Текст книги "Очкарик. Боевик. Альтернативная история"

– К нам двигается какая-то техника. На вид строительная, но возможно противник, вы же знаете этих русских ублюдков! Я с Филипсом и Дадли на проверку! – Гримс продолжал распоряжаться – Все по местам! И подхватив из импровизированной пирамиды винтовку, продолжил – Дадли за руль «Пантеры», ты – Гримс ткнул пальцем в Эндрю Филипса, – за «шинковку», имея ввиду крупнокалиберный 12,7 мм Heavy Machine Gun (HMG), установленный на бронированном джипе сверху. Солдаты засеменили к выходу, на ходу оправляя куртки и ремни, а уоррент – офицер, довольный собой (не зря присвоен 1-й класс!), направился следом.

– Старшим на посту остаётся сержант Эванс, остальные, кто не отдыхает, – по своим местам! – уже потише продекламировал Гримс, открывая входную дверь.

Спустя минуту Эванс, торопливо допивая свой кофе из бумажного стаканчика с логотипом Макдональдса, услышал, как взревел двигатель «Пантеры» и включив фары машина выехала на мост. Проходя мимо камеры задержанных, где уже третий день сидел какой-то безумного вида старикашка со всклокоченной грязной бородой и в засаленном пиджаке, Эванс пнул решётчатую дверь, отчего дед, дремавший на полу сидя, вздрогнул и открыл глаза. Злорадно оскалившись, сержант, полагавший, что деда давно надо было пристрелить и скинуть в овраг, прошёл мимо.

…Гримс шагнул в темноту и едва закрыл за собой дверь, как в ту же секунду мир перевернулся и он полетел вверх тормашками, приземлившись челюстью на Ванин кулак, встретивший его в полёте со скоростью курьерского поезда. В голове вспыхнули оранжевые огни и Гримс, подхваченный двумя гвардейцами, завалился на лежавших за мешками с песком Дадли и Филипса. Но им было всё равно – для них наступил следующий этап службы, которую пусть и недолго, но осталось нести в похоронной команде – в деревянном ящике под флагом «Юнион Джек», под звуки «Правь Британия».

– Живой что-ли? – тихо – недоумённо прошептал участковый, почувствовав дыхание отключившегося британца.

– Да живой, грузи, и валите! Быстро! – торопливо зашептал Иван, блестя белками глаз в темноте – остального было не видно, махнув рукой на броневик. Нефедько с одним из бойцов подхватив куклу уоррент – офицера, торопливо затолкали его в «Пантеру», где за рулём, широко улыбаясь, уже сидел новый «Дадли», несколько суетливо рассматривая приборы и пытаясь найти зажигание.

– Ну что там, заводи уже! – волновался полицейский, шепотом подгоняя водителя.

– Да не лезь, – отмахнулся тот, – сейчас!

Ещё через несколько секунд зашуршал стартер и заработал двигатель.

– Вот, нашёл, – «Дадли» торопливо щелкнул каким-то выключателем и зажглись передние фары.

– За пулемёт сядьте кто-нибудь, – негромко пробормотал он, и гвардеец, нахлобучив каску Филипса, полез наверх к HMG, развернув его в сторону блок – поста. «Пантера» дёрнулась, и плавно набирая ход, покатилась через мост, по пути дважды моргнув фарами.

…Сложность всей операции представляла не техника, а те, кто оставался внутри поста. Ворваться внутрь и устроить там потасовку было весьма затруднительно и глупо – выстрелы переполошат всю округу и через три минуты пост навестят все патрули и мобильные силы поддержки. Выкурить из здания можно было дымовой шашкой, но в этом случае там тоже преждевременно поднимут тревогу, да и шашки не имелось. Задачу выдвинули на всеобщее обсуждение и очкарик с девчонкой довольно быстро сообразили как.

6. За дверью мяукнули кошки и Эванс услышал, как они дерутся и шуршат в темноте у самой двери, мешая наблюдению и слушать связь.

С улицы потянуло аммиаком кошачьей мочи – налетающий ветер делал сгущающийся в комнатах запах невыносимым.

– Джойс! – крикнул сержант – выгляни, разгони этих усатых русских подонков! Позассали тут всё, не продохнуть! – выругался он и отвернулся.

