссе A30 из Корнуолла на юго-западной оконечности Англии в Лондон, прижимая сотовый плечом к уху.

На выходных Сантс не прерывал телефонную связь с боссом, сэром Каллумом МакКарти, главой FSA и бывшим банкиром Barclays. 64-летний МакКарти в пятницу уходил в отставку, ему оставалось быть на посту всего шесть дней.

Сантс и МакКарти часами пытались оценить фактическое положение дел Barclays и Lehman. В тот день Сантс несколько раз говорил с Варли, но попытки МакКарти связаться с Гайтнером, его американским коллегой, были почти безуспешны. Последний раз они недолго говорили в субботу.

– Он не перезвонил, – ворчал МакКарти. – С ними со всеми невозможно связаться.

Они понятия не имели, рассказал Даймонд из Barclays или не рассказал правительству США о том, какие условия должны были быть выполненными, чтобы получить благословение в Великобритании. МакКарти волновался, что Даймонд – американец, который никогда не станет частью клуба джентльменов Великобритании, – мог быть несколько безрассудным в переговорах, как любой агрессивной парень с Уолл-стрит. Обоих особенно беспокоило то, что Даймонд в своем рвении подписать сделку, возможно, не полностью разъяснил требования, которые будут предъявлять британские регуляторы перед одобрением. Для них покупка Lehman могла угрожать и банку, и британской финансовой системе в целом. Варли, который поддерживал покупку Lehman, но проявлял меньше энтузиазма, чем Даймонд, в пятницу по телефону заверил Сантса, что правление Barclays заключит сделку, если получит адекватную помощь от правительства США или другого источника. «Я не стану рекомендовать сделку совету, если не буду удовлетворен как с точки зрения качества активов, которые мы покупаем, так и в отношении финансирования», – сказал Варли.

МакКарти и Сантс столкнулись и с другой надвигающейся проблемой, которая по большому счету могла показаться незначительной, но тем не менее была крайне важной: Лондонская клиринговая палата, в которой происходят расчеты многих контрагентов по всей Европе по сделкам с производными, должна была обновить программное обеспечение в эти выходные. В субботу они поручили Лондонской клиринговой палате не торопиться с обновлениями, пока не станут известны судьбы Lehman и Barclays. Но теперь от них требовали окончательного ответа, так как были наняты десятки техников.

– Мы не можем допустить затягивания процесса, – сказал Сантс МакКарти в надежде, что они смогут получить ответ для Лондонской клиринговой палаты. – Мы должны попытаться связаться с Гайтнером и прояснить нашу позицию.

Они придумали сценарий для МакКарти: «Естественно, мы надеемся, что Barclays уже прояснил это, но если вдруг нет, то мы как регулятор уверены, что в интересах глобальной финансовой системы важно понимать: если мы хотим, чтобы все продолжалось, мы должны получить соответствующие заверения в финансировании и по поводу сделки, и в отношении активов».

МакКарти сказал, что в последний раз попробует дозвониться до Гайтнера.

* * *

На 13-м этаже Федерального резервного банка Нью-Йорка Хильда Уильямс, помощник Гайтнера, сказала шефу, что звонит Каллум МакКарти. Гайтнер наконец ответил, резким тоном заявив, что был на непрерывных заседаниях, пытаясь выбить сделку для Lehman, и извинился, что не перезвонил раньше.

МакКарти остановил его, сказав, что был очень озабочен тем, что ничего не знал о задуманной сделке. И что у него есть вопросы, на которые ему нужны ответы.

– Требования к капиталу и выбор между принятием этого риска и завершением сделки угрожают большими потенциальными убытками, – заявил МакКарти, высказав главное опасение по поводу сделки. Он пояснил, что FSA все еще должно определить, капитализирован ли Barclays должным образом, чтобы взять на себя риск покупки Lehman. И, по его словам, даже если это так, – что, как он думал, вероятно, – Barclays по-прежнему придется искать способ гарантировать торговлю Lehman, пока сделка не будет завершена: «Я очень сомневаюсь, что Barclays когда-нибудь сможет выполнить требования.»

Гайтнер не знал, что FSA займет столь агрессивную позицию, и спросил МакКарти, является ли это официальным заявлением властей о том, что сделка не будет одобрена.

– Для нас невозможно получить представление о том, являются ли эти риски приемлемыми, – ответил МакКарти, – если вы не положите перед нами предложение. – Но, добавил он, так как был конец дня, половина четвертого в Лондоне, шансы на то, что они придут к какому-то решению в течение нескольких ближайших часов, малы.

Также МакКарти сказал, что Barclays не может гарантировать торговые обязательства Lehman без голосования акционеров, что было обязательным «критерием котировки» для всех публично торгуемых в Великобритании компаний. Впрочем, для такого голосования не хватало времени, и он сказал, что не уполномочен разрешить отказаться от голосования – это прерогатива правительства.

