Текст книги "Очкарик. Боевик. Альтернативная история"

ГЛАВА 16. В ГОРОД

Раненого Максимыча бойцы несли на руках. Отряд уже более двух часов быстрым темпом уходил по прикрытие густых зелёных сибирских лесов. Надо было спешить и услышанное недавно стрекотание вертолётов с юго-запада ясно давало понять, кто и зачем пожаловал.

Состояние деда сильно беспокоило Андрея, который, наскоро обработав на месте порезанное осколком ухо и закрыв его тампоном и пластырем, сосредоточенно искал выход из сложившейся медицинской ситуации. По всему выходило, что Максимыча надо оперировать, и чем быстрее, тем безопаснее для старика. Тот, конечно, хорохорился и старался не показывать вида, что ему больно и тяжело, но об этом красноречиво говорили крупные капли пота на побледневшем лице пожилого охотника. Маршрут отхода, указанный Шиловым, предполагал обход населённых пунктов с одновременным смещением к берегу реки. Трофейная боевая техника осталась припрятанной на окраине какого-то фермерского поля и бойцы старшины на всякий случай её заминировали. Каждый боец нёс на себе большой груз боеприпасов и разного снаряжения. Взяли даже несколько комплектов британской военной формы, на использование которой у майора были кое-какие виды.

В очередной раз взглянув на Максимыча, Андрей отметил ухудшение его состояния, правильно предположив, что того растрясли по дороге, отчего рана стала кровоточить.

– Товарищ майор, – очкарик догнал шагающего впереди Шилова, – деду операция нужна, срочно, может не выдержать ритма. Он старый уже. А со стариками сами знаете…

Шилов подал знак короткой остановки и растянувшаяся колонна, а точнее несколько коротких цепочек (чтобы не обнаружили скопление с воздуха), остановились, облегчённо вздохнув.

Достав карту, майор подозвал к себе Колесникова и Реймера. Оба что-то показывали Шилову на карте, очевидно обсуждая маршрут, и вскоре, взяв двоих бойцов, Иван ушёл вперёд, а Вадик встал в голове первой колонны, по одному ему понятным ориентирам выбирая дальнейший путь.

– Так как же с дедом-то, товарищ майор? Что делать будем? – тревожно спросил Андрей.

– Да не тараторь. Тут недалеко небольшой посёлок, скорей деревня, всего на десяток домов. Но она стоит глубоко в лесу, да ещё и за холмом от шоссе. Туда двигаемся. Нам по пути – майор хитро прищурился, – работа у нас в том районе намечается.

– Давай, топай – Шилов подтолкнул очкарика вперёд и зашагал рядом.

На деревню отряд вышел через два часа. Там уже ждала разведгруппа и Иван тут же показал очкарику большой дом, в котором имелись некоторые условия для помощи раненым – широкий крепкий стол, электричество от переносного генератора и вода, вскипятить которую можно было на костре. Мельком оглядев помещение и попутно бросив взгляд на старика, Андрей понял – медлить больше нельзя и пулю надо вытаскивать.

Это был самый сложный вопрос – КАК? Хирургических навыков у подростка не было, зато был полевой набор инструментов и школьные знания курса анатомии и биологии. Негусто вобщем, но в жизни вообще часто отсутствуют так необходимые в какой-то момент навыки, знания и умения. В эти минуты человек часто сожалеет, что не приобрёл их раньше. Андрей тоже об этом сожалел пару секунд – на большее не имелось времени, но сосредоточился на решении главного – что и в какой последовательности делать. Решение складывалось само собой.

– Тащите его сюда, – махнул Андрей носильщикам, указывая на стол.

– Гуля, помогать будешь, – он дёрнул девчонку за рукав, – вода нужна горячая, побольше, и тряпки чистые и бинты. Только быстро, подсоби пожалуйста. Та, посмотрев в совершенно серьёзные глаза подростка, ничего подросткового в нём не увидела, увидела уже врача, принимающего решение. Кивнув, Дамегуль, прихватив Виктора и с ним за компанию юного снайпера, понеслась собирать чистые тряпки, запасы бинтов, кровоостанавливающий порошок и греть воду на спешно разведённом под навесом костре.

