Текст книги "Сознательный бизнес"

Фред Кофман
Сознательный бизнес

Copyright © 2006 Fred Kofman. This Translation published by exclusive license from Sounds True, Inc.

© Миронов П.В., перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2017

Вступительное слово Кена Уилбера

Словарь определяет бизнес сухо и прозаично: «занятие, работа, сделка, коммерция или серьезное, законное и надлежащее усилие». Сознательный означает «осведомленный о внутреннем и внешнем мире; познавательный, целенаправленный, волевой». Таким образом, «сознательный бизнес» может означать целенаправленную, волеизъявительную деятельность. Предполагается, что многие люди этим не занимаются. Как показывает мой опыт, это действительно так. Поэтому я выступаю сторонником сознательного бизнеса или в данном случае сознательного чего угодно.

И вот тут начинается самое интересное. Я пытаюсь понять, что именно может значить «сознательный» или «целенаправленный», особенно если после этого слова мы видим провокационную фразу: «осведомленный о внутреннем и внешнем мире». В скольких же мирах я живу и должен ли я обладать сознанием в каждом из них, чтобы быть по-настоящему сознательным? Именно здесь, как мне представляется, вся идея сознательного бизнеса становится по-настоящему интригующей. Миры, пейзажи, среда – это по-настоящему огромный мир, и чем лучше мы понимаем мир (как внутренний, так и внешний), тем лучше сможем в нем ориентироваться.

В этом процессе нам могли бы помочь карты внешнего и внутреннего мира. Взятые вместе, они могут представлять собой инструмент, способный значительно улучшить нашу навигацию в любой среде и любом мире, в том числе мире бизнеса. Карта, совмещающая самые свежие знания о внутреннем и внешнем мире, могла бы стать для нас отличным средством помощи при выполнении любых стоящих перед нами задач. Она могла бы стать для нас ключом к формированию сознательности как во внутреннем, так и во внешнем мире. Сознательный бизнес – и по сути, сознательная жизнь – мог бы стать для нас вполне реальной возможностью.

Большой мир, большая картина

Разумеется, карта – это еще не сама территория, и конечно же мы не хотим принимать карту (пусть и самую детальную) за территорию. В то же самое время мы не хотим, чтобы у нас была ошибочная, частичная или неполная карта. На практике же почти вся деятельность человека, включая занятия бизнесом, использует незавершенные и часто вводящие в заблуждение карты человеческого потенциала. Эти неполные и разрозненные карты внутреннего и внешнего мира последовательно приводят нас к неудачам и в личной, и в профессиональной деятельности.

В последние несколько десятилетий впервые в истории были предприняты шаги по совмещению всех известных карт внутреннего и внешнего человеческого потенциала в форме более сложной, всеобъемлющей и точной карты реальности. Эта Большая Карта – иногда называемая Интегральной Картой – на данный момент представляет собой наиболее полный и сбалансированный обзор и в этом смысле способна оказать нам беспрецедентную помощь в навигации, формулировании и выполнении практически любых целей, личных или профессиональных.

Насколько полна эта Большая Карта? Работа над ней началась с исчерпывающего кросс-культурного сравнения карт внутреннего мира, известных в человеческой культуре, включая психологические карты (от Фрейда до Юнга и Пиаже), восточные карты (включая карты, предлагаемые йогой, буддизмом и даосизмом); обширные результаты исследований в области когнитивных наук, нейробиологии и эволюционной психологии; типологии (от эннеаграмм до тестов Майерс-Бриггс); а также различные трансформационные инструменты древних шаманов и современных постмодернистских мудрецов. Идея была проста: какая психологическая карта, или модель, может учитывать и включать в себя имеющиеся возможности? Поскольку школы и системы есть плоды деятельности человека, должна быть модель, достаточно полно включающая все. Мы можем предполагать, что эта задача решается Интегральной Моделью.

Анализируя внутренний мир, можно сделать вывод о наличии определенного спектра сознательности, доступного людям. Этот спектр включает в себя вопросы, связанные с телом, духом и мыслями. Он содержит элементы прерационального, рационального и транснационального и простирается от подсознания к самосознанию и сверхсознанию, от эмоционального к этическому и духовному. Следует отметить, что физический, умственный и духовный потенциал важен для комплексного подхода к любой ситуации, личной или деятельностной, поскольку связанные различные реальности участвуют в любом нашем деле. Либо вы принимаете это во внимание, либо они всякий раз будут подсознательно саботировать ваши усилия. Это относится к любой человеческой деятельности, будь то частная жизнь или бизнес, обучение или отдых.