– Есть, сержант! – Джойс приоткрыл дверь и шагнул на крыльцо. Кругом темнота и лампочка справа от входа тоже погасла – машинально отметил рядовой. Под ногой что – то хрустнуло, запах аммиака усилился. Посмотрев под ноги, Джойс увидел осколки стекла и уже набрал воздуха в лёгкие, чтобы сказать сержанту, что коты здесь ни причём, как темнота впереди изменила конфигурацию и между ног рядовому остриём упёрся огромный с пилой вместо обуха нож, равнодушно блеснув сталью в отблеске света из коридора. Слова застряли в горле. Джойс не смог ничего произнести и тогда, когда темнота вытянулась в чью-то руку, сгребла его за грудки и дёрнула на улицу.

– Джойс, мать твою! Ты разобрался с этой вонью! – сержант, зажимая нос, выглянул в коридор, где на полу уже вовсю распространял едкий белый дым небольшой бумажный свёрток. Сержант щелкнул затвором и открыл рот, намереваясь поднять тревогу, и… это всё что он успел, прежде чем мешком осел на пол, поскольку толстая – более полутора сантиметров в диаметре длинная деревянная спица, взятая Рустамом с полки бывшего магазина швейных и вязальных принадлежностей, проткнула десантнику глотку. Тот захрипел и заворочал выпученными глазами, изумлённо наблюдая, как окрашенное его собственной кровью остриё продолговатого предмета заскребло по полу, стремительно поднявшемуся до лица. Магомедов, предусмотрительно скользнувший в коридор сразу после Джойса, упокоенного ударом Ваниного ножа в грудь, аккуратно перехватил падающую винтовку сержанта, поставил её в угол и вытащил Глок, пнув дальше – в комнату дымящийся едким белым свёрток, и подумал: «Хитрый очкарик – то, химик! Так разбавить анальгин перекисью водорода!». Вонь от реакции была противная, разъедала горло, резала глаза, а дым снижал видимость и сгущался, отчего в помещении постепенно становилось всё труднее дышать и вскоре комната заполнилась дымом так, что находиться в ней было совершенно невозможно. Но партизаны были в повязанных на лицо мокрых тряпках.

С улицы появились ещё две фигуры – Реймер, забрызганный чужой кровью, и Вадик, державший пару пистолетов. Оба заняли позиции по углам от двери. Через минуту, когда едкий дым поплыл в соседнюю комнату, оттуда выглянул недоумевающий солдат и по – английски крикнул

– Sergeant! The smoke in! What^s happened?!

Sergeant уже не мог ответить, так как валялся в коридоре в луже собственной крови.

Рядовой, вскинув винтовку и морщась от резкого разъедающего горло запаха, двинулся в коридор через комнату. В дымке мелькнула быстрая тень и рядовой ударил в проём короткой очередью, перекатом уходя под защиту противоположной стены. Эта стандартная тактика британских десантников его и сгубила – с другой стороны коридора, из двери грохнула ответная короткая очередь «Глока» и две пули зашли кувыркающемуся под нижнюю челюсть, по пути, вместе с мозгами и куском черепа выхватив из каски угловатый кусок металла,

– рядовой долетел уже мертвым. Выстрелы ещё звенели, а Ваня, Рустам и бывший пожарник Колесников уже бежали по комнатам, на ходу стреляя в оставшихся. В комнату отдыхающей смены, где кто-то копошился, Иван бросил гранату. Громко бухнуло и взрыв с клубами пыли и дыма вынес в зал межкомнатную дверь с остатками косяка.

– Вверх! – заорал подлетавший к лестничному пролёту Вадик, на ходу стреляя с обеих рук по высунувшемуся сверху десантнику. Тот наугад огрызнулся короткой очередью, расколотившей и без того разбитую стеклянную витрину и ламинат на полу. Витрина обиженно и жалобно зазвенела. Следом за британцем наверх по пролёту мелькнула ещё граната.

– Ложись! – крикнул Рустам и сам метнулся вбок. Под потолком жахнуло, полетела штукатурка, в комнате погас свет.