Первым делом, раздев стонущего старика, Андрей осмотрел распухшую растревоженную тряской рану, которая уже начала воспаляться.

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! – Максимыч, едва Андрей, вымыв руки, дотронулся до ноги, сморщился и лицом стал похож на урюк (абрикос, сушёный с косточкой – прим. авт.).

– Ничего дед, подлечим тебя, – не обращая внимая на стоны Андрей аккуратно обмывал ногу тёплой водой, стараясь не попасть каплями во входное отверстие.

– Сюда ложитесь, валик под голову, сейчас начнём, – сосредоточенно продолжал Андрей, одновременно втыкая Максимычу обезболивающий промедол. Некоторый план операции он в голове уже имел и старался ему следовать. С помощью Дамегуль и Вадика, дождавшись как только дед потеряет чувствительность в ноге, он быстро и довольно туго стянул ногу выше и ниже раны широкими повязками, сокращая так внутренний кровоток. Здесь же стало понятно, что через раневой канал до пули не достать – слишком короткий зажим для её захвата. И тогда (а раздумывать было некогда, так как старик второй дозы промедола мог не выдержать), Андрей решил сделать короткий продольный разрез вдоль мышцы по наружной боковой поверхности бедра и достать пулю, засевшую близко у кости, через него. Разложив перед собой инструменты, очкарик выбрал широкий острый скальпель, самый длинный зажим и ещё какие-то штуки, которыми, как ему показалось, можно было расширить разрез для проникновения, Андрей взглянул на Вадика и студентку, наблюдавших за его манипуляциями с благоговейным ужасом.

– Ну, поехали, – подвинув ногой под стол таз, куда должна была стекать кровь, очкарик выдохнул и сделал короткий, но глубокий надрез. Хлынувшая кровь испугала его, и Андрей занервничал, понимая, что допускать кровопотери нельзя.

– Помогай! – коротко бросил он Вадиму и тот, хоть и зелёный на лицо, кинулся убирать выступающую кровь бинтами и тряпками.

Продолжая быстро углублять проникновение, Андрей трясущимися руками сунул в рану какой-то жуткого вида пинцет-лангет-чёрти-что, расширяя доступ и продолжил резать дряблую мышцу, по локоть измазавшись обильно выступающей кровью.

– Давай, где ты там, – очкарик, уже достаточно сильно волнуясь, быстро шарил в ране железякой, пытаясь отыскать пулю. Но пули не было.

– Промахнулся? Углублять ещё? – вопросы налезали один на другой и мешали сосредоточиться. Плюнув на все размышления, Андрей ещё углубил надрез.

– Х-р-р-р-р! – мышечная ткань расползлась шире и скальпель заскрипел обо что-то твёрдое.

– Кость повредил!? – очкарик ещё больше заволновался, и всё же решил раздвинуть края надреза и поглубже сунуть шипцы, которыми нащупал и осторожно извлёк небольшой твёрдый кусок металла.

– Вот она! – быстро отложив шипцы с зажатым куском металла, Андрей вытащил расширяющий края зажим и сдвинул края раны, откуда продолжала выступать кровь.

– Раствор от шока, быстро! – Андрей толкнул Вадика и тот, разинув рот, бросился в другой угол, где уже ожидала заранее подготовленная импровизированная капельница из обыкновенной грелки с резиновой трубкой, заполненной остывшей кипячёной и пропущенной через самодельный фильтр водой с раствором поваренной соли и немногим количеством обычного крахмала. Вместо иголки в вену измученному старику очкарик вставил тщательно прокипячённый и срезанный под острым углом тонкий металлический корпус стержня от иностранной шариковой ручки. Подача противошокового раствора регулировалась простым натяжением шнурка, перетягивающего сливную трубку.

