Текст книги "Кризис Ж"
Автор книги: Евгения Батурина
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 36 (всего у книги 37 страниц)
Эпилог
Почти три года спустя
Нехорошая квартира, 20 февраля 2020 года
– Как это не любите зайцев? Конечно, любите! Наши читатели в этом уверены! – говорит сестра Антонина в трубку и идет с телефоном в гостиную.
Я пытаюсь не смеяться, изображаю всем видом сочувствие, делаю бутерброды.
На свой 34-й день рождения моя сестра попросила одно: чтобы в этот день все уехали из Нехорошей квартиры и оставили нас там вдвоем. «Есть новости, – сказала она мне, – и хочу нормально с тобой поговорить, полночи, как в былые времена. Чтобы не мешали! А отпразднуем уже потом, в субботу, всей толпой».
И вот мы в Нехорошей квартире. На дворе четверг, по комнатам все еще слоняется народ, день рождения клонится к вечеру, а именинница начинает потихоньку закипать. Мало того, что никто не уезжает, так ей еще и работать приходится.
– Сделали интервью с актрисой. Выслали ей на согласование неделю назад, она сказала, все ок. А теперь передумала! – пожаловалась мне Антонина полчаса назад. – Вычеркивает из текста все живое! Сейчас ей не нравится фраза: «Весной около нашей дачи скачут худые облезлые зайцы». Знаешь почему? Цитирую: «Читатель подумает, что мы не кормим зайцев и вообще не любим природу!» Типография завтра… Алло, Яна, добрый вечер, это Антонина Козлюк, шеф-редактор журнала «Амели». Я насчет интервью…
Сестра побежала отвоевывать зайцев. А я зашла в комнату с ружьем, оставила там кое-что, прикрыла дверь и отправилась на кухню любоваться новым холодильником. Старый, трясущийся, недавно окончательно сломался. Его, конечно, не выбросили – передвинули в другой угол и стали называть «наш почетный пенсионер». Даже все магнитики оставили на месте. А обязанности холодильника теперь выполняет внушительный серебристый агрегат – сверкающий и гордый, как космический корабль.
Я открыла дверцу космического корабля, достала колбасу, нарезала тонко-тонко, по-театральному. Мимо кухни снова проковыляла страдающая сестра Антонина с телефоном. До меня донеслось: «Нет, Яна, мы не можем написать, что зайцы были толстые и ухоженные, это ведь не совсем так… Животные бывают весной худыми и линяют, это нормально».
Тут в кухню влетел… не линяющий попугай Исаич, как можно было подумать, а Кузя. Схватил со стола только изготовленный мной бутерброд и проглотил сразу половину. Ему скоро 11, и он постепенно превращается в Илюху, только с филологическим уклоном – Илюха-то теперь изучает акустику на физфаке.
– Если в Исландии фамилии образуются от имени отца плюс «сон», то Буратино – это Карло-сон! – изрек Кузя и потянулся за вторым бутербродом.
– Не перебивай аппетит, – строго сказала… не я и не Антонина, как можно было подумать, а появившаяся на кухне Таня, Гошина дочь. Они с Кузей ровесники, но сейчас она его на голову выше и на порядок серьезнее, поэтому командует. – Мы же к Боре едем, там всегда кормят!
– А когда вы, кстати, к Боре едете? – невинно поинтересовалась я от холодильника.
– Да когда папа соберется, тогда и поедем, ты же его знаешь, – сказала Таня.
Из коридора послышалось: «Спасибо, Яна, всего доброго вам и вашим зайцам!»
Тут я вздрогнула, вспомнила кое-что очень важное и обратилась к Кузе:
– Можешь в мою машину сбегать? Принести Аттилу.
– Ты Аттилу там забыла?! – ужаснулся он в рифму. – Опрометчиво. Сейчас принесу.
И, ловко поймав мои ключи, быстрым шагом пошел в прихожую одеваться.
На кухне с видом победителя появилась Антонина.