– Don^t shoot! Wait out & put your guns from ten second! – Вадик торопил события. Потому что времени на другое не было. Наверняка оставшиеся десантники сообщили о нападении и сюда уже мчатся моторизованные патрули. Сверху ответили сразу три автоматические винтовки, и по ступенькам запрыгал круглый мячик осколочной оборонительной гранаты.

– «Дза-м-м-м!!!» – комнату заволокло пылью и Вадик, уже почти завернувший за угол, отлетел в стену, разбив нос и поцарапав лицо. Угол помещения покрылся щербинами шаркнувших по нему осколков. В голове зазвенело и предметы расплылись перед глазами. Упав на четвереньки, пожарник тряхнул головой.

– Ну, привет вам! – Реймер метнул вверх сразу три гранаты и дал короткую очередь в проём. Вверху заорали, затопали ботинки и бухнули взрывы. Осколки с визгом порезали стены и кто-то упал – было слышно, как стукнуло об пол оружие. Наверху начался пожар.

– Валить надо!!! Нашумели!!! Уходим!!! – Рустам тряс оглушённого взрывом Вадика за рукав и тянул за собой. Ивана видно не было…

…Когда Реймер, Рустам и Вадик занялись помещением поста, Соболев и с ним двое бойцов бесшумно обступили БМП, откуда слышалась приглушенная музыка.

– Концерт у него там! Урод! – обозлился Витя и шепнул: – Давайте!

Один из бойцов, взметнувшись на корпус боевой машины, торопливо свернул с пузырька пластиковую крышечку и щедро разлил всё тот же аммиак на прикрытый люк. Музыка сразу прекратилась и из машины понеслись ругательства – механик – водитель зашевелился внутри. Едва щелкнул замок и крышка люка сдвинулась, боец рванул её на себя и сунул внутрь «Макаров». Пистолет несколько раз дёрнулся и механик внутри затих. Полностью подняв крышку, так чтобы не зацепили ответные выстрелы, гвардеец выпустил внутрь оставшиеся три пули. Из отверстия люка шёл пороховой дым вперемешку с густой аммиачной вонью, от которой слезились глаза. Движения внутри не ощущалось – похоже, что выстрелы внутри железной коробки как минимум оглушили механика или вовсе отправили на тот свет.

– Ныряй, быстро! – Виктор, нервно сжимая рукоять автомата торопил бойца. Тот набрал воздуха и полез в люк. Ноги уперлись во что-то мягкое – скорчившийся механик преграждал путь. Церемониться и вытаскивать его было некогда и боец пихнул того ногой в бок, сваливая с места. Извернувшись, непонятным и странным образом изогнувшись – перегнувшись в тесноте машины, гвардеец, задыхаясь в парах аммиака, выполз под сиденьем стрелка автоматической пушки, проник в десантное отделение и открыл бронированную створку.

– Ой, какая вонь! – бойцы поморщились.

В этот момент в здании бухнули выстрелы. Следом гранатный разрыв на втором этаже вышиб стёкла и выбросил из двух маленьких окон оранжевое пламя, озарившее густую темень летней ночи.

– Эх, рановато засветились!!! – досадно хлопнул кулаком по броне Виктор. – Что же вы пальбу устраиваете, черти! Всё, валить надо!

Оставшийся на улице боец шустро прыгнул на место башенного стрелка и стал осматривать управление. Новоиспечёный механик-водитель мельком окинул заляпанное бурыми липкими пятнами крови кресло и приборную панель, отпихнул тело от педалей управления подальше и нажал кнопку запуска. Загудел генератор и дизельный Перкинс V-8 Кондор мощностью 550 лошадиных сил заревел как медведь, набирая обороты. Загудели силовые приводы и стрелок, наскоро разобравшийся с общими элементами управления, развернул башню назад, готовясь встретить тех, кого может беспокоить происходящее.

– Фарами моргни! Фарами! – перекрывая рёв силовой установки кричал Виктор механику. Тот кивнул и щелкнул какими-то тумблерами. Впереди вспыхнул и дважды моргнул свет, выхватив из темноты быстро наползающие на мост грейдеры и трактора.

– С поста кто-то бежит! – сообщил по внутренней связи стрелок.

– Это наши! – опять прокричал тот, и Виктор бросился наверх. Высунувшись по пояс из люка он что-то крикнул и замахал руками. Бегущие от поста фигуры приостановились, по броне стукнула короткая очередь, высекая искры из крышки люка.