Неумело захватывая плоть полукруглой хирургической иглой, и наконец стянув края раны толстой вываренной в кипятке ниткой, Андрей, измазанный кровью теперь уже весь, сел на стул – дрожали колени. Он даже не заметил, в какой момент у казашки закатились глаза, и под сильным впечатлением увиденного она рухнула в обморок где-то у изголовья кровати.

Старик, накачанный наркотиком и соленой водой с долей неведомо как очищенного стараниями Домбровского и растворённого в ней крахмала, спал. Поднявшись, очкарик ещё какое-то время чистил и дезинфицировал входное отверстие, в конце засыпав его растолченной таблеткой левомицетина из запасов Нефедько, и наложил повязку.

Сев за стол, полевой хирург, получивший боевое крещение в первой самостоятельной операции, незаметно для себя уснул – прямо за столом, сложив патлатую юную голову со сбившейся на ухе грязноватой уже повязкой на мокрые от чужой крови руки. Вадик, увидев всю картину – спящих больного и доктора, валявшуюся на полу в обмороке казашку, пожал плечами и пошёл приводить в чувство недавнюю студентку.

… – Боевая задача ваша будет следующей… – Шилов, собрав возле себя Петуха, очкарика и Вадика, неторопливо объяснял – Необходимо проникнуть в город, скрытно изучить динамику движения колонн на аэропорт – их состав, охранение, режим перемещения, контрольные пункты, сигналы, остановки и типовые маршруты. Последних немного, но они разные и периодически меняются. Тактические планшеты и пленные многое прояснили, но информации недостаточно и дальнейшие акции будем проводить только после сбора и анализа разведданных. Необходимо также выяснить, сколько по времени формируются колонны, и с каким интервалом проходят к самолётам.

– И ещё, – Шилов посмотрел на Колесникова, которого в отряде стали звать Кот, – вернётесь на явку и проверите, как там Ушаков.

– Вам ясно? – Шилов заговорил строже обычного.

– Ясно, товарищ майор – ответил нестройный хор голосов.

– Да не «Я-я-я-я-я-с-с-с-н-н-а-а-а» – гнусавым голосом передразнил их Шилов, – А «Так точно!».

– Теперь ясно?

– Так точно! – прогудел тот же разноголосый хор.

– Эх, квартет вы без барабана, – с улыбкой махнул рукой майор и тут же посерьёзнел.

– Всё – всё, – поднял руки Шилов. – Если Сергей в порядке, тащите его с собой.

И, наконец, главное, – тут майор вздохнул, – надо вычислить их базу беспилотников, чтобы отобрать преимущество воздушных ударов и разведки.

Следом за вами через трое суток в город пойдут диверсионные группы, которые вы должны встретить на берегу у стадиона «Политехник» или, если невозможно, оставить условные знаки и закладки информации здесь, здесь и здесь – майор указал несколько домов на карте города в районе площади Южной, прилегающий к стадиону.

– Но без ваших глаз и информации сделать они ничего не смогут, да и себя быстро обнаружат. Поэтому обращаю ваше внимание – приоритет работы – беспилотники, точка их сбора, ремонта и обслуживания, может и персонал там. Грузоперевозки – для дальнейшей работы с аэропортом. Есть мысли.

– Вот ещё что. В городе, по возможности, ищите запасы хлорсодержащих чистящих средств и щёлочь. Всё что удастся собрать, необходимо укрыть на берегу.

– А для чего это нужно? – очкарик заинтересованно взглянул на майора.

Шилов повернулся – Ну это вы у Домбровского потом спросите. …Есть у него идея…

– Вас посылаю, потому что подозрений вызываете меньше. Раненых и травмированных в городе должно быть достаточно. Главное – не выглядите испуганными, не суетитесь, но и слишком наглыми быть не следует. Контролируйте пространство, будьте внимательны. Ничего не записывать, только запоминать. Повторю – от полноты собранной вами информации зависит эффективность наших акций.

– Всё, по местам – Шилов хлопнул ладоням по коленям и встал.

– А там поглядим, господин Парсонс… – глаза у майора сузились, а лицо стало отталкивающе жёстким.