– Зайцы остаются! – объявила она. – С нами Бог!
– Так, все готовы? – В кухню ворвался не Бог, как можно было подумать, а сосредоточенный Гоша. – Поехали! Таня, ты завтра у мамы ночуешь, я забыл?
– Да, и вещи я собрала, – Таня указала на плотно набитый разноцветный рюкзак и добавила шепотом: – Давно-о!
Три года назад Таня приехала в Москву на майские, да так и осталась: Лейсан вернулась с индийского ретрита просветленной, сказала, что с родительскими обязанностями не справляется и пусть с ними справляется кто-нибудь другой. Теперь Антонина с Гошей, детьми и попугаем живут в Нехорошей квартире. Таня пошла в Кузину школу и в Кузин класс, они по-прежнему вместе занимаются в «Бурато» у Марины Игоревны и ставят спектакли. А Лейсан отдохнула, успокоилась, переехала в Москву, поселилась на «Динамо», получила роль в мюзикле, стала мамой выходного дня (Таня живет у нее с пятницы по воскресенье). Все заинтересованные стороны ситуация полностью устраивает.
Гоша взял у Тани рюкзак, насторожился, прислушался:
– Мне кажется или…
– Да, плачет, – кивнула Антонина. – Стой-стой, я сама!
И исчезла. А через минуту опять появилась в кухне.
– Кто это к нам прише-ел? Кто такой хоро-ошенький! – заговорила умильным тоном Таня.
И нет, она имела в виду не Антонину, как можно было подумать. У сестры на руках сидел ребенок – маленькая, насупленная после сна девочка. Протерев кулачком левый глаз и сообразив, где находится, малышка начала бодро извиваться и проситься вниз. Антонина аккуратно опустила ее на пол, и девочка, лопоча что-то крайне важное, двинулась уверенным шагом к столу.
– Тя! – сказала девочка.
– Правильно, Таня! – подтвердила довольная Таня.
– Го! – продолжил ребенок перечислять присутствующих. – Ни!
– Да, – согласилась Таня. – Гоша и Антонина. А где у нас мама?
И тут малышка резко сменила траекторию. Радость заиграла на ее лице, и она побежала к холодильнику, в мои раскрытые объятия: «Ма!»
Да, теперь мама – это я. А девочка – это Динка. Наша с Борей дочь. Сегодня она уснула в Шварцмане по дороге в Нехорошую квартиру, и я уложила ее досыпать в своей бывшей комнате с ружьем.
– К вам мистер Аттила, – объявил вернувшийся с улицы Кузя. И торжественно вручил Динке ее любимую игрушку – плюшевого зайца в оранжевых штанах. Без своего Аттилы наш чудесный ребенок начинает страдать и скандалить.
– Ати! – Динка схватила зайца и прижала к себе со всей младенческой любовью. И помахала Кузе «пока-пока» – мол, идите себе, любезный, спасибо за труды.
– Не стоит благодарности, Надежда Борисовна, – поклонился Кузя.
Ах да. Надежда – Динкино полное имя.
– Надежда Борисовна Шпиц, – задумчиво произнесла Антонина год назад, глядя в колыбельку. – Завучем будет!
А потом, будто случайно, Антонина вспомнила, что в советских книгах «Динка» и «Динка прощается с детством», которыми мы обе зачитывались, главную героиню по документам тоже звали Надеждой. Ну и все. Теперь только Кузя именует нашу дочь торжественно, Надеждой Борисовной, для остальных она Динка или Динь. Будет ей о чем поговорить с психотерапевтом или работниками паспортного стола.
– Динка с вами остается? – забеспокоился Гоша уже в прихожей, когда отъезжающие собрали все свои рюкзаки и надели куртки. – А то у меня сиденья нет…
Превратившись в семейного человека с двумя стремительно подрастающими детьми, ответственный Гоша сменил желтый мустанг на синий чарджер 2014 года – но место для младенца там не предусмотрено. Пока.