Виктор нырнул обратно и не высовываясь заорал:

– Сюда, идиоты! Не стреляйте! Тени на улице чуть замешкались, но кинулись к машине, где Виктор уже открывал заднюю бронестворку, впуская запыхавшихся. Со стороны города замаячил блеск автомобильных фар несущихся на всех парах патрулей.

– Ныряйте!!! Бегом!!! Тут не учения!!! – торопил Витя, за шиворот втаскивая внутрь каждого прибывшего. Первым оказался Рустам, за ним появился перемазанный в крови Вадик с глазами в красных прожилках. Следом произошло непонятное…

– Прекратите меня пихать! Что вы себе позволяете!!! Какое хамство, молодой человек!!! – в проёме десантного отделения появился и никак не попадал в отверстие тщедушный старичок в засаленном пиджаке и дырявых на коленке брюках. Всклокоченная козлиного вида бородка, венчающая вытянутое лицо, кривые очки на большом носу и полное истинного возмущения воинственное выражение морщинистого лица делали старичка похожим на мультяшного Айболита.

– О! – Виктор так удивился, что просто дёрнул лёгкого сухонького дедушку на себя, едва не оторвав тому руку.

– А…! – только и успел тот, как оказался внутри возле Колесникова, пытавшегося остановить кровь. За дедом влез Реймер, прихвативший по пути сержантову снарягу и винтовку.

Едва взглянув на Колесникова, старичок, морщившийся от удушающей вони и закрывавший лицо рукавом, всплеснул руками, достал откуда-то из глубин пиджака чистый (!) носовой платок и кинулся помогать раненому – кровь сочилась из множества царапин и распухшего носа, заливая лицо.

– Ходу, ходу!!! – закричал Виктор задраивая отделение. В тут же секунду машина прыгнула вперёд, резво набирая скорость и выбросив клубы едкого дыма солярки. Сидящие внутри повалились друг на друга и Соболев случайно стукнул деда автоматом по спине, разглядев у того большой лилово – бордово – фиолетовый кровоподтёк, переходящий с шеи на правое предплечье. Ещё через секунду в сторону перекрёстка, откуда к блок-посту стремительно приближались две «Пантеры», 30 мм автомат L21A1 RARDEN, пристреливаясь, плюнул короткой очередью и снаряды прочертили жёлто-белую строчку праве фар, блеснувших в секторе огня. Привод башни загудел и стрелок опять нажал на электроспуск. Пушка грохнула новой очередью длинной оранжевой вспышкой, по броне застучали большие горячие гильзы и в этот раз одна из «Пантер» вильнула, послышался звук тормозов, но тяжёлый автомобиль на большой скорости не смог завершить манёвр уклонения. Огненная черта пересекла ночную темноту, упёрлась в укрывающий двигатель угловой бронещиток и огромным консервным ножом раскроила машине правый бок, выворачивая наружу металл, обшивку и чью-то жизнь, попутно придав железке боковое ускорение. Послышался глухой удар – «Пантера» под воздействием инерции, бокового толчка и центробежной силы пролетела полукругом влево, опрокидываясь набок. Броневик с грохотом впечатался крышей в угол блок-поста, отчего искалечило и сорвало установленный на крыше пулемёт GPMG, и вспыхнул – снаряд зацепил топливопровод. Подтекающие нефтепродукты попали на раскалённую трубу коллектора выхлопных газов. Вторая «Пантера», не желая связываться, огрызнулась из пулемёта, раскрошив вдоль борта несколько звеньев противогранатной решётки, и скрылась за мешками с песком. «Уорриор» уже катился к дальнему концу моста, выпустив назад несколько дымовых гранат.

На мосту кипела работа. Заранее подготовленные машины загромоздили дальнюю ферму и «Воину» пришлось лавировать. Послышался громкий удар и скрежет – неопытный в управлении таким агрегатом механик в хлам разбил один из грейдеров, едва не столкнув его в реку и чуть не покалечив людей.

– Тормози!!! – крикнул Виктор по внутренней связи и откинул люк.

