Текст книги "Опасные желания"

37

Я проводила взглядом его удаляющийся силуэт. Он бросил меня. Сознался во всех ужасах, которые задумало его ненормальное семейство и которые он сам совершал, а потом бросил меня. Одну. С ней.

Я повернулась туда, где в последний раз видела ее смутные очертания, но теперь там были только сосны, темные и неподвижные. Потом у меня за спиной что-то шевельнулось. Она. Я резко обернулась.

Она была меньше, чем я себе представляла, в красивом платье из белых кружев. Как будто это существо собралось к кому-то в гости на чай. Волосы у нее были темные, как полночное небо, полураспущенные. Легкие кудри лежали идеально, как у фарфоровой куклы. На щеках красовался розоватый оттенок – почти румянец. Густые ресницы обрамляли глаза неправдоподобного ярко-зеленого цвета. При каждом движении они отражали свет, как у дикого зверя, и серебрились.

– Эллери Даунинг, – протянула она мягким, сладким голоском. – Наконец-то мы встретились лицом к лицу.

– Я не привыкла вести разговоры, не зная имени собеседника, – произнесла я с напускной храбростью, но собственный голос показался мне фальшивым.

Ее пухлые губы сложились в улыбку, и она погрозила мне пальцем, будто непослушному ребенку. Палец был очень длинный. Слишком длинный, с болезненными на вид узловатыми суставами и птичьим когтем вместо ногтя.

– Ты устроила настоящий переполох в нашем Клане, – сказала она. – Твое имя у всех на устах.

– Понятия не имею почему.

Ее подчеркнуто сдержанное выражение лица исказила ухмылка.

– За все наши годы мы еще не встречали человека, которому хватило бы наглости дать имя одному из нас. Что там за нелепую кличку ты ему сочинила? Уиттен? Уайтхэд?

– Уитакер, – ответила я, не устояв перед наживкой.

Снова ухмылка.

– Уитакер… Он очень к тебе привязался. Даже слишком на самом деле. Это уже раздражает.

Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не трепетать перед ней.

– И что мне теперь, извиняться?

Она равнодушно пожала плечами:

– Это в любом случае не имеет значения. Все свершилось и без помощи Уитакера.

– Без его помощи? Это ведь он вас сюда привел.

– Ну пожалуй, да, – кивнула она. – Должна признать, это место чудесно подошло для охоты. Определенно не ожидала, что игра примет такой оборот. Завораживающее зрелище. И разумеется, ты добавила в пьесу такой интересный поворот. – Она улыбнулась, обнажив острые зубы.

– Я?

Надеясь, что это просто игра света, я моргнула, но нет. У нее были заостренные треугольные зубы, странные и полупрозрачные. Они напомнили мне щук, которых папа часто ловил в Зеленом озере. У них были зубы в несколько рядов, только сунь руку – вонзятся и разорвут.

– О да! Поэтому я и захотела с тобой познакомиться. Видишь ли, я пришла к тебе с интересным предложением.

– И что такого ты можешь мне предложить?

Она склонила голову набок, рассыпав блестящие локоны по плечу.

– Я думала, это очевидно.

– Что?

– Безопасность твоей семьи, разумеется. Мерри и… Как там зовут младшую? Сейди!

Услышав имена сестер из ее уст, я почувствовала, как внутри все сжимается от мерзкого липкого чувства.

– Не смей их трогать! – В моем голосе зазвучала угроза, хотя и пустая. Если она захочет навредить им, разве я смогу ей помешать?

Ее смех зазвенел как стекло, как серебряная ложечка, стучащая по хрусталю. Он был настолько чарующим, что я почти забыла обо всем, что в ней было не так.

– Если ты кое-что для меня сделаешь, обещаю, что твои сестры останутся живы и здоровы. – Она наклонилась ближе, и я уловила ее запах – кокетливый цветочный аромат. – Я смогу их защитить.

– Только их? – спросила я. – А как же Сэм?

– О… Сэм уже о себе позаботился. Можешь о нем не беспокоиться.

У меня во рту пересохло.

– Что это значит?

– С ним все будет хорошо, Эллери. Непременно. А вот твои сестры…

– Что… что мне надо сделать?

Она просияла и махнула рукой в сторону деревьев.

– Присоединиться к нам.

