Текст книги "Очкарик. Боевик. Альтернативная история"

ГЛАВА 14 МОСТ

1. – Максимыч! Сейчас зелёные тараканы из леса прыгать начнут. С поляны их не выпускай, мало времени у нас! – скороговоркой затараторил в рацию Соболев – Мы следом, не перепутайте. Да не травите насекомых до смерти, конечности пообламывайте и будет.

Услышав голос Максимыча, Петух, завороженно наблюдавший за падением беспилотника, встрепенулся и снова приник к прицелу, наводя на край поляны, откуда должны были появиться рейдеры «Kustjagarna». Перестрелка приближалась, отрывистые хлопки винтовок и грызня автоматов активно перекликались между собой. В эту какофонию звуков вмешался грохот штурмового дробовика.

Внезапно по левому краю качнулись ветки, среди них блеснуло оранжевое пламя выстрела и на поляну выскочил, а скорее выкатился, уходя от ответной очереди, вспоровшей грунт, егерь, утыканный ветками по поверхности шлема. Шустро перебегая по поляне и умело прячась за малюсенькие складки местности, петляя как заяц, егерь быстро двигался к постройкам.

– «Да – дах!» – плюнула огнём дедовская «Сайга» и на стене небольшого дровяника рядом с перебегавшим туда егерем пуля разломила доску. Егерь мгновенно перекатом ушёл вбок, стараясь достичь укрывавшей от стрелка поленницы. – «Ду – дум!» – из засады тормознул его другой стрелок, выбив кусок грязи у самой голени. Затем егеря посыпались на поляну как конфеты из пакета, на ходу стреляя в лесную чащу, откуда неслись крепкие ругательства.

Егеря метались по поляне под ограничивающими передвижение выстрелами и в конце концов собрались у поленницы, где заняли круговую оборону.

В оптику Тень засёк, как пулемётчик приник к оружию, явно готовясь встретить подходящих из леса партизан.

– «Да-м-м-м!» – приклад опять сильно толкнул мальчика в плечо и пулемётчик ткнулся головой в землю, отпустив рукоятку.

– Don*t shoot! Hands up! Game over! – громко закричал Реймер, увидев из листвы, что егеря готовятся к отражению атаки.

– Эй, кидайте стрелковку-то, поубиваем – с другой стороны поляны вежливо добавил Максимыч. Почему – то его поняли сразу, несмотря на языковой барьер. Юнассон, к этому моменту тяжело раненый в поясницу, и которого дотащил на себе рядовой, едва глянув на уснувшего вечным сном пулемётчика – а маленькая круглая дырка в затылке не оставляла сомнений, что снайпер работал наверняка, прохрипел

– Не стрелять, сложить оружие. Егеря побросали винтовки и встали.

Из леса полукругом осторожно выходили партизаны. Юнассон, обведя мутнеющим от боли взглядом их количество, понял, что Эрикссон, оценивая силы боевиков, здорово просчитался и для их поимки в местных условиях маловато будет всего батальона – леса обширные, болотистые, да с изюминкой, так сказать.

Быстро сжимая кольцо, бойцы подбегали и разоружали пленных, безжалостно потроша снаряжение, вытаскивая ножи, боеприпасы и всё остальное.

Юнассон видел, как через поляну не спеша проковылял невысокого роста старичок и поздоровался с бойцами. Следом появился высокий подросток, который нёс на плече древнюю винтовку с не менее старинной оптикой.

– Снайпер? – успел изумиться Юнассон остатками гаснущего сознания. Остальные егеря тоже недоумённо переглядывались – столь дико для них выглядел подросток – снайпер.

– Здорово, дед! – прогудел Иван, протягивая старику руку – как я рад тебя видеть!

– И тебе, Ваня, не хворать! – обрадованно ответил дед, не скрывая удовольствия от встречи. Максимыч с Иваном подошли к появившимся на поляне Соболеву и Шилову.

Иван и Виктор молча обнялись.

– Хм!.. – Шилов выразительно посмотрел на ребят и те превратились в слух.