– Все на броню! Уходим!!! – он подождал пока запрыгнут несколько ребят и механик надавил на газ, уходя в спасительную смешанную с дымом темноту. Сзади велся беспорядочный огонь – то у дело гудели горячие пулемётные струи, и находиться на мосту было опасно…

Выстрелив в сторону блок-поста ещё одну очередь, машина рванула в подлесок.

Глава 15

1. С раннего утра Харви Перкинс, первый лейтенант взвода дорожной военной полиции из состава 43-й бригады ВП, временно приданной силам коалиции в составе частей армии США, находился в дурном настроении. День не задался. Сначала на утренней пробежке лейтенант подвернул ногу, которая теперь ныла, затрудняя нормальное движение, поэтому приходилось то и дело искать помощника или транспорт, чтобы перемещаться в пункте временного размещения бригадной тактической группы «Железных коней» («Ironhorse» – 1-я бронекавалерийская дивизия армии США – прим. авт.), располагавшегося в Новосибирском секторе демократической интеграции – на территории захваченного коалицией Новосибирска. На завтрак подали еле тёплый кофе, по вкусу напоминающий болотную воду. Вдобавок мягкий бумажный стаканчик лейтенанту попался прохудившийся снизу и кофе постепенно оттуда вытекал, заливая стол, и намочил лейтенанту манжету рукава. Вяло поковыряв пластмассовой вилкой какой-то слипшийся салат и кусок стейка с бобами, лейтенант подобрал свою каску с белыми буквами «МР» (Military Police – прим. авт.) и вышел вон из временного ангара, где разместилась столовая. От салата его замутило. Лейтенант, как и остальные в бригаде – а мутило всех, кто позавтракал овощами, – не знал, что два дня назад на временные работы по загрузке овощей командование тыла привлекло среди прочих выловленных на улице граждан двух старшеклассников 34 Новосибирской школы, которые потихоньку, но щедро, поливали мешки с капустой бесцветным и без запаха раствором какого-то удобрения, найденного в развалинах магазина семян и разведённого тут же, на коленке, в мятой пластиковой бутылке из – под кока-колы. Но лейтенант салата почти и не ел, поэтому отделался лёгкой тошнотой.

– Первого лейтенанта Перкинса вызывает дежурный офицер! – забормотала укреплённая в разгрузке на груди рация, моргая зелёным огоньком.

– Здесь Перкинс, слушаю, сэр! – лейтенант поморщился, ожидая, что вот – вот его озадачат чем-то, что делать не хотелось. Делать вообще ничего не хотелось, и настроение было отвратительное.

– Прибыть в штаб группы немедленно, вызывает командир! – проговорил дежурный и отключился. Лейтенат вздохнул, поправил на поясе оттягивающий его «Кольт М 1911» и побрёл к штабу, подволакивая подвёрнутую ногу и уныло размышляя о своей нелёгкой судьбе, забросившей его из родного Арканзаса в огромную Сибирь. Настроение упало ещё ниже, колеблясь в районе отметки «ноль».

– Перкинс! – командир бригадной тактической группы, к которой был сейчас приписан взвод лейтенанта, полковник Саймон Уоррен был краток.

– Поедете охранением колонны в Tomsk с доставкой боеприпасов и выздоровевших – этих гадких симулянтов «лаймов» (международное прозвище британцев, аналогичное «янки» – прозвищу американцев – прим. авт.), и «рыбаков» (прозвище шведов и норвежцев – прим. авт.) пролёживавших бока в госпитале. Обратно заберёте группу пленных – в основном старичьё из местных университетов.

– Вертолёт не дам! – полковник через линзы тёмных очков сурово взглянул на лейтенанта, упреждая его вопрос.

– Чинуки мне здесь нужны, а запас авиатоплива ограничен.

– В конце – концов, необходимо оседлать дороги и наладить наземное сообщение, а это ваша работа! – полковник указал на Перкинса пальцем.

– Колонна формируется капитаном Смиттерсом из тыловой службы, свяжитесь с ним, – полковник одёрнул зелёно-чёрно-серую полевую пятнистую куртку со стальными американскими орлами на петлицах, – готовьте своих людей. Начало движения через два часа.

– Информацию о грузе, задаче и маршруте оператор сбросит вам на тактический планшет.

– Это всё, идите – полковник повернулся и опустился на кресло за большим, заваленным бумагами столом.