Из леса одна за другой появились несколько фигур. Высокий мужчина с темной блестящей кожей снял цилиндр, приветствуя меня. На нем были штаны из оленьей кожи, украшенные бахромой и бусинами. «Берниш, напарник Уитакера», – вспомнила я, но тут же прогнала эту мысль. Его звали не так. Это имя ему никогда не принадлежало.

Была еще пожилая женщина в простом черном платье, на котором выделялись только белая кокетка и манжеты. Ее седеющие волосы были разделены пробором точно по центру и аккуратно прикрыты давно вышедшей из моды шляпкой. И маленькая девочка, так называемая Эбигейл, кружилась по поляне в платье из ослепительно-яркого синего шелка, украшенном таким изысканным кружевом, что скорее напоминала ребенка из далекого прошлого: сказочную принцессу или нарядную заморскую инфанту. У нее на руках было столько зеленых отметин, что они доходили от запястий почти до локтей. Она весело скакала вокруг, не обращая на нас никакого внимания. Отсутствие Уитакера сразу бросалось в глаза.

– Присоединиться к вам? – повторила я.

– Стать такой, как мы. Одной из нас. Мы уже несколько лет хотим пополнить ряды нашего Клана, но подходящего кандидата все не было. – Она снова улыбнулась. – До недавнего времени.

– Стать такой, как вы… То есть вы не… вы не всегда были… – У меня во рту пересохло, когда я поняла, что это означает.

– Они тоже были людьми, – сказала Королева, облекая в слова мои разбегающиеся мысли. – Раньше.

– Уитакер был человеком, – медленно произнесла я, пытаясь свыкнуться с этой новостью.

Это не должно было ни на что повлиять. По сути, это ничего не меняло. Но мне показалось, что все перевернулось.

Она кивнула. Я бросила взгляд на остальных:

– И вы… вы все сами сделали этот выбор? Вы знали, какие разрушения она несет, и все равно…

– Я спасала дочь, – сказала женщина в простом платье. – Мою Салли. Мы только прибыли в эти земли. Каждый день боролись за выживание. Без еды. Почти без воды. Наши запасы грабили. Детей крали прямо из палаток посреди ночи. Мы все сходили с ума. Понимали, что не выживем. – Она помедлила. – Так и вышло – никто не выжил. Кроме нее. Салли. Я променяла свою жизнь – прежнюю, привычную – на ее.

Мужчина кивнул, глядя на меня сверкающими, манящими глазами.

– Я спасал брата.

Он произнес это с такой бесхитростной жертвенностью, что у меня заныло в груди. Девочка, которую звали не Эбигейл, прекратила танцевать.

– А я – моих maman и papa. – У нее был мелодичный акцент, как у старого траппера Жана Гарро. – В нашем городе начался великий мор. Болезнь принесли в дом слуги. Они умирали один за другим, потея и распространяя ужасную вонь. – Она сморщила носик. – Сначала заболел papa, потом я. Maman не отходила от нас и продолжала заботиться, даже когда заболела сама. – Девочка благодарно улыбнулась своей Королеве. – Они уже давно умерли, но у меня теперь есть новая maman.

– А Уитакер?

Я снова повернулась к Королеве, ожидая ответа. Та поджала губы.

– Сестру. Такая болезненная девочка, если я правильно помню. – Она изящно пожала плечами. – Прошло уже несколько десятилетий.

Я вспомнила день рождения Сейди и венки, которые мы с Уитакером плели на берегу озера. Он тогда упоминал сестру. Амелию.

– Где он сейчас? – спросила я, окинув взглядом поляну. – Все остальные здесь. Где же он?

– Мне не хотелось, чтобы он вмешивался. По крайней мере пока мы с тобой болтаем.

Я вспомнила, как резко он переменился в лице, заметив ее среди деревьев, и осознание рябью прокатилось по моим мыслям.

– Ты ими управляешь?

Она бросила взгляд на остальных Темных Соглядатаев, и те начали отступать, двигаясь пугающе слаженно. Их лица стали пустыми, как у кукол; серебристые глаза, похожие на потертые монетки, ничего не выражали. Маленькой Эбигейл пришлось делать неестественно широкие шаги, чтобы не отставать от взрослых. Потом они все одновременно остановились и застыли, ожидая, когда вновь понадобятся. – Как ты это сделала? – изумленно спросила я.

– А как луна гонит волны? Как матки в ваших ульях управляют пчелами? Такова наша природа.