– За Динкой Боря уже приехал, он паркуется, – успокоила Гошу Антонина, легонько подпихивая всю компанию к выходу. – Давайте, вперед. Илюхе привет.
В Гошиной маленькой квартире на Мантулинской теперь живет Илюха, пишет музыку и вечерами после универа подрабатывает в клубе «22.20». Гоша тоже пишет музыку – оборудовал себе студию в бывшей Илюхиной сычевальне. Все вместе они обычно тусуются у Бори – то есть у нас дома. Переучить никого невозможно, так что я смеха ради тоже говорю «у Бори» и «к Боре»: «Я у Бори, со мной его дочь». Немного похоже на домашний рэп.
Гоша с подростками вызвали лифт, и из него как раз вышел… конечно же, Боря, тут без сюрпризов. С цветами и триллионом пакетов с едой.
– С днем рождения, Антонинка, тут буррата, страчателла, мортаделла и все, что вы любите, – объявил он. – И особенно просекко. А где девчонки?
– Па, – произнесла Динка с такой нежностью, что снег на Борином пальто сразу растаял. Да Эльбрус тает, когда этот ребенок видит своего папу, а космические холодильники превращаются в печки.
Боря подхватил Динку на руки. Такой огромный – такую маленькую. «Привет», – я поцеловала его в холодную щеку. И услышала в ответ: «Привет, Джо». Мы не виделись с утра, целых восемь часов.
С кухни вернулась Антонина, уже без пакетов, оценила обстановку.
– Так, Динь-Динь, а пойдем посмотрим, где наш попугайчик?
– Га? – засомневалась Динка, сидя на руках у Бори.
– Да, попугайчик! С кр-расным хвостом. Динь у нас умеет разговаривать и попугайчик умеет, да?
Динка любит Исаича, всегда внимательно его слушает и, возможно, понимает лучше, чем мы, читает между строк. Опасливо поглядев на нас с Борей («Пап, мам, вы же никуда не денетесь?»), она протянула руки к Антонине и уже на ней поехала в мир домашней орнитологии.
А мы с Борей остались вдвоем.
Мы поженились почти два года назад, 3 марта 2018 года. Повторное предложение никто никому не делал. Через пару месяцев после нашего возвращения из Сочи я переехала к Боре на Мантулинскую вместе с котом и собакой и снова надела его кольцо. А однажды утром, собираясь на работу, спросила: «Как насчет третьего марта?» «Хороший день», – ответил он. «Легко запомнить! Трижды три восемнадцать!» – радовался потом Кузя, плохо выучивший таблицу умножения.
Свадьба, конечно, прошла в Сочи. И была похожа скорее на посиделки в Нехорошей квартире, чем на официальное торжество. Те же люди – плюс родители с обеих сторон, плюс Кузнецовы, плюс «Журавленок», цветущие магнолии и сочинский воздух, в котором растворено счастье. Моя свекровь Оделия Львовна, строгая женщина с осанкой балерины, к вечеру азартно рубилась в «бумажки» – она попала в пару с сестрой Антониной, и они победили с большим отрывом, чем потом беззастенчиво хвастались всем подряд… А мои мама с папой танцевали, как молодожены.
С нашей свадьбы никого не выгнали, после нее никто ни с кем не поссорился и не расстался. И правда хороший был день!
Через неделю мы с Борей узнали, что у нас будет Динка. Она родилась 1 декабря. Кудрява, кареглаза, похожа одновременно на Борю и мою маму. А когда сердится – на меня.
Что еще о нас сказать? Живем мы хорошо. Гриша с Зайкой Борю обожают («ФПИЦ БОЛЬФОЙ КВАСИВЫЙ!!»), и Динку тоже («Мэ! Наконец-то завели кого-то путного!»). Боря постоянно носит обручальное кольцо. С удовольствием называет меня «моя жена». Я по-прежнему не сильна в публичном проявлении чувств и редко говорю ему, что люблю, даже наедине. Но он знает.