В дополнение к внутренним (психологическим) реальностям Интегральная Модель включает и новейшие карты внешнего мира, предлагаемые эмпирическими науками – от теории динамических систем до теорий сложности и хаоса. Так складывается истинная Интегральная Карта внутреннего и внешнего мира – карта, которая четко показывает нам, что значит быть по-настоящему сознательным.

Несмотря на всю сложность описания, эту непростую Интегральную Карту можно разложить на несколько сравнительно простых факторов, которыми можно легко управлять. Самое простое описание Интегральной Карты, позволяющее покрыть весь спектр сознательной деятельности во внутреннем и внешнем мире, таково: это тело, разум и дух, действующие в личности, культуре и природе.

Мы уже вкратце изучили первую часть этого уравнения, а именно «тело, ум и дух» как спектр сознательности, формирующей внутренние реальности, или миры. Вторая половина интегрального уравнения – «в личности, культуре и природе» – представляет собой три наиболее важных мира самих по себе, три фундаментальных типа среды, реальности или ландшафтов, в которых оперирует спектр сознательности.

«Личность» относится к моему собственному внутреннему миру или субъективным реальностям, доступ к которым я могу получить с помощью интроспекции, медитации или саморефлексии. «Культура» относится к миру общих ценностей, взаимопонимания и общих смыслов, которыми мы с вами можем обмениваться: общий язык, деловые интересы, любовь к классической музыке или любая другая общая ценность или общий смысл. Это не субъективный, а интерсубъективный мир, наполненный интерпретациями и взаимопониманием. «Природа» относится к внешнему миру объективных фактов, среды и событий и включает в себя внешнюю человеческую природу со всеми ее продуктами и артефактами. Поскольку человеческий организм представляет собой часть природы, продукты человеческой деятельности, такие как автомобили, представляют собой продукты природы, соответственно их можно изучать с помощью естественных наук, таких как теория систем и теория сложности.

Эти три основных ландшафта: личность, культура и мир – часто называют Прекрасным, Хорошим и Истинным, Искусством. Моралью и Наукой или просто Я, Мы, и Оно. Также их иногда называют Большой Тройкой, признавая тем самым фундаментальную важность этих трех миров, в которых постоянно находятся человеческие существа. Сознательная жизнь – и конечно же сознательный бизнес – должна обязательно принимать во внимание эти три мира при планировании любой деятельности, поскольку (подчеркну это еще раз) они присутствуют при каждом событии, и вы либо сознательно принимаете их во внимание, либо они сами будут подсознательно саботировать каждый ваш шаг.

Интегральный бизнес

Сознательный бизнес, то есть бизнес, сознательно относящийся к наличию внутреннего и внешнего мира, будет представлять собой бизнес, принимающий во внимание тело, ум и дух в личности, культуре и природе. Иными словами, сознательный бизнес будет внимательнее относиться к тому, как работает спектр сознательности в трех Больших Мирах личности, культуры и природы. В частности, это означает, что лидерство в интегральном бизнесе будет использовать инструменты, разработанные навигации и управления самим собой, культурой и миром в целом.

В связи с этим не приходится удивляться тому, что теории бизнес-менеджмента можно разбить на три крупные категории, покрывающие ландшафты Большой Тройки: подходы, которые фокусируются на индивидуальной мотивации; подходы, уделяющие основное внимание корпоративной культуре и ценностям; и подходы, фокусирующие на внешних и объективных системах, потоках и контроле качества. Но самое главное состоит в том, что лидеры интегрального бизнеса могут использовать инструменты всех этих теорий координированным и интегрированным образом для достижения максимальных результатов.

К примеру, лидерство в интегральном бизнесе могло бы использовать теорию систем для понимания динамической картины внешнего мира. Системный подход к бизнесу был популяризован такими авторами, как Питер Сенге, Мэг Уитли и Майкл С. Джексон и сотнями других. Системный подход также часто используется для отслеживания бизнес-циклов, как, к примеру, описано в новаторской работе Клейтона Кристенсена о прорывных технологиях.