– Но Уитакер… Я никогда не видела, чтобы он так… Чтобы он так выглядел.

Я посмотрела в пустые глаза Берниша и тут же отвела взгляд. Мне стало тревожно при виде столь безграничного порабощения. Она скривила губы:

– Да. Он оказался не таким управляемым, как остальные.

– Талисманы, – прошептала я, вспомнив его бесконечные запасы безделушек. – Они сдерживают тьму.

– Они сдерживают меня, – уточнила она, склонив голову набок, как будто речь шла о чем-то несущественном. – Этого недостаточно, чтобы по-настоящему воспротивиться моим желаниям, но талисманы дарят ему иллюзию контроля.

– Он согласился на это… чтобы спасти сестру, – пробормотала я, собирая воедино все детали.

Его нежелание говорить о прошлом. Упоминание долгов, по которым нужно расплачиваться.

– Чтобы спасти ее от неминуемой гибели, – кивнула она. – И ты тоже можешь спасти своих. Если… – Начало фразы повисло в воздухе, скользкое, серебрящееся недосказанностью.

– …если присоединюсь к вам.

Ее лицо не дрогнуло, как будто ей было все равно, что я выберу, но в глазах горел огонь. Она хотела, чтобы я согласилась. Очень хотела.

– Но я хочу спасти не только сестер. Я хочу освободить весь город.

– Я этого не предлагала, – насмешливо возразила она.

– Тебе и не придется предлагать… Если я угадаю твое имя. Твое истинное имя, – уточнила я, перебив ее, пока она не бросила мне в лицо какое-нибудь презрительное замечание.

Ее улыбка была насмешливой и хищной.

– Что ж, можешь попытать счастья. Мы можем даже поменять условия сделки, если хочешь. Я дам тебе три попытки, чтобы угадать мое имя.

Я почувствовала, что готова кивнуть, потеряв бдительность.

– Если не сможешь угадать, – продолжала она, подняв уродливый палец, – станешь одной из нас.

– А если смогу? – спросила я, чтобы заставить ее проговорить все условия сделки.

– Тогда получишь все, что пожелаешь, если это в моих силах.

Мое сердце болезненно заколотилось. Я постаралась придать лицу спокойное выражение. Именно это мне и было нужно. Это был мой шанс спасти всех, спасти Эмити-Фолз. Но теперь, добившись цели, я испугалась, что она меня раскусила. Я ведь не знала ее имени. У меня не было ни единой зацепки. Или было?

Странные прощальные слова Уитакера все еще отзывались эхом у меня в голове, разбегаясь рябью, словно круги по воде от брошенного кем-то камня. Они продолжали звучать, сплетаясь в головоломку. Я уже не сомневалась, что в них вложено больше смысла, чем казалось поначалу.

Если я разгадаю эту головоломку, может, она подскажет мне, как зовут Королеву? «Думай. Думай, Эллери». Что он сказал? Как именно?

«Девушка, которая знает имена всех цветов». Я вспомнила, как мы сидели на лугу возле Зеленого озера, а длинные солнечные лучи, пригревая, светили нам в спину. Мы собирали клевер, и я плела венок для Сейди в подарок на день рождения. Я все выпытывала у него имя. Там еще был цветок… Как же он называется? Я прикрыла глаза, пытаясь вспомнить. Мы гуляли, и повсюду были эти маленькие вспышки желтого и оранжевого, словно фейерверки посреди зелени. Ноготки – только я назвала их настоящим именем, по-научному. В его глазах мелькнуло удивление, когда он понял, что я знаю латынь. Удивление… И, кажется, тревога?

«Девушка, которая думает, что может раздавать имена звездам». Рождественская ночь. Танец на снегу. Созвездие, которое я заметила в небе. Он сказал, что это нелепо – давать имена столь далеким предметам… Но все же спросил, какие еще мифы я знаю.

«Девушка, которая решила, что может дать имя мне». Здесь мои рассуждения застопорились. Имя «Уитакер» происходило не из мифов и не из древнего языка. Никаких героев, никаких мифов. Это был самый практичный выбор из возможных. Имя, вдохновленное им самим. Имя со смыслом.