– Ну вот, собрались, значит!…Живые! – радовался Шилов. Но ту же спохватился:

– Всем ускориться! Разоружаем и уходим! Спасательная команда вот-вот нагрянет, или ракеты, или вертолёты, или ещё чёрт знает что – торопливо скомандовал майор.

– Командир, а с этими что? – обратился, кивая на пленных, старшина, зажимавший рукой потемневшую от крови егерскую куртку чуть ниже ключицы и морщась от боли – пуля навылет прошла предплечье и кровь постоянно сочилась – останавливать было некогда. – Пленных бросим. Здоровье поправим только, Витя в этом практику имеет. Мамочка за ними уже наверное летит, – сморщился Шилов, – как бы нас не накрыли… Не хватало ещё. – озабоченно закончил он.

– Командир – подошёл к Шилову Василий Максимыч – Разреши памятный подарок оставить, пусть порадуются. Дед мотнул головой в сторону подошедшего за ним бойца с тяжёлым ведром.

– А что там? – поинтересовался Шилов, да и остальные с интересом посмотрели на старика.

Тот по части засад оказался неплохим придумщиком и явно приготовил что-то оригинальное.

– Да так – дед замялся, – киселя с ребятами гостям наварили… Накормить бы надо.

– Дед, ты гостеприимный хозяин, – засмеялся майор, – конечно угости, какой тут разговор. Возьми вот в помощь гвардейцев и действуй. Только быстро, уходим сейчас.

Пока майор обсуждал дальнейшие планы, очкарик, коротко обнявшись с Петухом – на разговоры времени не было, метался между бойцами, дезинфицируя и залепляя царапины, ожоги и другие повреждения, обрабатывал ранение старшине, который в ответ на его действия шипел как степная гадюка и театрально закатывал глаза.

– О-о-о-о-о-о-й!!! – стонал Кулиев, одним глазом поглядывая на очкарика, сосредоточенно наносящего кровоостанавливающий порошок на обработанную рану. Подросток сноровисто залепил наложенные на порошок тампоны широким пластырем и закрепил их повязкой, опустив старшине сверху мокрый от крови рукав. Работы было много и почесав нос, Андрей побежал осматривать людей дальше. Благодарные за помощь бойцы говорили какие-то добрые слова поддержки и выражали уверенность, что скоро всё изменится.

Спустя буквально несколько минут, за которые бойцы бессовестно обобрали связанных и мучимых теперь кусающейся таёжной мошкой полуголых охотников, Виктор подошёл к пленным.

– Ну что, зелёные, теперь всем сестрам по серьгам?! – вопросительно – утвердительно произнёс Соболев и достал пистолет.

Лесную музыку природы нарушил хор орущих голосов – пуля в колено этому способствует. Отряд, экипировкой ещё больше похожий на егерей, разобрав и утопив в болоте лишнее трофейное вооружение, растворялся в лесном массиве. На верёвке в тени под крышей сарая покачивалось ведро…

2. … Увидев, как камера беспилотника вопреки командам оператора меняет угол обзора, в который стремительно приближается земля, Парсонс выругался и сказал:

– Эрикссон! Ваши люди не смогли ничего сделать против горстки какого-то сброда.

– Что за подготовка у них, если они возвращаются в виде инвалидов и трупов? – полковник, покрасневший лицом, треснул кулаком по столу, отчего из стакана удивлённо выпрыгнул карандаш и подскочил на стуле оператор. Эрикссон тоже покраснел и выглядел расстроенным.

– Лейтенанта Дикса ко мне! – бросил полковник в рацию, вызывая бригадного «эвакуатора» – специалиста спасательной команды.

– На связи, сэр! – донеслось через минуту из рации.

– Дикс, возьмите своих людей, дежурный «Линкс» для десанта и транспортный вертолёт. Надо забрать из леса «охотников» – при этих словах полковник, презрительно сморщившись, покосился на шведа, – Если они ещё живы, хоть кто-то, – также язвительно закончил он.

– Сэр, есть, сэр! – ответил динамик.

– Разрешите уточнить время готовности.