Глядя вслед уходящей в сторону реки разведке – двум долговязым подросткам и бывшему пожарнику, майор тяжело вздохнул. Он втайне надеялся, что подростки останутся в городе и вернутся домой. Если он ещё есть, этот дом.

…Холодный предрассветный туман окутывал неприятным сырым облаком, на днище небольшой дюралевой лодочки плескалась затхлая вода, просочившаяся в местах склёпки листов. Андрей, переодетый как можно более невзрачно – в мешковатые неопределённого цвета брюки, стоптанные туфли и старую клетчатую рубашку, поверх которой нацепил коричневую лёгкую куртку, своим видом напоминал приболевшего неряшливого студента. Залепленное тампоном и прочным пластырем ухо и рассеянный полудетский взгляд через большие старые очки недвусмысленно указывали, что высокий мальчик несколько не в себе после перенесённой травмы. Петух выглядел получше – ему достались заношенные тесноватые синие джинсы, вязаный джемпер из запасов участкового, захапанных старшиной, и не очень новые кроссовки «Пума». Бывший пожарник нацепил красно – синий спортивный костюм с надорванным карманом. Вся живописная троица, больше напоминающая группу гастарбайтеров с местного рынка, быстро и тихо гребла в ночной темноте, приближаясь к густым зелёным кустам на городскому берегу. Документов ни у кого не было и это тревожило Вадима как старшего – в любой момент в городе можно было нарваться на патруль и загреметь в фильтрационный пункт.

О таком заведении, устроенном оккупационной администрацией, рассказал профессор.

С его слов, фильтрация велась на городском стадионе, куда сгоняли всех неблагонадёжных и подозрительных лиц. Частенько людей оттуда увозили неизвестно куда и больше они не возвращались. Попасть туда совсем не улыбалось.

Когда нос лодки тихо уткнулся в береговую черту, Андрей выпрыгнул из лодки и, поскользнувшись, растянулся на траве.

– Ш-ш-ш-ш-ш, Ё-ё-ё-ё-ё! – сморщился очкарик, поднимаясь на четвереньки, когда сзади на него натолкнулся Петухов.

– Да тихо вы! – зашипел на пацанов Вадик. Лодку! Ребята подхватили лёгкую конструкцию, втащили её в небольшую впадину, где быстро притопили и закидали ветками. Скользнув по склону, трое разведчиков шагнули в городской парк, примыкающий к одному из двух городских стадионов. В парке было пустынно и тихо – утро только вступало в свои права. Впрочем теперь и днём здесь также. Мало кому приходила в голову мысль пойти погулять среди вооружённых военных патрулей коалиции, что сначала стреляют, а потом спрашивают документы. Отряхнувшись и осторожно оглядываясь, пацаны по очереди и разными тропинками двинулись в город. Сбор Вадик назначил вечером, во дворах у дома бабы Кати.

– А я там не был, – заволновался было Петух, – как найду – то?

– Ты подвал наш запомнил? – спросил у него Андрей.

– Конечно, – откликнулся Петухов.

– А здание Сбербанка напротив почтамта помнишь?

– Ну да.

– Так на него ориентируйся и спускайся от здания вниз прямо, квартала два или три.

Там во дворах будь, да глаза не мозоль. Мало ли что, сейчас все люди подозрительные

и всего боятся.

– Ну, Андрюха, давай, – ребята быстро обнялись и тут же быстрым шагом направились в разные стороны.

Задача внешне выглядела достаточно просто: следовало пройти по городским улицам, постепенно спускаясь в его нижнюю часть, к той самой музыкальной школе, по пути засекая расположение блок-постов, узлов связи и управления противника, особенно связи. Именно антенны могли с достаточно высокой долей вероятности выдать расположение узла контроля БПЛА (беспилотных летательных аппаратов – прим. авт.) Необходимо было также наблюдать маршруты движения колонн, буде таковые попадутся по дороге.