– Ты точно ночуешь здесь? – жалобно спросил меня Боря только что, в прихожей.
– Угу, – ответила я.
Я хотела добавить: «И уже по тебе скучаю», но вместо этого просто потеснее к нему прижалась. А он накрыл меня полами своего пальто – спрятал.
– Ну вот мы и оделись, да? Аттила в штанах, Динка в штанах, супер! – послышался громкий голос Антонины. Это был предупредительный знак.
К нам уже со всех маленьких ног бежала Динка в желтом зимнем комбинезоне и красных сапожках. В руках она сжимала верного Аттилу. За ней летел попугай Исаич и подбадривал: «Беги, Фор-рест, беги!»
Боря снова взял Динку на руки. Стал объяснять ей, что они поедут домой, к Грише и Зайке («Ги?», «За?») и будут играть с Кузей и Таней, а мама поиграет с тетей Антониной и скоро приедет. Динка скривила было мордашку, намереваясь заплакать, но Боря не сдавался и что-то нежно ей втолковывал. В итоге буря так и не разразилась: эти двое умеют договариваться. Я поцеловала своих мужа и дочь (с ума сойти! своих! мужа и дочь!) и закрыла за ними дверь: «Напишите сразу как доедете!» Самой бы теперь не разреветься.
– Ну что, – сказала я Антонине, когда мы наконец сели за кухонный стол. – Рассказывай свои новости! Ты что, беременна?
– Почти, – улыбнулась сестра. – Но просекко мне можно и нужно.
Я беспрекословно открыла бутылку, размышляя над словом «почти». Мы чокнулись хрустальными бокалами тети Лены, и я снова воззрилась на Антонину:
– Говори уже, почти беременная.
Антонина выпила полбокала для храбрости и выдала:
– Короче, во-первых, Гоша сделал предложение, а во-вторых я написала книгу… Полкниги.
– Неужели! – отреагировала я только на первую новость. – Круто! Ты сказала «да»?
– Я сказала «наконец-то», – улыбнулась сестра и показала кольцо с красивым камнем точно в цвет ее глаз. – Вручил вот вчера на Белой лестнице… И тоже все, что надо, сказал. В частности: «Давно пора».
– Ура! Долго он собирался, – кивнула я. – Говорил, брак ничего не меняет… А он меняет!
– Ну, главное, собрался. Подозреваю, не без вашей с Борей помощи, – Антонина посмотрела на меня пристально, но я, конечно, не раскололась. – Короче, тридцать первого марта, это вторник, идем в загс, а на следующий день таки летим на Кипр!
– Э-э, Кипр, – взволновалась я. – Опять?! Мы же решили, что вам туда не надо, каждый раз же что-то происходит. Тем более первого апреля. Не были, не стоит и начинать…
– Ну, женатыми мы тоже еще не были, – возразила Антонина. – И очень хотим смотреть закат на Соленом озере. Авось получится.
– «Авось» – классная страховка от невылета, но купите настоящую, – предупредила я. – А что за полкнижки?
И тут Антонина вздохнула так, будто полкнижки и были главной новостью, а вовсе не помолвка.
– Идея появилась, когда мы с Гошей ехали из Ялты четыре года назад. Потом мы долго обсуждали детали, придумывали героев, план подробный расписывали. И вот как-то села я на Белой лестнице и написала первую главу… Гоша прочитал, сказал, что обязательно надо писать дальше. Я послушалась. Теперь глав уже двадцать шесть. Было бы больше, если бы я работала на удаленке, но… В общем, двадцать шесть, и это примерно полкниги.
– Ничего себе! – я удивилась не столько тому, что моя сестра пишет настоящую книгу, сколько тому, с каким трепетом она мне в этом признается.