– Дикс, 15 минут и выдвигайтесь на площадку! И шевелите задницами! – рявкнул полковник, – координаты у оператора получат пилоты. Он не успел договорить, как эвакуационная команда бригады уже пришла в движение, загружаясь в «Вектор» и высадив наверх пулемётчика – в городе передвигаться безопаснее не стало, несмотря на то, что население уже наводило порядок на улицах, началась регистрация и похоронные команды собрали почти всех погибших. Жизнь постепенно восстанавливалась и временная военная администрация уже объявила о необходимости начала работы учреждений и городских коммунальных структур, но после регистрации в комендатуре желающих работать. Надо отметить, что такие действия администрации были вызваны вовсе не человеколюбием и заботой о населении. Таким путём военная администрация действовала в Ираке, Косово, Ливии, Афганистане, по древнему правилу «Разделяй и властвуй» рассекая население на лояльных и нелояльных коалиции, натравливая одних на других на почве военно-социальной катастрофы и усиливая своё влияние путём контроля за бытовыми и прочими условиями жизни. Эти простые меры позволяли достаточно эффективно обеспечивать тайный и явный грабёж страны – учёт и вывоз культурных и материальных ценностей, научного потенциала, технологий и прочего. Аэропорт «Богашево» ежедневно принимал и отправлял множество огромных тёмно – серых бортов С-117 и А – 400 «Атлас» с опознавательными знаками Великобритании, Канады, Нидерландов и США, погрузка которых велась главным образом ночами.

По главному мосту через Томь, соединяющему город с федеральной трассой М-53, транспортные колонны в сопровождении бронетехники регулярно уходили в оккупированный Новосибирск.

…Спасательная команда прибыла в точку высадки, где был сбит беспилотник, спустя сорок пять минут. Дикс и его команда, с ними Эрикссон и двое санитаров батальона застали валяющихся на поляне полуголых и поголовно раненых (опять в колено) егерей, распухших от укусов всеядной и беспощадной мошки. Тут же лежал труп пулемётчика. Из коротких объяснений Юнассона следовало, что скрывшихся террористов довольно много, они серьёзно вооружены и большинство являются профессиональными военными. Юнассон также поведал, что в преследовании погибли несколько егерей, попавших в расставленные лесные ловушки.

– Оцепить периметр! Проверить вокруг поляны на двести метров, нет ли засады. Осмотреть здания! – раздавал команды лейтенант, указывая на стоявшие поодаль постройки, откуда продолжало нести дымом и горелой пищей. Запрыгали уоррент-офицеры и сержанты, разгоняя свои фаертимы по секторам и устанавливая пулемёты.

Специальная группа быстро затаскивала в огромный круглый рот серо-зелёного транспортного «Чинука» с опознавательными знаками британских ВВС раненых, вокруг которых суетились санитары, обрабатывая раны и вкалывая обезбаливающее.

Фаертиму уоррент-офицера Доу было приказано осмотреть деревянные строения – дом, сарай и дровяник, поскольку Юнассон и некоторые другие егеря утверждали, что русские слишком уж суетились возле построек и явно там что-то закапывали, а один из гвардейцев бегал с тяжёлым ведром.

– Болтон, Джеймс! – Доу, осторожно подходя сбоку и удерживая на прицеле дверь дома, откуда из трубы шёл дым, махнул на неё солдатам. Рядовые, подобравшись вдоль стены ближе, постарались заглянуть в невысоко расположенное окно. Ничего. Когда остальные, рассредоточившись перед входом в дом между ним и сараем, стоявшим почти напротив, взяли на прицел проёмы, рядовой Болтон осторожно толкнул дверь длинной палкой и Доу увидел, как следом от двери потянулся тонкий шнур.

– Стой! – крикнул он, и рядовой едва не выстрелил от неожиданности. Проследив взглядом шнур, уоррент-офицер увидел, что тот уходит куда-то под крыльцо и скрывается в траве в сторону поленницы. Следуя вдоль шнура, на поленнице Доу обнаружил гранату Ф-1, наспех вертикально всунутую между дровами, с таким расчётом, чтобы поразить взрывом тех, кто будет у двери. Улыбнувшись про себя, Доу снял примитивную ловушку. Взгляд поймал металлическое ведро, висевшее под крышей сарая на протянутой между ним и домом верёвке.