Однако для достижения лидерства в интегральном бизнесе требуются инструменты, связанные с внутренним спектром сознательности у отдельных личностей, такие как эмоциональный интеллект, описанный Дэниелом Гоулменом, метод Майерс-Бриггс, который уже широко используется в качестве вспомогательного инструмента в менеджменте; а также инструменты личной мотивации (предложенные, к примеру, Тимом Роббинсом или Стивеном Кови).

Однако лидерство в интегральном бизнесе не ограничивается личностью и миром. Оно также основано на хорошем знании корпоративной культуры, общих ценностях и мотивации. Культура есть у каждой компании, а циклы бизнеса напрямую связаны с различными типами корпоративных культур, как показано в масштабном исследовании Джеффри Мура или эмпирическом исследовании Джима Коллинза. Оба исследователя указывают на первостепенную важность корпоративных ценностей и интерсубъективных факторов для долгосрочного успеха. Любой интегральный лидер, желающий оставаться внимательным и осознающим себя в мире корпоративных ценностей и максимальной эффективности, должен принимать это во внимание.

Иными словами, все эти основные теории в области управления бизнесом и лидерства (от теории систем до эмоционального интеллекта и управления корпоративной культурой) описывают ландшафты Большой Тройки, с которыми сталкиваются все люди, и занимают важное место в истинной Интегральной Модели сознательного бизнеса. Хотя поначалу некоторые из них могут показаться слишком сложными, невозможно отрицать тот факт, что отказ от интегрального подхода приводит компании к почти гарантированной неудаче. В сегодняшнем мире никто не может позволить себе нечто меньшее, чем интегральное мышление, поскольку в противном случае гарантированные потери будут слишком высокими. Тело, ум и дух, а также личность, культура, природа включены в эту модель. Все они имеют важное влияние, активно придают форму тем или иным событиям, и вы либо сознательно принимаете их во внимание в любой своей человеческой деятельности, либо делаете шаг назад и наблюдаете за интересной игрой со стороны.

Большая карта, большое мышление

Я предпринял попытку сделать простое обобщение этому комплексному подходу к бизнесу в книге «Теория всего». Возможно, однако, что лучшее место для начала изучения интегрального подхода к бизнесу – это ваш собственный внутренний мир. В Большой Тройке – личность, культура и природа – интегральное мастерство начинается с личности. Каким образом взаимодействуют внутри меня тело, ум и дух? Как они будут влиять на мою роль в мире бизнеса? И каким образом я могут стать более сознательным в отношении реальности, уже существующей внутри меня самого и других людей?

В этом и состоит огромная ценность книги Фреда Кофмана «Сознательный бизнес: Как создавать ценность на базе ценностей». Интегральное мастерство начинается с управления собой на эмоциональном, ментально-этическом и духовном уровне. Все, что больше этого, не является необходимым, а все, что меньше этого, может привести к катастрофическим последствиям.

Фред Кофман – живой пример жизни по объявленным правилам. Этот человек обладает огромной чуткостью, безупречностью и сознательностью. Важно не только то, что это делает его более грамотным, эффективным и успешным бизнесменом, но и то, что делает его замечательным человеком, которого я с гордостью называю своим другом. Я искренне рекомендую вам пройти это путешествие вместе с Фредом и научиться трансформировать тело, ум и дух как первый шаг перед трансформацией личности, культуры и мира. И это объединяющее объятие приведет к тому, что ни вы сами, ни окружающий мир больше не будут прежними.

Вступительное слово Питера Сенге

В последние десять лет произошел настоящий взрыв популярности книг о менеджменте, позволяющих получить ответ на вопрос «как?». Единственная проблема состоит в том, что большинство этих книг непрактично. Жизнь слишком сложна и слишком быстро меняется, чтобы соответствовать жесткой формуле. Знание того, что нужно сделать, и способность сделать – две различные вещи. Порой даже кажется, что чем больше мы узнаем о крупных компаниях, конкурентных стратегиях, приводящих к победе, или лидерах, обладающих видением и способных совершить значительные изменения, тем меньше мы способны создать такие организации, воплощать такие стратегии или быть такими лидерами. Формула «знаю как» сменилось у многих менеджеров на «знаю о».