– Угу, – Антонина закусила губу от волнения. – Я всегда, всегда, оказывается, хотела быть писателем. Помнишь, мы говорили про дело жизни как-то? Ты еще сказала, что это вряд ли журнал «Амели». Ну вот… Ты будешь моим бета-ридером? И мне нужно еще пятеро. Пятеро разных людей, которые прочитают то, что уже есть, поделятся своим мнением, не обижая автора (она нервно хохотнула), и будут потом получать книжку по главе, по мере написания…
– Ну, я-то согласна. Только я хочу быть не бета-ридером, а, например, дельта-, или сигма-, а может, даже лямбда-…
– Да хоть мю!
– Мю – идеально. А что касается остальных ридеров… – я задумалась. – Разных, говоришь, надо?
– Да, но желательно женщин двадцати пяти – сорока лет. Потенциальную целевую аудиторию.
– Лена Маленькая? Крошка мю будет. Она деликатная. И сейчас стала увереннее в себе, хвала Лиане Галактионовне, но тактичности не растеряла и читает много… То есть правду скажет, но нежно.
– Хорошая идея! – Антонина принялась записывать Ленино имя в заметки телефона, а я кинула ей на тарелку пару шариков моцареллы. – Ты, кстати, знаешь, что Лена вроде бы переходит работать в Илюхину школу БГ?
– Да ты что! – удивилась я. – Кем?! Когда?!
– Куратором пятого класса. БГ с сентября открывает новое отделение для маленьких, пятый – шестой. Там же, на Беговой, в отдельном здании. Вторым куратором будет АБ, Андрей Брониславович. Илюхин любимый учитель. Помнишь его?
– Да, классный мужик в свитере. А Лена от мужа случайно не ушла?
– Нет. Ты каждую неделю спрашиваешь! В прошлую субботу интересовалась, мы вот тут же вместе сидели. Но, Жозефина Геннадьевна, вдумайся: Лена идет работать в школу! Без разрешения мужа и свекрови! Для нее это гигантский шаг… А, и, видимо, Кузя с Таней с нового учебного года тоже пойдут в БГ, они как раз началку оканчивают… И нам, соответственно, придется переехать ближе к «Беговой».
– Что-то ты зачастила с новостями, – нахмурилась я. – А как же Нехорошая квартира?
– Ну, пустой она не останется, что-то мне это подсказывает, – задумчиво произнесла сестра. – Да и пока все не точно. Мало ли что будет в мире к сентябрю двадцатого года…
– Это да, – я намазала на чиабатту внушительное количество страчателлы. – Ладно, следующий потенциальный мю-ридер – Лена Большая.
– Ой, – смутилась Антонина, – я ее люблю, конечно. Но она такая резкая! Боюсь, получится не мю-, а скорее фи-…
– Она резкая, только когда дело не касается чего-то важного, – возразила я. – Знает больные места и не бьет по ним. К тому же психолог по профессии… Ну и наша подруга, чего ты правда. Когда она тебя обижала?
– Ладно-ладно, убедила! – закивала сестра. – Буду к ней пешком ходить за комментариями. Она ж теперь, считай, моя соседка.
– Ага, – усмехнулась я. – Сколько уже у Ивана Петрова ошивается?
– Да с Нового года, наверно, безвылазно тут, – подумав, сказала сестра.
– Вот-вот. Но все еще делает вид, что с ним не живет.
– Да пусть делает, – Антонина отправила в рот вяленый помидор. – Главное, чтобы Ваня не убирал елку с балкона. Лена, наверное, думает, что до сих пор Новый год… Но вернемся к бета-ридерам. Следующий кандидат, я думала, Лиза Барбос. Как она там? Вот ее как раз с Нового года не видела.
– Нормально у нее все, работы только много. День сырка недавно прошел, а сейчас она в Липецк уехала на завод.
– Справляется с твоими обязанностями?
– Вполне. И марку держит, великую концепцию нашего отдела соблюдает. Смотри, кто там сейчас работает: сама Барбос, Потеряшко, Потирай и Вика Буйвол вместо Насти Попик – они в Берлин с Данькой переехали. Когда осенью я вернусь из декрета, Лиза уйдет с повышением во внутренние коммуникации. В общем, на Барбосика можно положиться, бери ее в бета-ридеры.