Гайтнер пояснил, что, основываясь на беседах с Barclays, он был уверен, что британское правительство уже указало на свою поддержку сделки.

– Не вижу никаких признаков этого, – твердо ответил МакКарти, а затем выразил беспокойство о состоянии Barclays и остального рынка, высказанное в пятницу Дарлингом Полсону.

– Послушайте, – нетерпеливо сказал Гайтнер, – мы будем должны в ближайшие полчаса решить, что нам делать. Время на исходе.

– Удачи, – ответил МакКарти.

Гайтнер закончил разговор и бросился в офис Полсона, где были секретарь и Крис Кокс, чтобы пересказать беседу.

– Я спросил его, говорит ли он «нет», – сказал Гайтнер, – а он ответил, что не говорит «нет». – Но, пожаловался Гайтнер, было ясно – это именно то, что он говорит.

– Не могу поверить, что это происходит именно сейчас, – в сердцах бросил Полсон.

После краткого обсуждения стратегии Полсон дал задание Коксу, единственному здесь регулятору с полномочиями в отношении Lehman Brothers, позвонить МакКарти. Кокс, подумал Полсон с досадой, должен был предварительно решить именно эти вопросы регулирования. «Не хочу, чтобы меня застали здесь со спущенными штанами», – сказал секретарь казначейства.

* * *

МакКарти нашел Кокса по сотовому в гостиной его двухэтажного дома в Blackheath, на том берегу Темзы. После того как глава FSA вновь перечислил проблемы со сделкой Barclays, Кокс предложил попытаться обойти их, добавив: «Вы, кажется, очень плохо к этому относитесь».

– Нет, – ответил МакКарти холодно, – я стараюсь излагать стандартные требования, чтобы вы их поняли и действовали реалистично.

– Вы слишком негативно настроены, – настаивал Кокс.

– Послушайте, вы должны понимать, что одной из серьезных проблем для нас стало то, что нас не уведомляли надлежащим образом, – заявил МакКарти, все больше волнуясь. – Вы должны понять: мы узнаем обо всем в конце дня. Мы могли бы сказать вам раньше, какие проблемы будут со сделкой, а каких не будет.

Через пять минут бледный Кокс вернулся к Полсону и Гайтнеру с блокнотом в руках.

– Они не собираются действовать, – сказал он. – Полный назад. Они ни разу не говорили нам об этом раньше!

Только вошедший Том Бакстер, главный юрисконсульт Федерального резервного банка Нью-Йорка, не верил своим ушам. «Мы зашли так далеко, деньги в игре, – пррбормотал он. – Разве они не знали об этом, когда летели сюда?»

– Я позвоню Дарлингу, – сказал Полсон.

* * *

В Эдинбурге, Шотландия, Алистер Дарлинг, канцлер казначейства премьер-министра Гордона Брауна, готовился, как обычно, на неделю уезжать в Лондон.

Было около четырех дня по местному времени, и Дарлинг с утра разговаривал по телефону с Джоном Варли из Barclays, чиновниками FSA и премьер-министром Брауном, пытаясь решить, должно ли правительство Великобритании одобрить сделку Barclays.

У Дарлинга были серьезные опасения по поводу сделки, особенно после того, как он узнал от одного из своих сотрудников, что Bank of America вышел из торгов. Barclays достанутся остатки? Утром он читал информацию по сделке в газетах, в том числе и редакционную статью в Sunday Telegraph:[552]552
  «…редакционную статью в Sunday Telegraph…»: Mark Keinman, Barclays Should Be Wary of the Gorilla in Its Midst, Sunday Telegraph, 14 сентября 2008 года.


[Закрыть]

Бесплатное порой может стоить дорого. Инвесторы должны поддержать Даймонда, только если он сможет доказать, что сохраняет дисциплину, которая, к сожалению, последнее время отсутствовала у ведущих мировых банков, и то, что сделка Lehman на самом деле является верной.

Дарлинг считал, что Barclays не мог достаточно глубоко изучить бухгалтерские книги Lehman, чтобы убедиться, что не будет подвержен влиянию экстремальных уценок активов Lehman. Хуже, что у Дарлинга были и другие проблемы: HBOS, крупнейший ипотечный банк Соединенного Королевства, боролся изо всех сил. Он также знал, что Lloyds был заинтересован в покупке. Между Barclays, Lloyds и HBOS вся британская банковская система под угрозой, думал он.

Он целиком погрузился в эти проблемы, когда позвонил Хэнк Полсон.

– Алистер, – начал Полсон, – у нас только что была волнительная беседа с FSA.