Чего же нам не хватает? Как ни странно, я верю, что проблема состоит в том, о чем часто пишут деловые бестселлеры, – в человеческом измерении предприятия. В книгах редко обсуждается, как развивать и активизировать важные человеческие способности, которые в конечном счете и определяют, произойдут ли в организации какие-либо важные изменения. Даже если мы в целом соглашаемся с необходимостью изменений, мы редко получаем поддержку даже от людей, желающих перемен.

Я верю, что чаще всего нам не хватает глубокого понимания, что означает развитие организации как сознательного человеческого сообщества. Фред Кофман утверждает, что сознательная организация начинается с самой важной для нас вещи – приверженности видению, которое представляет собой нечто большее, чем сумму способностей отдельных людей, и которое способно объединить людей в общих усилиях, наполненных смыслом. Если у людей есть подобная приверженность, они будут брать на себя безусловную ответственность за происходящее с ними и за свою реакцию на события.

Затем мы должны принять, что имеет большее значение для каждого из нас: знание или обучение? Настоящее обучение открывает дорогу нашим страхам, неуверенности и сомнениям в собственной компетентности, а также уязвимости (связанной с тем, что мы и другие люди оказываемся нужными друг другу). Мы начинаем воспринимать свою повседневную работу как постоянный процесс обучения других и обучениях у них, а степень наших достижений начинает зависеть от качества нашего общения, поскольку совместная работа базируется на том, как мы говорим, как устанавливаем связи с людьми и как посвящаем себя друг другу и общим целям. В конечном счете, как считает Фред, успех или неудача предприятия определяется его техническим и эмоциональным интеллектом, целостностью и способностью создавать «успех за пределами успеха». Еще более важно, что Фред детально показывает, что именно нужно делать для совместной работы по развитию таких способностей. В сущности, он предлагает нам детальную карту и инструкцию для разработки коллективного сознания.

Когда я впервые встретился с Фредом, он был молодым преподавателем бухгалтерского учета в Массачусетском технологическом институте, при этом довольно необычным. К примеру, он часто заставлял своих студентов слушать в начале занятия музыку Бетховена. Он брал один и тот же кусок произведения и проигрывал его десяток раз, показывая студентам, что каждый раз они способны услышать что-то иное. Могло ли это быть возможным с учетом того, что сам фрагмент не менялся? Слушатели постепенно понимали, что это связано с тем, что музыка уже была не только на компакт-диске, но и в их головах.

В этом, как показывал Фред, и заключается первый принцип бухгалтерского учета: единственная ценность информации состоит в том, каким образом она интерпретируется в ментальных моделях «слушателей». Фред полагает, что единственный смысл любой оценки результативности состоит в том, чтобы способствовать развитию способностей людей работать над тем, чего они на самом деле хотят. И если к этой точке зрения относиться серьезно, то логика подсказывает нам, что истина кроется не в цифрах, а в смысле, который мы видим за ними. Кроме того, имеется значительное различие между учетом, который ведет к обучению, и учетом, который не приводит к развитию бухгалтеров и менеджеров. Состоит ли истинная цель в обучении и улучшении? Воспринимают ли люди собранные ими данные как истину или же они открыты к постоянному изучению или улучшению предположений, на базе которых были собраны данные? Представляют ли они собой часть человеческого сообщества, занимающегося изучением того, какую форму придать будущему, или же они просто ведут счет в игре, не зная игроков и не интересуясь ими? Существует ли у бизнеса какая-то важная цель и смысл и может ли бухгалтерский учет способствовать решению стоящих перед компанией задач?

Фред всегда считал, что ключ к организационному совершенству лежит в трансформации нашей деятельности от одностороннего контроля к культуре взаимного обучения. Когда люди постоянно изучают и улучшают данные и предположения, на которых базируется их карта реальности (а не воспринимают свою точку зрения как единственную истину), это позволяет высвободить невероятные запасы продуктивной энергии.