– Ага… – Антонина встала с места и направилась к кофеварке. – Но дело в том, что я еще хотела попросить Антона Полякова…
– Как женщину двадцати пяти – сорока лет?!
– Да нет, как друга и хорошего журналиста, а теперь и сценариста.
– Ну и что? Можно и Барбосика, и Антона. Это уже старая история, у Антона теперь новая Лиза в его этой сериальной компании, продюсер, что ли.
– Смешно, – вспомнила Антонина. – Когда-то Антон наврал, что уходит от меня к девушке по имени Лиза. И с тех пор это имя его преследует. А у твоей Лизы кто-то есть? У Барбос.
– Будет, – уверенно ответила я. – Недавно она начала активно ходить по свиданиям и уже какой-то алгоритм создала в приложении знакомств, который сразу отсекает лишних кандидатов. Я лично верю в ее успех!
– А я лично хочу познакомить ее с одним симпатичным травматологом, Жениным братом… Ну да ладно, это потом. Значит, в мю-ридеры мы набрали два – три… пять человек, – с удовольствием подсчитала Антонина. – Майке и Лисицкой я хочу показать книгу уже целиком, маме тоже. На работе вообще пока ничего не говорю. Марусе – двадцать два, и она тем более в Эдинбурге… Может, шестой взять Женю Кольцову, кстати о симпатичных врачах? Или таки Марусю?
– У Маруси стажировка до лета, к тому же там какой-то Брендан нарисовался… Не, не надо, – решила я. – Но у Жени, с другой стороны, трое детей и нет времени.
– У Жени теперь няня, работа, спортзал и танцы дважды в неделю, – сказала Антонина. – И вагон энтузиазма. Может о пользе развода книгу написать.
– Тогда да, – я запила кофе просекко или просекко кофе. – А твоя-то книга, кстати, о чем? – спросила я.
– Да о нас, – улыбнулась Антонина синими глазами.
– Совсем о нас? Ты там Алевтина Барашко, Кузю зовут Нафаня, Гошу – Кеша, попугая Исаича – Эдичка, меня – сестра Дж. (Джеральдина Панкратьевна), а Борю – Аркадий Померанц, что ли? И мы снимаем Ужасный-Ужасный дом?
– Да ну тебя, – сестра отняла у меня бокал и наполнила его. – О нас – в смысле о нашем поколении, о наших проблемах. Героев я ни с кого не списывала, это и не нужно. Они сами рождаются, формируются из молекул жизненного опыта… Трудно объяснить! Я теперь в этой книжке вообще живу. Мне кажется, я всех их знаю… И Олесю, главную героиню, и всю ее тусовку. Там есть жалкий полосатый кот, который никак не вырастет.
– Круто! – восхитилась я искренне. – А как называется?
– Называется «Тихая пристань с маленьким котом». Ну, если издатели одобрят… Которых пока нет.
– Мю-ридеры в восторге, – подбодрила ее я. – Сразу хочется прочитать! А маленький кот там хотя бы мэкает, как Зайка? Или шепелявит, как Гриша?
Антонина хотела что-то ответить, но в дверь позвонили. Переглянувшись, мы вдвоем пошли открывать.
На пороге стояла Лена Маленькая – в желтой шапке набекрень и в одном сапоге. С ее куртки стекала вода, правый карман был оторван, из левого торчал паспорт, тоже мокрый, и ершик для мытья посуды. По щеке бежала черная дорожка, смывая нарисованное, видимо, помадой, сердечко. Лена, будущий куратор пятого класса, имела такой потрепанный и одновременно решительный вид, что мы даже не сразу ее узнали. Под курткой у нее что-то часто попискивало.
– Привет, девочки, – лихо шмыгнула она красным носом. – Можно мы у вас останемся на ночь? А лучше не на одну?
И мы с сестрой, не сговариваясь, отступили на пару шагов вглубь, чтобы дать место новым жильцам Нехорошей квартиры.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.