Дарлинг заверил, что понимает – они были в контакте и что, оказывается, множество вопросов пока остается без ответов. «У меня нет принципиальных возражений против сделки, – сказал Дарлинг. – Но вы просите правительство взвалить на себя огромный риск. Мы должны быть уверены, что конкретно берем на себя и на что именно готово пойти правительство США. Мы задаем нормальные вопросы».

– Мы находимся в конце сделки, – ответил Полсон, удивляясь позиции Дарлинга и стараясь еще раз надавить на него, чтобы тот снял требование о голосовании акционеров.

– Если мы согласимся двигаться дальше, что будет делать правительство США? Ваши предложения? – в свою очередь спросил Дарлинг.

Полсон повторил, что надеется, что частный консорциум собрался вместе, но Дарлинг сменил тему и засыпал Полсона вопросами о планах правительства США на случай банкротства Lehman. «Ну, если Lehman подаст на банкротство, нам стоит об этом знать», – сказал Дарлинг.

* * *

– Он не собирается этого делать, – удивленно сказал Полсон Гайтнеру. – Он сказал, что не хочет «импортировать нашу раковую опухоль».

В течение следующих двух минут в офисе Гайтнера галдели полдюжины возбужденных голосов, пока он, наконец повысив голос, не успокоил собравшихся и не спросил, впервые за уик-энд: «Почему мы не знали об этом раньше? Хренов бред!»

Полсон начал размышлять вслух, что было бы, если бы президент Буш позвонил Гордону Брауну лично. «Шансов нет, – ответил он сам себе, пояснив, что, по его мнению, Дарлинг имел в виду, что уже говорил с Гордоном Брауном. – Дарлинг был так далеко от, хм, надежды на самостоятельность Barclays».

– Хорошо. Переходим к плану B, – сказал Гайтнер после минутного размышления. Они решили собраться внизу, чтобы передать новости банкирам, и могли начать готовиться к банкротству Lehman. План В был прост:

регуляторы будут настаивать, чтобы банки сократили торговые позиции с Lehman и друг с другом, чтобы минимизировать воздействие на рынки.

И тогда, по словам Гайтнера, настала пора заняться Merrill.

Они поднялись, и подавленный Полсон сухо заметил: «Если вы собираетесь ездить на пони, порой придется наступать в дерьмо».

* * *

Охранник Федерального резервного банка Нью-Йорка, который искал Барта МакДейда и Роджина Коэна, в конце концов нашел их на первом этаже. «Секретарь Полсон хотел бы вас видеть», – сказал он и сопроводил их в приемную Гайтнера.

Коэну было неловко, поскольку, пока МакДейд рассылал восторженные послания по электронной почте о скором завершении сделки, Коэн слушал правительственных чиновников, более осторожных в прогнозах. Теперь и МакДейд почувствовал, что что-то неладно, и отправил сообщение Гельбанду: «Возможно, все задержится».

Дверь в кабинет Гайтнера открылась, появились настороженные Гайтнер, Полсон и Кокс.

– Мы получили согласие банков финансировать сделку, но правительство Великобритании сказало «нет», – объявил Полсон.

– Почему? Кто? – не поверил Коэн.

– Это идет с Даунинг-стрит. Они не хотят, чтобы американские проблемы заразили систему Великобритании, – ответил Полсон.

МакДейд шокировано молчал, а известный своей уравновешенностью Коэн заорал: «Я не могу в это поверить! Вы должны что-то сделать!»

– Послушайте, – строго сказал Полсон, – я не собираюсь ни задабривать их, ни угрожать.

– Я знаю, на какой рычаг мы можем надавить в переговорах с правительством Великобритании, – заметил Коэн. – У меня есть друг, которому я могу позвонить.

Полсон посмотрел на него и покачал головой: «Вы напрасно тратите время. Решение было принято на самом высоком уровне».

Коэн отошел в угол и набрал номер Каллума МакКарти. Они знали друг друга много лет, Коэн был адвокатом Barclays в 1990-х, когда МакКарти там работал. Он объяснил ситуацию, и выражение на его лице однозначно говорило: МакКарти не способен помочь.

– Вы действительно поняли неверно, если уверены, что это не коснется вас, – сказал Коэн МакКарти, едва не умоляя его отменить свое решение. – Именно потому, что вы не совершите сделку, это вас и затронет.

* * *

Полсон, Гайтнер и Кокс вошли в главный конференц-зал, где руководители банков по-прежнему пытались скоординировать финансирование недвижимого имущества Lehman. Настроение в зале было приподнятым, потому что удача следовала за удачей.

– Те из вас, кто не хочет помогать сделке с Barclays,[553]553
  «Те из вас, кто не хочет помогать сделке с Barclays…»: автор получил записи с этой встречи с продиктованными замечаниями Полсона, а также предложением Гайтнера создать чрезвычайный фонд в 100 млрд долларов для трех оставшихся инвестиционных банков.