Я бросила взгляд на Королеву. Она все еще ждала моего ответа. Если я это сделаю, решусь на этот глупый, невообразимый риск, то смогу спасти Эмити-Фолз. Если у меня все получится, я смогу спасти всех, кого знаю и люблю. Или…

Или же я потерплю неудачу и стану одной из Темных Соглядатаев. От одной этой мысли по коже пополз противный холодок, а внутри все перевернулось от отвращения. Но если даже все закончится наихудшим образом, по крайней мере мои сестры будут в безопасности…

«Иногда приходится пренебречь собственными желаниями ради блага всего улья». Папины слова всплыли из недр памяти, исполненные значимости. Он был прав. Процветание улья важнее, чем жизнь одной маленькой пчелки.

– Хорошо, – решила я. – Я принимаю твое предложение.

На ее губах промелькнула быстрая и слишком уж сладкая улыбка.

– Отлично.

– Так, значит… Начнем прямо сейчас?

Взгляд ее серебристых глаз надавил на меня всей своей тяжестью.

– Так странно.

– Что странно?

– Я ожидала увидеть между близнецами больше сходства, – задумчиво произнесла она. – Но ты совсем другая. Вы как два костюма, скроенные из разной ткани. – Она моргнула, словно пытаясь разгадать сложную головоломку.

– О чем ты?

– Однажды я повстречала в лесу твою тень.

– Сэма? Сэм никакая не тень.

– Разве нет? Бледное подобие оригинала. Он попал в несколько затруднительное положение, столкнувшись со стаей волков.

– Обоз, – догадалась я, и от внезапной догадки у меня перехватило дыхание. – Ты спасла его. Вот почему он пережил нападение.

Ее улыбка стала шире.

– Это было не так уж и сложно. По крайней мере для меня. Но он был весьма благодарен. Настолько благодарен, что предложил твою жизнь в обмен на свою.

Страх черной змеей зашевелился у меня внутри. Сэм не мог так поступить.

– Что?

Он продал меня?! Мой родной брат?! Моя вторая половина?! Возмущение обожгло горло, разбрасывая искры злости. Злости на него. На нее. Зачем тогда она прикрывалась сделкой, если Сэм уже… Ее смех зазвенел, веселый, как солнечный свет.

– Разумеется, я сказала ему, что это невозможно. Нельзя расплачиваться за свои долги чужими жизнями. Можешь себе вообразить? Ох, но как же его это разозлило. – Она цокнула языком. – Какие вы все-таки разные. Просто удивительно.

– Но… Тогда что он предложил? Наверное, что-то особенное. Он ведь выбрался из леса. Он жив. Расскажи, – не унималась я.

Она помедлила, окидывая меня задумчивым взглядом.

– Он отплатит мне ложью.

У меня вырвался смешок.

– Ты сильно продешевила. Сэм и так все время врет.

Она пожала плечами:

– Это особая ложь. Очень важная. Ложь, которую он пустит в ход в самый неподходящий – или, наоборот, самый подходящий – момент. – Она с трудом сдерживала злорадство.

– О чем ты? Когда?

Она щелкнула меня по кончику носа:

– А вот это, моя девочка, останется между мной и твоим братом.

Я отшатнулась от ее прикосновения. Ее пальцы, такие искореженные и уродливые, неприятно царапнули кожу, будто грубая древесная кора.

– Так что, значит, начнем? – На ее нежных румяных щеках мелькнули ямочки.

– Но…

– Сейчас же! – выкрикнула она, и на короткое мгновение черты ее лица смазались. Красоту заслонили хаос и дисгармония. Мне захотелось отвернуться, съежиться и провалиться под землю. Но секунда – и все закончилось. Человеческие черты снова заняли свое место, словно плащ, накинутый поверх чудовищного облика. Она провела пальцами по лицу, будто желая убедиться, что все в порядке, и одарила меня очаровательной извиняющейся улыбкой.

– Итак, девочка с медовыми волосами. Мое имя.

Ее имя. Хоть какое-нибудь имя. Какое угодно. «У имен должен быть смысл». Слова, которые я произнесла тогда на лугу, эхом отозвались у меня в голове. Имя со смыслом. Эта тварь, стоящая передо мной. Каким словом можно передать ее суть? Что течет у нее по жилам? Как назвать это существо, такое темное, но такое прекрасное?

Афродита, богиня красоты. Это имя первым пришло мне в голову, но я тут же отмела свою догадку. Королеве оно не подходило. Несомненно, она была прекрасна, но под красотой скрывалось что-то острое, жесткое и расчетливое, извращенное и жестокое. Афродита была богиней не только красоты, но и любви. Это существо воплощало в себе многие качества, но любви среди них не было.