– Зачем там ведро? Швед тоже говорил про ведро, – подумалось уоррент – офицеру и он, предусмотрительно отступив за угол и наблюдая оттуда, крикнул:

– Джеймс, мне не нравится это ведро! Изрешети его!

– Есть, сэр! – Джеймс вскинул винтовку и дал очередь. Несколько пуль с глухим стуком распороли жестянку, откуда потекла прозрачная жидкость.

– Проверь, что это! Джеймс просеменил к тонким струйкам.

– Похоже вода, сэр! – подставив под струю кусок деревяшки ответил Джеймс.

– Ну и зачем тут вода? – недоумённо пробормотал Доу, выйдя из-за угла к рядовому. Из дверей избушки на очередь показался проверявший дом Болтон и тоже подошёл к ним. – В доме ничего, сэр! – успел доложить он. За спиной группы что-то глухо бухнуло. Из-под крыши дома на сарай, поленницу и солдат вместе с чугунными осколками плеснула огненная волна. Болтон и Джеймс дико заорали, метаясь по поляне яркими факелами, и пока подбежали санитары, успели сильно обгореть.

Постройки тоже яростно вспыхнули. Гудящее оранжево-красное пламя весело пожирало старые брёвна. Голова уоррент – офицера 1 класса Доу равнодушно наблюдала за происходящим от поленницы, куда её отбросили осколки и ударная волна противопехотной мины направленного действия, соединённой с ведром самодельного напалма, через которое и прошёл направленный взрыв, толкая впереди огненную волну температурой в 1100 градусов. Обгоревшее тело Доу удалось вытащить только через час, да и то по частям.

…Будет вам от старика, – приговаривал Максимыч, когда один из гвардейцев спешно приматывал мину боевой частью к ведру, затащив его на крышу избушки. – Ты аккуратнее, воду точно наливай, – тут же проверял он другого, – чтобы противовес был, и раньше времени чтобы не опустило, – протянутый от механического запала шнур, на котором висели два одинаковых полных ведра, из-под крыши дома уходил под крышу сарая. Одно из вёдер висело на верёвке снаружи, другое – изнутри в сарае, тоже с водой подцепленное на край шнура. При потере воды в наружном ведре тот натягивался под тяжестью ведра, скрытого в сарае, и вытаскивал предохранительное кольцо механического взрывателя…

Оккупанты в отместку за дедову хитрость подожгли кусок леса и обстреляли ракетами с вертолётов ближнюю к поляне площадь. Скорее от бессильной злости, нежели для того, чтобы накрыть отступивших.

4. Отряд уходил в леса ставшим уже привычным ускоренным маршем. Дед, то и дело сверяясь с одному ему известными приметами, вёл людей болотистыми тропками, через гущу деревьев куда-то на северо – северо-запад, постепенно забирая к реке. Через двое с небольшим суток отряд вышел на берег небольшого лесного озера.

– Всем стой! – скомандовал Шилов, снимая мокрую кепку, – Здесь наша станция. Люди с облегчением повалились на траву. Оборудованный за два дня и две бессонные ночи полевой лагерь за прошедшую следом неделю наполнился звуками непрекращающихся учебных занятий, изучением зарубежного вооружения, приёмов стрельбы и взаимодействия. Шилов опять переформировал отряд, оставив только снайперскую пару Максимыча и Тени, да приданных им в обеспечение двух гвардейцев. Остальные разделились на две разведывательно – диверсионные группы, состоящие в основном из стрелков, артиллерийско – инженерную группу – трое бойцов под командой раненого Кулиева и группу обеспечения – полевой Айболит очкарик, Дамегуль, выполнявшая сейчас функцию продовольственного обеспечения и общего учёта имущества отряда, и двое раненых, помогавших по мере возможности девчонке и деду, который, тренируя Тень, заодно обучал того охоте, добывая с ним дичь, а остальным преподавал науку маскировки и чтения лесных следов. Функции безопасности и охраны порядка взял на себя Нефедько. Люди, толком не евшие, не спавшие и бегавшие по лесам несколько суток, подолгу отдыхали первые два дня. Шилов приказал выставить охранение и остальным по возможности спать и питаться горячей пищей. Это сыграло свою роль и измотанные боями и марш-бросками люди на глазах набирались сил.