Излишне говорить, что курс Фреда подходил не для всех. Большинство студентов считали, что общение с ним изменило их жизнь. Возможно, именно по этой причине он был избран «Учителем года» в школе Слоана. Однако каждый семестр находилась пара людей, упрашивавших ректора уволить безумца, который рассказывал об управленческом учете затрат как о духовной практике.

Как и лекции самого Фреда, эта книга подходит не для всех. Если вы ищете книгу, помогающую «построить» других, то вам не сюда.

Изобретатель Бакминстер Фуллер любил говорить: «Если вы хотите изменить образ мыслей человека, то откажитесь от этой идеи. Вы не можете изменять его логику и стиль мышления. Дайте ему инструмент, с помощью которого он научится мыслить иначе». Фред Кофман как раз и предлагает вам несколько таких инструментов. И теперь практикам, серьезно относящимся к своему делу, пришло время ими воспользоваться.

Все сказанное было сказано кем-то.

Умберто Матурана

Чтобы вы ни говорили, сохраняйте корни, пусть они и грязны. Это позволит вам видеть, откуда все взялось.

Чарльз Олсон. TheseDays

Пролог

Я вырос в Аргентине в условиях военной диктатуры. Казалось, что все вокруг меня находится под контролем: я каждый день ходил в школу, экономика была стабильной, террористические атаки, пугавшие страну в предыдущие годы, практически прекратились. Я играл в футбол, ходил в кино и развлекался с друзьями. Жизнь была прекрасной. Или, точнее, она представлялась мне такой.

В конце 1970-х годов по стране поползли слухи о похищениях, концентрационных лагерях, пытках, убийствах и тридцати тысячах desaparecidos (пропавших без вести). В основном эта информация поступила из иностранных источников – деятельность национальных СМИ подвергалась правительственной цензуре. Я чувствовал себя невероятно разъяренным. Мне сказали (а я поверил), что это была антиаргентинская кампания. Страна была заклеена листовками с надписью «Аргентинцы человечны и праведны» (в листовках использовалась игра слов, поскольку иностранцы обвиняли наши власти как раз в нарушении прав человека).

Очевидно, думали мы, если мы человечны и праведны, то это не может быть правдой. Сейчас я думаю, что мы просто не хотели, чтобы это было правдой. Если бы эта мрачная информация оказалась правдой, то мы бы столкнулись с неразрешимой дилеммой: бездействие могло превратить нас в прислужников массового убийства, а действие могло бы превратить нас в его жертв. В Аргентине есть поговорка: «Слепец тот, кто не желает видеть». Мы могли увидеть массу знаков, но мы боялись смотреть и принимать на себя ответственность за то, что увидим. Нам было куда проще оставаться слепыми.

К сожалению, все слухи оказались правдой. Позднее этот период в истории страны получил название «грязной войны». Для того чтобы защитить «западные и христианские ценности родины» (как гласил официальный лозунг), военные применяли политику систематического уничтожения. Каждый, кто не разделял националистскую доктрину правых, считался врагом. Даже безвозмездная работа на кухнях для бездомных или обучение грамоте взрослых людей считались опасным левачеством. Чтобы защититься против довольно аморфной террористической угрозы, военные арестовывали или просто уничтожали любого, кто казался им подозрительным. Один генерал говорил о происходящем так: «Если из десяти убитых один окажется террористом, я считаю такую цену вполне оправданной».

Я жил в приличном районе и ходил в частную школу. Я был хорошим учеником и не попадал в неприятности. Я совершенно не чувствовал вокруг себя зла и не обращал внимания на происходящее. Автобус, на котором я ездил в школу, каждый день останавливался у красивого, с ухоженным газоном, здания технической школы ВМФ. В его подвале сидели сотни пленников, большинство из них так и не смогли выбраться на волю живыми. Находившиеся там люди регулярно подвергались пыткам или их просто убивали. Под паркетными полами этого якобы респектабельного заведения скрывался лагерь смерти.

Я еврей, и поэтому знание об ужасающих обстоятельствах, окружавших мою жизнь, оказало на меня невероятное влияние. В школе и дома я много раз слышал о том, как простые жители Германии ничего не делали в то время, пока нацисты уничтожали шесть миллионов евреев. Я легко начинал обвинять их: «Как ужасно! Какой ужас! Как они вообще могли вести себя таким образом?» Что ж, теперь я и сам оказался на стороне зла. Тысячи людей попадали в концентрационные лагеря прямо у меня под носом, а я этого не видел.