У Тени маршрут пролегал вдоль главной городской улицы им. Ленина, параллельной течению реки. Выходить непосредственно на эту улицу Вадик ему запретил, резонно предполагая не только наличие там скоплений противника, но и то, что пункт управления будет находиться в хорошо охраняемом и удобном для этого месте – возможно в корпусах Политехнического университета или похожих местах. Университетские помещения лежали на параллельных главной улице маршрутах. Да и при необходимости скрыться сделать это было куда легче во дворах.

Андрей решил дождаться, когда на улице начнётся движение, и уже тогда выходить, чтобы не привлекать внимание своей одинокой фигурой, неизвестно откуда возникшей поутру. Просидев в кустах у ближайших домов ещё около двух часов, очкарик решился осторожно перейти дорогу и вскоре оказался между двух высоких зданий – какой-то лаборатории государственного университета, о чём указывала синяя вывеска с белыми буквами, аккуратно висевшая у двери сбоку, и жилой многоэтажкой по соседству. Проходя вдоль стены дома, Андрей услышал уже знакомый шум двигателя – вдоль по дороге проехала «Пантера», направляясь в сторону недавно атакованного моста. До него было рукой подать. На улицах было пустынно, и этим поставленная задача осложнялась – одинокий субъект неизбежно вызовет подозрение. Андрей присел на скамейку в углу двора и стал размышлять, как обнаружить посадочную зону. И размышления его привели к тому, что надо почаще смотреть в небо, чтобы заметить откуда стартуют продолговатые серые соглядатаи. Прошло около получаса и на улице стали появляться фигуры людей. Все куда-то спешили, стараясь не задерживаться. Быстро прогудела старенькая Тойота, юркнув за перекрёсток от стадиона, в соседнем доме хлопнула дверь подъезда. Андрей тут же оторвался от своих мыслей и стараясь двигаться вдоль стен, под окнами, через дворы пошёл к тому же перекрёстку.

В это же время Кот, успевший отойти с полкилометра правее, вышел к небольшому железнодорожному переезду, примыкающему к площади с юго-востока. Переезд его заинтересовал, поскольку у будки охранника, блестящей осколками выбитых стёкол, расположился солидный блок-пост коалиционных сил. И охраняли переезд серьёзно. Обложенные мешками с песком бронеколпаки с узкими щелями бойниц смотрели в разные стороны, образуя кольцо. В центре находился опорный пункт – собранное из отдельных щитов небольшое помещение, тоже основательно обложенное мешками с песком. Сверху над опорным пунктом торчала небольшая вышка с площадкой для пулемётчика, который сейчас явно скучал и оперевшись спиной на укрепленный в станке задравший вверх ствол «Браунинга» курил сигарету, напевая в нос заунывный мотивчик. Голубоватый в утреннем воздухе дымок неспешно плыл над землёй. Справа и слева от путей стояли два «Уоррирора», повернув пушки в противоположные стороны вдоль рельсов. Присмотревшись, Кот увидел ещё один не менее укреплённый блок-пост, и тоже возле рельсов, расположенный ближе к городскому железнодорожному вокзалу. С дороги загудело и вскоре к посту проехал шведский P-302. Кот благоразумно решил пока переждать в кустах и подобраться поближе. По его прикидкам выходило, что блок-посты охраняют подступы к железнодорожному вокзалу с южной стороны, а может и сами пути. Значит, есть что охранять там, – подумалось Вадиму, – надо бы поинтересоваться. И он решительно двинулся вдоль путей в сторону вокзала, стараясь не показываться, как и не упускать из виду расположение постов и действия охраны, фиксируя данные в памяти.