– Василий Максимыч! – как-то спросил очкарик у деда.

– Чего тебе? – повернулся старик.

– Я спросить хотел, – Андрей помялся и выдал – Почему мы одно сало – то на марше грызли. Во как надоело – очкарик провёл рукой по горлу.

– А-а-а-а-а, вот ты о чём, – протянул старик.

– Видишь ли, давно замечено, что в длительных переходах жирная пища помогает легче их переносить. Как говорит медицина, всё дело в том, что при длительных маршах мышцы выполняют много сокращений и в этом им помогают жирные кислоты, которых в сале пруд пруди, – Дед хитро улыбнулся и взъерошил очкарику волосы на голове.

– Ты возьми – ка бинтов несколько и вымочи их в крепком растворе соли.

– Зачем? – удивился подросток.

Дед вздохнул и продолжил.

– В Великую Отечественную военный врач – хирург Щеглов таким способом спас от заражений и смерти около тысячи бойцов со всякими ранами – от ожогов до проникающих в живот. Используй опыт. Ты же в лесу, больницы тут нет, – дед развёл руками.

– Всякое может случиться. И чистотелом, раствором то есть, бинты напитывай, я давал тебе склянку – Максимыч указал на очкарика пальцем.

В пятницу к ночи из разведки вернулись отсутствовавшие двое суток Рустам и Реймер, изучавшие подступы к атомной станции и бывшему месту дислокации частей национальной гвардии, охранявших район. Шилов предполагал выяснить, что всё-таки там затевают англичане. Пленный штаб-сержант об этом мало что мог пояснить.

– Командир, – докладывал Иван, – к станции не подойти, слишком плотно всё обложили. Но есть новости. Идут крупные перевозки в Новосибирск, колонны туда проходят часто, мы наблюдали несколько. Что-то везут, похоже со станции оборудование или сырьё возможно. Вобщем 53 – я дорога из города плотно забита конвоями, которые неплохо охраняются. Обратно тоже везут, уже снаряжение, военную технику, – Иван замолчал. Стоявший рядом Рустам молча кивнул, подтверждая сказанное.

– Хорошо, идите отдыхать – ответил Шилов, – Утром прикинем что – к чему. Бойцы вышли, а к майору сон не шёл, и он долго ворочался, обдумывая скупую, но располагающую к размышлению информацию. Как парализовать эту артерию врагу? Единственной зацепкой и эффективным решением могло стать нападение на главный городской мост. Конечно, это не решало полностью задачу, так как существовала и объездная дорога через верхнюю часть города. Но там активность оккупантов была значительно меньше. Облегчало задачу и то, что подойти к мосту можно было по берегу с партизанской стороны, или переправиться через реку выше по течению перед мостом – там, где русло имеет большой изгиб.

Утром Шилов собрал командиров групп и долго с ними совещался, разглядывая карту и прикидывая варианты. К полудню план приобрёл общие очертания, к обеду оброс подробностями и вскоре отряд начал активную подготовку. Первыми в ночь к мосту ушли диверсанты Соболева, чьей задачей пока являлись сбор и подготовка плавательных средств, выбор места переправы, наблюдение за движением в районе. С ними ушёл и участковый, хорошо знавший район и подступы у мосту. Остальные двинулись через три часа.

Андрей поёжился – прохладный сырой лесной ветер проник за воротник, с ветки слетело несколько капель. В утреннем сумеречном воздухе пахло какими-то травами, сырым деревом и много чем ещё. Идти было трудно – мешали до конца не рассеявшаяся темнота и мокрая почва, по которой то и дело скользили ноги, и отряд двигался медленно.

– Как думаешь, что там будет? – негромко спросил Петух у очкарика, имея ввиду предстоящую атаку.

Андрей пожал плечами и ответил:

– Не знаю. Думаю, к мосту подойти будет трудно, его же охраняют. Плюс посты стоят со стороны города, патрули, освещение ночное, постоянные конвои ездят. Непростое предстоит дело, а Шилов задачу пока не ставил.