– Елена, – предположила я, вспомнив капризную царицу, чья красота принесла лишь разрушения. Это был хороший выбор. Мне показалось, что имя довольно точно передает суть Королевы.

– По-твоему, моя красота способна отправить на войну сотни кораблей? – Она просияла. – Я польщена, Эллери, но нет, меня зовут не так.

Осталось две попытки. Я напряглась, пытаясь вспомнить все мифы из книги, которую мы с Сэмом не раз перечитывали в детстве. Там были легенды о героях и правителях, богах и чудовищах. Некоторые казались подходящими, но я вспомнила, как Уитакер упомянул звезды. Я не сомневалась, что это тоже была подсказка.

– Кассиопея, – обрадованно предположила я.

Именно это созвездие я показала Уитакеру на Рождество. Тщеславная царица. Я поверить не могла, что раньше до этого не додумалась. Ее улыбка превратилась в недобрую ухмылку.

– Нет.

– Ты врешь. – Это было единственное объяснение. Уж слишком все сходилось.

– Осталась одна попытка.

Мне хотелось взвыть. Я перебрала в уме все известные мне созвездия, думая не только о форме, не только о предмете, который оно должно было изображать, но и о том, что символизирует этот предмет.

Орион и его знаменитый пояс совсем не подходили, как и Медведицы. У меня закружилась голова от обилия звезд, от воображаемых точек и фигур, от историй, которые папа рассказывал нам, когда мы были маленькими, а летние ночи долгими и светлыми.

Киты и лебеди, лисы и драконы. Ничего подходящего. Но потом… Арфа. Орфеева арфа. «А ты бы спустилась за мной в подземное царство?»

Уитакер как будто пришел в искренний ужас, когда я рассказала ему о несчастном музыканте. У Орфея был шанс получить все, а он его упустил. И все из-за того, что он обернулся и посмотрел. Мои губы изогнулись в улыбке. Вот он, верный ответ. Иначе и быть не может. Арфа. Только это ведь на самом деле не арфа. В мифах ее называли другим словом. Как же там было? Лира.

– Лира, – сказала я, вспомнив правильное название созвездия. Его истинное, настоящее имя.

Королева замерла, и на одно жуткое мгновение маска слетела с нее, открыв взору истинный облик, спрятанный за очаровательным фасадом. Отвисшая зубастая челюсть. Нескладная, горбатая фигура. Жилистые руки, свисающие ниже колен. Тусклые прямые волосы, спутанные, доходящие почти до пят. В эту короткую секунду я увидела чудовище из альбомов Эфраима и содрогнулась.

– Что… что ты сказала? – произнесла она, заправляя за ухо локон волос, которые вновь стали роскошными и блестящими, как только Королева пришла в себя.

– Лира, – повторила я, на этот раз громче. – Так тебя зовут, верно?

Она открыла рот, чтобы ответить, но осеклась. Ее взгляд метнулся к остальным Темным Соглядатаям, стоящим на поляне. В их глазах снова появилось осмысленное выражение. Они больше не были похожи на трутней, лишенных собственной воли и выполняющих приказы своей матки. Должно быть, когда она потеряла самообладание, они смогли сбросить с себя оцепенение.

– Как? – спросил мужчина, шагнув ближе к Королеве – к Лире. – Как она догадалась?

– Должно быть, этот болван ей как-то подсказал, – рявкнула старуха. – Зря мы пришли сюда вслед за ним.

– Он не мог. Никто из нас не может. Ты об этом позаботилась, – возразил мужчина, поворачиваясь к Королеве.

Лира замотала головой, отрицая все. Я живо представила, как мечутся ее мысли в попытке придумать, как обернуть все в свою пользу, а тем временем ее личина стремительно рассыпалась. На месте лица замелькали другие лица. Их черты перетекали из одного в другое, словно вода, бегущая по камням. Кривые носы. Вздувшиеся под кожей бугры. Торчащие кости. Самые разные зубы.

– И что теперь? – спросила старуха. – Что теперь будет?