– Есть, сэр! – Перкинс, сморщив от боли лицо, отдал воинское приветствие, кое-как повернулся и вышел. Температура настроения первого лейтенанта приобрела отрицательное значение. Краткий разговор со Смиттерсом прояснил, что сопровождать надо колонну из трёх грузовиков AM-GENERAL M923, набитых штатными боеприпасами НАТО для северной группы, и автобуса с подлеченными союзниками. Взвод первого лейтенанта имел две боевые машины М2 «Брэдли» и несколько бронированных «Хамви» с крупнокалиберными «Браунингами» на борту и первый лейтенант, предварительно связавшись по рации с дежурным капралом взвода и отдав необходимые распоряжения, поковылял в ротный парк боевых машин.

2. Ночной налёт на блок-пост у моста, отвлекавший противника от блокирования проезда строительной техникой, оказался весьма результативным – захваченная боевая техника резко подняла боевые возможности и мобильность отряда, и без того уже имевшего автомобильный транспорт, добытый стараниями участкового. Сложность была в том, что трофейную броню использовать долго было нельзя – БМП имеет ограниченный запас хода и далеко от основной дороги машину не спрятать – с воздуха по следам беспилотники найдут и накроют в два счёта. С «Пантерой» куда как проще. Первым делом из машин выдернули блоки навигации, позволяющие отследить их местоположение и прислать по адресу небольшую самонаводящуюся ракету.

– Задача следующая, – Шилов говорил неторопливо, обдумывая каждое слово.

– Выдвигаемся вдоль федеральной дороги «м-53» в сторону Новосибирска на удаление до 40 километров, встречать противника будем там. Конкретное место выберет разведка…

– отвечает Реймер.

– На сборы 20 минут, и уходим, здесь нам делать нечего. Пусть гости на мосту повозятся, а мы подготовимся пока.

– За рычаги «Вовы» (так назвали Уорриор) сядет Спица (после случая с сержантом так стали звать Рустама), за пушку – Олег, – Шилов указал на бойца, в ночной атаке расхлеставшего «Пантеру».

– БМП идёт по краю полей в подлеске, чтобы с воздуха не засекли; уходит прямо сейчас, пока темно.

– Все, кто собран, – в десантное отделение и на броню, и тоже уходите.

– Разведгруппа на машине отрывается вперёд и встречает здесь, – Шилов указал точку на карте.

– Дед, Тень, Гуля и очкарик, – он посмотрел на Андрея, – со мной в «Пантере».

– За верхнего стрелка Колесников. Вадик торопливо кивнул.

– Остальные, – продолжил майор, – разобраться по машинам по готовности к движению.

– Разойдись, – негромко скомандовал Шилов, и строй рассыпался. Андрею собирать было особо нечего – всё и так лежало в рюкзаке и медицинской сумке. Поправив на себе разгрузку, ремни и оружие, он полез в машину, где уже негромко беседовали о чём-то девчонка и Максимыч. Оглядев машину изнутри, очкарик хмыкнул – казавшаяся снаружи небольшой, изнутри машина была довольно просторной и удобной для ведения огня и длительных переездов. Место верхнего стрелка занял Вадик с залепленным пластырем лицом и распухшим носом. Чувствовал он себя после недавнего разрыва гранаты относительно неплохо, но в голове всё ещё гудело.

– Подвинься, – справа у двери бесшумно возник Петух с размалёваным чем-то тёмным лицом.

– Ого! Ты чё накрасился – то? На хэллоуин собрался? – ядовито поинтересовался Глаз.

– Двигайся давай! Много ты понимаешь в снайперской тактике, эскулап! – добродушно огрызнулся протискивающийся в салон долговязый хозяин «Каркано», которую бережно держал на руках, обёрнутую чистой тряпицей.