[Закрыть] могут выдохнуть, – заявил Полсон. Не все поняли, что он пытался сказать, пока он официально не объявил, что сделка мертва. – Британцы не дают добро сделке при такой гарантии, не сегодня вечером, им необходимо голосование акционеров.

– Но у нас есть деньги! – воскликнул Джейми Даймон.

– Разве это не наш ближайший союзник? – спросил один из банкиров.

– Поверьте, – сказал Полсон, – я умею быть крутым. Я сделал все, что мог. Сделки не будет.

Собравшиеся были уверены – их обманули. Полсон лишь покачал головой и сказал, что англичане «поимели нас с улыбкой».

Гайтнер перевел разговор на необходимость создания чрезвычайных планов. Он отметил, что холдинговая компания Lehman подаст на банкротство в тот же день. И добавил, что правительство откроет чрезвычайную торговую сессию во второй половине дня для всех крупнейших банков, чтобы они могли сократить экспозицию по обязательствам с фирмой.

Наконец Гайтнер затронул идею создания возобновляемой кредитной линии, которая помогла бы следующему проблемному банку. Было предложено создать резервный фонд в 100 млрд долларов, при этом каждый банк в комнате внес бы по 10 млрд: 7 млрд финансирования и 3 млрд обязательств. Любой банк может занять до 35 млрд из этого фонда в случае чрезвычайной ситуации.

В конце встречи Полсон и Гайтнер отвели Тейна в сторону: «Нам надо поговорить».

* * *

– Джон, ты видишь, чем кончилось с Lehman Brothers, – сказал Полсон Тейну, как только они уселись в конференц-зале. – Ты должен что-то сделать. Если вы ждете, что правительство спасет вас, то у нас нет нужных полномочий.

– Я работаю над этим, – объявил Тейн торжественно. – Пытаюсь спасти себя.

Тейн объяснил, что он разрабатывает два параллельных пути: один – чтобы продать небольшой пакет акций Goldman Sachs, другой – чтобы продать всю фирму Bank of America. Он сказал, что утром пил кофе с Кеном Льюисом[554]554
  «…утром пил кофе с Кеном Льюисом»: Craig, McCracken, Lucchetti, Kelly, The Weekend that Wall Street Died, Wall Street Journal.


[Закрыть] и что Bank of America продвинулся гораздо дальше, но ждет, что и Goldman сможет действовать быстро.

Гайтнер услышал достаточно, ему нужно было ввести в курс дела Бернанке, и он ушел.

Полсон чувствовал, что Тейн может склоняться в сторону инвестиций Goldman, – он знал, что Тейн хотел остаться генеральным директором Merrill, – но поручил ему продвигать сделку с Bank of America.

– Джон, вы просто обязаны добиться этого, – настоятельно порекомендовал он. – Если вы не сможете найти покупателя за уик-энд, Бог вам и нашей стране в помощь.

* * *

– Понимаю, что это не проходит, – сказал Барт МакДейд по телефону сидящему за своим столом в штаб-квартире Barclays Бобу Даймонду.

– В смысле? – опешив, переспросил Даймонд. – О чем разговор?

– Сделка отменяется. Правительство утверждает, что ее не будет, – ответил МакДейд и пересказал разговор Полсона с британскими регулирующими органами.

Даймонд положил трубку и позвонил в офис Тима Гайтнера.

– Я только что узнал, – начал Даймонд раздраженно. – Что случилось?

– Вам нужно поговорить с Хэнком, – ответил Гайтнер.

Когда ему наконец удалось дозвониться до Полсона, он выпалил: «Хочу сказать, что, после того как вы сделали это, мне на самом деле было тяжело узнавать от третьих лиц. – Он сделал паузу, стараясь успокоиться. – Ваши слова очень сильно расходятся с тем, что, судя по всему, происходит на самом деле. Кажется, я заслуживаю объяснений.»

Когда Даймонд, выслушав рассказ Полсона, повесил трубку, он был опустошен, смущен и разозлен. Он был вне себя от поведения Полсона и напуган британским правительством. Как они могли зайти так далеко лишь для того, чтобы в последний момент все отменить?

В 12:23 Даймонд отправил сообщение Бобу Стилу, который полгода пытался организовать сделку:

Хуже быть не могло[555]555
  «Хуже быть не могло…»: и-мейл, зачитанный автору.


[Закрыть], очень разочарован. Маленькая Англия.

* * *

Барт МакДейд, Алекс Кирк и Марк Шафир прошли через подземный гараж Федерального резервного банка Нью-Йорка и сели в черную «ауди А8» МакДейда, чтобы ехать в штаб-квартиру Lehman. Все молчали, пытаясь осознать, что же произошло. И осознали, что вариантов не осталось.

Пока они ехали по магистрали Вест-Сайд, МакДейд по громкой связи позвонил Фулду.