Лира сжала руки в кулаки и, взвыв от досады, вернулась в свой прежний облик, хотя теперь он сидел на ней как-то не так. Стоит единожды разглядеть, что стоит за фокусом, и ты перестаешь видеть в нем волшебство. Но она пока не сдавалась. Одно движение – и взгляды всех Темных Соглядатаев одновременно устремились на меня.

– Что ж, девочка с медовыми волосами, – произнесла Лира высоким, властным голосом. – Ты выиграла. Какую награду выберешь? Давай, назови нам свое самое сокровенное желание.

Я знала ответ. Эмити-Фолз. Но, глядя на нее, почувствовала, как в голову проникают непрошеные мысли, сверкающие, как грани бесценного бриллианта. Роскошные платья, драгоценности и очарование. Вечная красота, восхищение и похвалы. Как бы сложилась моя жизнь в этом мире, если бы я стала такой же сияющей и притягательной, как это существо, стоящее передо мной?

Лира улыбнулась, будто догадавшись, о чем я думаю, а потом я вдруг поняла, что ей действительно известны мои мысли, потому что она сама внушила их мне, чтобы отвлечь от цели.

– Я хочу, чтобы это безумие прекратилось. Хочу, чтобы мой город снова стал таким, каким был до вашего появления. Хочу, чтобы вы ушли отсюда и больше никогда не возвращались.

Ее блаженное лицо исказила недовольная гримаса.

– Но это невозможно. Ненависть и жестокость – безумие, как вы говорите, – были здесь всегда. Они таились в сердцах жителей Эмити-Фолз. Наше появление ничего не изменило. Мы только открыли дверь, за которой все это пряталось.

Я помотала головой:

– Я в это не верю. В Эмити-Фолз много хороших людей. Людей, которые никогда бы не стали так себя вести, если бы ты их не околдовала. Вы все. – Я бросила гневный взгляд на Эбигейл и остальных.

– Я не могу повернуть время вспять, Эллери. Никто не может. Все уже слишком далеко зашло. Как краска, которая расползлась по ткани. Можешь стереть руки в кровь, отстирать все равно не получится.

По лесу прокатился грохот, донесшийся из города, словно ставя жирную точку после ее слов. Земля вздрогнула, и я упала на колени. Мелкие камешки – обломки сланца – покатились со скал стремительно, точно лавина. Высохшая сосна, желтая, как стебли на поле после жатвы, отломилась от собственных мертвых корней и повалилась на землю с ужасающим треском. По всему лесу разнесся грохот. От летней засухи пострадали не только жители Эмити-Фолз.

Раздался еще один взрыв, на этот раз ближе, и в небо взлетели огромные красно-оранжевые кометы. Они взмыли высоко, заслоняя солнце, пока сила притяжения не потащила их обратно. Огненные шары стремительно понеслись вниз и разбились о землю и деревья.

– Теперь ты видишь, почему я не могу это остановить? – спросила Лира. – Слишком много шестеренок пришло в движение. В воздухе слишком много безумия. Ненависть пылает. Пылает, бушует и…

Над соснами поднялся черный дым. Горячий ветер понес его к городу вместе с пеплом и пляшущими угольками. Ужас зародился в глубине моей души, переполнил грудь, сдавил руки и ноги с такой силой, что заныли кости.

– Дождей не было с начала года. – Мой голос звучал невыразительно и бесконечно далеко. – Весь город вспыхнет, как спичечный коробок.

– Что ж, нам пора. – Она кивнула остальным. Жажда крови плясала на их лицах, а глаза горели голодным серебряным огнем.

– Нет, – сказала я, вскинув руку. – Стойте.

Четверо Темных Соглядатаев застыли. Лира склонила голову набок.

– Может, ты и не способна остановить это безумие, но это не значит, что я позволю вам насладиться зрелищем. Я изгоняю вас из Эмити-Фолз. Хочу, чтобы вы ушли далеко-далеко, туда, где уже никогда никому не навредите, и оставались там.

– Да кто ты такая… – ощетинился высокий мужчина.

Королева оборвала его резким жестом.

– Ты хочешь, чтобы мы ушли? Таково твое желание? – уточнила она. Ее голос был легким, как шелк, но в глазах, метавшихся между мной и столбами дыма, горела отчетливая злоба. Раздался новый взрыв, сотрясший землю, и Лира мрачно оскалилась, с трудом сдерживая вопль ярости. – Тогда, полагаю, нам здесь больше нечего делать.

– Стойте, – произнесла я, вытянув вперед руку.