– Наверное, не хватает информации разведки, – вздохнул снайпер. Петух – Тень немного помолчал, подбирая одинаковый с очкариком шаг, и неожиданно сказал:

– А я когда мёртвого увидел, там, на поляне, пулемётчика ихнего, – два дня потом не спал. Тошнило, блевал долго… – Андрей даже в темноте почувствовал, как снайпер скривился, вспоминая себя на поляне.

– Я так не блевал даже когда этого стеной завалило, помнишь? И на улице, когда через машины бежали разбитые, – продолжил новоиспечёный снайпер, – там как-то некогда было осознавать.

– Д-а-а-а – опять протянул он, – мало приятного, – и задумался.

– А ты сам-то понимаешь, что снайпер это смертельно опасное дело. На что ты подписался – то? – вдруг неожиданно для самого себя спросил Андрей у Петуха.

– Мне дед всё подробно сказал – откликнулся тот.

– Но я знаю на что иду. Они мне, сволочи… – Петух заскрипел зубами, – ответят… ещё… – с трудом выговорил он, – за батю, …, за музыку, – всё больше расходился Тень.

– Да хорош бухтеть, – потянул Андрей к нему руку. Тут очкарик споткнулся и едва не полетел вперёд, но Петух удержал, подхватив за локоть. На этом разговор сам собой и угас. Поправив на боку сбившуюся санитарную сумку, подросток зашагал дальше в темноту вслед за маячившей впереди спиной старшины. Двигались долго, с остановками, и майор объявил короткий привал, когда над горизонтом уже поднялось солнце.

Иван, старшина, Максимыч и Колесников собрались вокруг командира и негромко что-то обсуждали. Через несколько минут Шилов негромко подал команду:

– Строиться!

Бойцы зашевелились, и вскоре прямо среди деревьев выросла нестройная шеренга.

– Боевая задача отряда – по возможности захватить городской мост и парализовать движение колонн противника на трассе М-53. Сделать эту дорогу смертельно опасной и вообще негодной для перевозки – вот наша задача – коротко объяснил майор.

– Сил у нас маловато, но уступать врагу не станем… Наша здесь земля и никаких стокгольмов с лондонами тут не будет, – Шилов немного помолчал, обдумывая следующую фразу, и продолжил:

– Главная задача – нанести как можно больший урон, по возможности сделать дорожное полотно непригодным к использованию для автотранспорта и парализовать движение, пусть и на какое-то время…

– Выходим в район, осматриваемся, действуем и сразу уходим. Конкретные задачи группы получат у своих командиров.

– Всё, разойдись. Командиры – по своим.

Очкарик оказался в группе с майором, которому как полевой фельдшер непосредственно подчинялся, но под руководством Колесникова. В эту же группу попали снайперской парой дед, Петух, двое их бойцов, вооружившихся трофейным британским пулемётом L7A2, прихваченным на блок-посту, и казашка с огромным американским дробовиком «Ремингтон».

– Вадик, у тебя международные силы прямо! – не удержался от улыбки Шилов и привычно потёр ладонью свою почти лысую голову. Бойцы негромко засмеялись. В натянутом смехе струной зазвенело нарастающее перед боем нервное напряжение.

Вадим коротко объяснил, что задачей группы будет обеспечение поддержки огнём. Снайпера и один из бойцов охранения будут работать отдельно и сами выберут себе позиции, фельдшер должен выполнять указания офицера, находясь при нём, а пулемётчик – поддерживать огнём, отрезая с направления доступ к участку, где будут происходить события. Дамегуль выпало охранять «командный пункт» Шилова, который не хотел, чтобы девчонка лезла под пули или рисковала как – то ещё. Сам Колесников должен был обеспечивать координацию с другими группами. Радиообмен тут не годился – батареи трофейных раций заряжать было негде и как их не берегли, воспользоваться ими не представлялось возможным. В район сосредоточения отряд вышел в полдень. Нужно отметить, что в пяти километрах от места Шилов разделил бойцов на небольшие мобильные группы, которые разными маршрутами выходили на точку. Такая мера предосторожности помогала избежать внимания беспилотников. Первый воздушный разведчик заметили почти сразу после прибытия. Тот висел как раз над трассой и где-то в районе моста, пропуская через свои электронные мозги и цифровую оптику мегабайты информации, сверяя параметры ландшафта с данными электронной карты, полученными со спутника НАСА, и постоянно оценивая уровень угрозы. Серебристо – серая сигара беспилотника неспешно прошла вдоль дороги на юго-восток, сделала круг над рекой в районе моста и удалилась куда-то в центральную часть города.