– Поехали – скомандовал водителю майор, когда все уместились, и убедившись, что остальные бойцы расположились по машинам. Конечно, в ночном передвижении был большой риск, – беспилотники с инфракрасными датчиками моментально могли засечь горячие двигатели, но с момента бегства от моста прошло больше часа и находились ли они в воздухе было неясно, но пока двигатели, укрытые ветками от теплового обнаружения с максимальной плотностью, остывали, ничего в сторону отряда, прятавшегося поодаль, не прилетело. Надо было рисковать и уходить, потому что утром наверняка нагрянет спасательно – карательная экспедиция. Пленного после короткого допроса, в ходе которого тот, едва заглянув в глаза айсберга в полосатой тельняшке и с огромным ножом-пилой, срывающимся голосом рассказал всё что знал о системе охраны штаба бригады, режимах отдыха патрулей и расположении техники, майор приказал бросить по пути, разумеется с «фирменной» отметкой в коленные суставы. Андрей, поначалу удивившись, почему практически всех пленных оставили в живых, получил разъяснения от Шилова.

– Товарищ майор, а почему пленных только раним? – спросил он.

– Видишь ли – отвлекшийся от карты майор улыбнулся – мертвец не доставляет столько хлопот как раненый, да ещё и тяжело. – Мертвеца нашли – не нашли, в пластиковый мешок или нет, и в землю. А с раненым – эвакуируй, лечи, перевози, обеспечивай охрану, отвлекая на это транспорт, людей и ресурсы. – А государство каждому раненому платит страховку, лечит в госпитале и вообще несёт довольно солидную финансовую нагрузку.

– Вот и подумай, что нам выгоднее, – тут майор понизил голос, – чтобы кости их тут валялись, или чтобы Парсонс и оба королевства слюни им платочком вытирали.

– Ну, ясно – ответил очкарик, почесав затылок.

– Это тоже форма военных действий – связывание и загрузка тылов противника второстепенными задачами, выполняя которые, они где-то пропустят задачи первостепенные. – И чем больше будет раненых, тем лучше, – больше транспорта, расходов, обслуживающего персонала и лекарств будет потрачено и задействовано противником, – Шилов, потрепав подростка по голове, склонился над картой.

Дорога, вопреки ожиданиям, заняла относительно немного времени и никаких происшествий в пути не случилось. К рассвету основная часть отряда сконцентрировалась в прилегающем к дороге лесу. Разведка давно ушла вперёд, выбирая место засады. Шилов, осторожно осмотрев предложенный участок, кивнул головой.

– Здесь пригорок сразу за поворотом, – видно будет хорошо, удобно с пригорка вести огонь и в стороны никому не уползти, – показывая особенности лесного участка с раскиданными вдоль дороги проплешинами небольших полян, говорил Иван.

– Сзади надо заслон ещё, да фугасы, – согласился Шилов.

– Вот только как замедлить движение колонны, это во-о-о-о-про-о-о-о-о-с, – протянул майор.

– Есть, Витя, мысли? – обратился он к Соболеву. Тот задумался и предложил:

– Тут поворот, возможно сами снизят скорость?

– Возможно… А может и нет, – вставил старшина.

– Не следует нам предполагать, надо заставить снизить скорость или вовсе остановиться, – решительно отверг предположение Шилов.

– Товарищ майор, есть тут одна идея … – затараторила девчонка, – только надо у товарища старшины сельхозинструменты кое-какие одолжить.

– Старшина! Возьмите своих ребят и с Соболевым сколько надо людей – фугасы ставьте – распорядился Шилов. – И вот ещё что, выдайте Дамегуль из своих запасов то, что она попросит, не жалейте. – Есть! – Кулиев сразу стал собирать «фугасную» команду, а просьба казашки его несколько удивила, хотя требуемый предмет инвентаря хозяйственный по складу характера и должности старшина прибрал в посёлке совсем недавно. Фугасы были уже подготовлены раньше и почти полностью. Участковый показал несколько коротких кусков не очень широкой стальной трубы, валявшихся на окраине его посёлка со времён ремонта местной котельной в прошлом году. Снизу куски трубы плотно забили тяжелыми крупными камнями, чтобы не вылетело с этой стороны. Следом легли остальные детали. Задачу подготовить несколько фугасов Шилов поставил ещё когда появился трофейный пластит. Фактически это получились небольшие самодельные мортиры.