Петухов прошмыгнул через городской парк, где располагался памятник героям Великой Отечественной войны, и миновав несколько вертикальных плит с именами погибших, направился к перекрёстку, на ходу прикидывая возможности перейти дорогу выше него и углубиться во дворы. По левой стороне от Тени оставался городской мост и бросив туда взгляд, Петух оторопел. В районе разгромленного партизанами блок-поста войска коалиции существенно усилили охрану и теперь через него было не прорваться. Дорогу к мосту перекрывала сложная система бетонных блоков, заставляющая петлять подъезжающий транспорт и проходящих людей. Подходы окутывали спирали колючей проволоки, укреплённые между деревянных треног. Вдалеке виднелся прожектор на крыше. С другой стороны дороги тоже выросли укрепления из мешков и кирпичей, среди которых разместились и боевые машины. Петух узнал «Уорриоры». Некоторые машины были ему не знакомы или плохо видны (это были британские «Скорпионы»). Тут же прикинув дистанцию, Тень бросил взгляд на высокое здание Политехнического университета, стоявшее у самого перекрёстка, и подумал: «А там хорошая позиция снайпера, под контролем весь перекрёсток и мост. Надо сообщить Шилову». Петух упустил из вида одну важную деталь – здание было занято оккупантами. Они активно потрошили научную библиотеку и лаборатории на предмет поиска технологической документации по проводимым исследованиям и то и дело сновали вперёд-назад. Но сейчас было раннее утро, и у входа никто не появлялся. Тень также не знал, что внутри здания находился постоянный караул королевских морпехов Эрикссона. И здание они тщательно проверяли, потому два дня назад при осмотре одной из лабораторий патруль обнаружил затаившуюся там истощённую студентку, которой всё же хватило сил плеснуть на патрульных каким-то адским раствором (в ход пошла «царская водка» – смесь концентрированных серной и соляной кислот), да так, что глаза у одного из морпехов попросту вытекли, а мягкие ткани лица, куда попали капли, разъело до кости, частично растворив и верхние зубы. Второму солдату повезло больше – жидкость попала в основном на рукав, растворив в себе форму и частично мягкие ткани предплечья. Эрикссон потом видел, как у раненого через дыру в обмундировании с руки свисали кровавые лохмотья. Но на этом студентка не остановилась и в лаборатории, где она скрывалась, и куда на крики патрульных прибежало целое отделение, бабахнул ужасающей мощности взрыв – студентка успела сделать большую оксиликвитовую бомбу (сильное взрывчатое вещество на основе жидкого кислорода – прим. авт.) и чиркнуть огнём. Шведский командир в тот день потерял пятерых, а пожар тушили несколько часов.

4. Продвигаясь вдоль улицы, стараясь не соваться на проезжую часть и наблюдать в основном из-за домов, Андрей постепенно продвигался в сторону Комсомольского проспекта. Обходя один из домов, Андрей столкнулся с быстро идущей навстречу тёткой. Увидев подростка с повязкой, она вздрогнула и торопливо обошла его, скрывшись в подъезде. Оглянувшись и увидев там приоткрытую дверь, очкарик решил осмотреться сверху. В подъезде было тихо. Быстро поднявшись на несколько этажей, подросток замер у окна. Перед взором предстала Южная площадь и прилегающие к ней улицы. Взгляд зацепился за вывеску расположенного через дорогу метрах в двухстах ресторана «Макдональдс». Ресторан работал! Там горел свет и царила обычная для такого места суета. Но клиенты были сплошь в военной форме. На стоянке находилось несколько «Пантер» и даже «Вектор». Только что отъехал грузовой «Вольво».

– Столовая у вас тут, тараканы! Вот оно что! – Андрей, отметив про себя факт, что в ресторане питаются только военные, продолжил наблюдение, попутно отметив, что подъезжающие к ресторану машины как правило полны солдат и подолгу простаивают на площадке. К машинам можно было подойти.

Вскоре внимание привлёк дальний участок площади, примыкающий к круговому кольцу с северо-востока. Именно оттуда, где стоял огромный желто-синий супермаркет «Лента» в воздух поднялась тонкая серая тень, блеснув на солнце полированным металлом.

– Вот вы где, значит. Что же, неплохо, неплохо, – Андрей обрадовано потёр ладони и стал спускаться, на ходу прикидывая варианты подхода к территории магазина и намереваясь изучить расположение базы беспилотников. Обнаружить их в первые же часы разведки мальчик посчитал большой удачей и торопился осмотреть местность вокруг, пока световой день. Надо было ещё успеть добраться до места встречи до комендантского часа. Согласно увиденному на столбе распоряжению администрации коалиции, час наступал в восемь вечера. Потом перемещения в городе запрещались. Торопливо спустившись, очкарик двинул в сторону супермаркета, стараясь не выделяться среди редких прохожих. Выскользнув из двора, подросток огляделся и быстро пересёк улицу. Подойти к супермаркету не удалось – вокруг был установлен глухой забор из бетонных плит. Проезд на территорию преграждал пост британских десантников, по углам стояли вышки с пулемётами, прожектора. Поверх забора шла колючая проволока.