– Глаз, ко мне! – буркнул Шилов. Очкарик тут же нарисовался из-за куста, блеснув линзами.

Шилов передал ему бинокль и проговорил – Наблюдай за полётами. Засекаешь маршрут и район, общее время и периоды между… Возьми вот – Шилов сунул очкарику наручные часы, – И отмечай на чём-нибудь, да чтобы разобрать можно было.

– Я понял, товарищ майор, сделаю – кивнул очкарик и взял часы. Следующие три часа Глаз усердно смотрел в небо, палочкой и одному ему понятными знаками отмечая на песке количество воздушных разведчиков, периоды их полёта, направления. Позади зашуршали кусты и оттуда появилась казашка. Стояла летняя и несколько сыроватая зелёная лесная жара. Приветливо пели птички и вообще было хорошо. Андрей потянул носом воздух – пахло прелыми иголками, полевыми цветами и

– Пойди, перекуси, – негромко проговорила Дамегуль, – я тут понаблюдаю.

– И Шилову сведения давай, что насобирал. – казашка отвернулась, осторожно выглядывая из кустов и поднеся к узким азиатским глазам бинокль.

Проголодавшегося подростка уговаривать не пришлось. В последнее время он вообще стал понимать, что многие вещи в его жизни были неправильными. Простые и важные понятия, такие как ответственность, дружба, поддержка друга и ценность человеческого слова оказались замызганными слоем дешёвых и тупых подростковых шуток, насмешек и просто нежеланием что-либо из этого понимать. Теперь, пусть и немного постреляв, испачкавшись чужой и совсем чуть – чуть своей (разбитые ухо и предплечье поджили, но продолжали напоминать о себе ноющей болью) кровью, очкарик постепенно осознал, что за этими понятиями стоят миллионы судеб и решений, и каждое такое понятие – не слово, но плита в основе правильной и справедливой человеческой жизни. Теперь он запомнил это накрепко.

На стоянке очкарик увидел явно недавно прибывших Виктора и Рустама. Они оживлённо беседовали со старшиной и Шиловым, что-то обсуждая. Виктор показывал на карте какие-то маршруты и комментировал результаты разведки.

– А, пришёл, – заметил Шилов айболита, – давай, что там пронаблюдал.

Поздоровавшись с остальными, очкарик доложил:

– Беспилотников зафиксировал четыре. Все одного типа – крупные как сигары, с утолщением впереди. Опознавательные знаки не различил или их нет. Промежуток сорок – сорок пять минут. Основное направление – явно вдоль трассы, в сторону Новосибирска. После второго беспилотника через 20 минут слышал в районе моста двигатели, далеко. Один кружил минут пятнадцать над рекой сильно юго – восточнее. Более подробно я не смог определить.

– Та-а-а-а-а-а-к – задумчиво протянул майор и взглянул искоса на Виктора.

– Что думаешь?

Виктор почесал затылок, крякнул и ответил:

– Да что думаю?..Думаю. Ждать надо, в город не лезть и накрыть колонну на выходе, на мосту прямо.

Виктор продолжил:

– Этим мы и мост запрём на несколько часов, может и взорвём что, и сами уйти успеем.

– Ночью надо их трясти, – закончил он.

Шилов помолчал и ответил:

– Да чем трясти – то? Стрелковка лёгкая и пластита чуть – даже хорошую баню не подорвать.

– Вот поэтому и ночью, и на мосту. Вопрос в том, идут ли колонны ночью?