На протяжении многих лет я испытывал глубокий стыд за то, что был столь бессознательным. Как я мог не знать этого? Как я мог оказаться на стороне зла? Однако в какой-то момент я перестал бороться с этими вопросами и признал, что сделал в тот момент лучшее, что только мог. Чтобы искупить вину, я поклялся научиться на этом опыте чему-то новому и работать над тем, чтобы это не повторилось вновь. Я хотел остановить насилие в самом его зародыше, учить людей вести себя более сознательным и уважающим различия образом. В какой-то момент у меня накопилось достаточно сострадания для того, чтобы простить и себя самого, и жителей Германии времен Второй мировой войны. Никто не имеет иммунитета от беспамятства. Лучший способ справиться с прошлым – не осуждать, а стараться получить как можно больше информации и разобраться с пониманием.

Глядя назад, я понимаю, что беспамятство присуще не только аргентинцам. Мне доводилось бывать на деловых встречах, единственная цель которых состояла в том, чтобы скрыть истину. Хуже того, я подозреваю, что каждый из участников собрания знал, что именно происходит, но никто не осмеливался выступить и призвать к честному рассмотрению ситуации. Те, кто играет по правилам, могут многое получить, а те, кто раскачивает лодку, – многое потерять. У корпораций нет лагерей смерти, однако это не значит, что в их офисах никто не страдает.

Мне доводилось видеть, как рушатся профессиональные репутации из-за намеков, слухов и негативных мнений. Иногда это происходит осознанно, но чаще всего речь идет о бессознательном выражении. Проблема состоит не в том, что люди думают по-разному, а в том, что кто-то считает себя правым (а соответственно, всех, кто полагает иначе, неправыми). Вследствие этого «другие» становятся врагами, которых надо уничтожать. Вместо того чтобы воспринимать альтернативную точку зрения как нечто ценное и полезное, стремящиеся к безоговорочной власти люди считают ее камнем преткновения. Неудивительно, что они не хотят тратить свое время на ведение диалога. Они просто хотят избавиться от проблемы любыми средствами и двигаться дальше. Семена «грязной войны» ждут своего часа в сердце каждого. Русский писатель и лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын писал в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ» о том, что непросто определять злодеев, творящих свои черные дела, что линия, разделяющая добро и зло, раскалывает сердце человека. Кто способен уничтожить часть своего сердца?

Еще ребенком я поклялся себе, что, став взрослым, я никогда не буду покупаться на ложь, однако мое взросление было связано не только со временем. Когда я учился в колледже, военная хунта начала войну против Британии за Фолклендские острова. Декларировалось, что цель состоит в восстановлении контроля Аргентины над частью своей территории. Истинная же цель состояла в том, чтобы отвлечь внимание от дел внутри страны. Во время этой короткой войны СМИ, находившиеся под контролем правительства, постоянно рассказывали нам о победах аргентинских войск. Каждое утро в газетах печатались одни и те же оптимистические новости: «Мы побеждаем, мы побеждаем, мы побеждаем!» – до тех пор, пока однажды главнокомандующий нашими вооруженными силами не появился на экранах телевизоров и не сказал: «Мы проиграли». Конечно, я знал, что ежедневные сводки новостей – это всего лишь пропаганда, но все равно испытал глубокий шок. Я понял, что осведомленность – это не однократное действие. Сохранение сознания – это непрекращающийся процесс, требующий постоянного внимания и стремления к истине. И я решил всегда держать свои глаза открытыми и смотреть не только на внешнюю канву происходящего.

Через много лет, работая консультантом, я обнаружил, что при отсутствии явной приверженности истине люди и группы обычно склоняются к маниакальным заблуждениям. Когда лидеры трубят о важности «позитивного мышления» и «умении быть командным игроком», мы получаем успокаивающие сигналы. Нам кажется, что «мы выигрываем», вплоть до последнего момента, когда объявляется, что проект провалился, или что подразделение будет продано другой фирме, или что компания обанкротилась. «Мы проиграли».