Осмотревшись, Андрей прошёл вдоль улицы, осторожно разглядывая систему охраны площадки, и упёрся взглядом в торчащие над супермаркетом мощные антенны.

– И пункт управления здесь! Ну прямо праздник какой-то! – повеселел очкарик. Внутри росла уверенность, что воздушной разведке противника осталось недолго. Продвинувшись по улице ёщё около трёхсот метров, подросток снова перешёл улицу и оказался в лабиринте примыкающих к супермаркету улочек, жилых домов и гаражей. День постепенно клонился к вечеру, страшно хотелось есть. Заглушив голод водой из уличной колонки, Андрей осторожно продвигался дальше. Вскоре его взгляд упёрся в высокую глухую стену забора, огораживающего территорию «Ленты». Поверху шла колючка, справа и слева виднелись пулемётные вышки. Да и к забору было не подойти. Между крайними домами и территорией было убрано всё, представляющее мало-мальское препятствие, включая детский городок – остатки спиленных креплений горки и каруселей сиротливо торчали железными пеньками. Метрах в тридцати правее послышалась английская речь и очкарик шарахнулся за угол, наблюдая оттуда как вдоль забора прошагал патруль в составе трёх десантников в красных британских беретах с золотистыми крылышками. Из кустов перед патрулём выскочил большой пятнисто-рыжий кот и сверкнув жёлтыми глазами, умчался, выгнув дугой хвост. Десантники среагировали на шум, мгновенно неуловимо перестроившись в боевой порядок и вскинув оружие.

– Да-а-а-а-а, реакция у них, однако, отменная, – подумалось Андрею. Отсчитывая время, за которое десантники пройдут до угла и скроются за ним, Андрей ещё задержался за углом и заметил, как в небо поднялась новая длинная серая тень.

– Сорок пять минут значит между стартами, – зафиксировал он информацию.

– Мальчик, ты чей будешь?

От голоса позади подросток вздрогнул и медленно повернулся. Пожилая женщина, тревожно поглядывая по сторонам, держала в руках хозяйственную сумку.

– Да я так, недалеко здесь, проходил просто, – промямлил растерявшийся очкарик, всё же нацепив на лицо глуповато-добродушную маску.

– Помоги до подъезда донести, тут недалеко, надо дорогу только перейти, – тётка указала на сумку и махнула рукой в сторону улицы Нахимова.

Сообразив, что под прикрытием тётки и сумки можно углубиться в город в нужном направлении, Андрей протянул руку.

– Давайте, конечно. Самому в ту сторону.

Сумка оказалась набита картошкой и была весьма тяжелой. Пригибаясь под тяжестью, очкарик потащил баул к дороге, не забывая время от времени бросать осторожные взгляды по сторонам.

Тётка молча семенила рядом, осторожно – тоскливо вздыхая. На дороге оказалось многолюдно – день шёл вовсю, то и дело мелькали военные машины – грузовики, патрульные «Пантеры», прогрохотал гусеницами в сторону улицы Кирова и жд вокзала «Воин». Следом со стороны моста к жд вокзалу потянулась большая – в десяток машин разношёрстная колонна, окружённая чужой боевой техникой, в основном британской.

Андрей с изумлением отметил в колонне два военных автомобиля Сил национальной обороны Японии с нанесёнными на борта флагами и опознавательными знаками коалиции.

– Самураям чего здесь надо? Неужели в сорок пятом мало огребли? Обязательно сообщить Шилову, – напряжённо подумалось ему. Появление новых участников оккупации вызывало массу вопросов, но от размышлений оторвала тётка:

– Мне сюда надо – она показала на высотку в глубине узкого переулка.