Рассвет едва занялся, как на поворот шоссе выскочили и рассредоточились группами несколько фигур. Кто – то активно рыл обочину, кто-то подтаскивал фугасы, устанавливал и маскировал их. Выдвинутые за два километра по сторонам дороги наблюдатели осуществляли прикрытие. Остальной отряд распределился на три мобильные группы – две по обочинам, за фугасами, одна – на удалении. Бомбы были заложены с двух сторон дороги, с промежутком из расчёта среднего расстояния между машинами в колонне, составляющего до пятнадцати метров. Подрыв детонаторов осуществлялся с помощью стартера замаскированного в подлеске автомобиля, дававшего необходимый импульс в 20 тыс. вольт. С проводами была проблема, но она решилась просто – нужные куски бойцы поснимали со столбов освещения в посёлке. Все фугасы были соединены последовательно и должны были сработать одновременно. Соболев несколько раз испытывал надёжность цепи и всякий раз убеждался, что в нужный момент между контактами со щелчком проскакивает голубая искра.

– Господин офицер, позвольте! – сухонький старичок в рваных брюках, присоединившийся к отряду в ночном нападении, подошёл к Шилову, – А как же я? Все заняты чем-то, а мне что, прикажете сидеть сложа руки? – Я, между прочим, профессор химии – несколько нервно проговорил старичок. – И вообще, вы даже не представились, это возмутительно! – фальцет профессора, о котором в суматохе боя совершенно забыли, изрядно повеселил окружающих.

Шилов оглядел старичка и заметил:

– Успокойтесь! И для вас работёнка найдётся. Просто сейчас не до этого.

– Вы стрелять – то умеете? И как вас зовут-то вообще? – вот видите, профессор, время такое – сначала про боевые навыки спрашиваю, а потом имя, – разразился монологом майор.

– Да-да. Разрешите представиться, – Домбровский Феликс Оскарович, профессор химии, кандидат наук. Преподавал в политехническом Университете. И не дожидаясь ответа, эмоционально продолжил6

– Несколько дней назад в лабораторию нагрянули эти мерзавцы: всё развалили, сломали, избили! Научные опыты!

– Безобразие! – профессор замахал руками. – И меня, меня! – в какую-то каталажку, как бомжа! Этот совершенно дико! Нет слов! – всё больше распалялся старик, запуская тощие пальцы в жидкие грязные волосы на голове. На рукаве пиджака мелькнуло белое пятно от осевшей строительной пыли.

– Будет, будет вам, профессор, – Шилов задержал руку Домбровского и повторил:

– Вы стрелять умеете?

– Я больше по пробиркам, – вздохнул Феликс, – но если надо!..

– Да нет, пока не надо. Поступаете в распоряжение Василия Максимыча – возраст у вас примерно равный, он вам поможет с адаптацией.

– Жизнь у нас, сами видите, трудная и кочевая; риска много; стрельбы, и вам надо привыкнуть, если хотите остаться.

Дед и Петух, получив особую снайперскую задачу и прихватив с собой Домбровского, скрылись в лесу на пригорке, откуда хорошо простреливался весь участок. Медленно потянулось томительное время ожидания. День был пасмурный, солнце как-то стеснялось выглядывать из-за низких серых туч, заклеивших небо однообразной серой плёнкой. Постепенно клонило в сон.

Как известно, жизнь вносит в планы свои коррективы. Так случилось и здесь.

Шилов ждал колонну с северо-востока, а сигнал от разведки поступил с юга —

с новосибирского направления.

– Всем приготовиться! – передал майор сигнал по группам. Но этого и не требовалось – рокот двигателей приближающейся техники уже слышали все и лес пришёл в скрытое движение.

3. Высокий плечистый британец с нашивками штаб-сержанта и розовыми следами ожогов на лице и шее в основном молчал. В автобусе, помимо него ехали ещё несколько «нападающих орлов» и трое скандинавов в темно-зелёной форме с жёлто-синим флагом на рукаве. Все возвращались с лечения в свои подразделения. Дорога, как объявил им американский первый лейтенант, занимала около 4 часов. Первую половину пути штаб – сержант молчал, настороженно поглядывая по сторонам и думая о чём-то своём. – Сержант, не хотите сигарету? – вопрос вывел Эдварда из погружения в себя и он поднял голову на уоррент – офицера 1 класса с розовым шрамом на лице, уходящим под волосы к макушке. Тот предлагал бело – голубоватую пачку «Честерфилда» и штаб – сержант, хоть и не был любителем, но всё же решил закурить.