Я всегда мечтал о том, чтобы стать преподавателем, поэтому, закончив колледж, я покинул Аргентину, чтобы получить докторскую степень по экономике в университете штата Калифорния в Беркли. Я выбрал в качестве своей специализации теорию игр. Мне искренне хотелось отойти максимально далеко от всего того человеческого сумасшествия, с которым я столкнулся в Аргентине. Я хотел иметь дело с рациональными людьми и понимать, каким образом они принимают рациональные решения. Я хорошо учился до тех пор, пока не принял решения, разрушившего мою карьеру. Я женился.

Проблема была не в том, что я женился, а в том, как я решил это сделать. Я до сих пор помню телефонный разговор, когда я сообщил отцу: «Папа, я женюсь». – «Ты сошел с ума?» – возмутился он. «Абсолютно!» – ответил я. «Видимо, да, раз ты решил жениться». Если вы займетесь математическими расчетами, то поймете, что отношение риск/преимущества в данном случае невероятно высоко. Однако брак основан не на одних расчетах, а на любви.

Я обнаружил, что больше не могу разделять теории, которые изучал ранее. Предположение об идеальной рациональности больше не имело для меня никакого смысла. Я понял, что люди – это не рациональные существа, занимающееся расчетами, а эмоционально-духовные существа, находящиеся в поисках смысла. Я провел семь лет в работе над несколькими проектами в области теории решений, однако забросил их, как только влюбился. Если я сам не пользовался рациональностью для принятия самого важного решения в своей жизни, как я мог рассчитывать, что это будут делать другие?

Я продолжил изучение экономики, но начал также изучать философию. В Беркли был прекрасный философский факультет. Я познакомился с великими учителями, открывшими мне глаза на философию языка, философию мышления, метафизику, этику, экзистенциализм и герменевтику. Как ни парадоксально, я нашел эти дисциплины значительно более практичными, чем мои математические модели. В конце концов я начал постепенно понимать, каким образом люди действительно принимают решения. Я узнал, каким образом мы организуем свое восприятие, как строим картину мира и затем действуем в соответствии с ней. Я изучал язык. Я видел, каким образом коммуникация позволяет «я» соединиться с «ты» и образовать «мы». Самое важное, я понял, что счастье в жизни связано не с удовольствием, а со смыслом и реализацией достойной цели.

Глубокая жажда трансцендентальности привела меня к духовности. Мое традиционное еврейское воспитание заставило меня верить в то, что религия относилась к вопросам веры и фольклора, но не смысла. Однако, читая труды великих философов, я обнаружил, что духовность – это нечто большее, чем вера в сверхъестественных существ и исполнение ритуалов. Я серьезно увлекся восточными практиками, особенно дзен-буддизмом и адвайта-веданта. Я начал медитировать и обрел в медитации невероятно глубокий источник, из которого я черпаю и по сей день. Медитация позволяла мне сохранять рассудок в самые сложные времена. Порой она, напротив, сводила меня с ума, бросая вызов моим самым заветным убеждениям относительно себя и жизни в целом. Я работал с множеством прекрасных учителей, которые помогли мне открыть «невидимый путь к воротам без ворот».

Также я открыл для себя целый ряд движений, связанных с личной трансформацией. В Калифорнии по-прежнему невероятно популярны семинары, обещающие возможность просветления за неделю. Разумеется, я никак не мог пройти мимо столь заманчивых предложений, поэтому решил посетить как можно больше семинаров. Среди всего невероятно бессмысленного лепета в стиле нью-эйдж я обнаружил несколько ценных крупиц истины. Мне приятно думать, что я смог удержать этих младенцев и не выплеснуть их с грязной водой.

После выпуска я начал преподавать управленческий учет в Массачусетском технологическом институте. Я был на небесах, но недолго. Всю свою жизнь я карабкался по пресловутой лестнице, но, достигнув вершины академической карьеры, я понял, что я приставил свою лестницу к неправильной стене. Меня интересовало, как учить людей, как делать что-то реальное, а не как заниматься подсчетами того, что сделали реальностью другие. Моей страстью стало развитие лидерства, что было совершенно неподходящим занятием для университетского преподавателя. Лидерство связано в большей степени с существованием, а не знанием, с эмоциями, а не сознанием, с духом, а не материей. Я просто не мог учить людей чему-то высокому в антураже обычного учебного класса.