– А тебе куда? Я и не спросила, – невинным голосом поинтересовалась попутчица.

– Да я тоже уже пришёл, вон мой дом, – Андрей указал на первую попавшуюся коробку у светофора.

– Ты смотри, у нас там не воруй, – строгим голосом добавила тётка.

– А иначе в комендатуру быстро сдадут или сами накажут. Время сейчас такое!

А комендатура вот она. Рядом, – тётка кивнула на привокзальную площадь, куда заворачивала колонна. – Вчерась только двоих студентов – воришек расстреляли на площади. И правильно! – громким шёпотом закончила она. – Ишь повадились воровать, да ещё убегать от солдат. Они порядок тут наводят, а эти – воровать! Так и надо им! А ты чего смотришь! – злобный и трусливый взгляд водянистых выцветших глаз напомнил подростку киношных гоблинов, – иди давай, шатаешься здесь! Ато в комендатуру сдам! – она вырвала у Андрея сумку и быстро скрылась в переулке.

Сделав несколько шагов в сторону светофора, Андрей свернул в какой-то двор и пристроился на скамейке.

– Запомню я тебя, тётя. Может ещё и увидимся когда – нибудь, – мельком заметил про себя Андрей, одновременно делая вывод, что такие как тётка лояльные к оккупантам личности не заслуживают ничего кроме верёвки на шею – даже пули на таких тратить жалко. Пули – для бойцов. Петля – для предателя. Очкарик не знал, что тётка сама воровала картошку из расположенного за домом у торгового центра погреба, сломав навесной замок. Воровала на продажу, обменивая запасы на золото. Не мог он и предположить, что через несколько дней воровку выследили жители дома и просто заперли в кладовой. Ещё через неделю из кладовой извлекли промерзший труп. Рот был в земле, окоченевшие пальцы сжимали надгрызанный грязный клубень.

Что-то в словах «гоблина» Андрея зацепило и припомнив монолог он понял:

– Комендатура! Она показывала на комендатуру! Мак Аллан говорил, что у вокзала размещается штаб бригады! Здесь они, значит, окопались! Очкарик быстро поднялся и осторожно приблизился к перекрёстку ведущей к зданию вокзала улицы. Точно. Улица ближе к привокзальной площади была перекрыта ограждениями из больших строительных бетонных блоков, над которыми торчали пулемёты и пара прожекторов. Памятника первому коменданту Рейхстага – томичу Фёдору Зинченко на месте не было.

Со стороны вокзала по перекрёстку в город пронёсся бронеавтомобиль со шведским флажком. Мимо поворота проехали несколько гражданских автомобилей – в городе ещё оставались кое-какие запасы бензина. Останавливаться здесь было запрещено и Андрей, чтобы не привлекать внимания, свернул прочь от вокзала в сторону реки, попутно отметив укрепления, примерные численность и вооружение блок-поста. До дома был какой-то километр и очкарик, осторожно проходя через площадь у здания делового центра со следами пожара, мучительно думал – свернуть ли к знакомому подъезду. Там мама и дом. И решил – нет,

не свернуть. Если сделать это, то боевая задача будет не выполнена, могут погибнуть ребята из отряда, и от того, что он к маме выйдет только стыд и позор. Поэтому вперёд, разведка ещё не окончена.

На площади имени Кирова внимание привлекли солдаты шведского батальона, охранявшие группу людей в штатском, выходивших из здания научно-исследовательского института, занимавшегося разработкой средств связи и обнаружения. Слышалась разная, в основном английская, речь, но несколько фраз были на французском и каком – то азиатском языке.

– Наверное опять японцы, – подумалось Андрею. Тут в сторону городского трамвайного парка проехали несколько британских бронетранспортёров, каждый из которых тащил на себе 81-мм миномёт. За БТРами проследовал открытый грузовик, солдаты в котором были вооружены не совсем обычно – вместо известной Андрею L85 у противника находились винтовки SA-80 с 40-мм подствольниками.