– Вобщем так, – заключил Шилов – Сегодня ночь мониторим, завтра день смотрим и готовимся, а там уже и решим.

Результаты наблюдения в течение суток показали, что ночью колонны не проходят и для решения задачи нужен другой вариант. Спустя сутки Шилов озадаченно тёр лысоватую голову и обсуждал возможное решение.

– Ну не проходим мы тут! – Иван ткнул пальцем в карту, указывая на район моста, – тут блок-пост со стороны города и моторизованный патруль на этот берег каждые полчаса.

За излучиной надо, правее мост обойти! – там берег прикроет, пройдём и с тыла зажмём! – настаивал Иван.

– А потом что? – возражал Виктор, – куда бежать будем? Через речку опять? Да как мух мухобойкой перещёлкают! – он выразительно покрутил пальцем у виска.

Шилов, глядя на их препирательства, движением руки остановил пытавшегося что-то сказать Соболева, и тот осёкся на полуслове.

– Моторизованый патруль говоришь? Это интересно. Если мы перехватим их на нашей стороне, да без шума… – Шилов поднял голову, – тогда мы сможем контролировать мост и навестить блок-пост со стороны города.

– Не думаю – возразил Реймер. – На блок-посту наверняка стрелять придётся, нашумим, ничего не добьёмся толком и уйти сложно будет. Тут надо что-то другое. Наша задача – не гнездо разорить, а парализовать движение, пусть и на какой-то срок, – закончил Иван.

– Ваня, почему стрелять, – улыбнулся Шилов, – а ножик твой зачем?

Совещание продолжалось ещё почти час, но ключ к решению подсказал Нефедько.

– По трассе, чуть дальше – километров пять – семь в сторону Новосибирска, дорожные работы шли – протянул участковый. – Так там строительная техника должна быть – экскаваторы, грейдеры. Это же ДОРОЖНАЯ (!) техника – многозначительно протянул он. – Дорожная – ключевое слово – Нефедько потёр ладонями виски и продолжил – так вот её подогнать, снести что возможно, и потом сжечь к чертям на мосту.

– Растолкают поутру – засомневался майор.

– Ну и пусть толкают – улыбнулся Соболев – Мы пластита приложим – устроим салют.

5… Блок – пост на выезде из города, усиленный боевой машиной пехоты «Уорриор» и бронированным командирским джипом «Пантера» охранял 14 секшен под командованием уоррент – офицера 1 класса Гримса. Блок-пост разместился в одноэтажном здании слева на съезде с моста, если смотреть на город и контролировал въезд до расположенного тремястами метрами выше крупного узлового перекрёстка улиц Ленина и Нахимова, где находилась уже зона ответственности усиленных моторизованных патрулей, регулярно сновавших через развязку туда– сюда.

День прошёл спокойно – проходили колонны, вылетали беспилотники и дежурный оператор воздушной разведки регулярно передавал на командирский планшет блок-поста данные воздушного патрулирования. Около 20 часов переговорное устройство залопотало

– Дежурный оператор вызывает пост «Бридж»!

– Здесь «Бридж», Гримс на связи.

– С юга к вам движутся два трактора и ещё какая-то техника, похоже дорожная. Всего пять машин. Указание дежурного офицера – проверить, на мост и в город не пропускать. Результаты доложить.

Беспилотник не засёк, как реку юго – восточнее моста быстро пересекла егерская резиновая лодка и несколько одетых во всё тёмное привидений растворились в темноте.

– Указание принято! – Гримс отключил рацию и поднялся. Пнув в угол попавший под ботинок мотки пряжи, выкатившийся из опрокинутого прилавка, – до блок – поста в помещении располагались небольшой магазинчик кройки и шитья и крошечное кафе, где сейчас отдыхали солдаты дежурной смены, уоррент – офицер загремел голосом.

– Филипс! Дадли! Шевелите задницами, ленивые скоты! – заорал уоррент – офицер.

– Сэр, здесь Филипс, сэр! – из дверного проёма показался несколько помятый рыжеволосый рядовой, спешно поправляя свою L85. Следом в проходе замаячил и забубнил другой – Сэр, Дадли прибыл, сэр!